Текст книги "Тайный друг ее величества"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Глава 17

После того как допили вторую бутылку, Каспар и сам немного захмелел, однако он знал, что может контролировать себя и вести разговор.

– Ты Пустого не слушай, – говорил Кучер. Его разукрашенное рубцами лицо раскраснелось и стало еще страшнее. – Он сейчас горазд обещать, но мы никуда из города деться не можем, дела у нас тут. Правда, есть один кореш – Красавчик, вроде смелый вор и люди у него есть, а все равно – не при делах он. То войну на улицах затеет, то начнет стражников резать, а это прямая дорога на виселицу или в ров – без головы. Я могу ему передать, что ты в нем нужду имеешь, вроде как слыхал о его лихих делах.

– А сколько у него людей?

– Пяток наберется, да он шестой – вот тебе и войско.

– Да, вот мне и войско, – кивнул Каспар, понимая, что с его помощью воры хотят решить свои проблемы и избавиться от драчливого конкурента.

– Могу свести тебя с ним завтра в «Бешеном осле».

– Хорошо, давай в обед.

– Заметано.

– Хозяин! – позвал Каспар. – Получи расчет, я ухожу.

У коновязи лошадь Каспара караулили сразу два беспризорника. Новости быстро разносились по городу, и теперь каждый воришка был рад оказать услугу самому Проныре.

– Лошадь в полной целости, господин Фрай!

– Молодцы, – сказал Каспар и подал мальчишкам по два крейцера.

Решив после хереса пройтись пешком, он прибыл к дому, когда начало смеркаться, ведя лошадь на поводу. Верный Лакоб сидел, прислонившись к забору. На нем были новая куртка, штаны и сапоги из свиной кожи на толстых подметках. Голову прикрывала крестьянская шерстяная шапка, а в руках Лакоб держал новую сумку, куда переложил свои тайные пожитки.

– Как твои дела? – спросил Каспар.

– Спасибо, каждый бы день так. А твои?

– Да вроде тоже неплохо.

Каспар открыл ворота и прошел с конем во двор, за ним – Лакоб.

– Тут сосед твой приходил, грозил мне, чтоб я убирался.

– А ты?

– А я сказал, что у тебя на услужении. Правильно?

– Правильно. Ужинать хочешь?

– Не-э, поел уже, даже неможется. – Лакоб хохотнул.

– Тогда прими коня, разнуздай, напои и дай овса – он там в бочке.

– Знаю, видал уже.

«Все-таки пролез», – подумал Каспар.

– С лошадьми-то умеешь обращаться?

– А как же, ваша милость, умею конечно. И обращаться умею, и верхом обучен.

– Ну тогда спокойной ночи.

– И тебе того же, ваша милость.

Лакоб завел мардиганца под навес и стал снимать седло. Каспар поднялся по лестнице и, остановившись возле двери, спросил:

– Ты про Красавчика слышал?

– Слышал.

– Плохое?

– Про таких хорошего не говорят.

– Придется нам с ним на север ехать.

– С ним?!

Лакоб опустил седло и застыл, пораженный этой новостью.

– Что, боишься?

– Нет, с тобой не боюсь, а один конечно б не поехал. Такой убьет – недорого возьмет.

– У меня нет другого выхода, время уходит, а других людей взять неоткуда. Нам бы хоть в одну сторону доехать…

– Да, обратно их везти не стоит, – согласился Лакоб. – Рассчитать на обочине, и дело с концом.

«Экий ты быстрый – рассчитать на обочине», – подумал Каспар и неодобрительно покачал головой, однако он и сам понимал, что в обществе Красавчика и его дружков к хорошему финалу они не приедут.

«Значит, придется держать ухо востро, – решил Каспар, – а чтобы раньше времени не забунтовали, придумаю им сказку про золотой клад».

Глава 18

Утро третьего дня пребывания Генриетты и ее детей в замке Ангулем выдалось пасмурным, снова мелко моросил дождь, в коридорах герцогских покоев было сыро и холодно, и только две комнаты, где жили она и дети, отапливали с помощью скрытых в пустотелых стенах печей и дымоходов. Это господское изобретение понравилось Генриетте, никакого дыма, гари, мусора от дров и торфа – такое женщина и хозяйка не могла не отметить. Истопники заходили в топочные помещения из другого – «черного» коридора, в результате жильцы получали тепло и даже не видели и не слышали тех, кто об этом заботился.

В первый же день Каспар прислал с телегой все необходимые вещи – ее и детей, было много лишнего, но здесь нашлось достаточно места и шкафов, чтобы разложить все. На второй день молодой грубый капитан, что забирал их, доставил двоих учителей – учителя математики Бразиса и знатока арамейского и ральтийского языков – Ортмана. Знания ни одного, ни другого учителя в таком городе, как Ливен, спросом не пользовались, поэтому жили они скромно. Часто Каспар расплачивался с ними не деньгами, а холстом с собственной красильни, чтобы этим людям подешевле было сшить для себя одежду.

Прибывшие в замок старики были напуганы, поскольку капитан ничего им не объяснил. Их пригнали, как колодников, и они уже полагали, что стали жертвами каких-то наговоров, когда вдруг увидели во дворе замка Генриетту и Хуберта – оба учителя их знали.

– Что происходит, госпожа Фрай, мы ведь ни в чем не виноваты! – воскликнул Бразис, простирая к ней руки.

– Не пугайтесь, вас привезли, чтобы вы учили Хуберта и Еву.

– Еву? Какую Еву?

– Ева – моя дочь.

– Но почему здесь? – Бразис испуганно оглядывался, подавленный масштабами построек замка и множеством вооруженных людей во дворе.

– Потому что мы временно находимся под покровительством герцога.

К прибывшим учителям приближался де Кримон, но они его пока не видели.

– Но нам хотя бы будут платить? – спросил седой Ортман.

– Будут тебе платить, не переживай, – громко произнес де Кримон, чем, к своему удовольствию, напугал учителей. Они поспешно повернулись в сторону насмешливого, властного голоса и, увидев человека в серой шляпе с серебряным вензелем, низко ему поклонились.

– Вы станете получать в неделю, скажем… по пять серебряных монет. Как они у вас здесь называются?

– Рилли, ваша светлость, – поторопился подсказать Ортман, боясь поднять глаза.

– Этот болван принял меня за герцога!

Де Кримон расхохотался, стоявшие поодаль Хуберт и Ева тоже засмеялись, но Генриетта строго на них взглянула, и они затихли.

– Эй, прислуга, покажите этим грамотеям их апартаменты, завтра они должны дать детям первый урок.

Старцев повели к парадному крыльцу, а де Кримон подошел к Генриетте и, слащаво улыбнувшись, произнес:

– Какие у тебя щечки румяные, баба. Да и все остальное – очень основательное. – Граф сделал шаг назад и оглядел Генриетту сверху донизу. – Люблю я все такое – основательное.

Генриетта оглянулась, Ева и Хуберт не слышали слов графа.

– Не бойся, я же понимаю, тебе нужно подавать детишкам только хороший пример. – Граф хохотнул. – Но когда детишки спят, мамаша может позволить себе… Хе-хе!

– Я не для этого сюда приехала, ваше сиятельство, – ответила Генриетта как можно холоднее.

– За этим или не за этим, я об этом не спрашиваю. Если мне что-то нужно, я это беру.

Тогда Генриетта просто ушла от назойливого графа – это было вчера, а сегодня утром она постаралась убедить себя, что это была лишь неуместная шутка и де Кримон отстанет от добропорядочной матери двоих детей.

Когда башенные часы отбили девять, принесли завтрак. В половине десятого Бразис и Ортман занялись с детьми уроками, еще раз уточнив у Генриетты, действительно ли она желает, чтобы они обучали своим предметам и Еву тоже.

– Зачем вам это, госпожа Фрай? – искренне недоумевал Бразис, а Ортман добавил, что от наук у девиц может испортиться цвет лица.

– Ева хочет учиться, – развела руками Генриетта, ей и самой было непонятно это странное желание дочери.

Когда дети занялись науками, пришел гвардеец и доложил, что приехал Каспар Фрай и дожидается у ворот, поскольку пускать его внутрь не велено.

Решив не беспокоить детей, Генриетта в сопровождении гвардейца спустилась во двор. Де Кримон уже прохаживался там без шляпы, подставляя худое лицо выглянувшему из-за туч солнцу.

Генриетта почти побежала к воротам, придерживая юбки. Каспар стоял на опущенном мосту, держа лошадь под уздцы. Увидев жену, он улыбнулся, она подошла ближе и коснулась его лица. За те два дня, что они не виделись, муж осунулся, под глазами залегли тени, однако он был чисто выбрит.

– Чем ты там питаешься? – спросила она, сдерживая слезы.

– Хожу в заведения. – Он пожал плечами. – Как дети?

– Сегодня первый день занимаются. С прилежанием. А мне делать нечего, на всем готовом сидим.

Через плечо Генриетты Каспар увидел де Кримона, тот стоял далеко, но ухмылку на его лице нельзя было не заметить. Граф и в прошлый раз демонстрировал свое презрение, однако сейчас это было что-то другое.

– Тебя здесь никто не обижает?

– Нет, милый, ты же знаешь, я умею постоять за себя – сам меня обучал.

– Да, конечно, – согласился Каспар.

Во время его последнего похода на дом посягнули грабители, но пробраться внутрь удалось только одному. Его Генриетта пригвоздила к стене арбалетным болтом. Невдомек было вору, что лезет он не к слабой домохозяйке, а к женщине-воину. Будучи еще служанкой Каспара, Генриетта участвовала в отражении трех нападений на дом, умела заряжать арбалеты и вовремя подавать. А при необходимости стреляла сама.

Во дворе появился кастелян, которого дожидался Каспар. Он тоже был из приезжих, носил одежду из серого сукна и такую же серую шляпу с полями.

– Ну прощай, завтра-послезавтра мы отправимся.

– Гномов и эльфов своих разыскал?

– Нет, но команду нашел не хуже прежней, прощай.

Каспар чмокнул ее в губы и повел мардиганца с моста. Генриетта посторонилась, пропуская выезжавшего на лошади кастеляна. Тот приподнял шляпу и кивнул ей.

Глава 19

Не дожидаясь попутчика, Каспар пустил лошадь рысью, но вскоре тот догнал его и, придерживая шляпу, крикнул:

– Доброе утро, господин Фрай!

– Доброе утро, приятель. Тебя как зовут?

– Отто, господин Фрай.

Они поехали шагом, и Каспар пожал Отто руку.

– Зачем тебя послали, ты знаешь?

– Да, его сиятельство сказал, что я должен защитить интересы одного… – Отто замолчал, пытаясь подобрать более приличное слово взамен того, что использовал граф.

– Пусть будет «одного дурня», – подсказал Каспар, и Отто засмеялся.

– Вы не обидчивый человек, господин Фрай, и жена у вас очень славная женщина. Такие у нас на вес золота.

– Где это у вас?

– В северной части Дистанцерии.

– Вы приехали из Дистанцерии Маркуса? – спросил Каспар.

– Да, господин Фрай, из северной его части – там живет цивилизованная часть населения, остальное пространство занимают варвары – пестарионы.

– Да, я слышал это слово, пестарионы – это степняки?

– Так, – кивнул Отто, – степняки.

Он тщательно выговаривал слова, стараясь говорить на ярити чисто.

Из кустов взлетела горлица, она шумно захлопала крыльями, Каспар машинально схватился за рукоять меча.

– О, вы быстро готовы к войне.

– К нападению, – поправил Каспар.

– О да, к нападению. Вы всегда ездите с оружием?

– Давно не ездил, но теперь приходится.

Каспар привстал в седле и посмотрел вперед.

– Здесь не опасно? – забеспокоился Отто и стал вертеть головой.

– Когда как, но в следующий раз пусть герцог дает вам пару гвардейцев. И для них прогулка, и вам спокойнее.

– О да, это ценный совет, господин Фрай.

– Так откуда, говоришь, вы приехали?

– Из Фриша, это небольшой город, в предместье которого находится владение барона Бриана Туггорта дюр Лемокиана.

– А я слышал, нынешний герцог родом откуда-то из-за Лазурного моря, – заметил Каспар'.

– Он жил там, когда был ребенком, пока его отец был королем в небольшом королевстве Гизгалия, но потом с востока пришел ротонский тиран Тириадор. За два года он завоевал Гизгалию и присоединил к своим владениям, а все семейство Бриана Туггорта захватил в плен. Гизгальский король не пережил такого позора и вскоре умер, а тиран Тириадор проявил великодушие и даровал семейству побежденного короля жизнь, подарив небольшое владение и оставив для сына баронский титул. После звания принца это стало для него глубоким падением. Через три года в ротонском королевстве вспыхнул мятеж, лидер которого сверг тирана Тириадора и сам стал тираном. Он объявил недействительными все указы предыдущего тирана и приказал казнить семью гизгальского короля. Им пришлось бежать с небольшой казной, ее хватило, чтобы пересечь границу Дистанцерии Маркуса и добраться до города Фриша, где владел поместьем дальний родственник матери Бриана Туггорта. Ему преподнесли богатые дары, и он согласился приютить беглецов. Через несколько лет он умер от старости, и все поместье досталось им.

– А велико ли поместье? – поинтересовался Каспар, зорко следя за кустами и высокой желтеющей травой.

– Нет, не очень. Двести крепостных.

– В Дистанцерии есть рабство?

– Нет, они называют это крепостным правом.

– А ты сам откуда, а то я уже запутался.

– Я из свободного города Фриша, мне повезло занять место одного из кастелянов графа де Кримона.

– А он откуда?

– Он из обедневших дворян Дистанцерии, у него было всего тридцать крепостных, и он подрабатывал в поместье Бриана Туггорта учителем конной езды, фехтования и хороших манер.

– Видно, плохо жилось герцогу в Дистанцерии.

– Почему? – Отто пожал плечами. – Маркус хороший дистандер, он заботится о своем народе, в нашем городе каждую неделю кого-то вешали.

– Ну здесь-то вам точно будет скучно, у нас вешают гораздо реже. Почему же барон Бриан Туггорт сразу не отправился к своему дяде герцогу Ангулемскому?

– Подробностей я не знаю, но, по-моему, дядя не очень хотел видеть племянника. Думаю, он полагал, что тот ему будет здесь мешать.

– Охотно верю. Его светлость Арнольд Фердинанд родственников не жаловал, – подтвердил Каспар. – На кого же оставили поместье под Фришем?

– Ни на кого не оставили, бросили.

– Почему?

– Если бы барон попытался его продать, об этом бы узнал наместник дистандера Маркуса и поинтересовался бы, куда собрались барон с матушкой. Узнай Маркус, что барон – родственник герцога Ангулемского, он заточил бы его в подвал и потребовал с дяди выкуп за племянника. Поэтому из Фриша барон и его матушка просто бежали, прихватив казну и пятьдесят стрелков, остальное досталось Маркусу.

– Хорошо отделались, – сказал Каспар и надвинул шляпу – небо снова заволокло тучами и пошел мелкий дождь. – Что у тебя за лошадь?

– Обыкновенная, – пожал плечами Отто. – Имуксен называется. Думаете, маленькая?

– Для обычной лошади вполне нормальная, вот только масть у нее странная – бледно-гнедая какая-то. И грива длинная, может, ее подстричь нужно?

– Нет, имуксены все так носят.

Некоторое время они ехали молча и вскоре миновали место, где на Каспара напал Лакоб. Рассказывать об этом Отто не стоило, он и так выглядел встревоженным.

– Как-то у вас тут неспокойно, – неожиданно сказал он и приподнялся в стременах, оглядываясь. – Наверное, потому что никого не вешают, никто не боится закона.

– Наверное, – ответил Каспар и, чтобы отвлечь кастеляна от невеселых дум, сказал: – Сейчас я покажу тебе своих приказчиков. Их трое – Патрик, Луцвель и Клаус.

– Так, – кивнул кастелян.

– Они ребята смышленые, подсказывать им ничего не нужно, но для вида их свитки все же надо просматривать.

– Так, я начинаю понимать.

– Делай все время хмурое лицо, как будто в чем-то их подозреваешь, чтобы они воровать боялись. Вид у тебя не нашенский, это должно сработать. Пару раз в неделю нужно посещать красильню и склады, там та же комедия – пощупаешь холст и головой эдак покачаешь, мол, не совсем доволен.

– Они будут спрашивать меня, в чем дело?

– Будут. А ты не отвечай им, скажи, что все доложишь хозяину, когда вернется, и пусть сам разбирается.

– Ага, я начинаю понимать – они должны бояться, – закивал Отто.

– Правильно понимаешь… Вот, возьми. – Каспар протянул кастеляну сложенные столбиком пять серебряных монет. – Когда вернусь, получишь еще столько.

– Нет, я не могу. – Отто покачал головой, и вода с полей его шляпы пролилась крупными каплями на открытую ладонь Каспара. – Его светлость платит мне жалованье.

– Бери, деньги лишними не бывают, просто я хорошо к тебе расположен.

– Ну раз вы настаиваете…

Отто тяжело вздохнул и положил серебро в карман. Дождь закончился, и через окно в тучах пробилось солнце. Стало теплее, лошади побежали быстрее.

Вскоре показались крыши Ливена, умытые дождем, они сверкали под осенним солнцем, и город показался Каспару праздничным. Он уже хотел спросить у Отто, как ему нравится Ливен, когда тот вдруг заявил:

– До чего же грязный у вас город. – И после паузы добавил: – А про ваше серебро я должен буду доложить графу де Кримону.

Глава 20

Каспар доставил Отто на красильню, дал ему последние наставления, а затем показал оба склада и трактир, где у него проходили совещания с приказчиками. Время подходило к обеду, Каспар распрощался с кастеляном и поспешил к «Бешеному ослу», чтобы переговорить с Красавчиком.

Коновязь у заведения оставалась свободной, поскольку посетители «Бешеного осла» в лошадях не нуждались.

Как обычно, в надежде на легкий заработок возле двери вились несколько беспризорников. Каспар привязал коня и сдал его на хранение самому шустрому оборвышу, по всей видимости, вожаку этой шайки, пообещав по возвращении выдать два крейцера.

В зале было сумрачно, и на столах самых авторитетных посетителей горели свечи. Воры попроще пили свою бурду в полумраке, угрюмо посматривая на дверь и размышляя над тем, где сегодня вечером удастся что-нибудь украсть.

Каспар обнаружил Кучера на прежнем месте – за столиком, где они окончательно познакомились. Теперь рядом с ним сидели двое незнакомых Каспару людей, и вся компания молчала. Видно было, что эти люди собрались вместе только по необходимости.

Увидев Каспара, Кучер повеселел, предчувствуя хорошее угощение. Повеселел и подскочивший к гостю кабатчик – не каждый день в его заведении появлялись столь платежеспособные клиенты.

– Хересу, милейший, самого лучшего. Бокалы из стекла и свинину с луком на всех четверых.

– Слушаюсь, ваша милость. Сей момент будет сделано.

Кабатчик убежал, а Каспар подошел к столу, снял шляпу и степенно сел. На него уставились две пары глаз – первый, без сомнения, был тем самым Красавчиком, с белыми, точно снег, длинными волосами и водянистыми глазами. Тонкие губы и небольшой, хищно изогнутый нос делали Красавчика похожим на исхудавшую скопу.

Его напарник был попроще: нос картошкой, на правой щеке шрам от ножа, маленькие глубоко посаженные глазки и толстые расплющенные губы.

– Вот, господин Фрай, это Красавчик и его правая рука – Свинчатка.

– Очень приятно, господа воры, – сдержанно произнес Каспар.

В среде городских жуликов рукопожатия и проявление эмоций считались плохим тоном – ему об этом было известно.

– Что-то погода в этом году непонятная, то дождь, то солнце, – начал разговор Каспар.

– Осень. Скоро заморозки, а потом и завьюжит, – поддержал его Красавчик.

Ни он, ни Каспар не собирались говорить о делах при Кучере, а тому хотелось отведать свинины. К счастью, кабатчик в сопровождении помощника уже спешил к их столу, неся на подносе блюда со свининой и высокую бутылку хереса.

Едва поставили закуску, Кучер принялся торопливо засовывать в рот куски мяса. Каспар стал разливать по бокалам херес, и двое новичков по достоинству оценили цвет напитка в прозрачных бокалах.

Кучер пробубнил «буздоровы» и залпом выпил свой херес, затем забросил в рот оставшийся от свинины лук, вытер руки о штаны и, сыто рыгнув, поднялся:

– Ну бывайте, господа хорошие, я вас свел, а дальше – сами…

Нахлобучив порыжевшую от старости шляпу, он ушел, оставив Каспара наедине с новыми знакомыми.

– Выпьем за хороший разговор, – предложил Каспар.

Воры подняли бокалы, в несколько приемов выпили душистый херес и не спеша принялись за еду.

Несмотря на их попытки казаться преуспевающими и независимыми, выскальзывавшие из жирных пальцев куски свинины они с лязгом перехватывали зубами, как голодные псы.

Наконец мясо было съедено, новые знакомые Каспара вытерли руки об одежду и снова напустили на себя значительный вид, готовясь к разговору. Впрочем, Каспар уже знал, что они согласятся на его предложение, слишком уж голодными явились эти воры на встречу.

– Полагаю, Кучер сообщил вам, зачем мы назначили эту встречу?

– Нет, – покачал головой Красавчик, ковыряя ногтем в зубах. – Этот ублюдок не сказал нам ни слова.

– Это даже к лучшему. – Каспар улыбнулся, он не поверил Красавчику. – Я ищу людей, которые составят мне компанию для поездки на север.

– Далеко?

– В Харнлон, – ответил Каспар. Он не собирался уточнять, что ехать нужно до самого побережья Студеного океана.

– А зачем, везти чего?

– Туда мы повезем товар – ничего особенного, крашеный холст и сукно, зима на носу, сукно расходится хорошо. Особенно на севере.

– И ты хочешь, чтобы мы охраняли твое сукно?

В голосе Красавчика послышалась насмешка, его забавляло, что кто-то хочет нанять воров, чтобы что-то сторожить.

– Нет, для охраны я бы взял мужиков с дубинами, а мне в команду нужны ребята отчаянные.

Каспар говорил негромко, так, чтобы собеседникам казалось, будто он посвящает их в некую тайну, и они невольно склонялись над столом, боясь упустить что-то важное.

– Товар на телегах только для отвода глаз, на самом деле мы должны захватить очень дорогую вещицу и привезти ее в Ливен.

– Насколько же она дорогая, эта вещица? – спросил Красавчик и быстро переглянулся со Свинчаткой.

– Она очень-очень дорогая, но не для всех, а только для тех, кто знает в ней толк, – ответил Каспар, совершенно уверенный в том, что воры ему не поверят. Они и не поверили, это было ясно по тому, как алчно загорелись у них глаза.

– Ты это, Фрай… – Красавчик не смог сразу найти подходящих слов. – Ты должен заплатить нам за работу.

– Конечно, дело ответственное, и оплата будет высокой.

– Сколько дашь?! – горячо выдохнул Свинчатка.

– По три дуката на рыло, при том, что вся жратва и одежда за мой счет.

– Ох ты ж! – задохнулся от восхищения Свинчатка, но Красавчик толкнул его под столом ногой. – Ну, допустим, деньги-то небольшие, – тут же поправился он, а предводитель добавил:

– Что я буду иметь с того, что мои парни станут на тебя горбатиться?

– Ты получишь по половине рилли за каждого из них.

– Я хочу… – Красавчик снова стал подбирать слова. – Я хочу целый рилли за каждого! – И он хлопнул по столу так громко, что пробегавший мимо кабатчик от испуга споткнулся.

– По целому рилли? – повторил Каспар и озадаченно почесал темя, имитируя тяжелые раздумья. Потом согласно кивнул: – Ладно, пусть будет по рилли.

Свинчатка и Красавчик облегченно выдохнули и заулыбались, заглядывая в пустые бокалы. Каспар подозвал кабатчика и приказал повторить выпивку и закуску.

– Как же приятно иметь дело с благородным господином, – произнес Свинчатка. От еды и хереса его лицо раскраснелось и только шрамы оставались бледными. – И разговор приятный, и пожрать, и выпить, да еще из настоящего стекла.

Вор щелкнул по краю бокала заскорузлым ногтем, тонкое стекло мелодично запело.

– Вот же ж дело какое! – восхищенно сказал он.

– А сколько у вас будет людей – я слышал, шесть человек?

– Нет, больше. – Красавчик откинулся на спинку стула и, сдвинув на затылок шляпу, стал загибать пальцы. – Я, потом Свинчатка. Это уже сколько?

Он растопырил на каждой руке по нескольку пальцев и озадаченно переводил взгляд с одной руки на другую.

– Запутался я чего-то. Давай сначала – я, Свинчатка…

– Перечисли по кличкам, это будет проще, – предложил Каспар.

– Правильно! Значит – я, Свинчатка – это уже сколько?

– Это уже два, – подсказал Каспар.

– Правильно – два. Потом еще Рыпа, Слизень, Бубон и Шрайк.

– Все? – уточнил Каспар.

– Все.

– Значит, все-таки шесть.

– Да? – Красавчик наморщил лоб.

Или он плохо считал, или только делал вид, играя под простачка. Каспар решил, что разберется в этом позже.

– А еще с нами поедут Бабушкин Звон и Котлета.

– Они не поедут, – помотал головой Свинчатка. – Бабушкин Звон – городской вор, ему эти путешествия ни к чему, а у Котлеты баба появилась на Коровьей улице, кухарка мясника, он ее каждую ночь жарит, при этом обут, одет и о жратве не думает. Он из-под ее теплого бочка ни шагу не сделает. Не поедут они.

– Не поедут? – Глаза Красавчика сузились, в голосе зазвучала сталь.

– Нипочем не поедут.

– А я говорю – поедут! – зло произнес Красавчик, пришпиливая Свинчатку к стулу взглядом. – Обязательно поедут, только они об этом еще не знают.

Снова принесли свинину и херес, убрали грязную посуду, поставили чистые бокалы. Бутылка старого хереса стоила почти целый рилли, и кабатчик старался изо всех сил.

– А когда выезжать надо, господин Фрай? – уважительно поинтересовался Свинчатка, с удовольствием созерцая это великолепие.

– Если завтра будете готовы, послезавтра с утра и отправимся.

Он посмотрел на Красавчика, тот после паузы согласно кивнул, но сделал оговорку:

– Аванс нужно.

– Будет аванс, только не сейчас, а утром, как только отъедем от города. Все получат по одному рилли, а ты – два.

Красавчик довольно ухмыльнулся, этот Фрай был не таким глупым, каким показался вначале.

– Пусть завтра после обеда вот он, – Каспар указал на Свинчатку, – придет к моему дому и скажет, что у вас все в порядке и вы готовы выступать, тогда я приготовлю лошадей и подводы в условленном месте, чтобы с утра встретиться с вами.

– Правильно, так мы и сделаем, – кивнул Красавчик.

Каспар разлил херес и, подняв бокал, произнес:

– За успех нашего похода, господа воры!

– За успех! – отозвался Свинчатка, и все выпили.

Оставив воров доедать свинину, Каспар заплатил за ужин, распрощался и вышел на улицу.

Уже вечерело, небо прояснилось, и дожди ушли, оставив прохладный и свежий воздух. Мардиганец Каспара мирно дремал у коновязи, а рядом на бревне, словно взъерошенные воробьи, дожидались обещанной награды пятеро мальчишек-оборванцев.

– Охрана, подъем! – скомандовал Каспар.

– A-a, нажрался уже? – спросил командир этого отряда.

– Ну… в общем-то да. – Каспару стало стыдно оттого, что, пока он ел в кабаке жареную свинину и запивал ее дорогим хересом, эти сиротки ждали свои два крейцера, чтобы купить себе черствых пряников.

– Ладно, раз вас пятеро, вот вам пять крейцеров, – сказал он и подал командиру деньги.

– Ух ты, какой добрый дядька! – воскликнул один из беспризорников.

– Добрый… – усмехнулся вожак, смерив Каспара презрительным взглядом. – Дядька, а возьми нас с собой в поход!

Каспар покачал головой, он давно знал, что воры болтливы.

– Давай не сейчас, а годика через три.

– Да я через три годика, может, уже сдохну, – серьезно произнес вожак и, сразу потеряв к Каспару интерес, скомандовал своим товарищам:

– Айда в «У пруда», братва, накатим червивки!

Мальчишки радостными криками поддержали предложение своего командира и, пугая прохожих, понеслись в кабак, где были самые низкие цены в городе.

– Накатим червивки? – недоуменно повторил Каспар. – А как же пряники?

Взобравшись в седло, он тронул мардиганца шпорами и поехал домой.