Текст книги "Расплата за кристалл"

Автор книги: Алекс Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

20

Две недели минули с того момента, как Йорик получил работу в охранной компании, но мистер Рискин по-прежнему не разрешал сообщать об этом родственникам. Поэтому Йорик ходил на службу в своей обычной одежде, а уже там переодевался в красивую форму, которая ему очень нравилась.

В начале новой недели ему выдали жалованье за предыдущую – сто десять рандов. Йорик был счастлив. Но лишь одно его печалило или, скорее, вызывало недоумение – вся его деятельность по-прежнему состояла из каких-то глупых заданий вроде заполнения бланков, поездок с экспедиторами компании за продуктами или вещевым имуществом.

Правда, у него появился коллега – Митчел. Он был слегка близорук и носил адаптивные контактные линзы. А еще у него имелся избыток веса, хотя он трудился вместе с Йориком наравне – не филонил.

Как-то раз они ставили подписи в своих картах обучения, и оказалось, что у них там отмечено множество тренингов по стрельбе, физической подготовке и какой-то дисциплине типа борьбы. И везде стояли голографические оттиски, сообщавшие о высоких оценках.

– Как думаешь, что это за фигня? – поинтересовался тогда Йорик мнением Митчела.

– Интуитивно-сенсорная система, – серьезно ответил коллега.

– Никогда о такой не слышал.

– А потому и не слышал, что она секретная.

– А если секретная, ты откуда узнал?

– А я и не узнал, я только догадываюсь.

Пару раз, оказываясь по необходимости в администрации во владениях прекрасной Салли, Йорик заставал там молодых сотрудников в такой же форме, как у него, заполнявших такие же, как и он, формуляры и тесты. Из чего он сделал вывод, что кроме него и Митчела есть и другие, кого обучали по «интуитивно-сенсорной системе».

Общение с Митчелом помогало унять сомнения и осознать свою нужность. А еще они обсуждали Салли. Она, конечно, была не такая яркая, как Зара, зато лучше оформленная. Ну и постарше. В Салли Йорик видел какую-то надежность, что ли, а вот Зара – сама провокация.

Мать Йорика теперь работала в охране, и это добавляло в их жизнь большей размеренности и порядка. Если она уходила на дежурство, то уже не могла, как бывало, вернуться посреди смены, потому что остановился какой-то там блок или подача транспортера.

Йорик теперь чувствовал себя совсем взрослым и мог сам приготовить себе ужин из того, что росло в палисаде.

А после развлекался, расстреливая из потешного ружья пластиковые стаканчики.

Со временем просто стрелять в них ему надоело, и он расставлял их по комнате, а затем засекал время и стрелял, поворачиваясь налево и направо.

Через неделю и это ему наскучило, и тогда он достал из подвала свою старую магнитную дорогу. Восстановил магнитные панели, поставил на них вагоны с платформами и на платформы поместил стаканчики.

Теперь его магнитовоз сновал под столом и между стульями, проносясь по разложенному в комнате гибкому магнитопроводу.

И стрелять стало сложнее. Йорик старался, но результаты были так себе. Игрушечный магнитовоз шелестел динамиками, имитировавшими шум ветра, а Йорик все стрелял и стрелял, но чаще мазал.

Немного рассердившись, он бросил это занятие и решил, что нужно передохнуть.

Вернувшись на другой день со службы, Йорик снова занялся стрельбой воланчиками, однако опять потерпел фиаско. А на третьи сутки битвы с маневрирующими пластиковыми стаканчиками он был вынужден признать полное поражение.

Ему удавалось настрелять не более тридцати процентов, а иногда и меньше с одной загрузки воланов в магазин игрушечного ружья.

Решив все же провести схватку-реванш, он достал из холодильного шкафа настойку из ревеня и, сделав несколько глотков, сморщился. Раньше он ее на дух не выносил, но мать постоянно ее делала, уверяя, что в ревене полно витаминов и он «обостряет восприятие». Одним словом, у Йорика были исчерпаны все другие способы, и он обратился к настойке.

Расставив стаканчики по платформам, Йорик заложил в магазин ружья воланы и, надавив кнопочку, прислушался к стрекотанию электрического компрессора, нагнетавшего воздух в специальную камеру. При этом Йорик поймал себя на том, что пытается быть похожим на актера Митчела Роджерса, который играл крутого полицейского в фильме «Последний привет». Роджерс так же поводил бровями, когда прислушивался, не идут ли враги.

Наконец все было готово для реванша, и Йорик запустил магнитовоз.

Состав начал разгоняться, и Йорик попытался остановить всякие мысли, ведь он боялся проиграть, и ему это мешало.

Но в этот раз снова ничего не вышло. Воланчики быстро закончились, а большая часть стаканчиков продолжала кататься на игрушечном составе.

Йорик сделал перезарядку и решил, что попытается в последний раз, а потом забросит это глупое занятие. Однако, проиграв еще несколько сражений, он, словно игроман в сетевом казино, делал все новые подходы и не заметил, как за окном сгустились сумерки и со смены вернулась мать.

Оказалось, она молча наблюдала за сыном в течение двух его боев и лишь затем проявила себя, негромко засмеявшись.

Йорик смутился и хотел было убрать магнитную дорогу, но мать его остановила.

– Постой, ты знаешь, что нужно брать упреждение, когда стреляешь по движущейся цели? – спросила она, подходя к Йорику.

– Я что, по-твоему, совсем дурачок? Конечно знаю.

– И что?

– Ну, видимо, не всегда делаю это упреждение правильно, – пожал плечами Йорик.

– Давай-ка поставь все мишени на место, посмотрим, совладает ли твоя мама с этим игрушечным оружием.

– Что теперь? – спросил Йорик, расставив стаканчики.

– Включай дорогу и отойди в угол, чтобы не мешаться.

Йорик пожал плечами и отошел за тахту, скрестив руки на груди. Он все еще переживал, что у него ничего не выходит с этим магнитовозом. Ну, пустяк, конечно, ерунда, однако было очень обидно.

Щелкнув стареньким пультом, он запустил игрушку и стал смотреть, как бегают платформы и покачиваются на них недоступные для него пластиковые стаканчики. Он даже не думал о том, сколько сумеет сбить мама – ну, поддержала сынишку, отвлекла его, попыталась превратить его неудачу в шутку, однако…

Бам-бам-бам. Потом пауза, и снова три выстрела, а потом, после паузы, еще четыре. И все без промаха. Магнитовозик продолжал бегать, но уже пустой, без стаканчиков, которые валялись на полу, покачиваясь после падения с платформ.

– Как?! Как у тебя получилось?! – выходя из угла, воскликнул Йорик, разводя руками.

– Очень просто, салага! Держи оружие!.. – ответила Анна-Луиза, возвращая Йорику смешное желто-красное ружье.

– Я не знал, что ты умеешь…

– Стрелять из игрушечного ружья?! – перехватила фразу мать. – Так я ведь в детстве очень увлекалась этим делом. Завоевывала призы, чтобы получить куклу или там… биргамотика. Денег у родителей было не много, и проще было выигрывать игрушки таким способом, чем клянчить на них деньги.

– Но как ты попадала? Ты же с первого раза ни разу не промахнулась! – продолжал недоумевать Йорик, глядя то на смешное ружье, то на разбросанные стаканчики.

– Ты сказал, что знаешь об упреждении, но упреждение на нелинейном участке разное, понимаешь? Ты положил полотно восьмеркой и стрелял где придется, а я – только на прямолинейных участках. Поэтому у меня везде было одно и то же упреждение, а у тебя – разные, и ты ошибался.

Йорик какое-то время смотрел на все это, в том числе и на маму, а потом хлопнул себя по лбу и сказал:

– Ну я глупец.

21

Вечер был неспокойный. Над бухтой грохотала «гроза», озаряя прибрежные кварталы вспышками молний. Однако Эрик уверенно правил через самый центр, покорно внедряясь в самую глубину автомобильных пробок.

Он мог бы, конечно, объехать через Парус – квартал, располагавшийся на плато, выбитом на гигантской гранитной скале, однако и там была объявлена опасность «шквал-два» из-за целой армии сверхплотных шаров, пытавшихся достичь планеты, прорываясь сквозь ее атмосферу.

Уходили в стратосферу зенитные ракеты, лазерные «геликоны» били не переставая, освещая сам Парус и прилегающие кварталы. Обломки шаров разлетались по сторонам, но и им не давали достичь поверхности зенитные штуцеры, которые часто секли сверхпрочной картечью по любому объекту размером с яблоко.

С одной стороны это выглядело расточительностью – каждый такой выстрел стоил денег, однако обломок сверхплотного шара массой более пяти килограммов внедрялся в землю и позже, через год или два, вздымался взрывом, выбрасывая наверх тонны грунта.

Почему это происходило? Пока никто не знал. Казенные ученые выявляли по сотне причин ежегодно, однако практика показывала, что если появлялись шары, их нужно было бить. И еще лучше – дробить раньше, чем большие куски коснутся земной поверхности.

Вот и били и дробили. Их мелкий песок и пыль были безопасны. По крайней мере, так считалось. А позже – кто знает? Феномен сверхплотных шаров стал известен только последние пятнадцать лет, до этого о них и не слыхивали.

Несмотря на неспокойную обстановку, шоссе заполнили автомобили и коммерческие роботы-фургоны. У развязок и поворотов то и дело вспыхивали информационные табло, сообщавшие о перекрытии перегруженных маршрутов и перенаправлении транспортного потока. Опускались шлагбаумы, из полотна выезжали стоп-стоуны, и под ругательства водителей автопилоты их машин принимали новые правила игры.

Эрик не успел совсем немного – две машины перед ним проскочили до закрытия прямого пути через Грин-Хилл, но затем стоп-стоуны блокировали проезд, вынуждая всех остальных принимать левее и разгоняться по прямой еще пару километров, чтобы потом выйти на сеть развязок первого и второго яруса. По сути, она не решала проблему пропускаемости, а лишь выполняла роль накопителей, вертя на своих ярусах потоки транспорта в часы пик и возвращая его на те же магистрали, когда пиковые нагрузки трафика спадали.

Эрик прибыл к кафе «Элефантина» в начале девятого, когда уже стало темнеть. Выйдя из машины, огляделся, где-то здесь его должна была ждать сестра.

Место было плохо освещено, однако вскоре он ее увидел – Анна-Луиза шагнула из темного угла от самой стены кафе.

Эрик машинально огляделся, пытаясь определить возможные опасности, но это лишь моторика, ведь если Анна-Луиза появилась, значит, место безопасное.

– Привет, Эрик, – сказала она и чмокнула его в щеку. – Фу, ты почему такой колючий? Хильда за тобой совсем не следит?

– Следит. И тоже недовольна, но я сегодня же побреюсь. Просто на работе завал – приходится крутиться.

– Как Бенни?

– Нормально. Училка говорит, что выше среднего. А больше нам и не нужно.

– Ты же говорил, что он осилил учебник Хирша?

– Да, но это домашняя история. Я посоветовал ему не выделяться и держать свои математические способности при себе. До времени.

– И он послушался?

– Он понял. Для десятилетнего это немало.

– Немало, – согласилась Анна-Луиза.

– Что у тебя случилось?

– Вроде пока ничего, но…

Анна-Луиза огляделась.

– Не томи, – поторопил ее брат.

– Похоже, Йорика завербовали.

– Завербовали?! – Эрик сделал пару шагов назад и, глядя по сторонам, сунул руку за пояс, где был пистолет.

– Извини, братишка, я не так выразилась. Я лишь подозреваю, что он не в порядке.

Эрик ее услышал, но не подал вида, продолжая затравленно озираться и держа руку на рукоятке «девятки». Жизнь заставила его серьезно относиться к даже очень простым знакам.

– Прости еще раз, просто он в последнее время вел себя очень странно, и я стала за ним присматривать, когда была такая возможность, ведь у меня на новой работе не так много времени.

– У тебя новая работа?

– Ну да.

– И что это за работа?

– Ну… я охраняю причал компании.

– Причал? Ты что, поменяла работу?!

– Да. Спокойнее, Эрик, спокойнее.

– Почему не сообщила мне?

– Ну, это же моя работа, а не твоя.

– Перестань!.. – потребовал брат. – Знала бы ты, чего мне стоило доказать им, что мы заслужили право уйти, убедить, что мы знаем не так много и не несем конторе опасности.

– Ну, прости. Я помню, что мы условились сообщать обо всех изменениях. Но я… правда, не хотела тебя беспокоить. У тебя семья… Короче, теперь я работаю в охране.

– И как ты попала на эту работу?

– Просто попросилась, – пожала плечами Анна-Луиза и отвела глаза.

– Спалилась-попросилась, – съязвил брат.

– Ну что ты опять?

– Это не я опять. Я не хочу снова суетиться и отмазывать тебя от суда, запугивая свидетелей и пострадавших.

– Это было один раз. К тому же ты знаешь, что у меня не было другого выхода. Мне показалось, что была угроза моему ребенку.

– Ладно, что там опять угрожает твоему ребенку?

– Он тренируется стрелять по стаканчикам из игрушечного ружья.

– Это все, чем он занимается? Он не готовится в финансовый колледж?

– Он отказался. Извини. Я приводила ему тот довод, что дядя Эрик приложил немало сил, – ты же знаешь, как он тебя уважает. Но он вдруг восстал против самой идеи быть бухгалтером. Я подождала, думала, остынет, но нет, он нашел себе работу – как он утверждает, аниматором на набережной.

– И ты не проверяла?

– Проверяла, когда была возможность. Ходила за ним.

– И что?

– Он пытается уходить от слежки, он проверяется, Эрик.

– Заметил тебя?

– Нет. Он пока мало что умеет, но он проверяется по правилам.

– Дома расспрашивала?

– Да, попросила показать, где он работает, на каком месте. А он сказал, что площадки по всей набережной, и когда на какой он будет работать, узнает только утром от их распорядителя.

– Давно он так работает?

– Третью неделю. Хорошие деньги приносит, говорит, что подают неплохие чаевые.

– Врет.

– Ясное дело.

– Ну а ты сама как думаешь?

– Да я уже почти что знаю. Он в охранную компанию устроился, в «Рекс-стандарт». Но в каком качестве, пока не выяснила.

– Смотри за ним внимательнее, сейчас в нашем регионе происходит какая-то возня с частными охранными структурами.

– Передел рынка?

– И это тоже, но там еще какие-то подводные течения. Целые компании переподчиняются за сутки, руководители пропадают бесследно, акции обрушиваются, и их торопливо скупают. И знаешь что…

– Что?

– Насколько хорошие деньги приносит Йорик?

– В полтора раза больше моей зарплаты.

– И это новичок – только из-за школьной парты.

– И?

– Очень может быть, что его готовят для подставы. Ну, ты понимаешь.

Анна-Луиза вздохнула и огляделась.

– И что же делать?

Ответить Эрик не успел, в нескольких сотнях метров от них в небе полыхнула яркая вспышка, и разряд «геликона» разметал шароид, осколки которого полыхнули в небе словно поток леонидов.

– Красиво… И жутко… – выдохнула Анна-Луиза, обретая способность говорить.

– Да уж, – поежился Эрик, ощутив мимолетное чувство собственной ничтожности перед этой безмерной огненной стихией. – Ладно, давай расходиться. Как выяснишь больше сведений – сообщи мне. Сама ничего не предпринимай.

Сказав это, Эрик вернулся к своей машине и вскоре уехал. А Анна-Луиза еще какое-то время оставалась на стоянке, прислушиваясь к отдаленным раскатам «геликонов», добивавших крупные осколки шароидов.

Эрик очень помогал ей, особенно своей осведомленностью. Он умел получать информацию на пустом месте, а уж в здании полицейского управления города и подавно. Хотя он лишь изредка подрабатывал там наладчиком климатического оборудования.

22

Йорик стоял на углу улицы Цвейген и дожидался Митчела, с которым они вроде как сдружились. Вместе ходили на обед, напрашивались в одну группу для обучения или работы и даже собирались как-нибудь выбраться попить пива – как настоящие мужики. Однако пока не складывалось.

Появился Митчел – в хорошо подогнанной форме курсанта охранной структуры, и Йорик, в который раз вздохнув, позавидовал ему.

Митчел выглядел настоящим героем, а ему приходилось таиться и надевать форму только в стенах компании, ведь об этом его попросил сам мистер Рискин.

– Привет, старик, – сказал Митчел и как мог крепко пожал Йорику руку.

Получилось не слишком сильно, хотя Митчел старался, и Йорик сдержал себя от колкостей в адрес коллеги, который был еще менее уверенным в себе, чем сам Йорик.

– Привет. О, смотри, вон Салли идет. Давай подождем, когда станет подниматься по ступеням, тогда и мы за ней.

– Хорошо придумано, – улыбнулся Йорик. Они с Митчелом были на пару увлечены делопроизводителем отдела кадров Салли, которая была лет на восемь старше их и обладала красивой фигурой – со слегка тяжеловатыми формами, что только добавляло ей очарования.

Вот она стала подниматься по ступеням, и Йорик с Митчелом, затаив дыхание, следили за каждым ее движением, не попадая ногами на ступени и спотыкаясь.

– Вот бы еще у нее юбка была короткая… – прошептал Митчел.

– Ага, – кивнул Йорик, и в этот момент, оказавшись перед дверями, Салли коротко оглянулась и поправила волосы. А затем пошла на проходную.

– Посмотрела сквозь нас, будто мы стеклянные, – заметил Йорик.

– Да уж, мы для нее не кандидаты, – вздохнул Митчел. Потом глянул на висевшие над дверями часы и сказал:

– Ну что, у нас еще пять минут. Постоим здесь или пойдем уже?

– Пойдем, чего стоять.

Предъявив пропуска строгому охраннику, они дождались, когда отскочит контрольная планка, и прошли в знакомый холл, где сейчас, утром, никто не задерживался, зато в обеденный перерыв он наполнялся галдящей толпой.

– Ты сейчас куда? – спросил Митчел.

– На восьмой этаж. У меня практика с тестами.

– И сколько тестов?

– Думаю, не меньше двенадцати.

– У меня та же фигня. А хотелось бы каких-то практических тренировок. Я тебя провожу, мне потом пешком на десятый – бланки буду помогать разбирать.

– Но не с Салли, – усмехнулся Йорик, заходя в открывшуюся кабинку лифта.

– Увы, братан, увы. В компании с ефрейтором Риппером. Он, кстати, в нашей команде, – сообщил Митчел, вставая рядом с Йориком. Створки закрылись, и лифт мягко пошел вверх.

– Вот как? А почему в нашей, он же давно не стажер?

– Понятия не имею. Видимо, у мистера Рискина какие-то свои критерии отбора. Я видел еще троих ребят, которые якобы с нами в группе.

– А что они за фрукты?

– Такие же, как мы, – ботаны.

– А, тогда точно в нашей, – сказал Йорик, и они засмеялись.

– Я, кстати, сбиваю все стаканчики на паровозе.

– Ты же говорил – по трем пока мажешь, – заметил Митчел, знавший об этом увлечении Йорика.

– Все, прошел этот этап. Вчера четыре раза сбил весь комплект.

– Подряд?

– Подряд.

– Да ты монстр!

Лифт остановился, и они вышли:

– Вчера «геликоны» шарашили – ой как! – сообщил Митчел, останавливаясь возле выхода на лестницу. – У нас в районе один осколок пропустили, так за ним целая команда приезжала. Прикинь, за полчаса он на три метра успел зарыться.

– Да ну?

– Правда! Они его специальным буром доставали.

– И большой осколок?

– Говорили, сто килограммов.

– Сто килограммов? – не поверил Йорик. – А кто тебе говорил?

– Сосед мой. Он раньше на такой установке работал. Только немного на другой – просто дырки бурил под всякие строительные дела.

– А как он узнал про массу осколка?

– Ему рассказал коллега бывший, который в спасательной команде теперь работает.

– Ну ладно – давай, до обеда!

– До обеда! – ответил Митчелл, и они разошлись.

23

Сильные руки сноровисто скользили по телу клиента, обильно политому синтетическим маслом, и крепкие пальцы молотили, словно механические штоки, пробивая мышцы до костей и суставов, растягивая кожу и привнося в анемичное тело временный заряд бодрости.

Всего сорок пять минут игры стальных пальцев на инструменте под названием тело, и бледная кожа стала розоветь, а клиент стал дышать так, будто прошелся вдоль забора метров двести.

Женщина закончила работу и, распрямившись над распластанным на массажном столе клиентом, шлепнула его по спине и сказала:

– Все, дорогуша, сегодня был последний раз.

Потом бросила на него одноразовое полотенце и, наскоро пошлепав расслабленными ладонями, направилась к двери.

– Но… почему… последний? – пробубнил бедняга, приподнимаясь.

– Потому что ты давно не переводил мне деньги. Сегодня я в третий раз делала тебе массаж бесплатно, но больше не могу – извини.

Массаж творил чудеса, пусть даже и временные, поэтому клиент сел на столе и уставил на Мелани свои голубые глаза – именно из-за них она и работала для него бесплатно. Но вся романтика в конце концов однажды упирается в деньги.

Первый раз у них даже был секс. Ну как секс? Какая-то условная имитация. Она работала от фирмы и была приглашена по большому контракту с медицинской корпорацией. Поскольку Мелани могла делать секс или лечебный массаж, между прочим, четырех направлений, она, ввиду слабой реакции клиента на нее как на женщину перешла на массаж.

Ей было все равно, а клиенту массаж оказался куда нужнее.

– Как… как тебя зовут?

– Мелани.

– Мелани, почему ты говоришь… что нет денег?

– Потому что они перестали поступать. И мне, и остальной прислуге.

– Прислуге? – переспросил клиент, и видно было, что каждое слово давалось ему с трудом.

«А мне какое дело?» – попыталась оправдаться Мелани, однако ей было жалко клиента.

– Как тебя-то зовут? – спросила она.

– Меня?

На его лице отразилось недоумение, а потом напряжение. Он пытался вспомнить.

– Донован Баллок? – промямлил он. А потом повторил отчетливее: – Донован Баллок…

От сильного толчка Мелани ударилась головой о дверь и съехала на пол, а на дальней стене с гвоздя сорвалась картина и обрушилась на журнальный столик.

«Донован… Донован… Баллок… Баллок…» – заметалась пред глазами Мелани огненная надпись. Или она продолжала слышать все это?

Где-то там, на подсознательном уровне, уже включился сигнал тревоги – нужно было бежать, однако этот сигнал заглушало природное любопытство Мелани, позвавшее однажды ее, совсем юную девчонку, в дорогу. И она отправилась в неизвестность, вместо того чтобы окончить школу в поселке и найти работу на автозаправке.

Потянулись длинные картины воспоминаний, где все знакомые персонажи двигались слишком заторможенно, а отдельные, самые неприятные для Мелани моменты прокручивались дважды, а то и трижды, особенно эта сцена с Роджером Калоди на их заднем дворе. Какая мерзость!

Потом – вспышка и лицо клиента.

– Мелани! Мелани, очнись! – требовал он, награждая ее болезненными пощечинами.

– Да перестань. Я уже в порядке! – воскликнула она и оттолкнула его что было сил. Он даже упал на пятую точку и вдруг засмеялся.

А она огляделась и спросила:

– Что это было? Как будто бомба шарахнула!..

– Это не бомба, это я… – виновато развел руками клиент и, поднявшись, подал руку Мелани.

– Как это ты? Что ты мог сделать?

– Не тот регистр включился, извини.

– Регистр? Ты о чем вообще?

– Если честно, я не знаю, – снова развел руками клиент. – Скажи, что означает «неоплаченные счета»? Это страшно?

– Это очень страшно.

– Почему?

– Ну вот посмотри…

Мелани ударила ладонью по стартовой кнопке настенного принтера, и на пол посыпались свежеотпечатанные бланки, требовавшие немедленно оплатить оказанные услуги, а также другие – уже начинавшие угрожать, что в случае неуплаты услуги будут отключены, а сама недвижимость арестована.

Бланков вывалилось с полсотни, и клиент неторопливо просматривал каждый, а Мелани за всем этим наблюдала.

Она могла уже сбежать – входная дверь изнутри не запиралась, однако ей было любопытно – это раз, клиент был ей симпатичен – это два, и она хотела посмотреть, чем же все это закончится.

– Ты разве не заметил, что тебе уже вторую неделю не поставляют продукты? – спросила она.

– Я принимаю пищу по часам. Сейчас как будто бы что-то еще осталось…

– Что там у тебя осталось? Ты питаешься синтетическими бисквитами из автомата. Баллон с сырьем закончится через пару недель. А канализацию тебе заблокируют через сутки. Куда гадить будешь? В бассейн?

– А у меня есть бассейн?

– У тебя шикарный бассейн, но у него уже дважды была просрочена очистка.

Мелани видела, что ее странный клиент поражен всем услышанным, и было очевидно, что о подобных вещах он узнает впервые.

– Но как же я жил до этого, Мелани? – спросил он, и на лице бедняги отразилось отчаяние. Это выражение задело Мелани. Ну какое ей до него дело? Ведь он не платит! Валить нужно, девушка, валить, пока его проблемы не стали твоими!

Она все понимала правильно, но почему-то поступала не так, как велел ей мудрый внутренний голос.

– Я работаю с тобой уже восемь месяцев – дважды в неделю делала массаж, хотя в первый раз…

– Что в первый раз?

– Был секс.

– Был секс?

– Ну, как секс? Он был оплачен, но ты… Ты не был готов.

Мелани старалась выражаться осторожней, зная, как чувствительны ее клиенты к этой теме, однако Донована эта тема, казалось, не интересовала.

– Деньги поступали? – спросил он.

– Регулярно, – ответила она.

– А другие услуги?

– Бассейн чистил Лори, но не сам – он только за роботом приглядывал. Порядок наводила «хилси-пятнадцать», это машина клиринговой компании. Продукты доставлял Смолли. Он пытался меня клеить, однако я знала, что он синтетик, поэтому посылала дурака подальше.

– Почему? – задал Донован детский вопрос.

– Синтетик не имеет собственного счета, хотя эмулирует человеческие желания. Какой смысл с ним трахаться?

Клиент вздохнул.

– А как можно узнать, почему перестали поступать деньги? – спросил он.

– Ну, первое, что приходит в голову, – зайти в банковский аккаунт. У меня там все по полочкам – кто прислал деньги, кто – нет. Ты, например, нет. За три раза, теперь.

– А у меня в доме есть компьютер?

– Ты прикалываешься, что ли? – спросила Мелани и нервно хихикнула. Этот парень был ей симпатичен, однако, случалось, даже очень симпатичные бросались на нее с упаковочными ножами.

– Что значит «прикалываешься»?

– У тебя два терминала. Один здесь, на первом этаже в гостиной, а другой наверху – в студии.

– В студии?

– Да.

– В студии, – повторил Донован, и это слово показалось ему каким-то изысканным. – Наверху. Тут что, есть второй этаж?

– Второй и еще небольшой антресольный.

– А зачем он нужен?

– Не знаю. У вас, богатеев, собственные причуды.

Донован показал на дверь и уточнил:

– Гостиная там?

– Там, – кивнула Мелани и, следя за тем, как неровно движется клиент, снова взвесила, стоит ли сейчас ретироваться или подождать еще. Интересно же, что он будет делать. Ну и еще – вдруг удастся вернуть свои деньги, а то и продолжить с ним работать? В конце концов, на выезде она сама определяла интенсивность труда, а в стационаре приходилось пахать безостановочно, отчего потом болели бока от нахватанной чужой боли.