355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алекс Фелин » Сказки Сентября » Текст книги (страница 1)
Сказки Сентября
  • Текст добавлен: 17 апреля 2020, 19:30

Текст книги "Сказки Сентября"


Автор книги: Алекс Фелин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Демиург

Писатель (или, как он гордо именовал себя, Демиург) второй час сидел перед печатной машинкой, касаясь клавиш кончиками пальцев, будто надеясь, что прячущиеся внутри хитроумного механизма идеи почувствуют эту связь и через пальцы, руки, плечи, хлынут прямиком в мозг и в сердце, стремительно стучавшее в предвкушении хорошей истории. Нужно ведь совсем немного – всего одно слово, одно маленькое словечко, и завертится колесо, родится новый человек, а может, и целый Мир.

Быть может, космос…

И перед ним раскинулась Вселенная, взирая на своего создателя тысячей сияющих в первозданной тьме глаз. Где-то далеко горели и переливались три разноцветных солнца – жёлтое, зелёное и голубое. Они разбрасывали искры и плавно помахивали протуберанцами, как древние круглые осьминоги. Где-то вспыхнуло и погасло нечто – родилась сверхновая, чёрные дыры втягивали в себя ленты млечных путей и выплёвывали где-то в другой галактике.

Здесь не было ничего, что можно было бы назвать живым, однако этот Мир жил – и он был прекрасен.

Стоя на одном из колец своей собственной планеты, Демиург покачал головой и повернулся к только что созданной Вселенной спиной – быть может, когда-нибудь потом, но не сегодня.

Он тоскливо посмотрел на заправленный в машинку девственно-чистый лист, на котором за последнюю, кажется, бесконечность не появилось ничего.

Он вздохнул – не космос.

Что ж, быть может, фэнтези?..

И вокруг него зазеленел бесконечный лес, скрывающий в себе тайны и загадки и древний народ – сказочно прекрасный и дьявольски опасный. Мужчины этого народа сильные, как медведи, ловкие, как пантеры, быстрые, как колибри, и такие же лёгкие. В их сердцах нет места страху – лишь интерес, порой даже излишне прагматический.

Женщины этого народа прекрасны, как ангелы небесные, пускай и ходят по земле, как все смертные существа. В особо тёплые летние дни они приходят на берег реки, что течёт сквозь лес, служивший домом им и их предкам, и предкам их предков, пришедшим на эти земли задолго до людей. Они поют, и быстрые воды несут их песни на запад, и Солнце, клонясь к горизонту, становится ещё ярче, ещё прекрасней становится закатное небо. Ветер путается в их волосах, когда раз в год они выходят на пустоши, чтобы плясать всю ночь под песни своих музыкантов и прославить Жизнь и судьбу, подарившую им счастье просто быть и брать от жизни всё, что она может дать, и платить любовью к целому огромному Миру. Их Миру.

Демиург разворачивается, с трудом оторвав взгляд от взлетающих в небо искр эльфийских костров, и медленно идёт в темноту, пока не оказывается в своей комнате за печатной машинкой с заправленным в неё листом бумаги, таким же чистым, как и несколько часов назад.

Он со вздохом снимает руку с клавиш, нагретых теплом его пальцев, но так и не послуживших орудием создания Вселенных.

Он ставит чайник и успевает выкурить сигарету, прежде чем раздаётся простенькая мелодия звонка, и сквозь запертую дверь к нему проникают гости.

Он сидит за столом и пьёт чай с принесённым нежданно-желанными гостями тортиком, слушает древние сказы, рассеянно пропускает сквозь пальцы лунно-серебряные пряди волос прекрасных дев. А за окном в первозданной тьме величественно колышут протуберанцами три разноцветных Солнца.

Секретное оружие

– Господа, – начал министр обороны, стремительно входя в зал заседаний, – я собрал вас всех здесь, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие.

Его коллеги переглянулись в недоумении – последний раз их коллега начал свою речь с этих слов лет десять назад, когда сменившийся в очередной раз президент устроил внезапные проверки всем и вся. Тогда фраза «к нам пришёл ревизор и требует финансовые отчёты за последние двадцать пять лет» стала причиной самой настоящей немой сцены, несмотря даже на то, что все документы у них были в порядке. Неужели, на этот раз всё повторится?

Но нет, «гонец» внезапно всплеснул руками и тонким голосом объявил:

– Началась война.

И упал в кресло, закрыв лицо руками.

Как война? Почему война? С кем? – посыпались отовсюду вопросы.

– А кто у нас ближайшие соседи с запада? – обманчиво ласково поинтересовался у последнего спросившего министр, убрав ладони от лица.

– Так эти… – отозвался тот и внезапно побледнел, – неужели?..

– Вот именно. И в связи с этим нам нужно своё секретное оружие, которое деморализует противника, ошеломит и, желательно, обезоружит. Предложения есть?

В зале заседаний воцарилась тишина. Каждый обдумывал сложившуюся ситуацию.

– Получается, – задумчиво произнесла некоторое время спустя единственная женщина, – нам нужно что-то, вроде бочки с гвоздями?

На неё резко обернулись.

– Какой бочки? – осторожно спросил кто-то, смутно припоминая, что с недалёкими не спорят.

Ну как же, вы разве не знаете эту историю? Пока в НАСА пытались создать оружие, которое бы действовало в условиях космического вакуума, в России кто-то предложил взорвать там, в космосе, бочку с гвоздями. Гвозди разлетятся во все стороны, повинуясь импульсу, а поскольку воздуха в космосе нет, то и трения происходить не будет, и они просто будут лететь сквозь пространство, поражая всё на своём пути.

– Я, кажется, понял! – вскочил со своего места самый молодой из присутствующих, – я тоже знаю такую историю, только там вместо оружия была ручка, которая может писать в невесомости. НАСА на её создание кучу денег потратили!

– А русские просто писали карандашами, – кивнула девушка и подытожила, – всё гениальное – просто, и исходя из этого…

– Я предлагаю поступить так же, – понял её с полуслова молодой человек.

– И что же вы предлагаете? – сварливо поинтересовался самый старый министр, считавший, что молодым у власти делать нечего.

– Я предлагаю позвать моих друзей, – просто ответил юноша, – и под покровом ночи запустить их в стан врага для его полной деморализации.

– А кто ваши друзья? – спросил принёсший весть министр, чувствуя, что ответ ему не понравится, а потому старательно изгонявший из сердца надежду на благополучный исход дела.

– Мои друзья – свободные художники.

– В смысле?

– Если говорить вашим языком, то вандалы и хулиганы. Они проделывают дыры в заборах, чтобы не идти в обход, рисуют картины на стенах, чтобы сделать их ярче, они скрываются так виртуозно, что правительственным шпионам и не снилось!

Министры переглянулись, и у каждого в голове промелькнула общая мысль: «Из этого может что-то получиться».

– Дерзайте, молодой человек, – наконец кивнул самый старый министр, – мы в вас верим.

***

Этой же ночью у старой котельной собралась колоритная компания, состоящая из нескольких «детей цветов» и одного молодого человека, одетого в тёмно-синий офисный костюм. Сливаясь с темнотой ночи, он, тем не менее, ярко выделялся на фоне стены котельной, которую свободные художники разрисовали от скуки. Компания о чём-то пошепталась, задумчиво помолчала, снова пошепталась и разошлась.

А наутро президенту пришла срочная телеграмма от президента враждебно настроенной державы, и телеграмма та сообщала, что вся военная кампания противника сворачивается, потому что воевать в таких условиях совершенно невозможно.

Президент подумал-подумал, да и собрал совет, чтобы найти того, кто смог бы объяснить ему, что это значит. Ниточки привели в министерство обороны. Военные министры собрались в полном составе и кое-как поведали ошеломлённому президенту, что несколько часов назад в лагерь противника проникли шпионы, которые перепилили все ограждения, раскрасили всё, что только можно раскрасить, а баллончиками из-под краски заткнули дула пушкам. Помимо этого они согнули дула винтовкам, а пистолеты покидали в воду.

К концу рассказа президент уже не знал, что ему делать – плакать или смеяться, за идею самый молодой министр был приставлен к ордену, а для «шпионов» были выплавлены медали «за военные заслуги», но за ними никто не явился – они же не дураки, чтобы так подставляться. Вот возможность пожизненно легально рисовать на всех вертикальных поверхностях – это ещё имеет смысл, а так…

Они просто бесследно растворились в толпе.

Наслаждайся

Светлана идёт по улице. С небес светит дружелюбное солнышко, птицы поют вокруг и в душе у Светы. Да так музыкально, что девушка временами не отказывает себе в том, чтобы подпрыгнуть и даже исполнить пару танцевальных па. Она ускоряется по мере приближения к цели, а последние несколько метров так и вовсе пробегает, хотя у неё ещё полно времени. Девушка птицей взлетает по ступеням и, оправив любимое сиреневое платье и пригладив длинные светлые волосы, открывает дверь, табличка на которой гласит: «третий этап певческого конкурса пройдёт 23 июня. Начало в 10.00. Участникам просьба не опаздывать».

По коридору Света идёт неторопливо, но уверенно, крепко сжимая в кулаке лямку рюкзака, висящего на одном плече. На лице у неё мечтательная улыбка, которая не сходит даже тогда, когда девушка оказывается в толпе других конкурсантов. Вокруг неё переговариваются, смеются, напевают юноши и девушки от восемнадцати до двадцати пяти лет, но Светлана будто не замечает творящегося вокруг балагана, взгляд её направлен куда-то в пространство, и в себя девушка приходит только тогда, когда за талию её обхватывают сильные руки, а над ухом звучит негромкое, но вполне различимое: «Здравствуй, красавица».

– Дима! – радостно восклицает девушка, разворачиваясь в объятиях молодого человека и обнимая его в ответ, – я так рада тебя видеть! Уже успела соскучиться!

– Мы ведь расстались только вчера, Свет – наигранно удивляется молодой человек, но девушка в ответ только смеётся и тянет его вдаль от толпы, в пустующий коридор, где они несколько минут просто смотрят друг другу в глаза, прежде чем парень становится серьёзным и, сжимая руку Светы в своей, спрашивает:

– Ты точно всё помнишь? Главное – не волнуйся, им точно понравится, если ты станцуешь между куплетами.

– Дима, милый, любимый мой человек, ну конечно, я всё помню, – радостно отвечает девушка, – я даже не волнуюсь ни капли, ведь это ты меня учил, я навсегда-навсегда запомню каждое твоё слово! Жаль только, – она на секунду замолкает и смущённо переминается с ноги на ногу, – что ты мой номер знаешь от и до, а я твой ни разу не видела. Ты ведь, – голос Светы становится совсем тихим, она комкает в руках подол платья, – ты ведь точно его подготовил? Ты так следил, чтобы мой номер был идеальным, что…

Молодой человек быстро делает шаг вперёд и прикладывает указательный палец к чужим губам.

– Спокойно, – произносит он, – я подготовился.

И это волшебным образом Свету успокаивает, она снова улыбается, хотя ещё секунду назад выглядела виновато-подавленной, перехватывает руку Димы, тянет юношу на себя и, быстро чмокнув его в губы, отступает на пару шагов.

– Я так хочу увидеть тебя на сцене! – с жаром произносит она, а потом, будто испугавшись собственных слов, разворачивается и бегом возвращается к остальным.

***

На сцене Света лишь на секунду тушуется, но тут же снова обретает уверенность, стоит ей поймать в толпе ободряющий взгляд Димы. Он уже выступил с песней о любви, как и многие здесь, и Света беззвучно подпевала из зрительного зала, прикрыв глаза. Теперь же настала её очередь, и она делает глубокий вдох, прежде чем послать Диме уверенную улыбку и погрузиться в музыку с головой.

Света тоже поёт о любви, и ноги сами тянут её повторить заученные движения, когда звучит припев, который решено было заменить танцем. Её время пролетает за секунду, и девушка останавливается, всё ещё сжимая в руках микрофон, готовая отвечать на вопросы жюри.

Но происходящее несколько отличается от её достаточно смелых фантазий.

– Девушка, – равнодушно-мрачно обращается к ней член жюри, – у нас какой конкурс?

– В смысле? – не понимает Света. Она волнуется и находится в двух шагах от того, чтобы начать заикаться.

– У нас певческий конкурс, – всё тем же тоном отвечает на свой же вопрос хмурый мужчина лет сорока, – зачем нам ваши «пританцовывания»? Мы оцениваем ваши вокальные данные. Возвращайтесь в зал.

Светлана возвращается на своё место в расстроенных чувствах, Дима почему-то ведёт себя рассеянно-отстранённо и на контакт не идёт. Света молча дожидается окончания конкурса и общего вердикта судей.

–И победителем становится… Дмитрий Северин! – объявляет ведущий, и Дима вскакивает на ноги, вскидывая руки над головой!

– Да! Да! – восклицает он, и начинает пробираться обратно к сцене, потому что по правилам победитель должен исполнить ещё одну песню. Закрепить, так сказать, результат. Проходя мимо Светы, на лице у которой отражается понимание, он презрительно улыбается ей и, прежде чем забраться на сцену, наклоняется к её лицу и, оскалившись в некоем подобии усмешки, выдыхает почти в самые губы:

– Ты же хотела видеть меня на сцене? Наслаждайся.

Дима принимает у ведущего микрофон.

Света хочет плакать.

Она сбегает.

***

Два года спустя.

Из кафе «Плаза» под дождь выскакивает девушка. Она бросает быстрый взгляд на беспросветно серое небо, вздыхает и, пробормотав что-то об отсутствии зонтика, накидывает на голову с ядовито розовым каре в качестве причёски капюшон чёрного плаща и быстрым шагом идёт по улице. Капюшон она придерживает одной рукой так, что он оказывается надвинут на глаза, и она не видит ничего, кроме небольшого клочка асфальта у самых ног. Вполне предсказуемо, что девушка налетает на молодого человека, который пытается прикурить под дождём.

– Простите, – извиняется девушка и собирается продолжить путь, но парень перехватывает её за руку и, улыбаясь, произносит:

– Нет, это вы извините, я стоял на вашем пути, так что вашей вины в том нет. И, раз уж судьба свела нас таким неоригинальным способом, может, продолжим наше знакомство?

Парень убирает сигарету и зажигалку в карман и обезоруживающе улыбается.

Света смотрит на него. На оригинальный разрез глаз, на светло-русые волосы, мокрыми сосульками облепившие лицо, на растянутые в улыбке губы. Всё это слишком знакомо ей. Ненависть в её взгляде безуспешно пытается спрятаться под деланым равнодушием, но Дмитрий не замечает этого, потому что оглядывает улицу. Будто что-то ищет.

– Например, мы могли бы сходить в кафе, – предлагает он, указывая рукой на другую сторону улицы, на то самое кафе, из которого только что вышла девушка, – я угощаю.

И он подмигивает, на что девушка отвечает ухмылкой.

– Пускай будет кафе.

В «Плазу» они заходят вместе, и юноша ведёт девушку за столик. Он помогает ей снять плащ, отодвигает ей стул, но девушка лёгким покачиванием головы отклоняет предложение.

– Мне нужно… припудрить носик, – улыбается она и удаляется в сторону туалета.

Девушка старается выглядеть раскованно и даже посылает молодому человеку улыбки из-за плеча, но во всей её походке сквозит напряжение. Она на взводе и поэтому, когда официантка, выглянувшая из служебного помещения, зовёт её, мгновенно затыкает девушке рот ладонью, вталкивает её обратно в подсобку и прижимает к стене.

– Тихо, – просит она официантку, когда дверь за ними захлопывается, – он не должен знать, кто я.

Официантка растерянно улыбается, поправляя передник и бейдж с именем «Настя».

– Успокойся, Свет, я не собиралась кричать на весь ресторан, просто удивилась, что ты вернулась, хотя твой рабочий день, вроде как, закончен. Ты не одна?

Света отодвигает себе стул, падает на него и нервным движением трёт виски.

– Я не одна, – произносит она устало, – я с… – по телу её проходит волна дрожи, а на лице появляется выражение брезгливого презрения, – Димой. Только давай без ажиотажа, ладно? Он не узнал меня, а я…, – она растягивает губы в улыбке, идеально повторяющей ту, которой ненадёжный молодой человек одарил её в их последнюю встречу два года назад, – у меня есть план.

Настя вздыхает, нервным движением разглаживает передник и, наконец, произносит:

– Я предупрежу наших. И я надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

Света выглядит гораздо более уверенной, когда после короткой беседы с коллегой возвращается за столик.

– Мы, кажется, так и не познакомились, – ослепительно улыбается молодой человек, – меня зовут Дима, а как ваше имя, прелестная леди?

Света замирает – этот момент она не продумала. Она откидывается на стул, улыбается и поправляет короткую синюю юбку, делает всё, чтобы пауза не выглядела неестественно.

– Лана, – наконец отвечает она, – меня зовут Лана.

– Красивое имя, – отвечает Дима, всё так же улыбаясь, и Света в очередной раз убеждается, что он не узнал её, – закажем что-нибудь?

***

Через пару часов они выходят из кафе в наступившие сумерки, Света старается как можно естественней смеяться над абсолютно несмешными шутками своего визави.

– Я могу проводить тебя? – спрашивает Дима, поглаживая большим пальцем её ладонь, которую сжимает в своей, но Светлана ловким движением высвобождается из хватки.

– Мы пока не настолько близко знакомы, – кокетливо отвечает она, – но мы можем просто прогуляться. Расскажи мне о себе.

Дима чешет в затылке и некоторое время молчит, пока он неспешно идут вдоль домов, и только когда они подходят к воротам парка, наконец, подаёт голос. Он рассказывает о том, что Света уже и так знает, благодаря их раннему знакомству. Он рассказывает о том, как приехал в Питер, учился в музыкальной школе, участвовал в конкурсах. Упоминает, что занял первое место на крупном конкурсе два года назад. Тот факт, что он предал девушку и поспособствовал её поражению, он опускает, что Свету злит. Она сжимает зубы и отводит взгляд, подавляя в себе желание раскрыть себя и выложить мерзкому предателю всё, что она на самом деле о нём думает.

– Скоро будет ещё один конкурс, но уже гораздо крупнее. Первое место в нём – участие в международном мюзикле! Ты представляешь?!

Дальше разговор переходит на нейтральные темы, Света рассказывает о себе то, что Дима о ней не знает, лжёт и выдумывает всё остальное. Перед тем, как смыться, она оставляет ему свой номер телефона, а дома ищет в интернете сайт конкурса. С лица её никак не сходит злобный оскал, кажущийся в неверном свете ноутбука ещё более зловещим. Ближе к утру она пишет кому-то СМС, получает ответ через пару минут и всё-таки разражается дьявольским хохотом.

– Знаешь, – говорит она Диме будто бы между прочим, когда они снова встречаются в том же парке, – твои слова о конкурсе на роль в мюзикле показались мне знакомыми. Тогда я была слишком пьяна, чтобы о чём-то задумываться, но теперь я почти уверена, что знаю, о чём ты говоришь. Это тот самый экспериментальный проект?

Дима с энтузиазмом кивает и с надеждой смотрит на Свету.

– Я совершенно уверена, что знаю режиссёра. Его ведь Сергей зовут? Дидхамов? – дождавшись ещё одного кивка в ответ на свой вопрос, девушка кивает, – да, теперь точно уверена. Я с ним знакома. И я уверена на все сто процентов, что если я поговорю с ним, то он возьмёт тебя под моей протекцией и без конкурсов. Мы можем сходить к нему… – она делает вид, что сверяется с часами, – прямо сейчас, если ты хочешь.

Дима кивает так активно, что Свете на секунду кажется, что голова у него не выдержит и оторвётся.

– Что ж, – заключает она, – тогда вперёд.

***

В студии тишина и полное отсутствие людей, и даже Дима чувствует себя неуютно, но Света уверенно идёт вперёд, едва слышно считая двери:

– Два, три, пять… о, нам сюда!

И, ухватив молодого человека за рукав, Света решительно проходит внутрь.

– Серёж, – обращается она к такому же молодому на вид мужчине в костюме-тройке, заполняющему какие-то документы за массивным дубовым столом, – это я, Лана.

Мужчина поднимает глаза на посетителей, смеривает их внимательным взглядом из-под очков и только после этого широко улыбается.

– Ланочка, – выдаёт он радостно, раскинув руки, – сколько лет, сколько зим! Давно не виделись!

– Я по делу, – отрицательно качает головой девушка, но всё же отвечает на объятие, – Сергей, познакомься, это мой молодой человек, Дмитрий. У меня по поводу него небольшая к тебе просьба. Можешь его в обход всех взять в мюзикл?

Мужчина кидает быстрый взгляд на Диму, но тут же снова теряет к нему интерес.

– Могу, – соглашается он, – но можешь ли ты гарантировать, что он умеет петь.

– Он умеет, – быстро-быстро кивает Лана, – я гарантирую.

– Ну что ж, – пожимает плечами мужчина, – хорошему человеку отчего ж не помочь? В обход всех я его, конечно, взять не могу, хотя бы формально он выступить должен. Пускай придумает что-нибудь, не особо заморачиваясь, а там мы подсуетимся. Хорошему человеку отчего ж не помочь? – повторяет он ещё раз и возвращается за стол.

– Ну, мы тогда пойдём? – спрашивает Света и, дождавшись утвердительного взмаха рукой, тянет молодого человека за собой.

Оказавшись за дверью, девушка несколько секунд изображает задумчивость, встряхивает волосами и, скомандовав: «Жди меня снаружи», снова исчезает в кабинете. Молодой человек пожимает плечами и направляется к выходу. На лице его мечтательная улыбка.

Света же, как только оказывается в кабинете, подскакивает к мужчине, который уже собрал все документы в стопку на углу стола и теперь потягивался как после долгого нахождения в одном положении.

– Женя, я твоя должница до конца жизни! – объявляет девушка и крепко обнимает мужчину.

В ответ тот только отмахивается.

– Свои люди, сочтёмся, – небрежно бросает он, – ты, главное, расскажи потом, как всё прошло.

– Обязательно! – обещает Света, – до скорого!

И выскакивает за дверь.

***

Дни до конкурса летят стремительно. Каждый день Света планомерно пудрит мозги Диме и делает всё для того, чтобы он не смог приготовить даже ту малость, которой ему «будет достаточно» для победы в конкурсе.

Параллельно она готовит свой номер. И ещё один, на всякий случай, поэтому, когда наступает «день икс», она чувствует себя настолько уверенно, насколько это, вообще, возможно. С Димой они встречаются за двадцать минут до начала перед входом в консерваторию, в которой проходит конкурс.

– Спасибо за то, что поговорила с режиссёром, – говорит ей Дима, когда обмен приветствиями и приветственными поцелуями заканчивается.

– Да ладно тебе, – небрежно отмахивается Света, – мне не жалко. Я, вот, тоже подготовила номер, чисто по приколу. Я знаю, что он меня не возьмёт, – увидев на лице молодого человека сомнение, Света понимает, что перегнула и поспешно добавляет, – мы так договорились. Я просто пою перед публикой для себя.

Руки у Светы дрожат, и она прячет их в карман толстовки, но морщины на лбу Димы разглаживаются, и он снова уверенно улыбается.

– Да ну, – добродушно усмехается он, – в таком случае, я бы хотел увидеть тебя на сцене.

Внутри Светы от этих слов всё переворачивается, и она вынуждена отвернуться, чтобы не выдать себя.

– Идём, – бросает она, – скоро начало.

***

Дима выступает… неплохо. Он может лучше, и Света это знает, сейчас же он просто не заморачивается и выглядит откровенно жалко в сравнении с остальными конкурсантами. Он понимает это, но он спокоен, ведь всё уже «улажено», и роль у него «в кармане».

Света чувствует себя так, будто сейчас взлетит, и только её вызов на сцену (под псевдонимом Роза Ветров, ещё рано раскрывать все карты) помогает ей удержаться от победного возгласа. Она поёт, как в последний раз. О любви, которой не было места, о предательстве, которое не прощают, о мести, которая обязательно наступит. Когда она заканчивает, взяв в конце особенно высокую ноту, зал несколько долгих секунд молчит, прежде чем взорваться аплодисментами. Все хлопают её по плечу, восхищаются и хвалят, пока она идёт на своё место, но Света этого не слышит. Всё, что она так долго копила в себе, вышло наружу. И теперь остался последний штрих. Её номер был последним, а это значит, что…

– Это был последний номер, – объявляет ведущий и пытается натужно шутить, – суд удаляется на совещание… а впрочем, постойте. Похоже, не удаляется. Неужели победитель уже определён?

Ведущий наклоняется к членам жюри, перекидывается несколькими словами со всеми тремя и снова выпрямляется, выражение растерянности на его лице сменяет профессиональная улыбка.

– И мы готовы назвать победителя, – объявляет он, – и это исполнительница под псевдонимом Роза Ветров!

Зал взрывается воплями и аплодисментами, а Света встаёт, ощущая себя, как во сне. Будто сквозь толщу воды до неё доносятся слова ведущего:

– Но теперь, я думаю, можно не скрывать её имени. Где же ты, поднимайся к нам. Ну, где ты, Светлана Тернова? Исполни нам песню на бис! Или, может, что-то другое, что захочешь…

Слышать своё полное имя странно, но она послушно встаёт и идёт к сцене, с каждым шагом возвращаясь в реальность. У самых ступеней на сцену её ловит Дима, смотрит изумлённо и чуть испуганно.

– Света?

Девушке вдруг становится весело. Она поднимается на пару ступеней, оборачивается к мерзкому предателю и склоняется к самому его лицу

– Ты же хотел видеть меня на сцене? – негромко произносит она, оскалив зубы в саркастической усмешке, – Наслаждайся.

По ту сторону сна

Не открывая глаз, Мина спустила ноги с дивана и улыбнулась, когда босые пятки коснулись чего-то холодного. Снег. Она открыла глаза и негромко рассмеялась – вокруг неё, насколько хватало глаз, раскинулась белоснежная пустыня. На чистом ночном небе в окружении бесконечного множества звёзд гордо парила Луна.

Мина встала и сделала на пробу несколько первых шагов, но очень быстро перешла на бег и накрутила с десяток больших кругов вокруг дивана, последние несколько лет служившего ей кроватью. Ощущение было незабываемым, пускай ледяной ветер пронизывал насквозь, а ноги по колено увязали в снегу, но творившаяся вокруг нерукотворная красота стоила того, чтобы немного помёрзнуть. Ведь это только сон, и наутро девочка проснётся абсолютно здоровой и неплохо выспавшейся у себя дома на этом же самом диване.

Просыпаться в разных местах Мина начала лет в шесть, и с тех пор, стоило ей закрыть глаза дома, она таинственным образом переносилась в другое место. За несколько лет она успела побывать в тропических джунглях и в северных лесах, на солнечном острове и на хмурых вечно дождливых холмах… пункт назначения-для-приключения каждую ночь менялся, но одно оставалось неизменным – девочке ни разу не встретилось ни одного человека. Это одновременно радовало и огорчало. Радовало, потому что делить свои собственные сны с кем бы то ни было Мина не собиралась, а огорчало потому, что было не с кем поговорить по душам, поделиться впечатлениями от фантастической красоты заката над вулканом или глубокой синевы бескрайнего океана вокруг необитаемого острова. Но самое главное – не у кого было спросить, действительно ли это сон, а если нет, то почему она никогда не заболевает после хождения босиком по голой земле или по снегу и всегда просыпается голодной, даже если всю ночь объедалась удивительной вкусноты тропическими фруктами. Часто встречавшиеся ей тут и там разнообразные животные хоть и были хорошими слушателями, но – что львы, что обезьяны – никак не могли предоставить ей ответы на все стомильон тысяч вопросов. Да и компания из них была так себе, хотя Мина старательно убеждала себя в обратном.

Первые несколько месяцев Мина наслаждалась выпавшей ей возможностью посмотреть мир, но потом начала скучать – все моря были одинаково солёными, а леса непроходимыми, снег везде был холодным и белым, а надо всем этим каждый день всходило на то же самое небо одно и то же солнце. И тогда переживания маленькой девочки нашли выход в стихах – сначала неуклюжих, а потому смешных, но позже гораздо более зрелых и осознанных. И теперь, поднимая взгляд вверх, Мина видела уже не просто небо, но Небо, меняющееся каждый день, каждый час, и облака, и птиц, парящих свободно и гордо в королевстве высоты, в котором Мине ещё ни разу не довелось побывать – диван был слишком тяжёлым для того, чтобы стоять на облаке.

Она внезапно замерла, обняв себя руками и уставившись под ноги. Потом нахмурилась, забормотала что-то себе под нос, а через несколько секунд со всех ног кинулась обратно к дивану, с разбегу плюхнулась на него и поёрзала, устраиваясь поудобнее. Уже привычным движением она запустила руку под подушку, выуживая из-под неё блокнот с вложенным в середину карандашом. Привычка класть этот нехитрый набор поэта под подушку уже давно была выработана до автоматизма – он нужен был для того, чтобы сохранять впечатления, полученные от путешествий во «сне наяву». Честно появляющиеся наутро стихи, впрочем, не убеждали Мину в реальности происходящего – она вполне могла и лунатить.

Открыв блокнот на чистой странице почти в самом конце, девочка принялась стремительно записывать пришедшие только что в голову строчки, шевеля губами и еле слышно проговаривая написанное вслух, чтобы убедиться, что ритм не был потерян в спешке.

– Чистый свет… – бормотала она, – невесомости мыслей… нет, лучше невесомость, тогда здесь по-другому…

– А что ты делаешь? – внезапно прозвучало у неё прямо над ухом.

От неожиданности Мина швырнула блокнот на диван, а карандаш в снег и на всякий случай сиганула следом – мало ли, какие монстры захотят её съесть.

Однако это оказался не монстр. И вообще не зверь. Это был человек – впервые за шесть с половиной лет ночных путешествий Мине встретился человек! Она на всякий случай потрогала собственный лоб, который был ожидаемо холодным, как и рука, и всё остальное тело. И вообще, в снегу было холодно, и Мина встала, но приближаться к незнакомому человеку не спешила, глядя на него с опаской.

А неизвестный, оказавшийся мальчиком лет семи-восьми на вид, разглядывал её с любопытством и, кажется, совсем не боялся. Мина решила, что, в таком случае, тоже не будет, потому что если бояться, то говорить будет сложно. А поговорить хотелось, и ещё как.

– Ты кто? – спросила у мальчика Мина, отряхнув ночнушку от снега, – Как тебя зовут?

– Я Джим, – улыбнулся во все двадцать шесть зубов и две дырки мальчик, – а ты?

– А я Мина, – представилась девочка, – как ты здесь оказался? Ты заблудился?

– Нет, – ответил Джим с забавной серьёзностью, – я сплю. А ты?

– Я тоже, – кивнула Мина, глубоко внутри радуясь встрече с собратом, и, пользуясь случаем, поинтересовалась, – а ты не знаешь, это всё по-взаправдашнему, или ты мне просто снишься?

– По-взаправдашнему, – важно кивнул Джим и поднял вверх указательный палец, – и я знаю, как это доказать.

Мина недоверчиво приподняла бровь.

– Ну, и как?

– Сейчас, подожди минутку, – и новый знакомый, высоко вскидывая ноги, понёсся к стоящей в отдалении детской кроватке, чтобы, немного повозившись, побежать обратно, на ходу размахивая чем-то ярким.

– Вот, – продемонстрировал он длинную красную ленту, – с плюшевого медведя снял, ему она всё равно не подходит, – и, высунув язык от усердия, принялся обматывать её вокруг запястья опешившей Мины, попутно объясняя свои действия, – теперь, если лента останется на тебе, когда ты проснёшься, значит, мы друг другу не приснились.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю