Текст книги "Вычеркнутая из жизни (СИ)"
Автор книги: Альбина Нурисламова
Жанры:
Прочие детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Глава 9
Рождество Кира и Саша отмечали у Гельки с Сережей. Кира предвкушала встречу с подружкой: с прошлого года не виделись, по телефону и то говорили урывками. Тридцатого декабря Ковалевы уехали в Санкт-Петербург. Устроили себе настоящий праздник. Серега обожал этот город, часто ездил туда по делам, а Гелька, так уж получилось, всю жизнь мечтала попасть в Питер, но не была там ни разу. Вот и рванули, вернулись только вчера. Гелька, захлебываясь от счастья, в двух словах пыталась рассказать Кире по телефону, как ей все понравилось: и город, и люди, и мосты, и дома, и Финский залив, на который они посмотрели одним глазком, и даже погода.
Саша никак не мог приткнуть машину возле знакомого подъезда: весь двор был забит автомобилями. Найдя узкую лазейку, с трудом втиснул туда «Форд», достал из багажника объемистый пакет с подарками и их взносом в праздничный стол, пошел вслед за женой к подъезду.
У Ковалевых было как всегда уютно, весело, шумно, вкусно. Наевшись до отвала, принялись рассматривать фотографии. Снимков было море, и чтобы пересмотреть их все под восторженные комментарии путешественников, понадобилось больше часа.
Кира, увлеченная фотографиями, едой, разговорами, краем сознания отмечала, что чего-то не хватает. Но никак не могла сообразить, чего именно. Они уже пили чай с тортом, когда она поняла, в чем дело и спросила:
– Геля, а где Мишка с Филей?
– Кто такие? Почему не знаю? – немедленно откликнулся Серега, хищно поглядывая на торт и примериваясь к очередному куску.
– Как кто? Коты!
– Коты?! Ну, ты даешь, мать! – хохотнул Серега, – Нам только котов и не хватает! Мало мне Гельки с Борькой, хомяков, рыб и черепахи!
Сережа решил, что Кира пошутила. Но сама она уже поняла, что провалилась в очередную дыру. Все всё знают, кроме нее. Саша немного покраснел. Наверное, ему стало неловко за жену.
Геля по вытянувшемуся лицу подруги поняла, что происходит что-то не то, и среагировала мгновенно. В руках у нее была большая ваза с фруктами и она, ни секунды не раздумывая, выпустила ее из рук. Яблоки, груши, апельсины и мандарины яркими разноцветными шарами, подпрыгивая, покатились по комнате. Геля заахала, запричитала, все кинулись помогать ей. Странная фраза Киры была забыта и похоронена в общей суматохе.
Минут через десять Гелька позвала Киру помочь ей на кухне с посудой. Плотно притворив за собой дверь, она повернулась к подруге и заявила:
– Сейчас же говори, в чем дело? Что с тобой происходит?
– Ты о чем? – Кира попыталась придать лицу удивленное выражение.
Но Гелю было не провести.
– Сама знаешь! Видела бы ты свое лицо, когда Сережа сказал, что нет у нас никаких котов! Еще раз спрашиваю: что случилось? Говори сейчас же!
Под ее напором Кира сломалась. На самом деле ей давно требовалось с кем-то поделиться. А с кем, если не с Гелькой?
– Мне и вправду надо тебе кое-что рассказать, – промямлила Кира, – только это в двух словах не объяснишь. И кто-нибудь обязательно войдет.
– Хорошо, тогда завтра! Скажем мужикам, что нам надо… – Геля на секунду задумалась, – купить мне костюм.
Назавтра, отговорившись от Саши Гелькиным воображаемым костюмом, Кира сидела в маленьком кафе и ждала подругу. Та прибежала на пять минут позже, с размаху плюхнулась на стул напротив Киры и сразу ринулась с места в карьер:
– Что у тебя случилось?
– Привет!
– Да привет, привет, – как обычно, отмахнулась от формальностей Геля.
– Я нам заказала кофе и пирожные. «Картошку». Будешь?
– Буду, куда денусь? Не уходи от темы! Всю ночь не спала, голову ломала!
Кира вздохнула и уныло посмотрела на подругу:
– Я и сама-то… Геля, по-моему, я чокнулась. Мне постоянно кажется то, чего на самом деле нет!
– У тебя что… галлюцинации? – похолодела Гелька.
– Да вроде нет! Не знаю, как объяснить… Мои знания о мире отличаются… Черт, как сказать, чтоб ты поняла!
– Погоди, не нервничай. Рассказывай по порядку. Когда это началось?
Кира сцепила руки в замок и стала монотонно пересказывать Гельке все, что с ней случилось в последнее время. Начала с туфель, закончила котами. Им давно принесли пирожные, но обе этого не заметили. «Капучино» остывал в нарядных белых чашках с золотистым узором.
– Вот как-то так. Что скажешь? Что я все выдумываю?
Геля подняла на подругу глаза, помолчала немного и произнесла с расстановкой:
– Нет, Кир. Такое не выдумаешь. Я бы очень хотела ошибаться, но…
Она, видимо, боялась поделиться своими предположениями. Схватила ложку, повертела в руках, снова швырнула на стол, перевела дух и выпалила:
– Ты не думала, что у тебя что-то с мозгом?
Кира внезапно вспомнила, что Гелька – медик.
– Считаешь, у меня опухоль? – слабым голосом проговорила она.
Этого-то Кира и опасалась. Упорно гнала от себя страшную мысль, но та прочно обосновалась на задворках сознания и время от времени давала о себе знать.
– Вообще-то симптомы не слишком похожи, – быстро проговорила Геля, стараясь успокоить подругу, – у тебя ведь голова не болит? Не кружится?
– Вроде нет.
– Запахов посторонних не ощущаешь?
– Не ощущаю.
– Вот видишь! Но я, конечно, не специалист. Тебе обязательно нужно к врачу! Кто знает, может, эти твои… странности – вполне обычное дело при каком-то заболевании! Может, это типичное расстройство?
– Геля, мне страшно, – жалобно пропищала Кира, чувствуя, что готова расплакаться.
– Мне тоже! Но пока бояться рано, согласись? Ничего же не известно! – Гелька нарочно заговорила напористо и резковато, стараясь быть убедительной, заставить Киру собраться. Что толку рыдать друг другу в жилетку? – Тебе надо срочно провериться у хорошего невролога. Сделать томографию, сдать анализы. Сейчас приду домой, позвоню и все разузнаю. В нашей клинике проводятся такие обследования.
Кира откинулась на спинку стула и грустно посмотрела в окно. Обычные люди шли привычными дорогами по обыденным делам. А ее, возможно, грызла изнутри смертельная болезнь. И никто не в силах помочь ее горю. Кроме, возможно, Бога, в которого Кира не верила.
– Никому только ничего не говори, – севшим голосом попросила она.
– Обижаешь.
Подруги еще долго сидели рядом. Разговаривали, пили остывший кофе, ели пирожные, почти не чувствуя вкуса. Кире стало чуть легче от того, что она поделилась с Гелькой своим секретом.
На обследование она попала уже через день. Гелька по своим каналам устроила подруге консультацию у профессора Бориса Аркадьевича Левашова. «Он самое настоящее светило!» – уверяла Гелька, подробно объясняя, куда и во сколько надо подойти.
Боялась Кира страшно. Само собой, не осмотра, а результатов. С трудом взяла себя в руки и кое-как рассказала доктору о том, что с ней происходит. Кира пыталась излагать коротко и внятно, профессор задумчиво кивал. Было неясно, то ли все это ему знакомо, то ли он собирался после окончания рассказа порекомендовать Кире психиатра.
Осмотр длился почти час. Потом Борис Аркадьевич направил Киру на анализы и компьютерную томографию, и велел прийти повторно через неделю. Раньше не получалось: профессор сегодня вечером улетал в Москву. Про психиатра Борис Аркадьевич не сказал ни слова.
«Неделю я как-нибудь переживу», – подумала Кира. По крайней мере, скоро все выяснится. Хорошо, что завтра на работу. Там всегда полно дел, не будет времени бояться и думать о плохом. Она прямо из больничного коридора позвонила Гельке и поехала домой.
В «Косметик-сити» Киру и всех остальных ждал сюрприз. Марик не вышел на работу после праздников. Позвонил Генералу прямо из Болгарии и сказал, что просит предоставить ему еще одну неделю «по семейным обстоятельствам». Какие такие обстоятельства могли быть у холостого Марика, отец которого давно умер, а мать и почти все родственники счастливо жили в Израиле, оставалось неясным. Его многочисленные обязанности временно поручили исполнять Кире. Это хорошо, порадовалась про себя она. Некогда будет рисовать себе страшные картинки и трястись от ужаса.
Дни и в самом деле летели незаметно. Переговоры, рекламные тексты, сообщения на сайт, интервью, пресс-релизы – Кира приходила первая, уходила последняя. Телефоны звонили, факсы скрипели, бумаги горами громоздились на столе. Невыпитый кофе остывал и сменялся невыпитым чаем, о нормальном обеде и речи не шло.
Приходя домой, Кира на скорую руку готовила ужин из полуфабрикатов, принимала душ, без сил падала в кровать и моментально засыпала. Бетономешалка, которая раньше непрерывно прокручивала в голове всевозможные варианты развития событий, не успевала включиться.
С Сашей они разговаривали мало, но он не обижался. Понимал ее состояние. Или считал, что понимает.
Марик вернулся на день раньше, чем его ждали. Кира как раз должна была после обеда идти на прием к своему профессору и переживала, как станет отпрашиваться у Генерала. Теперь, когда любимый начальник снова на боевом посту, этого делать не придется. Она просто скажет ему, что ей нужно ненадолго уйти, и все.
Но мысли о собственных проблемах моментально вылетели у Киры из головы, как только она взглянула на Марика. Это был он – и одновременно не он. Нет, дело было не в очередном «провале». Перемены видели все: на лицах Оли и Альберта застыло точно такое же комичное изумление, как, по всей видимости, и у нее самой.
Леднев шикарно загорел и невероятно похорошел. Конечно, Марик всегда был милым, внешне приятным парнем, но тут речь шла не о приятности и миловидности. Он стал просто исключительно хорош, уверен в себе, обаятелен и сексуален. Если уж на Киру это произвело сильное впечатление, то влюбленная Оленька и вовсе едва удерживалась на стуле.
– Ты что, пластическую операцию сделал? – выдал прямодушный Альберт.
– Что? – не понял Марик.
Похоже, он не осознавал произошедших с ним перемен. Продолжая улыбаться чуть рассеянной, счастливой улыбкой, Леднев извлек из недр своей сумки бутылку шампанского и застенчиво проговорил:
– Поздравьте меня, ребята, я женюсь!
Повисла пауза. Новость была оглушительная. Никто уже и не ждал, что старый холостяк Марик решится запятнать свой паспорт. А он – нате вам! – выкинул номер.
– Все-таки настоящий двигатель прогресса – это секс! – глубокомысленно изрек Альберт.
Тишина была сломана. Альберт с Кирой бросились к Марику, наперебой принялись поздравлять, целовать, жать ему руку, похлопывать по плечам. Хлопнула пробка от шампанского, все смеялись, одновременно что-то говорили, искали стаканы…
И только Оля Карпова неподвижно сидела на своем месте, не делая попытки подойти к Марику.
– Оленька, – виновато улыбаясь, произнес Марик.
Конечно, он никогда ничего не обещал ей. Более того, они ни разу не поговорили о ее чувствах. Впрочем, этого и не требовалось, Марик и так обо всем прекрасно знал. Олина безответная любовь к шефу давно была всем известна, являлась предметом беззлобных шуточек и дружеских подначиваний со стороны Альберта. О ней уже даже не сплетничали в других отделах. Это было такое же вечное, незыблемое и привычное явление, как смена времен года или восход солнца по утрам. К этой любви все настолько привыкли и пригляделись, что не замечали ее глубины и истинности.
А сейчас всем вдруг стало стыдно и одновременно страшно. Стыдно за то, что они, получается, ликовали над Оленькиной бедой. А страшно потому, что им в одночасье, при одном взгляде на помертвевшее Олино лицо, открылись сила и мощь этой любви. И непонятно было, кого этой силой теперь сметет – Марика или саму Олю?
– Оленька, – повторил Леднев, делая шаг к ней.
Он ожидал потоков слез: Оленька плакала по любому поводу, приготовился к истерике или обмороку. Но Карпова удивила всех. Она не зарыдала, не закричала, не затопала ногами и не потеряла сознания. Выпрямившись во весь свой небольшой росточек, Оленька шагнула ему навстречу, улыбнулась и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в щеку.
– Поздравляю, Марк! – негромко произнесла она своим полудетским голоском. – Очень рада за тебя. Можно узнать, кто твоя невеста?
«Вот так цыпленок! – восхитилась про себя Кира. – Кто бы мог подумать!»
– Невеста? Ой, я же вам еще не сказал, – опомнился Марик и принялся взахлеб рассказывать о своей избраннице.
Рассказ получился банальный, но вполне жизненный. Познакомились Марик и Таня на одной из экскурсий, уже ближе к завершению поездки. Выяснилось, что она тоже из Казани – надо же! Рядом жили, а нашли друг друга на заморском курорте, не переставал изумляться Марик. Конечно, Таня оказалась лучше всех: и умная, и красивая, и добрая, и начитанная, и понимающая, и ласковая.
Видела потом это совершенство Кира. Ничего особенного. Самая обычная девица, мышь мышью. Тихоня. Стоило за такой далеко ехать, если Оленька столько лет была рядом? Тот же типаж. Оленька, глядишь, и поинтереснее будет. Но любовь не спрашивает. И потом, надо отдать должное: с Таней Марик словно проснулся, ожил, заиграл яркими красками.
До возвращения домой оставалось всего три дня, но влюбленные решили задержаться еще ненадолго. Оба сразу поняли, что никакой это не курортный роман – это судьба. В ближайший понедельник они идут подавать заявление в загс. А жить Танюша будет у него. Он сегодня едет к ее родителям. Знакомиться, а заодно и Танины вещи забирать.
– Лихо вы! – прокомментировал Альберт.
– На свадьбу позовешь? – улыбнулась Кира.
– А то! Куда без вас?
– Когда собираетесь?
– Я хоть завтра готов, но Танюша хочет обязательно летом.
Все еще долго голосили, удивлялись, подтрунивали, смеялись, строили планы, произносили тосты и пили шампанское из чайных чашек.
А в понедельник Оленька положила Марику на стол заявление об уходе. Сказала, что отработает две положенные недели, чтобы ей успели найти замену, и уйдет. Отговорить ее оказалось невозможно: Оля была непреклонна в своем решении никогда больше не видеть Марика. Кира и Альберт чуть не плакали: из-за чужой, непонятно откуда взявшейся Тани, распадалась такая отличная компания! Сжились, сроднились, понимали друг друга с полуслова – и вот, здравствуйте, пожалуйста.
Впрочем, скоро Кире стало не до Оли Карповой. События начали разворачиваться с ошеломляющей скоростью, не давая передохнуть.
Глава 10
Прошла отпущенная на ожидание неделя, и Кира отправилась на повторный прием к врачу. У профессора, как водится, были для нее две новости – хорошая и плохая. Хорошая заключалась в том, что никакой опухоли у нее не оказалось. И в целом, судя по анализам, со здоровьем все в полном порядке. Хоть в космос запускай, дежурно пошутил Борис Аркадьевич.
Вторая, плохая, новость вытекала из первой. Если физически с ней все хорошо, значит, что-то не то с психикой. Именитый профессор мягко, но настойчиво посоветовал Кире обратиться к психиатру. Если она надумает, он с удовольствием порекомендует отличного специалиста.
Кира обещала ответить на днях и поплелась на работу.
Там был самый настоящий аврал. Оля, хоть и крайне ответственная и обязательная, уже не могла трудиться как прежде. Ей оставалась последняя неделя в «Косметик-Сити», и не было смысла загружать ее новыми проектами. Оленька нашла другую работу, что и неудивительно. На ее стороне были образование, опыт и, как грустно поведала она Кире, отсутствие мужа и детей. Даже в перспективе. Как известно, любой начальник любит сотрудников, которые готовы целиком отдаться работе, не отвлекаясь на «мелочи» вроде беременностей и детских болячек.
На место Карповой пока никого не взяли, хотя кандидатур было много. И ко всем прочим обязанностям Марика прибавились еще и каждодневные собеседования с претендентами. Всегдашнюю рутину тянули Кира и Альберт. Сегодня Кире нужно было подготовить план выступления Генерала для очередной отчетной конференции. Постаравшись отключиться от собственных проблем, она сосредоточилась на работе.
Отвлек ее телефонный звонок. Она мельком глянула на настенные часы – почти половина первого. Скоро Альберт привычно позовет на обед.
– Слушаю.
– Привет, Кира! Это я, Денис. Узнала?
– Привет! Узнала. Как дела?
– Нормально. Ты не забыла – завтра у Леньки сорок дней.
– Если честно, забыла, – повинилась она, – спасибо, что напомнил.
– Я и сам забыл, – признался Дэн, – мама его сказала. Тебе тоже звонила – не дозвонилась.
– Ты пойдешь?
– Пойду. А ты?
– Я тоже. Во сколько?
– Она сказала, к часу приходить. Сможешь?
– Отпрошусь. Ты девчонкам не звонил еще?
– Нет. Поговорю с тобой – звякну. Тебя завтра забрать? Все равно мимо поеду, – предложил Денис.
– Спасибо, – благодарно откликнулась Кира.
– Как подъеду – наберу тебя.
– Хорошо.
Они попрощались, и Кира снова погрузилась в свои бумаги. Около трех все было готово, и она отправилась к столу Марика. Тот как раз отправил восвояси очередную кандидатку на место Оли.
– Как она тебе? – спросила Кира, проводив взглядом дорого и модно одетую девчонку лет двадцати двух.
– Никак, – пробурчал Марик, – в основном глазки мне строила. Пустое место.
– Зато красивая.
– Пусть на конкурс красоты идет. А тут работать надо.
– Ты какой-то сердитый сегодня, – заметила Кира.
– Устал, как собака. Домой хочу, – лицо его смягчилось, – там Таня. У нее сегодня выходной.
– Кстати, где она работает?
– В поликлинике, медсестрой, – ответил он с такой гордостью, словно невеста была, по меньшей мере, академиком.
– Ясно. Марик, я проект выступления написала. Глянешь? Генерал завтра с утра ждет.
– Конечно, гляну, – Марик протянул руку, взял у Киры листы и стал читать.
Она уселась напротив него. Надо будет позвонить Гельке. Нужно решить, идти все-таки к психиатру или нет. Вроде бы в последнее время все прекратилось: может, не стоит огород городить? Кира задумалась о своем и не сразу заметила, что Марик закончил чтение и смотрит на нее со странным выражением на непривычно загорелом лице.
– Что-то не так? – забеспокоилась Кира.
– И сильно «не так», – кивнул он.
«Неужели я опять что-то напутала?» – пронеслось в голове.
– Кира, я просто не знаю, что думать. Ничего не понимаю, – деревянным голосом продолжил Леднев.
– Марик, ради бога, что с текстом? – взмолилась Кира.
– Вот здесь, – Марик ткнул ручкой, – ты пишешь про презентацию новой линии средств. Про «Великолепную пятерку». Приводишь данные продаж и прочее.
– Ага, – неуверенно кивнула Кира, – а что, разве нет такой линии?
– Линия такая есть, – подтвердил Марик, – и она, действительно, выпущена в сентябре. Только производит ее не «Косметик-Сити», а «Народная марка». Как ты знаешь, наш конкурент. И ты никак не могла участвовать в разработке и презентации, ты ничего не можешь знать о продвижении и уровнях продаж. Мы тоже собираемся выпустить новые средства на рынок, но как раз об этом ты ни слова не упоминаешь.
Кира сидела как громом пораженная. Если верить Марику, получалось, что той сентябрьской презентации не было! Или, вернее, она была, но устраивала ее, по всей видимости, конкурирующая фирма.
Но Кира отчетливо помнила, как они всем отделом дневали и ночевали на работе, пока готовились к мероприятию. Помнила и саму презентацию в «Алмаз-Отеле», и их общую радость, что все прошло так гладко, и благодарность Генерала, и еще много чего, включая те самые злополучные белые туфли. Она помнила, а вот Марик – нет. Как объяснить, что у них теперь разные воспоминания?
Кира бессильно смотрела на шефа, он не сводил глаз с нее. Ждал объяснений. Только что она могла ему объяснить, если и сама ничего не понимала? Молчание тянулось и тянулось, и прервать его у Киры не было сил.
– Кирюха, – позвал Марик, – мы с тобой не просто коллеги. Мы друзья. Верно?
– Верно, – согласилась она.
Хотя бы это еще продолжало оставаться правдой! Надолго ли?
– Ты устала. Работала за меня и вымоталась. – Он будто старался убедить себя, а заодно и ее, что причина лишь в этом. – Поэтому и напутала. Это просто ошибка, так ведь?
– Так, – машинально согласилась Кира. – Марик… мне уйти?
– Куда? – опешил он.
– В смысле, мне уволиться?
– Ты что, с ума сошла?!
«Если бы он знал, как близок к истине», – горько подумала Кира.
– Какое увольнение?! Ты отличный сотрудник, работаешь много лет, никогда меня не подводила. Я тебе доверяю, как себе, – Марик стремительно вскочил, сунул за ухо карандаш, обошел стол и присел рядом с Кирой на свободный стул. – Послушай меня. Не знаю, откуда у тебя все эти сведения и знать не хочу. Сейчас ты пойдешь и удалишь весь этот бред со своего компьютера. Я сам напишу доклад.
Он взял со стола Кирину писанину и разорвал. Она не выдержала и заплакала.
– Да ты что, Кирюша? Что с тобой? – испугался Марик.
– Марик, я, кажется, в самом деле… – Кира всеми силами пыталась сдержать слезы и говорить рассудительно. – В общем, прохожу обследование. У меня что-то… со здоровьем.
– Господи, Кира, что же ты раньше не сказала? Ты больна! А я все навалил на тебя! Эх, ну как же так! Что мы, чужие? Почему молчала? – Марик с досадой стукнул себя кулаком по колену.
Он так искренне расстроился, что Кире стало неловко. Что бы он там себе ни вообразил, какие бы диагнозы ему ни мерещились, помешательство в этот перечень точно не входило. Она постаралась взять себя в руки и почти спокойно попросила:
– Можно, я буду время от времени уходить к врачу, если понадобится? Это будет не часто, и я постараюсь не задерживаться.
– О чем ты говоришь! Конечно! А хотя, знаешь, – он на секунду задумался, – у тебя ведь осталась неделя отпуска с прошлого года?
– Осталась.
– Вот и хорошо. Напиши заявление, я подпишу. И с Генералом сам поговорю.
– А как же… – начала было Кира, но Марик перебил.
– Все нормально. Справимся. И Ольга еще не ушла, недельку продержимся. А если что-то будет нужно – говори. Дай мне слово, что скажешь!
– Спасибо, – улыбнулась сквозь слезы Кира.
Она на автомате сделала все, как велел Марик: удалила файлы, касающиеся презентации, стерла план доклада, написала заявление на отпуск с завтрашнего дня. В кадрах ей сказали, что у нее осталась не неделя, а целых десять дней.
Домой Кира добралась еле живая от усталости. Хорошо, хоть Сашка сегодня поздно придет. Он позвонил, предупредил, чтобы ложилась спать без него: им с ребятами нужно кое над чем «поколдовать». Впервые в жизни Кира была рада, что ей не придется общаться с мужем. Делать вид, что ничего не происходит, она бы сегодня не сумела.
Когда она сказала про отпуск, Саша удивился и обрадовался.
– Чем займешься? – весело спросил он.
– Буду создавать любимому мужу уют, – отшутилась Кира и мрачно добавила про себя: «Если в психбольницу не упекут».
Кира твердо решила, что завтра позвонит милейшему Борису Аркадьевичу и попросит порекомендовать ей психиатра. Похоже, выхода нет. У нее точно какое-то психическое расстройство, и хорошо, если оно поддается лечению.
Она плюхнула на сковородку порядком надоевшие котлеты и поставила воду для спагетти. Есть не хотелось, но Саша наверняка вернется голодный. Когда они с ребятами «колдуют», то питаются только крепчайшим черным кофе.
Кира включила воду, собираясь принять душ. Может, это поможет хоть как-то прийти в себя. Пошарила в аптечке: там нашлись валерьянка и пустырник. Подумав пару минут, выпила то и другое разом.
«Надо Денису позвонить, чтобы не приезжал за мной на работу», – вспомнила Кира. Она и сама доберется. Но Денис выслушал и пообещал заехать за ней домой.
«Всё, звоню Гельке – и в ванную». Как все-таки здорово, что есть на свете человек, которому можно все рассказать!
– Привет, – произнесла Кира, когда Геля сняла трубку, – ты дома одна? Можешь говорить?
– Одна. Могу. Что с голосом? – ответила подруга, как всегда, игнорируя слова приветствия.
– Была у Бориса Аркадьевича.
– И? – Геля испуганно замерла. Даже дышать перестала.
– И ничего. В смысле, опухоли нет. Он сказал, я абсолютно здорова.
– Ну, слава богу, – выдохнула Геля, – погоди, ты не рада, что ли?
– Уж не знаю, чему и радоваться. Короче, он сказал, что мне надо показаться психиатру. Вот такая у тебя подруга. Чокнутая.
– Хватит чушь пороть! – рассердилась Гелька. – Ты думаешь, к психиатру одни шизофреники ходят? Может, у тебя депрессия, например. Или еще что-то такое. Откуда ты знаешь? Мы же с тобой не врачи. Может, такое сплошь и рядом встречается. Что ты раньше времени паникуешь! Еще потом сама над своими страхами смеяться будешь. Сашке сказала?
– Нет. И не буду пока.
– Правильно, – одобрила Гелька.
– Мне отпуск дали. На десять дней. За прошлый год.
– Здорово! Отпуск – это классно!
– Проведу его с толком: подлечусь в психушке, – кисло сказала Кира.
– Слушай, мне не нравится твое настроение! Прямо бесит! Дали отпуск – хорошо! Обследуешься спокойно, отпрашиваться не придется.
– Думаешь, мне его просто так дали? Я сегодня на работе такое отмочила – ужас, – пожаловалась Кира, – говорить не хочется.
– Не хочется – не говори. Главное, что дали. Не переживай. Пока тебя не будет, все обо всем и думать забудут.
Они еще немного поговорили, пока не пришел с тренировки Борька. И Гелька отправилась срочно кормить усталого спортсмена.