Радикальный удар

Текст добавлен: 12 октября 2016, 01:28

Текст книги "Радикальный удар"

Автор книги: Альберт Байкалов

Жанр:

Боевики

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Назад к карточке книги

– А почему кто-то должен об этом знать? – Чана неожиданно вспомнил Юлю.

– Хорошо, – немного подумав, кивнул Атаби. – Будем оформлять ячейку на настоящее имя. Пошли в машину.

* * *

Селедин пришел в себя от толчка в спину. Открыв глаза, долго не мог понять, где находится. А когда дошло, резко сел. Тело было липким от пота. Он сунул руку за отворот рубашки и провел ладонью по груди.

– Обед принесли, – вернул в реальный мир голос Джина.

– Я не хочу. – Константин лег.

– Зря, – не унимался Джин. – Тебя ведь наверняка и в обезьяннике не кормили.

– Откуда знаешь, что я сначала туда попал? – насторожился Селедин.

– А как по-другому? – усмехнулся Джин.

– По-другому сюда только стукачи попадают, – вновь послышался противный голос Шурупа.

Селедин спустился вниз. На столе стояли алюминиевые миски, до половины наполненные желтоватого цвета жидкостью.

– Что это? – Он взял одну миску двумя руками, поднес к лицу.

– Горох, – пояснил Шуруп, наворачивая баланду ложкой. – Не нравится?

– А на второе что?

– Тоже горох…

Ел Селедин стоя, незаметно изучая сидельцев. Шуруп чувствовал себя как дома. Сразу было видно, что он здесь не первый раз. Рецидивист азартно стучал ложкой, то и дело бросая на него подозрительный взгляд.

– Чего пялишься?! – неожиданно вскипел урка. – Нравлюсь?

– Не могу же я с закрытыми глазами есть! – возмутился Селедин.

– Можешь, – резюмировал Шуруп и толкнул в бок дружка: – Он, видите ли, не может!

– Не может, научим, – кивнул тот. – Не хочет, заставим.

После обеда Константин направился обратно к своей шконке. В это время опять открылись двери, и в камеру втолкнули нового арестанта.

– Опа! – Шуруп поперхнулся чаем. – Они чего там, совсем опупели? У нас мест нет.

– Геха! – между тем поднялся со своего места Джин. – Ты как здесь?

Среднего роста кавказец со строгим лицом обвел всех взглядом:

– Здорово, братаны!

– Геха, давай сюда!

Селедин растерялся. Раз Джин указал ему место, он же сейчас его и лишит.

Между тем новичок протиснулся между столом и кроватью.

– Вы знакомы? – спросил Шуруп.

– Еще бы! – Джин сел и ударил ладонью рядом с собой.

Чеченец, которого назвали Геха, бесцеремонно забросил свой матрац на место, где лежал Селедин, и сел рядом с Джином.

– Рассказывай, как ты здесь оказался? – попросил сидевший на своей койке Халид.

– Замели вчера. – Геха бросил на Селедина настороженный взгляд и заговорил тише. – Муху тоже закрыли.

– Муху? – переспросил Джин.

В глазах Константина потемнело. Стало трудно дышать. Он схватился за сердце.

– Что это с ним? – раздался откуда-то издалека голос. Селедин неожиданно понял, что лежит на полу, а на него сверху смотрит Джин. – Очнулся? – он поводил перед глазами рукой. – С чего это он вдруг упал?

– Как упал? – переспросил Константин. Неожиданно тело стало быстро наливаться болью.

– Ты будто сон плохой увидел, – на плохом русском сказал Халид. – Вскочил как ошпаренный.

– Я думал, припадочный, – раздался голос Шурупа.

– Э-э! – протянул Геха. – Кажется, я знаю! – с этими словами он отодвинул в сторону Джина и схватил Селедина за горло: – Скажи, как твое имя?

– Отпусти его. – Джин взял уголовника за руку. – Он и так еле дышит.

– Ты Селедин? – не обращая на него внимания, продолжал допытываться Геха.

– Я ни при чем! – взвыл Селедин.

– Это он! – торжественно объявил Геха, бросил взгляд на дверь и снова уставился испепеляющим взглядом в глаза Селедина. – Все, убивать теперь тебя буду.

– Погоди! – остановил его Джин.

В следующий момент из глаз Константина посыпались искры. Геха ударил аккурат в переносицу. Джин попытался оттеснить его плечом, но чеченца уже было не остановить. Он несколько раз приложил Селедина затылком об пол. Константину показалось, что лопнул пополам череп. Он взвыл нечеловеческим голосом и схватил Геху за предплечья.

В это время подоспел на помощь Халид. Он обхватил своего не на шутку разбушевавшегося земляка за голову и потащил на себя. Хватка ослабла. Селедин перевернулся на живот и проворно заполз под шконку. Едва он прижался к стене, как его вырвало желтой жижей.

– Знает, где его место, – раздался голос Шурупа. – А я сразу подумал, что ему там лучше будет.

– Убивать его надо, – не унимался тем временем Геха. – Муха сказал, не должен этот человек жить! Ты же знаешь наши законы.

– Конечно, знаю, – негромко заговорил Джин. – Но разве так дела делаются? Ты же не хочешь за него сидеть. Одна маленькая глупость – и лишние пять лет…

«Неужели мое убийство – всего лишь маленькая глупость? – ужаснулся Константин. – Господи! Звери. И всего пять лет за это…»

– Вы, я вижу, парни, не в курсе, как здесь подобные проблемы решаются, – громом среди ясного неба раздались слова Шурупа. – Надо сделать так, чтобы он сам повесился.

– Как он сам повесится? – удивился Геха.

Шуруп прошел к кровати и сел. Селедин повернул голову и увидел пожелтевшие пятки в резиновых тапках.

– Ночью петлю на шею накинем, – стал объяснять он. – Один держать должен. Второй за ноги тянуть.

– Надо будет с коридорными договориться, – раздался голос дружка Шурупа. – Чтобы, если кричать станет, не совались.

– Да они и так ничего не услышат, – заверил Шуруп. – Я в этой камере уже одного удавил. Лет пять назад было дело. Заказ с воли пришел. Стукачок. Долго он не протянул – всего-то с пятой попытки…

– Только надо, чтобы все на своем стояли, – вновь подал голос дружок Шурупа.

– Утром сказать, что ночью все спали, – вновь перехватил инициативу разговора Шуруп. – А сейчас матрац порвем на полосы и сплетем удавку.

– Мы, что ли, будем плести? – с возмущением переспросил Геха. – Пусть сам плетет!

– Хорошо, – легко согласился Шуруп.

Селедин почувствовал, как под ним растекается что-то горячее.

– А ты-то чего, Шуруп, так печешься? – неожиданно спросил Джин. – Тебе какая от этого выгода?

– Никакой, – признался Шуруп. – Просто скучно.

– Скучно, – одними губами повторил Селедин и беззвучно зарыдал.

Он не помнил, сколько пролежал в одном положении, боясь шевельнуться. Чеченцы больше пока его не трогали. Они сидели и о чем-то негромко переговаривались. Селедину стало казаться, что остановилось время. Странное отупение и шум в голове мешали воспринимать действительность. Он знал, что сегодня умрет, но не мог в это поверить. «Может, броситься к дверям и начать стучать? – Неожиданная мысль его напугала. – Мне не дадут даже выбраться из-под кровати. Что же делать? Надо ждать. Вдруг меня еще вызовут? Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы за мной пришли! Господи, я виноват, каюсь! Бес попутал…»

Неожиданно раздался грохот открываемых дверей.

– Селедин, на выход!

Константин не поверил своим ушам. Неужели его мольбы были услышаны на небесах? Еще не веря своему счастью, он стал осторожно выбираться из-под кровати.

Халид встал и отошел в сторону.

– Живее! – поторопил надзиратель.

Селедин выпрямился.

– Что это? – нахмурился надзиратель. – Недержание?

– Энурез, – хохотнул кто-то.

– Надо было, чтобы он пол помыл! – спохватился было Шуруп, но умолк.

– Мне, что, вот так вот идти? – спросил Селедин надзирателя, однако тут же отругал себя за такой вопрос. Ну конечно! Хоть голышом. Только быстрее отсюда! Он пулей выскочил в коридор.

– Куда?! – удивившись его проворности, рявкнул надзиратель. – К стене!

Селедин послушно развернулся. Лязгнул засов.

– Вперед!

Константин двинулся по коридору. Странно, но отчего-то надзиратель даже не спросил, почему у него разбито лицо.

Глава 4

Игравший роль следователя Гусев поначалу предлагал Антону подождать результатов допроса в соседнем кабинете. А чтобы он там не скучал, обещал оставить включенным телефон и вывести речь на компьютер. Но Филиппов отказался и предложил другой вариант. Его приведут в кабинет якобы для очной ставки с Селединым. Однако Гусев стоял на своем: сначала он должен был вытянуть из Селедина все жилы, а уж потом провести очную ставку.

Когда вошел конвоир, Антон сидел в оперчасти и со скучным видом раскладывал на компьютере пасьянс.

– Вас просят… – Он замялся.

– Ну, что ты, Иванов? – откинулся на спинку кресла майор Егоров. – Рявкни, как положено: подследственный Филиппов, на выход!

Антон встал.

– А что? – рассмеялся майор. – Все по-настоящему должно быть. Надо в роль войти. Да и сам знаешь, – он вышел из-за стола. – От тюрьмы да от сумы не зарекайся. Всякое может быть, поэтому привыкать надо.

– Сплюнь. – Антон постучал кулаком по крышке стола и сложил руки за спину. – Пошли.

Гусев уже объявил Селедину, что будет проведена очная ставка между ним и его подельником Филипповым. Поэтому однокашник не очень удивился, когда ввели Антона.

– Втянул ты меня, – усаживаясь напротив, усмехнулся Филиппов.

Селедин потупился.

– Не понял, – протянул Антон, глядя на мокрые штаны, и потянул носом воздух. – Ты что, обмочился?

– Гражданин Филиппов! – Гусев строго нахмурил брови и ударил ладонью по столу. – Прекратите сейчас же!

– Нет, ну вы посмотрите! – продолжал Антон. – И за этого человека я чуть не подписался…

– Не все такие, как вы, – уже более миролюбиво продолжал Гусев. – У Константина Игоревича это первый раз. Куда ему до вас? Пять ходок, две за разбой… И когда вы жить успеваете?

– Успеваем, – заверил Антон и снова посмотрел на Селедина: – Урод!

– Я попрошу не оскорблять моего подзащитного! – наконец возмутился сидевший у стены Туман.

Филиппов перевел на него взгляд и усмехнулся. На майоре был пиджак и галстук, на коленях – потертый портфель. Антон сразу узнал его. Этот раритет валялся у генерала в кабинете. Федор Павлович дорожил им – он приобрел его на второй день службы в ГРУ. Сейчас Туманов должен был изображать из себя адвоката, которого Селедину якобы наняла жена.

– Итак, назовите свою фамилию и имя. – Гусев выжидающе уставился на Антона.

– Ну, ты чего, начальник? – Антон посмотрел на Селедина. – Сколько можно одно и то же? Или ты думаешь, я в камере имя поменял?

– Отвечай! – поторопил Гусев и приготовился писать.

– Филиппов Антон Владимирович, – Антон назвал место и дату рождения.

Заполнив данные, Гусев приступил к очной ставке. Первый вопрос был адресован Селедину:

– Константин Игоревич, знаете ли вы сидящего перед вами человека?

– Да, конечно, – виновато пряча взгляд, кивнул Селедин.

– Назовите его.

– Антон…

– Полное имя, фамилию.

– Филиппов Антон, – колупая ладонь, промямлил Селедин. – Отчество не знаю.

– Знаком ли он вам как человек, носящий в криминальных кругах кличку: Филин, Фара, Свист?

У Селедина округлились глаза. Он побледнел и стал заикаться.

– Н-нет.

– Где и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Филипповым?

– Мм… мы вместе учились, – выдохнул Селедин и неожиданно бросился к столу. – Послушайте… Пожалуйста. Что угодно, только не возвращайте меня в камеру…

– Чего так? – отпрянув, спросил Гусев.

– Меня убьют…

– С чего вы взяли?

– Но ведь там люди Мухи…

– Они такие же подследственные, как и вы…

– Вы не понимаете. – Селедин бросил на Антона взгляд и вновь уставился на Гусева. – Они специально при мне на русском обсуждают, как убивать меня будут.

– Правильно, а как же еще…

– Так они чеченцы…

– Насколько мне известно, не все. – Гусев заглянул в лежавшую на краю папку. – Точно! Геха Резоев – осетин. Поэтому они говорят на русском.

– Какая разница? – завыл Селедин. – Разве вы не понимаете?

– Вы согласны сотрудничать? – неожиданно спросил Гусев.

– Да, конечно. Давайте любые бумаги. Я же сразу сказал.

– Хорошо. – Гусев вынул из выдвижного ящика стола папку. – Тогда начнем оформлять?

– А у моего подзащитного будет возможность подумать? – неожиданно спросил Туман.

– Не надо мне возможности! – почти крикнул Константин.

– Тогда этого уведите, – небрежно показал Гусев рукой на Антона.

Конвоир кивком дал понять, чтобы Антон вышел.

– Ну, что, произвел на Селедку впечатление? – оторвавшись от бумаг, спросил начальник оперчасти.

– Почему Селедка? Что, этому уроду уже такую кличку дали?

– Если не дали, то наверняка дадут. – Майор, вновь уткнулся в записи. – Обычно в криминальной среде это производное от фамилии.

Спустя некоторое время, уже без конвойного, Антон вновь вернулся в кабинет.

Селедин что-то оживленно говорил и вначале лишь бросил взгляд в сторону двери. Однако в следующий момент замолчал и развернулся уже всем телом.

– Как дела? – Антон прошел и сел на свое место.

– Не понял, – одними губами проговорил Селедин.

– А чего тут понимать? – Филиппов переглянулся с Гусевым. – Работать будем теперь в одной связке. И смотри, после всего, что произошло, твой отказ от содействия будет расценен как попытка к бегству. А учитывая все твои подвиги, мы точно применим оружие.

– Так, значит, ты…

– Не все, Селедин, честь на деньги променяли, – подтвердил его предположение Антон.

– Это ты все подстроил?! – процедил сквозь зубы Константин. – Стукач!

– Называй как хочешь. – Антон посмотрел на Гусева: – Оставьте нас.

– Чего ты командуешь? – заволновался Селедин, когда Гусев встал. – И чего это он здесь командует?

Его голос сорвался на фальцет, глаза забегали.

– Антон Владимирович – руководитель контртеррористической операции, – подлил масла в огонь Туман.

– Чего? – протянул, бледнея, Селедин. – Это я террорист?

– И не только, – сказал Гусев. – Материала по вашему делу хватает на семь статей Уголовного кодекса. Поэтому теперь, чтобы хоть как-то смягчить приговор, вам лучше не ершиться.

– Ну что, – едва за Гусевым и Туманом закрылась дверь, проговорил Антон и поднялся со своего места, – поговорим?

– Не о чем мне с тобой говорить. – Селедин отвернулся.

– А мне есть о чем. – С этими словами ударом кулака в голову Константина Антон снес негодяя с табурета на пол.

Селедин охнул, перевернулся на живот и встал на четвереньки. Из разбитого носа на пол полилась кровь.

– Вон оно, значит, как… – прогнусавил он.

– А как ты хотел? – Антон склонил голову набок. – Сколько по твоей милости людей на тот свет отправились? Наркота, оружие, взрывчатка… Кто знает, что тебе туда еще загружали? Может, ты атомную бомбу провез?!

– Не согласился бы я, нашли другого.

– Если бы пошел и сообщил куда следует, никто бы не возил. – Антон присел на корточки.

– Ты что, судья? – захныкал Константин.

– Нет, конечно. – Антон покачал головой. – Просто на правах человека, который вместе с тобой получил погоны, я решил набить тебе морду.

– Ну так бей! – прохрипел Селедин.

– Желание пропало. Трогать тебя противно, – признался Антон.

* * *

Сидя на заднем сиденье машины, Чана не сводил взгляда с выезда со стоянки служебных машин милицейского участка. Ночью был дождь, и теперь, когда солнце почти поднялось в зенит, наступила невероятная духота. Он сразу узнал «БМВ» Ступы и теперь мысленно представлял, как будет его убивать. После того, как Чана рассказал дяде о своих злоключениях в Киеве, тот принял решение наказать ментов. Тем более что они знали, у кого забирают деньги. Такие вещи нельзя оставлять безнаказанными. «Каждый в этом мире должен знать, что понесет ответственность, если оскорбит или обидит чеченца», – были его напутственные слова. Однако прежде всего менты должны компенсировать потери.

В столицу Украины Чана приехал на пару с Байсагаром. Среднего роста, с глубоко посаженными глазами, чеченец стоял у дяди на особом счету. Он имел хорошую память, умел быстро принимать решения и был предан Атаби. Здесь они встретились с Ибрагимом, дальним родственником по линии матери, которому дядя уже сообщил о случившемся по телефону. Вообще Чана заочно давно знал этого человека. В целях безопасности они не встречались, однако люди Ибрагима снимали для Чаны жилье. По сути, при возникновении проблем именно к нему должен был обратиться в первую очередь Чана. Однако в случае с дракой он был лишен этой возможности, поскольку телефон у него забрали милиционеры. Когда Чана решил вопрос и его отпустили, он попросту побоялся сообщать Ибрагиму о происшедшем. Ведь тогда наверняка раскрылась бы причина, следствием которой стало его задержание. Вчера Ибрагим выделил в распоряжение Чаны машину и водителя. Как ни странно, им оказался русский. Коренастый, с широкой челюстью Саша Кавецкий, которого называли Кава, пять лет работал личным водителем Ибрагима. Как сказал родственник, парень был уже испытан на прочность. И слежка за конкурентами, и разборки, и погони полиции… Да не где-то, а в ФРГ. Сейчас и хозяин, и его слуга нашли временное пристанище в Киеве; ждут, пока все уляжется. Оружие тоже привез Кава – два «ТТ». И не китайскую подделку, а отечественные, сорок третьего года выпуска. Приобрели их по случаю ликвидации складов оружия в смутные девяностые. Тогда с Украины в самые дальние уголки планеты переместились огромные запасы вооружения и боевой техники, доставшейся ей по наследству от СССР.

– Когда у ментов конец рабочего дня? – спросил Байсагар.

– Примерно в семь вечера они разъезжаются по домам, – ответил Чана. – Хотя точно сказать не могу.

– Но ты же сидел здесь? – удивился Байсагар.

– Ты что, глупый, да?! – вспылил Чана. – Меня в камере держали. Просто когда отпустили, я купил билет и вернулся сюда. Весь день наблюдал.

– Не кричите так громко, – попросил Кава. – Мы и так привлекаем внимание.

– Идут! – одними губами проговорил Чана.

Однако оба дружка его услышали.

– Где? – заволновался Кава.

– Вот толстый, и с ним белобрысый, – показал рукой Чана. – Это они.

– Ишаки, – зло процедил сквозь зубы Байсагар.

– Заводи! – приказал Чана Каве.

Тем временем менты уселись в машину и стали выезжать со стоянки.

– Давай за ними! – Чану затрясло от злости.

– Они что, вдвоем ездят? – расстроился Байсагар. – Как тогда быть?

– Тогда будем ждать, когда поедет один, – принял решение Чана.

Между тем «БМВ» с милиционерами свернул во двор пятиэтажного дома и встал.

– Проезжай мимо! – скомандовал Чана и лег на сиденье.

Кава проехал к дальнему подъезду и остановился.

– Что теперь? – продолжая лежать, спросил Чана.

– Пусть кто-то выйдет и зайдет в подъезд. Для виду постоит и вернется, – попросил Кава. – Ваши друзья сидят в машине. Мне их видно в зеркало заднего вида.

– Может, что-то заподозрили? – заволновался Чана.

– Вряд ли, – цокнул языком Кава. – Видно, как руками машут. Спорят о чем-то.

– Наверное, твои деньги делят, – съязвил на чеченском Байсагар.

– Они не мои, – огрызнулся Чана. – Иди!

Байсагар вышел из машины и скрылся за дверями подъезда.

– Все ясно, – наблюдая, как милиционер выбрался из машины, облегченно вздохнул Кава. – Здесь напарник водителя живет.

– Патык? – спросил Чана.

Ему очень хотелось выглянуть, но он опасался, что появившийся в салоне пассажир сразу привлечет внимание. Тем более они имеют дело не с обычными людьми, а с ментами.

– Все, выезжает, – сообщил Кава.

– Где Байсагар? – заволновался Чана.

– Идет, – ответил водитель, поворачивая ключ в замке зажигания.

– Давай быстрее! – поторопил Байсагар, плюхнувшись на свое место.

– Не стоит суетиться, – ответил Кава. – Наша задача – остаться незамеченными. Выедем со свистом – найдутся такие, кто обратит внимание. Да и менты сейчас тоже от собственной тени шарахаются.

– Почему? – Чана сел.

– Ну как, – выезжая на шоссе, стал рассуждать Кава, – сам посуди, они ведь, с какой стороны ни посмотри, всех сейчас боятся. И вас, и своих…

– Почему направо повернули? – спохватился Чана. – Вдруг он в другую сторону уехал?

– Ты совсем голову потерял, – рассмеялся Байсагар. – Здесь налево нельзя… Вон он, на перекрестке.

– Близко не подъезжай, – зачем-то предупредил Каву Чана.

– Если сейчас вычислим, где живет, сразу наедем? – спросил Байсагар.

– Нельзя сразу, – запротестовал Кава. – Надо узнать, с кем он живет, кто соседи, как на работу ходит, где дети учатся, кто жена… Хотите, чтобы все ровно вышло, надо собрать информацию.

– Смотри, – встрепенулся Байсагар.

Чана выглянул между сидений. Ступа остановился у тротуара, на котором его поджидала длинноногая девушка в короткой юбке.

– Дочь, что ли? – прижимаясь к обочине, удивился Кава.

Между тем Ступа выскочил из машины, услужливо открыл переднюю дверцу. Девушка чмокнула его в щеку. Он воровато оглянулся по сторонам и прикрыл дверцу.

– Жена, – сделал вывод Байсагар.

– Какая жена?! – возмутился Кава. – Любовница.

– Может, невеста? – высказал предположение Чана.

– Так или иначе, но она ему очень дорога, – резюмировал Кава.

– Что предлагаешь? – заерзал на сиденье Байсагар.

– Нужно все о ней узнать, – размышляя, как это сделать, сказал Чана и тронул Каву за плечо: – У тебя есть в Киеве женщины, которые могут с ней познакомиться?

– Таких нет, – цокнул языком Кава.

– Почему? – не поверил Чана.

– А зачем? – Кава завел двигатель и тронулся вслед за отъехавшей от тротуара машиной Ступы. – Если на ночь, так это не проблема. Бабы – это палево…

– Кажется, я знаю, кто может нам помочь, – вспомнив про Юлю, обрадовался Чана.

* * *

Антон проснулся от толчка в плечо и открыл глаза.

– Подъезжаем. – Михалыч, водитель седельного тягача «Форд», показал взглядом вперед.

Неширокое полотно асфальта упиралось в металлические ворота. На столбах, к которым крепились створки, ярко горели фонари.

– Поздно разбудил. – Антон поднес к губам станцию и надавил на кнопку вызова: – Туман!

– Слушаю тебя, Филин!

– Всем «земля»!

– Спешились мы уже, – успокоил его заместитель. – Ждем вас у отворота на Дзуарикау. Смежники выдвигаются лесом параллельно дороге. Ты, что, уснул?

– Было немного, – подтвердил Антон и посмотрел в зеркало заднего вида. Их «подпирал» «МАЗ», в кабине которого рядом с водителем, под видом сменщика, сидел Дрон.

В третьем грузовике устроился Банкет. Остальная часть группы ехала в кузове его машины. Именно ею руководил Туман.

…Как и предполагал Антон, Селедину никто денег не дал. Предложили сделать последний рейс. С ним снова общался Муха. Все прошло в спокойной обстановке. Наблюдавший за встречей Филиппов понял, что чеченцы не знают о переменах в судьбе Селедина. Тот заметно нервничал, но это можно было списать на волнение перед предстоящей поездкой. Между тем чеченец заверил, что в течение недели вопрос с выплатой причитающихся Селедину денег будет решен. Антона сильно злило, что, как оказалось, Константин искал с ним встречи специально. Он случайно, еще месяц назад, увидел, как Антон отъехал на «Ленд Крузере» от одного из магазинов, и проехал следом. Так вычислил дом и квартиру. Имея связи в ГИБДД, деляга проверил, кому принадлежит джип. Когда ему сказали, что он зарегистрирован на другого человека, пришел к выводу, что Антон занимает не последнюю ступень в преступной иерархии города. За два дня до встречи с чеченцами, который совпал с воскресеньем, Селедин специально поставил свою машину в ремонт, в сервис своего знакомого, хотя она в нем не нуждалась. Чем конкретно занимается бывший однокурсник, он не узнал. Просто побоялся. Вдруг заметит слежку? Но по выходным Селедин крутился у дома Филиппова и знал примерный распорядок этих дней. Так он оказался в бассейне.

После того как Антон доложил обо всем Родимову, генерал тут же связался с руководством контртеррористического штаба. Было принято решение совместно с ФСБ осуществить проверку информации. Никто не исключал, что придется еще поработать не только в Осетии, но и в соседних с ней республиках. Учитывая, что контролировали канал поставки чеченцы, кроме спецназа ФСБ, была задействована группа Филиппова. На участие в операции спецназа ГРУ повлияло наличие трех выходцев из Чечни и знание почти всеми офицерами группы языка. Просчитав все возможные варианты, распределили задачи. После отъезда машин контрразведчики должны будут произвести досмотр базы, но не раньше времени, когда хозяева груза попытаются предпринять какие-то меры по ликвидации колонны.

Антон не мог без улыбки вспомнить лицо Селедина, вмиг оказавшегося в эпицентре событий…

Из стоящего справа строения вышел человек в камуфлированной форме и с резиновой дубинкой в руках. Осветил фонариком номер, заглянул в кабину, подошел к дверце со стороны водителя.

– Привет, Михалыч! – раздался заспанный голос. – Как всегда?

– А то! – ответил через открытое окно водитель.

– Заезжай к третьему.

– Понял.

Мужчина отправился открывать ворота.

– «Третье» – это хранилище? – уточнил Антон.

– Угу.

Михалыч въехал в ворота, лихо развернулся на огромной бетонной площадке и стал медленно подъезжать задом к рампе, на которую уже вышли несколько человек в синих комбинезонах.

– Стой! – раздался окрик.

Зашипели тормоза машины. Раздался звук упавшего борта. Кто-то забрасывал наверх тент. Антон до минимума убрал громкость звука на радиостанции, сунул ее в карман кожаной куртки, открыл дверцу и спрыгнул на землю. Рядом разворачивались и вставали остальные три машины.

Подошел Дрон. Оглядевшись по сторонам, зевнул и произнес:

– До рассвета пять часов, загрузят они нас за два. Остается три. Значит, с учетом скорости, нападения надо ждать на отрезке в двести километров.

– Я примерно уже знаю, где это должно произойти. – Антон посмотрел на рампу, где бойко, словно муравьи, сновали грузчики. – Перед Эльхотово около десяти километров дорога идет через лес. Слева будет железная дорога и река. Место – лучше не придумаешь.

– А если они решат загрузить нас под завязку взрывчаткой и одновременно рвануть, когда будем проезжать крупный населенный пункт? – выдвинул предположение Дрон.

– Нет, – Филиппов покачал головой. – Сам посуди, следствие легко выйдет на склад и его хозяина. Скорее всего, сейчас они загрузят нас на треть спиртом, остальное – пустой тарой. В ходе нападения водителей расстреляют, а машины сожгут. Все спишут на конкурентов или боевиков, но никак не на поставщика.

В кармане заработала станция. Антон зашел за машину.

– Мы на территории, – раздался голос Гусева. – Периметр не охраняется.

Старший лейтенант военной контрразведки работал вместе со своими коллегами. Вообще его задачей было организовывать межведомственное взаимодействие и обмен информацией в период проведения совместных, как сейчас, операций. Коренастый русоволосый офицер входил в состав объединенного штаба группы «Антитеррор».

Из темноты вышел Селедин.

– Чего трясешься? – стараясь говорить негромко, спросил Антон.

– Нет сегодня здесь тех чеченцев, которые постоянно контролируют погрузку, – объяснил Константин.

– Я знаю. – Филиппов протянул руку и заботливо поправил воротник куртки Константина. – Скажу больше, они тебя на трассе поджидают.

– Да ты что? – Нижняя челюсть Селедина отвисла. – Давай другой дорогой поедем!

– Ага, сейчас, размечтался, – раздался сзади него голос Дрона. – Тогда зачем весь этот цирк устраивали?

– Может, вы одни? – осторожно предложил Селедин.

Опешив от такой наглости, Филиппов сунул ему под нос фигу:

– Не вздумай бежать! И запомни: если мы сейчас под корень эту банду не уничтожим, они тебя в ближайшее время где угодно найдут и отправят на тот свет самым изощренным способом.

Даже в темноте было видно, как побледнел Селедин.

Антон рассчитал все верно, машины загрузили за два часа. Водители получили документы на груз, Селедин расписался в накладных и выдал новые путевые листы. Группа спецназа ФСБ за это время рассредоточилась по территории. Антон был уверен: кто-то из грузчиков или охрана сообщит своим хозяевам о времени выезда колонны. Те, в свою очередь, оповестят засаду. Возможно, она будет организована на машинах.

* * *

За три дня наблюдений за милиционерами Чане и его небольшой бригаде удалось узнать о них почти все. Ступа и Патык жили недалеко друг от друга, вместе дежурили, добирались на одной машине до работы. Оба были женаты. Супруга Ступы нигде не работала и сидела дома с шестилетним сыном. К тому же они ждали нового пополнения в семье – у круглолицей невысокой женщины уже заметно выпячивался живот. По вечерам Ступа проводил время в обществе симпатичной девушки, которая жила на другом конце города и приезжала к нему для встреч в центр. Там они снимали небольшую квартиру. Следователь, на которого, по мнению Чаны, все замыкалось, жил в двух шагах от центра Киева с родителями. Потратив некоторое время на обсуждение, решили действовать через Ступу. Он был самым уязвимым звеном. С одной стороны, ребенок и беременная жена, с другой – любовница. План был прост – сообщить в отсутствие Ступы его жене о любовнице и предложить ей самой убедиться в нечестности мужа. Для разговора с женщиной Чана приготовил несколько снимков, которые сделал на цифровую камеру. В этом случае она наверняка не станет оповещать близких. Дело оставалось за малым: найти человека, которому любовница открыла бы двери. Девушка жила одна. В ее квартиру Чана планировал привезти жену Ступы. С просьбой помочь Чана обратился к Юле.

До обеда Хатуеву и его небольшой команде делать было теперь нечего. Их подопечные все равно охраняли порядок в Киеве. Поэтому было решено пока заняться Юлей – если, конечно, она дома.

На этот раз балконная дверь была открыта. Легкий ветерок играл с тюлевой занавеской.

– Слава Аллаху, – прошептал Чана и ускорил шаг.

Открыв дверь, Юля взвизгнула и повисла у Хатуева на шее.

От такой встречи он оторопел. Руки у нее были в тесте, а на щеке следы муки. Чана впился ей в губы поцелуем и вошел в дом, буквально неся девушку на себе.

– Куда ты пропал? – переведя дыхание, спросила Юля и вновь поцеловала его.

– Ездил домой, – прикрывая дверь, ответил Чана. – В Москву.

– Почему не звонил?

– Звонил. Просто ты была недоступна.

– На борту нам не разрешают пользоваться телефоном. Да и невозможно это, – ответила девушка. – Ты надолго?

– Прогонишь?

– Почему? – Юля надула губки. – Наоборот. Я очень рада.

– Я специально попросился сюда в командировку, – стал врать он. – У нас здесь дела.

– Проходи, – девушка указала рукой в зал. – Я сейчас, только руки сполосну. Решила испечь пирог. Только поставила…

– Значит, я вовремя? – Он убрал с ее плеча тесемку и поцеловал в ямочку под ключицей.

– Погоди, – Юля застенчиво улыбнулась и вернула ее обратно. – Пирог…

– Выключи печь, – изменившимся вдруг голосом попросил Чана.