Текст книги "Клятвенник. Игра Света и Тьмы"

Автор книги: Алекс Бредвик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Интерлюдия. Цена успеха

Командующий третьим, самым южным, фронтом Георг Альерх читал доклады своих подчиненных офицеров. Располагался он в палатке со своим внутренним расширенным пространством. Дорогая штука, но зато и очень полезная, можно было в палатке два на два создать целый штаб армии, если не фронта.

Ситуация была двоякая: вроде бы и продвинулись на тридцать, пятьдесят километров на разных участках фронтах вглубь на ширину более чем восьмидесяти километров, но при этом личного состава, готовых к боевым действиям, осталось не более чем сорок процентов.

– Эндрю! Бегом ко мне! – позвал командующий своего адъютанта.

Буквально через минуту в полной выправке стоял перед одним из важнейших людей на фронте молодой офицер Эндрю Борски, который только совсем недавно перешел из состава боевых офицеров в офицеры штабные.

– Да, командующий? Вызывали?

– Нет, просто так крикнул, – тяжело вздохнул командующий, после чего, оторвав свои уставшие глаза от бумаг, он продолжил. – Созови всех старших командиров и моих замов. А также приготовь приказ на экстренное укрепление занятых позиций. Мы больше не можем наступать… Также, собери информацию о том, сколько у нас осталось магов уровня Мастер и выше.

– Как узнаю, что надо будет сделать?

– Там решим. Как приготовишь приказ, покажи его мне, формулировку ты хоть и знаешь, но как обычно сделаешь пару ошибок. Все равно, согласно обстановке, я его буду доделывать. А теперь, иди.

– Да, командующий.

Эндрю, как ему и полагается, ударил себя в грудь кулаком, развернулся и пошел на свое рабочее место.

– Боже… Еще пара таких «Скачков» и от нашей армии не останется и следа… О чем думали в Министерстве, особенно их военные аналитики, когда составляли этот тупой план?!

Рыкнув, Георг ударил кулаком о свой стол, после чего откинулся на спинку кресла. Ситуация и правда была очень тяжелая. Вроде и много территории войска смогли занять, но при том, что на каждого противника требовалось в среднем пять бойцов… Очень пугало. Сила противников за последние десять лет резко подскочила, хоть раньше и не было таких масштабных операций.

«Может дело как раз в этом? – думал командующий. – Пока наши войска на протяжении сотен лет топтались на месте за год, преодолевая около десяти километров, противник каким-либо образом наращивал свою мощь? Если так оно и есть, то нам нужно больше мощных магов, чтобы была возможность им противостоять… Но если это чудища с физической направленностью, то и обычные бойцы нужны… И выходит, что нихера не изменится!»

Командующий снова ударил кулаком о свой стол. В этот момент, справа от него на специальной подставке, загорелся один из двадцати сигнальных кристаллов, а затем, резко взорвался, разлетаясь на мелкие куски. Затем то же самое произошло со вторым, третьим, четвертым…

– От сука…

Кристаллы продолжали взрываться. Это означало лишь одно – противник начал очень мощную контратаку. Настолько мощную, что весь передний край смело буквально за несколько минут. А там было большее количество бойцов и магов.

Открыв верхний ящик своего стола, Георг достал маленький кристалл, в которым было сосредоточено очень много маны. У него была лишь одна цель – передача единственной команды «Спасите наши души». Активировать его было проще простого даже не для одаренного: нужно было просто его очень сильно сжать, после чего он должен был загореться.

Сделав это, командующий разжал кулак, но кристалл не горел. Он повторил это еще раз, но реакции никакой не было. Предприняв еще одну попытку, Георг умудрился разломать камень на несколько осколков, из которых тут же вырвалась вся накопленная в них сила.

– Что?… Не выш-ш-шло?… – шипящий и кряхтящий голос раздался позади командующего. – Ж-жаль, да? Кхе-хе-хе.

Георг не растерялся. Он достал пистолет из нагрудной кобуры, перепрыгнул через стол и резко развернулся, нацеливая свой пистолет на противника. Только пистолета в руке у него уже не было, он превратился в прах. Во Тьму, дикую, необузданную Тьму.

– Что ты такое?!

– Твоя с-с-сме-е-е-е-ерть!

В комнате резко погас свет. Абсолютная тьма начала распространяться от твари, а воздух вокруг словно задрожал. Георг сразу осознал, что есть только один выход – бежать!

Выскочив из комнаты, он сразу же споткнулся о труп своего помощника, которого уже начала обволакивать Тьма, создавая еще одного своего приспешника. Из мертвецов обычно всегда получалось пушечное мясо, которого и обычный боец мог легко уничтожить, но вот из живых… Из живых получались страшные монстры. Но страшнее всего было – это само превращение.

Зацепив немного эссенции Тьмы с трупа помощника ботинком, Георг попытался ее с себя стряхнуть, но только сильнее растер ее по своей ноге, а также по своим рукам. Им не руководила логика, он уже забыл, что каждый боец, кем бы он ни был, хоть обычным пехотинцем, хоть командующим фронтом, если в нем нет семени Света, то ему нужно разбивать флакон с эссенцией Света, чтобы очиститься. Да и было уже поздно. Но судьба решила все же снизойти до Георга.

– Ты-ы-ы! – успел только удивиться он, и в этот же момент огромный меч отсек ему голову, избавляя его от мук превращения и от того, что его тело будет ходить после смерти среди войск Тьмы.

– Хорошо командовал, но для сражений уже не годишься. Жаль, что нет в тебе маны, хорошим был бы Избранным, – сказал крайне спокойным голосом с нотками жалости тот, о ком докладывали перед своей смертью дальние разведчики, тот кто взял под свой контроль более двухсот пятидесяти лет назад войска Тьмы, тот, кто жаждет поглотить силу этого мира и подарить ее Тьме.

А затем, магический шатер изнутри поглотил мощный выброс Тьмы.

***

Линия фронта. Десятью минутами ранее.

Больше месяца воины без устали шли вперед, теряя своих друзей, товарищей, самих себя. Более месяца они не знали нормального отдыха, постоянно сражаясь с одними из самых свирепых тварей Тьмы. Более месяца они шли, чтобы наконец остановиться передохнуть.

– Вот дерьмо… Наконец… Эй, Эрик, готовь палатки, старший приказал встать.

– Хорошо… Кто в дозор?

– Сколько нас осталось в отряде?

– Точно не знаю… Надо сделать перекличку.

– Понял, – старый солдат поднялся с поваленного дерева, что упало, как и остальные, после взрыва мощного заклинания уже мертвого отрядного мага. – Отряд девяносто четыре. Перекличка!

– Первый… – вяло ответил лежащий на земле боец.

– Второй… – ответил следом еще один, который прислонился спиной к развалинам здания времен Империи.

…

– Двенадцатый! – послышалось откуда-то из кустов.

Старика аж немного передернуло, из пятидесяти бойцов осталось всего двенадцать, это при том, что их отряд сражается всего последние три дня, до этого они сидели в резерве.

– Двенадцать… Со мной тринадцать… Значит так, стоим в смене по два человека по четыре часа…

– Не все тут люди! – перебил старика беловолосый эльф.

– Ну простите… Стоим по два бойца по четыре часа, а ты, – он показал пальцем на эльфа, – будешь готовить на всех сегодня. Первые стоим я и Эрик, остальные, готовим лагерь.

Вяло поднявшись, кто лежал или сидел, все начали более-менее слажено работать, кто пошел устанавливать палатки, кто пошел в лесок по соседству на поиск веток для розжига костра, кто пошел рыть с помощью маленькой лопатки окопы поодаль от разбиваемого лагеря. Никому не нужны были отдельные приказы, каждый знал, что должен был делать. Это уже был отлаженный механизм, так что старик не переживал.

– Эрик, давай так, ты с левого края, я с правого. Спать нельзя, сам понимаешь. Мы хоть и не на переднем крае, но все же мы на фронте.

– Да, Бать, я понял.

Батя, так прозвали в отряде старика, он заслужил это прозвище за то, что все время заступался за своих бойцов, но никогда не давал в обиду, даже перед командирами. Он был для них словно отец. И ему было больно от того, что он сегодня потерял почти всех своих бойцов.

– А-а-а-а! – раздался сильный истошный вопль слева от старика, резко оборвавшийся от удара, словно бойца сбил тяжеловооруженный кавалерист.

– Тревога! – гаркнул Батя, и все оставшиеся бойцы побросали свои дела и начали занимать, как им казалось, удобные для боя позиции.

Затем такой же крик раздался правее от отряда, затем еще дальше, потом снова слева. Противник начал наступать, причем он послал в бой не пушечное мясо, как это было раньше во все времена, а сразу начал наступать, используя самых сильных своих бойцов. Бойцы не привыкли сражаться против таких сильных тварей, из-за чего кто-то бросался бежать, кто-то забивался в укрытие и ждал, пока его более храбрые товарищи не разделаются с монстром. Все привыкли сражаться за мощными щитами магов, но магов в округе почти не осталось, они тратили свои жизненные силы, чтобы поддерживать свои щиты.

Как можно было понять, что щит питает жизнь мага? Легко. Во время поддержки щита маной, щит имеет голубоватый оттенок, но, когда мана заканчивалась, а жизни бойцов угрожала опасность, маги использовали свою жизнь, отчего барьеры приобретали багровый оттенок. А когда эти щиты ломали, маг умирал.

А сейчас не было ничего, вот все и боялись, вот все и умирали с первых же атак противника, вот и противник моментально перестал прощупывать фронт.

– Всем назад! – начал орать старик. – Короткими перебежками из укрытия в укрытие, отступаем!

И они начали бежать назад из укрытия в укрытие. Кто прятался за остатками древних домов, кто прятался за поваленными деревьями, кто прятался в нишах воронок, что оставались после попаданий в эти места заклинаний. Все они бежали, не обращая внимания на чистоту, всегда можно отмыться, не обращая внимания на одежду, ее можно зашить или получит новую, все они бежали и по возможности стреляли в сторону противника.

В отряде после первой атаки уже осталось девять бойцов, при первой перебежке сгустки Тьмы убили еще четверых, а одного огромная лапа, вырвавшаяся из-под земли, утащила в сторону врага. Так их осталось пятеро.

Сделав еще один рывок, старик потерял еще одного бойца и сам лишился руки, при чем, не понял как. Вокруг стало резко темно, хотя на улице был яркий солнечный день, дальше локтя была настолько густая тьма, что не было видно оставшейся руки. В этой Тьме он и лишился своей руки. Эффект долго не продержался, но этого хватило, чтобы искалечить всех, кто был в его отряде.

– Суки…

Батя начал проливать слезы. Нет, не из-за того, что ему больно, он давно перестал чувствовать боль, не из-за потерянной руки, при силах современных магов это не большая проблема, можно восстановить. Он плакал из-за того, что потерял всех, кем он командовал.

– Мать вашу… Ублюдки…

Цепляя одной рукой землю, он подтягивал свое тело к одному из своих товарищей, к одному из своих «детей». Это был Эрик, он мучился, он вопил, на него попала эссенция Тьмы, самая страшная учась, а после – потеря самого себя. Он начал превращаться.

Кости Эрика трещали везде, где-то появлялись новые суставы, где-то кости начали выпирать наружу, а где-то вообще начинали появляться новые конечности. Когда Тьма доползла до головы Эрика, у него из щек начали прорастать жвала, словно у жука, а человеческие глаза за несколько минут превратило в десяток алых светящихся глаз. Одна рука превратилась в длинную плеть с шипами на конце, а вторая превратилась в огромное лезвие, способное разрубить коня пополам.

Встав, Эрик сразу защелкал своими жвалами, подергал головой, словной вынюхивает противника. На мгновение застыв на месте, он резко развернулся к своему бывшему командиру, что был еще в сознании, подбежал к нему на своих четырёх ногах, и разрубил его на две ровные, за исключением рук, половинки.

Всего три дня шел отряд девяносто четыре вперед, в сторону сердца противника, всего три дня они воевали. И на третий день девяносто четвертый отряд, как и тысячи других за несколько минут перестал существовать.

Только было кое-что особенное в этом отряде и его командире. Если отряд умер целиком за слишком маленький промежуток времени, формировался из их остатков жизненных сил кристалл, который напрямую был связан со штабом фронта. Он передавал сигнал о том, что участок фронта прорван прямо в кабинет командующего для более быстрого реагирования на возникшую обстановку.

Только отреагировать можно было в том случае, если таких кристаллов создалось один или два. В крайнем случае, если пять, но все отряды должны были быть уничтожены в одной полосе. Только реагировать было уже некому. В тот момент, когда начали прорывать фронт, специальный монстр – Ведущий, как его прозвали за его способности проводить огромные полчища других чудищ через подпространство, уже был в штабе фронта, был он замаскирован под обычного штабного офицера, что сидел недалеко от Эндрю Борски.

Он открыл проход ценой своей жалкой жизни сотням чудищ, что тут же начали вырезать всех, кто был в штабе. Он открыл ценой своей жизни проход тому, кто не должен был вернуться в этот мир.

Перед смертью в голове Эндрю пронесся вихрь вопросов. Он думал, почему никто не заметил, что Тварь среди них, он думал, как они так развились, что безмозглая Тварь работала как обычный штабист. Он думал о том, как выжить и сообщить об этом. Но его мысли и жизнь оборвал темный штык, пронзивший его в сердце, сразу накачивая его Тьмой.

Этим вопросам так и суждено было пока остаться без ответа, ведь абсолютно весь фронт был вырезан под ноль. Больше месяца успехов войска сил Света шли вперед, освобождая от полчищ мерзкой Тьмы землю. Шли и заплатили за это успехом всей кампании.

Вот она, цена успеха в прошлых победах. Цена – потерянный шанс на победу.

Глава 3. Начало

В канцелярии Грегори Монхаузена висела тяжелая тишина. Хоть там и были собраны все старшие Клятвенники Ордена, но тишина была гробовая, все молчали, так как всех собрал именно Грегори – ему первому и говорить.

За окном стояла глубокая ночь, многие отдыхали в тот момент, когда сработал их тревожный кристалл. А это значило только одно – случилось что-то очень серьезное, что требует неотъемлемого участия Клятвенников в расследовании случившегося, либо устранений последствий.

Грегори спустя минут пять после того, как все собрались, бросил перед всеми письмо, что до этого держал в руке, который раз перечитывая текст, чтобы другие могли увидеть достоверность того, что письмо не поддельное и что собрались они именно по очень важному событию.

– Сама Первая написала? – наконец кто-то нарушил тишину, а именно Эдвард по прозвищу «Буреносный». Он сидел по правую руку от Грегори на самом дальнем стуле прямоугольного стола, за которым, в общей сумме, сидело семеро разумных.

– Именно Она, даже магическая печать её, – подтвердила его слова Миралисса, старшая среди всех, но добровольно отказавшаяся от поста главы Ордена. Это была молодая эльфийка, возрастом почти с три сотни лет, которая, не смотря на свою расу и жизнь в лесу, прекрасно овладела огненной магией, даже ее лечащими аспектами, – только нам его уже не прочесть.

В этот момент письмо моментально растворилось в воздухе, словно там до этого ничего не было – элементарное преображение, так называемая атомная магия. Это была очень опасная магия, так как при манипуляции атомами, про которые тоже узнали с помощью прогресса техники и магии, мог возникнуть взрыв, который очень тяжело поглотить. И именно из-за этого эта магия была запрещена, а пользоваться ею мог только один разумный – Первый Министр. В данном случае, элементарные частицы письма с помощью магии смогли преобразиться в другие, а также изменить свое состояние с твердого на газообразный.

– И что там было такого важного, что она воспользовалась таким методом сохранения конфиденциальности? – спросил Мэт, искусный мечник, разработавший свое собственное направление в фехтовании, с помощью которого смог стать Первым Клинком Республики. С виду он всегда был добродушен к окружающим, но все боялись его злить, так как он умел с помощью дара клятвы создавать свои множественный копии из ничего, даже магией не пользовался, так как он не мог ей пользоваться. А уже несколько, таких как он, могли порубить любого в фарш. А самая главная особенность его способности – последний выживший клон – всегда оригинал. То есть, даже если убили, то тело, что призвало остальных клонов, его Суть останется в последнем клоне, так как он расщепляет ее на всех их разом.

– Был уничтожен целый фронт. Ни единого выжившего, – держа свою голову на руках с мрачным видом начал раскрывать суть письма Грегори. – Но самое страшное, что никто не знает, как это произошло, догадаться можно конечно, что за одну ночь исчезло либо изменилось больше трёх ста тысяч разумных. Быстрыми перебросками с помощью магистров магии пространства смогли прикрыть прорванное направление, но нас начали давить с пугающей скоростью. Весь прогресс, что был достигнут за двадцать пять последних лет войны, пошел коту под хвост.

В канцелярии опять повисла тяжелая тишина, все разжевывали полученную информацию, переваривали ее, чтобы получить для себя что-то полезного. Но как из плохой пищи не получить много полезного для организма, так и из скверной информации пользы не особо много.

– При этом Она попросила держать это в тайне, чтобы не возникло паники среди населения Республики. Также надо увеличить вербовку солдат на фронт, – закончил Грегори.

– Паршиво, – единственное, что сказал «Молчун», после чего за всю беседу ни разу ничего не сказал, зато очень много делал пометок для себя и слушал. И прозвище у него было как описывающее его поведение, так и его способности – он в прямом смысле с помощью магии мог всех заставить заткнуться, также мог блокировать любые способности, кроме Дара Клятвы, в определенном радиусе.

– Я так понимаю, что Она хочет, чтобы мы как-то исправили эту ситуацию? – поинтересовалась Гвиннет, магистр Вернитской школы магии, где в основном развивали направление воды и, конечно же, Света. – То есть, Она хочет, чтобы восемь сотен Клятвенников выдвинулись на фронт и как-то исправили положение?

– Меньше…

– В смысле меньше? – уже возмутилась Гвиннет. – Она что, совсем мозги растеряла? Мы там и полным составом мало, что сможем сделать, а более меньшим числом… Да мы там толком ничего не сможем.

– Ты права, мы ничего не сможем сделать на всем фронте, но кто сказал, что мы будем держать весь фронт? – поднял уставшие и сонные глаза Грегори на присутствующую аудиторию разумных, осмотрел всех, словно оценивая, хотя он не сомневался в их силе и мастерстве, просто профессиональная привычка. Затем продолжил. – Она сказала собрать четыре сотни Клятвенников в Сиеле, затем одним точечным и смертельным броском дойти до бывшей столицы Империи, по докладам сенсоров там сейчас сидит что-то очень могущественное, а третий фронт как раз шел в том направлении.

– Но при этом не создать паники… – сказал Ильриз, по слухам потомок одной из высших сущностей из другого измерения, обладающей по мимо маны еще каким-то странным видом энергии. – А населению Республики не покажется странным, что разом исчезло около половины Клятвенников? Мы как бы у всех на виду, про всех все знают, даже про наших новобранцев.

– На самом деле, я Ее поддержу, – начал высказывать свое мнение Лион, единственный Клятвенник своего народа, которые умели частично или полностью превращаться в хищных зверей. А он, благодаря своей способности, умел превращаться в огромное множество различных животных. – Это разумно, так как лучше частично, но мы сможем хоть как-то изменить ситуацию на фронте. Может и не только изменить, а переломить. Ведь был же до этого Полет Первой Клятвы.

– Это было больше в начале этой эпохи, тогда не было столь сильных монстров на их стороне, – возразила Миралисса.

– Но у нас не было столь сильного технического прогресса, прошу заметить, – поддержал Лиона Ильриз.

– Никаких споров! – резко и громко подавил последующие разногласия Грегори, гаркнув на всех. – Все уже решено, из нас лишь трое отправятся туда, при этом, я тоже не могу поехать, на мне свежее пополнение, кто-то за ними должен следить.

– Жребий? – поинтересовался Мэт.

Грегори лишь кивнул и достал из одной из полок стола заранее подготовленные палочки. Можно подумать, что тут пойдет выбор среди «короткая и длинная», но тут все проще и одновременно сложнее. Палочки сами решают, кто достоин в данном вопросе быть выбранным, а кто нет. В них заложена очень мощная магия, прослеживая все составляющие разумного. Начиная от его готовности и психики, вплоть до того, какие у него сейчас мысли в голове, что он должен сделать до наступления необходимых действий. А определить это можно было в тот момент, когда палочка в руке сама по себе загоралась после фразы-активатора «Да решит все Свет!»

– Да решит все Свет! – хором сказала шестерка сильнейших Клятвенников, после чего их палочки загорелись разными цветами.

У Ильриза и Миралиссы палочки загорелись алым цветом, говоря о том, что они полностью готовы к тому, что будет с ними на этой авантюре. Следующий по готовности оказался Лион, там был бледно красный оттенок. Это говорило о том, что у него есть сомнения, но в общем, он готов к тому, что будет с ним далее.

У двух из них, а именно у Мэта и Гвиннет, палочки загорелись синим цветом. Это означало то, что у них есть невыполненные обязательства, которые жизненно необходимы не только для них, но и для их окружения. У последнего Клятвенника палочка вообще не загорелась. Молчун принял полностью невозмутимый вид, хотя все чувствовали, как изменяется фон спонтанно выбрасываемой им маны.

– В чем дело? – поинтересовался у него Грегори. – Что случилось, что ты вообще не готов к этому?

Молчун, как следовало и ожидать, промолчал, только протянул своему командиру небольшую картинку. На ней была изображена маленькая девочка, его единственная дочь, что осталась после трагической смерти его жены.

– Ясно, – Грегори протянул картинку обратно Молчуну, после этого вновь обвел всех взглядом. – Жребий сделал свое дело, лидеры Броска выбраны. У вас есть две недели на все необходимые сборы. Потом еще неделя на то, чтобы всем собраться в Сиеле. Под исход месяца вы уже должны быть на том берегу Реки. Всем все понятно?

– Да.

– Угу.

– Понял.

– Вот и славно. Всем доброй ночи. Отдыхайте, пока время есть, скоро мирного неба над головой может и не быть.

После этого все молча встали и начали покидать канцелярию Грегори, следуя к телепортационной площадке.

***

Утро следующего дня у меня с ходу не задалось. Мало того, что я свалился с кровати, так я это сделал сразу на двух своих «товарищей», за что они меня облили ушатом поганых слов. Ну, мне не привыкать к такому, а вот спать на втором ярусе я не привык. Хорошо, что еще кости у всех целы, только у меня пара ушибов от падения. А вообще, вставать по команде в рассвет, когда еще даже петухи не пели, это тяжело.

Мы лениво построились, как нам это приказывал, если так можно было назвать сплошной поток брани нашего нового командира, который, к слову, сам только в прошлом году стал Клятвенником.

– Вы сосунки, у которых мамино молоко на губах еще не засохло, еще не до конца осознали, куда и зачем пришли! Это не место для неженок и слабаков! – ходил он взад-вперед перед нашей шеренгой полусонных «смертников», иногда задерживая взгляд на том или ином разумном. – С сегодняшнего дня я буду заниматься вами так, как мной занимались год назад. Половина из вас, кто не побоится продолжать проходить отбор, точно умрут в ходе различных испытаний. Если кто хочет, можете сейчас изменить свое решение, потом шансов больше не будет. Есть желающие?

Никто не покинул строя, все так и продолжали стоять в строю, ведь поутру, особенно такому раннему, мозги не у всех с достаточной скоростью могут обрабатывать большой поток информации.

– Вот и дураки. Всем надеть свое боевое снаряжение! Пока вы спали, вашу одежду забрали и всем повесили на спинки кроватей форму! Три минуты! Бегом!

Сразу после этого приказа началась дикая суматоха, все стояли сначала в том, в чем легли спать: кто-то завалился спать в верхней одежде, кто-то разделся до нижнего белья, а некоторые девушки в нашей группе даже переоделись в ночные пижамы. Брань, ругань, крики, обидные высказывания, девичий визг, сплошная какофония звуков среди толкотни и суматохи. Конечно, ко времени смогли уложиться только несколько человек, которые были по самым краям казармы, остальные успели только к исходу шестой минуты.

– За каждую минуту просрочки, вы будете дополнительно заниматься тридцать минут бегом. Это раз. Второе, за то, что вы не помогали друг другу, сегодня будут устроены спарринги. Кто с кем будет драться, решит жребий. Вам права выбора никакого не дадут, как совпадет, так совпадет. Третье, спарринги смертельные, если кто-то кого-то случайно убьет, это будет только на вашей совести.

После его слов в казарме стояла гробовая тишина, все думали на счет того, что будет дальше. Ведь могло совпасть так, что сражаться пришлось бы мечнику не обладающего магией, против искусного стрелка, либо мага.

– Так как вы сами себя задержали, то время на умывание вы сами у себя отняли. У вас осталось тринадцать минут, точнее уже двенадцать, на то, чтобы умыться. Бочки стоят около входа в казарму, сегодня их для вас наполнили, завтра, если там воды не будет, это будут только ваши проблемы. Разойдись.

Все сразу метнулись к своим тумбочкам, правда некоторые там своих вещей не обнаружили, так как их вещи никто не переносил. Как можно было понять, это только сугубо их личные проблемы. На этот раз все уже старались вести себя более вежливо, правда некоторая толкучка была, но уже было гораздо тише и спокойнее. Затем все по одному быстрым шагом начали покидать казарму и умываться около четырех бочек. В основном около них помещалось три или четыре разумных, но, например, дамы уж о-о-очень долго прихорашивались, из-за чего в конечном итоге больше половины группы вообще не успела умыться.

Дальше шел у нас завтрак, кормили на порядок хуже, если судить по меркам аристократии, но зато более питательно. Как сообщали повара, такая пища поможет нам весь день быть полными сил. Но некоторые, несмотря на то, что есть было больше нечего, все равно отказались. Наш командир только посмеялся над ними.

Закончив с едой, мы отправились на занятия, посвященные тактике, руководству над отрядами, стратегии – в общем, всей современной военной составляющей. Так мы прозанимались около пяти часов. Рассказывать, что на них было бесполезно, но самое интересное…

В общем, на нескольких занятиях у нас уснуло несколько человек. Это послужило причиной того, что нам придется заниматься бегом не только на час дольше, но и во всем современном снаряжении.

Дальше должен был быть обед, но-о-о… Его не было, так как нас погнали в поля за город. Сначала мы все пробежали по одной из четырех самых длинных улиц в городе, при чем, все в тот момент держались еще кое-как. А вот потом, когда мы отбежали за пределы города на метров пятьсот, начали отставать наши девушки, которые не привыкли к таким условиям. Командир сразу на нас начал орать, что бы мы помогали «жалким отбросам» выжить во время этой пробежки. А, кстати, стоит еще учесть тот момент, что время забега началось лишь тогда, когда мы покинули город. Грубо говоря, то, что мы бежали в городе, даже с учетом того, что это был реально легкий темп, нам вовремя не засчитали. Командир нам уже потом сказал, что могли бы идти пешком. Команды бежать он не давал.

Урод.

Так скорее всего думали многие, но не зря же говорят, что в Ордене что маги, что воины готовы к любым поворотам судьбы. Значит надо терпеть. Самая первая свалилась во время пробежки та, которую держал я. Имя я ее еще не знал, но зато понимал, что я вытянул из нее всю ману.

– Молодец, Лариус, можно сказать, почти убил ее, с учетом того, что она уже двадцать минут подпитывала свое тело маной, сильно нагружая его, но зато, помогая самой себе держаться. Ты ее этой самой подпитки лишил. Если сейчас ей не влить ее два предела маны, она в ближайшие десять минут умрет от остановки сердца.

– А почему двойной объем маны? – поинтересовалась еще одна девушка с ярко красным от напряжения лицом, как я понял, ее близкая подруга. Она была воином, в отличии от своей подруги и лишь совсем немного последние минуты две отставала от основной группы.

– Была бы ты магом, ты бы знала. Но все же, всем будет полезно знать. Всем внимание! На этот раз, – командир достал из нарукавного кармана маленький шприц и воткнул ей в шею, затем начал медленно вводить ей содержимое. При это он ввел только около половины, а наша «жертва» резко вскочила и начала всех разглядывать с ошарашенным видом. – Первый объем маны после исчерпания резерва таким образом необходим для восстановления баланса маны в самом теле. Второй объем, для заполнения источника. И да, верни мой шприц и не смотри на всех так, словно только что на том свете была. Ты там не была.

Командир все же дал нам некоторое время отдохнуть, затем погнал нас в обратную сторону. Всю дорогу туда и обратно мы бежали по полям, под самый солнечный зной. Хотя была ранняя весна, солнце припекало уже порядком. Вернулись мы уже ближе к ужину, все были дико уставшие, злые и голодные. Обед мы пропустили, в отличие от другого взвода, но кормить нас никто не хотел. Пропустили – сами виноваты.

Но, минут через двадцать нам дали знать, что ужин мы тоже пропустим. Будут бои.

В этот момент мне стало вообще не завидно тем, кто отказался кушать утром. Они пропустили все приемы пищи, что можно было. Один по собственному желанию, а два других из-за наших «выходок». Командир нам на это сказал следующее:

– Когда вы будете сражаться против тварей Тьмы, иногда будет происходить так, что вам вообще не удастся поесть. Привыкайте. Некоторые из вас, далеко не все, так как большинство из вас, не буду этого скрывать, умрут, станут Клятвенниками. А это значит, всегда быть лучшим везде и всюду, давать людям пример и надежду. Вы будете должны, не смотря на все сложности быть готовым к тому, что твари Тьмы могут напасть на вас, откуда угодно. Даже здесь.

И в этот момент из ворот замка, перед которыми мы стояли на замковой площади, на нас напали десять наемников. Сначала произошла небольшая заминка, так как никто не понял, что происходит, отреагировало лишь несколько воинов, достав свои мечи и приготовившись к бою. Но предотвратить самую первую смерть это не помогло.

Трое наемников было вооружено мушкетами, которыми они воспользовались сразу, как у них стало достаточно обзора для выстрела. Два из трех выбрали своими целями магов, которые инстинктивно наложили на себя щиты, что их и спасло, а один выстрелил в воина, парнишку, моего соседа, что спал на соседней кровати на верхнем ярусе»? ). Он ему попал точно в правый глаз. А все, что было правее глаза, просто снесло, обрызгав кровью и ошметками костей и мяса всех, кто был рядом.