Текст книги "Разведена и Прекрасна (СИ)"

Автор книги: Алекс Мара

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

6

Чего смеётся, спрашивается? А где ещё я могла увидеть члены, как не в музее? Мы с бывшим мужем были вместе со школы, с другими я никогда даже не целовалась. Поэтому из живых членов видела только его, и он не был таким… угрожающим. Скорее, смирным, вежливым устройством.

Вспоминаю, как член мужа ощущался в руке. Скручиваю пальцы, пытаясь сравнить размер.

Глядя на меня, Лука задыхается от смеха.

– Что ты там меряешь?! Послушай, чудо, тебя откуда выписали? Или ты сбежала без диагноза? У тебя нет совершенно никаких фильтров.

– Есть у меня фильтры. Всё у меня есть, – ворчу, натягивая одеяло до подбородка. – Но сейчас мне так плохо, что я наверняка умру, и мне незачем притворяться.

– Пей воду, говорю! Всё с тобой будет хорошо. Тебя ночью тошнило, так что гадости в тебе осталось мало, и скоро должно полегчать.

Надо же, а я и не помню, как меня тошнило. В углу ванной видела мою одежду, но как переодевалась, не помню.

– А кто меня переодел? – интересуюсь с больши-и-им опозданием.

– Твоя камеристка. Всё, я пошёл делать кофе, а ты сиди здесь и постарайся помолчать пару минут, это поможет твоей голове.

Камеристка, очень смешно.

– Ты сам меня переодел, да? И всё видел?!

– Нет, не всё, – отвечает, не оборачиваясь. – Твой клитор слишком маленький, его не разглядишь.

Ах ты… зараза! Что за мужчина такой, целится сразу в моё больное место? Как не стыдно…

СТОП.

СТОП!!!

Что?!  Откуда он знает про мой клитор?!

Я никогда ещё так быстро не трезвела. И силы откуда-то берутся.

Спешу вслед за Лукой, путаясь в одеяле.

– Подожди! Откуда ты знаешь про мой… Кто тебе сказал…

Он останавливается, бросает на меня насмешливый взгляд.

– Как откуда? По радио вчера объявили, что на курорт прибыла девушка с самым маленьким клитором в мире.

– Прекрати надо мной надсмехаться! Чёрт возьми… Неужели я сама тебе сказала?! Страшно подумать, что ещё я наговорила… – Прислоняюсь к стене, сжимая в руках одеяло. Хочется провалиться сквозь землю, исчезнуть отсюда и никогда больше не встречаться с Лукой.

– Да ладно тебе, ничего страшного не случилось. Я пытался тебя остановить, но ничего не вышло. Когда ты злишься, с тобой лучше не спорить. Ты всем рассказала про свой маленький клитор, а ещё про то, что, оказывается, б о льшая часть клитора находится не там, где её ищут, а внутри. Претензий ни у кого не было, наоборот, ребятам понравилась твоя лекция. Полезная информация всем нужна. Ты даже зарисовала это на доске, для этого стёрла список коктейлей. А в остальном ты была ничего, веселенькая такая, даже потанцевала немного.

– У тебя в баре танцы?

– Нет, танцев здесь не бывает. И в тот момент не было даже музыки, но тебе это не помешало. Очевидно, что ты веселая девчонка.

– Нет. Ничего подобного. Я самый скучный человек в мире. Какой кошмар! Как я теперь буду смотреть людям в глаза?

– Нормально будешь смотреть, не драматизируй! Сядь и жди кофе.

– Я помню, как ты вчера делал мне кофе. И заставлял меня пить сок и воду. Ты сказал, что в них водка. Ты меня обманывал?

– Да.

– Ты всегда женщин обманываешь?

– Да, – отвечает без заминки.

– Потом я помню, как ты делал напитки, общался с посетителями, и мы с тобой о чём-то разговаривали. Мне захотелось спать, и я вздремнула… Больше ничего не помню.

Внезапно осознаю весь масштаб моего «весёлого» вечера, и меня охватывает ужас. Со мной могло случиться что угодно. Мне повезло, что я пришла в этот бар и что Лука меня защитил. Другой владелец выкинул бы на улицу или воспользовался моим состоянием.

– Спасибо, Лука. – Голос предательски подрагивает. – Тебе необязательно было столько для меня делать, особенно если я… буянила и надоедала тебе и посетителям. Мы с подругами общаемся со школы, доверяем друг другу, а они меня так некрасиво подставили. Позволили выпрыгнуть из автобуса и пойти через лес в незнакомый бар с плохой репутацией. В трудную минуту оказалось, что ты позаботился обо мне лучше, чем мои так называемые подруги. Ты мог вызвать полицию или просто выбросить меня на улицу, а вместо этого…

Лука скрещивает руки на груди и корчит недовольную мину.

– Виктория, ты собираешься плакать?

– Честно говоря, подумываю об этом, – шепчу.

– Тогда сразу уходи! Не терплю женских истерик.

– Ладно, тогда не буду плакать. – Согласно киваю.

Это самое малое, что я могу сделать для Луки.

– Твоим подругам тоже пришлось непросто. Во всем вините ту, которая потащила вас в «Причал». Это гнилое место, не смейте туда возвращаться. Не знаю, что произошло между тобой и твоими подругами в автобусе, но прошлой ночью им тоже было плохо. К одной даже вызывали врача. Но они волновались о тебе, обзванивали бары, рестораны и гостиницы. Собирались обратиться в полицию, когда дозвонились до меня. Я сказал им не трогать тебя до утра. Сегодня утром они останутся в шале, будут тебя ждать. На твоей прикроватной тумбочке адрес. Когда тебе станет лучше, я тебя отвезу.

Если я не умру от вчерашнего отравления, то точно сгину от стыда. Приехали отдохнуть, называется. Такое позорище!

Бедный Лука возился со мной несколько часов подряд, а теперь снова будет поить кофе, лечить, кормить, везти в шале…

А я ещё треплюсь без фильтра.

Как же мне стыдно!

Улечу домой первым же рейсом.

Аккуратно складываю одеяло на кровати Луки и бреду в комнату, где провела ночь. Нахожу тренировочные штаны в шкафу, натягиваю на себя, они доходят мне чуть ли не до плеч. Ничего себе братец у Луки, явно не малыш. Потом постираю его одежду и верну. И скажу спасибо. За всё. А сейчас мне пора. Лучше уйти до того, как Лука вернётся, чтоб ему снова со мной не возиться.

Чувствую себя отвратительно, но справлюсь. Должна справиться. Из окна видна подъездная дорога, по ней дойду до соседней деревни, а оттуда меня наверняка подвезут.

Как же мне стыдно!

Натягиваю пуховик и спускаюсь вниз. На цыпочках прохожу мимо кухни, откуда слышится голос Луки, он разговаривает по телефону.

Свежий ледяной воздух ударяет в лицо. Это мне и надо, поможет прийти в себя.

Оставляя следы на девственном снегу, иду в направлении деревни.

7

– Когда я была здесь в прошлый раз, мы ходили в «Причал», и ничего плохого не случилось. Наоборот, было весело. Там были крутые, отвязные парни, а не только озабоченные своим внешним видом лыжные фанатики. Откуда ж мне было знать…

– Хватит уже! – перебиваю Дашу. – Все выжили, ничего не потеряли, и теперь мы снова вместе. Это главное.

Дашины оправдания не изменят прошлого.

Морщусь от головной боли. Прогулка до деревни немного помогла, но все равно чувствую себя дохленькой. У подруг такой же зеленоватый вид, как и у меня. О том, чтобы сегодня кататься на лыжах, и речи быть не может. К завтрашнему дню бы оклематься.

– Видела бы ты, как ты сиганула из автобуса! Не каждый каскадёр так сможет. Водитель отказался останавливаться на трассе, так ты сама силой раздвинула двери, а потом раз! – и исчезла в темноте. Разозлилась на нас за насмешки, а зря. Мы же тоже напились той дряни и ни фига не соображали. А ты наговорила всякого, типа что докажешь, какая ты крутая и бесшабашная, и вылетела из автобуса как пробка. Водитель так резко затормозил, что автобус чуть не слетел со склона, но потом поехал дальше, как будто ничего необычного не произошло. Мы умоляли его вернуться за тобой, но он отказался. Мы решили, что тебя подберет кто-нибудь на трассе и довезет до шале, но ты не появилась. Что с тобой случилось?

Подруги уже в который раз пытаются выведать подробности. Всё-таки у бара «Дно» репутация ненамного лучше, чем у «Причала», а после характеристики, которую дала Луке осведомлённая об этих местах Дашка, дескать он большой любитель женского пола, они ожидают от меня пикантных деталей.

– Я вам уже пятый раз говорю, не случилось ничего особенного. Я дошла до «Дна», и там мне стало плохо. К счастью, владелец мне помог, попался приличный человек.

Это правда, я действительно «дошла» до самого дна, но не хочу об этом не только рассказывать, но даже вспоминать.

– Лука-то приличный человек? Ну да, как же… – не верит Даша.

Однако им не удается ничего больше из меня выудить.

Мы так и проводим весь день, пытаясь прийти в себя. Ближе к вечеру решаемся выйти на ужин, однако запрещаем Даше даже высказывать мнение насчет того, куда нам идти. Звоним хозяевам шале, и они рекомендуют трактир «Медвежий угол». А заодно сообщают, что им звонил Лука и узнавал, добралась ли я до дома и выжила ли.

Неудивительно. После прошлой ночи у него есть причины сомневаться, что я способна выжить и добраться до дома среди бела дня.

При мысли о владельце «Дна» голова начинает болеть сильнее. От стыда, наверное. Морщусь, потирая виск и . Может, и правда плюнуть на отпуск и улететь домой? Я опозорилась по полной программе, как теперь на людей смотреть? Тем, кто был в баре, я наверняка запомнилась, а вот я их не узнаю. Расскажут обо мне всякого… А если подружки узнают, то привезут компромат домой и разболтают всем, кто выслушает. Они еще со школы такие, любят всякие приколы… А я не очень.

Зато хоть трактир «Медвежий угол» не разочаровывает. Бревенчатая изба на окраине Медовой поляны встречает нас теплой, домашней атмосферой. Пахнет так вкусно, что в животе урчит. Единственное, что на стены стараюсь не смотреть, на них изображения медведей. Как гляну, от страха потеют ладони.

Нам забронировали уютный столик в углу. За целый день вынужденного голодания мы измучились, поэтому теперь горим желанием заказать все меню без разбора. Оставляем выбор Кате, все-таки она виновница торжества, невеста. Чего она только не заказывает! Картофель по-деревенски, свиные рульки, шашлык, салаты… Блюда еле умещаются на столе. И вино тоже. После недавних приключений я вообще не могу смотреть на алкоголь, а вот подруги у меня крепкие, начинают новый заход. Хозяин приносит нам очередную бутылку вина за счет заведения. Катю поздравляют, к нам привлечено внимание всего трактира.

И тогда я ловлю на себе взгляд незнакомца. Он смеется, показывает на меня и что-то рассказывает своей спутнице. Та тоже веселится в ответ.

По спине бегут мурашки. Нервно потираю вспотевшие ладони. Нет никаких сомнений, о чем он ей рассказывает, – о моих вчерашних приключениях.

Застегнув пальто, пара направляется к выходу. Мужчина идет впереди, женщина следом. Однако на полпути она сворачивает и направляется ко мне.

Слежу за ней, расширив глаза. Даже представить не могу, что меня сейчас ожидает. Отповедь, ругань, скандал…

Женщина показывает мне большой палец и одними губами говорит «спасибо». И тут же спешит вслед за своим спутником.

Мне требуется пара минут, чтобы сориентироваться.

Кажется…

Кажется, я знаю, за что меня только что поблагодарила незнакомка. После моей вчерашней лекции и зарисовки на доске с меню коктейлей, ее мужчина наконец освоил непростую науку клитороискательства.

Подруги следят за мной с интересом, ждут объяснений.

– Это что такое было? – интересуется Катя.

– Я ей что-то вчера подсказала, уже не помню, что, – выдаю первую попавшуюся ложь.

Отворачиваюсь и ловлю на себе взгляд еще одного незнакомца. Он улыбается и тоже показывает мне большой палец.

Опускаю голову и бьюсь лбом о деревянную поверхность стола.

Вот же… покаталась на лыжах.

8

На следующий день я завязываю с горными лыжами.

Я каталась на обычных лыжах в школе и с родителями на выходных, но не на горных. Знала, что они отличаются и что будет непросто, но не до такой же степени? Даша с Катей эксперты, они сразу пошли на сложную трассу, а мы с остальными девочками отправились на урок. Первый вчера пропустили, поэтому начали с опозданием.

Казалось бы, что в этом может быть сложного? Надеваешь лыжи и скользишь.

Оказалось, что всё сложно. Начиная с того, что ходить в горнолыжных ботинках неудобно. Они жесткие, ноги как в тисках и еле двигаются. Понимаю, что это важно для безопасности, но ощущаю себя гигантским пингвином, качающимся из стороны в сторону.

И снег здесь какой-то… скользкий.

И ноги почему-то разъезжаются в стороны.

Зато наш инструктор Владислав – красавчик, которых редко встретишь. Темноволосый, голубоглазый и с такой соблазнительной улыбкой, что у меня не только ноги разъезжаются в стороны, но и колени подгибаются. А он кружит рядом, поддерживает меня, что-то терпеливо объясняет и при этом не перестает улыбаться. Он без шлема, поэтому эффект убийственный. Удар харизмой. К концу занятия я похожа на снеговика со звездочками в глазах. Да и мои подруги тоже немного влюблены, все мы стоим в ряд и строим глазки красавчику инструктору.

В этот момент возвращаются Катя с Дашей, румяные, довольные. Уверенно держатся на лыжах, их ноги почему-то не разъезжаются в разные стороны. Сразу заметен опыт. Подруги подъезжают к инструктору и шутливо требуют отчета о нашем занятии. Он что-то отвечает, дает оценку каждой из нас за старания, но я толком не прислушиваюсь, потому что слежу за тем, как Владислав переглядывается с Катей. Искры летят во все стороны. Тревога за Катю тут же затмевает мою влюбленность в инструктора. Катя предана жениху, и мы здесь празднуем ее грядущую свадьбу. Одно дело легкий безвредный флирт, а между ней и Владом назревает нечто намного большее и опасное.

– Я бы не отказался дать вам… урок, – Владислав действует напрямую, идет в наступление.

Катя смотрит на него широко открытыми глазами, с восторгом, как фанатка на кумира.

Остальные девчонки переглядываются со значением и оставляют их одних, уходят. И мне сигналят, чтобы тоже ушла.

Нет! Не могу оставить Катю. Знаю, что третий лишний, но Катя не такая отвязная, как Даша. Она наивная и доверчивая, да и человек хороший. Если у них с инструктором что-то произойдет, она потом очень горько пожалеет.

Владислав обнимает ее за талию и что-то говорит, склоняясь к ее лицу. Слышу только отдельные слова. Какая-то ересь о том, что по женской фигуре сразу понятно, есть талант к лыжному спорту или нет. Ага, его явно интересует спорт, вот только далеко не лыжный. Разглядел наивную жертву и ловит ее в свои сети.

– Лыжный спорт как секс. Надо уметь двигаться плавно, но с размахом, и тогда получаешь глубокое удовольствие…

Какой слог! Какая экспрессия! Да он просто горнолыжный Гоголь…

Всё. Пришло время для решительных действий. Сейчас схвачу Катю за руку и потащу за собой. Как только она вырвется из зоны действия мужских чар, сразу придет в себя.

Только добраться бы до них… а это непросто.

Отталкиваюсь от забора, на котором висела, пытаюсь выровнять лыжи, дергаюсь во все стороны… и приземляюсь на многострадальную попу. Тьфу ты… Ничего, я сейчас!

Хватаюсь за забор, подтягиваюсь вверх…

9

Раздается Катино томное хихиканье. Надо торопиться. Этот инструктор – профессионал во всех смыслах. Одурманил Катю, задурил и теперь ведет к гибели… вот же, русал лыжный!

Сейчас я ему устрою! Вот уже поднялась, сейчас оттолкнусь от забора и…

С воем сажусь на шпагат. Вернее, падаю. Мое тело не создано для таких растяжек и всячески мне об этом напоминает.

Заваливаюсь на бок, любуюсь безоблачным синим небом, когда рядом раздается недовольный голос.

– Опять за старое?

Даже не поворачиваюсь. Голос Луки намертво запечатлен в моей памяти, узнать его не трудно. Ну да, мои движения сейчас напоминают то, как я влетела в бар тем памятным вечером и какое шоу устроила для посетителей «Дна».

– У тебя сотрясение, что ли?

Лука стоит с другой стороны забора, в джинсах и легкой кожаной куртке, явно на пути к пневмонии. Невдалеке внедорожник с открытой дверью. Видимо Лука проезжал мимо и остановился полюбоваться моим балетом на снегу.

Приподнимаюсь на локте и поворачиваюсь-таки к нему, потому что мне нужна его помощь. Срочно.

– Ты знаешь вон того инструктора?

– Да, знаю.

– Сделай так, чтобы он перестал флиртовать с моей подругой.

– С какой стати мне это делать? Это горнолыжный курорт, здесь все флиртуют.

– Не все. Я не флиртую.

– Ах да, я забыл, ты не флиртуешь, а сразу предлагаешь себя.

– Я не… Это уже не важно. Иди скажи ему, чтобы не флиртовал!

– Сама иди и скажи. – Смеется.

– Я не могу, мои ноги разъезжаются в разные стороны.

– Когда стоишь или когда лежишь? Если второе, то это верный способ привлечь внимание Влада.

– Катя хорошая девочка, и она выходит замуж, а он ее охмуряет. Пусть прекратит!

– Твоя Катя совершеннолетняя?

– Да, но…

– Никаких «но». Если она совершеннолетняя, то оставь их в покое. Лучше посмотри на себя. Ты похожа на снеговика. Опять рыла нору в снегу?

С тревогой смотрю, как Катя и Владислав удаляются, держась за руки.

– Что же теперь будет… Ты ничего не понимаешь, Лука! Катя с женихом вместе со школы, они любят друг друга и наконец решили пожениться…

– Ранние браки – это зло, – припечатывает.

– Значит мне повезло, – бурчу, снова пытаясь подняться.

– Она еще и рифмует!

Ему нравится надо мной надсмехаться. Вот же…

Он прав, конечно, мне не следует вмешиваться в Катины дела. Но что я за подруга такая, если не постараюсь уберечь ее от ошибки? У Владислава на лбу написано, что он игрок, а Катя этого не понимает и принимает его ухаживания всерьез.

А потом ей будет больно.

Снимаю лыжи, осторожно поднимаюсь на ноги, держась за забор. Всё, моя горнолыжная карьера завершена. Отзываю заявку на Олимпийские игры. Моё место на санках.

Катю с Владиславом уже не догнать. Я еле ковыляю в лыжных ботинках, вот-вот снова навернусь. Луку оставляю за забором, и без его нотаций настроение испорчено. Надо найти подруг. Может, они меня успокоят насчет Кати…

– Кстати, о тебе все время спрашивают.

От неожиданности чуть не падаю в сотый раз, однако Лука меня подхватывает. Вот же, снова нанялся спасителем, не иначе.

Получается, он без труда перемахнул через забор и догнал меня, а я еле иду по ровной земле.

– Постоянные посетители хотят, чтобы ты вернулась в бар. У них накопились вопросы по теме, – говорит весело.

Стряхиваю его руку. Лучше упаду, но сама. Всё сама. И не буду слушать его подколки.

– У меня кстати бизнес лучше пошел после твоего появления. Разошлись слухи, что пьяная горожанка дает полезные лекции, так народ повалил толпой, всем места не хватает. Даже приличные люди стали заходить.

– Отстань, Лука!

– Не могу. Ты мой путь к славе. С твоей помощью мой бар станет самым популярным в стране. Нет… в мире!

Надсмехается надо мной, поганец!

– Уйди куда-нибудь или закопайся в снег, чтобы я тебя не видела.

Спешу прочь, но Лука с легкостью меня догоняет и снова берет под руку. Он в обычных ботинках идет по скользкому снегу, как по асфальту. Везет же некоторым, всё умеют…

Гневно смотрю на него.

– Некрасиво смеяться над людьми!

– Я смеюсь не над людьми, а над тобой. И вообще-то, я не смеюсь, а прошу тебя прочитать еще одну лекцию. Или две. С иллюстрациями.

– И это называется, ты надо мной не смеешься?! Никаких лекций! Всё, я ухожу.

– Значит, я тебя спасал, старался… Раздевал тебя, держал твои волосы, пока тебя тошнило, полночи слушал твой бред, поил тебя, спать укладывал… А ты не хочешь мне помочь? – Смотрит на меня с вызовом.

– Ещё раз большое спасибо. Могу прислать тебе корзинку с фруктами.

– Этого недостаточно.

– Я не буду читать лекции! Я вообще не помню, чего я наговорила в тот раз.

– Не волнуйся, об этом помнит вся деревня. Они передают твои слова из уст в уста. Ладно… если не хочешь читать лекции, можешь поблагодарить меня по-другому.

– Как?

– Покажи мне свою тютельку.

10

Какую ещё тютельку? Это он про мой клитор, что ли?!

– И не мечтай! Уходи и перестань говорить глупости, а то закричу!

– Вообще-то я собирался только посмотреть на твою тютельку, но, если хочешь, могу сделать так, что ты закричишь.

– Я уже кричу! Хватит надо мной смеяться. Я поделилась с тобой моими тайными переживаниями…

– Ты поделилась ими со всей Медовой поляной.

– Спасибо, что напомнил.

Направляюсь прочь, однако Лука не отстает.

– Значит, всю оставшуюся жизнь ты так и будешь гадать, нормальная у тебя тютелька или нет? Если спросишь подруг, они тебе соврут.

– Я уже спрашивала подруг, и у них тютельки больше, чем у меня.

Продолжаю идти дальше, когда замечаю, что Луки нет рядом. Он застыл истуканом с отвисшей челюстью.

– Расскажи, пожалуйста… – откашливает хрипотцу, – как вы мерились своими тютельками?

Громко фыркаю. Лука, конечно, в своем репертуаре.

– Мы ничем не мерились, подруга объяснила на словах, какой у нее размер. А в будущем я найду себе мужчину и спрошу его мнение.

– Но ведь вы с ним будете встречаться, флиртовать, ходить на свидания, поэтому он не захочет тебя расстраивать и не скажет тебе правду. А мы с тобой не флиртуем, так что я уж точно не стану тебе врать. Посмотрю и скажу как есть.

Подхожу к прилавку, где арендовала лыжные ботинки. Надеваю сапоги и все это время раздумаю о предложении Луки. Само собой, его намерение помочь шито белыми нитками. Он думает, что нашел придурочную туристку, которую нетрудно затащить в постель. То же самое думает Владислав о Кате. Но между мной и Катей очень большая разница. Она выходит замуж и очень любит своего жениха, а я разведена и свободна. И прекрасна к тому же. И не питаю никаких иллюзий насчет Луки. Кроме того, мне и правда хочется узнать непредвзятое мнение о моей тютельке.

Лука мне нравится. Не в плане того, чтобы с ним встречаться, конечно, а чтобы отпраздновать мой свободный статус. Для этого он как раз подойдет. Что я там говорила на пути в его бар? Я бесстрашная и готовая на все?

Да и Лука говорит правду: когда я стану с кем-то встречаться, то не захочу привлекать их внимание к моим недостаткам. А с ним я вижусь в последний раз.

– Ладно.

Лука смотрит на меня немного удивленно. Явно не думал, что я решусь.

А я что? Я согласна с его доводами. Если верить Дашке, то он человек опытный, ему есть с чем сравнить. Его мнение можно считать экспертным.

– Ты согласна? – проверяет он на всякий случай.

– Да, согласна. Все честно: я видела твой член, так что ты вправе посмотреть на мою тютельку. – Осматриваю себя критическим взглядом. – Только учти, что на мне много слоев.

– Чего? – Тоже смотрит на меня, только непонимающе.

– Слоев на мне много надето, говорю! Долго раздеваться. Под лыжными брюками на мне шерстяные рейтузы, потом лосины с начесом, потом колготки. Это для тепла. Меня бабушка учила одеваться многослойно. Если станет жарко, то можно снять несколько слоев.

Лука приподнимает брови и смотрит на меня как на сумасшедшую. Хотя он всегда так на меня смотрит.

– То есть если тебе станет жарко, ты прямо на вершине горы будешь снимать штаны? И потом носить их с собой? Нет, подожди, лучше скажи другое. Ты что, собираешься прямо здесь и сейчас раздеться и показать мне свою тютельку?!

– Не прямо здесь, конечно! – Закатываю глаза.

Лука качает головой и берет меня за руку.

– Пойдем, чудо-юдо, посмотрим на твою тютельку.

Мы выходим к его машине. На мой вопрос о том, куда мы едем, Лука отвечает насмешливо: «В мой лекционный зал». Он никогда не позволит мне забыть о лекции, которую я даже не помню. Хотя какое тут «никогда», мы с ним видимся в последний раз.

По мере того, как мы приближаемся к бару, я начинаю нервничать. А вдруг он скажет что-то такое, после чего я вообще никогда не смогу быть с мужчиной?

Поглядываю на него исподтишка, и он это замечает.

– Хватит трястись! Я тебя не на заклание везу. Если передумала, скажи, и я доставлю тебя домой.

– Я не передумала, только немного нервничаю. Можно мне в душ?

Он посмеивается и кивает.