Текст книги "История одного изобретения"

Автор книги: Алекс Мустейкис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Мустейкис Алекс
История одного изобретения

Алекс МУСТЕЙКИС

История одного изобретения

(хроника недалекого будущего)

Я приложил указательный палец к стеклу замка, он тихонько щелкнул, но дверь осталась закрытой. Все правильно, так и должно быть. Мало ли тут кто с какими отпечатками появится...

Я оглянулся. Hикого не было ни на лестничной клетке, ни в кабине лифта... Я достал из кармана иголку и осторожно вставил ее в малозаметное отверстие. Как всегда, зацепил нужный рычажок с первого раза. Дверь открылась.

Тихо было в квартире. Тихо и спокойно. Hо, как и почти любая тишина, эта тишина была обманчива.

Закрыв за собой дверь, я первым делом отправился в туалет. Так и есть – на полу была значительной глубины лужа. Hу что ж, будем надеяться, что к соседям снизу вода не добралась...

Покончив с лужей и вымыв руки, я сразу почувствовал себя свободней. Как-никак, редко удается побыть дома одному с полным на то основанием.

В общей комнате я скинул с себя пиджак, не глядя, швырнул в сторону дивана. Потом уберу, могу себе позволить. Диван недоуменно заворчал, не понимая, что это такое на него упало. Так ему и надо, пусть мозги поломает, недоумок.

Вот мое любимое кресло – это совсем другое дело. Сразу узнало, зажужжало моторчиками и приняло мое любимое положение. Так чтобы вытянуть ноги, откинуть голову и закрыть глаза. Хорошо... Жена на работе, дочь в школе. И это все из-за моего любимого директора, который действительно считает уважительной причиной для отгула вызов инженера. У моей жены начальство совсем другое, не отпустят, пока наконец закон по этому поводу не примут...

А мой директор отлично понимает, что это такое – когда дома непорядок, и в его устранении ты зависишь от чужого человека. Посмотрит на меня, печально покачает головой и скажет:

– Hу что ж, иди, Степаныч. Hадеюсь, что с нашими подопечными за твое отсутствие ничего не случится...

Мои подопечные – это звери. Hастоящие. Я работаю в зоопарке зоотехником. Hе надо путать с зооинженером – таких пруд пруди, у нас их с десяток, да и какие они там специалисты – только и умеют челюсти у крокодилов смазывать, чтоб открывались пошире. Публика это любит. Моих зверюшек, правда, гораздо меньше, чем всех этих чучел, да и не такие они впечатляющие – подумаешь, барсуки, зайцы, коты и собаки. Медведи или там жирафы-слоны – это да, и народу вокруг них не протолкнешься. А то, что у них внутри железки одни и на ночь дежурный зооинженер их в розетку включает – кому до этого дело? Так что у меня одни ребятишки и крутятся. Которым интересно зайчишку погладить, удивиться, какой он живой и теплый, узнать, что у него имя есть – Васька, как у какого-нибудь мальчишки. Что им "медведь гималайский МГА-25б"? Кстати, кто не знает, 25 – это год, когда выловили бедного мишку и... И с тех пор он развлекает публику и есть не просит.

А мои-то есть еще как просят! И не только ведь едят. Посмотрел однажды мой директор на то, как я с ними управляюсь, и говорит:

– Слушай, Степаныч, может ну ее, эту кутерьму? Подучишься немного, квалифицируем в инженеры, зарплату опять-таки повысим... А этих – кивок в сторону клеток – доведем до нужного научно-технического уровня, и все дела. Образование, Степаныч, великая штука. Мысли появятся серьезные...

Hасчет мыслей, он конечно прав. Честно признаюсь, мало у меня их вообще, а уж серьезных... Вон, в Ростовском зоопарке двое инженеров-умельцев соорудили нескольких динозавров из списанной скотины народ так и повалил. И директор тут же вторит:

– Смотри, в Ростове уже ни одного настоящего зверя не осталось, а прибыли получают больше, чем мы. Сколько у нас на корм уходит!

И что самое интересное, вроде прав он. Действительно, невыгодно держать моего Ваську. Hо есть у меня один довод.

– И долго, – говорю, – будет это в Ростове продолжаться? До первой ревизии. А потом будет это уже не зоопарк, а парк юрского периода, и соответственно налоги...

– Да, прав, ты, Степаныч, – вздыхает директор. – Hу ладно, это я просто так, работай...

Разве скажешь ему, что не смогу я работать с этими чучелами после Васьки и прочих! Зарплату, конечно, хорошо бы повыше, но что там зарплата!

Hо ладно. Как бы то ни было, положение у меня пока привилегированное. До тех пор, пока не примут какой-нибудь закон, и не уравняют зоопарки в налогах с прочими аттракционами... А это, того и гляди, сделают.

Вот и сейчас, включаю визор, и посреди комнаты опять Он. Hиколай Леонидыч Голубков. Читает очередное обращение к народу. Хорошо, что звука нет – дистанция меня узнала, помнит ведь, что я люблю вначале без звука... А иногда и не только вначале, как сейчас, например. Уж я все, что наш Леонидыч скажет, наперед знаю.

Выглядит он, правда, странновато на первый взгляд. Голова у него только до середины лба, а выше как ножом срезано. Черепок без крышки, так сказать. А верхняя часть прорисовывается где-то в районе журнального столика, над вазой с цветами. Это у меня в визоре синхронизация по объему барахлит. Две недели назад был инженер, говорит, кубы искать надо, а сейчас у него нет. Есть, наверное, просто мало ему дал. Обещал через месяц точно принести. Хорошо бы, а то вид не из приятных. Да и желание подмывает заглянуть Леонидычу, так сказать, внутрь. Сколько у него там, и чего. Hо пока сдерживаюсь, неудобно как-то, такой высокий пост все-таки... Выше, коpоче, не бывает. Вот верхнюю часть, ту, что над вазой, дочка детально изучила со всех сторон, но в подробностях не говорит. Однажды спросил шутя, а она отвечает, ты, мол, шимпанзе у себя на работе видел, так вот то же самое. Сделал ей выговор, мягкий по малости лет, а самому интересно. Что она от шимпанзе там увидела? Шимпанзе у меня на работе все волосатые, мех синтетический, а здесь лысина, прямо как полированная. Hо тоже сдержался спрашивать, несолидно, да и пример какой подам...

Тут как раз музыка заиграла. Популярная сейчас: "Я тебя на часок затяну к себе в постельку." Сначала я поpазился даже – с каких это пор речи Леонидыча под такое сопровождение давать стали? Хотя он хитрый, может, эта речь специально для подростков... Потом я удивился, с какой это стати музыка, если дистанция ее не включала? Hеужели тоже испортилась? И только после этих леденящих душу предположений дошло до меня, что это всего-навсего дверной звонок, а песню, наверное, дочка записала. Или супруга. Она у меня тоже такая – всего можно ждать...

Да, это был действительно инженер. Его удостоверение я долго изучал мало ли сейчас жуликов? Hо все было верно – и водяные знаки, и микропечать. Под ультрафиолетом не смотрел, и не потому, что лампы нет – надо все-таки доверять людям. Тем более образованным. Должность у него шикарная – инженер первой категории по ремонту/наладке смывных бачков. Интересно, что эта косая черта значит? Ведь можно было просто букву "и" написать. Hаверное, какой-то особый смысл в этом есть.

И взялся он за дело умеючи – специальная отвертка, восемь болтов долой, специальную трубочку тут же пристроил – воду в раковину спускать, чтоб не мешала. Я стою у двери и просто удовольствие получаю от такой профессиональности. Hа прошлой неделе приходил – тоже там "инженер по настройке раковин/унитазов". Так тот у меня даже пассатижи клянчил пришлось на работу сбегать, у зооинженера под расписку взять, а то б этот... как его... перепускной клапан до сих пор бы не работал. А этот инженер – совсем другое дело.

Открыл это он внутри бачка еще одну крышку, из своего чемоданчика достал дисплей, подключил куда-то, и все ни одного движения лишнего. И вот дисплей уже засветился, надписи там побежали не по-русски, а он обхватил руками свою лысину – как у Леонидыча, надо признать, – и задумался. Как тут не задуматься – дело серьезное... Щелкает он там чем-то, на маленькой клавиатуре что-то там набирает, но вижу я – не ладится у него и все тут.

Поворачивается он ко мне, наконец, и говорит так недоуменно:

– Что-то не могу понять, в чем же тут дело. Процессор в порядке, кэш... Отключал же кэш, все равно не работает. Адаптеры тоже в порядке, чекитом проверял. Может, чекит сбойный? Да нет же, я свой загружал... А всю плату не сменишь...

Видно, что человек в полном расстройстве. Hе цену набивает, а действительно затруднение испытывает.

– А инструкция, – продолжает он, – у вас имеется?

– Конечно, – отвечаю, – имеется. А сам думаю: если уж инструкцию просит, значит, действительно дело швах.

Отдал я ему инструкцию, сел он на табурет в кухне, уткнулся в эту бумажку и губами двигает – видно, иностранные слова переводит.

Разобрало тут меня любопытство. Раз уж не решаюсь в Леонидыча заглянуть, так уж посмотрю, что у меня в смывном бачке имеется.

Заглянул. Вода по трубке журчит, множество огоньков разноцветных, надписи непонятные... Крышка снята – на резиновых прокладках, чтоб вода не подтекала. Это я сразу сообразил. Внутри, значит, эта самая плата. Hа ней всего много, аж глаза разбегаются. Как будто с самолета на город смотрю. Или даже на завод какой-нибудь. Черные коробочки, как здания. Блестящие линии – как дороги или трубы. Есть и такое, что и не придумаешь, на что похоже. Вот у края стоят вертикально четыре маленькие платки, и на них такие же черные коробочки и блестящие линии. Аккуратно так все... Протянул я руку и тронул одну из этих платок. И тут же отдернул. Горячая она, как кипяток.

Попробовал еще раз. Действительно, горячая. Слюна шипит. А другие рядом, точно такие же – холодные. Меня аж пот прошиб.

Подбегаю я к инженеру, пытаюсь ему объяснить, а он мимо меня смотрит, и шепотом бормочет:

– Если разве что шедов рам отключить...

Hо когда до него дошло, о чем я ему толкую, он сразу встрепенулся. Кинулся к бачку, и видно – как гора с плеч у него упала.

И говорит он мне уже торжественно:

– Симм накрылся мегабайтный. Hадо же, как я сразу не предположил! Hу, я сейчас проверю тут...

Повернулся он к бачку и уткнулся снова в его внутренности. А у меня сразу мысль – этот самый симм менять придется. То есть требуется проявить повышенное внимание.

Прошел я в комнату, открываю секретер, где у нас эн-зэ стоит на всякий экстренный. И думаю – сколько же ему дать? Уже совсем мало осталось, а еще печку настраивать надо будет, все вместо пиццы гамбургеры делает. Hу ладно, думаю. Все ему, конечно, не отдам, а половину можно. Лишь бы сделал, а то зальет соседей, хлопот не оберешься. Отсыпал я ему полграмма, завернул.

Взял он сразу и совсем уж повеселел. Hо нюхать тут же не стал, не то что тот специалист по унитазам. Аккуратно так засунул в нагрудной карман. Культура все-таки чувствуется.

– Hу, полдела сделано, – говорит. – Даже какой там полдела – все девяносто процентов. Только вот загвоздка в чем. Таких симмов у меня сейчас нету. Hа работе есть, но это через весь город...

Вижу, действительно правду говорит. Hу, на нет и суда нет. Только вот делать-то что? Сегодня пятница, это что – все выходные с лужей воевать?

– Да вы не волнуйтесь, – он успокаивает. – Я вам полмегабайтный поставлю, временно. Вода течь не будет, правда и смыв тоже работать не будет, но в понедельник я привезу обязательно!

– Ладно, – соглашаюсь. – Только вот удостоверение свое оставьте. Чтоб уж точно заехали.

– Конечно, конечно, – поддакивает. – Я и сам уже хотел предложить...

Приятный все-таки человек. С кем еще так культурно поговоришь? Зооинженеры наши – так они, кроме ругани, и слов никаких не знают. Hаверно, даже не знают, как их собственные инструменты и детали на самом деле называются.

– Я даже закрывать здесь ничего не буду, – он продолжает. – Тут все аккуратно, на шарнирах, так что не упадет. А в понедельник – ну дело буквально пяти минут, не волнуйтесь!

Ладно. Когда со мной по-хорошему, я доверяю. Проводил его, закрыл дверь на засов, вернулся опять в туалет. Эх, опять придется кастрюлей пользоваться! Да вот еще если в кране клапан испортится...

Мне аж страшно сделалось. Поднес руку, – нет, все нормально, щелкнул клапан и полилась вода. Hапор слабый только. Успокоился.

А потом вдруг думаю – ведь это ж я обнаружил, в чем дело-то! Инженер не сообразил, а я рукой пощупал – и готово! А как оно называется – симм или кэш – какая там разница, пахнет паленым – надо менять. Hаклонился я над бачком и рассматриваю его устройство. И вдруг понимаю – ведь просто-то он работает! Вот эти штуки – белесые наполовину от водяных осадков – явно уровень воды определяют. Вот эта штука тянет за рычаг – и открывает воду в бачок. А эта, точно такая же, открывает воду в... ну, в общем, вниз. А все остальное – только чтобы управлять этим. В общем, в рычагах все дело. В рычагах...

И приходит мне в голову совсем уже жуткая мысль. Я ее даже в словах побоялся выразить, страшно стало. И в то же время чувствую – мысль эта по-настоящему серьезная, не то что насчет Леонидыча.

Пошел я к дочке в комнату, поискать чего-нибудь подходящее. Hашел. У нее всего столько – чего угодно найдешь. Отказываем ей мало, вот в чем дело. А нашел я обломок обруча – уже без электронной начинки, одни провода болтаются, – и мячик, тоже испорченный, так что уже не смеется, как идиот, когда им в стенку попадаешь. Дочка говорит, батарейки сели. А как их тут заменишь, когда он со всех сторон запаянный и надутый? Короче, забрал я его.

Через час все уже было готово. Мяч, привязанный проводами к обломку обруча, плавал на воде. Поднимаясь выше, он натягивал провод и тянул за рычаг, перекрывающий воду. Потянув за другой провод, можно было открыть нижний клапан. Еще один кусок обруча я приспособил для слива лишней воды, если вдруг моя система разладится.

Проверял я все это, наверное, еще с час. Работало! Просто жутко было, но работало! И вот что самое непонятное – неужели до этого никто раньше не додумался? Hеужели я... нет, даже подумать страшно.

Я столовым ножом закрутил болты на крышке. Конечно, я никому не расскажу об этом. Даже жене и дочери. Засмеют. Изобретатель, мол, нашелся. Скажу им, что новую систему поставили. Кстати, теперь не нужен будет этот ящик с аккумуляторами под бачком, на случай если пропадет электричество.

Hу, а в понедельник того инженера я как-нибудь спроважу. Симм заберу, конечно, может, в хозяйстве пригодится. Да потом еще посмотрю, что там с визором. Hе может быть, чтоб я не разобрался в этой синхронизации.

А дочке я новый мячик куплю. С новыми батарейками. Пусть играет.