Текст книги "Ты - мой, профессор! (СИ)"
Автор книги: Алекс Джоук
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
Глава 30
***
– Привет, Борис, – Бойков пожал руку высокому темноволосому мужчине.
Мы уже приехали в пункт назначения. Им оказался дом Дениса, в котором я хоть и была, но абсолютно ничего не помнила. Квартира встретила меня светлой прихожей с минимум мебели и встроенными шкафами, которые были скрыты от глаз невнимательных гостей. Я даже испугалась, когда их дверцы начали автоматически открываться, показывая внутренние полки и вешалки.
Коридор вел прямиком в комнату – студию, совмещенную с кухней, но разграниченную с ней же барной стойкой. В гостиной было еще светлее от панорамных окон на две стены. По середине комнаты стоял большой диван, на котором я в прошлом не смогла уснуть и убежала в другую комнату – спальню.
Денис, однако не спешил показывать ее мне и сразу усадил пить чай за небольшим кофейным столиком, располагающимся там же в гостиной.
Спустя несколько минут моего чаепития в квартире раздался громкий мелодичный звонок. Бойков подскочил и направился к двери, за которой и стояла прекрасная копия моего профессора. Правда, на несколько лет старше.
Мужчина, которого Денис назвал Борисом (родители этих двоих назвали сыновей в рифму? Я бы рассмеялась, но ситуация не располагала), выглядел весьма презентабельно. Брючный костюм тройка с шелковым жилетом, лакированные темные туфли, кожаный портфель.
Передо мной, казалось, реально стоял двойник Бойкова из будущего с небольшой разницей в цвете глаз: у Дениса глаза были темно-кофейного цвета, а у Бориса серого. Плюс, у второго в волосах уже виднелась серебристая проседь, а в уголках глаз залегли лучистые морщины, что явно намекало на большую разницу в возрасте.
– Здравствуй, Денис, – мужчина зашел в дом и крепко обнял младшего брата.
– Привет, – тут же встряла я, не желая создавать неловкость и решив сразу же познакомиться.
Борис, до этого не замечавший мою скромную персону, удивленно вскинул на меня глаза и уставился как на экзотический фрукт.
– Это Ангелина, – поспешил представить меня Денис своему брату, – Я тебе рассказывал про нее.
Рассказывал? Что интересно?
– Приятно познакомиться, Ангелина, – Борис подошел ко мне, оглядывая с головы до ног и что-то оценивая, а затем пожал мою руку.
– Взаимно…
Его рука была холодной, а кожа грубой, и мне подумалось, что прикосновения Дениса гораздо более приятные.
– Так вот ты такая – создательница проблем Дениса, – он продолжал осматривать меня и делать какие-то выводы в своей голове.
– Борис, не начинай, – сразу же пресек попытки брата Бойков.
– Ну ты, конечно, умный, – наигранно возмутился Борис, – Как со студентками гулять, так он первый в очереди, а как проблемы решать, так мне.
– Сразу видно, что он – твой брат, – хохотнула я, обращаясь к Денису и нисколько не обижаясь на выпады его родственника.
В их характерах, жестах и мимике было действительно очень много общего. Поразительное сходство.
– Я надеюсь, это комплимент, – в один голос сказали братья и тут же рассмеялись, как самые настоящие мальчишки.
В общем – то, знакомство прошло успешно и абсолютно спокойно. Оказалось, что Борис владеет собственной адвокатской конторой, да и сам он очень неплохой юрист. Именно поэтому Денис обратился к нему за помощью, прихватив с собой меня.
Они долго и усердно обсуждали ситуацию, сложившуюся в университете. Я периодически вставляла свои ремарки, но меня практически не слушали. Поэтому я бесцельно ходила по квартире Дениса, рассматривая комнаты, полочки, книги, стоящие на них, а потом, решив, что я им вообще-то не нужна, начала собираться домой.
Бойковы не стали меня останавливать, потому как были полностью погружены в свою беседу.
Напоследок, я обменялась с Борисом телефонами, чтобы в случае чп сразу звонить ему, и обнявшись с Денисом ушла домой.
Глава 31
***
Наверное, я не осознавала весь ужас ситуации. Мне было страшно, а еще впереди на горизонте мелькала неизвестность.
Денис перестал мне звонить и писать. Он был занят своими мыслями и проблемами.
– Конфетно-букетный период будет, когда с меня снимут пол сотни обвинений, – как-то раз сказал он мне.
Я старалась понять его, перетерпеть и пока не соваться ко всем со своими проблемами. Однако, судьба сама решила втянуть меня в какой-то бешенный водоворот событий.
Это произошло за неделю до гос экзаменов. На тот момент я не видела Бойкова уже дня три, и внутри зародился какой-то противный липкий страх.
Он как клей затягивал все внутренние органы, отчего становилось тяжело дышать и казалось, будто сердце вот-вот вырвется наружу.
С утра пораньше в понедельник меня пригласили в мой деканат на профилактическую беседу. Зачем там нужно было мое присутствие староста объяснить не смог. Поэтому уже в восемь часов я плелась по еще не проснувшейся весенней улице, наслаждаясь тишиной и отсутствием злобных смешков за спиной.
На секунду мне показалось, что скоро моя жизнь перевернется с ног на голову, не в лучшем смысле этой фразы… В душе противно защемило от волнения и необъяснимой паники. «В деканат просто так не вызывают!» – вопило мое нутро, но я упрямо туда шла – знала, что то, что меня там ждет, все равно, рано или поздно, настигнет своего адресата.
В кабинете, куда мне следовало прийти, толпилась добрая десятка незнакомых мне людей. Там был наш декан – Артур Валерьевич, импозантный мужчина средних лет. Он был низким и пухленьким, однако, всегда считал это своим достоинством и вел себя так, будто являлся представителем голубых кровей.
Рядом с ним терлась заместитель – Алла Борисовна.
Эту парочку я не особо любила. Очень уж приторно выглядел их дуэт по укрощению студентов…
Тревога внутри усилилась, когда я зашла внутрь, и все взгляды устремились на мою скромную персону.
– Ангелина, вы уже здесь? – спохватилась женщина, стоявшая ближе всего к дверям. Всеобщий гомон прекратился, и все резко притихли.
Откуда она меня знает?
– Кхм – кхм, – покряхтел декан, тоже заметивший мое тельце, – Раз Никитина пришла, давайте начинать.
Все тут же уселись на свои места вдоль длинного стола Артура Валерьевича, не произнося ни слова.
– Ангелина, мы сегодня здесь собрались, чтобы обсудить одну очень важную вещь! – громогласно заявил мужчина.
Все смотрели на меня, и никто не желал отводить взгляд. Я стояла перед ними одетая, но было ощущение, что за секунду я стала абсолютно голой. Мне было неудобно, страшно. Хотелось сесть, закрыться сумкой, руками и всем, чем можно – лишь бы не ощущать их изучающие взгляды на мне.
– Какую? – осторожно спросила я, не желая показывать свой страх. Его никогда не надо показывать, особенно, в таких ситуациях.
– Я думаю, вы уже догадываетесь, – мужчина сцепил ладони и поставил на них подбородок. Его взгляд был самым изучающим из всех присутствующих, – Мы хотим узнать правду… Про тебя и Дениса Витальевича.
Когда мужчина произнес его имя, мои щеки тут же вспыхнули.
Они хотят узнать подробности моей личной жизни? Так же нельзя! Это личное дело каждого!
Я так думала, но не могла произнести это вслух – язык будто атрофировался, а ощущение наготы еще больше захлестнуло мое тело.
– Мы не требуем подробностей, – спохватился декан, увидевший мое смущение, – Мы просто хотим поговорить по душам.
Я чуть не хохотнула от этой фразы, но в последний момент сдержала себя.
– По душам? Вас слишком много в этом помещении, чтобы разговаривать по душам.
Мне было мерзко и противно от осознания того, что сейчас проносилось в головах этих людей.
– Мы понимаем, Ангелина, – мягко сказала какая-то женщина, сидящая ближе к окну, – Но нам нужно прояснить ситуацию. Мы хотим знать – была ли ваша симпатия взаимной и добровольной? Не было ли принуждения? Или шантажа со стороны вашего преподавателя?
И вроде бы, эта женщина с добрым лицом и милой улыбкой спросила тактично. Но я моментально вспыхнула.
– Наша симпатия была, есть и будет! – горячо выпалила я, – Она абсолютно взаимная. Меня никто не заставлял. И, если вы намекаете на Дениса Витальевича, то знайте – всё, что про него говорят, наглая ложь.
Лицо декана стало темнее тучи. Видимо, мой ответ его не удовлетворил.
– Сдерживайте свои эмоции, Никитина, – предупредил он меня.
– Я, по-вашему, бесчувственная кукла, чтобы спокойно реагировать на такие выпады?
– Нет, что ты? – та самая женщина-миротворец встала со своего места и подошла ко мне, – Это всё серьёзнее, чем ты думаешь. Десятки людей не могут врать.
– Еще как могут! – не желала успокаиваться я, – Вы разве не видите? Это же травля! Его пытаются опорочить и выжить из университета! А вы поддаётесь на провокации и идете на поводу у студентов, которым проще оболгать преподавателя, чем сдать ему курсовую!
В голове пронеслась сцена с Макаром, где он пришел сдавать свою работу Денису, а тот ее не принял. Бойков был очень жестким, и за это его многие ненавидели.
– Мы еще ничего не решили! – пропыхтел декан, – Так что не делайте такие выводы, Никитина.
– Поверьте мне! Я бы не стала врать, если бы Денис… Витальевич применял какие-то психологические методы воздействия ко мне.
– Вы точно уверены в этом? – переспросила женщина, стоящая рядом.
– Абсолютно!
Тогда я горячо отбивала свое право на счастье. Думала, что, если докажу хотя бы этой десятке людей невиновность Бойкова, то дело пойдет на лад и постепенно все забудется. Но как же я тогда ошибалась…
– Боюсь, Ангелина, мы обязаны сообщить вашим родителям о сложившейся ситуации, – сказал напоследок Артур Валерьевич. Он стоически держался при своем мнении и ни в какую мне не верил.
– Что? Зачем? – не поверила я своим ушам.
– Это скандал! И в нем два главных персонажа – Бойков и вы! Раз вы так держитесь за свои отношения, то ваши родители должны про них знать…
Декан мерзко улыбнулся, а я чуть не осела по стеночке – в глазах резко всё закружилось, а в ушах зазвенело.
Родители не знали… Они вообще ничего не знали про мою личную жизнь. И уж тем более не были в курсе про мои отношения с … профессором.
– Ангелина, мы знаем, что ваш отец очень уважаемый человек. Подумайте о нем. Эта ситуация отразится на его репутации.
Репутации военного… Да. Они были правы. Именно поэтому я ему и не рассказывала. Знала – он будет точно против.
– Я ведь сама могу разобраться со своими родителями, – с мольбой в голоcе произнесла я.
– Вы уже натворили самостоятельно дел. Теперь вот весь ВУЗ расхлебывает…
Глава 32
***
– Ах да, – продолжил Артур Валерьевич, – Вашего суженного отстранили от работы до окончания разбирательств.
Его тон был жестким и надменным. Он, казалось, представлял себя властителем вселенной, вот только я с каждой секундой ненавидела его все больше.
– Но… зачем вы это сделали?! – уже не скрывая свою ярость, взвыла я.
Хотелось разрушить весь этот кабинет к чертям собачьим, но головокружение стало еще сильней.
– Так требует регламент нашего учебного заведения. Поэтому даже не пытайтесь сейчас с нами ругаться – вы сделаете только хуже.
***
Я не могла понять и переварить произошедшее, даже когда спустя полчаса оказалась на душной и жаркой улице.
Пыталась вспомнить всё, что мне говорил Денис о его исках и суде, но он ни разу не заикался про отстранение. Хотя, это и неудивительно. В таких условиях сложно сохранить все в том же виде, в каком было пару месяцев назад. Он, наверное, догадывался, но не хотел расстраивать меня. А я дурочка, думала только о том, что скоро выпущусь, и мы будем жить долго и счастливо. Смешно…
Вид у меня сейчас был, однако, совсем несмешной. Больше дохлый. Макияж поплыл, а помада съелась. Для образа Джокера не хватало пары штрихов.
Мне должно было стать легче от того, что я наконец вырвалась из этого клоповника под названием деканат. Вот только в душе поселилось еще более поганое чувство – приду домой, и меня будет ждать серьезный разговор с родителями. Очень серьезный.
Я даже не сомневалась в том, что отец перекроет мне кислород и запретит общаться с Бойковым. Более того, начнет шантажировать, а если разозлится сильнее – отправит куда-нибудь далеко, чтобы и мыслей не было перечить ему.
От этого внутри всё сжималось. Воздух куда-то резко подевался, и стало тяжело дышать. Я уже хотела расплакаться, очень горько и шумно, но меня прервал телефонный звонок.
Я посмотрела на экран, на нем высветился незнакомый номер.
– Алло, – ответила я на звонок.
– Привет, Ангел, – в ушах раздался радостный голос Макара Любимцева.
Скоро его голос и вид будет у меня ассоциироваться с чем-то плохим, потому что он всегда находит меня в ужасном состоянии. А после беседы с ним, все становится еще хуже, потому что он засылает в мою голову кучу сомнений.
– Откуда у тебя мой номер? – я ответила излишне резко, сама того не замечая, – И меня зовут Ангелина, если ты забыл.
– Что-то случилось? Ангел… Ангелина, прости, если не вовремя… – начал тараторить Макар.
В его голосе была такая приторно-лицемерная тень, которую я раньше не замечала. Наоборот, всегда восхищалась его умению тактично беседовать с людьми. А сейчас… Все поменялось.
– Что-то случилось? – заискивающе спросил он.
– Да, случилось! Твоя подружка затеяла очень гнусную игру!
– Ты имеешь в виду Алену? – Макар дождался, когда я хмыкну в трубку, а затем продолжил, – Тогда бывшая подружка, будем называть все своими именами. Ты про тот пост?
Он притворяется или реально не знает, что его невеста устроила в университете?
– Нет! – воскликнула я, – Она натравила своих подружек на Дениса. Ты видел сколько на нем обвинений?! Его отстранили от работы из-за этого!
Я не видела лица Макара, но в одну секунду мне почудилось, что он улыбался.
Над моей головой гулко громыхнуло небо, и я только сейчас заметила, как его заволокло темными тучами. На щеки медленно начали падать холодные капли дождя, олицетворяя в полной мере мое настроение.
– Я не думаю, что это сделала она, – произнес Любимцев, – Она, конечно, идиотка, но не настолько.
– Зачем ты делал ей предложение, если считаешь ее идиоткой?
– Раньше она вела себя по-другому…
Я шла, держа трубку у уха, и смотрела, как начинают появляться мелкие лужи. По лицу уже стекала вода, размазывая мой макияж еще сильнее, но я не хотела от него прятаться. Дождь ведь может смыть грязь… Может и меня он отмоет?
– Слушай, давай я с ней поговорю. Я уверен, что она к этому не причастна, – Макар продолжал что-то мне говорить.
– А смысл?
– Я попрошу ее удалить тот пост, – не унимался Любимцев.
– Слушай, – дождь меня не остужал, а разогревал еще сильнее, – Отстань ты от меня! Мне сейчас тяжело, очень тяжело, а ты только и делаешь, что напоминаешь о своей подружке.
«И о себе» – хотела сказать я, но не решилась…
Внутри опять все взорвалось, в который раз за этот месяц. Взбешенная своими же эмоциями, я сбросила звонок и убрала телефон в сумку.
Хотелось идти и плакать, что я и сделала – нагло воспользовалась тем, что во время грозы никто не увидит моих слез.
Глава 33
***
Дома, как и ожидалось, меня настигло продолжение эпопеи. Когда я зашла внутрь, то сразу же почувствовала холод, который окутал мокрую меня, и я моментально замерзла еще сильнее.
На кухне отец что-то очень громко говорил, и я не хотела узнавать что, но мое появление не осталось незамеченным. Входная дверь с порывом ветра громко захлопнулась, и разговор на кухне прекратился.
– Ангелина, это ты? – с волнением в голосе спросила мама, выходя в коридор и оглядывая меня с головы до ног, – Боже, детка! Ты не брала с собой зонт?
Я усмехнулась. Она действительно сейчас волнуется о том, что я промокла?
– Ангелина! – вслед за маминым голосом я сразу же услышала отцовский бас. И он был далеко не радостным, – Быстро сюда!
Последняя надежда на благоразумность декана растаяла на глазах, и в груди оборвалась последняя ниточка…
Мама сочувственно на меня взглянула, уже зная, что произойдет дальше – успела поговорить с папой до моего прихода.
– Витя, пусть она переоденется, – мама попыталась отсрочить мою пытку, – Она мокрая до нитки!
– Да мне плевать! Пусть мерзнет! Быстро сюда.
Отец не принял возражений, поэтому я, скинув обувь, поплелась на кухню. Мое лицо было бледным и безжизненным. Никаких эмоций… Все они были выплаканы под дождем.
Гроза, к слову, даже не думала заканчиваться. Она продолжалась, будто всевышний тоже решил меня наказать.
Отец стоял у открытого окна и выдыхал в него сигаретный дым.
Вот откуда сквозняк и лютый холод.
Папа обычно курил вовремя сильного стресса. Вот и сейчас, пепельница уже была полной окурков и пепла.
Он взглянул на меня своим суровым взглядом, и его брови свелись еще сильнее. Волосы были взъерошены, футболка помята, а глаза… Глаза полны гнева и спрятанного за ними разочарования.
Я не смогла выдержать этот взгляд, потому сразу опустила голову и вперилась в ламинат.
– Сама расскажешь? Или мне начать? – услышала я недовольный голос отца.
Говорить не хотелось. Вообще ничего.
Как и не хотелось оправдываться перед родителями. Они не поймут. Они не примут мои чувства.
Отец докурил сигарету и прикрыл окно, видя, как я трясусь от холода. А мама так и осталась стоять в дверном проеме – боялась зайти внутрь.
– Это правда?
– Что именно? – сухо переспросила я.
– Что ты водила шашни с этим своим… профессором! – последнее слово он сплюнул с еще большим гневом и злостью.
– Правда.
Отец взревел. Капилляры в его глазах стали лопаться, что было верным признаком его бешенства.
Раньше я боялась такого папу. Когда они ругались с мамой, или когда попадало Максу, я сразу же пряталась в своей комнате, потому что было страшно смотреть на озверевшего мужчину. И очень радовалась тому, что сама ни разу с его гневом не сталкивалась… До этого момента…
Отец взъерошил волосы пятерней еще сильнее и сел на стул.
– Доченька, тебя точно не принуждали? Может мы чего-то не знаем? Может ты боишься рассказать? – встряла мама.
– Марина, лучше не лезь, – угрожающим тоном произнес отец.
Он до побеления в костяшках сжимал в руках чашку с водой, от которой подозрительно пахло какими-то лекарствами. Наверное, мама намешала отцу валерьянки, чтобы тот не сильно нервничал. Вот только это не помогало.
– Мам, – посмотрела я на нее, – Все было добровольно… Меня не принуждали…
– Естественно, – услышала я шипение отца, – На фото прекрасно видно, что ты была не против.
Декан – мерзкий ублюдок! Еще и фотку родителям скинул!
У него родных нет, раз он так над моими издевается? Совсем не понимает, что у них может быть слабое сердце?
– И ведь выбрала еще не абы кого – профессора-извращенца! – продолжил отец, – Совратителя студенток. Да с его портфолио можно смело на пожизненное садиться!
Он преувеличивал, не на пожизненное. Но для него – генерал-майора внутренних служб, это было очень серьезно.
Как и то, что единственная дочь не имела права связываться с таким человеком.
– Его оклеветали…
– Это еще доказать надо! И не смей его оправдывать! – взбесился отец.
Его голос скрежетал от ненависти и выкуренных сигарет.
Да, сейчас не имело смысла оправдывать Дениса. Папа был явно на эмоциях и говорил необдуманно.
– Тебе очень повезло, что осталась всего неделя учебы! – отец отпил из кружки, чуть сдерживая эмоции, – Выпустишься и пойдешь работать к Олегу – в оружейку.
Олег – старый папин друг, с которым они общались еще со школы. Он тоже выучился на инженера-оружейника, как и я, а потом пошел работать в концерн, располагающийся на берегу пруда нашего города. За двадцать с лишним лет он дослужился до звания главного инженера на заводе, и каждое лето я подрабатывала именно у него. Папин друг всегда звал меня к себе и очень любил.
Чтож, не самое худшее наказание. В этом городе все-равно нет другой работы для таких как я.
– И до тех пор, пока ты не устроишься на работу – ты на домашнем аресте! – продолжил свою мысль папа, – Только на учебу! И только на выпускной! Все остальное время будешь сидеть дома. Никаких профессоров, и не дай Бог – я узнаю, что ты с ним тайком общаешься… Мигом отправлю твоего смертника в тюрьму!
– Папа… – ошарашенно произнесла я и вскинула голову.
– Не папа! Ты хоть знаешь, какая это грязь для моей репутации? Дочь снюхалась с маньяком! – рявкнул мужчина, – Ты мне еще спасибо потом скажешь! А мужа я тебе сам найду – из приличных.
Вот как?
Рано я обрадовалась легкому наказанию… Отец решил сам искать мне жениха…
– Мы не в средневековье живем, чтобы так делать! – я подскочила на месте.
Сердце стукнулось об оглушающую пустоту, которая начала разрастаться внутри. Мне не хотелось верить в слова, сказанные папой…
– Какое средневековье, когда дочь – идиотка?! На что ты надеялась, связываясь с ним? На то, что я тебя по головке поглажу? – отец был вне себя от ярости.
– Я не выйду за того, кого ты мне подсунешь. Даже не надейся!
– Побежишь под венец как миленькая! Иначе вообще замуж не отпущу, – отец попытался меня припугнуть, но у него это не получилось.
– Лучше уж быть одной, чем с твоим протеже!
Я выплюнула эти слова с такой ненавистью, что отец даже запнулся и замолчал.
Секундное промедление, и я уже мчусь в свою комнату, чтобы запереться и никуда из нее не выходить в ближайшие несколько дней. В след мне летят несколько крепких матерных ругательств, но я стараюсь их игнорировать.
К черту все!
