Текст книги "Девственница для ковбоя (ЛП)"

Автор книги: Алекса Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Алекса Райли
Девственница для ковбоя
Серия: Ковбои и девственницы  – 4
Над переводом работали:

Перевод: Мария Гридина

Редактура: Мария Гридина

Вычитка: Анастасия Михайлова

Обложка: Наталия Айс

Переведено для группы:https://vk.com/hot_books

ГЛАВА 1
Брендон

– Джонни Уокер. Не разбавленный, – сказал я, прислонившись к барной стойке, не испытывая ни малейшего желания садиться. Весь день я провел в седле, проверяя забор после ужасного шторма, и присесть было последней вещью, которую мне сейчас хотелось сделать. На самом деле, все чего я желал, это пить виски до тех пор, пока мое тело само не рухнет на стул. Тогда я мог бы дотащить себя до соседнего отеля и упасть на матрас, который видал и лучшие дни. Но мне было плевать. Ради одной ночи подальше от фермы Джонсонов, я был готов спать на мешке с гвоздями.

Твою мать, я ненавидел это место. На один миг я подумал, что получил то, что хотел, но уже в следующий я оказался в аду. Все, чего я когда-либо желал, это быть рабочим на ферме и, возможно, в один прекрасный день обзавестись своей собственной. Я отодвинул мысли о своем ранчо на задний план, полностью погрузившись в управление фермой Джонсонов, работая на Кэша Маккалистера, но в последнее время все стало просто кошмарным, и я начал задумываться о том, что, возможно, пришло время двигаться дальше.

Кэш купил землю несколько лет назад, потому что она граничила с его территорией. Я управлял фермой с тех пор, как старик Джонсон стал ее владельцем, но она в конечном итоге стала слишком большой заботой, с которой его семья не смогла справиться. Старик продал ее Кэшу, и я продолжал вкалывать уже на него. Я трудился на Кэша столько, сколько себя помнил. Он научил меня всему, что я знал о том, как работать на ранчо, но больше подобное занятие не подходило мне.

Когда Кэш выкупил ранчо, он оставил бывшим владельцам дом с небольшим куском земли вокруг него, но чуть более года назад дочь Джонсона, Джун, вернулась домой после довольно непростого развода. Именно из-за нее моя жизнь в последнее время стала просто невыносимой. Джун медленно сводила меня с ума. И я надеялся, что выходные вдали от нее, позволят мне выдохнуть и придти в себя. Поэтому остановиться в дерьмовом отеле теперь звучало для меня райской песней. Что угодно, лишь бы держать коготки Джун подальше от меня. На свете существовала лишь одна женщина, которой я бы позволил впиться в меня ногтями.

Лицо Долли Дженнингс всплыло у меня в голове, и мне захотелось застонать. Эти ее рыжие волосы, от которых я не мог оторвать взгляд, ямочки на округлых щеках. Она выглядела так дьявольски сладко. И как бы я ни старался, она никогда не покидала моих мыслей. Бармен, Джимми, поставил мой стакан с выпивкой на стойку, отвлекая меня от раздумий. Он дал мне то единственное, что могло заставить меня забыть о женщине, которую я никогда не смогу заполучить. Эта взрывная крошка была явно не в моей лиге. Слишком сладкая для человека моего возраста. Слишком хороша для меня, чтобы я мог хотя бы задуматься о ней. Слишком чиста для всех тех вещей, которые я хотел с ней сделать. Но именно так происходило с тех пор, как она ворвалась в мою жизнь годы назад, с легкостью завладев всем моим вниманием. Не заметить Долли было невозможно. Она освещала безлунную ночь одной своей улыбкой.

Я поднял стакан с виски и опрокинул его в себя, почувствовав, как алкоголь огнем растекался по венам. Я поставил бокал обратно на старую деревянную столешницу, молясь, чтобы образ Долли, преследующий меня, исчез. Но где-то в глубине души, я совершенно этого не хотел. Я задумался на минуту, но затем решил заказать себе еще выпивки, когда передо мной вдруг появилась Джун. Прекрасно. Сейчас опять все должно было начаться по новой.

– Привет, ковбой. Мне повезло, что я заметила тебя тут, – она подмигнула, прислоняясь к бару и становясь еще ближе ко мне. Запах ее модных духов наполнил мои легкие, заставляя гореть горло так, как виски никогда бы не смог. Она всегда была такой. Я никогда не мог понять, что Джун замышляла. Сегодня она надела ковбойские сапоги и шорты, короткие настолько, что можно было засомневаться в их наличии. Своим нарядом она всячески показывала, что была ковбойшей, но на самом деле, я ни разу не видел, чтобы она работала на ферме.

Она была ковбойшей с Беверли Хиллз, если там вообще было нечто подобное. Джун совершенно не была похожа на девушку, которая смогла бы даже час прозаниматься настоящей работой. Ее светлые волосы с обесцвеченными прядями никогда не были растрепаны, а лицо покрывало слишком большое количество косметики. Джун лишь играла, притворяясь тем, кем не являлась, и ждала, что я с радостью включусь в ее игру – нечто, чего я делать не собирался.

– Джун, – произнес я, отступая назад, но она двинулась следом.

– Брендон, – она слегка закатила глаза, словно поддразнивая меня, как будто мы флиртовали друг с другом. Ее рука легла на мою грудь. – Ты все еще не можешь звать меня Джей-Джей? Все зовут меня так.

Фальшивая улыбка осветила ее лицо. Я знал, что она с легкостью могла включать и выключать ее по своему желанию. Я видел, как она ни раз проворачивала это со своими родителями. Именно Джун стала той причиной, по которой они потеряли свою ферму. Они были вынуждены продать свою землю, чтобы помочь дочери встать на ноги. Джун могла спустить все деньги быстрее, чем собака вылизала бы свои яйца.

– Я не все, – сказал я ей, делая еще один шаг назад, позволяя ее руке упасть вниз. Я не собирался наводить ее на неправильные мысли. Думаю, что сделал это, когда Джун впервые вернулась в родительский дом. Она была совершенно разбита, чтобы воспринимать все происходящее ясно, и я слишком сопереживал ей, когда однажды ночью встретил ее на крыльце. Она рассказала мне, что больше всего на свете хотела найти хорошего мужчину и осесть, завести парочку детей и все в том же духе.

Я сказал ей, что желаю того же. Потому что так оно и было. Проведя столько лет около Кэша и его жены Клэр, я знал, что хотел подобное тому, что было у них. Семья – это то, чего у меня самого в действительности не было. Все что я имел – это пьяный отец, и единственное чувство, что я испытывал к нему – облегчение, когда тот умер. В то время мне исполнилось восемнадцать, и я ощутил благодарность, что больше не должен был переживать за него. Это казалось дерьмовым, но годы, на протяжении которых я был вынужден подчищать все за ним, сделали благословением тот момент, когда его не стало. Никто из нас больше не должен был чувствовать себя несчастным.

Но Джун восприняла все так, словно это стало чем-то, что мы могли заполучить вместе. Теперь я только и занимался ее переубеждением в том, что хотел построить свое будущее с ней. Но Джун всегда получала желаемое, еще с тех пор, когда была маленькой девочкой, поэтому не понимала, когда люди говорили ей «нет». Она могла проливать слезы или напускать на себя надутый вид, но на меня это не действовало.

Я оглядел бар, заметив, что множество мужчин пялились на Джун. Я не знал, почему она так зациклилась на мне. Не мог понять, почему не желала присмотреться к кому-то еще.

– Нет, ты определенно не «все», – сказала она хриплым голосом, и я удивился, неужели это на кого-то действовало. Может и так, учитывая, как мужчины вокруг продолжали рассматривать ее.

Когда я начал возвращать взгляд к Джун, то замер, увидев Долли стоящую передо мной. Ее руки упирались в округлые бедра, а светло-голубые глаза, прищурившись, смотрели на меня. Ямочки на ее щеках, которые я так любил, пропали. Она выглядела взбешенной. Обычно Долли всегда улыбалась, когда видела меня. Порой даже флиртовала со мной. Я пытался игнорировать это, потому что в отличие от навязчивости со стороны Джун, я, твою мать, обожал, когда Долли обращала на меня внимание. Я жаждал его, чего испытывать вовсе был не должен. Она были слишком молода для меня. Я повторял себя это тысячи раз каждую ночь, когда ложился в кровать и ласкал себя, представляя Долли.

Моя любимая фантазия, которая почти моментально доводила меня до экстаза, это то, что случилось бы с ямочками на ее щеках, когда Долли оказалась бы на коленях передо мной, с моим членом у нее во рту, и сосала бы его, пока головка едва не доставала бы ей до горла. Исчезли бы они или я все равно мог бы заметить их следы, пока Долли скользила губами вверх и вниз по моей эрекции?

Твою мать. Я попытался выкинуть эти мысли из головы, чувствуя, как мой член начал твердеть. Долли не должна была даже близко подходить к подобному месту. Двадцать один ей должен был исполниться только через год. Я надеялся, что в баре буду в безопасности, но вот она, стоит прямо передо мной. И выглядела Долли еще более злой, чем кошка, у которой подпалили хвост.

– Ты слишком молода, чтобы находиться тут, Долли, – сказал я, разглядывая ее.

Иисусе, она была великолепна. Я просто хотел протянуть руку и коснуться нее. Провести ладонью по ее кремовой коже. Убедиться, что она была такой же мягкой, как я всегда представлял. А эти ее плавные изгибы. Это тело было словно сотворено, чтобы радовать мужской взгляд. Долли – одна из тех женщин, к которым ты желал возвращаться домой каждый вечер. Чтобы увидеть, как она стоит на кухне, босая, с округлившимся животом, в котором растет твой ребенок. Без единого следа макияжа на лице, а волосы растрепаны после целого дня игр с детьми. В груди все болезненно сжалось от того, насколько я хотел, чтобы эта мечта стала реальностью.

– Думаю, тебе было бы лучше отойти от этой шлюшки и пойти со мной. Чтобы убедиться, что я буду в безопасности, пока нахожусь тут, – она подмигнула, прежде чем развернуться и оставить меня стоять на месте. Мне не следовало идти за ней, но Долли была права. Вокруг было слишком много ретивых членов, чтобы я мог позволить ей разгуливать по бару в одиночку. Я просто присмотрю за ней. Удостоверюсь, что она вернется домой без приключений.

Джун попыталась поймать меня, когда я последовал за Долли, но мне было все равно. Я двигался вперед, наблюдая за роскошной задницей Долли, обтянутой джинсами, пока она возвращалась на свое место. Я заметил, как она села возле темноволосой девушки, и устроился с другой стороны от нее.

– Похоже, ты справилась, – произнесла темноволосая, посмотрев на меня.

– Никто не будет трахать того, кто принадлежит мне, – ответила Долли.

Я схватился за барную стойку при этих словах, пытаясь удержаться и не прикоснуться к Долли. В последние годы она часто бросала подобные дразнящие комментарии. И раньше я думал, что это было результатом некой влюбленности, которую Долли со временем перерастет. Невозможно, чтобы девушка, подобная Долли, захотела связать свою жизнь с кем-то на десять лет ее старше. С кем-то без роду, без племени. Ведь ее семья была хорошо известна. Каждый вокруг знал, кто такие Дженнингсы.

Если она и дальше продолжит нести при мне подобное дерьмо, то Долли может не понравиться то, что она получит в итоге. Она думала, что это мило и забавно, но мужчина не может выносить подобного вечно. А я и так терпел слишком, мать твою, долго, подавляя желание потеряться в Долли и забыть обо всем остальном.

Она подняла стакан и начала пить. Мне следовало бы остановить ее, но ничего не могло на самом деле остановить Долли. Она делала в точности то, что хотела. И мне всегда это в ней нравилось. И не только то, что она добивалась желаемого, но и то, что не ожидала, пока оно само придет к ней в руки. Долли усердно трудилась для достижения цели. Шла вперед с упорностью и мощью дикого быка, и ты совершенно не был уверен, что именно она могла предпринять. Я бы отдал все, чтобы хоть однажды прокатиться на ней. Я знал, что мог бы быть с ней, если только позволил бы этому случиться. Но также сознавал, что это разрушит меня. Дьявол, какую-то часть меня Долли уже успела разнести в клочья. Я никогда и никого не хотел, кроме нее.

Я наблюдал за тем, как Долли веселилась и выпивала со своей подругой, и медленно придвигался к ней. Мне не нравилось, как мужчины поглядывали в ее сторону. Она выглядела счастливой, развлекаясь и хорошо проводя время. Я хотел просто наблюдать за Долли, полностью растворившись в ней. Я мог бы опьянеть от одного ее вида. Мысль об еще одном стакане виски испарилась. Все, что мне было нужно – это она.

Обе девушки встали, собираясь пойти потанцевать, я тут же следом поднялся на ноги. Но прежде чем я смог их остановить, Блэйк, брат Долли, уже ударил мужчину, который пытался схватить брюнетку. Когда он повернулся, то его взгляд моментально нашел девушку.

– Святое дерьмо. Никогда не видела, чтобы Блэйк настолько выходил из себя, – Долли в точности озвучила мои мысли. Блэйк всегда был невозмутимым и спокойным. – Хорошо же она его зацепила.

Я понял, что Долли говорила о брюнетке, с которой веселилась и выпивала всю ночь. И решил, что она была права.

– Джимми, о том, что ты их обслуживал, мы поговорим позже, – выкрикнул Блэйк.

Это было именно тем, что я и сам собирался сделать, как только бар бы опустел. Я не желал думать о том, что Долли могла придти сюда еще раз, когда меня не было бы рядом, чтобы присмотреть за ней. Я знал, что люди в маленьких городках могли делать то, что хотели, но собирался убедиться, что больше Джимми не стал бы ее обслуживать.

– Я довезу Долли до дома, Блэйк. И удостоверюсь, что она в безопасности, – сказал я Дженнингсу, заметив, что его руки уже были заняты. Кроме того, я планировал удостовериться, что Долли поедет домой. Она не останется тут.

– Спасибо, Брендон. Буду признателен, – ответил мне Блэйк. Долли скрестила руки на груди, и я подумал, не собиралась ли она со мной поспорить. – Уверен, что тебе по пути?

– Да, все в порядке. Что угодно, лишь бы отвлечься от ранчо Джонсонов. Ты же знаешь, какая она, эта Джун, – я закатил глаза, а Долли поджала губы при упоминании имени Джун. Я протянул руку и схватил ладонь Долли, чувствуя ее тепло и мягкую кожу под своими пальцами. Я ничего не мог с этим поделать, но задался вопросом, как смогу отвезти ее домой, не притрагиваясь к ней вновь.

ГЛАВА 2
Долли

– Не надо делать мне одолжений, – сказала я, вырывая руку из хватки Брендона.

Боже, все чего мне хотелось, это взобраться на его огромное твердое тело и потереться об него. Я напоминала себе медведицу в горячке, особенно учитывая то, как я хотела обнять его и заняться сексом. Я направилась к своему грузовичку и схватилась за ручку двери. Но внезапно ладонь Брендона опустилась на мою, и он вновь оказался ко мне в опасной близости.

Глядя в его темно-карие глаза, я могла точно сказать, что он хотел меня. И знала я об этом уже давно. Я могла быть молодой, но мама всегда говорила, что душа у меня не юная. Мальчишки моего возраста никогда не интересовали меня, и это было мне ненавистно. Я хотела быть такой же, как все, и найти свою любовь, но этого так и не произошло. Однако в тот день, когда я увидела Брендона без рубашки на ранчо Джонсонов, перетаскивающего сено, я поняла, что мое тело, наконец-то, нашло того, кто его возбуждал.

Мне было шестнадцать, и моему брату Таю нужно было завести кое-какое оборудование, которое Брендон попросил ему одолжить. Я до сих пор помнила, как он выпрыгнул из кузова своего грузовичка, такой загорелый и покрытый потом. Я никогда не чувствовала столь сильного трепета между бедер до этого, но в тот день вид Брендона заставил мое сердце пульсировать в одном ритме с клитором. Мне пришлось скрестить ноги, чтобы найти хоть какое-то облегчение, надавив на киску швом джинсов. Когда Брендон подошел к моей стороне грузовика и снял шляпу, растрепанные светлые волосы упали ему на глаза, и мне пришлось прикусить губу, чтобы не застонать.

С тех пор Брендон стал героем каждой фантазии, которая когда-либо посещала меня. Я столько раз ласкала себя, представляя этого мужчину, что назвала свой вибратор в его честь. Он был небольшим и тонким, но судя по тому, что именно обтягивали джинсы Брендона, будущий папочка моего ребенка был упакован что надо.

– Я не делаю тебе одолжения, Долли. Ты выпила, и я хочу удостовериться, что ты в сохранности доберешься до дома, – его голос был низким, а словно поцелованные солнцем морщинки вокруг глаз делали Брендона похожим на Бреда Пита в фильме «Легенды осени».

– А в кровать ты меня тоже уложишь? – сказала я, смело прижимаясь к его телу, которое оказалось так близко к моему. Я выпила всего пару бокалов, поэтому моя обычная кокетливая манера поведения перешла в более активную стадию. – Хотя тебе следует быть осторожным, потому что я сплю обнаженной. Не хотелось бы, чтобы ты был вынужден делать что-то против своего желания.

Я видела, как челюсти Брендона сжались, и соблазнительно ему улыбнулась. Ничто не делало меня такой счастливой, как лишняя возможность поддразнить его.

– Да будь оно все проклято, – сказал он, обхватывая рукой мое запястье и утаскивая следом за собой к его грузовику.

– Не стоит так сердиться. Ты тоже можешь лечь спать голым, если это заставит тебя почувствовать себя луч... – но мои слова были оборваны, когда Брендон обхватил меня за бедра и, подняв, посадил в машину. – Спасибо, что помог подняться, папочка.

– Не называй меня так, – процедил он сквозь стиснутые зубы.

Брендон говорил мне это каждый раз, когда я так его называла. Иногда я еще звала его «папочка для будущего малыша», но обычно просто «папочка». Казалось, это пробирало его, как ничто другое, поэтому я не могла остановиться. Я случайно назвала его «папочка для будущего малыша» как-то раз, когда он приехал на ферму Блэйка за лошадью. Он тогда провел полдня у нас на ранчо, как, естественно, и я. В какой-то момент, когда я кормила ягненка, он подошел ко мне и спросил, можно ли ему присесть рядом. Я тогда пошутила, что ягненок – это наш малыш, и мы расхохотались, начав играть с животным, словно были его родителями. Это было глупо, но что-то зародилось в моем сердце в тот день, и с тех пор я не могла это отпустить.

Увидев его взволнованным, я тихо рассмеялась и приподняла брови, Брендон сжал челюсти, пока забирался в машину. Он хлопнул дверью и глубоко выдохнул, прежде чем повернуться ко мне.

– Долли, клянусь всем, что есть только святого на земле, что твой рот когда-нибудь доведет тебя до беды. И этот день очень скоро может наступить, – выражение, застывшее в его глазах, было таким напряженным, что я не смогла удержаться и надавила еще немного.

– А ты не скажешь, сколько точно осталось времени? Девочки любят конкретику, – я положила ладонь на бедро Брендона, и он дернулся от моего прикосновения.

Это было для меня довольно смелым шагом, учитывая, что я никогда раньше не дотрагивалась до мужчины подобным образом, не говоря уж о Брендоне – звезде моих грязных фантазий. Но текила придала мне смелости, так что я решила идти ва-банк. Склонившись, я прошептала прямо напротив его шеи, спрашивая то, что всегда желала узнать:

– Ты так злишься, когда я зову тебя «папочкой», потому что тебе не нравится, или как раз потому, что тебе это даже слишком по душе? – мои губы оказались настолько близко к его горлу, что задевали теплую кожу Брендона, заставляя его дрожать от моих прикосновений.

Я хотела лишь сильнее подтолкнуть его, чтобы он признал правду, но у меня не было и шанса. Прежде чем я успела осознать, что произошло, я уже оказалась лежащей спиной на сиденье грузовика, а Брендон возвышался надо мной. Мое тело воспламенилось, хотя его поступок и выбил меня из равновесия. Одно дело было просто давить на кнопки Брендона, но совсем иное – столкнуться, наконец, с его реакцией. Мое тело и разум никак не могли поспеть друг за другом, и я потеряла способность говорить, почувствовав столь приятный вес Брендона на мне.

– Ты знаешь, что мне это нравится, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Знаешь чертовски хорошо, что мне куда больше, чем просто нравится, когда ты так меня называешь. Из-за того, что это напоминает мне обо всем том, что я хотел бы с тобой сделать.

Одна из ладоней Брендона опустилась мне на бедро и сжала его с такой силой, что это было почти болезненно. Но я не смела произнести ни слова, чтобы не разрушить момент. Это было все, о чем я когда-либо мечтала. Наконец-то. Наконец-то, он собирался заняться со мной любовью и дать мне то, о чем я его далеко не тихо и скромно умоляла все последние годы.

– Но я слишком стар для тебя, Долли. А ты слишком хороша для меня. Ты заслуживаешь мужчину, который сможет подарить тебе весь мир, а не первого попавшегося парня, в которого ты влюбилась.

Темное сожаление наполнило его взгляд, и мне захотелось заплакать. Я хотела свернуться в клубок и завопить от его отказа, но меня не так воспитывали. Я не была тем типом девушки, которая льет слезы, и, черт возьми, уж точно не из-за мужчины. Я не плакала, когда лошадь впервые сбросила меня, хотя мне было лишь девять, а все братья наблюдали за мной. В двенадцать лет я не проронила ни слезинки, когда умерла моя первая корова Мисси. И, твою мать, я уж точно не собиралась плакать из-за того, что Брендон Найт возомнил себя неподходящей задницей, чтобы трахнуть меня.

Я села и оттолкнула его от себя. Я знала, что физически мне не хватило бы никаких сил, чтобы подвинуть его, поэтому Брендон просто позволил мне сделать это, дав необходимое пространство. Он мог быть придурком, но, в конце концов, у него были хоть какие-то манеры.

– Просто отвези меня домой, чтобы добавить еще один пунктик в список добрых дел, которые ты сегодня сделал. Будем считать, что я еще один твой благотворительный проект.

– Долли, все совсем не так, – Брендон с такой силой сжал кожаную оплетку руля, и было даже удивительно, как тот не сломался.

– Я тебя услышала, Брендон, – я медленно произнесла его имя, выделяя каждую букву.

Он выдохнул через его идеальный нос, прежде чем завести грузовик и выехать с парковки. Снаружи было темно, так что к счастью никто не стал свидетелем случившегося между нами. Впрочем, не то, чтобы тут произошло хоть что-то стоящее, на что можно было бы посмотреть.

На протяжении всей дороги домой я сидела, сжав зубы и так и не сказав Брендону ни слова. Он пару раз собирался заговорить, потому что я видела, как он приоткрывал рот, но потом закрывал его. Должно быть, Брендон понял, что я была в ярости, раз так и не решился издать даже звук.

Мы выехали на мою подъездную дорогу и проехали под металлической аркой с вывеской «Ранчо Молочной Королевы». Моя коровья ферма была одной из лучших в Техасе, и все знали об этом. У меня были лучшие коровы, пасшиеся на самой лучшей земле, да и оборудование на ранчо тоже было высококлассным. Я всерьез относилась к титулу Молочной Королевы, хотя кто-то и воспринимал его как шутку.

Когда мы подъехали к переднему входу в дом, Брендон остановил машину, и я приготовилась выпрыгнуть наружу, но прежде чем успела, он заблокировал двери, не давая мне выйти.

– Что? – спросила я, не глядя на Брендона. Я смотрела в окно, не желая встречаться с ним взглядом.

– Посмотри на меня, ягненок.

Я прикрыла веки, одновременно любя и ненавидя это прозвище. Потому что оно брало начало с того самого дня. Дня, когда я влюбилась в Брендона. И это не было увлечением молодой девушки более старшим парнем. Тогда я увидела его таким, каким он был на самом деле, когда Брендон держал в своих руках хрупкого барашка и смеялся вместе со мной. В тот день он назвал меня своим ягненком, и не думаю, что Брендон на самом деле сознавал, что это сделало со мной.

Я не могла послушать его. Была не в силах обернуться и встретиться с ним взглядом, так что просто продолжала сидеть с закрытыми глазами и ждать, чтобы он высказал все, что хотел, и тогда я смогла бы убраться к чертям из этого грузовика. Сегодняшняя ночь стала полным дерьмом, и я хотела уже завершить ее.

– Есть так много того, что я хотел бы сказать тебе прямо сейчас, но мне нужно позволить тебе выйти и дойти до этого дома.

– А если ты не сделаешь этого? – бросила я, повернувшись лицом к Брендону. Гнев пробуждал во мне все самое исключительное сегодня вечером, и я могла списать его неожиданные вспышки на текилу.

– Если не дам тебе уйти от меня прямо сейчас, то уже никогда не смогу отпустить, – признал Брендон, и это почти разбило мое сердце, потому что при этих словах он разблокировал двери грузовика.

Я сильнее сжала ручку, желая выйти, но не готовая оставить Брендона. У нас было не много моментов вроде этого, и я ненавидела то, чем все обернулось.

Как бы сильно я не хотела наброситься на Брендона и отдать ему себя, не я не буду той, кто гонится за добычей. Пускай я желала его с неимоверной силой, но я была ягненком, а не львом. И Брендон чертовски хорошо это знал.

– Послушай меня, папочка. Когда ты высунешь голову из своей задницы, то знаешь, где сможешь найти меня. Я не та девушка, которая будет сидеть на месте и ждать, но клянусь тебе, что сегодня, в этот самым момент для меня не существует мужчины, которого я хотела бы больше, чем хочу тебя.

С этими словами я потянула на себя ручку и выпрыгнула из грузовика, захлопнув дверь за своей спиной. Я прошагала по дорожке, а затем поднялась на крыльцо и вошла в дом. Захлопнув дверь, я прислонилась к ней. Прождав пять минут, чтобы посмотреть, не пойдет ли Брендон за мной, я, в конце концов, лишь услышала рев грузовика, когда он уехал.

Но самое ужасное заключалось в том, что точно знала: я все равно буду мечтать о нем, когда чуть позже лягу в кровать и прикоснусь к себе.