Текст книги "Лепила (СИ)"

Автор книги: Алекс Любич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Я было попытался открыть рот, но Мило жестом остановил меня:

– Не говори ничего, что мне не надо знать. Лучше вообще ничего не говори, но подумай, хорошо подумай на эту тему. Реши для себя, что можно говорить, а что нельзя. Здесь тебе не там. А теперь показывай свое плетение и объясни на пальцах, что в нем как работает и зачем нужно.

Как оказалось, без способностей мага жизни плетение работало заметно хуже и на меньшей дистанции. Для ближнего боя «кровяной кулак», как мы окрестили плетение, работал отлично, но дальше пятнадцати метров Мило не смог его запустить, он терял стабильность и развеивался. Я же запросто запускал его почти на сто метров, до ограды полигона. Вложить кровяной кулак в артефакт мне удалось с первой попытки, Мило же ожидаемо потерпел полное поражение. Без способностей к магии жизни тут никак.

Остаток дня прошел в размышлениях, Мило дал изрядно пищи для них. Спалиться мне точно не нужно. И хорошо бы себя обезопасить от неприятностей, вроде недавней попытки похищения. Блокирующий амулет перекрыл все способности к магии, но артефакты он перекрыть не может, надо бы сделать купить несколько колец и перстней, да вшить в них боевые плетения, тот же кровяной кулак. Только продумать, чтобы меня самого не пришибло заклинанием при самообороне. Вытащив из архива абсолютной памяти учебники по магии жизни и поломав над ними голову, к ночи у меня был готов прототип плетения.

На следующий день сразу после завтрака я озаботился добычей материала для исследований. Мышей и крыс, говоря человеческим языком. Сконструировал несколько мышеловок в виде небольшой клетки и дверцы, захлопывавшейся, когда грызун брал приманку, для надежности, сторожок поставил магический, чтобы мышь даже случайно оттуда не сбежала, да расставил их по кухне и продовольственному складу. Грызуны оказались наглыми и любопытными, к обеду дюжина мышеловок сработала, дав мне десяток мышей и двух крыс для испытаний, не на себе же убойные плетения проверять?

Изведя всех грызунов, кроме одной мыши, на опыты, я залил плетение в два гладких кольца без орнамента и камней, еще с вечера отобранные из запасов затрофеенной у орков ювелирки. Понадобилось нанести всего пару знаков на металл, и получилось своеобразное магическое оружие последнего шанса. Одно сразу нацепил на палец, другое отдал Мило. Тот долго вертел кольцо в руках, рассматривал, надев на палец, после чего похвалил работу, добавив, что так и не смог понять, что именно в кольцо залито, и как оно должно работать.

Окончательно одурев и отупев от магических экспериментов, я зашел в полковую оружейку, где за бутылку хорошего виски договорился об использовании слесарной мастерской. Смена деятельности – это лучший отдых. Пусть токарный станок имел совершенно античную конструкцию, за пару часов мне удалось выточить три десятка пуль из бронзы. Пули получились на загляденье: заостренный с одного конца цилиндр примерно на миллиметр меньше калибра ствола, с другого конца сужение boat tail или «лодочный хвост» для уменьшения аэродинамического сопротивления, и две канавки под ведущие пояски, которые тут же были наштампованы из свинца на архаичном, но от этого не менее действенном прессе. Надеть пояски на пулю и обжать их простым плетением из артефакторики было делом нескольких секунд. Дальше был поход на полигон с винтовкой, определять нужную навеску пороха и составлять баллистическую таблицу. Хотя при стрельбе по мишеням из мягкой глины пули и удавалось использовать по несколько раз, полтора десятка пуль при этом были пропали.

Незадолго перед ужином курьер принес обещанный документ от городских властей относительно убитого на дуэли барона. Официальное подтверждение отсутствия претензий со стороны государства никогда не помешает.

Утром следующего дня меня вызвал доктор Айболит, как я про себя называл командира медицинской роты, и вручил приказ о моем переводе в роту капитана Берга, которую снова куда-то направляли. Остаток дня был посвящен беготне, получению со склада положенной материальной части, закупке в городе необходимых в походе мелочей и прочей суете. Нас направляли в Зунландию, где уже пару лет шла война всех со всеми. Сначала эльфы и люди сцепились, потом орки и гномы решили не оставаться в стороне. Мы направлялись в ту часть страны, где сейчас вообще не было никакой централизованной власти, натуральное Дикое поле, самый расцвет махновщины. Можно было встретить и лундийцев, и зунландцев, и эльфов, и гномов, союзников Лундии.

Закончив все сборы, вечером мы собрались в том же составе отметить последний вечер спокойной жизни в тылу. Хорошо посидели, душевно.

Сразу после завтрака рота построилась и выступила в поход. После прохождения портала нам предстояло пройти чуть больше пяти лиг до очередного пункта временной дислокации и там ждать дальнейших приказаний. Дорога была ровная и достаточно качественная для местных реалий, лошадки без особенных усилий делали пару лиг в час. Если в окрестностях Сенара природа сильно напоминало южные штаты, то сейчас вокруг нас, по ощущениям, был Средний Запад, будто домой в Кентукки вернулся, разве что деревьев было побольше, в остальном рельеф и растительность один в один. Встречавшиеся на дороге путники и караваны уважительно уступали нам дорогу. Ну да, кругом закон война, наш капитан – прокурор. Наглеть опасно для здоровья, можно сталью отравиться.

До ПВД добрались без приключений. Это был построенный по уже знакомой схеме. Все тот же частокол квадратом, только здесь частокол был со всех сторон, за неимением реки, лесонасаждения изведены под корень на пару сотен метров от частокола, караульные вышки по углам лагеря, все привычно, кроме, разве что, стрелковой галереи над воротами. Дорога проходила вдоль стены мимо ворот всего метрах в тридцати. Контроль дорог это важно, как и возможность немедленно выступить при необходимости.

Разместившись по палаткам в привычном уже порядке и немного обустроившись, мы (все четыре лейтенанта) пошли в другую квартирующую здесь роту знакомиться, налаживать боевое взаимодействие и вообще интересоваться обстановкой. Познакомиться и наладить взаимодействие удалось, но обстановку выяснить не вышло. Рота была переброшена сюда только вчера из другой части Дикого Поля, сменив сильно поредевшую роту, отправленную обратно на базу на пополнение, а то и расформирование, от целой роты осталось меньше половины взвода. От таких новостей в голове начали заводиться нехорошие мысли, а, как говорил капитан Ярослав Домбровский, мысли пачкают мозги. И не поспоришь, так оно и есть, пачкают. Попытки расспросить капитана также ни к чему не привели, здесь был жуткий бардак не только с разведывательной информацией, но даже не было понятно, кто и за что на этой базе вообще отвечает. Кроме нашей и соседней рот, принадлежащих к разным полкам, личного состава в этом ПВД было не больше взвода, что мне показалось странным. Чуть позже мне объяснили, что такое бывает в зоне военных действий сплошь и рядом. Ставится лагерь, в нем безвылазно сидит группа тыловиков и хозяйственников, а боевые части постоянно сменяются, сегодня одна, завтра другая.

Два дня прошли в ожидании. От нервов ночью невозможно было уснуть, пришлось прибегнуть к старому проверенном средству, 50 граммов спирта перорально, запить стаканом воды и сразу на боковую. Далера точно так же колбасило, ему я прописал такое же лечение. Толстокожий же Ларен демонстрировал высший солдатский профессионализм, способность спать в любой обстановке.

На третий день капитан получил по магической связи приказ на выдвижение. Нам предстояло пройти двадцать лиг на северо-запад от ПВД и там встать лагерем в лесу, ожидая дальнейших приказаний. Вроде, просто, а как оно на самом деле получится? Двадцать лиг или шестьдесят миль, грубо, сто километров, пара дней пути, кругом ведь война, лучше поспешать не торопясь и высматривать засады, чтобы никто не засадил.

Глава 9

Солдатская мудрость гласит, что война войной, а обед – по расписанию. Сообразно этой мудрости рота выступила в путь после обеда, на сей раз вьючные лошади были нагружены необходимым для организации лагеря инвентарем. В двух милях впереди шел передовой дозор, внимательно высматривающий врагов, капитан разослал разведывательные разъезды по сторонам, в полумиле позади шел арьергард. Колонна не торопясь двигалась по дороге, легионеры выглядели расслабленными, но оружие держали наготове. Местность вокруг носила явные следы военных действий. Вот сгоревшие дома в деревне, вон очевидная братская могила, а вон на деревьях висят повешенные. И много их, повешенных, очень много. Никто не рискнул на нас нападать. За день мы прошли примерно половину расстояния, на ночлег встали лагерем на поле рядом с разоренной и наполовину сожженной деревней. Деревня производила гнетущее впечатление, ни у кого не возникло желания искать в ней ночлег. Никаких съестных припасов в деревне не осталось, все унесли до нас. Правда, марксман Онно из взвода Далера подстрелил неосторожно вышедшего из леса кабанчика, что внесло разнообразие в походный рацион, обычно состоящий из сухпайков.

Ночь прошла без происшествий, с рассветом мы перекусили сухпайками, свернули лагерь и продолжили путь. С утра небо затянуло облаками, стало прохладно, сверху посыпалась мелкая морось. Я уже и забыл, что так бывает, отвык на жаре и в сухости, что в Африке, что на Черном Истоке. Морось больше напоминала редкий туман, чем дождь, дорога от нее толком не намокла, так, пыль прибилась, и все. Прямо как в Голландию вернулся, честное слово, в Кентукки такая пакость редко бывала.

Видимость упала до нескольких сотен метров, скорость движения колонны снизилась. Легионеры сменили шляпы на гораздо менее удобные шлемы и не выпускали оружия из рук, всем было тревожно. Мы с Мило сканировали местность, надеясь обнаружить врага раньше, чем он обнаружит нас. Так прошло часа полтора, потом небо начало проясняться, видимость улучшилась, а мерзкий мелкий дождик превратился, причем вовремя, земля под ногами лошадей как раз начала раскисать. Видимость улучшилась, колонна пошла быстрее. Еще через полчаса облака сдуло в сторону, выглянуло солнце, сразу стало душно и жарко, пролившаяся с неба вода начала активно испаряться, над полями поднялся низкий и плотный туман. Дорогу было видно на несколько миль вперед, но в стороне от нее видимость снова упала до сотни метров. Колонна чуть перестроилась, прикрыла фланги щитами и пошла рысью вперед. Перед нами по-прежнему шел головной дозор, но фланговые разведывательные дозоры пришлось отозвать, не разведают они в тумане ничего, зато сами нарваться запросто смогут, и мы им даже на помощь прийти быстро не сможем. Через час подул легкий ветерок, туман окончательно растаял под солнечными лучами. Стало чуть менее душно, легионеры сменили шлемы на шляпы. Колонна снова перестроилась, разведывательные разъезды разошлись в стороны.

Когда до пункта назначения оставалось примерно полторы лиги, колонна свернула от дороги в сторону леса, легионеры приготовились к бою, два отделения идущего впереди взвода лейтенанта Ларена рванули вперед на подмогу влипшему во что-то разъезду. Объехав край леса, мы выехали на широкое поле в паре сотен метров от деревни домов на полсотни, которую пощадила война, в ней не было ни одной сгоревшей хаты. Судя по всему, какая-то банда решила это дело исправить, да была замечена нашим разъездом. Когда мы прибыли на место бандитов уже скрутили, в сильно помятом виде их поставили шеренгой на колени на площади в центре селения. Банда являла собой натуральный интернационал, тут были и люди, и орки, и гномы, разве что ни одного эльфара не затесалось. До появления Легиона они уже успели натворить дел, хотя почти все жители деревни успели запереться по домам, троим не повезло, двух мужчин бандиты зарубили, женщину же сначала изнасиловали, потом перерезали горло. Все три трупа лежали тут же, рядом с четырьмя убитыми бандитами. Пленных допросили, выяснили все, что нас интересовало, и уже собирались вешать, когда к капитану подошел староста и сбивчиво попросил отдать бандитов деревенским. Капитан согласился. Веревка для этой падали будет слишком простой смертью.

Когда мы отъезжали, бандиты уже корчились на кольях за деревенской околицей, мы же получили дружественное село поблизости от нашего будущего лагеря.

До назначенного места мы добирались уже не по знакомой большой дороге, а просеками и проселками. Староста выделил пару шустрых пацанят показать дорогу. Сейчас они, чрезвычайно гордясь таким положением, ехали верхом на наших заводных лошадях впереди колонны, тот что постарше, ехал рядом с капитаном, помладше ехал рядом с Мило. Парни не замолкали ни на секунду, офицеры же постоянно что-то помечали в планшетах, деревенские мальчишки оказались кладезем информации о происходящем в районе. Выходило так, что крупных сил противников здесь не было, но постоянно крутились банды и отряды армейских, не слишком отличавшихся от бандитов поведением. За два года войны тут побывали и эльфары, и гномы, и люди из самых разных стран. И была у местных крепкая нелюбовь к собственным зунландским войскам, которых они, по имени командующего, именовали кратовцами, от имени страны воевали и другие, поэтому их именовали по именам командующих. Эти грабили селян хуже эльфаров. Деревенских не особенно заботило, кто сейчас управляет страной, однако им хотелось порядка, отсутствия грабежей, насилия и убийств. Ну, собственно, именно за этим мы и здесь, если верить многомудрому командованию. Мальчишки быстро вывели нас на нужное место, при этом путь сократился примерно вдвое.

После осмотра местности и короткого совещания решено было ставить лагерь на поросшем лесом холме, который огибала та самая большая дорога, по которой мы шли сюда вначале, по другую сторону от дороги тоже был лес, но заболоченный и очень неудобный для передвижения. С обратной стороны холма в лесу была заброшенная просека, уже частично заросшая кустарником, являвшая собой неплохой путь для отхода. Кроме местных, никто про нее явно не знал. Лагерь ставили на обратном от дороги склоне холма. Легионеры рубили деревья и кустарник, копали ямы под землянки, стараясь особенно не шуметь. Лагерь оборудовали за два дня, еще три дня ровно сидели на заднице и ждали приказа, попутно проводя разведку местности. Была выявлена еще одна банда по соседству, ее вырезали той же ночью, ненужное это было соседство.

Потом разведка доложила о приближении полуроты зунландцев, капитан передал донесение командованию, объявив готовность. Командование долго думало и дало нам приказ уничтожить противника только когда противник почти поравнялся с нашим холмом. Удивило, что среди солдат ехали несколько монахов из ордена Искореняющих Скверну, с ними ссориться не хотелось, но приказ есть приказ. Мы дождались, пока противник полностью втянется на участок между нашим холмом и заболоченным лесом, и ударили. Град стрел сшиб минимум треть зунландцев и одного из пяти монахов. Остальные Искореняющие закрылись пузырями воздушных щитов. Следующим был залп из ружей. Двое монахов упали, пронзенные пулями, оставшиеся двое, соскочив с лошадей, опрометью кинулись в лес по другую сторону дороги, тут же скрывшись за толстыми стволами деревьев. Оттуда полетели в нашу сторону файерболы. Артефактные стрелы со взрывающимися наконечниками чуть прижали монахов, но вскоре стало ясно, что выкурить их оттуда у нас быстро не получится, сам лес не давал обойти их сзади, а фланги они вдвоем вполне могли прикрыть.

Мы с Мило переглянулись, он кивнул. Не торопясь, я создал плетение кровяного кулака и запустил его примерно посередине между монахами. Как назло, именно в этот момент находящийся слева святоша перескочил к соседнему дереву. Сначала, как будто, ничего не происходило, потом воздушный щит правого Искореняющего мигнул и исчез, а его собственная аура начала угасать. Щит второго держался, хотя заметно ослаб, его явно зацепило. Я активировал еще одно плетение кровяного кулака, на сей раз точно по нему. Щит развеялся, тут же в монаха попала пущенная с фланга артефактная стрела, и его разорвало взрывом. Тем временем остальной бой закончился. Легионеры ходили и деловито добивали зунландцев, не забывая выворачивать карманы убитых и собирать оружие.

Встал вопрос, что делать с такой кучей трупов. Погода теплая, завоняют они самое позднее завтра к обеду. Посовещавшись, мы не придумали ничего лучше, чем обратиться к жителям уже знакомой деревни, до них по прямой чуть больше двух миль, пусть они помогут прибрать тела, да забирают себе их одежду, обувь, амуницию и коней. Не прошло и получаса, как примчались первые деревенские, сидя по двое на лошади, и закипела работа. Еще через час подошли подводы, на них грузили уже раздетые догола трупы и отвозили куда-то подальше. Особую радость у селян вызвало то, что мы перебили Искореняющих. Оказывается, этот местный вариант инквизиции решил всерьез заняться нравственным обликом местных жителей, любого сомневающегося ждал либо костер, либо чан с кипящим маслом. «Святая» братия, видимо, решила воспользоваться отсутствием власти и прибрать все к рукам, причем кратовцы их в этом всецело поддерживали, что сильно настораживало. Как бы у нас из-за этого проблем не было. Все духовные деятели, кого приходилось встречать по жизни, были личностями крайне злопамятными и мстительными. С учетом же того, что среди Искореняющих чуть не половина – это маги, нас вполне могут достать. Не выстоим мы против десятка магов, да при поддержке пехоты, и против пятерки тоже вряд ли выстоим. Конечно, мы не сами по себе, за нами Легион, только есть стойкое подозрение, что пока подойдут подкрепления, будет уже поздно. Пусть за нас отомстят, но нам от этого легче не будет.

Я поделился за ужином своими соображениями по поводу святош с остальными офицерами. У них тоже были подобные мысли. Капитан же поручил нам с Мило, как штатным магам, наделать побольше артефактов и ловушек, чтобы хоть как-то укрепить свои позиции в случае возможной атаки. Мы сели вдвоем у «индейской свечи»* и устроили натуральный мозговой штурм, но не придумали ничего лучше, чем использовать проверенный кровяной кулак. Чтобы как-то держать мое плетение в секрете, Мило приволок три здоровенные связки захваченных у кратовцев арбалетных болтов, и мы принялись за работу. Мило наносил необходимые знаки на наконечники, я заливал в них плетение. Артефакты в наконечниках болтов получились слабые, с радиусом поражения метра в три в лучше случае. Маловато будет. Но больше никак не входило в не самый подходящий наконечник. Я начал также делать мины направленного действия. Попутно мы придумали схему, чтобы я создавал плетения, а энергию в них заливал Мило, мои собственные возможности были уже на исходе. Слабые у меня способности, как ни крути. Количество силы приходится заменять качеством. Получился у нас своеобразный аналог хорошо знакомой мне мины «клеймор», даже рамочный прицел приделали, бить она должна была метров на 25–30 широким плоским лучом. На всякий случай, Мило в них еще залил неактивированные файерболы, чтобы никаких следов не осталось после срабатывания. Активаторы делал уже он, двух типов, натяжные и дистанционные, по моим подсказкам. Я же подсказал схему, как сделать мины неизвлекаемыми и простой амулет деактивации, отключающий мину с расстояния не больше метра. Слушая мои объяснения, маг косился на меня еще более подозрительно, чем раньше. Под конец сделали еще два десятка нажимных ненаправленных мин с радиусом поражения чуть меньше пяти метров. Тут я совсем выдохся, и пошел спать. Сам Мило продолжил заниматься устройствами для изведения ближних и дальних, а именно, изготовлением осколочных мин по орочьей технологии. Неактивированный файербол внутри камня, при активации камень взрывается, всем вокруг становится приятно. Опять же, по моему совету, он делал насечки на камне, как на старой советской гранате Ф-1.

* * *

*) «Индейской свечой» или «финской свечой» именуют костер лишь из одного полена или чурбака для многократного приготовления или разогрева пищи в походных условиях. В данном случае чурбак раскалывался топором повдоль, из него вынималась часть сердцевины, после чего чурбак собирался обратно как был и скреплялся проволокой.

* * *

Утро нас встретило качественным ливнем. Если бы при строительстве землянок легионеры заранее не озаботились прокладкой канавок для отвода воды, все бы затопило. А так мы сидели под навесом, наблюдали струи дождя, грея руки у «индейской свечи», утро выдалось на диво промозглым. Как и положено сильному ливню, он закончился через пару часов, и вновь показалось солнце. Под жаркими солнечными лучами влага начла испаряться, в низинах тут же образовался плотный туман, склоны холма тоже начало им затягивать.

Мы с Мило доложили капитану о якобы найденных у убитых вчера святош артефактных стрелах и минах, создав впечатление, что полночи потратили на изучение артефактов и, наконец, сообразили что это такое и зачем. Схему же с установкой мины на неизвлекаемость Мило представил, как собственную разработку, равно как и осколочные мины. Капитан тут же вызвал к себе Далера и Ларена, а мы удалились.

С вершины холма было хорошо видно, как лейтенанты собственноручно устанавливают мины, не доверили такое ответственное дело низшим чинам. Минирование делалось толково, у меня бы так не получилось. А тут оружие, вроде, новое и незнакомое, но люди сразу понимают, как его правильно использовать, вот что значит жить войной.

После обеда появилась разведка Искореняющих Истину. Десяток монахов под охраной отделения кратовцев медленно выехал с той же стороны, откуда вчера шла та полурота. Судя по аурам, среди святош как минимум шестеро были магами. Легионеры активировали все наличные амулеты скрыта, капитан доложил командованию и получил приказ не трогать никого, если те сами не атакуют. Отряд медленно проехал мимо нас, не задерживаясь на месте вчерашнего боя. Мы еще вчера постарались убрать все следы, замазав свежие сколы на коре деревьев и обломленные сучья землей, убрав пропитавшийся кровью грунт и засыпав оставшиеся пятна песком. Утренний ливень смыл то, что не удалось убрать вчера. На всякий случай капитан направил вестового в деревню с известием, что надо сидеть тихо и не щеголять снятым вчера с трупов барахлом.

Часа через три пришел приказ уничтожить возвращающуюся группу святош и кратовцев. Делать было нечего, приказ есть приказ. Решили поставить несколько осколочных мин на ветках деревьев у дороги. Я подсказал, чтобы ставили выше, на уровне груди всадника. Чем больше мы свалим первым залпом, тем нам же будет лучше. Тактика была простая: одновременный подрыв пяти осколочных мин, две впереди, две сзади, одна с фланга, по возможности одновременный залп из ружей и арбалетов артефактными стрелами, потом добивание тех, кто остался в живых. Ставка делалась на неожиданность и огневое превосходство. Все мало-мальски пригодные в качестве укрытия места также заминировали, уже кровяными кулаками. Мило все-таки придумал, как сделать ту орочью маскировку магии, на которую мы дважды напоролись на Черном Истоке. Пока его плетение могло скрывать только артефакты со слабым зарядом энергии, то есть, кровяные кулаки, осколочные мины все равно было заметно, они сильно фонили в магическом зрении.

Еще через час показался отряд кратовцев и Искореняющих. Монахов теперь было четверо, из них один ранен, отделение кратовцев тоже сильно сократилось, сейчас в седлах сидели всего шестеро. Уполовинил кто-то эту гоп-компанию. Они проехали первые две мины, когда один из святош что-то заподозрил и начал вертеть головой по сторонам. Он явно хотел остановить отряд и повернуть назад, но тут они достигли фланговой мины. Хлопки мин слились в один, каменные осколки снесли кратовцев и раненого монаха. Остальные святоши слаженно прикрылись пузырями воздушных щитов. Монахи не были готовы к тому, что схлопотавшие свою долю осколков и лишившиеся седоков лошади понесутся, не разбирая дороги, сшибая и самих монахов. Тут грянул запоздалый залп. Еще одного монаха поразила пуля. Оставшиеся двое соскочили на землю и, прикрываясь телами своих лошадей, дружно рванули в лес на другой стороне дороги. Сработала направленная мина, через несколько секунд оба святоши лежали на земле, не подавая признаков жизни. Раненых добили, трупы закинули на лошадей и отвезли на пару миль от лагеря и бросили в лесу. Одну лошадь пришлось добить, она сломала ногу, рванувшись через лес и провалившись ногой в кротовую нору. Остальных лошадей наскоро привели в порядок, вытащив крупные осколки и зарастив раны, и отвели к ротным лошадям. Лишними не будут.

Мило забрал все найденное при святошах и сидел у огня индейской свечи, разбираясь в их назначении. Я подсел к нему и присмотрелся к куче собранного. На глаза попался почти точно такой же перстень, что у меня на пальце, только монограмма была другая.

– Он был архимагом, – сказал Мило, – перстень мертв, не выдержал смерти хозяина. Ты тоже приглядись к этому барахлу, вдруг разберешься там, где я ничего не понял.

– То есть, мы завалили целого архимага? – у меня аж глаза на лоб полезли, рассказы о возможностях и способностях архимагов впечатляли.

– Не только архимага, но и еще трех магов примерно моего уровня. Нам повезло, и везение наше именуется грамотной и своевременной подготовкой к бою. И это, ты не отвлекайся, делом займись.

Я последовал совету и начал тоже разбирать артефакты, по примеру Мило двигая их деревянной лопаткой, не трогая руками. Пара предметов имела тревожную багровую ауру, как те изъятые у орков цацки, что сейчас лежат зарытые под камнем где-то далеко на Черном Истоке. Я отодвинул их в сторону.

– Тут какая-то дрянь, аж прикасаться не хочется.

– Что-то из некромантии, никогда ей не интересовался, – ответил маг, присмотревшись, – Я бы их вообще уничтожил. Мы с тобой ими пользоваться не можем, если кто увидит, как минимум, вопросы возникнут неудобные. Как максимум, на костер потащат.

– Согласен, уничтожаем.

Через некоторое время к уничтожению были определены еще три предмета. С остальным, в основном, удалось разобраться. Назначение пары откровенно выделявшихся из общей кучи артефактов так и не удалось определить. Один предмет сильно напоминал смартфон, но не имел никаких видимых кнопок или элементов управления, другой предмет был похож на модуль современного пульта управления с небольшим экранчиком и несколькими кнопками. Включить их не удалось. Глянув на эти два артефакта, Мило выдал свой вердикт:

– Наследие Древних. Либо бесполезно в принципе, либо является частью какого-то крупного артефакта и бесполезно без него. Для нас смысла не имеют. Но можно продать по возвращении, денег много дадут, если голову не снимут.

Решено было припрятать обе вещицы Древних. Может, мы сюда еще вернемся, а нет, так нет.

На утро поступил приказ выдвинуться к городу Лонгрену и захватить там портал. Лонгрен находился от нас в десятке лиг в западном направлении, можно за полдня добраться, только порталы здесь в руках тех самых Искореняющих Скверну. И там с ними придется биться на равных, а не с заранее подготовленных позиций. Кроме того, совершенно непонятно, в чьих руках этот город сейчас находится, если там что-то враждебное, мы до портала даже не дойдем. Но самое скверное, у нас нет даже карт этого города, придется на месте проводить разведку, а то мы даже не знаем, где стоит портал, в городе или за его пределами.

Портал находился за городской стеной в полумиле от ворот. Сам портал был укрыт если не крепостью, то точно фортом. Крепкие бревенчатые стены на каменном цоколе, по углам башни, поверх стен галереи для стрелков, чтобы можно было стрелять и наружу, и внутрь, бойницы в стенах, вооруженная охрана на галереях. С дальней от городской стены стороны снаружи пристроена большая крытая конюшня. Мы разглядывали это сооружение из рощи метрах в трехстах от объекта, лежа под густым кустарником. Капитан передал подзорную трубу Далеру и спросил:

– Сколько там охраны и что из защиты сможете отключить?

– Защита стандартная, – ответил Мило, – отключить не проблема. Проблема, что совсем скрытно все сделать не выйдет. Там дюжина бойцов и пятеро магов. Маги так себе по силе, но их пятеро. А нас только двое. Сейчас у портала пятеро, два мага и три охранника. Один маг явно оператор портала, другой для силовой поддержки. Остальные маги в башнях, каждый в своей, внутри. Сложно будет их оттуда выкурить.

– Принял, возвращаемся, – капитан забрал подзорную трубу у Далера и, сложив, убрал в тубус. Мы осторожно отползли вглубь рощи, там сели на коней и двинулись к лагерю.

На совете по возвращении определились с тактикой. Идем открыто всей толпой, дойдя до портала, основная масса ждет снаружи, группа из десятка бойцов входит внутрь делая вид, что пришли договариваться об оплате перехода. Далее группа нейтрализует охрану и магов во дворе форта и, пока мы с Мило отвлекаем на себя остальных магов и отключаем защиту, несколько бойцов бьют направленными минами по башням. Одновременно с этим охрана на стенах подавляется огнем снаружи, если это потребуется. По сути, все основано на наглости и неожиданности. Дальше будет точно хуже, нас слишком много, чтобы комфортно разместиться за стенами, и нужно запастись припасами. Кратовцы определенно попытаются отбить портал обратно, их в городе вдвое больше, чем нас. Осада и изоляция обеспечены. До ближайшего города с порталом отсюда двенадцать лиг, так что группу поддержки от Искореняющих можно ждать уже на следующий день, это если по земле. И главная проблема, портал. Никто из нас и близко не представляет, как им управлять и можно ли его отключить, противник запросто перебросит своих бойцов прямо к нам во двор, а мы не сможем с этим ничего сделать. Как ни крути, самоубийством попахивает. Захватить портал не самая большая проблема, проблема удержать.

Капитан удалился согласовывать операцию с командованием, мы же занялись отработкой действий. На поляне в лесу поставили палатки и натянули между ними веревки, имитируя форт вокруг портала, целое отделение поставили играть роль святош и их охраны, затем пару часов подряд отрабатывали вход и захват. Чуть позже подошел капитан, злой, как тысяча чертей. Многомудрое командование назначило операцию на завтра за час до полудня. В полдень к через портал перейдет усиление и специалист по порталам, он возьмет управление на себя. Честно говоря, не внушало такое планирование ни малейшего оптимизма. Тут ведь и часов нормальных нет, чтобы операцию синхронизировать, все песочное или водяное. Конечно, у капитана есть амулет связи со штабом, но вся эта операция отдает большим непрофессионализмом и типично армейским бардаком.