Текст книги "Расстрел в подвале Часть 4 (СИ)"

Автор книги: Альберт Кирилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Расстрел в подвале

          С середины 90-х в Екатеринбург в массовом порядке начали завозить, в основном из ОАЭ (Объединенные Арабские Эмираты), средства для личной самообороны: газовые баллончики, газовые пистолеты и револьверы. Авиакомпания «Уральские авиалинии», наверное, одной из первых в РФ, не считая Москву и Питер, осуществляли рейсы в ОАЭ, соответственно – вся газовая «хрень» лилась просто нескончаемым потоком. На каждом рейсе привозили сотни газовых баллончиков, десятки газовых пистолетов и револьверов. Также привозили много холодного оружия – ножи, мечи, сабли, копья, булавы и др. В ОАЭ в основном всё это «удовольствие» продавалось без каких-либо разрешений.

          Если не ошибаюсь, в 1997 году за приобретение, хранение, ношение и т.д. газового оружия ввели уголовную ответственность; также перевозка и пересечение госграницы РФ с указанным оружием, стало считаться контрабандой (уголовное преступление). В течение года всю нашу транспортную прокуратуру лихорадило от количества изъятого оружия: в сейфе каждого следователя лежало от 20 до 30 единиц газового оружия, а уж холодного оружия – на любой вкус и цвет.

          В какой-то хороший день, но не для всех, из аэропорта «Кольцово» доставили очередного любителя газового пистолета, из дружественной нам Республики Таджикистан. Ну как положено – допрос подозреваемого на предмет того, а на фига тебе пистолет в РФ и т.д. Нет ли у тебя мыслей о проведении террористического акта или желания застрелиться из него. Ну а вдруг?

          Ну если кто не знает, в те времена, у нас и правительство, и правозащитники сильно баловались с диаспорами. В любом мало-мальски значимом городе были диаспоры представителей различных сопредельных государств. Честно говоря, достали они и нас, и других представителей правоохранительных органов очень сильно. Не в том, что «нерусские», а в том, что при любом конфликте начинали орать – фашисты, националисты, расисты и т.д.

          То есть любую проблему, даже небольшую, превращали в политический вопрос. Поймали на краже, разбое и т.д. – нет он не виновен, а свидетели на него наговаривают, т.к. расисты и фашисты, да и вообще – редиски. И вообще, 1937 год вернулся, НКВД зверствует и пытается обвинить честных и пушистых «нерусских» в том, что они не делали. А так они просто лапочки и душки...

          Поэтому «любили» мы эти диаспоры, ну прям так, что делали все, чтобы у них земля «под ногами горела». Но, ничего серьезного, так НКВД лайт – вовремя не ответит, продержать задержанного по максимуму. Короче, гадили как могли, но в рамках закона.

          Только не надо обвинять меня в расизме и т.д. Время было такое, и с нашей стороны были перегибы и жестокость. Главное на тот момент, что бесило многих сотрудников, они решали многие вопросы в отношении своих соплеменников деньгами. Да, тупо платили большим начальникам и решали свои проблемы. Но, опять же, наверное, обвинять и вопросы задавать надо этим большим начальникам, да и нам, которые это терпели, да в общем-то и молчали. Но не суть.

          В общем, в ходе допроса прибежали представители диаспоры, в количестве человек 15-20 и сразу попытались просочиться в кабинет к следователю. После чего вежливо были посланы – «Нах...й», и были выгнаны с помощью сотрудников милиции в «отстойник» (предбанник перед выходом из прокуратуры).

          Был у нас следователь прокуратур Андрей, черт ещё тот. Как говорят – «шило у него в заднице». Хотя мне кажется у него там не шило, а лом был, и есть.

          Пока наш следователь допрашивал подозреваемого, этот «буравчик» пробегал мимо этой толпы местных абреков по своим делам. На его и их беду, один из представителей гордых народов, обратился к нему:

          – Скайжи пожалста, чито будить нашэму родствинику, дарагой, – спросил один из представителей этой «уважаемой» диаспоры.

          – Ну как, вы не знаете?! Месяц назад ввели жесткое наказание за контрабанду газового оружия, – не моргнув глазом отвечает наш раздолбай, подняв палец к потолку.

          – Нэт, а чито? – напрягшись спросил его один из старейшин галдящей толы.

          – Ну как, именно за это ввели расстрел, после решения следователя о виновности подозреваемого, – ничуть не смущаясь ответил наш Петросян местного разлива, – прямо в подвале прокуратуры.

          – Каки-то, за чи-то, он хороший малчик, таки нильизя, – сдерживая слезы закричала одна из присутствующих женщин.

          Этот юморист в третьем, наверное, поколении, сука, ничуть не смущаясь:

          – Ну а что вы хотите, закон есть закон. Если расстрел, то расстрел! Сейчас следователь выйдет, через час-полтора, примет решение и будет расстреливать в подвале. Всё по заветам Сталина и Ленина.

          Сталина они до сих пор хорошо помнят. Поэтому вместо диких криков и завываний, быстренько примолкли и перестали галдеть.

          У нас в конторе был своеобразный подвал, вход в него начинался у туалета, а лестница его была градусов 70, сам там пару раз чуть не грохнулся. В этом подвале у нас был архив и комната для вещдоков. Потом прокурор сделал там себе личную бильярдную, ну очень он любил в него играть вечерами.

          Так этот юморист проводил всю толпу к спуску в подвал, сказав ментам, что для осмотра прокуратуры, и показал спуск в подвал, пояснив, что вчера таких же, как их родственник – двоих расстреляли, а завтра по статистике (рейсов больше должно прилететь) еще троих планируют расстрелять.

          Часть из абреков что-то начала лопать на своем язык, другая резко помрачнела, но все вместе «вымелись» из прокуратуры в мгновение ока. Следователь, который допрашивал, говорил, что ни фига понять не мог, что происходит. Раньше такого не было, дикий шум, какие-то крики, топот кучи людей в коридоре, какие-то завывания. А тут вдруг раз и обрезало, пока он допрашивал гордого сына гор.

          В общем, после допроса, посадив с задержанным сотрудника милиции, наш следователь пошел оформлять документы на задержание. Так как задержанный регистрации не имел, тем более гражданин другого государства – СИЗО. Только не надо думать, что прям так нам хотелось всех в тюрьму. На тот момент у нас не было других вариантов, закон этого требовал, хотя нам это не всегда и хотелось. Но в этом случае вариантов не было.

          В ходе оформления документов в прокуратуру залетела команда из диаспоры, причем с количественным прибавлением, ещё человек 20 женщин. Все пространство в прокуратуре было заполнено, пройти куда-либо стало невозможным. А уж амбре детей гор стало такое, что глаза стало щипать. Вся толпа ломанулась к следователю, ведущему дело, с вопросом – «А когда можно труп забрать?» Своих по масульманским обычаям они хоронят, кто не знает, до заката в день смерти, ну если это возможно.

          Следователь, подумав, что у людей из диаспоры, наверное, крыша, причем у всех «поехала», поинтересовался: «А собственно о каком трупе, уважаемые, вы говорите?»

           – Таки как? Нашыго роудствиника, котырого ты доупрашивал, – ответили ему, смирившиеся с несправедливостью системы и незавершенностью Вселенной, ответили ему родственники. Сталинские времена хорошо помнили.

           Как потом рассказывал, следователь решил, что в данный момент в прокуратуре повсеместно начинает происходить тихое помешательство: конкретно у посетителей, да и у него в частности.

         – Извините, но про что вы вообще говорите, какой расстрел? – тихо офигивая, спросил следователь.

          – Ну и каик, то чи-то не зинаешь новий закьон?! Расстрел после допроса, – наехал один из детей гор, желавший побыстрее решить погребальные вопросы.

         – Отдидайте мине тиело, – запричитала одна из женщин.

          – Когда вы отдадите нам тело, нам его по обычаям надо правильно похоронить? – тихо сказал мулла (Они и его притащили).

          Не понимая, что происходит следователь сделал единственное что, мог, сказав – «А идите вы все к прокурору!» Что они в полном составе и сделали. Услышав такой тарарам, подтянулись и сотрудники милиции, которые находились в прокуратуре, а также стали подходить и наши работники прокуратуры.

         Да уж, я думаю прокурор был «рад», когда к нему завалилась вся эта толпа, с требованием отдать труп, которого еще не было. Любой труп для прокуратуры – это геморрой. А тут тебе еще и вся эта толпа начинает рассказывать, что он точно будет, а ещё и сегодня, после расстрела в подвале прокуратуры.

        Прокурор лихорадочно пытался понять, при чём здесь его любимая бильярдная и какой-то труп.

          В течение получаса он пытался понять, что происходит. Наверняка в его голове крутились вид – какого-то трупа дитя гор, лежавший на его любимом бильярдном столе. Только в связи с чем и почему он там должен оказаться, он себе даже представить не мог.

          Представлял вызов к вышестоящему начальству на «ковер». Последующее его увольнение, через повешение с расстрелом.

         – Кто и зачем вам такое сказал? – пытался добиться от хоть чего-то он от представителей диаспоры.

         Начинались выкрики: «Сталин, Сталин», «отдайте труп, злобные русские», «да и быстрее расстреливайте, чтобы мы могли уже похоронить».

          Перед глазами прокурора уже мелькали образы его могилки, прямо во дворе прокуратуры, после его увольнения и т.д.

          Из ломанных русских слов, он наконец понял, что ему пытаются втолковать эта обезумевшая тола, которая уже скандировал, что-то наподобие – «выдавай, выдавай!»

          – Твой слэдователь сказал, твой, – тыкали в него своим грязными пальцами некоторые представители гордого народа, – такой свэтлый, твой!

          Дикое озарение пришло в голову прокурора, он понял, что только одному из его непосредственных работников могло прийти такое в голову – Андрею.

          Наш следователь Андрей, не ожидавший таких последствий от своих словесных эквилибризмов, в какой-то момент услышал, как вся толпа ломанулась в кабинет к прокурору. Шум нарастал, он вышел в коридор, где уже было несколько сотрудников милиции и сотрудников прокуратуры, стянувшихся на стоявший ор.

          В какой-то момент он понял, что дело пахнет керосином. Ситуация явно вышла из-под контроля. Быстренько собравшись, дело было к вечеру, он с испугом, вытянув шею, прислушивался к происходящему в кабинете бедламу и ору.

         – М...в, сука, – услышал он свою фамилию из вопля прокурора.

          Не ну вообще рёв бизона в Африке, как говорят, он конечно слышен далеко, но рёв прокурора, говорят, был слышан в вышестоящей прокуратуре. Не так далеко она от нас находилась.

          Не дожидаясь наступления армагедеца, Андрей подпрыгнул и с места телепортировался через входную дверь на улицу.

           Хитрый, падла. Ушел на больничный, а с него быстро перепрыгнул в вышестоящую прокуратуру. Знал, что шеф ему это не спустит.

          Прокурор, при встрече с ним, долго на него косился, и похоже все время хотел его пнуть. Ну это мое мнение.