Текст книги "Инсайдер(СИ)"

Автор книги: Алекс Дж

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Перришу стоило найти кого-то другого на это задание. Я могу набрать номер босса прямо сейчас и объяснить причины своего отказа. Разумеется, он не поймет, но рисковать не станет. Только я не сделаю ничего, не позвоню, не откажусь. Слишком поздно. Я смотрю в кажущиеся черными с дальнего расстояния распутные глаза, понимая, что попался, как мальчишка на красивое личико и стройную фигурку. Мой взгляд скользит с приоткрытых чувственных губ вниз, к высокой груди, которую скрывает застегнутая наглухо блузка. Я уже вижу, как отрываю пуговицы с шелковой ткани. Все до одной… зубами. Черт, это наваждение. Не иначе. Я видел в своей жизни только одну женщину с настолько мощным энергетическим полем, но она вызвала у меня совершенно другие эмоции в силу своего возраста, в то время, как колдовская притягательность Алисии Лестер затрагивает совершенно другую сферу моих чувств. Я уже два часа наблюдаю за ней, испытывая мощнейшее сексуальное возбуждение, доставляющее массу неудобств, и пора уже что-то с этим делать.

Я замечаю момент, когда Рита Дуглас, склонившись к уху подруги, что-то шепчет ей, смотрит в мою сторону, хитро улыбаясь, а потом встает, покидая подругу, чтобы присоединится к компании за соседним столиком. Я не настолько глуп, чтобы не понять сигнал. Но все равно выдерживаю паузу. Не хочу быть предсказуемым. Спустя пару минут потягивания коктейля в одиночестве, Алисия начинает бросать на меня вопросительные взгляды. Ей непонятно, почему я до сих пор сижу за барной стойкой, не предпринимая никаких попыток подкатить к ней. Она ждет, что я сделаю первый шаг. Это было бы слишком просто. Нет ничего волнительнее напряженного ожидания первого контакта. Я намеренно дразню ее, подогревая интерес к моей персоне. Пусть понервничает.

– Тут свободно? – раздается рядом манерный голосок еще одной прожигательницы жизни, ищущей спутника на ночь. Я оборачиваюсь и смотрю в ярко-накрашенные карие глаза блондинки. Обольстительно улыбаюсь, медленно кивая, краем глаза замечая, как Алисия раздраженно встает с места. Несомненно, мне удалось уязвить ее самолюбие. Она направляется к выходу не слишком уверенной походкой. Выпитые коктейли сделали свое дело. Я обмениваюсь с подсевшей ко мне девушкой банальными фразами, она призывно улыбается, скользя по мне горячим многозначительным взглядом. Вот с ней бы не было никаких проблем. Разовый секс без последствий. Утром бы я даже имени ее не вспомнил. Я уже не помню, хотя она представилась. Лиса проходит мимо, и даже не глядя на нее, я чувствую, как меня охватывает пожар, темная энергия бьет по мне мощными волнами исходящего от нее раздражения. Я хватаю Алисию за руку в тот последний момент, резко разворачиваясь на крутящемся стуле. Блондинка возможно удивится, что я так резко переключил внимание с нее на другую девушку. Мне плевать, я смотрю в небесного цвета глаза Алисии Лестер, и кожа в тех местах, где соприкасаются наши руки начинает гореть.

– Я провожу, – произношу уверенным, безапелляционным тоном. Она высокомерно вскидывает брови, пытаясь сбросить мою руку, но я не позволяю, сверля ее тяжелым взглядом. – Я провожу, – повторяю чуть тише, и она едва заметно кивает.

Я встаю, и к выходу мы идем вместе, держась за руки, словно старые знакомые. Она больше не пытается разорвать наш физический контакт, и я упиваюсь тактильными ощущениями, которые дарят невинные соприкосновения наших пальцев. Черт, мне кажется я никогда не был возбужден так сильно. Несмотря на нестандартную, выходящую из-под контроля ситуацию, я ощущаю странную уверенность в том, что именно здесь и сейчас я и должен быть.

– Как тебя зовут? – спрашиваю я, когда мы садимся в такси. Не в силах удержаться от соблазна прикоснуться к ней, я зарываюсь пальцами в ее волосы, снимая заколку. Поворачиваю к себе выразительное кукольное лицо с огромными глазами, обрамленными черными, как ночь ресницами. Невыносимая красота, убийственная. У меня дух перехватывает, когда девушка приоткрывает розовые губы, без намека на помаду. Поддаваясь импульсу, я провожу по ним подушечкой большого пальца, и она прикрывает глаза, тяжело дыша. Бл*дь, еще немного, и у меня окончательно снесет крышу.

– А это имеет значение? – ее низкий, хрипловатый от возбуждения голос заставляет все волоски на моем теле встать дыбом. Член болезненно давит на ширинку, и, пользуясь темнотой в салоне, я собираюсь поправить его, но чертовка опережает меня. Боже, дай мне силы пережить эту ночь и остаться прежним. Ее ладонь уверенно опускается на вздыбленную ткань, доставляющую не самые приятные ощущения, но ровно до того момента, как я ощущаю ее горячие пальцы, поглаживающие и сжимающие мою эрекцию. – Скажи водителю, куда мы едем. Это куда важнее, чем мое имя, – промурлыкала Алисия, лаская меня по всей длине через джинсы. Рваный вздох срывается с моих губ, и я приподнимаю бедра, упираясь в ее ладонь. Она опускает вниз собачку ширинки, расстегивает ремень, потом пуговицу, пока я надтреснутым голосом диктую таксисту адрес. Я прошу его поднять перегородку, замечая его любопытный взгляд в зеркале, прикованный к моей спутнице. Ее пальцы уже скользят по вздувшимся венам моего члена, и как только перегородка создает видимость полного уединения, я, откидываюсь назад, позволяя девушке беспрепятственно ласкать меня. Это лучше, чем я мог себе представить.

– Возьми в рот, – прошу я, и с губ срывается почти умоляющий стон, когда она сжимает пальцами основание члена и резко движется вверх, потом медленно вниз, сводя меня с ума.

– Размечтался, – отвечает она, насмешливо фыркая, но делает именно то, о чем я прошу. Ее язык скользит по моей головке, и я сильнее сжимаю ее волосы, толкая бедра вперед, но Алисия не позволяет мне управлять процессом. Отстраняется, глядя мне в глаза полным вожделения взглядом. Она хочет этого так же сильно, но что-то сдерживает ее. Мешает довериться мужчине, что, в принципе, звучит абсурдно. Мы не знаем друг друга.

– Давай же, – рычу я, не в силах терпеть напряженную пульсацию в члене, и она снова склоняется, обхватывая его губами, медленно опускаясь… О, бл*дь, почти до основания. Какого черта? Не всякая шлюха так может. Я чувствую ее горло, и выгибаюсь с громким стоном, двумя руками удерживая ее голову. Она поднимает голову, посасывая и лаская языком, и снова полностью заглатывает, и я уже рычу, чувствуя собственное бессилие контролировать скорую разрядку.

– Я сейчас кончу, крошка, если ты продолжишь, – срывающимся шепотом сообщаю я, чувствуя, как руки девушки спускают с моей задницы джинсы.

– Сколько времени ехать? – выпуская изо рта мой член и облизывая губы, спрашивает она неожиданно бесстрастным голосом, в то время, как я практически вишу на волоске от самого мощного оргазма в своей жизни. Я даже не понимаю, о чем она говорит. Ее понимающая улыбка изгибает припухшие губы, распутный взгляд скользит по моему телу. Я не заметил, как она задрала мою футболку, и сейчас любуется моим прессом и тем, что ниже.

– Мне нравится, – удовлетворенно заключает Алисия, и вызывает еще один мучительный стон, облизывая кончик моего члена своим горячим, умелым языком. То, что она делает, никак не вяжется с образом, который я себе нафантазировал, пока знакомился с ее личным делом, и даже когда наблюдал за ней в клубе. Ее ладони изучают рельефы моего тела, когда она снова глубоко берет мой пульсирующий, напряженный до предела член глубоко в свой рот, позволяя мне касаться бархатистого горла. Даже опытные шлюхи обычно давятся, когда пытаются особенно порадовать клиента. Но она – нет. Я чувствую, как рефлекторно сжимается ее горло, выбрасывая меня за грань реального мира, но не слышу никаких характерных звуков, кроме влажного соприкосновения теплых губ и моей плоти. Мое тело напрягается, и я уже чувствую первые признаки наступающего оргазма, рвано толкаясь в ее рот, пытаясь приблизиться к желаемой черте.

– Еще немного, крошка, – бормочу, я, срываясь на громкие стоны. Мне плевать, что там подумает чертов таксист. Мне еще никогда не делали такой охрененный минет, а видит Бог, я повидал немало самых разных женщин на своем веку. Искушенные профессионалки тоже были, но им далеко до Алисии Лестер.

– Переведи дух, малыш, – резко поднимаясь, произносит девушка, бросая меня в секунде от оргазма. От разочарования хочется выть, напряжение просто сумасшедшее. Я непонимающе смотрю на ее влажные губы, член стоит дыбом, всем своим видом показывая, как сильно он нуждается в продолжении.

– Презервативы есть? – спрашивает ведьма, и я шиплю сквозь зубы, когда она прикасается к моему стержню, сжимая его у основания своей маленькой ладошкой. Я могу только наблюдать за ее движениями, не вникая в смысл сказанных слов. Кому нужны слова в такой момент. Но приходится ненадолго прийти в себя, когда девушка несильно хлопает меня по щеке, привлекая к себе внимание. – Средства защиты есть?

Я, наконец, понимаю, о чем речь, и показываю на свои джинсы. Она понимает без слов, доставая пакетик из заднего кармана. Когда ее пальцы раскатывают латекс по всей длине, я могу только шипеть от острых ощущений. Я готов взорваться, черт ее побери. Существует ли вид сексуального помешательства? По-моему, я только что его открыл.

– Сделай это быстро. Мне не понадобится много времени, – произносит искусительница, гетера и сирена в одном лице, разворачиваясь боком на сиденье и наклоняясь немного вперед, ее пальцы быстро поднимают по бедрам узкую юбку, открывая убийственный, умопомрачительный вид на потрясную задницу. Меня не нужно долго уговаривать. Это то, в чем я нуждался с первого брошенного на нее взгляда. Резко опускаю вниз кружевные трусики, и прогибаю ее еще ниже, вводя головку члена во влажное отверстие. Резкий толчок, и я полностью погружаюсь в тесное лоно. Она издает сдавленный стон, впиваясь пальцами в мою правую ягодицу.

– Еще, малыш. Сильнее, – шепчет она, и я начинаю вбиваться в нее мощными толчками. Каждое проникновение сопровождается влажными шлепками и ее хриплыми стонами. Мой член горит в полном смысле слова. Я забыл, что мы в машине, что она объект, я и должен писать все происходящее. Я, вообще, не должен был трахать ее в машине. Только дома или с включенным диктофоном. Какого хрена я, вообще, делаю? И какого хрена она называет меня «малыш»? Если брать анатомические особенности, то я далеко не малыш.

– Бл*дь, что ты делаешь? – стону я, когда она сжимает меня внутренними мышцами. В глазах темнеет, я в очередной раз проваливаюсь в состояние горячего удовольствия, которое пульсирует по венам, заставляя сердце взрываться от переполняющих меня эмоций. Рэнделл где-то просчитался. Алисия не просто купленная Саймоном, безмозглая кукла. Она первоклассная шлюха, которая заточена на то, чтобы сводить с ума своих партнеров.

Опираюсь ладонью в сиденье, практически накрывая собой стонущую подо мной девушку. Это уже не просто секс, а почти языческое соитие. Я рычу, проникая в нее с животным остервенением. Я никогда не был нежным любовником, но сейчас в меня словно бес вселился. Она впивается зубами в мое запястье и срывается на крик, когда стенки ее лона начинают сокращаться, и снова проделывает свои фокусы, даже находясь в нирване, сжимая меня внутренними мышцами, и я начинаю кончать, содрогаясь всем телом, зажмурившись от фантастического удовольствия, которое проходит через все мое тело, затрагивает каждый нервный импульс, каждую мышцу, наполняя чувственной эйфорией.

– Кто ты, черт возьми? – спустя пару минут, спрашиваю я, ощущая себя полностью опустошенным, и в то же время невероятно умиротворенным. Мы оба мокрые от пота и все еще задыхаемся, словно пробежали марафон на несколько десятков километров, а не трахнулись на заднем сидении такси, как два одержимых подростка, которым невтерпеж. Сколько это длилось? Минут десять, не больше, но я не помню, чтобы достигал подобного эффекта кувыркаясь с не менее эффектными девицами всю ночь напролет.

– Дочь Евы, – со смешком отвечает девушка. Я не оценил ее иронии, и потянулся, чтобы обнять Алисию, что удивило меня самого. Вдруг неудержимо захотелось поцеловать ее. Никто и никогда не дарил мне столько удовольствия, как она сегодня. Но Лиса явно не из тех, кто нуждается в нежности после секса. Она быстро отстраняется и начинает приводить себя в порядок. Мне не остается ничего другого, кроме как сделать то же самое. Глубоко внутри, ее поведение меня уязвляет. Я давно не был так обескуражен, заинтригован девушкой, хотя, по большому счету, наше знакомство длится меньше получаса. Кто из нас более безумен? Что только что произошло? Снимаю презерватив, вкидывая в окно и натягиваю джинсы, застегивая ширинку. Уверен, что мы могли бы продолжить, что и сделаем, когда приедем ко мне.

– Меня зовут Итан, – произношу я, опуская вниз влажную от пота футболку. Девушка замирает, глядя на меня немигающим взглядом. Поправляет всклоченные волосы. Раскрасневшиеся щеки и покусанные губы мгновенно заставляют меня напрячься.

– Алисия, – тихо отвечает она, протягивая руку. – Приятно было познакомиться, – с ее губ слетает смущенный смешок, и я просто замираю, созерцая румянец на щеках девушки, которая только что трахнула меня как первосортная дорогая шлюха. А именно это она и сделала. Не я ее. А она меня поимела.

– Готова продолжить знакомство? – спрашиваю я, глядя в синие непроницаемые глаза. Она закусывает губу и снова этот неуверенный, почти смущенный кивок головы. – У меня есть отличный кофе, который я привез из Африки.

– Я не остаюсь на кофе, Итан. Ты просто трахнешь меня еще раз, а потом я вызову такси, и ты никогда больше меня не увидишь, – не моргнув глазом, ответила эта невероятная девушка, которая совсем скоро перевернет мой мир. Я уже знаю это, черт побери. Даже не гребаное предчувствие, а уверенность. И я не могу ни черта сделать, чтобы остановить грядущую катастрофу. В том, что она настанет, у меня нет ни тени сомнения.

[Алисия.]

Мне стоило выйти из такси, закончив приятное и горячее во всех отношениях знакомство. Ума не приложу, почему я этого не сделала. Притяжение оказалось слишком сильным, как и чувства, которые разбудил во мне Итан. Их сложно назвать романтическими, скорее, низменными, порочными... Я свихнулась, позволив себе переспать с первым попавшимся привлекательным парнем, едва зная его. Полный трэш. Чертовы коктейли или его сногсшибательное тело и грешные глаза плейбоя? Я даже сейчас чувствую неуемное желание снова забраться на него сверху и продолжить. Долго и неистово, пока не останется сил, до изнеможения. Я спятила. Точно спятила. Мне плевать, что этот красавчик подумал обо мне, хотя, я все поняла по его взгляду. Считает меня шлюхой, ну и пусть. Не осуждаю. Я такая и есть, но не для всех – для избранных, и выбираю я, или просто хочу в это верить. Невыносимо жить, постоянно играя роль послушной девочки, которую купили с потрохами. Мой секс с Саймоном всегда техничен, я никогда ничего не чувствую, контролируя только удовольствие любовника, а его мало волнует мое. Мы так живем почти четыре года. Точнее, он живет, а я существую. Но там, где я была до него, гораздо хуже. Я не вернусь в ту грязную клоаку, где не осталось ничего, кроме тяжелых воспоминаний и похороненных призраков.

У всех бывают минуты слабости, так вот эта моя. Но я еще не знаю, как дорого заплачу за свое безумство. Чувствовать себя живой – вот, что мне необходимо этой ночью. И Итан сможет мне в этом помочь. Я не хочу заканчивать вечер и возвращаться в свою небольшую, но уютную квартирку, которую пару лет назад купил мне Галлахер. Она пропитана им, нами, ложью, фальшью, похотью. В ней я задыхаюсь, просыпаюсь по ночам, чувствуя, что грудь сжимает непонятный ужас. Мои кошмары никогда не закончатся, и я никогда не прощу себя за то, что сделала.

Итан станет еще одним скелетом в моем шкафу, случайным сексом, который случался в жизни почти каждой девушки, просто не многие хотят признаваться в этом. Мне не стыдно. Мне хорошо. И хорошо настолько, что страшно.

Мне стоило выйти из такси и раствориться в сумраке ночного города, или послать Итана еще в клубе, когда он схватил меня за руку. И мне точно не нужно было ехать к нему и домой, в квартиру холостяка, где все кричит о его одиночестве. Он далеко не беден, живет в центре и у него ванная больше, чем вся моя квартира, но сейчас это не имеет никакого значения. Я не ищу спонсора. Мне нужен только секс и живые настоящие эмоции. На одну ночь, прежде, чем я вернусь в свой кукольный домик. Он набрасывается на меня, едва закрывается входная дверь, распластывает по стене, снимая, а точнее срывая с меня блузку. Я пытаюсь нашарить выключатель, чтобы погасить свет. Не хочу лишних вопросов, но Итан неуловимым жестом перехватывает мое запястье, и впивается в меня одержимым, жадным взглядом.

– Нет. Я хочу видеть тебя, – сипло шепчет он, и я сглатываю, чувствуя себя обезоруженный под натиском его глаз. Он умопомрачительно красив, но далеко не первый смазливый мальчик в моей постели. Однако, я не хочу... Не хочу чего?

Какая разница? Он никогда меня больше не увидит. Закрываю глаза, откидывая голову назад, подставляя шею его горячим поцелуям, которые оставят на моей чувствительной коже немало следов. Плевать. Он срывает зубами пуговицы на блузке. Нет ни единой мысли остановить его. Но я знаю, что Итан и сам остановится. Они все останавливаются в тот момент, когда видят мое тело обнаженным.

И оказываюсь права. Тяжелое дыхание парня переходит в хриплое восклицание, когда он стаскивает с меня клочки растерзанной блузки. Его руки, которые только что до боли сжимали меня, впечатывая в стену, с неожиданной осторожностью касаются моей кожи на ключицах, и ниже, по плечам, груди, нижней части живота.

– Что это? Они временные? – спрашивает он, заглядывая мне в глаза. Я отрицательно качаю головой, замечая вспыхнувшее недоумение на лице Итана. Они все спрашивают. Никто еще не промолчал.

– Зачем? Так много, Алисия… – он скользит взглядом по рисункам моих татуировок, разбросанных по всему телу. Это та причина, по котрой я всегда ношу закрытую одежду. Не все грехи юности можно так легко спрятать.

– Я сделала их, когда умерла моя мать, – произношу я. Он первый, кому я говорю о своем прошлом. Случайный любовник, как случайный попутчик. Мысль о том, что вы никогда больше не пересечетесь, развязывает язык. Однако с другими мне не хотелось делиться столь личными вещами. Задание Саймона вымотало меня, сделав чувствительной, уязвимой, дерганной. Я сказала о матери не потому что ищу сочувствия. Здесь что-то другое. В нем есть что-то другое, похожее на меня, то, чего не было в других парнях, с которыми я спала. Итан моргает, облизывая пересохшие губы, его взгляд перемещается вверх, в сторону, потом снова на меня. Неужели я спугнула горячего мачо своими откровениями? Никто не любит болтающих и жалующихся женщин. Хреновая прелюдия к новой порции секса. Итан накрывает ладонью мою грудь, мягко сжимая. Нежность не то, что мне сейчас нужно.

– Наверное, это очень больно, – произнес он тихо. И мне кажется, что я все-таки слышу сочувствие в его голосе. – Ты не обязана рассказывать. Я просто спросил временные ли они.

– Год. Мой любовник набивал их мне целый год. У него неплохо получилось, правда? Двенадцать месяцев. Ровно столько времени понадобилось, чтобы я смогла начать жить дальше.

– Тебе стало легче? – ненавязчиво спрашивает он. Вопрос звучит поразительно естественно. Почему мне так легко с ним?

– Нет, – слабая улыбка касается моих губ, когда я качаю головой. Мои пальцы скользят по точеным скулам парням, очерчивая контур его губ. – Боль никогда не дарит облегчения. Только новую боль. – Тянусь к нему, почти касаюсь губами. – Поцелуешь меня или отправишь домой?

– Я похож на сумасшедшего? – выгнув бровь, с волнующей улыбкой спрашивает Итан, прежде чем наброситься на меня снова.

То, что случилось между нами в машине, оказывается, было лишь репетицией к настоящему действию. Мы потеряли счет времени и чувство пространства, сошли с ума, словно утром нас ждал судный день и использовали каждую свободную минуту.

Выматывающий, жаркий и неистовый марафон закончился, когда солнечные лучи начали неуверенно ползти по графитовому напольному покрытию в спальне, где мы яростно совокуплялась в позе, которую только что изобрели, и так и вырубились, не расплетая рук и ног, обессиленные, отключившись прямо в процессе, полностью исчерпав возможности своих слипшихся тел.

Но первое, что я увидела, разлепив через несколько часов своих глаза, была пресловутая чашка горячего кофе. Кофе из Африки, как он обещал.

Мне бы отказаться, встать и уйти. Сделать все так, как привыкла. Но звенья невидимой цепи дрогнули, натянувшись, когда я совершила очередной неверный шаг.

Чертов кофе. Может быть, все началось даже не с секса, а именно с ароматного горячего напитка, который я пила маленькими глоточками, разглядывая обнаженное тело своего случайного любовника, вытянувшееся рядом, со следами моей несдержанности на его смуглой коже.

– Ты оставишь мне номер своего телефона? – спросил он немного отстраненным тоном, когда я собралась уходить. Он протянул мне сумочку, вопросительно глядя в глаза, и я автоматически взяла ее. Мы какое-то время просто пялились друг на друга, как два инопланетянина, внезапно встретившиеся на чужой планете и узнавшие друг друга. Его сложно будет забыть... Или заменить кем-то другим.

– Нет. Но я могу взять твой. – ответила я.

***

Священники говорят, что вера в Бога делает нас свободными, что только совершение правильных поступков – путь к истинной свободе, которая кажется нам чем-то мифическим и нереальным для простого обывателя. Но это также огромный труд. Мы заставляем себя делать благие дела, в то время, как грех совершить гораздо легче. И это главное заблуждение каждого, кто когда-либо задумывался о добре и зле в этом мире. Мы думаем, что сами делаем выбор, но, увы, это не так. Один раз поступив правильно, приходится заставлять себя сделать следующий верный шаг. И нам кажется это насилием, принуждением, чем-то навязанным, сложным. Наши сердца закрыты для добра в то время, как один раз согрешив, так хочется еще и еще. Вы называете ЭТО свободой? Нет, это дьявольская зависимость. И мы идем у нее на поводу, потому что так легче. Мы не делаем выбор, на самом деле, все решено за нас. Мы проиграли эту битву когда-то очень давно, но, наверное, жизнь и дана нам для того, чтобы рано или поздно увидеть разницу.

Я запуталась в своих грехах еще в самом юном возрасте. И что бы не делала, как бы не сопротивлялась, меня тянуло в бездну, но что было тому виной? Я хотела быть лучше, но не знала как, никто осознанно не выбирает темную сторону. Мы идем на поводу у более сильных игроков, пока не научимся играть сами. Бороться с демонами при помощи других демонов – заранее проигранная битва. Только иначе меня не научили. За свой нелегкий и недолгий век я никого по-настоящему не любила, а просто пыталась выжить в тех условиях, в которых родилась.

Что-то было не так с этим парнем… Я должна была понять. Сразу, как только увидела его и ощутила невероятное по силе влечение. Таким, как я, нельзя идти на поводу у чувств. Я не имею права оступиться, но я не просто оступилась. Я прыгнула, закрыв глаза, не подозревая, что ждет меня впереди. Бесстрашие сродни глупости. Я просчиталась, решив, что могу контролировать происходящее между нами, но это было не так, с первой секунды нашей встречи...

***

Выходные прошли, как в тумане. Я автоматически занималась рутинными делами, стараясь не думать о случившемся в ночь с пятницы на субботу. Ходила по магазинам, прибиралась в квартире, смотрела телевизор, болтала с Ритой по телефону, выслушивая поток ее восторженных отзывов в адрес бородача, который позвонил ей на следующий день и позвал на свидание. Конечно, и у меня она пыталась выпытать подробности, но я отвечала уклончиво, хотя ее вопросы навевали такие горячие воспоминания, от которых горели щеки. Но я гнала ненужные мысли прочь. Мне казалось, что это обычное приключение, которое со временем забудется, как много раз случалось ранее.

В понедельник утром напомнил о себе Саймон. Я ехала в метро, когда он позвонил, и несколько секунд я просто смотрела на высветившееся имя на экране, чувствуя острое желание выкинуть телефон. Стиснув зубы, я ответила на вызов:

– Доброе утро, Саймон, – заставляю свой голос прозвучать, как можно более естественно.

– Как поживает, моя малышка? Скучала по мне? – бодро спрашивает Галлахер. Я смотрю в окно на бесконечные черные стены тоннеля, по которому несется поезд. Парень напротив пялится на меня, не скрывая своего интереса, а мне хочется послать всех к черту или спрятаться в стенах своей крошечной квартирки.

– Конечно, скучала, – по привычке вру я. – Ты вернулся? Во сколько тебя ждать?

– Я не только вернулся. Я уже в офисе. У тебя есть для меня информация? – от любезности не остается и следа, теперь его тон исключительно деловой.

– Да, есть. Я могу послать тебе сообщением…

– Нет, – резко обрывает Саймон. – Не по телефону. Я приеду к семи. Будь дома, пожалуйста.

– Я постараюсь успеть.

– Ты не поняла, – холодно бросает Галлахер. – Будь дома. В семь.

Я замолкаю, чувствуя себя готовой взорваться и наговорить лишнего. У него есть ключи. Мог бы и подождать, а не разговаривать со мной, как… Черт!

– Я буду, – сквозь зубы отвечаю я.

– Мне не нравится твой тон, – ледяным тоном отзывается Галлахер.

– Тебе показалось, Саймон. Моя остановка. Мне скоро выходить.

– Мне не нравится, что ты ездишь на метро. Я купил тебе машину не для того, чтобы она стояла на подземной стоянке.

– Я тебя услышала, Саймон. – быстро отвечаю я. – Мне нужно идти. Спасибо за заботу.

Отключившись, я выдыхаю, прислоняясь лбом к холодному стеклу окна. Мне еще две станции ехать, и я осознанно обманула Галлахера. Господи, если мне так невыносим его голос, как я лягу с ним в одну постель вечером? А то, что он захочет, нет никакого сомнения. Он всегда хочет. Секс никогда не был для меня приятной частью нашего соглашения, но я терпела и за четыре года привыкла к нему, научившись не испытывать отвращения, как в самом начале. Почему же сейчас мне хочется расплакаться от мысли о том, что ждет меня вечером?

В офисе «Перриш Трейд» многолюдно и шумно. До официального начала рабочего дня осталось пять минут, и сотрудники переговариваются, спеша обсудить случившееся в выходные, обменяться новостями, выпить кофе. Я сижу на своем месте, уткнувшись в монитор, где открыт контракт, который в пятницу подсунула мне Кларисса Лейтон. Я не хочу ни с кем разговаривать и никого видеть. Я и эти люди родились на разных планетах, и бывают дни, когда я особенно ощущаю разницу и стену между нами. Я презираю их за то, что они так счастливы. За их полные семьи и теплые дома, в которых прошло их безоблачное детство.

Я помню себя маленькой девочкой в легкой кофточке, из котрой я выросла несколько лет назад. Я и моя подружка из соседней комнаты перенаселенного барака, в котором жили наши семьи, часами стояли перед крупными торговыми центрами, протягивая руки за милостыней к таким вот расфуфыренным, самодовольным и счастливым богатеям, которые бросали монетки, даже не глядя на нас, не считая нужным остановиться, или просто проходили мимо, делая вид, что таких как мы, как я и Миа, и сотни других голодных детей из нищих районов Кливленда, не существует. Позже они заметили меня, эти лощеные жлобы, уверенные в своей неуязвимости, но только как товар, который можно купить и использовать. Я помню непроницаемые лица охранников, которые прогоняли нас с Мией, если кто-то из посетителей жаловался на грязных попрошаек. Помню, как местные криминальные выскочи отбирали у нас все, что мы насобирали, не оставляя ни цента. И мы возвращались домой ни с чем и голодные. Я помню, как мы мокли под дождем возле уличных кафе, выжидая, когда кто-то из посетителей оставит на столе недоеденную еду, чтобы незаметно стащить, пока официанты отвернулись.

Почему именно сейчас все эти воспоминания черно-белым калейдоскопом мелькали у меня перед глазами? Ведь это вовсе не самое страшное из того, что случилось с нами.

– Не позвонил, да? – слышу за спиной сочувствующий голос Риты Дуглас. Сначала я даже не понимаю, о чем она. Оборачиваюсь к ней вместе со стулом. Рита сидит на краешке моего стола и выглядит просто великолепно. Она похожа на лихую амазонку. Яркая, статная, уверенная в своей неотразимости. Сегодня Рита отошла от офисного стиля и позволила себе темно-зеленое приталенное платье до колена. Ноги у нее стройные и длинные, несмотря на достаточно крупный верх. Яркий макияж нисколько не портит красивые черты лица. Я натянуто улыбаюсь и благодарно киваю, когда она ставит передо мной чашку кофе.

– Выглядишь не очень, – хмурится Рита, встревоженно разглядывая меня. Я и сама знаю. Бледное лицо, темные круги под глазами. Мне снова снились какие-то дурацкие сны, и я постоянно просыпалась с бешено колотящимся сердцем.

– Спасибо, – усмехнулась я с иронией, делая глоток горячего ароматного напитка.

– Забей. Он просто урод. Сам не понимает, от чего отказался, – бодро продолжает Рита. И теперь я уже удивленно смотрю на нее.

– Прости? – недоумевающе спрашиваю я.

– Красавчик из клуба, – напоминает мне Рита, словно я могу забыть… – Он же не позвонил? Ты поэтому такая бука сегодня?

– Нет. Я не дала ему номер, – отвечаю я, пытаясь выглядеть равнодушно и естественно. Аккуратные брови Риты ползут вверх.

– Он так плох? А вроде не скажешь, – не скрывая изумления говорит Дуглас.

– Нет, он великолепен, но…

– Ого, отсюда подробнее, – воодушевленно обрывает меня Рита.

– Рит, время девять уже. Давай работать.

Дуглас отрывается от стола и разочарованно вздыхает, смотрит на изящные золотые часики на запястье.

– Ты такая скучная, Лестер. Но все равно мне нравишься. Пообедаем вместе?

– Да, конечно, – вежливо улыбаюсь я, и облегченно выдыхаю, когда она уходит. Я провожаю ее взглядом, замечая в длинном стеклянном коридоре процессию из шести мужчин в деловых костюмах. Они быстро перемещаются, минуя наш рабочий зал на сто с лишним мест. Один из них Перриш, я уверена, но со своего места мне сложно разглядеть. Они все кажутся небожителями, похожими, как братья. Шесть членов правления «Перриш Трейд». Но рулит всем, разумеется, только один. Рита семенит вслед за процессией, едва поспевая, и я не могу без улыбки наблюдать за ней.

На этот раз офис я покидаю вовремя, и сталкиваюсь с пробкой на выходе из здания. Но зато мне не приходится ждать электричку, и я приезжаю домой в половину седьмого. Есть время принять душ, накраситься слегка и переодеться во что-нибудь сексуальное. Звоню в ресторан за углом, заказываю готовую еду, одновременно раздеваясь по дороге в ванную комнату. Я не позволяю себе думать и поддаваться утреннему депрессивному состоянию. Может быть, если я справлюсь с заданием Саймона, он решит, что мой долг оплачен? Смешно, конечно. Я давно не маленькая девочка, чтобы верить в сказки и благородство мужчин.