Текст книги "Нажать на курок (ЛП)"
Автор книги: Алекса Райли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Я перехватываю ее и крепко удерживаю, опуская свой язык на ее щелку. Первый ее вкус такой сладкий, когда попадает на мои губы. Она, как персики, вымоченные в виски, и я мгновенно подсаживаюсь.
Я вылизываю и целую ее киску, будто это ее рот. Она напрягается, чтобы развести свои ноги хоть на миллиметр шире, но я держу ее крепко и занимаюсь своим делом. Она так заведена. Ее соки покрывают мой язык и рот. Я хочу большего. Я хочу, чтобы они стекали по моему горлу, пока я не напьюсь ей. Она близка к оргазму, и я чувствую это, но хочу убедиться, что она со мной сейчас.
Отстранившись, я поднимаю на нее глаза и вижу, что она близка к истерике. Колебание на грани оргазма доводит ее до беспамятства, и вот тогда, я делаю свой шаг.
– Больше одного оргазма и ты моя на сегодняшнюю ночь. Так, Макензи?
Она согласно кивает головой, но этого не достаточно.
– Скажи это, Макензи. Скажи словами. Ты кончаешь больше одного раза и принадлежишь мне.
Она глубоко вдыхает, но удерживает свой взгляд на мне.
– Сделай это и получишь меня на всю ночь. В своей постели.
Власть, которую она только что отдала, – все, что мне нужно. Я тянусь вверх, подцепляю ее джинсы и белье и сдергиваю их до лодыжек.
– Возьмись за ремень, – стону я, и когда она выполняет это, я поднимаю ее ноги и ныряю головой между ее коленей. Ее киска прямо напротив моего лица, а связанные лодыжки – за моей головой. Я впиваюсь в ее бедра достаточно сильно, чтобы остались синяки, и приникаю ртом к ее киске. Я втягиваю ее клитор в свой рот, и она кончает в течение нескольких секунд. Все мучения довели ее, и она кричит от оргазма в пустом помещении.
Когда она возвращается со своей вершины, я притягиваю ее обратно и вставляю два пальца в ее киску. Я начинаю быстро работать над ее точкой G, потому что не хочу давать ей передышку. Она такая узкая и горячая. Я возвращаю свой рот обратно на ее клитор и стону вокруг нее, утягивая ее во второй оргазм.
Я чувствую, как она сжимается вокруг моих пальцев, и улыбаюсь. Я знаю, что заполучил ее на сегодня, но я хочу, чтобы первый раз, когда она встретилась со мной, запечатлелся в ее памяти, как первый раз, когда я увидел ее.
Смазав свой мизинец в ее сладости, я скольжу им к ее попке и проникаю в ее крошечное колечко, одновременно разрабатывая пальцами точку G. Она вскрикивает от удивления, но громко стонет, когда я работаю над ней в три пальца.
– Я говорил тебе получать удовольствие, Макензи. Ты собираешься испытывать мое лицо или нет?
Поднимаю взгляд и вижу, как закрываются ее глаза от моих грязных слов. Я возбуждаю ее, и ей это нравится. Прикладываюсь губами обратно к ее клитору, и она начинает двигать своими бедрами напротив меня. Она толкается в мое лицо и жестко его объезжает, пока я ласкаю пальцами ее дырочки. Я хочу, чтобы она чувствовал меня повсюду. Не занимает много времени, когда она сжимает одновременно свою киску и попку, и ее накрывает третий, а потом и четвертый оргазмы.
Когда ее дыхание возвращается к нормальному, я чувствую, как ее тело начинает терять свою силу. Я снимаю ее ноги и помогаю удержать равновесие, прежде чем возвращаюсь к своему члену, чтобы запихнуть его обратно в штаны. Я вижу, как она разглядывает меня и вопросительно приподнимает бровь.
– Не обращай внимания на беспорядок на полу, когда будешь выходить, – шучу я, и она опускает взгляд, чтобы увидеть лужицу моей спермы у ее ботинок. Я кончил, когда ее накрыл второй оргазм. Но я не уделял своему члену никакого внимания. Все было сосредоточено на Макензи, так что ее оргазм привел и мой. Не плохой компромисс. Мне плевать, что я кончил как похотливый подросток. С чего это мне должно быть стыдно, когда моя женщина настолько офигенно–сексуальная, что заставляет меня кончать только от вкуса ее киски.
Я помогаю ей вернуть ее белье и джинсы обратно на место, а затем она выжидающе смотрит на меня. Я чувствую, как моя грудь почти выпячивается от того, какое выражение осталось на ее лице. Блять, я даже не гордился так, когда стал агентом. Только это одно дает мне понять, что она создана для меня.
Она все еще не опустила свои руки, и тот факт, что она все еще ждет моего разрешения, творит что–то невероятное в моей груди.
– Хорошая девочка, – шепчу я, и тянусь вверх, снимая ремень и помогая ей опустить руки. Она не отвечает на мой комментарий, но я снова вижу вспыхивающий румянец на ее щеках.
Когда я вставляю свой ремень на место, я замечаю, что она смотрит куда угодно, но только не на меня. Не хочу, чтобы она сожалела о согласии поехать ко мне домой, но это уже случилось.
Я снова прижимаю ее к двери своим телом и обхватываю ее лицо двумя руками.
– Скажу тебе вот что. Ты поедешь ко мне сегодня и позволишь довести тебя до оргазма еще больше. Нам не обязательно трахаться, но я хочу тебя в своей постели. Можешь позвонить и сообщить кому хочешь, где ты будешь, чтобы они знали, что ты в безопасности, но клянусь всем сердцем, я не причиню тебе боли.
Глава 3.
Кас.
У меня и раньше были мужчины, которые смотрели на меня с похотью в глазах, но что–то во взгляде Винсента было иным. Его серый взгляд был частично мягким, практически умоляющим. И от того же мужчины, который только что вынудил меня пообещать, что я разрешу ему поиметь себя, это, казалось, чуть ли не смешным. Я пообещала ему ночь, но, похоже, что одной он не удовлетвориться. Это должно заставить меня рвануть к двери, но что–то есть в этом мужчине. Как взгляд человека мог быть умоляющим и одновременно, как у хищника, выслеживающего свою добычу?
Его большой палец гладит меня по щеке, а глаза следят за моими. Это заходит дальше, чем мне хочется. Я просто хочу быстрого секса, но что–то подсказывает мне, что как только Винсент вцепиться в меня, я не смогу освободиться. Он вызывает во мне те чувства, которые я не должна испытывать. Это все очень скоропалительно и быстро. Я предпочитаю держаться на расстоянии от всего этого, но он не позволяет мне, с того момента как перехватил мое запястье.
Все мои чувства еще находятся в состоянии повышенной готовности, после мощных оргазмов, которые просто взорвали мой мир. Я слышу его глубокое дыхание и ощущаю влажность, из–за которой мои трусики липнут к киске.
Мне нужна секунда, чтобы собраться с мыслями.
– Сегодня? – спрашиваю я, растягивая время. Винсент смещается, потираясь своим членом об меня. Своим довольно впечатляющим членом, который, всего несколько мгновений назад, кончил только от поедания моей киски. Ну, возможно, он себя тоже поглаживал. Каждый оргазм, казалось, наступал так быстро и часто, что я потеряла суть всего, кроме моего клитора в его рту. Поерзав напротив него, мне становится неуютно от осознания, что прошло полгода с того момента, как у меня был секс. Я думаю о его члене и его размере, и от этого моя киска сжимается.
Его рот кривится в полуулыбке, открывая идеальные, белые зубы.
– Я пугаю тебя?
– Немного? – шепчу я, позволяя словам вырваться изо рта до того, как смогу затолкнуть их обратно. Кажется, подобное становится нормой рядом с ним, и это еще одна причина, почему мне стоит бежать от него.
– Очень плохо, Макензи, потому что теперь я не отступлюсь от тебя. Я говорил, что ты станешь моей, если я заставлю тебя кончить, и я сделал это. Несколько раз, на самом–то деле.
Он сощурился на меня, от чего становится труднее дышать. Никогда в жизни я так не реагировала на мужчину. Мышца подрагивает на его челюсти, и я впервые замечаю щетину, покрывающую ее. Я могла и не заметить ее, но легкое жжение на внутренней стороне моих бедер дает мне понять, что она была там все время. Не сомневаюсь, что он один из тех мужчин, кто бреется дважды до обеда.
– Я притворялась, но если хочешь снова пообнимать меня внизу и попробовать снова, то я в игре, – возражаю, пытаясь нарушить напряжение в помещении. Его пронзительный, серый взгляд наводит меня на мысль, что он видит меня насквозь.
– Я буду более, чем счастлив сделать это снова…всю ночь напролет, если ты позволишь мне, – склонившись, он облизывает стык моих губ, давая распробовать саму себя. – Но в следующий раз я хочу тебя на спине в моей постели. Такой был уговор.
Ты можешь сделать это, Мак. Ты всегда оставалась спокойной и на два шага впереди. Езжай с ним домой, позволь ему оттрахать себя до потери сознания, а затем исчезни из его постели до наступления утра. Если он может трахаться хоть в половину так же хорошо, как лижет киску, тогда потерянная возможность вернуться в этот бар будет стоить того. Я никогда больше не увижу его после этой ночи. Ни за что он не сможет найти меня только по имени. Мне не придется показывать свои шрамы. Я никогда не делаю этого, когда приезжаю сюда. Мужчин, похоже, пугает это, и никто не хочет трахаться с телочкой, которую они наполовину бояться.
Облизав губы, так что мой язык касается его собственных, я улавливаю его быстрый вдох и ощущаю, как его член дергается напротив меня. Моя киска увлажняется еще больше от его ответной реакции на меня. Понимаю, насколько сильно завожу его, раз он настойчиво хочет увезти меня к себе и поедать мою киску всю ночь, и стану чокнутой на всю голову, если откажусь от подобного.
– Окей. Как насчет того, что я оплачу свой счет, а ты пока уберешь за собой беспорядок? – произношу я, одновременно толкая его в грудь. Он даже на сантиметр не сдвигается, просто изучает меня. Он, похоже, читает людей лучше, чем я. Его взгляд просчитывает, и я понимаю, что он думает, я могу сбежать. Он вправе сомневаться, потому что эта мысль все еще сидит глубоко в моем подсознании.
– Поверь, я буду ждать тебя. Ты сказал, что будешь вылизывать мою киску целую ночь.
Его телефон начинает звонить, но он по–прежнему не двигается. Он, действительно, не хочет отпускать меня. Склонившись, я оставляю быстрый поцелуй на его губах, чтобы показать, что я серьезна.
– Ответь на звонок, и встретимся на входе.
– Не вынуждай меня гоняться за тобой.
– Поверь, если я захочу сбежать, в погоне не будет нужды. Я просто исчезну. Но как уже говорила, я хочу того, что ты предложил.
Вытащив телефон из кармана, он бросает взгляд на экран.
– Буду через минуту.
И до того, как я успеваю ответить, его телефон уже у уха, и женский голос разрывает линию.
Не в восторге от ревности, которая простреливает мое тело, я быстро ретируюсь за дверь, направляясь к стойке бара. Я оплачиваю счет и иду на выход из бара, но до того как я достигаю дверей, в них входят двое мужчин. У меня ухает в желудке из–за нашивок на их кожанках. «Пятерка Тузов». Я не узнаю ни одного из них с сегодняшней встречи. Что за долбанная удача. Из всех чертовых баров в этом городе, им было обязательно заявиться в мой или, может быть, именно поэтому они здесь. Но проблема в том, что у меня нет с собой пушки, а они всего лишь в нескольких метрах от меня.
Единственный раз, когда я ненавижу тот факт, что являюсь женщиной, – когда дело касается физического противостояния. Один хороший удар, и я в отключке. Именно поэтому никому не позволяю приближаться. Так же быстро, как нарастает мой страх, он сменяется злостью. У меня нет причин бояться этих баранов. Я в людном месте, и даже «Пятерка Тузов» не настолько глупа.
Впиваюсь в них взглядом, когда они оба внезапно замедляются, давая мне понять, что узнали меня. Сто процентов они пришли сюда за мной. Наверное, довольно быстро разлетелась весть, что их ВицеПрез поймал пулю в плечо, и похоже, не много времени ушло на поиски того, кто туда ее отправил.
– Думаю, это о многом говорит, когда они не позволяют одной сучке пойти с ними на вечеринку клуба. Ей пришлось искать захудалое место, чтобы потусить в одиночестве, – протягивает один из них со светлыми волосами, подходя на шаг ближе ко мне. Он останавливается на расстоянии вытянутой руки, и такое близкое нахождение рядом с одним из них доводит меня до предела.
– Убирайтесь из моего бара, ублюдки.
Его губы поднимаются в ухмылке, заставляя вскипеть мою кровь. Эти говнюки ворвались на мой полигон, украли мое оружие, и имели наглость заявиться в мой бар и оскорблять. К черту, разбить это симпатичное личико, возможно, будет стоить нескольких ударов по мне. Он в любом случае слишком красив для своего же блага.
Замахнувшись рукой, я врезаю ему прямо в нос. Его голова отлетает назад, вынуждая его отступиться на пару шагов назад.
– Я же сказала, убирайтесь из моего бара, – произношу спокойно, проверяя палец, чтобы убедиться, что не повредила его. Мне только не хватает сломанного пальца на курке.
– Маленькая шлюха, – огрызается он, кривя свои губы. Кровь вытекает из его носа, а все его лицо краснеет – он, вероятно, унижен, что какая–то «шлюха» только что сломала его нос. Он начинает наступать на меня снова, но его напарник хватает его за руку, резко останавливая движения.
– Нет. Мы в общественном месте, а у нее есть чертова киска. Не здесь, – говорит ему напарник.
– Я буду более, чем счастлива надрать ваши задницы прямо здесь, – заманиваю ласково, позволяя своей злости взять верх над собой. Чего эти мужики не знают, что часть из того, что они украли у меня, могло отправить меня обратно в Техас к инъекции в руку.
– Тупая шлюха, ты даже не знаешь с кем трахаешься. У тебя, наверняка, такая свободная киска, которую клуб любит пускать по кругу. Не сомневаюсь, что ты дала попробовать свою киску, чтобы попасть в клуб, да? – пытаюсь контролировать себя и не закатить глаза на его слова. Похоже, мужчины не могут придумать что–то получше, чем мои разведенные ноги.
– Кажется, ваш ВицеПрез уже попробовал меня сегодня. Может, и вы хотите по одной. Придумайте причину получше, как я попала в клуб.
Они оба шагают навстречу мне, но быстро останавливаются. Я была настолько сосредоточена на «Пятерке Тузов», что абсолютно забыла про Винсента. Его руки обнимают меня за талию, притягивая вплотную к своей груди, удерживая в собственническом захвате. Только одно это говорит, что мы с ним более близки, чем есть на самом деле. Будто я принадлежу ему или какое–то подобное дерьмо. Он полностью затмевает меня своими размерами при этом выше Блондинчика и Напарника на несколько дюймов. Его выбор времени – идеален. Он может не захотеть увозить меня к себе, после того как слышал, что несли их рты, но зато я не получу удар по лицу.
– Какие–то проблемы? – рычит Винсент позади меня. Он крепко сцепляет вокруг меня руки, и я благодарна, что он не переставил меня за свою спину. Никто из них не произносит ни слова, просто изучают его несколько секунд, а затем снова встречаются своими взглядами со мной.
– Ты трахаешься с федералом, Каспер?
Чувствую, как тело Винсента каменеет позади меня. У меня занимает мгновение, чтобы понять, что сказал Блондинчик, но до того как я успеваю ответить, Винсент опережает меня.
– Убирайтесь нахрен отсюда, пока я не превратил ваш вечер в ад.
– Пошел ты, – огрызается блондин. – Повеселись с сучкой. Надеюсь, в конце ты не останешься с парочкой пуль в своем теле. Это ее почерк, но ты, наверное, уже знаешь об этом, так ведь?
Винсент продолжает держать меня сцепленными руками, но не отвечает.
– Теперь «Пятерка Тузов» стали кучкой стукачей? И вы поливаете грязью мой клуб за то, что у них в составе есть киска. Похоже, у вас, парни, есть по одной собственной.
– Пошла нахер, – выплевывает он мне. – Давай сваливать отсюда.
Оба мужчины направляются к дверям, и я чувствую, как протяжно выдыхаю.
– Отпусти меня, – бормочу я.
Винсент наклоняется, потираясь своими губами по моей шее.
– Это не то, о чем ты подумала, – бубнит он, оставляя нежный поцелуй за моим ухом. Он совершенно иной, после той грубости, которая в нем была, когда он связывал мои запястья ремнем.
– Отпусти. Меня, – произношу сквозь стиснутые зубы. Все ослепительно–опаляющее желание, которое я испытывала из–за него, испаряется в никуда. Ничто не убивает настроение лучше, чем мысли о проведенном остатке жизни в тюрьме. И именно это мог сделать со мной Винсент.
Я сбрасываю его руки со своей талии и оборачиваюсь к нему.
Мое сердце предательски екает от поверженного, несчастного выражения на его лице.
– Я здесь не как федерал, я…
Я останавливаю его слова поднятой рукой. Как мог мужчина, которого я знаю меньше часа, поднять во мне все эти чувства? Я хочу кричать и вопить ему в лицо. Я чувствую, что он только что забрал у меня что–то, чего я не хочу отдавать. Я не планировала пытаться удержать его, но осознание того, что не смогу, вызывает во мне желание врезать кому–нибудь снова. С моим везением, от этого он станет только привлекательнее.
– Имя, – произношу я, желая подтвердить свои страхи, когда «Пятерка Тузов» назвали его федералом. Того, о ком говорил мне През несколько дней назад.
– Винсент Касано.
Закрываю глаза от боли, перед тем как открыть их снова, чтобы свирепо уставиться на него. Винсент Касано. Федерал, который разнюхивал насчет пушек, тот же, кто расспрашивал обо мне. Тот же, из–за кого През говорил мне быть начеку.
– Ты, твою мать, пытался поиграться со мной?
– Нет! – рявкает он, делая шаг ко мне, синхронный моему шагу назад.
– Хочешь допросить меня, вызывай моего адвоката. Я рассказала все, что должна про оружие и все остальное… – я позволяю последней части повиснуть, задумываясь, правда ли это про Техас. Я знаю, что разыскиваюсь для допроса, но они не могут вернуть меня обратно без процесса экстрадиции. Кроме того, они никогда не отправляли никого, чтобы допросить меня лично. Только всего несколько вопросов по телефону, когда я так же давала им понять, чтобы больше мне не звонили, или я наберу своего адвоката.
– Клянусь, дело не в этом, я никогда не сделал бы ничего, что причинит тебе боль, – он говорит это с такой убежденностью, что я хочу поверить ему, но не могу. Я не должна злиться на него, потому что хочу сделать все для своих братьев, и возможно он сделает все для федералов. Я не могу злиться на такого рода преданность. По сути, я должна в какой–то степени уважать это, но не могу понять этого через всю свою злость.
– Держись, твою мать, подальше от меня. И мне плевать, почему ты здесь, – произношу я, разворачиваясь, чтобы покинуть бар. В моей голове сейчас только одна мысль. Моим братьям нужно знать о том, что произошло сегодня, и нужно узнать об этом прямо сейчас.
***
Рванув с парковки, я направляюсь в бар, где тусуется большинство членов моего клуба. Он находится в миле от полигона и клуба, расположенных на окраине Канзас–Сити, и это самое близкое место для парней, чтобы найти какую–нибудь свободную попку. В баре есть несколько небольших комнаток, и чем темнее становится ночь, тем больше пьяных девчонок желает снять свою одежду. През не позволяет «сладким попкам» находиться в клубе, поэтому здесь они все и тусуются. Все пошло наперекосяк, когда он встал у власти, и большинство проблем начались из–за случайных женщин в клубе. Он подавил это дерьмо в зародыше, поэтому только старухам1 сейчас позволялось находиться в клубе. Если вы хотите по–быстрому перепихнуться, то спускаетесь вниз по дороге, или надеетесь, что одной из старух нравится быть общей. Для них это как ловля рыбы из бочки. Женщины знают, где «Призрачным Всадникам» нравится зависать, и стекаются все туда. И как бы сильно я не любила своих братьев, я предпочитаю не видеть, как они трахаются. И тем более никогда, блин, я не трахнусь ни с одним из них.
Припарковавшись перед баром, я не замечаю чоппера Преза у входа, поэтому объезжаю бар к черному ходу. Я вижу Пинча, нового проспекта2, прислонившегося к стене бара с женщиной у его колен, которая сосет его член.
Остановившись, я опускаю стекло и свищу, чтобы привлечь его внимание.
– Каспер, – произносит он, все еще удерживая женщину, чтобы та продолжала сосать. Он вцепляется в ее волосы жестче, насаживая ее глубже на свой член.
– Видел сегодня Преза?
– Я, блять, не его надзиратель. Ты следишь за его задницей или что? Ты что его подстилка? – его слова треплют мои нервы хуже, чем это обычно бывает.
Несколько секунд спустя он кончает в рот женщины, раздражая меня еще больше, потому что он заводился от того, что по–хамски разговаривал со мной. Прошло много времени, с тех пор как я имела дело с чьим–то мнением насчет своего нахождения в клубе, но этот малец новенький, поэтому, возможно, он не умеет по–другому. Пришло время преподать ему урок или парочку об уважении.
Женщина поднимается с колен, стреляя в меня убийственным взглядом, как будто я хочу отобрать у нее этот кусок дерьма. Пинч что–то шепчет ей на ухо, прежде чем она убегает обратно в бар. Именно этого я и ждала.
Достав сигарету, которую поджигает, он прислоняется спиной к кирпичной стене бара.
– Нечего сказать, Каспер? Сейчас, когда весь клуб не стоит за тобой, чтобы заткнуть кого–то, видимо, ты не можешь так много трепать языком.
Он на сто процентов прав. Я не хочу вылезать из своего грузовика в поисках драки. Кто–то может назвать меня трусихой из–за этого, но мне глубоко насрать. Он так же прав в том, что если кто–то попытается применить ко мне физическую силу, мои братья дадут им по морде, потому что, будем честны, я не смогу победить. И меня не беспокоит то, что я позволяю им делать это за меня. Как и их не беспокоит отправлять меня на холмы, или на крышу зданий, чтобы заняться тем, в чем я хороша. У нас у всех есть свои способности, и мы пользуемся ими.
Потянувшись за пояс своих штанов, я вытягиваю свой девятимиллиметровый Smith & Wesson и нацеливаю прямо на Пинча. Боже, я обожаю закон Миссури о ношении оружия.
Единственный фонарь в конце парковки не дает мне лучший обзор, но мне он и не нужен с такого близкого расстояния.
Пинч выкидывает свои руки вверх, когда замечает мою пушку. Он немного медленно соображает, из чего я делаю вывод, что он принял больше парочки бутылок пива.
– Видишь, Пинч, ты ошибочно решил, что я не буду драться по–честному. Да, ты, наверняка, бы уложил меня в драке, в этом сомнений нет. Но мне кажется, тебе стоит кое–что уяснить. Они называют меня Каспером не просто так, ты никогда не догадаешься, когда я выйду на тебя и отстрелю твои долбаные яйца.
– Ты не… – до того, как он успевает закончить свое предложение, я стреляю в его промежность. Он сгибается пополам и сильно прикладывается об землю.
– Ну, черт. Разве это не классно? Эти резиновые пули даже отдачи не дают, – произношу я, наклоняя свою пушку, чтобы заглянуть в дуло. – Жалко, что я могу только однократно его зарядить, – говорю я, и вкладываю еще одну.
– Блять, Кас. Умоляю, прости.
Я стреляю еще одной в его задницу, и он верещит, как сучка.
– Возвращайся домой, Пинч, – произношу я, когда он начинает стонать громче. Я – руководитель службы безопасности клуба, и тебе лучше научиться долбанному уважению, если надеешься увидеть нашивку.
Не дожидаясь ответа, я поднимаю окно и возвращаюсь в клуб. Эти чертовы, резиновые пули стоят по три бакса за штуку, но это лучшие шесть долларов, которые я потратила.
***
– Твою мать, Кас, я ненавижу, когда ты творишь подобное дерьмо, – выплевывает През из–за стола. Он так увлекся своим занятием, что не сразу заметил, как я прислонилась к дальней стене в его кабинете, пока я не прочистила горло. Мне не сложно подкрадываться к людям, но обычно я не могу проделать это с Презом. Могу сказать по тому, как его волосы торчат в шести разных направлениях, что он прочесывал их своими пальцами. Темные круги под его глазами говорят о недостатке сна, потому что обычно През не так тяжело смотрит.
– Что, блять, за долбаного кобеля я завел, раз ты можешь попасть сюда, а он и не заметит?
– Я же говорила тебе, не заводить эту дворняжку, – отвечаю я.
– Проклятье, Кас. Я знаю, что не самый симпатичный, но не обязательно называть мне «дворняжкой», – говорит Дикарь, ВицеПрез клуба, проходя в кабинет Преза и плюхаясь на диван. Не удивительно, что они оба здесь сегодня. Дикарь никогда не ходит в бар, а През, похоже, никогда не покидает клуба.
Я знаю, что Дикарь никогда не покидает клуб, потому что у него есть проблемы. Они появились с тех пор, как он ушел со службы в морской пехоте, когда самодельное, взрывное устройство отправило его домой, слава богу, не в мешке. Тот день, когда с Эйбом произошел несчастный случай, все еще выжжен в моей голове.
Иногда, самая худшая часть работы снайпера – что все, что ты можешь, это просто смотреть. Видеть последствия хаоса, того, что он оставлял после себя. В тот день взрыв забрал Эйба и заменил его Дикарем. Ушел спокойный человек, который мог часами говорить о женщине, которая осталась дома. Он всегда говорил, что женится на ней, когда вернется в Штаты. Теперь же мы не можем произносить ее имя, чтобы он не встал и не покинул помещение.
Что касается Преза, не уверена, почему он не мог вытащить себя из этого места, но сегодня я рада, что он здесь.
– Я столкнулась сегодня с парочкой из «Пятерки Тузов», – оба, През и Дикарь, изучают мое тело на предмет повреждений. – И агента Винсента Касано, – заканчиваю я.
– Да ну нахер, – рычит Дикарь.
– Пришла беда, отворяй, блять, ворота, да? – произносит През, вставая из–за стола. Он обходит его и прислоняется спереди. Вытащив телефон, он нажимает несколько кнопок, и несколько минут спустя Скрайб, клубный секретарь/казначей, входит в помещение, стреляя в меня быстрым подмигиванием, перед тем как сесть рядом с Дикарем.
– Выкладывай.
Я рассказываю им практически все детали того, что произошло. Я опускаю количество раз, сколько Винсент заставил меня кончить, но они итак достаточно узнали. Не время скрытничать. Всегда намного лучше, когда твоя команда знает все, чтобы не осталось сюрпризов.
– Он хочет тебя, – говорит През, когда я, наконец, заканчиваю свой рассказ.
Я только киваю согласно. Не думаю, что Винсент хочет меня только из–за работы, кажется, он, действительно, меня хочет. Я нахожусь среди мужчин всю свою жизнь, торчу в замкнутых пространствах вместе с ними часами, поэтому я научилась читать их довольно хорошо.
– Но ты считаешь, что он и твое расследование ведет? – спрашивает През.
Я снова киваю. Он знал, кто я, когда вошел в тот бар. После того, когда я выяснила кто он, я проиграла все в своей голове. «Я хотел попробовать тебя с того момента, как впервые увидел». Он сказал так, будто ждал этого дольше, чем одну ночь. Потому что это так. Кто знает, как долго он следил за мной. Мне казалось, что я ощущала что–то, какое–то жуткое чувство, но я списала это на раздрай из–за краденого оружия.
– Не могу сказать, что виню парня, я пытался добиться от Кас пропуска между ее ножек долгие годы, и все равно выполняю, все, что она говорит. Не могу представить, что она заставила бы меня сделать, если бы, на самом деле, дала попробовать себя, – говорит Скрайб, стреляя в меня взглядом, от которого мгновенно слетали трусики у всех женщин перед ним.
Скрайб чрезвычайно сексуален. Он тот, кого вы увидите, если GQ решит, что им нужен на обложке татуированный байкер. Большинство женщин просто липнут к нему из–за внешности, но я люблю его за то, что он всегда заставляет меня смеяться. Он так же может взломать практически все. Я показываю ему «фак», перед тем как вернуться обратно к теме.
– Я беспокоюсь насчет Техаса, – медленно выдыхаю. – Не хочу, чтобы это ударило по клубу. И поверь, я знаю насколько чертовски глупо было хранить ту пушку, которой я убила того ублюдка, но по какой–то причине, я не могла избавиться от нее.
Было крайне глупо с моей стороны держаться за нее, и не только поэтому, это было еще и краденое оружие. Я забрала его из ВВС с единственной целью – убить. Мне нужно было оружие, по которому нельзя было бы отследить меня, поэтому я прихватила одно. Я убила с его помощью, а затем сохранила. Зачем? Я все еще, блин, не знаю. Но теперь он попал к «Пятерке Тузов» в куче пушек, которые они забрали.
– Кто ж знал, Кас. Пушка может исчезнуть навсегда, – говорит През.
– Да, точно. Я не настолько, блин, везучая.
– Мы должны вернуть ее раньше копов. Если они доберутся до нее, то мне крышка. Они уже считают, что я украла оружие для убийства, когда оно исчезло из ВВС. Это та же пушка, которой убили Чарли. Если она попадет к ним, это станет самым коротким закрытым делом для них, – бормочу я, чувствуя, как нарастает напряжение в моих плечах.
– Что ты думаешь насчет того, чтобы использовать его, Кас? Если он, действительно, занимается этим делом и у него стояк на тебя, ты можешь поиграться с ним.
Я понимаю, что играть с Винсентом, это как играть с огнем. Не только поэтому, но и потому что это будет слишком личное задание, а я не очень–то хороша в этом. Не помогает делу и то, что я, похоже, сама не своя рядом с ним.
– Могу. Если ты считаешь, что именно это я должна сделать. Если это предотвратит удар по клубу.
– Я могу научить тебя искусству соблазнения, – встревает Скрайб.
– «Искусству соблазнения», да? В смысле, ты даешь уроки, как передернуть в дальней комнате под старое порно Дикаря?
– Ты ранишь меня, Кас, – дразнит Скрайб. Можно подумать, что что–то ранит эго этого мужчины.
– Я могу подстрелить твою задницу через минуту, – говорю я, жалея, что не положила еще одну резиновую пулю в свой пистолет.
– Это твоя прелюдия? Потому что это какое–то садистское дерьмо, Кас.
Закатив глаза, я перевожу взгляд на Преза, который пристально смотрит на Дикаря. Клянусь, они могут общаться мысленно. През разрывает зрительный контакт с Дикарем и переводит глаза на меня.
– Я очень беспокоюсь за тебя, Каспер. Ты можешь сейчас многое потерять.
– Я сделаю все, что потребуется, – и я серьезно. Я не позволю ничему случиться с клубом. Это единственная семья, что у меня осталась. Мне не удалось защитить свою другую семью, отказавшись сделать это. Но в этот раз у меня есть все средства.
– Я знаю, что сделаешь, но не хочу, чтобы ты подумала, будто я прошу тебя это сделать из–за того, что ты женщина, – я поднимаю руку, чтобы остановить его. Я знаю это. Он попросил бы этого у любого.
– Черт подери, – говорит Скрайб. – Я бы соблазнил любого, чтобы вытащить твою задницу из тюрьмы, Кас. Ты же знаешь, что мне нравится, когда она находится рядом, – я не могу не улыбнуться на его комментарий.
– Что насчет «Пятерки Тузов»? Они искали меня сегодня.
– Думаю, твое общение с федералом вынудит их оставить на время твою задницу в покое, но всем нужно прикрывать наши спины. Они не очень–то обрадовались твоей пуле в их ВицеПрезе, но еще они знают, что мы, блять, не всегда рядом.
– Если я пойду на дно, я утащу их за собой, През. Скрайб может дать мне ориентировку на них, и я уложу их в гробы в течение недели, – предлагаю я. Если они придут за нами в поисках крови, почему я не могу просто остановить их начинания? Я потеряла достаточно братьев за несколько лет, и убрать «Пятерку Тузов» не будет отличаться ничем, от убийства на задании.
