Текст книги "Я бы тебя не загадала"

Автор книги: Алекс Хилл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Глава 1

POV Аня

– Ты мне обещала, Ань, – бурчит Вика. – Мы не виделись все праздники, я не трогала тебя, пока мы сдавали экзамены, но теперь-то… Теперь! Уже завтра ты заноешь, что начался второй семестр и нужно учиться, а не развлекаться! Сегодня последний день каникул, и можем позволить себе отдохнуть. Тем более, что нас пригласили.

– Тебя, – исправляю подругу, даже не отрываясь от книги.

– Нас! Вова четко сказал, что я могу… Нет. Должна привести подругу.

– Твой Вова терпеть меня не может, вряд ли он говорил обо мне.

– Он относился бы к тебе лучше, если бы…

Опускаю недочитанный роман и впиваюсь взглядом в Вику, которая тут же поднимает руки в примирительном жесте.

– Ладно. Он тогда реально борщанул в своих высказываниях, но…

– Снова будешь его оправдывать? – усмехаюсь.

Всегда поражалась, как люди, ослепленные чувством влюбленности, выгораживают предмет своего обожания. И даже если он измазан дерьмом, то готовы облизывать его, пока не заблестит.

– Я не оправдываю! – возмущается Вика, сдувая с глаз непослушную ярко-рыжую челку.

– Да? То есть, назвать меня фригидной сукой, только потому что я не позволила его синему дружку засунуть язык мне в ухо, это просто всплеск эмоций, на который мне не стоит обращать внимания, и Володя, конечно же, на самом деле так не думает?

– Ну-у-у… Да?

– Ну да, – закатываю глаза и снова скрываюсь за книгой. – Повеселись, Вик. Я пас.

– А-а-ань, – скулит она и с размаху приземляет свою выстраданную в зале пятую точку на мою постель. – Ну что с тобой? Куда делась моя веселая подруга, которая была за любой кипиш, кроме учебы?

– Сдохла!

– Такое ощущение, что тебя подменили, пока я полгода валялась с гипсом. Ань, ты ничего не хочешь рассказать мне?

– Нет. Вик, серьезно. Я просто не хочу. Иди. Ты только время тратишь.

– Ладно, но на всякий случай… – Вика что-то клацает в своем новеньком смартфоне, подаренном родителями за отличную сессию, которая была сдана только благодаря мне.

Секунда, и мой телефон издает звук прилетевшего сообщения. Смотрю в обеспокоенные голубые глаза подруги. Она не знает, но чувствует мои изменения. Я не могу ей рассказать. Никому не могу.

– Там адрес. Ты можешь приехать в любое время, а с Вовкой я поговорю. Он будет просто лапочкой. Обещаю. Есть у меня один рычаг давления, – Вика многозначительно поднимает брови.

– Смотри не оторви ему это рычаг, – отшучиваюсь я, хотя сама прекрасно знаю, что для такого, как Вова, может быть один рычаг. Лом. И он сработает, только если бить им со всей дури по тупой похотливой башке.

Полчаса наблюдаю, как милая и хорошенькая девочка превращается в красотку. Волосы, что едва достают до плеч, уложены легкими волнами, на губах яркая помада. Белая кофта закрывающая руки и грудь, но оголяющая живот, и короткая юбка. Ботильоны на шпильках. Передо мной теперь не обычная первокурсница, а соблазнительная молодая девушка, которая готова собирать восхищенные взгляды. Вика гуру метаморфозов, и ей одинаково хорошо удаются все образы. Подлецу все к лицу.

Накинув на плечи пальто, Вика шлет мне воздушный поцелуй и покидает нашу крохотную комнату университетской общаги. Глубоко вдыхаю, вспоминая, как сама раньше тащилась от таких тусовок и мучила родителей поздними возвращениями в нетрезвом виде, но все меняется. Теперь я прилежная студентка, которая живет только учебой и книгами.

О чем может читать восемнадцатилетняя девчонка? Конечно о любви. О нереальной, сказочной. Где милые девственницы перевоспитывают законченных монстров, превращая их в ручных собачек. Где дерзкие бесстрашные героини влюбляют в себя первых красавчиков, которые и так не страдают от женского внимания, но готовы целовать ее туфли после первого секса. Где слабых и забитых девочек спасают добрые и понимающие парни, что готовы развести тучи руками и закрыть спиной от всех бед и обидчиков.

Последние истории мои любимые. Все хотят быть спасенными, но проблема в том, что так бывает только в книгах. В жизни все совсем не так. Монстры остаются монстрами, кобели кобелями, и никто… Никто никого не спасает, потому что чужие проблемы всем до лампочки.

Красивые выдуманные истории уводят от реальности, затягивая в свой мир из сахарной ваты и цветных конфет. Нежно поглаживаю обложку книги и улетаю туда, где и живет любовь. Где ее настоящее место.

Звонок мобильника отрывает меня от чтения. Кто будет звонить в полночь, кроме как?.. Вика.

– Да? – отвечаю резко.

– Привет, Анютка, – мужской голос тонет в шуме громкой музыки и голосов, но я сразу его узнаю.

– Вов, где Вика? – сразу перехожу к делу, потому что он точно не мог позвонить мне для милой светской беседы.

Мы не перевариваем друг друга, и это еще мягко сказано.

– Блюет в туалете. Таксист не возьмет ее одну. Приедь забери ее.

Заботливый тип, ничего не скажешь. Вот это высокие чувства. Вот это я понимаю. Зубы сводит от того, как сильно я сжимаю челюсть.

– А ты не можешь поехать с ней? Я встречу вас у общаги.

– Вообще-то я отдыхаю. Ты ее нянька, а не я.

– А ты тогда кто, можно узнать?

– Я тот, кто ее трахает. И не только ее.

Пьяный смех врезается в ухо, и я зажмуриваю глаза. Ушлепок! Почему Вика этого не видит? Куда она смотрит?

– Скоро буду, – рычу я и сбрасываю звонок, отшвыривая телефон.

Сборы не занимают много времени. Я же не тусить еду. Черные штаны, черный свитер, такого же цвета куртка и шапка, под которой прячу волосы, тоже кстати черные. Это цвет моей жизни. Цвет в котором мне комфортно и спокойно, потому что в черном мире можно спрятаться только приняв его правила.

Вызываю такси через приложение и, не заморачиваясь на тишине или аккуратности, выхожу из комнаты. Спускаюсь по лестнице на первый этаж, ощущая едкий сладковато-травянистый запах. Вахтёр даже голову не поворачивает, когда я прохожу мимо его поста. Еще один яркий пример, что всем плевать друг на друга. Этот человек, вроде бы, должен отвечать за безопасность студентов, но его больше волнует то, что лежит в верхнем ящике его стола в маленьком бумажном свертке.

Вот так и живем.

Подъезжая к караоке, где должна быть Вика, яростно названиваю на ее телефон, но трубку никто не берет. Шикарно. Просто восторг! Машина останавливается напротив здания с неоновой вывеской, с которой подмигивает веселая поросячья морда, а меня начинает не по детски трясти.

– Сможете подождать недолго, я только заберу подругу и…

– Девушка, нужно было сразу сказать, что это не конечная точка. Я уже взял следующий заказ, – отрезает таксист.

Класс!

– Спасибо, – цежу сквозь зубы, протягивая ему деньги.

Выбираюсь на улицу. Холодный февральский ветер доносит до меня веселый смех и отголоски танцевальных треков. Вся улица утыкана развлекательными ночными заведениями, у дверей которых трутся подозрительные типы и размалеванные девицы. Когда-то мне это казалось нереально крутым, и я считала дни до совершеннолетия, чтобы беспрепятственно попадать в такие места, но теперь они все вызывают у меня только колкие мурашки по спине вместо восторга.

Прижимаю телефон к уху, топчась у входа в караоке. Охранник бросает на меня косые взгляды каждый раз, когда с моих губ срываются маты.

Пьяная компания проходит мимо, и один из парней задевает меня плечом.

– Прости, пацан, – произносит он заплетающимся языком.

Ничего не отвечаю, только отворачиваюсь, пытаясь осознать неизбежное. Придется войти внутрь, чтобы забрать Вику. Но как это сделать, если даже левые чуваки приняли меня за парня? Стягиваю шапку, позволяя волосам свободно рассыпаться по плечам. Ветер, словно желая помочь, подхватывает их и укладывает на одно плечо.

Смело шагаю к крыльцу, но в животе все дрожит. Страх стучит по ребрам, точно играет на ксилофоне топором. Запрокидываю голову, чтобы взглянуть на охранника. Нужно было хотя бы накраситься. Черт!

– Девочка, что ты тут забыла? – спрашивает он с кривой усмешкой на сухих тонких губах.

– Меня… – прочищаю горло. – Меня ждут друзья.

Каждое слово ощущается мерзкой кислятиной на языке. А ведь когда-то я точно знала, что нужно сказать и как вести себя, чтобы пропустили в любой гадюшник. Куда делся этот навык?

– Тебя дома куклы ждут, – отвечает рослый парень и смеется, глядя мне в лицо.

– Мне уже есть восемнадцать, – настаиваю я.

– Да? Тогда покажи паспорт.

Поджимаю губы, тяжело сглатывая. Об этом я не подумала.

– Мне нужно только забрать подругу.

– А мне нужно отсеивать всяких малолеток.

– Послушайте…

– Малышка, беги-ка домой, пока злой дядя не рассердился и не вызвал еще более злых и страшных. Думаю, твои родители не обрадуются, если ты приедешь домой на машинке с мигалками.

Тупой шкаф! Как всякую шваль пропускать, так пожалуйста! Будь я сейчас в коротком платье и с боевым раскрасом, то он бы и дверь мне сам открыл. Козел!

– Вызывай! Я в себе уверена, а вот в контингенте вашего заведения не очень. Посмотрим, сколько вы сегодня малолеток пропустили за красивые глаза? А может лучше я сама? Зачем вас утруждать? Работа ведь и так трудная и выматывающая, – демонстративно поднимаю руку с телефоном и снимаю блокировку.

Охранник теряется на мгновение, но быстро берет себя в руки.

– А ну вали отсюда, пока я тебе…

– Ден, в чем дело? – слышиться хриплый сильный голос за моей спиной, который заставляет мужика побледнеть до состояния туалетной бумаги.

– Да вот… Хочет пройти, но документов с собой нет, а на вид лет пятнадцать.

Краем глаза замечаю, как темная фигура обходит меня. Рядом с охранником останавливается парень куда моложе, чем сам шкаф, но ростом не ниже. Лоб закрывает каштановая челка, плечи расправлены. Кожаная куртка в феврале? Весну уже что ли почувствовал?

Стоически выдерживаю оценивающий взгляд, задирая подбородок. Темно-карие глаза прожигают насквозь. Становится трудно дышать, а он все смотрит и смотрит. Что-то интересное увидел?

– Пропусти, – выносит вердикт парень.

– Но… – начинает охранник.

– Под мою ответственность, Ден.

Не желая больше терять ни минуты, протискиваюсь между ними и толкаю дверь. Иду так быстро, что чуть было не наворачиваюсь со ступеней, которые ведут в подвальное помещение. Чей-то противный голос режет слух, врываюсь в толпу, пытаясь отыскать подругу или ее тупоголового парня. Певица ловит «петуха», а после к ней присоединяется еще один женский голос. На этот раз не такой противный и… Такой знакомый. Вика!

Кручу головой в разные стороны. За баром нет. Значит столики. Обхожу зал и наконец-то нахожу ту, что искала. Вика сидит на коленях у Вовы, держа в руках микрофон. Стол полон бутылок и бокалов. На соседних диванчиках еще несколько парней и девушек. Румяные щеки. Широкие улыбки. Подруга тоже выглядит вполне себе довольной. Что, черт возьми, происходит?

– Нашла тех, кого искала?

Вздрагиваю от грубого рокочущего голоса рядом с ухом. Поворачиваю голову. Тот самый парень, что я встретила на входе. На лице ни тени эмоций, зато в глазах… Превосходство, опасность, уверенность. От таких лучше держаться подальше, потому что их присутствие парализует, точно медленный яд.

Только чтобы скорее сбежать от него, шагаю к столику Вики и ребят, как раз под последние аккорды музыкальной композиции. Бедная «Елка». Она бы рыдала три дня и три ночи, если бы слышала, как зверски надругались сейчас над ее хитом.

– Ты пришла! – вскрикивает Вика, подскакивая с колен козла, глаза которого я готова выцарапать прямо сейчас, и бросается ко мне.

– Я думала ты сейчас обнимешь сортир, но раз все в порядке, то… —

– Нет. Ань, мне реально было плохо, но теперь все хорошо. Не уезжай. Давай повеселимся?

Чувствую, как у нее изо рта пахнет рвотой и алкоголем. Этот запах не может перебить даже мятная жвачка.

– Присаживайся, Анют. Не обижай нас, – встревает Вова.

Природа уже тебя обидела, – говорю ему одним взглядом.

Володя широко улыбается, и я сама чувствую, что готова кинуться в туалет, чтобы оставить на его дне все внутренности, жаль так нельзя поступить с воспоминаниями.

– Идем, – Вика тянет меня за руку к столу.

Подруга вновь забирается на колени к своему парню, а я присаживаюсь на край диванчика. Девчонки напротив облизывают трубку от кальяна, призывно поглядывая на рядом сидящих парней. Начинается следующая песня, и какой-то темнокожий парень за барной стойкой ровно вступает в ее неспешный темп.

– Заказать тебе что-нибудь? – предлагает Вика.

– Цианистый калий.

– Сними куртку, Анют. Здесь жарко, – говорит Вова, забираясь ладонью Вике под кофту.

– В аду так и должно быть, – отвечаю я, расстегивая замок на куртке.

Вика бросает на меня предупреждающий взгляд. Она всегда так смотрит, когда хочет, чтобы я вела себя нормально. А нормально в ее понимании, это восторженно хлопать ресницами и хохотать над тупыми шутками и прикольчиками дегенератов, которыми управляет сорок градусов как минимум. И я ничего не могу с этим сделать. Свои шишки всегда куда показательнее чужих.

Отворачиваюсь, продолжая исследовать душное помещение, набитое молодежью в пьяном угаре. Я не видела этого всего уже год и прекрасно себя чувствовала. Вот оно… Веселье. Что может быть лучше?

Кто-то целуется, кто-то чокается шотами, кто-то болтает, даже не подозревая, что собеседник его даже не слушает, пялясь на задницы танцующих девушек.

– Это он! – пищит одна из куриц за нашим столиком.

Марина, если не ошибаюсь. Мы в одной группе по физкультуре. Фигуристая блондинка с короткой стрижкой, которая считает себя чуть ли не королевой. Яркая розовая помада делает ее губы такими крошечными, что их почти не видно на круглом лице.

– Да, – с придыханием подхватывает ее подружка, поправляя вырез откровенного платья одной рукой, а второй заправляет за ухо пепельно белую прядь длинных волос.

Слежу за их взглядами и тут же понимаю, о ком они говорят. Снова он. Тип в кожаной куртке. Он разговаривает с парнем за диджейским пультом, склонившись к его лицу. Беседа явно не из приятных. Вижу, как нервно дергаются скулы незнакомца, а звукарь вжимает голову в плечи, после каждого его слова.

Да кто он такой? На вид на пару лет старше меня, но аура у него какая-то демоническая, как и взгляд, который теперь направлен в нашу сторону.

Нет, нет, нет… Зачем он идет к нам? Что ему нужно?

Невольно прижимаюсь к спинке дивана, впиваясь пальцами в колени. Зря я приехала. Нужно уходить. Собираюсь было встать, но властный взгляд темных глаз буквально приковывает к месту. Да что со мной?

– Клим! ЗдорОво! – кричит Володя, поднимаясь на ноги, забыв, что у него на коленях Вика.

Подруга валится на меня, обхватываю ее за плечи, чтобы остановить наше общее падение. Боковым зрением замечаю, как парни жмут друг другу руки. Вова чуть ли не выпрыгивает из своих модных джинсов, а второй также холоден и спокоен, как и был до этой встречи.

– Садись с нами, – гостеприимно произносит Володя, и девчонки на диванчике напротив тут же освобождают место между собой.

– Я на работе.

– Когда тебе это мешало?

Парень, что назван Климом, косится на девок, приподнимая прямую темную бровь, и у меня сбивается дыхание. Нет! Пусть валит отсюда. Его присутствие странно на меня влияет. Он напоминает мне добермана, который с непоколебимой решительностью может откусить тебе голову, но при этом настолько красив, что замирает сердце.

Следующий его выстрел направлен в меня. Всего секундный взгляд. Ослепляющая вспышка. Приоткрываю губы на коротком вдохе, ощущая удар в грудь.

– Почему бы и нет, – произносит Клим и занимает предложенное место.

Марина и ее подружка закрывают свою ловушку, прижимаясь к нему с обоих боков. Парень по-хозяйски обнимает их за плечи, вызывая пару восхищенных вздохов. Отвожу взгляд. Во рту сухо. Не плохо бы выпить, но не здесь. Холодный чай. Вот чего бы мне хотелось. И желательно в своей тихой безопасной комнате.

– Вик, – тормошу подругу, которая снова забралась к Володе на руки и страстно прижимается к его груди.

Ноль эмоций. Она самозабвенно лижет его шею, и, скорее всего, даже не слышит меня. Офигенно! Ничего не скажешь. Поворачиваю голову в сторону выхода. Как же я хочу уйти отсюда, но… Оставить Вику, когда я уже здесь? Так нельзя.

Пробегаю взглядом по залу, скольжу по барной стойке, где просто не протолкнуться. Нет никакого желания лезть в это скопище стервятников. Оглядываю стол. Алкоголь, алкоголь… Графин из-под сока. Две капли со дна меня не спасут.

– Заказать тебе что-нибудь? – говорит Клим.

Девочек клеит? К чему затраты? Они готовы отдаться ему и без вложений.

– Чернявая, я к тебе обращаюсь.

Что? Медленно поднимаю голову. Снова выстрел в упор. Да что не так с этим парнем? Откуда в нем все это? И почему у меня такая реакция? Он вызывает неконтролируемое чувство страха и желание спрятаться под стол, а лучше вообще убежать.

– За счет заведения, – говорит он, сохраняя холод в каждом звуке своего сильного голоса.

– Нет, спасибо, – отвечаю и бью Вику по спине, чтобы привлечь внимание.

– Что? – подруга, наконец, отрывается от производства засосов.

– Вик, я наверное…

– Да ладно тебе, Анютка. Неужели снова хочешь свинтить? Никто тебя не обидит. Посиди с нами, – Вова снова подкладывает свой мерзкий язык. – Не заставляй меня тебя уговаривать, – а вот эта фраза сказана уже с подтекстом.

У меня нет права отказаться. Как же я его ненавижу!

– Конечно, – выплевываю я.

– Никита Сергеевич, что-то принести? – запыхавшийся официант стоит возле нашего столика и нервно перебирает пальцами.

– Холодный чай, – говорит Клим, и я автоматически перевожу на него взгляд. – Два, – подмечает он, дергая губами в подобии усмешки, но от нее все так же веет тьмой. Никакой радости или веселья.

– Хорошо, – лопочет паренек.

Сразу видно, что бедный официант на грани истерики. Да кто такой этот Клим-Никита Сергеевич? И почему он производит на всех такой эффект?

– Бутылку виски, лед и три «Лонг-Айленда» (прим.автора: коктейль на основе водки, текилы, джина и рома), – продолжает Клим.

Курицы многозначительно переглядываются и прижимаются к своему благодетелю еще теснее. Так это и работает. Ком встает в горле, музыка буквально бьет по барабанным перепонкам, причиняя нестерпимую боль. Сколько еще я выдержу?

Час. Целый час в моем личном аду, который для остальных кажется лучшим местом на земле. То и дело проверяю время, наблюдая, как вокруг все напиваются до беспамятства. Четко вижу, как у людей снимаются стопы и исчезают границы. Сейчас им можно все. Сейчас они непобедимы и свободны. Они высоко в небе и им хорошо, но совсем скоро новый день размажет их по асфальту.

Я помню, какого это. Помню беспричинный смех и целый мир внутри себя. Помню ощущение невесомости. Помню чувство радости от того, что вокруг люди которых ты любишь, а они любят тебя, хоть и видят, возможно, впервые. Все помню, но отчаянно стараюсь забыть.

Вика с Вовой совсем слетают с катушек. Она сидит на нем сверху, атакуя губы, а его руки наминают ее ягодицы. Ее задницу может увидеть любой в этом зале. Многие как раз этим и занимаются. Будет чем заняться ночью одной правой, если с телками не повезет.

Напротив картина не менее жуткая. Вот кто вряд ли вообще занимается мастурбацией. Зачем? Когда тебе гладят яйца в четыре руки только за пару коктейлей.

Клим не предпринимает ничего. Никаких действий. Лишь иногда что-то нашептывает своим шлюхам. Подбадривает, наверное. Или повышает ставки. Марина подбирается тихой змеей до его губ, парень демонстративно отворачивается подставляя шею, но тут его ждет еще один размалеванный гудок, от которого тоже приходится уворачиваться.

– Мы тебя смущаем? – говорит Никита, ловя мой взгляд.

Качаю головой.

– Хочешь присоединиться?

– Нет, – брезгливо морщусь.

Клим встает с места, шлюшки удивленно хлопают глазами, а у меня сердце заходится в бешеном ритме. Что он задумал?

– Кого первую, решайте сами, – бросает он и уходит, не дожидаясь ответа.

А ему он и не нужен. Марина с подружкой вскакивают, словно в жопу ужаленые, и торопятся следом. Кристально ясно, чем они будут заниматься. Жесть.

С надеждой смотрю влево, но Вика и Володя до сих пор вне зоны действия сети. Сколько еще мне вариться в этом котле?

Время тянется мучительно долго, хоть я больше и не могу его отслеживать, потому что телефон сел, еще когда вся компания была в сборе. Клим больше не появляется на горизонте, парни, что сидели с нами, тоже растворились в толпе. Сижу рядом с наглядным пособием по камасутре и мысленно пытаюсь вырваться из этого кошмара.

Наконец Володя с громким криком «мне нужно отлить» оставляет нас с Викой наедине, и я тут же беру подругу в оборот.

– Нам нужно домой. Завтра первый учебный день и…

– Ань, ну какая-же ты зануда. Иди потанцуй. Ты же любишь. Поедем через полчасика.

– Не хочу я танцевать! Вообще-то я приехала, чтобы забрать тебя.

– А я не хочу уезжать, – Вика надувает раскрасневшиеся и припухшие от поцелуев губы.

Конечно не хочет. Ее затуманенный крепкими коктейлями взгляд кричит о том, что она жаждет продолжения веселья и ей срать на всех и на все.

– Тогда оставайся, а я поехала.

Я ей не нянька. Я ее подруга, но у каждого есть своя голова на плечах. Хватаю куртку и срываюсь с места, чтобы не наткнуться на Вову. Хотя он сейчас должен быть не опасен. Сперма уже добралась до мозга, и единственное, о чем он думает, так это…

А вот я об этом думать не хочу. Вика с ним уже три месяца, и за это время мне так и не удалось открыть ей глаза на все происходящее. В конце концов, меня не должно волновать, кто и кого… Выбор каждого. Взять хотя бы Клима и шлюшек. Обоюдное согласие, все дела.

Вика моя подруга. Единственная, как оказалось, и все-таки мы с ней практически чужие. Все, что нас связывало, это гулянки, а теперь я по ту сторону баррикад. Даже не знаю, почему она до сих пор пытается делать вид, что это не так. Может быть потому, что у нее самой никого больше нет?

Выбегаю на улицу, не обращая внимания на смешок охранника. Пошел он! Пошли они все! Открываю дверь в первую попавшуюся машину с оранжевой шашкой на крыше, но, услышав цену, тут же захлопываю ее. Я не брала с собой столько денег и карту тоже. Спас бы телефон, но он сдох. Что за день? Что за ночь?!

Застегиваю куртку до подбородка и натягиваю шапку. Путь предстоит неблизкий, а еще нужно пробраться через кучки убитых всем, чем можно, недочеловеков. Но разве у меня есть другие варианты?

– Подвезти, малышка?

Резко выпрямляю спину, чувствуя, как по ней полыхнули хлыстом. Вот этого мне еще не хватало. Какой-то мажористый типчик, еле стоящий на ногах, призывно играет в пальцах ключами от машины.

– Нет, спасибо, – круто разворачиваюсь, собираясь свалить, как можно скорее, но успеваю сделать всего несколько шагов.

Крепкая хватка на предплечье меня останавливает.

– Садись в машину, – рычащий тихий голос слышится рядом с ухом.

Медленно поворачиваю голову, встречая убийственный взгляд карих глаз.