Текст книги "В клетке (СИ)"

Автор книги: Алекса Мун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Его руки ложатся на мои бёдра, собирая тонкую ткань в гармошку. Проскальзывает под платье. Больно сжимая ягодицы, довольно рычит.

– А знаешь, что сейчас не идеально в идеальной девочке Эва? – его взгляд становиться серьёзным. Он изучающе блуждает по моему лицу, будто выискивает какие-то изъяны. – Ты не кончаешь подо мной. А мне вдруг захотелось этого. Увидеть насколько ты красива, идеальна, когда оргазм пронизывает твое тело.

– Больной ублюдок! – дёргаюсь и пытаюсь встать. Брюнет, конечно же, так просто не выпускает меня.

– Стоять! – усаживает обратно и стягивает с меня платье. Пытаюсь отбиться от него, но у парня в руке откуда-то появляется нож.

Маркус прикладывает плоскую часть к подбородку и слегка приподнимает мою голову вверх:

– Я хочу, чтобы ты поцеловала меня, Эва. – Прижимает лезвие к низу подбородка и тянет на себя. – По-настоящему поцелуй. Я почувствую фальшь.

Останавливаюсь в миллиметре от его губ. Я не слышу собственного сердцебиения. Замерла, боюсь пошевелиться. Одно его движение и я истеку кровью.

Он двинутый на всю голову.

Целую. Прикасаюсь к его горячим губам, и тут же получают ответ на поцелуй. Маркус хватает меня за затылок, прижимая к себе жадно впиваясь в губы. Врезаясь в меня, ударяясь зубами о мои зубы.

Как только нож исчезает, я упираюсь руками в его плечи и брюнет, наконец, отпускает меня.

Смотрит. Любуется.

Нож касается моей груди, и острый кончик обводит ареолу. Сосок тут же твердеет, вызывая у Маркуса ухмылку.

Хочу отодвинуться назад, но парень пресекает мое желание, положив ладонь между лопаток.

– Расстегни ремень, – опускает красноречивый взгляд на свои брюки, продолжая терзать мою грудь острым кончиком ножа. Вырисовывая на коже невидимые незамысловатые узоры.

– Ты думаешь, я кончу от принуждения? – трясущимися пальцами расстегиваю ремень, шипя от злости.

– Ты кончишь от удовольствия, – поднимает руки вверх и разжимает пальцы держащие нож. Тот с глухим стуком ударяется об пол. – Потому что тебе понравится абсолютно все, что я сделаю с тобой.

Глава 22

Вытаскиваю ремень из пряжки и руки, беспомощно опадают вдоль туловища. Что дальше? Он возьмёт меня прямо здесь? Вот так?

Маркус садится ровно и накрывает ладонью кружево нижнего белья. Единственное, что осталось на мне. Гладит рукой промежность, слегла надавливая. Отодвигает в сторону ткань и проходится по нежным складкам, раскрывая их нетерпеливыми движениями.

Сжимаю зубы, цепляюсь за подлокотники, когда парень входит в меня пальцами.

– Сухо. Так не пойдёт. – Плюет на руку и растирает слюну по промежности. Втирает меня. – Сама. Ласкай себя.

Снова отталкивается назад, хитро прищуриваясь:

– Смелее! Сожми грудь, – подсказывает действия. Размещает руки на моих бёдрах, еле ощутимо царапая кожу короткими ногтями. – Эва! Давай по-хорошему!

Зажмуриваю глаза и накрываю ладонями грудь, сжимаю. Слышу, как сбивается его дыхание, а пальцы сильнее впиваются в кожу.

Веду вниз, снова поднимаюсь к груди.

Маркус нетерпеливо снимает меня с себя и начинает раздеваться. Расстёгивает рубашку, обнажая торс. Тусклое освещение играет бликами на рельефной груди и прессе. Парень никогда не был уродом, по крайней мере, внешне. Красивая оболочка и настолько обманчив внутри. Его поступки самый настоящий яд. Он разрушает все к чему прикасается.

Спускает брюки вместе с бельём. Я смотрю как завороженная. Меня ведёт от алкоголя. От близости. От его запаха.

Во мне закипает ненависть. Мне хочется придушить его. Я знаю, что это все игра с его собственными правилами, где я оказалась проигравшей, решив отомстить ему. Я в собственной клетке, выкованной из отчаяния, а самое ужасное, что сейчас я хочу дотронуться до его тела.

Маркус снова падает в кресло. Гладит рукой вдоль члена, показывая, насколько хочет меня. Или в принципе хочет.

Остаюсь на месте. Не в силах сдвинуться.

Тогда Маркус это делать сам. Хватает меня за бёдра и помогает сесть на него сверху.

Он совершенно не предсказуем. Как забраться в его голову, вскрыть черепную коробку и понять какие мысли им движут? Почему он сейчас настолько нежен?

Маркус толкает меня на себя, заставляя прижаться к горячей плоти. Раскачивает мои бёдра, показывая какой темп ему нужен.

Откровенное скольжение по налитому члену, вызывают запретные эмоции. Режущее ощущение внизу живота похоже на вспышки мелких искр. В груди тоже начинает колоть. Я чувствую, как стягиваются мои соски.

Брюнет хватает мою руку и заставляет обхватить член. От прикосновения он становится ещё тверже.

– Сама!

Снова этот дурацкий приказ. Он хочет, чтобы я... чтобы он был во мне? Чтобы я сама это сделала?..

– Да ты правильно поняла! – кивает головой, будто бы читая мои мысли.

Маркус просовывает руки под ягодицы, приподнимая меня.

– Давай же, – тьма в глазах притягивает, подчиняет, заражает, выворачивает наизнанку.

Но я не могу этого сделать. Упираюсь коленями в мягкую обшивку и с застывшим страхом смотрю во тьму в его глазах.

Маркус делает все сам. Не жалея моих чувств, грубо насаживает меня на себя. Срывая с губ короткий всхлип. Хватаюсь за его плечи, оставляя царапины.

Он выравнивает спину, прижимаясь сильнее ко мне. Проникая ещё глубже. Дышит через рот, оставляя горячие ожоги на шее. Мажет губами по скуле, щеке. Прикусывает мочку уха.

Его руки оживают и подсказывают ритм. Медленно поднимают за бёдра и так же медленно опускают.

Я по-прежнему не могу отпустить его плечи. Будто боюсь упасть. Вот только, я уже упала. Ниже некуда. Хуже некуда.

Зубы смыкаются на острой вершине, распуская паутинку тока по груди. Толчки становятся ощутимее. Мертвую тишину ночи, заполняет наше рваное дыхание.

– Он трахал тебя? – голос обманчиво спокоен. За него говорят грубые движения. Толчки, что четко бьют в цель, заставляя закусывать губу.

– Да.

Мы оба понимаем, о ком идёт речь. Джаспер.

– Тебе понравилось?

– Да.

– Какая же ты сука, Эва Баво! – Маркус поднимается и несёт меня на кровать.

Опускает на холодные простыни и продолжает пытку.

Находит мои губы и горько целует. Я чувствую эту горечь. Она отдаёт ревностью. Я не понимаю, откуда это взялось, но мне кажется, ревность имеет именно такой привкус.

– А сейчас тебе нравится? – приподнимает бёдра, меняя угол. Больше нет жжения. Внизу живота разливается запретное желание. Я не должна это чувствовать.

– Я ненавижу тебя.

– Это крайность одного и того же чувства.

Его тело напрягается. Толчки становятся быстрыми и короткими. До меня только сейчас доходит, что мы не предохраняемся.

– Ты не сделаешь этого! – произношу твёрдо, но тут же ломаюсь. Голос дрожит, а перед глазами мутная пелена из слез. – Нет... Маркус.. я тебя умоляю. Пожалуйста... только не в меня.

Он слышит меня. Слышит, черт возьми! Ещё несколько толчков и на живот брызгает горячее семя.

***

Утром я просыпаюсь одна. Закрываю глаза и медленно выдыхаю. Мне бы не хотелось после вчерашнего встречаться с Маркусом. Ночью произошёл надлом. Я нахожусь на краю огромной бездны, над пропастью, где я не понимаю: кто я?

В голове гудит. Поднимаюсь с кровати и, придерживая на груди простынь, бреду к комоду. Открываю ящик и достаю первую попавшуюся футболку. Надеваю. Чувствую его запах.

Я снова пахну чужим мужчиной.

Я позволила Маркус.. .

В кого я превратилась?

Спускаюсь на кухню. Вокруг ни души. Будто издевательство какое-то или я до сих пор сплю?

Зайдя в кухню, замираю. Передо мной стоит мужчина: короткие волосы, широкие плечи. Джинсы и помятая футболка. На лице застыло пренебрежение.

– Я так понял, птичка определилась с клеткой? – Джаспер отталкивается от столешницы и на ходу делает глоток из белой чашки.

– Когда ты вернулся?.. – единственное что получается произнести, но голос все равно обрывается.

Под его взглядом воспламеняется кожа. Становиться неуютно в собственном теле.

– Ты имеешь в виду, что мне известно? – вытаскивает из кармана телефон и демонстративно машет им. – Достаточно, Эва. Не зря же я напичкал дом камерами.

Отступаю назад. Его злость исходит волнами. Боюсь девятый вал, снесет меня своей опасной мощью. Впервые у Джаспера вижу какие-либо эмоции. И, именно с этими мне не хотелось сталкиваться.

Не смотри на меня так. Я сама себя ненавижу.

Хотя, в чем проблема?

Но почему-то внутри меня, раздувается огромный пузырь вины. В нем собралась вся мерзкая кислота и, лопнув, она обожжет все внутренности.

Почему так?

Ведь я никому ничего не обещала. Он понятия не имеет, через что мне пришлось пройти, пока его здесь не было. Я не намерена перед ним отчитываться только потому, что у нас был хороший секс.

– Не говори, что ты использовала меня. Никогда в жизни не поверю в это! Ты слишком глупа и живешь инстинктами для подобного поступка. Ты очень напоминаешь породистую кобылку на ипподроме, у которой возле глаз шоры. Она видит только трассу и ничего больше. Так и с тобой! Ты видишь только месть, не замечая никого. Но видео сегодняшней ночи меня крайне удивило...

Шатен подходит к кухонному островку, который разделяет нас и кидает на столешницу телефон. Рядом ставит чашку с недопитым кофе. На экране транслируется видеозапись, где мы с Маркусом на его кровати. То, что там происходит совсем не похоже на насилие.

Хорошо, что между нами есть преграда. Джаспер сейчас в таком настроении, что ему ничего не стоит налететь на меня и схватить за горло. Придушить. Что он там говорил о выдавливании глаз?

– Я искренне хотел отмыть тебя от этого дерьма. Показать другую жизнь. Но, похоже, тебе этого не нужно. Ты только глубже вырываешь себе яму и с удовольствием пачкаешь Маркусом Бруно.

Говорит только он. У меня не находится слов, чтобы оправдать себя. Каждое его слово бьет хлёсткой пощечиной по лицу, заставляя чувствовать себя отвратительным человеком.

От этого меня оберегал отец? От людей, которые причиняют невыносимую боль? Или я собственными руками создала себе проблемы, загнавшие меня в тупик? Почему я вдруг стала магнитом для неприятностей?

Прошлой ночью я испытала то, чего не должна была испытывать. С тем, кто этого точно не заслуживает.

– Знаешь, о чем я подумал, Эва?

Я не заметила, как Джаспер приблизился. Он появился будто из ниоткуда. Его пальцы вторглись в мое личное пространство, переходя грань дозволенного.

– Я долго думал, это не секундный импульс. Не в моих правилах делать спонтанные выводы. – Ведёт пальцем по широкому вороту футболки, смотря на меня сверху вниз. – Вы с Маркусом заслуживаете друг друга. Оба – дети, стремящиеся к взрослым поступкам. Инфантильный, – произносит слово на английском и тут же переходит на итальянский, – у нас это так называется.

Я была настолько встревожена увидев шатена, что не сразу уловила на каком языке он говорит со мной. Теперь я точно поняла: Джаспер больше мне не доверят.

– Я не желаю вам счастья, у вас вряд ли получится создать его. Но у меня хватит ума не вмешиваться в это дерьмо. – Поднимает на меня взгляд. Глаза мерцают изумрудным блеском, а пальцы окольцовывают мою шею. – Ты тонешь Эва. Ты сама привязываешь к ногам булыжники и целенаправленно идёшь ко дну!

Легонько отталкивает меня и отступает. Смеряет пренебрежительным взглядом и уходит прочь.

Я до сих пор чувствую его руки на шее. Мне нечем дышать. Я просто задыхаюсь. Растираю кожу, где только что были пальцы шатена, а второй рукой хватаюсь за столешницу боясь упасть.

Взгляд цепляется за монитор, где два обнаженных тела сминают простыни. По коже пробегается холодок, потому что на экране четко видятся двое, которые не ненавидят друг друга. Все в точности, наоборот: там видятся любовники, которые делятся неудержимой страстью, с голодным трепетом поглощая эмоции друг друга.

Глава 23

Маркус Бруно

Чертова Эва Баво. Заполнила собой все мысли, мешаясь под ногами. Пробралась под кожу, отравляя каждую клеточку, вызывая мерзкие чувства. Ему не нужны эти чувства. Его в принципе мало что интересует, так почему же брюнет сидит, отпихнув от себя наркоту и пялится в экран монитора, разглядывая как Эва расхаживает в его футболке по его комнате с бутылкой вина.

Она о чем-то говорит, жестикулирует и бьет все, что попадается ей под руку.

Это что-то новенькое.

Она такой же наркотик. Хуже. Ломка от неё сильнее. С неё нельзя соскочить. Пробовал. Прошло два года и она снова перед ним.

Маркус сегодня должен был быть на встрече. Отменил все к херам. Сейчас он как одержимый всматривается в каждое ее движение. Хочет дотронуться до неё, пройтись пальцами по каждому миллиметру нежной кожи, по манящим изгибам.

Когда неожиданно открывается дверь, влетая стену, Маркус медленно переводит взгляд на вошедшего. Картинка вмиг рассыпается, исчезает в никуда. Все внимание Маркуса теперь сосредоточено на Джаспере Барлоу.

Тёмная лошадка.

Сейчас друг выглядит не таким приветливым и беззаботным как обычно. В глазах читается призрение, обычно там не было эмоций. Лишь холодный блеск бездушия.

Они познакомились не больше года назад в баре на окраине Флоренции. Джаспер захотел попытать удачу в боях без правил, удача оказалась на его стороне. А вот владелец, был недоволен, что все лучшие бойцы лежали в нокауте, видя дивные сны.

Маркус Бруно знал, кому принадлежит бар. Быстро смог договориться за свободу пьяного англичанина.

Бруно заинтересовала возможность иметь в наличии «безэмоциональную машину для убийств», а Джасперу просто хотелось убить время. Избавиться от проклятых воспоминаний, в которых он потерял всех друзей. Они пеплом осели в памяти, пришло время их развеять. Также, Барлоу приехал в Италию в отпуск. Поэтому с легкостью принял приглашение отправиться с Бруно в Сицилию.

– Не спится? – Маркус сворачивает вкладку и, поднимаясь со своего места, спрятав руки в карманы, идёт к шатену.

Джаспер уверенной походкой сокращает расстояние между ними и, оказавшись рядом, заносит руку:

– Это тебе за насилие! – слышится хруст. Точный удар сбивает брюнета с ног, заставляя шипеть от боли, закрывая ладонями лицо. – Как оно, приятно? Когда без твоего согласия с тобой делают то, что вздумается другому.

Джаспер налетает сверху и продолжает превращать лицо Маркуса в кровавое месиво.

Не жалея силы целится в рёбра, челюсть, грудь, печень.

– На будущее, – хватает его за грудки и резко дергает на себя. – Запомни простую истину бастард: всегда найдётся тот, кто будет сильнее тебя. Хоть Эва и глупая, но ни одна женщина, даже глупая, не заслуживает насилия!

Отталкивает его от себя, слыша глухой стук. Это затылок брюнета ударился о деревянный паркет.

– Так, значит мы больше не друзья? – Маркус поднимается на локтях. Сплевывает в сторону кровь.

– Мое снисхождение в виде присутствия рядом с тобой, нельзя назвать дружбой.

– Ты ее любишь, да? В этом дело? Это все из-за неё? – принимает сидячее положение, шумно выдыхая.

– Какая разница, если она испытывает чувства к тебе. У меня своих проблем до хера. Делить –  ваши нет ни малейшего желания.

Шатен разворачивается и шагает к двери. Застывает в проёме, поворачиваясь в пол оборота.

– Ты жалок. И если ты хочешь жить, а не существовать, пришло время взрослеть и совершать обдуманные поступки. Есть ради кого… – на секунду замолкает. – Для начала, перестать быть марионеткой для Луки Мансано.

– Пошёл ты к черту со своими советами! – кричит в спину ушедшему.

Вновь откидывается на пол, больно ударяясь затылком. Эта боль ничто, по сравнению с ноющей болью в челюсти и рёбрах.

Лежит на полу ещё некоторое время и поднимается, шипя сквозь зубы.

Медленно ступая, цепляясь за опоры в виде стен, спускается на первый этаж. В бар, где есть отличная быстродействующая анестезия.

Зацепив первую попавшуюся бутылку с янтарной жидкостью, вливает в себя алкоголь. Спиртное течёт по подбородку, смывая дорожки крови из носа; по шее и впитывается в футболку, делая ее мокрой. Глоток за глотком, морщась от вкуса, он пытается перебить боль и слова Барлоу, которые крепко въелись под корку головного мозга.

Отнимает ото рта бутылку и ставит ее на столешницу. Снова берет и плескает виски на ладонь, умываясь им. Смывая кровь. В районе губ и бровей начинает сильно щипать. Хочется разобрать лицо.

Маркус решает, что это признак дурного тона, оставлять бутылку не допитой и берет ее с собой. Поднимается на второй этаж, направляясь в свою спальню.

Открывает дверь и сразу видит ее. Эва не спит. Сидит у изголовья кровати, сверкая голубыми глазищами. Все шторы и окна раскрыты, впуская в комнату прохладу ночи и лунный свет.

Маркус беглым взглядом обводит комнату и видит на полу опрокинутую бутылку.

Неужели сама все выпила?

– Я отвратительный человек? – мелодичный голос резонирует в тишине пространства. Эва не шевелясь, задаёт вопрос.

Точно сама все выпила.

Парень захлопывает дверь, закрывая их от всего мира.

– Я отвратительный человек! – вопрос перерастает в утверждение. – В этом виноват ты! Ты угробил мою жизнь.

– Эва, не сейчас, – устало бредёт к комоду. Приземляет на деревянную поверхность бутылку.

Сутулиться от боли, когда начинает расстёгивать рубашку. Снимает ее с себя.

– Ты испортил не только мою жизнь, – замолкает. Поднимается и, шатаясь, идёт к нему. Бледная кожа блестит под луной, делая силуэт девушки невероятно красивым. Сицилийскому солнцу так и не удалось тронуть ее кожу загаром. Это и хорошо. Она как фарфоровая кукла, но Бруно плевать на это, ведь он безустанно ломает девушку, не обращая внимания на ее хрупкость.

Девчонка останавливается напротив парня. Близко. Алкоголь притупил чувство самосохранения, позволив переступить границу дозволенного и стать катастрофически близко. Эва горделиво вздёрнув подбородок, уверенно встретилась с чёрными глазами.

Всего лишь на секунду задержалась на видимых увечьях и снова вернулась к всепоглощающей тьме.

Его пальцы сами дотронулись до спутанных длинных прядей. Маркус откинул волосы за плечо, открывая вид на спрятанную под его футболкой грудь. Когда она рядом, невозможно держать руки при себе. Даже когда тело ломит от боли, он хочет ее. Хочет до дрожи в конечностях.

Проводит большим пальцем по скуле.

– Я ненавижу тебя... – шепчет она.

Маркус ведёт пальцем к ее губам, размазывая только что произнесённые слова. Будто бы стирая их.

Она манит. Не оторваться. Парень уже передумал идти в душ. Вдруг все перестало иметь значение. Только она. И ее губы, которые не прекращают шевелиться.

– Ты заставил меня ненавидеть нашу дочь...

Рука замирает, как раз находясь на шее. Брюнет чувствует, как под его пальцами быстро пульсирует венка.

– Я не хотела быть такой ужасной матерью, но в этом виноват только ты.

– Что? – Маркус хмурится. Моргает несколько раз, пытаясь сфокусировать внимание. – Повтори.

– Да! Ты все правильно услышал. У нас есть дочь. Тогда, я не шутила, что беременна.

Как это могло произойти? Она же была девственница. Он не помнит всех подробностей, они мало волновали его в тот момент. Все как в тумане. Тогда он был сам не свой. Рядом с ней, он всегда сам не свой.

Неужели от одного раза... 

– Что ты несёшь, Эва? – разжимает пальцы и отступает на шаг назад.

От его тона кожа покрывается тонкой коркой льда. Эва вдруг понимает, что на эмоциях взболтнула лишнего и, закрыв рот ладонью, пятится к кровати.

– Стоять! – хватает ее за руку и тянет на себя.

Девушка врезается в обнаженную грудь и поднимает вверх испуганный взгляд. Кажется, она вмиг протрезвела, точно так же как и он. Даже боль ушла на второй план. Сейчас, это казалось совсем не важным.

Глава 24

Эва Баво

– Если ты шутишь Эва, я убью тебя прямо на этом месте! – рычит сквозь зубы.

Как я вообще могла такое произнести?

Отхожу назад до тех пор, пока мои икры не упираются в матрас. Сажусь на кровать, с ужасом наблюдая, как Маркус сокращает расстояние.

Что случилось с ним? Почему он выглядит, будто по нему проехались асфальтоукладчиком?

– Это не шутки! – произношу тихо, когда парень опускается передо мной на корточки.

Все это время, после разговора с Джаспером, я закрылась в этой комнате и просто вливала в себя вино. Когда алкоголь закончился было не так паршиво. Но, когда в комнату вошёл Бруно, внутри что-то щёлкнуло. Мне захотелось вылить на него всю грязь, которая закипала во мне. И вот к чему это привело.

Маркус узнал, что у него есть ребёнок.

Судя по его внешнему виду, эта информация стала не то чтобы шоком, но точно на несколько секунду выбила почву из под ног.

Я не могла представить, подобной реакции. Я была глубоко убеждена, что парню никто не нужен, кроме его эгоистичной натуры. А сейчас, в его глазах вспыхнул тусклый огонёк неравнодушия.

– Так какого черта ты сидишь передо мной, а не воспитываешь дочь?

Его слова приводят в настоящий шок. Как он может говорить подобное? Он сейчас обвиняет меня?

– Где она сейчас? – поднимается на ноги и меряет шагами комнату.

– С моим родителями, – отвечаю на автомате и тут же прихожу в себя срываясь на крик: – Не смей, слышишь меня? Не смей меня обвинять в том, что я бросила дочь. Ты понятие не имеешь, что творится у меня внутри!

– А о чувствах маленького ребёнка, которого кинула на произвол судьбы, ты не думаешь?

Мне кажется, или в нем говорит обида. Нет не говорит, а кричит. Молит о помощи. Для него эта тема болезненна, иначе не было бы такой острой реакции.

– Ты слышишь себя? Ты виноват в этом! Ты меня изнасиловал не думая о последствиях, эгоистичный ты ублюдок! По твоей вине девочка лишилась родителей и сейчас ее воспитывает не менее опасный деспот...

Упоминание отца в искажённой форме, проходится острым лезвием по сердцу. Это стало пиком всего. Внутри все сжимается от безысходности, душа отчаянием. Слёзы оставляют горячие дорожки на щеках, а из груди вырывается неконтролируемый всхлип.

Я сползаю на пол истошно рыдая, будто плотина треснула и меня сейчас смоет болью, которую я столько лет копила в себе. Обняв ноги, я уперлась лбом о колени, давая эмоциям выйти наружу.

Вздрагиваю, когда на плечи ложатся мужские ладони. Маркус перемещает одну руку под мои колени и поднимает на руки. Слышу протяжной выдох. Ему больно.

Несколько шагов и мы вместе приземляемся на твёрдый матрас.

Выкручиваюсь, пытаюсь отстраниться от него. Но у меня ничего не получается. Маркус применяет слабую силу, удерживая меня в своих объятьях.

Облокачиваемся на изголовье кровати и я чувствую как робкими движениями, Маркус начинает гладить меня по голове. Успокаивая.

– Чш-ш-ш...

Произносит после очередного всхлипа и его движения становятся настойчивыми. Рука перемещается на спину и оглаживает выпирающие позвонки.

Неосознанно льну к нему. Я по-прежнему ненавижу его. Призираю. Но сейчас, мне стало немного легче. Наверное, это все же шок после сказанного или от его поведения после услышанного.

Дыхание становиться ровнее. Рецепторы улавливают запах алкоголя и его кожи. Будоражащая смесь.

Закрываю глаза, наконец-то расслабляясь. Перестаю вырываться и противиться близости.

– Давай просто поспим, Эва! – гладит меня по спине. – Я просто хочу, чтобы этот чертов день поскорее закончился.

***

Вздрагиваю от глухого звука. Открываю глаза и несколько минут пытаюсь прийти в себя.

Приподнимаюсь и первое, что вижу – это Маркус. Он аккуратно натягивает на себя футболку, морщась от боли.

– У тебя полчаса на сборы, – кидает взгляд на огромную гору вещей на краю кровати. – Одевайся! В твоих интересах выбрать скромный наряд, чтобы лишний раз не провоцировать меня. Впереди у нас длительное путешествие в компании друг друга.

– Куда мы едем? – хмурюсь. Не до конца понимаю, что происходит.

– Для начала в аэропорт Палермо. – Лукаво подмигивает, собираясь уходить.

– Зачем? – обеспокоено произношу ему вслед.

Маркус останавливается. Цепким взглядом проходится по моему лицу и подходит ко мне. Упирается ладонями в матрас, максимально приближаясь.

Улавливаю запах кофе и туалетной воды.

– Если ты хочешь, чтобы до тебя добрался Лука и сделал с тобой самые жуткие вещи, на которые он только способен, чтобы привлечь внимание твоего папаши, оставайся!

– О чем ты говоришь? – произношу шёпотом. – Я ничего плохого не сделала. Никому.

– Зато Энзо сделал, сделал и мой отец, и Кемаль. И когда я наигрался бы тобой, ты бы отправилась прямиком в руки Луке. Но я передумал. – Отталкивается от кровати и выравнивается. Тише. Будто сам себе: – Планы поменялись. Одевайся. Полчаса.

В последний раз кидает взгляд на вещи и выходит из комнаты.

Оставшись одна, кидаюсь к вещам. Выуживаю первый попавшийся длинный сарафан и иду в ванную.

В голове не укладывается услышанное. Как бы я не крутила, я не могу соединить слова Маркуса воедино. Он держал меня здесь, чтобы вдоволь насытиться, а потом я должна была стать орудием мести? Надо мной бы издевались, чтобы привлечь внимание отца? Доставить ему боль?

Холодные струи бьют в лицо. Не помогает. Мои мысли никак не придут в порядок. Закрываю воду.

Обтираю тело полотенцем и надеваю сарафан на голое тело. Нижнего белья в той куче я не нашла. Ткань прикрывает колени и надеюсь, Маркус не станет выяснять, что под легкой тканью. Надеюсь, никто не станет этого выяснять.

– Кофе на столе, – Маркус встречает меня на кухне. – Рядом лежит твой билет и новый паспорт. Некачественный, но только такой получилось достать. Теперь ты Оливия Бернини, по крайней мере, пока мы не прилетим в Болонью. Думаю, дальше паспорт не понадобится.

– Где наш конечный пункт?

– Римини, – делает небольшой глоток из своей чашки. Пока поживаешь там.

– Почему Римини?

Я как маленький ребёнок. На каждую его реплику у меня свой вопрос.

– Там апартаменты Катрин. Любящий папочка, подарил своей девочке на совершеннолетие домик у моря. – Брезгливо произносит и отодвигает чашку.

В нем что-то изменилось, в голосе, в поведении. Он стал коммуникабельнее. Держит какую-то невидимую дистанцию.

– Еды здесь нет. В пути будем около трёх часов. Думаю, от голода не умрешь. Поешь уже на месте.

– Зачем тебе это? – наконец-то задаю волнующий вопрос. Я действительно не понимаю, какую игру он затеял. Почем сейчас такой откровенный?

– Ты мать моего ребёнка. Я заберу дочь. Как ее зовут?

– Ноэми...

– Красивое имя. Ты выбирала?

– Да.

– Пей, чертов кофе. Времени мало.

– Маркус, нам не отдадут ребёнка. Тем более тебе!

– Это мы ещё посмотрим! – угрожающе произносит и обходит кухонный островок. – Жду тебя в машине.

Глава 25

Все шло как по маслу. Мы без проблем прошли паспортный контроль. Весь перелёт я проспала. В Болонье мы взяли машину напрокат и очень быстро домчались до Римини.

Маркус вёл себя непривычно тихо. На лице застыла сосредоточенность, а в движениях чувствовалось напряжение. Он постоянно о чем-то думал и конечно же, не собирался делиться своими мыслями со мной.

Дом, возле которого Маркус припарковал авто и правда находился у моря. Таких домов здесь было несколько. Они были разбросаны достаточно далеко друг от друга. Это немного пугало. Может для любителей одиночества это место – настоящий рай, но мне было бы немного не по себе жить здесь. А вдруг что-то случиться? Кого звать на помощь?

– Моя недалекая сестрица, где-то здесь прячет ключи! – Маркус перепрыгнул несколько ступеней и оказался на террасе увитой зеленью и цветами. Один за другим, поднимал аккуратные вазоны ища ключи.

– Кто их поливает? – смотрю на изобилие цвета.

– Раз в неделю приходит уборщик. – Поднимает очередной горшок и находит связку из трёх ключей. Снимает один и кладёт в карман джинсов, остальные протягивает мне.

Открываю дверь и захожу внутрь. Я сразу понимаю, что этот дом принадлежит старшей сестре Маркуса. Здесь все напоминает о ней. Кажется, даже в воздухе витает лёгкий аромат ее парфюма.

– Спальня Катрин на втором этаже. Там же и гардеробная. Тряпки найдёшь сама. – Заходит следом, вскидывая голову к верху. Устало трёт шею, затем переносицу. – Осматривайся, располагайся. Делай что хочешь. Думаю Катрин не будет против.

Подходит к невысокому столику и кидает на него чёрный пластиковый прямоугольник. Рядом кладёт телефон.

– Деньги. Связь с внешним миром. – Коротко объясняет и разворачивается к входной двери.

– Стой! Куда ты уходишь? – хватаю парня за локоть, пытаясь скрыть панику в глазах. Я не хочу здесь оставаться одна. Я же просто умру от страха.

– Мне нужно обратно. Осталось несколько незавершённых дел. – Маркус смотрит на мои пальцы, вцепившиеся в его руку.

– Ты оставишь меня одну в незнакомом доме?

– Ты не одна, завтра приедет Катрин. – холодно чеканит он.

– Нет! Я имею в виду сейчас. Я не хочу оставаться в чужом доме одна на всю ночь. А если...

Маркус поворачивается ко мне всем корпусом. Пальцы разжимаются, отпуская его локоть. Парень хитро прищуривается. Смотрит на меня. Нехорошо смотрит. По щелчку пальцев его настроение меняется. Становится игривым. В глазах появляется опасное мерцание и азарт.

– Ты предпочитаешь остаться наедине со мной?

Неосознанно отступаю от него. Его присутствие вдруг начинает давить. Как он это делает?

– Да... – облизываю пересохшие губы.

Уж лучше с ним, чем одна. Я знаю на что способен этот человек. А если в дом забредёт незнакомец?

– Уверенна? – наступает.  Загоняет в угол. Искусно играет на моих нервах.

– Да. – Упираюсь лопатками в стену.

– Отлично, – ещё один крохотный шаг и я слышу его дыхание на своих губах. – Тогда закажи еду, а я пока приму душ.

Маркус отходит от меня, сканируя цепким взглядом. Царапает ключицы, движется ниже. На секунду застывает на груди и отворачивается. Идёт к лестнице, находу снимая футболку.

– А, – запинаюсь. Не знаю, как вытолкнуть из себя слова. – Какую еду ты любишь?

Я совершенно ничего не знаю о нем. Вдруг закажу что-то не то и он разозлится.

– Любую Эва, – чувствуется легкая издевка. Стоит ко мне спиной, давая возможность рассмотреть все выступающие мышцы. – Я не привередлив к еде. Что закажешь, то и съем.

***

Ковыряю вилкой пасту и незаметно подглядываю за Маркусом.

Безупречный внешний вид. Безупречные манеры за столом. Как можно быть таким безупречным снаружи и гнилым внутри? Этот вопрос часто не даёт мне покоя.

Сейчас, он похож на цивилизационного зверя. Но мне-то известно, что любое движение, вмиг может превратить парня в кровожадного монстра. Бездушного. Голодного. Запрограммированного только на одно действие – разрушать.

Интересно, его кто-то сможет полюбить? Может быть капля любви сделает его человечнее?

– Ты совсем не ешь, не понравилось? – замечает брюнет. – Или привередлива к еде.

– Нет аппетита, – отталкиваю от себя тарелку.

Хватаюсь за бутылку вина, подливая ещё в свой бокал безумно вкусного напитка.

Верчу тару, ища кто производитель и замираю, зацепившись глазами за знакомую фамилию: «Бруно».

– Этому вину лет двадцать пять, минимум. – Смотрит на бутылку в моих руках и жестом просит передать ее. – Это единственное, что умел делать мой отец. По словам матери: Вино – часть его жизни, которую он добровольно пожертвовал, чтобы мы не знали плохой жизни. Почему-то на меня это не распространилось. – Горько улыбается.