Текст книги "Школа смертников"

Автор книги: Альберт Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 9

За несколько суток, проведенных сначала в камере предварительного заключения, а затем в СИЗО, Чена выработал для себя четкую линию поведения: ничего не видел, ничего не знаю, и вообще, я не при делах. Попросил кореш родственницу в деревню отвезти. Чего тут такого? Согласился. А дальше вы все сами знаете. Мало ли чего она там несет. Откуда мне было знать, что с головой у нее не того...

За решеткой он оказался в третий раз, обстановка была знакомой. Однако так серьезно впервые. Мало того, что за похищение людей по головке не гладят, так еще и изнасилование заложницы шьют, а это большая вероятность не только надолго сесть, но и оказаться у параши.

Слабо разбираясь в тонкостях судебно-медицинской экспертизы, он тешил себя надеждой, что из-за большого, почти сутки, промежутка времени эта процедура будет бессмысленной. Поэтому решил твердо настаивать на оговоре.

С утра вызвали на допрос. Привели в специальную клетку, оборудованную в углу узкой комнаты. Этот пенал был выкрашен в унылый серый цвет, под самым потолком небольшое окно, забранное решеткой. Вошла молодая, довольно красивая женщина. Сев за стол с прикрученными к полу ножками, она достала бумагу и ручку.

– Я капитан юстиции, следователь по особо важным делам Раенко Елена Михайловна. – Близоруко прищурившись, женщина с неприязнью посмотрела на сидевшего, словно в зоопарке, Чену. – Буду вести ваше дело. Вы подозреваетесь в совершении преступлений по статьям...

«Черт побери, – с досадой думал он, не вникая в то, о чем говорит Раенко, – не хватало еще бабы-следачки».

– ...Гражданин Чеботарев, вы меня слышите?! – Голос следователя вернул Чену в реальный мир.

Он поднял на нее глаза и утвердительно кивнул головой.

– Да. Просто голова болит, – изобразив на лице страдание, соврал он.

Чена не хотел грубить и настраивать следователя против себя. Это было не в его интересах. Не собирался он и признавать свою вину, даже частично.

После соблюдения формальностей, связанных с занесением в протокол биографических данных, Раенко задала первый вопрос:

– При каких обстоятельствах в вашей машине оказалась гражданка Филиппова и ее малолетний ребенок?

– С утра мне позвонил Лева...

– Это Левандовский Николай Юрьевич? – уточнила Раенко.

– Да, именно так, – подтвердил Чена, – и попросил меня отвезти его родственницу за город.

– Куда именно?

– Он сказал, по пути уточнит, – пожал плечами Чена. – Встретились у станции метро «Кропоткинская». Он уже с этой женщиной был...

– Она сама села в машину или ее втолкнули силой?

– Сама, – пожал плечами бандит. – А в принципе, я не знаю. Из-за руля не выходил и не оборачивался. Мало ли что у них там было...

– Все, хватит. – Раенко откинулась на спинку стула и вздохнула. – Решил все на труп повесить? Не получится.

– А что, – он сделал испуганное лицо, – он того?

– Того, того, – вздохнула, нажимая кнопку вызова конвойного, Раенко. – Посиди, подумай. У меня нет желания твою ахинею слушать. Подожду результатов экспертизы, и тогда тебе будет не до сказок. Кстати, меня твоя мама уговорила свидание ей с тобой разрешить, я по доброте душевной пожалела больную женщину. Так имей в виду, оно у тебя последнее.

Мать для Чены была святой. Он был в семье последним, третьим ребенком. Старший брат уже успел стать дедом, сделав Елизавету Чеботареву прабабушкой. В отличие от Толика, в семье больше никто не вступал в противоречия с законом. Умерший несколько лет назад отец слыл на заводе «Прогресс» передовиком производства. Братья Чены пошли по его стопам, устроившись туда же после окончания техникума.

Мать сильно болела и, по сути, доживала последние дни. Это была невысокая худенькая женщина с большими добрыми глазами и тихим голосом, с абсолютно седыми волосами. Она по всем параметрам подходила под определение «божий одуванчик».

В комнату для свиданий его привели перед обедом. Мать уже сидела на месте посетителя за толстым стеклом. Вид ее оставлял желать лучшего.

– Вот и похоронить меня не сможешь теперь, – страшной правдой резанула слух первая же фраза.

Вздрогнув, Чена отвел взгляд в сторону.

– Брось, мама, – он судорожно сглотнул слюну, стараясь задушить приступ плача. – Меня выпустят...

– Но ведь у тебя человек из машины на ходу выпал. Я спрашивала у Елены Михайловны, следователя твоего. – Она промокнула носовым платком уголки глаз. – Он пьяный к тебе в машину сел, а тебе теперь отвечать.

До Анатолия стало доходить, что Раенко, зная о болезни матери, видимо, из жалости не сказала ей правды.

«Во дает следачка!» – не без восхищения подумал он.

– Я тебе тут передачку собрала, и ребята просили кое-что передать. Там, в черном пакете. Разберешься.

– Какие ребята? – не понял Чена. – Братья, что ли?

– Да нет, – махнула она рукой. – Друзья какие-то твои. Еще вечером парень с девушкой позвонили, сказали, от Наташи и Саши...

«Что за чертовщина, – разбирая спустя полчаса содержимое черного пластикового пакета, ломал он голову над тем, кто такие Наташа и Саша. – Может, это Белый передал через кого-нибудь. Тогда надо искать маляву».

Мыло, зубная паста, пицца, несколько яблок и апельсинов. Творожный сырок в шоколаде. Чена развернул и осмотрел красочный фантик, затем слой шоколада. Он был неповрежденным. «Один на всех не поделишь». – Сунув его целиком в рот, принялся изучать яблоки, затем мелко поломал пиццу. Ничего не найдя, озадаченный, завалился на шконку.

«Значит, дали понять, что не забыли», – думал он, глядя на своих сокамерников, которые разбирали специально оставленные им на столе продукты.

Неожиданно его охватила непонятная тревога. Одновременно он почувствовал, что не хватает воздуха. Испугавшись, Чена сел на кровати, однако пол куда-то поплыл, и он вновь оказался на спине.

– Что за черт! – крикнул он, но странная судорога, пробежавшая по телу, подступив к горлу, превратила крик в сдавленный шепот.

Он перевернулся на бок и, вонзив ногти в кадык, со всей силой пропахал ими до грудной клетки, отрывая пуговицы рубашки и обдирая кожу...

* * *

После обеда опять пошел дождь. Лило, как и накануне, словно из ведра. Джунгли немного поредели. Под ногами стали попадаться камни. Скала была где-то рядом. Вновь увидели обезьян. Стайка шимпанзе, испуганно оборачиваясь, быстро ретировалась, используя огромные деревья с причудливо искривленными ветвями и вытянутыми листьями. Антон вспомнил, что похожие он видел в окрестностях скалы, когда искали пропавших сотрудников миссии.

– Не хочу обнадеживать, – остановившись, он повернулся к шедшему позади него Лебедю, – но, по-моему, пришли.

– Слышь, Филин, – раздался тревожный голос Гуру, – глянь!

Антон посмотрел в ту сторону, куда указывал рукой бандит, и увидел за завесой дождя очертания долгожданной скалы.

Выступающие из земли камни обнаружили быстро. Определив середину расстояния между ними, принялись по очереди копать специально взятой складной саперной лопаткой...

– Вот, а ты переживал, – проговорил Лебедь сидящему рядом Антону. Они примостились у камня и наблюдали за тем, как Гуру возится с дозиметром возле пяти похожих на большие термосы контейнеров.

– Самое трудное впереди, – возразил Антон. – Теперь наш багаж увеличился и по весу и по габаритам, а сами мы уже измотаны.

– Если опоздаем к прилету вертушки, что тогда? – Лебедь, выпятив нижнюю губу, сдул с носа каплю воды и вопросительно уставился на Антона.

– Тогда наш груз увеличится на вес лодки и весел, – хмыкнул Антон. – Будем пытаться дойти пешком. На пути четыре довольно серьезные водные преграды. Есть участки сильно заболоченной местности. Можно, конечно, попробовать рвануть по воде. – Он вынул из «разгрузки» завернутую в полиэтилен карту. – Спуститься по течению реки Кванго до Заира, а по нему до Киншасы. Расстояние в этом случае увеличивается почти втрое. Не надо исключать и вероятность встречи с речными пиратами...

– Неужели не отобьемся? – удивился слушавший их разговор Гуру.

– Не забывай, – Антон перевел взгляд на перепачканного грязью бандита, – лодка у нас резиновая. Одно попадание, и все. В Заире глубина до тридцати метров. Впрочем, утонуть не успеешь, – он усмехнулся. – Крокодилы сожрут... Лучше скажи, – сменил он тему разговора, – что счетчик показывает?

– Ноль целых, тридцать один! – пожал плечами Гуру. – Сам смотри.

Антон догадался, что бандит замерил естественный фон солнечной радиации, но виду не подал. Он поднялся и, подойдя к Гуру, взял из его рук бытовой дозиметр. Включил, выставил диапазон и хмыкнул.

– В пять раз меньше допустимого. На подводной лодке в несколько раз больше. – Он многозначительно посмотрел на бандита и вернул ему прибор. – Вот если их разобрать...

– Так все равно есть! – испуганно моргая глазами, не дал договорить тот, переводя взгляд с Антона на Лебедя и обратно. – Я в такие игры не играю!

– Слушай, – Антон вспылил, – неуч, прочти инструкцию!

– А я ее выбросил...

– Дебил, – спокойно резюмировал Лебедев. – Мартышка и очки.

– Чтобы радиация приносила вред здоровью, нужно в десятки раз больше, – Антон взял в руки один из контейнеров и поморщился. – А вес ощутимый. Не меньше шестнадцати килограммов.

– Неужели целый пуд? – усомнился Лебедь, уже убедившийся на горьком опыте перераспределения боезапаса Гуру, что каждый килограмм в этих дебрях равносилен десяти в обычных условиях.

Контейнеры были приспособлены для переноски за спиной. Для этих целей у них были ремни и мягкая подкладка, чтобы не давило на позвоночник. Благодаря герметичным пластиковым мешкам, в которых они находились в земле, все сохранилось в идеальном состоянии. Из-за рюкзаков их закрепили спереди, на животах.

– Если, не дай бог, в перестрелке случайно попадут в него, – похлопав по металлической поверхности цилиндра, обратился Антон к своим попутчикам, – то, во избежание облучения, бросайте к чертям собачьим и бегите.

– Далеко? – испуганно вытаращился Гуру.

– Что? – не понял Антон.

– Бежать, спрашиваю, далеко?

– Метров пятьдесят, я думаю, хватит. Местность не открытая...

Обманывая бандитов, Антон преследовал одну цель: в случае, если у кого-то действительно будет поврежден контейнер, исключить попытку посмотреть содержимое. Если они узнают, что у каждого на животе миллионы долларов, ему конец.

Перекусив, двинулись обратно. По причине отсутствия навигационной аппаратуры и большого веса контейнеров, из-за которых стало неудобно проделывать проход, пошли на риск и направились по тому же пути. Однако большого эффекта это решение не принесло. Сплошная водяная завеса мешала быстро найти собственные следы. Иногда приходилось идти наугад, одолевала усталость и боль в мышцах. Привалы пришлось делать в два раза чаще. До сумерек преодолели не больше десяти-двенадцати километров. Антон надеялся организовать ночлег на старом месте, однако в этот день дойти до него им не удалось.

Найдя небольшое возвышение и кое-как натянув полог, они уснули, сидя прямо на рюкзаках, прислонившись друг к другу спинами...

Антону снился странный сон, будто он продирается через березовую рощу, стволы деревьев которой опутаны лианами. Впереди, в нескольких десятках метров, Гуру тащит за собой, держа за руку, Регину. Она упирается, бросает отчаянный взгляд назад...

– Ах! – крикнул в самое ухо Гуру, и в тот же момент Антон полетел на землю, потеряв опору в виде его спины.

Еще не до конца проснувшись и не понимая, в чем дело, но помня, что Гуру таит в себе скрытую угрозу, он несколько раз перевернулся, откатываясь дальше от бандита, после чего, вскочив на ноги, выхватил из нагрудных ножен «разгрузки» нож.

Однако тревога оказалась ложной. Гуру не собирался ни на кого нападать. Напротив, судя по его поведению, он сам подвергся чьей-то атаке. Бандит крутился на одном месте, присев на корточки, пытаясь что-то вытащить из-за ворота закованными в наручники руками.

– Ты чего, – послышался испуганный голос Лебедя, – сон плохой приснился или снова змея?

Вместо ответа Гуру по-детски жалобно запищал и ойкнул.

– Замри и не дергайся, – убирая нож и окончательно придя в себя, потребовал Антон, подойдя ближе. Разгрузочный жилет Гуру с вечера снял и сейчас был в одной рубашке.

Оттянув ворот, Антон заглянул под материю. По плечу было размазано насекомое, похожее на муравья.

– Все, не паникуй. Это муравей был, – успокоил его Антон. – Ты его уже убил.

– Фу-ты, черт! – Обессиленно рухнув на колени, бандит тяжело дышал. – Чуть кони от страха не бросил. Думал, опять какая-то гадость.

– Любят они тебя, – подал голос Лебедь. – Как мухи на говно...

– Приснилось, будто сижу у себя в квартире в ванной, и тут из всех щелей змеи полезли. – Обрадованный благополучным исходом дела Гуру пропустил колкость в свой адрес мимо ушей. – А одна по плечу ползет. Я от страха и проснулся, а меня словно иглой под ключицу, почти точь-в-точь как та гадюка.

Уже рассветало. Антон достал горелку и принялся разогревать завтрак. В голове шумело, а в ногах была слабость. Настроение было сродни состоянию. Причиной, по всей видимости, стал сон в совокупности с усталостью и общим дискомфортом. Дождь прекратился, но с растений продолжали падать крупные капли. Им относительно везло, обычно в этот период ливни не прекращаются здесь неделями. Сейчас были небольшие перерывы.

Дождавшись, когда Гуру опустошит банку тушенки с галетами и выпьет чай, Антон взял лежащие рядом наручники и выжидающе посмотрел на него.

– Может, хватит? – неожиданно возмутился бандит. – Ты сам-то пробовал в них ходить?

– Я ни на кого не бросаюсь, – фыркнул Антон.

– Если наденешь – никуда не пойду, – решительно заявил бандит, демонстративно сложив руки на груди. – Меня придется тащить.

– Не придется, – Антон криво улыбнулся, доставая пистолет. – У нас жратва заканчивается, а топать еще неизвестно сколько. Мы тебя грохнем сейчас, освежим и от души наедимся, а самые вкусные части тела засолим в дорогу. Слыхал, наверное, про живые консервы?

Гуру побледнел, но положения своего не изменил.

– Брось, Антон, – неожиданно заговорил Лебедь. – Какой теперь ему резон быковать?

– Хорошо, я даже верну тебе боеприпасы. – Антон посмотрел на Лебедя, стараясь угадать, поддерживает тот его или нет, и, догадавшись по выражению лица, что ему глубоко безразлично, как он поступит, отбросил наручники в сторону. – Но вязать тебя больше никто не будет. В лучшем случае залью башку свинцом.

– А что, может быть еще что-то хуже? – удивленно захлопал глазами обрадованный бандит, считая смерть, по-видимому, самым страшным наказанием.

– Может, – Филиппов утвердительно кивнул головой. – Например, оставить тебя в этих джунглях с простреленными коленями и локтями. Знаешь, какие гады приползут, прилетят и прибегут на запах крови?

Гуру озадаченно почесал затылок и промолчал.

* * *

После удачного устранения в камере следственного изолятора Чены у Белоцерковского осталась еще одна головная боль – розыск жены Филиппова.

Отыскать ее было необходимо по двум причинам. Во-первых, она видела Подковыркина. Во-вторых, это был главный гарант получения бриллиантов в случае, если Лебедев не сможет устранить бывшего спецназовца на борту самолета.

Уже несколько дней связь с Филипповым отсутствовала. Но у Белоцерковского это не вызывало особых опасений. Вполне возможно, вышел из строя спутниковый телефон, в него попала влага. Он долгое время жил и работал в Африке, в особенности в широтах, близких к экватору, и не понаслышке знал, что такое сезон дождей. Между тем супругу и сына Филиппова караулили у прокуратуры, обзванивали гостиницы и больницы, следили за домом следователя. Безрезультатно. Используя связи в Самаре, отправили по Интернету ее фотографию и данные. Но и там она не появлялась. У него уже закралось подозрение, что женщину прячут где-то на конспиративной квартире, когда позвонил Травкин, следивший все это время за перемещениями Раенко по городу, и сообщил, что следователь сегодня посещала клинику на Тимирязевской.

– Во что бы то ни стало узнай, с какой целью она туда заявлялась, – сказал Белый в трубку.

Он собрался спуститься на первый этаж пообедать, как телефон вновь зазвонил. В очередной раз беспокоил Подковыркин.

– Ну что, нашел своих попугайчиков?

– Если бы мне это удалось, я бы тут же вам сообщил, – вздохнул Белый. – Посоветовали спросить в ветеринарной клинике на Тимирязевской. Там любитель такой экзотики завсегдатаем стал.

Несмотря на то что говорил Подковыркин намеками, смысл вопроса дошел до Максима Петровича сразу – под попугаями депутат подразумевал мать и сына. Григория Яковлевича не меньше волновало исчезновение Филипповой. В свою очередь, Белоцерковский также был уверен, что до босса дошло: любитель экзотики – это следователь Раенко, а ветеринарная клиника – больница.

– Ты вот что... – Подковыркин выдержал длинную паузу, словно размышляя, стоит ли доверить Белому решение мучившего его вопроса, затем, кашлянув в трубку, все же продолжил: – Поезжай сейчас в «Щит». Нигматулин знает, что нужно сделать...

– У шефа на сегодня запланирована встреча с Робертом Янгом, это бизнесмен из США. – Рустам Мансурович протянул Белоцерковскому визитку. – Ему уже сообщили, что вы его доверенное лицо.

– А сам он разве не может? – удивился Белый.

– У них экстренное заседание, – Нигматулин пожал плечами. – Я сам недавно узнал. Ваша задача только запомнить все, о чем этот американец будет говорить, и передать Григорию Яковлевичу. Учтите, записывать ничего нельзя...

Направляясь к автостоянке, Максим Петрович посмотрел на визитку. Роберт Янг, управляющий компанией «HGF». Ниже номера телефонов и адрес гостиницы на Тверской.

«Знают янки, где селиться», – повеселел Белый, усаживаясь в машину и заводя мотор...

* * *

Расположенную на двух этажах пятиэтажного административного здания гостиницу Максим Петрович отыскал без труда и в назначенное время в сопровождении «секьюрити» уже находился перед нужными дверьми.

Роберт Янг оказался тщедушным старичком с болезненным лицом, хорошо говорившим по-русски. Он выглядел устало, но, узнав, что Максим Петрович является представителем Подковыркина, оживился.

– Очень жаль, что Григорий не смог прийти сам, – склонив голову набок, вздохнул Янг, но тут же улыбнулся. – Но ничего, зато я познакомился с вами!

Они расположились в двух глубоких кожаных креслах напротив друг друга.

– Мне поручено передать ему все, о чем вы будете говорить, – окинув взглядом просторную комнату гостиничного номера с высокими потолками и двумя большими окнами, сказал Белый.

– Особо ничего нового. – Лицо Роберта Янга сделалось сосредоточенным. – У моего руководства вызывает озабоченность настойчивость, с какой Россия взялась за постройку заводов по производству труб большого диаметра. Под угрозой подписание договоров о сотрудничестве в этой области. Амбициозные планы ваших политиков могут привести к ликвидации огромного числа рабочих мест в США. А ни для кого не секрет, что наши предприятия строились и ориентировались с учетом ваших потребностей. Перепрофилировать их очень сложно. – Выдержав небольшую паузу, словно давая возможность осмыслить сказанное, он откинулся на спинку кресла. – Необходимо в короткие сроки подключить к проблеме авторитетных российских ученых и теоретически обосновать нерентабельность создания таких предприятий в вашей стране. Подключить депутатов. Поработать с прессой. На все эти мероприятия уже в ближайшее время будут выделены средства. Передайте ему еще вот что. Ставки его дивидендов поднимутся вдвое, если ему удастся, как и в случае с деньгами, выделенными в свое время на работу по Налоговому кодексу, включить эти средства во внешний долг этой страны...

«Этой страны... – спустя некоторое время повторил шепотом, уже сидя за рулем своей машины, Белый и скрипнул зубами. – Оборзели янки!»

Он понимал: выделяя деньги на уничтожение конкурентоспособного производства, попросту на развал страны, американцы не стеснялись устраивать все таким образом, что бедная Россия как бы брала у них кредит на собственный развал. Одно дело, что и Максим Петрович кинул державу на сто с лишним миллионов. Так это же его родное государство, которое, сколько он себя помнил, кидало деда, родителей, а потом и его самого. Чем больше он размышлял над разговором, тем больше сравнивал деятельность Подковыркина с элементарной изменой Родине. Поскольку Максим Петрович считался особо приближенным к этому человеку, то и его деятельность, включая сегодняшнюю поездку к Роберту Янгу, иначе как предательством и вредительством не назовешь.

«Нет, – въехав во двор и заглушив двигатель, подумал он. – Мне с таким уродом не по пути. Получу свои камешки и свалю куда-нибудь подальше».

С этого дня Белый решил работать на себя. Конечным результатом должна была стать смерть либо арест Подковыркина. В противном случае весь остаток жизни придется жить в страхе. А претворить в жизнь его планы поможет Филиппов.

* * *

Уложив после обеда Сережку спать, Регина прилегла поверх одеяла на свою кровать и взяла в руки привезенный еще утром Еленой Михайловной иронический детектив Дашковой. Однако раскрыть его она не успела. Дверь открылась, и в палату вошла медицинская сестра.

– Сейчас заведующему отделением позвонила ваш следователь Раенко и сказала, чтобы вы собирались на очную ставку. За вами уже выехал сотрудник прокуратуры. – Она посмотрела на уснувшего ребенка. – Его, наверное, оставьте, я присмотрю...

Переодевшись, Регина спустилась на первый этаж. Почти сразу там появилась и медсестра, заходившая только что в палату.

– Вы решили меня проводить? – улыбнулась Регина.

– Забыла вам сказать, – девушка поправила белую шапочку и, стрельнув по сторонам взглядом, слегка наклонилась к ней. – Елена Михайловна строго-настрого велела проверить у сотрудника документы. За вами выехал Малахов Константин Иннокентьевич.

Через несколько минут большие стеклянные двери распахнулись, и в фойе, шаря по больным и посетителям взглядом, вошел симпатичный молодой человек в пальто.

– Наверное, он. – Слегка подтолкнув Регину в бок, медсестра направилась наперерез вошедшему.

Им действительно оказался Малахов.

– А где ваш сын? – удивился парень.

– А зачем его туда тащить? – пожала плечами Регина, глядя на его веснушчатое лицо. – Тем более он уснул.

– Как хотите. Просто Елена Михайловна сказала, что ему не помешала бы прогулка на свежем воздухе. Ведь целые дни в палате проводит.

Они прошли через больничный двор и проходную, недалеко от которой стояла черная «Волга».

– Извините за медсестру, – смутилась Регина.

– Вы о чем? – удивился он.

– Процедура проверки документов показалась мне унизительной.

– Нет, все именно так и должно быть, – открыв перед ней заднюю дверь, серьезно ответил он. – Не сделай она этого, и нам пришлось бы ходатайствовать о ее наказании. Знаете, сколько было случаев, когда вот так, из больниц, исчезали люди? Купил документы милиционера, – продолжал он развивать свою мысль, усевшись за руль и заведя двигатель, – пришел в больницу, махнул этой липой перед лицом эскулапа – и забирай кого хочешь или заходи в любую палату. Как бы вы определили, что ксива у меня ненастоящая?

– Что, простите? – не поняла Регина.

– Удостоверение, – поправился Малахов.

Проехав несколько кварталов, он прижался к обочине и остановился. В то же мгновение все дверцы синхронно открылись, и в салон быстро уселись еще трое крепких парней.

Оказавшись зажатой между двумя крепышами, Регина вскрикнула. Усевшийся на сиденье рядом с Малаховым парень обернулся и, с безразличием скользнув по ней взглядом, посмотрел на Константина:

– Ты, случаем, обдолбиться не успел? За рулем как-никак.

– Все в норме, – отмахнулся тот. – Теперь куда?

Вопрос насторожил Регину. Стараясь скрыть охватившее ее волнение, она наклонилась вперед:

– Вы же сказали, в прокуратуру, а сейчас спрашиваете, куда.

– Мы, подруга, тебе теперь и прокуратура, и суд, – неожиданно обдал горячим дыханием прямо в ухо сидевший справа от нее молодой мужчина.

– А Белый – сам господь бог, – хихикнул, не отрывая взгляда от дороги, представившийся в больнице сотрудником прокуратуры парень.

– Травка! – одернул Малахова сидящий справа от Регины парень. – За язычком следи...

– А чего я такого сказал? – удивился парень, который сначала был Малаховым, а теперь его почему-то назвали Травкой.

Поймав на себе в зеркале заднего вида его настороженный взгляд, Регина все поняла. Ее вновь одурачили.

«Только как он умудрился за такое короткое время сделать фальшивые документы на Малахова? – удивилась оперативности бандитов Регина. – Наверное, у них на всех работников прокуратуры они есть, – немного подумав, предположила она. – Узнал, что едет Малахов, взял с собой его документы и приехал раньше. А может, они убили настоящего следователя по дороге в клинику и просто-напросто забрали у него удостоверение?! В конце концов, и медсестра могла быть с этим Травкой заодно, – неожиданно появилась еще одна догадка. – Я-то в документы не смотрела. Может, он ей одну обложку сунул! Если это так, то и сына она теперь отдаст бандитам!» – Регину бросило в жар.

– Как тебе удалось врачей развести? – между тем спросил Травку сидевший рядом с ним парень.

– Тамарку попросил позвонить в отделение. Она следачкой представилась и сказала, кто едет. Голоса ее никто особо не знает, да и телефон искажает.

«Слава богу, – Регина облегченно вздохнула, – значит, предателей в больнице нет!»

– Медведь, – неожиданно тронул пассажира на переднем сиденье за плечо сидящий справа парень, – платок забыл.

– Возьми! – Достав из кармана кусок черного атласного материала, протянул ему тот.

Парень развернулся к Регине:

– На, повяжи на голове помоднее и натяни на глаза, будто спишь. Дергаться будешь или хитрить– пожалеешь.

Регина повиновалась.

Судя по тому, как долго они ехали, ее везли за город.

– Куда мы едем? – с нескрываемой тревогой обратилась она к бандитам. – У меня ребенок... Звери...

К горлу подступил комок. Не желая расплакаться и показать слабость, она замолчала.

– Не скули, – узнала она голос сидящего на переднем сиденье бандита, которого все с уважением называли Медведем. Судя по всему, он был старшим в этой команде. – Никто тебя трогать не собирается. Пока.

Через некоторое время машина круто свернула вправо. Шум ехавших навстречу и обгонявших машин прекратился. Судя по звукам, они съехали с оживленной автострады. Сердце Регины готово было пробить грудную клетку. От отчаяния и бессилия хотелось плакать, но она из последних сил держалась.

Неожиданно, повернув влево, машина мягко затормозила и остановилась. До слуха донесся едва слышный скрип открывающихся створок ворот. «Волга» вновь тронулась и через некоторое время, по-видимому, проехав через какой-то двор, покатилась вниз. Звук двигателя стал громче, отражаясь от стен.

«Подземный гараж, – догадалась Регина, – видимо, загородный дом. Если это так, то вряд ли будут убивать, ведь для этого есть лес и свалки...»

Наконец с нее сняли платок.

– Выходи, – выбравшись из машины, кивнул ей один из бандитов. Она повиновалась.

Они действительно находились в просторном помещении подземного гаража. Кроме машины, на которой привезли Регину, здесь был еще и микроавтобус.

Медведь и Травка провели ее через боковую дверь по лестнице на первый этаж роскошного дома. Пройдя через вестибюль мимо нескольких колонн, облицованных мрамором, они поднялись по лестнице и, миновав коридор, оказались перед двустворчатыми дверями. Травка постучал и, не дожидаясь приглашения, потянул за бронзовую ручку, подтолкнув Регину в спину.

Средних размеров комната была обставлена исключительно антикварной мебелью. Если бы не компьютер и телефон на огромном письменном столе, стоящем посередине, можно было подумать, что она оказалась в музее. Шкафы и шкафчики, столы для письма с установленными на них бронзовыми подсвечниками и картины были составлены вдоль стен без какой-либо логики, просто как экспозиции в музее или предметы, выставленные на продажу. Не хватало только ценников. Из-за полумрака она не сразу заметила стоящего у окна и слившегося с зеленым бархатом штор человека.

Невысокий плотный мужчина с носом, словно картофелина, с интересом смотрел на гостью. Из-за больших залысин его лоб казался неимоверно большим.

Наконец он перевел взгляд на лжесотрудника:

– Шума не наделал?

– Все путем, – цокнув языком, бодро ответил парень. – Комар носа не подточит.

– А ребенок?

– Вот с ним накладка вышла. – Травка зло посмотрел на Регину. – Она без него поехала.

– Хорошо, – мужчина махнул им в сторону выхода. – Подождите за дверью.

– Я снова заложница? – спросила Регина, когда за бандитами закрылась дверь.

– Не торопитесь с выводами. – Хозяин кабинета указал рукой на стул, стоящий по другую сторону стола, тоже сделанный в стиле ретро, и, дождавшись, когда гостья сядет, опустился в глубокое кожаное кресло.

– А по вам не скажешь, что вы бандюган, – хмыкнула Регина. – Манеры джентльмена...

– С чего вы взяли, будто я занимаюсь беззаконием? – удивился мужчина. – Если вы имеете в виду ваше похищение из клиники, то скорее я спас вам жизнь, нежели причинил зло.

– Даже так? – фыркнула она.

– Для начала давайте познакомимся, – предложил хозяин кабинета. – Вас, Регина, я уже знаю, а меня зовут Максим Петрович. Фамилия Белоцерковский, – он протянул через стол паспорт. – Видите, я даже не скрываю своего имени.

– И много у вас таких? – отстраняя его руку, усмехнулась она. – У Травки, например, несколько.

– Мне не имеет смысла врать, потому как Антон меня прекрасно знает. Мы в свое время вместе выполняли кое-какие задачи.

– Я вам не верю.

– Думайте, как хотите, но с этого дня до его возвращения вы будете находиться здесь.

– Почему?

– Ваш муж был вынужден выехать в Африку, чтобы забрать оттуда очень важный груз. По условию вас должны были освободить только по выполнении им задания, – он прищурился. – Помните, на следующий день после приезда из Самары вас, как могло показаться, бесцельно прокатили по городу? Так вот, это было сделано, чтобы убедить его, что вы и ваш сын в столице. Некоторое время машина, в которой он сидел, ехала параллельно вашему джипу. Ему было выдвинуто условие: он выполняет задание взамен вашего возвращения. Возможно, все этим бы и закончилось, но после известных вам событий, инициатором которых выступили вы, было возбуждено уголовное дело. В результате, кроме убитого вами... да, да, – пригрозил он пальцем в ответ на попытку Регины возмутиться, – убитого вами Левандовского, появился еще и труп Чекалина. Не надо много ума, чтобы догадаться, почему он скончался на самом начальном этапе следствия. Люди, стоящие за отъездом вашего мужа, прекрасно понимают, что вы отныне единственный опасный свидетель, и к тому же потерпевшая. Они роют землю, чтобы отыскать вас. Теперь будут делать это с удвоенным рвением из опасения, что вас первой разыщет милиция.