Текст книги "Лепила. Книга вторая (СИ)"

Автор книги: Алекс Любич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 22 страниц)

Глава 13

Сегодня мы дежурили вместе с Рютом, Кар был отправлен в поселок, пусть на месте оказывает первую помощь, да и нефиг с мелкими травмами в клинику мотаться. На месте зашьют и перевяжут – и пошел вон. Если же что серьезное, то сразу отвезет в клинику, для того ему фургон и выдан.

Выздоровление пациентов шло по плану, лежачих уже не было ни одно, кто-то просто сидел на улице в раскладных креслах, ловя последние теплые лучи осеннего солнца, кто-то играл в настольную игру, местную помесь шахмат и нард, двое занялись обустройством аптекарского огорода, выбирая из почвы камни. и создавая грядки. Все было тихо, чинно и мирно, как и положено.

Рют дрючил медсестер. Воистину, можно выгнать сержанта из Легиона, но невозможно выгнать Легион из сержанта. Наш фельдшер составил на армейский манер нормативы по всем основным видам работ и тупо нудно тренировал личный состав убирать помещения, заправлять койки и перемещать пациентов, чтобы получалось быстро и хорошо. Завтра начнет учить пользоваться простейшими амулетами.

Я же то писал будущие медицинские публикации, то делал амулеты, которых накопилось уже больше сотни, то строил коварные планы на ближайшее будущее. В племя заехать надо? Надо, но это два дня сразу выкинь. В Истор надо? Обязательно, это еще три дня, считая дорогу, если не больше. Да, участок с накапливающими энергию растениями давно в собственности, туда тоже надо заехать, вроде, не особо далеко, а ведь полдня потратишь только так. А еще персонал надо всему учить, пациентов принимать и вот это вот всё. Когда все успеть? А ведь зима на носу, тут и на равнине снег бывает, а в горах, даже таких низких, вообще не проехать будет. Надо на фургон что-то наподобие снежного отвала сделать, в смысле, заказать такую крякозябру у мастеровых, пусть делают. Где на все время найти?

Решено, если не привезут какого увечного, после обеда двину смотреть те самые естественные накопители Силы, что растут на втором нашем участке. А сейчас пришло время очередной лекции от профессора Мило ван Вингерда. Наставник час выносил мозг голой теорией, после чего еще полчаса грузил практическими заданиями. Чтобы жизнь совсем медом не казалась, он назадавал еще несколько задач, так сказать, на дом, непростые задачки, не шаблонные, придется долго голову ломать.

* * *

Осмотрев после обеда пациентов и убедившись в том, что скоро можно будет всех выписывать, я отбыл в сторону второго нашего участка в сопровождении пары пограничников. До места было чуть больше лиги, добрались быстро, потом я еще почти целый час бродил между кустов, оценивая доставшееся богатство. С виду растения, как растения, ничего особенного, правда, вокруг них совершенно нет следов горных баранов и коз. В нескольких метрах в стороне ходили, а здесь нет.

Разгадка выяснилась, когда я попробовал отрезать ветку в качестве образца. Как только лезвие ножа прорезало кору, ветка выстрелила изрядную часть накопленной энергии в разрез. Выглядело это как мощный электрический разряд, вспышка напрочь выжгла кусок клинка. Матерясь, как матрос, я отскочил от опасного куста и оценил ущерб. Нож теперь только выкидывать, от него как будто откусили кусок посередине клинка, у меня самого руки дрожали, зато в руке была та самая ветка, разряд выжег не только сталь ножа, но и дерево этой самой ветки в месте разреза. Понятно, почему животные держатся отсюда подальше. Тупых давно черви доели.

Срезав воздушными лезвиями еще несколько веток, я сунул их в мешок, и наш маленький отряд отправился обратно. До чего же любопытное растение. Тупо копит силу, а как что-то нарушает целостность коры, туда эта сырая сила и выливается одним махом. Как минимум тряхнет не хуже электрического разряда, как максимум вообще убьет. Причем чем толще в этом месте ветка, тем мощнее разряд. Лист можно сорвать, просто получив щелчок по пальцам как от статического электричества. Надо будет попробовать посадить такое на холме у клиники в качестве живой изгороди, лучше любых колючек получится.

* * *

Обратно еле-еле успели добраться перед грозой. Ветер пригнал тучи, мы завели лошадей в конюшню как раз когда первые тяжелые капли застучали по камням. Лифт крытый, но уже от него до клиники пришлось пробежать полсотни шагов до клиники под жутким ливнем, что от тропического отличался только температурой. Вода с неба лилась ледяная.

Солдатики порывались сразу побежать вверх на пост, но я их не пустил, связавшись с дежурным сержантом и объяснив ему, что в такую погоду приличные собаки хозяев на улицу не выгоняют, и что под таким ливнем они просто не дойдут до верха, смоет с тропы, и окажутся они снова в клинике, только уже пациентами. Сержант внял. Ну да, спорить с собутыльником лейтенанта опасно.

Хоть мы и бежали со всех ног, вымокнуть успели до нитки. Скинув с себя мокрую одежду и приказав солдатам сделать то же самое, я нацепил больничную униформу, да выдал им тоже по комплекту.

– А теперь пошли на кухню, по такой погоде надо есть осенний суп! – выдал я давнюю мудрость.

На кухне в большую кастрюлю были вылиты две бутылки вина, вслед полетели специи, мелко нарезанный вместе с кожурой апельсин и пара ложек меда. Все это встало на включенную плиту. Да, плита у нас тоже артефактная, так проще и не так пожароопасно. Когда варево начало бурлить, плита была выключена, и я разлил половникам получившийся напиток по кружкам.

– Вот. Осенний суп. Согрев и профилактика болезней. Медицина рекомендует!

– Доктор, но это же глинтвейн, – робко возразил один из солдат.

– Запомни, рядовой. Это. Осенний. Суп! – четко и раздельно сказал я. – И сержанту так и скажете, если спросит.

Пограничники дружно закивали и приложились к кружкам. Первый глоток провалился в глотку, распространяя по всему телу волну тепла. Отлично пошло. Вытащив из стазис-ящика корзину, я быстро нарезал сыр и колбасу, выложив на доске на стол, сделав приглашающий жест. Служивые намек поняли и тут же накинулись на закуску.

* * *

Мы сидели на кухне, греясь глинтвейном и трепались обо всем и не о чем, травили армейские байки, вспоминали разные ситуации, в которые попадали. Мокрая одежда сушилась в вытяжном шкафу в пока не оборудованной лаборатории по соседству. Глинтвейна в кастрюле хватило еще на полторы кружки каждому. За окном бушевала гроза, сверкали молнии и гремел гром, здесь же было тихо, тепло и сухо. Любопытно, как там сержант наверху устроился? Солдаты тут же пояснили, что там все неплохо. Пост разместился в кирпичном сарае, что построили в первую очередь. Там тоже сухо и крыша над головой. А что нет отопления, кроме походных спиртовок, так солдат должен стойко и мужественно переносить тяготы… Тут все дружно заржали и снова приложились к кружкам.

Как говорится, не поминай лихо… Запищал лежащий на столе амулет связи. Сержант решил поинтересоваться здоровьем своих подчиненных. Снова пришлось отобрать амулет у рядового и объяснить сержанту, что в такой дождь я никого отсюда не отпущу.

Через полчаса дождь чуть утих, на кухню ввалился изрядно вымокший Кар. Пришлось срочно готовить еще одну порцию «осеннего супа». Запах от глинтвейна стоял совершенно божественный, вскоре на него явился и Рют, шевеля при этом носом, принюхиваясь.

Мы сидели впятером за столом. Солдатики допивали остатки согревающего напитка, остальные же вовсю налегали на новую порцию, при этом Кар делился впечатлениями о прошедшем дне. Мелких травм была куча. Кто палец рассадит, кто ногу порежет, кто гвоздем ладонь пропорет, но в целом ничего серьезного. Обезболить, почистить, при необходимости зашить, наложить повязку, с этим Кар отлично справился, а ведь чуть больше полугода назад он про медицину знал только то, что она есть. Правильный пацан, мотивированный и учиться хочет. Подтянуть его по анатомии и физиологии, вот и готовый фельдшер. Там посмотрим, к правильному ли месту у него руки приделаны, глядишь, будет третий хирург в клинике, а нет, так специализаций в медицине много.

Дверь открылась, на пороге возник тот самый Золл, которому заточку загнали в спину.

– Доктор, это бесчеловечно! – заявил Золл с порога.

– Что такое? – не понял я.

– Вы тут вкуснотищу пьете, а мы там от слюны скоро захлебнемся. Нельзя так с больными!

Понятно. Аромат глинтвейна по всей клинике разошелся, вот пациенты и заслали к нам гонца.

– Ладно, будет и вам, возвращайся в палату, – махнул я рукой. Налью им всем по стаканчику. В принципе, алкоголя там совсем мало, выпарился. А для поднятия настроения, улучшения пищеварения и хорошего сна грамм по сто им не повредит. Тем более, что того же Золла завтра выписывать пора. Кстати, если одежда солдатиков высохла, можно их уже отпускать, пусть только плащ-палатки возьмут.

* * *

Судя по всему, вчерашняя гроза была предвестником прихода циклона. Погода стояла промозглая, дул пронизывающий холодный ветер, зарядами налетал дождь. Для строителей на вершине холма я поставил наскоро сделанный генерирующий воздушный щит амулет, он прикрывал всю рабочую площадку от дождя. Амулет был откровенно кривой, жрал энергию, как не в себя, зато выполнял свои функции на отлично. Ну некогда мне было его правильно рассчитывать и делать, как положено. Когда у тебя под ногами считай, что электростанция, можно себе позволить подобное расточительство.

Еще раз осмотрев пациентов и выписав троих (одного из попавших под обвал, Золла и того, что с ранением в сердце), я решил прокатиться до племени. Тут и без меня справятся, если же что-то срочное, подъеду быстро, фургон у нас скоростной, колеса большие, шины толстые и с мощными грунтозацепами, не застряну. Раздав ценные указания и взбодрив подчиненных, я сел за руль и покатил в прерию.

Очередной заряд дождя налетел, когда фургон отъехал на добрые пару миль от поселка. Стеклоочистители в машине не были предусмотрены, чтобы хоть что-то видеть, приходилось высовывать наружу руку с тряпкой и протирать стекло. Чертыхнувшись в очередной раз, я поставил воздушный щит перед стеклом, проблема сразу исчезла. Капли падали со щита не задерживаясь, появилась нормальная видимость. Нога сама притопила педаль газа, и машина понеслась, сшибая капли с сухой травы. Еще через пару миль меня заинтересовало поле высокой растительности чуть в стороне от дороги. Съехав из колеи, фургон на небольшой скорости, чтобы сдуру не попортить колеса или подвеску, подъехал к этому полю.

Кукуруза. Настоящая кукуруза, просто дикая, то есть, гораздо более дохлая, чем привычная мне по Кентукки и Арканзасу. Ценнейшая культура, если разобраться, ей и люди могут кормиться, и скот, стебли же на силос переработать – и на корм тем же коровкам и свинкам. Я срезал несколько десятков уже изрядно осыпавшихся початков и сунул в мешок. Если удастся это выращивать… перспективы открывались колоссальные.

Фургон вернулся на дорогу и помчал дальше к новому становищу племени Опономо.

* * *

На сей раз племя расположилось на высоком берегу достаточно широкой реки, не обозначенной на моей карте. Живописное место. Этот берег выше противоположного, величественная река несет свои воды куда-то на северо-восток, противоположный берег просматривался бы на десяток миль, но сейчас видимость мили две, дальше идет пелена дождя. На холме над рекой выстроились орочьи вигвамо-юрты.

Фургон, чуть пробуксовав с одном месте, легко въехал на холм и остановился у одной из крайних юрт, где меня уже дожидался Хармин. Я вылез из кабины, и названный брат чуть не задавил меня в своих объятьях. Восстановив дыхание, я ворчливо произнес:

– Когда-нибудь ты меня задавишь, медведь!

– Кто такой медведь? – тут же заинтересовался орк.

– Зверь такой, на севере водится. Прям как ты, только весь волосатый. Местный царь природы, его все там боятся.

– Ааа, ну раз боятся, то хороший зверь, правильный. Почти как я, – брат расплылся в довольной ухмылке, показав отличные слегка желтоватые зубы. – Ладно, хватит болтать, пошли в дом, как раз ботог будет готов.

Ботог оказался местным блюдом. Берется коза, вскрывается шея, через нее сливается кровь и вынимаются внутренности, потом тушу бьют палками, чтобы сломать кости, их также вытаскивают через шею. Внутрь засыпаются специи, туша выдерживается сколько положено, после чего на костре раскаляются камни и закидываются тоже внутрь, шея завязывается шнурком из кожи той же козы, туша кидается на угли и накрывается другими раскаленными камнями. Через час можно есть. Хармин как раз вчера подстрелил козу, вот и решили сделать самое что ни есть национальное блюдо.

Ружья сильно изменили жизнь племени за прошедшие дни. Опономо уже не знали голода, не надо было больше долго гонять коз по скалам, постоянно рискуя сорваться, чтобы выгнать, наконец, под выстрел притаившихся стрелков, когда за несколько часов удавалось добыть одну или две козы, что целому племени так, на один зуб. И не надо было также гоняться за стадом бизонов, постоянно рискуя жизнью, где за неделю удавалось добыть пару зверей. Кончилось время голода и бескормицы, началась эпоха изобилия, восторженно рассказывал Хармин, явившийся на запах ботога шаман Шандар подтвердил его слова.

Я, конечно, очень рад за них, без шуток. Только не устроили бы они такую же проблему, что случилась с бизонами на Североамериканском континенте. Ведь какие бы сказки ни рассказывали разные экологически озабоченные дурачки, белый человек к исчезновению бизонов особого отношения не имел. Да, тот же Баффало Билл Коди забивал их тысячами, да только по прерии их ходили многие миллионы. Основная же вина в уничтожении этих мощных красивых животных лежала целиком и полностью на краснокожих, на тех самых индейцах. До прихода белого человека охота на бизона была крайне опасным занятием, а потом белый человек дал индейцу ружье. И оказалось, что можно с пары сотен шагов одним выстрелом бизона убить, не подставляясь при этом под рога и копыта. Тут праздник и начался. Доходило до того, что индейцы убивали целое стадо, чтобы вырезать языки, самую вкусную часть, и бросали туши на корм койотам. Понятно, что при таком отношении шансы на выживание у бизонов примерно равнялись нулю. Надо бы местным на эту тему осторожно мозги накрутить, начав с Шандара. Шаман человек уважаемый и авторитетный, как он скажет, так и будет.

А еще, имея целых два ружья, Хармин стал первым парнем на деревне. Вокруг него разве что хороводы не водили, пытаясь один ствол выцыганить. Но брат был непоколебим. Еще чего, оружие раздавать, удумали тоже.

Ботог оказался божественным. После всех издевательств над тушей мясо стало нежным и сочным, специи давали интересный вкус, отдаленно напоминавший земную индийскую кухню. В общем, ремень пришлось ослаблять аж на три дырочки.

Но развлечения развлечениями, а дела нужно делать в первую очередь. Поэтому, временно простившись с названным братом, я с Шандаром пошел в его шаманскую юрту.

В юрте шамана было по-прежнему накурено, хоть топор вешай. Вот как можно пыхать марихуану в таком количестве и при этом не сохранять рассудок? Шандару это как-то удавалось, как будто вся эта наркота на него вообще не действовала, ни малейших признаков нарушения рефлексов, абсолютно нормальная моторика, да и умение рассуждать и выстраивать логические цепочки на зависть многим.

Я сел поближе к входу, чтобы хоть иногда перехватывать глоток свежего воздуха. Шаман же порылся в куче своего обычного трэша и вытащил на свет еще три амулета. Отлично! Арпадио дал заказ на полсотни, когда узнал, что местный шаман тоже может их сделать. Потом, разумеется, рынок будет насыщен на какое-то время, но до той поры племя получит в копилку семь с половиной тысяч полновесных золотых талеров. Огромные деньги. На них и вооружиться можно, и кучу всякого интересного закупить. Вот те же стазис-ящики, местный аналог холодильника, это сразу снимет необходимость постоянно охотиться. Добыл кучу дичи, засунул в ящики и живи спокойно неделям, пока мясо не кончится.

Вместе с сонными амулетами Шандар вручил список всякого нужного и необходимого, что надо закупить для племени в первую очередь. Надо бы племя напрямую с Хеделем законтачить, пусть снабженец занимается поставками, но тут лучше самого Хеделя сначала спросить, нужно ли ему такое счастье.

Еще шаман попросил обучать его учеников человеческой медицине. В ответ я захотел получить ликбез по изготовлению шаманских амулетов, на что Шандар согласился, сразу предупредив, что вряд ли что-то получится, уж очень разные у нас подходы к магии. Попробуем, а там как получится. А учеников своих пусть присылает, буду учить вместе с остальными.

Потом был визит к вождю, от которого был получен еще один список того, что надо купить в первую очередь. Ему я озвучил давнее желание прикупить большой участок земли типа под ранчо, на что тут же получил согласие. Выбирай, столби, свои люди (и орки), по цене сочтемся. Обсудив все вопросы, я двинулся обратно к названному брату.

На улице начало темнеть раньше обычного. Облачность сильная, потому и темно, пора бы прощаться, да двигаться в поселок. Впрочем, в любом случае придется ехать в свете фар, так что можно особо не торопиться. У брата мы просидели еще полтора часа. Прощаясь, Хармин пригласил всю нашу компанию на большую охоту, через пять дней два десятка охотников идут бить бизонов. Непременно поучаствую, да остальных с собой прихвачу, о чем так ему и сказал.

* * *

Ехать по прерии в дождливую ночь при свете фар – это то еще удовольствие. Скорость я держал относительно небольшую, километров 30–40 в час, самое то, чтобы вовремя заметить препятствия на пути и среагировать. Впрочем, минут через десять я вспомнил про магическое зрение, погасил фары и прибавил газу. Как говорится, на третий день Зоркий Глаз заметил, что у тюрьмы нет одной стены. Вроде, умение уже стало частью тебя, а все равно не всегда о нем помнишь, обычное же зрение в такую погоду плохо помогает. Вскоре впереди сквозь пелену мелкого дождичка показались огни поселка.

За мое отсутствие ничего необычного ни в клинике, ни в поселке не случилось, разве что повешенные были уже без сапог. Или с утра они тоже босоногими висели? Не помню, не обратил внимания. Обувь – во все времена штука ценная, сняли ее с трупов совершенно закономерно, им больше не понадобится. Рют осмотрел двоих с переломами, что пришли повторно, зафиксировал выздоровление и снял гипс. Молодец, не боится решения принимать. Не страшно его вместо себя оставить, мне же завтра в Истор ехать, давно запланированный вояж.

С утра накрутил всем хвосты, воодушевил персонал, сел в фургон в сопровождении эскорта трех пограничников, да и двинул в сторону Истора. Где дорога позволяла, я держал скорость километров 70 в час, притормаживать пришлось всего в трех местах, где дождь затопил дорогу и пришлось ехать почти по ступицу в воде. В результате, меньше, чем через два часа мы были у портала, после чего оказались в залитом осенним солнцем Исторе. Высадив пограничников у казармы, я первым делом направился в больницу.

* * *

Арпадио был на операции. Узнав об этом, я предложил свою помощь через медсестру и вскоре получил приглашение присоединиться к нему за операционным столом. Я скинул одежду у него в кабинете, вымылся, переоделся в больничную униформу и последовал за медсестрой в операционную.

Пациент был плох. Почти сожженная левая рука, сильно опаленный бок, пострадавшее от огня лицо. Очень похоже на то, как Мило приложили на болотах, прямо дежа-вю какое-то. Перебросившись несколькими словами с Арпадио, я создал и подключил к пациенту несколько плетений мониторинга состояния организма, комментируя каждое свое действие. Нам, как магам, показатели хорошо видны, это сейчас главное. Дальше пошла привычная работа. Роли за столом постоянно менялись, то Арпадио работал, я ассистировал, то наоборот. Пациента спасли, как и его руку, правда, нужно еще две или три операции, чтобы окончательно восстановить ткани. И я оказался прав, пациента приложили Искореняющие, чтоб их демоны забрали.

Мы сидели в кабинете Арпадио, распивая отличный коньяк. Арпадио очень понравилась мудрость великого русского полководца Александра Васильевича Суворова, гласящая: после боя умри, но выпей!. Вот и у нас бой закончился, смерть в очередной раз повержена, потому и налили по 50 капель и наслаждаемся выдержанным напитком.

– Коллега, ты где остановился? – спросил главврач.

– Да пока нигде, думаю, на том же постоялом дворе приткнуться.

– Остановишься у меня. И чтобы без разговоров, обижусь!

– Я точно не помешаю? – уточнил я.

– Точно, у меня еще флигель отдельный есть, в нем и поселишься. Заодно дела наши обсудим.

– Договорились. Тогда я пока дальше по делам, в конце дня к тебе. Лады?

– Лады! – мы пожали друг другу руки, и я отбыл из клиники. Теперь к Хеделю, он уже, поди, заждался совсем.