Текст книги "Смертельная роль"

Автор книги: Альберт Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Ты что творишь, дед?! – вопил Камыш. В его сорвавшемся на фальцет голосе звучали нотки неописуемого ужаса. Бандита можно было понять. Он в шоке от того, что их «делает» какой-то старик, едва двигающий ногами.

– Поезжай, милок! – по-стариковски прошамкал Матвей и хлопнул дверцей.

Теперь у бабушки будет время зайти в дом. Да и шум подняли такой, что сейчас здесь соберется целая толпа. Наверняка и Латушкин уже в курсе происшедшего. Окна и балкон его квартиры выходили во двор.

– Ты кто? Чего тебе надо?! – нервно разворачивая машину, выкрикивал Камыш.

Его дружок, скрючившись на сиденье, громко стонал.

Наконец машина покатила к выезду.

– Супостаты, – прокряхтел Матвей, катая во рту половинки пластиковых шариков, придававших разговору специфическую артикуляцию. – Кхе, кхе… Я в Гражданскую таких, как вы, без суда и следствия к стенке ставил…

– Дед, ты чего творишь?! – холодея от ужаса, белугой завыл Камыш.

– Ты на дорогу смотри, – продолжал дурачиться Матвей. – Я-то свое давно отжил. А вот у вас вся жизнь впереди…

– Чего тебе надо? – Сворачивая в проезд между домами, Камыш наконец осмелился оглянуться и вновь уставился на дорогу.

Матвей устроился посередине заднего сиденья.

– Куда теперь? – выезжая на улицу, спросил бандит.

– В ваш офис, – продолжая подражать древнему старику, прошамкал Матвей.

– Дед, ты откуда взялся? – завыл Камыш.

Матвей понял, что его охватил новый приступ ужаса. Наверняка ему начинало казаться, что он сходит с ума. Ведь в голове нормального человека не укладываются происходящие сейчас события. Дремучий старик с легкостью расправился с тремя мордоворотами да еще диктует условия, подобно героям голливудских блокбастеров.

– Уходи! – поворачивая руль, попросил его Камыш.

– В офис, я сказал! – прошамкал Матвей.

– Но там никого нет! – простонал Камыш.

– Вызовешь!

– Кого?

Камыш то и дело бросал затравленный взгляд в зеркало заднего вида, пытаясь разглядеть Матвея. Когда Матвей начинал говорить, бедняга втягивал голову в плечи, словно опасался пули в затылок или удара.

– Едемская мне нужна, – сказал Матвей.

– Зачем?

– Любовью хочу с ней заняться.

– Чего? – протянул парень.

– Ты, милок, за дорогой следи, а то я старый уже, не ровен час угробишь…

Дым заглушил машину между двумя высокими, наспех сколоченными из свежеспиленных досок заборами и вопросительно посмотрел на Винта.

– Приехали, – заглянув в нарисованную от руки на листке бумаги схему, кивнул Винт и толкнул дверцу.

В разогретом за день воздухе стоял терпкий запах сосновой смолы и хвои. Где-то стучал дятел.

Винт огляделся. Они находились на окраине дачного поселка, сразу за которым начинался лес. По словам Шрека, люди, обеспечивающие работу Винта и его команды, уже были здесь и установили, что на строительстве загородного дома для декана университета, где учится Малкин и работает Адоратская, занято пятеро гастарбайтеров, трое из которых узбеки и двое из братской Украины. Живут здесь же, на цокольном этаже. Территория никак не охраняется, если не брать во внимание забор, где со стороны дороги для Винта и его напарника проделали проход.

– Пошли. – Винт направился вдоль забора. Не доходя до угла, остановился и выжидающе уставился на Дыма.

Догадавшись, что от него требуется, Дым надавил на две оторванные снизу доски и сдвинул их в сторону. Винт заглянул во двор. Было видно, дела у декана шли хорошо. Шрек утверждал, что это седьмой объект недвижимости, который Суворин строит только в Подмосковье. Расторопный декан обеспечил жильем жену, детей, брата и мать. У самого числилась лишь скромная квартира, полученная от государства еще во времена перестройки. Сегодня они с Дымом должны были вынудить Суворина без объяснения причин уволить с работы жену Адоратского. Вообще, Шрек работал на удивление сноровисто, чем настораживал Винта и давал повод к размышлению. Его удивляло, как скрупулезно шеф занимался каким-то сварливым ученым-конструктором, все состояние которого составляло лишь необходимый мизер, обеспечивающий его существование на верхнем уровне среднего класса. Куда серьезнее казался декан с многомиллионным состоянием и кучей разного рода «крыш» на самых разных уровнях и во всевозможных инстанциях. Узнав о предстоящей поездке к Суворину, даже Винт почувствовал легкую робость. Таких людей никто просто так трогать не разрешит, слишком многие от них зависят, а те, в свою очередь, немало знают. Быстрота, с которой Шреку выдали «санкцию» на работу с Сувориным, говорила сама за себя: за «заказом» ученого стоят очень серьезные люди. С одной стороны, это давало большие возможности, с другой – Винт начинал бояться, что его после всего устранят. Ведь неизвестна причина, по которой так взялись за Адоратского. Винт для Шрека такое же пушечное мясо, как для него Сонька, от которой он подумывал избавиться.

Дом уже был возведен. Трехэтажный кирпичный особняк смотрел на окружавшие его сосны пустыми провалами окон. С этой части строящегося здания людей видно не было. Где-то работала сварка, стучал молоток. Винт протиснулся в образовавшийся проход, дождался, когда следом пролезет Дым, и достал пистолет:

– Главное, быстро, чтобы не опомнились. Ты справа обходишь, я слева…

Он двинул к дому, вокруг которого лежали штабеля досок, кирпичей и разный строительный мусор, и, пройдя вдоль стены, выглянул из-за угла. Двое уже немолодых мужчин азиатской внешности с носилками поднимались по деревянному настилу. У небольшой работающей бетономешалки скучал еще один. Он был русоволосым и своей внешностью походил на одного из двух украинцев. В этот момент с другой стороны здания появилась голова Дыма. Винт махнул ему рукой и вышел из укрытия:

– Привет рабочему классу!

Азиаты с носилками остановились, а русоволосый у бетономешалки развернулся и испуганно захлопал глазами.

– Кому строите? – спросил Винт, показывая стволом пистолета на дом.

Неожиданно русоволосый сорвался с места и бросился прочь от Винта. Однако он бежал аккурат на Дыма, который направил на него пистолет. В последний момент, увидев на пути целящегося в него человека, парень встал, как вкопанный, и дрожащим голосом спросил:

– Чего вам надо?

– Я же уже задал вопрос, чей это дом? – повысил голос Винт.

– Декан это, – ответил за русоволосого азиат. – Мы строитель, ваших дел-мел не знаем. Зачем пистолетом машешь? Если полиция, удостоверение покажи, регистрация спрашивай. У нас все по закону…

– Молодцы, – повеселел Дым, пряча пистолет в кобуру под пиджак. – Нам надо с вашим хозяином поговорить, а потом мы уйдем. Вы не могли бы это время побыть у себя?

– А работать кто будет? – появился в дверном проеме еще один рослый мужчина. – Нам дела до ваших разговоров нет.

– Вы где живете? – спросил его Винт.

– Они здесь, в подвале, – показал себе под ноги мужчина. – Там специально помещение оборудовано. А я домой езжу.

– Дым, – перевел взгляд на помощника Винт, – закрой их там всех на время…

Винт сидел на недостроенной мансарде коттеджа и с тоской глядел через оконный проем на росшие сразу за забором сосны. Пахло свежеструганым деревом и цементом. На первом этаже дома скучал переодетый в синюю замызганную спецовку Дым. Гастарбайтеры были заперты в небольшом подвальном помещении, где, собственно, и жили.

День уже близился к вечеру, когда со двора раздались голоса. Винт встал со своего места и подошел к окну так, чтобы его не было видно снаружи. Среднего роста мужчина с одутловатым лицом, перепрыгивая через ямы и куски арматуры, направлялся к дому. Винту не надо было заглядывать в прихваченную фотографию, чтобы узнать Суворина.

– Никитенко! – крикнул мужчина. – Исмаил!

Через оставленную открытой калитку был виден бок серебристого «Мерседеса».

Неожиданно Винт увидел Дыма. Как оказалось, подельник прятался за сложенным справа от калитки в штабель брусом. Когда декан прошел мимо него, он устремился следом. В одной руке Дым держал мешок, в другой электрошокер.

В последний момент декан, видимо, что-то почувствовал и на ходу обернулся. Однако тут же выгнулся дугой, смешно приподнявшись на носках остроносых кожаных туфель от удара разряда тока в спину. Электрошок был немецкого производства, состоящий на вооружении охраняющих заключенных полицейских.

Подхватив повалившегося на землю декана, Дым бережно уложил его на траву, завел руки за спину и замотал их скотчем. Натянув мешок на голову, обмотал его куском веревки ниже плеч. Не прошло и минуты, а Дым уже волок делягу к дому.

Винт перешел к недостроенному балкончику с торца мансарды и, словно пробуя на прочность, потрогал рукой балку подъемного механизма, при помощи которого с земли на этажи поднимали строительные материалы. Она торчала на полтора метра за пределом стены. Трос, свисавший с закрепленного на ней редуктора, приводился в движение электрическим двигателем, расположенным внизу. Там же был и пульт управления.

Вскоре послышались шаги уже двух человек. Один шел, уверенно ступая, второй, судя по всему, это был декан, шаткой походкой.

– Двигай ногами, дядя! – раздался голос Дыма.

Наконец они появились из-за угла.

Обхватив декана за пояс, Дым в буквальном смысле волочил его за собой. Бормоча что-то нечленораздельное и спотыкаясь о попадающиеся на пути предметы, тот едва двигал ногами. Подтащив Суворина к закрепленному на подъемнике корыту, Дым повалил его на землю, найденной во дворе веревкой сноровисто обвязал ноги декана, а другой конец привязал к подъемнику.

– Зачем? Что вы делаете? – жалобно запричитал декан, которому из-за надетого на голову мешка ничего не было видно. – Скажите, сколько вы хотите, и мы обсудим этот вопрос…

– Деньги нам не нужны, – пропыхтел Дым, затягивая на лодыжках узел.

– Вы даже не представляете, какие силы стоят за такими, как я, людьми. Вас найдут! – пытаясь придать голосу уверенности, взвизгнул Суворин и стал извиваться.

– Тихо! – сунул ему кулаком в живот Дым.

– Я понял, вы чем-то обиженные на меня студенты…

– Хватит гадать, тебе наверху все скажут, а если не уяснишь, так и помрешь вниз головой, – с этими словами Дым надавил на кнопку подъемника и опустил ее.

Подъемник поднялся на полметра и застыл. Дым со знанием дела поправил веревку, задрал голову вверх, посмотрел на Винта и снова надавил. Бадья поползла вверх. Вытягиваясь вслед за ней, декан дико заорал. Дым стал придерживать его рукой. Когда замотанная в мешок голова декана оторвалась от земли, он снова прекратил подъем и присел на корточки:

– Слушай меня внимательно, наверху стоит человек, который скажет тебе, как поступить в отношении одного твоего подчиненного. Если в процессе подъема будешь брыкаться, разобьешь башку о стену. С твоим весом можно и захлебнуться содержимым желудка. Так что веди себя смирно и скоро окажешься на ногах. Понял?

– Я и так все сделаю! – захлебываясь слюнями, залепетал декан.

– Так не пойдет. Ты должен знать, как в случае чего будешь умирать, – назидательно проговорил Дым. – Мы тебя привяжем за ноги и бросим в лесу, – и снова надавил на кнопку.

Когда подъемник замер напротив окна мансарды, Винт вышел на небольшой бетонный выступ и присел на корточки:

– Суворин, ты слышишь меня?

Вместо ответа декан что-то пробулькал и едва заметно дернулся. Штаны свалились до колен, обнажив бледные и тонкие ноги. Пиджак задрался, оголив вывалившийся из расстегнувшейся рубашки живот.

– Завтра ты уволишь Адоратскую Любовь Львовну. Любой ценой. Понял? – боясь, что декан не выдержал и потерял сознание, быстро сказал Винт.

Кокон что-то снова булькнул.

– Чтобы тебе была понятна серьезность моих намерений, называю адрес никому, кроме тебя, не известной виллы на Средиземном море…

Вторые сутки Андрей Денисович разрывался между прокуратурой, больницей и институтом.

Любовь Львовна за все это время в себя так и не пришла.

С утра навестив жену и переговорив с врачом, который пока ничего определенного сказать по поводу перспектив ее лечения не мог, он отправился в полицию. Поводом послужил звонок следователя, который уточнил, стоит ли оформлять официальную повестку.

Андрей Денисович едва шагнул к окошечку дежурного, чтобы решить вопрос с пропуском, как из-за турникета его окликнул молодой круглолицый парень в пестрой рубашке и джинсах:

– Мужчина!

– Вы меня? – на всякий случай уточнил Андрей Денисович, для верности ткнув себя пальцем в грудь.

– Если вы Адоратский, то да, – подтвердил парень.

– Вы мне звонили! – догадался Андрей Денисович, шагнув к пропускнику. – Фомин Станислав Игоревич?

– Оформите пропуск, и в седьмой кабинет, – показал на окошко парень и устремился вверх по лестнице.

«Никого он не найдет, – сделал вывод Андрей Денисович, провожая его взглядом. – Совсем молодой».

В небольшом кабинете было два стола. За одним сидела белокурая девушка в форме лейтенанта полиции. Стоя у сейфа, Фомин перебирал какие-то бумаги.

– Это вы? – бросив на Адоратского ничего не выражающий взгляд, он сел за стол и указал на стул. – Присаживайтесь.

– Спасибо, – поблагодарил Андрей Денисович, устраиваясь напротив.

Шевеля губами, следователь прочитал первые несколько строк какого-то документа, отложил в сторону, взял другой и углубился в его изучение.

Андрей Денисович терпеливо ждал, однако внутри постепенно закипал.

«Что этот молокосос себе позволяет? – думал он, разглядывая висевший на стене стенд. – Неужели для меня, ученого, советника генерального конструктора и заместителя председателя военно-промышленной комиссии, не нашлось более солидного следователя? Почему такое пренебрежение?»

– Извините, но я ограничен во времени… – наклонился он к Фомину.

– Да, сейчас, – кивнул следователь, торопливо пряча бумаги в папку и кладя их на край стола.

– Вы нашли машину, которая сбила мою жену? – спросил Андрей Денисович, когда следователь устроился напротив него.

– Машину-то нашли, – сложил на столе руки Фомин и внимательно посмотрел на Андрея Денисовича. – Только вот не вяжется все как-то…

– Позвольте объяснить, – заволновался Адоратский.

– Позволяю, – откинулся на спинку стула следователь. – Джип, на котором сбили вашу жену, мы установили. Он принадлежит некоему Геннадию Малкину, студенту института, в котором работает ваша жена…

– Вы хотите сказать, что он совершил это преступление в качестве мести за какой-то инцидент? – не веря первым пришедшим на ум мыслям, спросил Андрей Денисович.

– Совершал он преступление или нет, это определит суд, – заявил Фомин. – Пока он в качестве подозреваемого.

– Почему подозреваемого? – не понял Андрей Денисович. – Разве этого недостаточно?

– Машина и то, что он учится в том же институте, где преподает ваша жена, еще не доказательство, – ошарашил его следователь.

– Как? – не веря своим ушам, медленно поднялся Андрей Денисович.

– Вы сядьте, – нахмурил брови следователь.

Переваривая в голове услышанное, Андрей Денисович подчинился.

– Машину зафиксировала камера наблюдения, установленная на перекрестке. Нашлись и свидетели, – устало вздохнул следователь. – Однако все указывает на то, что сам Малкин в этот момент находился в другом месте.

– Что? – протянул Андрей Денисович, опасаясь, что ослышался. – Вы мне эти штучки бросьте! – двинул он кулаком по столу и снова встал. – Телевизор смотрим, газеты читаем. Опять небось сынок какого-нибудь министра или олигарха? Так они у вас всегда ни при чем! Народ из благодарности сам под колеса бросается!

– Погодите, – предостерегающе выставил руку Фомин. – Успокойтесь!

– Я, между прочим, не последний человек в этом городе и государству принес пользы в сотни раз больше, чем те, чьих отпрысков вы сейчас защищаете! – уже кричал Андрей Денисович. – Если хотите, то, что я сейчас вынужден скитаться по больницам и слушать вас, наносит ущерб не только экономике, но и обороноспособности страны!

– Знаете что, – разозлился Фомин, – я действую по закону…

– У вас один закон, деньги! – взревел Андрей Денисович. – Чего бы мне ни стоило, я добьюсь справедливого расследования! Где ваш начальник?

– Успокойтесь, гражданин, – неожиданно вмешалась в разговор девушка.

Она торопливо вышла из-за стола, налила из стоящего на подоконнике графина воды и протянула Андрею Денисовичу.

– Я спокоен, – отвел он руку с наманикюренными ноготками в сторону и направился к дверям.

– Погодите! – вскочил со своего места Фомин. – Мы с вами не договорили!

– Не имею желания больше задерживаться здесь, – бросил Андрей Денисович, берясь за ручку двери.

– Но вас не выпустят, – растерялся следователь. – Давайте, я хотя бы сделаю отметку.

– Будьте добры. – Андрей Денисович вернулся к столу.

– Значит, вы утверждаете, что ни о каких конфликтах с Малкиным ваша жена не говорила, – расписавшись в пропуске, поднял на него взгляд Фомин.

– А вы меня не спрашивали, – уже более спокойным голосом ответил Андрей Денисович.

– Вы же рот не дали открыть, – усмехнулся следователь.

– А позвольте спросить, почему делом занимается полиция, а не прокуратура?

– Пока мы не можем его классифицировать, – пожал плечами следователь.

– Это как? – не понял Андрей Денисович.

– Неизвестна тяжесть причиненного вреда здоровью, – пояснил Фомин. – Ваша жена в реанимации…

– То есть вы ждете, умрет она или нет? – попытался угадать Андрей Денисович и, не мигая, уставился на следователя.

– Зачем же вы так? Следственные действия проводятся в полном объеме. Ждем результатов экспертизы…

– Значит, вы сказали, Малкин, – на всякий случай уточнил Андрей Денисович и покинул кабинет, решив лично заняться этим вопросом.

По дороге в институт он позвонил коллеге жены и уточнил, как найти декана.

Суворина он никогда не видел, но много слышал о нем от жены. Поэтому был в курсе всех «серых» схем, которые использует этот человек. Знал и о размерах взяток. Ведь и благополучие семьи Андрея Денисовича зависело от этого. Да, ему было противно и мерзко иногда годами жить на так называемые премии жены, но никуда не денешься. Она в буквальном смысле тянула его, месяцами не получающего даже мизерную зарплату в девяностых. На ее деньги выучили дочь и обзавелись более-менее сносной квартирой, построили дачу. Люба брала от Суворина подачки и сейчас, хотя в этом уже отпала надобность. Конечно, деньги не бывают лишними, но такой способ зарабатывания претил обоим супругам. А отказаться она уже не могла. И дело вовсе не в привычке или в жадности, просто боялась оскорбить остальных, оставшихся сидеть у кормушки. Не взять – значит указать Суворину на его место и унизить. Дать понять, что стали в один миг выше этого ничтожества. А за что? За то, что не дал загнуться голодной смертью, когда трещала по швам наука и рассыпалась страна? Нехорошо это, когда действительно нуждалась, брать и отказаться, когда все наладилось.

В кабинет декана Андрей Денисович буквально ворвался и навис над столом.

Розовощекий мужчина с одутловатым лицом вжался в спинку огромного кожаного кресла и округлил свои маленькие глазки:

– Вы… Что вам надо?

– Я – муж Адоратской Любови Александровны, – по складам проговорил Андрей Денисович и замер, давая возможность Суворину прийти в себя.

– Хорошо, муж, – поправляя галстук, кивнул декан. – Зачем так врываться? Мы цивилизованные люди…

– Мне необходимо увидеть студента Малкина! – выпалил Адоратский, одновременно поймав себя на мысли, что переборщил с деканом. Он здесь как раз ни при чем.

– Малкина, – эхом повторил Суворин, собираясь с мыслями. – А что, собственно, произошло? И как вы смеете врываться в мой кабинет?

– Извините! – взял себя в руки Андрей Денисович. – Нервы…

– У всех нервы. – Суворин взял лежавшие на краю стола очки в золоченой оправе, надел, потом снял, снова положил на стол и прищурился: – Напомните, кто это?

– Студент Геннадий Малкин…

– А зачем он вам?

– Вы разве ничего не знаете?

– Что я должен знать? – Глазки Суворина забегали, отчего Андрей Денисович пришел к выводу, что деляга в курсе всех дел.

– Как же…

– Вашу жену уволили по заявлению коллег, а не студента, – как гром среди ясного неба, раздались слова декана.

– Позвольте, – думая, что ослышался, заволновался Андрей Денисович. – Вы не увольняли Адоратскую.

– Что вы говорите? – ехидно улыбнулся декан. – Зачем же вы тогда сюда приехали?

– По поводу аварии…

– О какой аварии вы говорите? – нахмурил брови Суворин. – Вашу жену уволили за поступки, порочащие высокую честь педагога нашего университета. Скажите спасибо, что все обошлось тихо и мирно. А ведь могли завести уголовное дело.

– А… Мм-м! – глотая и пережевывая вдруг ставший вязким воздух, выдавил Андрей Денисович.

– Вам плохо? – напрягся Суворин.

– Ты за все ответишь! – рванув вдруг ставшим тугим воротничок, выдохнул Андрей Денисович.

– Могу и ответить, – выразительно кивнул Суворин. – С вашей женой на пару…

Со скрежетом и стуком проехав по Гарибальди, многострадальный «Опель», провожаемый взглядами немногочисленных прохожих, свернул на улицу Пилюгина. Только здесь напарник Камыша обрел дар речи. Все это время он ехал, наклонившись вперед, глядя куда-то себе под ноги.

– Камыш! – прохрипел он, продолжая держаться двумя руками за грудь. – Что это было?

– Блин, а я знаю?! – взорвался Камыш. – Зачем в это дерьмо влезли? Соскакивать надо было, как вся каша заварилась.

– Я разве вам разрешал говорить? – по-стариковски проскрипел с заднего сиденья Матвей.

– Дед, отпусти нас! – с наивностью провинившегося школьника попросил Камыш. – Скажи, сколько тебе заплатили? Может, больше дадим?

– Тебя Латушкин нанял? – слабым голосом спросил Прут.

Бандиты взяли себя в руки и немного успокоились. Теперь они могли с легкостью понять, что имеют дело не со стариком, а таким же, как и сами, молодым мужчиной. Конечно, это ничего не изменит, однако Матвей хотел, чтобы они побольше находились в неведении, и оставил их вопросы без ответа.

Машина подпрыгнула на бордюре и встала напротив выхода, над которым светилась зеленая вывеска с логотипом «Рэм и К».

– Приехали! – выдохнул Камыш.

– Звони Едемской. – Матвей упер ствол «Осы» ему в затылок.

Глядя вперед, бандит достал телефон, набрал номер и приложил аппарат к уху.

– У нас накладки, – с ходу заговорил он, когда на другом конце ответили. – С вами какой-то старик…

– Не старик, а дедушка! – поправил его Матвей, с силой вдавив ствол в голову.

– Дедушка, – поправился Камыш, – поговорить хочет. Чего! Чего! Приезжай и сама разбирайся! Я предупреждал, до добра это не доведет… Какой утром?! – взревел он и подпрыгнул на сиденье. – Он нас убивать собрался…

Матвей улыбнулся, представив нелепость их положения.

– Все, – медленно убрал трубку от уха Камыш. – Она сказала больше не звонить ей…

– У меня кровь, – прохныкал Прут.

– Ты чем это нас, травматикой? – попытался наладить контакт Камыш. – А разрешение есть?

– А у тебя, милок, есть грамота людей хватать беспричинно? – скрипучим голосом спросил Матвей, размышляя, как быть дальше.

– Ты что, дед, муж той бабки, что внучку привезла? – попытался угадать Камыш.

– Нет, я ее папа, – усмехнулся Матвей и вынул изо рта шарики.

Воцарилась зловещая тишина, нарушаемая звуком проезжающих по шоссе редких автомобилей.

– Отец, ты чего, с того, с потустороннего мира прикатил? – проблеял Прут.

– Ты совсем сбрендил? – набросился на него Камыш. – Он же ряженый!

– Наконец-то мозги заработали, – усмехнулся Матвей.

– Ты же этот, – осенило Камыша, когда он услышал голос, – ну, который к нам вчера подходил.

Он попытался обернуться, но Матвей не позволил ему этого сделать, толкнув сильнее стволом в голову. Камыш навалился грудью на рулевое колесо.

– Чего тебе от нас надо? – прошептал Прут.

– Кто убил Латушкину?

– Так вот оно что! – протянул Камыш. – Не мы.

– У нас самих из-за этого проблемы появились, – потирая ушибленную резиновой пулей грудь, выдавил Прут и закашлял.

– Едемская далеко живет? – оглядев освещенную фонарями улицу, спросил Матвей.

– В двух минутах езды отсюда, – нехотя ответил Камыш. – Что ты собираешься делать?

– Сейчас поедем к ней.

– Я понятия не имею, где она живет.

– Откуда же тогда знаешь, сколько ей до работы добираться? – удивился Матвей.

– Иногда, если что-то срочное, звоним, она быстро приезжает, – пояснил за Камыша Прут.

– А сегодня она от вас отказалась? – усмехнулся Матвей.

– Мы правда никого не убивали, – завел старую пластинку Камыш.

– Знаю, это Латушкина сама себя три раза в грудь заточкой ткнула…

– Скажи ему, Камыш! – умоляющим голосом попросил Прут. – Мне в больницу надо…

– Что ты должен мне сказать? – насторожился Матвей.

– Мы видели, кто это сделал, – признался Камыш. – Скажу больше, на всякий случай навели о нем справки. Этот урод нам самим все карты спутал.

– Почему сразу не сказал?

– А ты дал хотя бы сосредоточиться? – вопросом на вопрос ответил Камыш. – Как во сне. Представь себя на нашем месте.

– Не представляю, – признался Матвей.

– Зовут этого типа Герасимов Анатолий Петрович. Он шел за ней от самого дома, – открыл было рот Прут, но Камыш не дал ему договорить:

– Этот тип с самого начала путался у нас под ногами…

– Зачем он это сделал? – Матвей переложил «Осу» в левую руку.

– Страдал он по ней, – вздохнул Камыш. – Преследовал. В день убийства Герасимов догнал ее в сквере и стал уговаривать бросить Латушкина. Кричал, как сумасшедший, что любит ее…

– Он и есть сумасшедший, – вставил Прут. – Потом сам признался, что лечится периодически…

– А Латушкина что? – нахмурился Матвей.

– Смеялась, – с затаенной злостью сказал Камыш. – Любой бы не выдержал… Чувства…

– О чувствах заговорил, – хмыкнул Прут.

– Заткнись! – одернул его Камыш. – Могла бы и промолчать. Чего ржать, как лошадь? Дура!

– А они разве раньше встречались? – не давая ему уклониться от нужного русла, спросил Матвей.

– По ходу дела, нет, – перехватил инициативу разговора Прут. – Вернее, он следил за ней…

– В общем, воздыхатель, – догадался Матвей, вспомнив выдвинутую Рыком версию. – А почему не сообщили, куда следует? – насторожился он. – Тогда бы ведь и вам легче было продолжать трепать Латушкину нервы.

– Да здесь такое дело, – начал было Прут, но Камыш снова перебил его:

– Это все Едемская. Она не дала.

– Дальше можешь не говорить, – догадался Матвей. – У него за молчание «отжали» недвижимость.

– Угадал, – сник Камыш. – «Трешка» в Бутово…

– А где его можно сейчас найти?

– Так он пока на этой квартире и живет, – ответил Камыш. – Написал дарственную и сейчас ищет, где будет бомжевать.

– Он одинок? – уточнил Матвей.

– Один, – подтвердил Камыш.

– Поехали к нему, – принял решение Матвей.

– Прямо сейчас? – зачем-то спросил Прут.

– Ты предлагаешь до завтра подождать? – Матвей перевел «Осу» с Камыша на него.

Не говоря больше ни слова, Камыш повернул ключ в замке зажигания.

Мотор завелся.

– Неплохо было бы осмотреть машину снаружи, – не надеясь, что Матвей позволит это сделать, вывернул он руль и включил передачу.

– Что ты там хочешь увидеть? – удивился Матвей.

– Отогнули бы, что там колесо задевает, – пояснил Камыш.

– Езжай! – процедил сквозь зубы Матвей, догадавшись, что бандит окончательно взял себя в руки и сейчас ищет возможность перехватить инициативу.

Они задом выехали на проезжую часть и покатили по уже опустевшему шоссе. По-видимому, оторванная деталь притерлась, поскольку постепенно шум стал тише. Матвей опасался встречи с ГАИ. Однако они проехали почти через весь город, и их нигде не остановили.

– Значит, так, Прут, остаешься в машине, – глядя на подъезд семиэтажного дома, в котором, по словам Камыша, проживал убийца, принял решение Матвей.

– А я зачем там нужен? – удивился из-за руля Камыш. – Мы тебе клиента сдали, сам разбирайся.

– Вопросов меньше задавай. – Матвей толкнул дверцу. – Выходи!

Бандит нехотя подчинился.

– А ты, – Матвей толкнул рукой Прута, – не вздумай свалить.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Камыш показал взглядом на двери квартиры. Матвей надавил на кнопку звонка:

– Если решили обмануть, из-под земли достану.

– Я пойду? – обрадовался Камыш.

– Вам кого? – между тем раздался из-за двери мужской голос.

– Открывай, свои, – заранее зная, что жилец узнает его по голосу, приказал, не представляясь, Камыш.

Дверь открылась, и на пороге появился невзрачный щуплый мужчина в очках.

– Я еще не нашел, где жить, – пролепетал он, затравленно глядя на Камыша.

– Он? – удивился Матвей.

– Он. – Камыш с силой толкнул мужчину в грудь рукой и вошел следом. – С тобой человек потолковать пришел.

– Искать тебе угол не придется, – прикрывая за собой дверь, заговорил Матвей. – Теперь это проблема государства.

– О чем это он? – дрогнувшим голосом спросил мужчина Камыша. – Мы же договаривались. Я ведь вам квартиру…

– Увы! – Матвей отодвинул в сторону бандита и уставился в глаза убийце: – Мало квартиры оказалось…

– Я пойду? – снова робко спросил Камыш.

– Инвалидом стать хочешь? – не оборачиваясь, бросил Матвей.

– Нет, – признался Камыш.

– Даю два часа времени, что хотите, делайте, а ваша хозяйка должна быть на квартире у Латушкина.

– Да как…

– Так у вас будет шанс отделаться легким испугом за попытку похищения человека. – Опасаясь оставлять Герасимова у себя за спиной, Матвей схватил его за шею и развернулся вместе с ним к Камышу: – Ты ведь бывший сотрудник полиции, должен понимать, что долго вам не дадут бегать. И твое счастье, если первыми тогда тебя найдут твои бывшие коллеги, а не я…

– Я все понял, – часто закивал Камыш и проскользнул в дверь.