Текст книги "Недосягаемые"

Автор книги: Альберт Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4

Вандал вышел из подземного перехода, накинул на голову капюшон и направился к цветочному магазину. Прошла неделя с того дня, когда он, как это принято говорить в определенных кругах, «лег на дно». За это время притупился страх, который первые дни нет-нет да и давал о себе знать. Пару раз Вандал просыпался посреди ночи от приступов необъяснимой тревоги и до утра лежал с закрытыми глазами, прислушиваясь к звукам. Иногда в толпе ему вдруг начинало казаться, что он уже видел пришедшего на встречу человека; начинал нервничать, если кто-то дольше, чем положено, задерживал на нем взгляд.

После непроизвольного насилия Марина сутки пролежала в кровати. Он, как мог, пытался загладить свою вину. Объяснял это безудержной страстью и неземной любовью. Завалил комнату цветами, носил ей в постель завтраки. Сам спал в комнате, на диване. На третий день она остыла, но попросила его посетить врача, намекнув, что боится повторения. Он согласился, однако настоял, что пойдет один. Нет, обманывать Марину он не собирался. Просто так захотел. Его самого волновал этот срыв. В психиатрической клинике Вандал сказал, что недавно пришел с войны. Потом описал случай с Мариной. Доктор внимательно выслушал, поводил молоточком перед глазами, постучал по коленям и выписал лекарства. Теперь, строго по времени, он пил таблетки. Их действие сразу отразилось на самочувствии. Сонливость, заторможенность, притупление желаний и чувств не проходили. Он перестал думать. Мысли стали поверхностными и вязкими. Любая попытка более-менее серьезного умственного напряжения давалась с трудом. Относительно нормально Вандал чувствовал себя лишь на улице. Однако за руль садиться боялся.

Он зашел в павильон, окинул взглядом заставленный цветами прилавок и ткнул пальцем в розы:

– Мне это.

Щуплый азербайджанец подтолкнул в спину молоденькую флористку.

– Живее!

– Я не тороплюсь, – неожиданно вспылил Вандал. – Чего ты ее толкаешь? А если я твою жену или дочь так толкну?

– Я тебя зарежу! – шутливо напыжившись, с театральным пафосом прохрипел азербайджанец и расплылся в улыбке.

Однако попытка хозяина магазина сгладить инцидент столь оригинальным способом произвела эффект с точностью до наоборот.

– Езжай к себе домой и там командуй! – Вандал махнул рукой в сторону, где, по его мнению, была родина южанина.

– Э-э, почему кричишь? – поморщился продавец. – Как лучше хотел…

– Это я кричу? – Вандал навис над мужчиной. В голове застучало. Его переполнила энергия, которую вдруг нестерпимо захотелось выплеснуть на этого хама.

– Слушай, если не нравится обслуживание, вон книга жалоб висит, – азербайджанец показал взглядом на висевший у входа стенд. – Пиши свой замечаний, забирай цветы и уходи.

– Ты мне еще указывать вздумал, что мне делать? – Захлебываясь от негодования, Вандал схватил продавца за отворот пиджака. Вновь, как и в момент приступа бешенства при объятиях с Мариной, из-за спины кавказца стала наползать темнота. В ушах появился нарастающий гул.

– Отпусти! – побледнел продавец.

– Что вы себе позволяете?! – набросилась на Вандала девушка. – Какое вам дело, как и что он мне говорит? Псих ненормальный!

Ее слова подействовали на Вандала отрезвляюще.

«Неужели новый приступ? – размышлял он, направляясь домой. – Нет, так нельзя. Надо что-то делать. Не ровен час, кого-то убью».

Неожиданно Вандал поймал себя на мысли, что вспышки немотивированной ярости у него были и раньше, просто он не придавал этому значения. Особенно ярко они проявились в день ликвидации Мережко. Он только сейчас понял, что виновника аварии на Садовом начал бить без всякой на то причины. Мужчина не кричал и не размахивал руками – напротив, вел себя спокойно. А потом? Зачем он убил у ресторана мужчину, который всего лишь посмотрел в его сторону? Чего он испугался? Быть узнанным? Глупо. Его видела масса народа. В конце концов, он познакомился с супружеской парой, которая даже сидела с ним за одним столом. Немного поразмыслив, Вандал пришел к выводу, что в конечном итоге и убийство преследовавших его парней Файзуло было бессмысленным. Ведь он мог спокойно от них оторваться.

– Что с тобой? – едва Вандал вошел в комнату, насторожилась Марина. Теперь она исподволь наблюдала за ним. Это его раздражало, но он терпел.

– Ничего, – он пожал плечами, взял со стола газету и сел в кресло.

– Тебе звонили.

– Ну и что? – он поднял на нее удивленный взгляд. Однако в следующий момент до Вандала дошел смысл сказанного.

– И что? Я специально оставил дома телефон. Мы же договорились не отвечать на звонки.

– Извини, но я взяла, – она виновато улыбнулась.

– Кто звонил? – напрягся Вандал.

– Турло. Это твой друг?

– Турло? – Вандал встал. – Что хотел?

– Сказал, что два раза заходил к тебе домой и не застал. Я ответила, что ты у меня живешь…

– Кто тебя просил? – взревел он не своим голосом. – Повтори, что ты сказала?

Вандал подскочил к Марине, схватил за плечи и встряхнул.

Глаза девушки наполнились слезами:

– Опять, да?

– Твой Турло замочить меня хочет! – в сердцах крикнул он.

– Откуда я знала?! Он так настойчиво просил сказать адрес. Обещал сюрприз тебе сделать.

– Ага! – Вандал прошел из угла в угол комнаты, потом бросился к окну и выглянул в окно. – Башку свинцом залить! Собирайся!

– Знаешь что, ты мне не указывай, что делать! – вскипела Марина. – Я тебе что, жена? Сам катись на все четыре стороны! Псих ненормальный!

– Вон как ты заговорила! – с удивлением протянул Вандал. Он и в мыслях не мог допустить такого развития событий.

– А как ты хотел? – Марина уперла кулачки в бока. – Представь себя на моем месте! Сначала заявил, что надо бежать, потом чуть не убил… А теперь ставишь перед фактом, что какой-то тип хочет с тобой разобраться. Я что, железная? Может, у тебя паранойя?

– Так или иначе, но тебе придется уехать, – заявил Вандал. – Человек, который звонил, не будет разбираться, кем ты мне приходишься. Просто убьет.

– Ничего он мне не сделает. – Она села в кресло и отвернулась в окно.

– Смотри, – он опять прошел из угла в угол комнаты.

– Я тебя обманула, – Марина вздохнула. – Неужели я похожа на дуру?

Вандал облегченно перевел дыхание:

– Что ты ему сказала на самом деле?

– Он тебе перезвонит, – продолжая глядеть в окно, ответила Марина. – Единственное, спросил, в Москве мы или нет.

– А ты? – Он замер в ожидании.

– Ответила, что за городом.

– Молодец, – он подошел к креслу, присел перед ней на корточки и взял Марину за руки.

– Зато теперь я точно знаю, что ты опасный во всех отношениях человек, – она убрала руки и встала.

Из спальни раздалась трель сотового телефона.

– Да, – приложив трубку к уху, выдохнул Вандал.

– Это я. Говорить можешь?

– Сейчас в коридор выйду… – Вандал прижал ладонь к микрофону, выждал пару секунд, снова приложил трубку к уху. – Алло!

– Ты где?

– Пока в пригороде, – соврал Вандал.

– Далеко собрался? – продолжал засыпать вопросами Турло.

– Какая разница?

– Разговор есть серьезный, – не унимался чеченец.

– После того, что случилось, я предлагаю прекратить сотрудничество, – сказал Вандал.

– Как ты заговорил! – фыркнул Турло. – А зря. Больше тебя никто трогать не собирается. Ты доказал, что мужчина.

– Разве после всего, что я для вас сделал, мне нужно было это доказывать? – удивился Вандал.

– Немного не так сказал, – согласился с ним Турло. – Но я не хочу терять такого специалиста.

– Не верю, – честно признался Вандал. – Я хорошо знаю ваши традиции. Меня не простят.

– Правильно говоришь, – неожиданно легко согласился Турло. – Я и не собираюсь этого скрывать. Но лично мне ты не сделал ничего плохого. Брату Файзулы я дал возможность разобраться с тобой. Он не смог использовать этот шанс. К тому же потерял своих людей. Схватка была честной. Наверняка он тоже теперь тебя уважает. Чтобы не раздражать его, я скажу, что ты все понял и пропал. Искать они тебя долго не будут. Да и нет у них такой возможности. Пройдет время, и все забудется. Но я не могу ждать. Давай договоримся, как будем работать дальше.

– Телефон, компьютер, банк.

– Это опасно.

– Для меня опасней личная встреча с вами, – усмехнулся Вандал.

* * *

Отсчитав четвертый от окраины дом, Джин остановился.

– Все-таки что-то случилось, – заговорил шепотом Стропа. – Антон сказал, в одиннадцать аул спит. А сегодня в каждом доме горит свет.

Услышав разговор, во дворе сначала зарычала, потом зло залаяла собака.

Джин поморщился и осуждающе посмотрел на силуэт Стропы:

– Говорил, держите язык за зубами.

– Какая разница? Все равно ты сейчас стучать будешь, – обиделся на замечание Стропа.

Джин провел ладонью по верху забора, пытаясь определить, где калитка.

Собака залаяла сильнее. Раздался стук. Скрипнули дверные петли. На крыльцо кто-то вышел.

– Хозяин! – на русском позвал Джин.

Послышались шаркающие шаги. Силуэт осторожно приблизился к забору и спросил на грузинском:

– Кто это?

– Здравствуйте, – негромко поприветствовал его по-русски Джин.

Человек молчал, ожидая ответа на свой вопрос.

«Наверное, не понимает», – с досадой подумал Джин, силясь вспомнить, как будет по-грузински «здравствуйте».

Перед каждой подобной командировкой спецназовцы проходили подробный инструктаж по театру предстоящих действий. Изучалась география района, климатические особенности, население, обычаи. Каждый должен был знать необходимый минимум фраз и вопросов, чтобы в случае чего иметь возможность сориентироваться на месте, уточнить название населенного пункта, попросить еду или воды.

– Гамарджоба! – осенило его, и тут же в памяти всплыл вопрос. – Лапаракобт инглисурад русский?

– Здравствуйте, – ответил мужчина. – Что вы хотите?

– Здесь живет Орцхо Надиев? – Джин облегченно перевел дыхание. Человек говорил почти без акцента.

– Кто вы такие? – Мужчина подошел ближе. – Почему спрашиваете?

Джин уже понял, что перед ним чеченец, и заговорил на родном языке:

– Мы пришли издалека. Нам нужно увидеть этого человека. Мы знаем его сына.

– Вы знаете Аслана? – встрепенулся мужчина и открыл калитку. – Сколько вас? Проходите.

Они вошли во двор.

– Мы принесли не очень хорошую весть, – негромко заговорил Джин.

– Я готов ко всему, – мужчина вздохнул.

– Он попал в плен…

– Живой, значит? Как это случилось? – Несмотря на то что лица Орцхо разглядеть было невозможно, по интонации Вахид понял: он рад этому известию.

– Я не знаю подробностей, но он ранен в ноги, – лаконично объяснил Джин.

– И все? – удивился Орцхо. – Он убивал?

– Нет, – еще не зная, плохо это или хорошо, ответил Джин. – Он был без оружия. Это случилось у Верхнего Алкуна.

– Я знаю, где это, – упавшим голосом сказал Орцхо.

– Те люди, с кем он шел, посчитали, что он погиб, – продолжил Джин. – Но пришли русские и нашли его.

– Значит Янгулби, этот шакал, бросил его? – возмутился Орцхо. – Как он мог? Аслан совсем мальчишка! Мы никогда не бросали людей, если знали, что они живы. Да и мертвых старались не оставлять кафирам.

Было заметно, Орцхо говорит это не в сердцах. Словно был готов к такому развитию событий.

– Я не могу сказать точно, что там произошло, – уклончиво ответил Джин. – Но знаю, что Янгулби сам недолго жил после этого.

– Как? – удивился Орцхо.

– Он умер как герой, – с горечью в голосе стал рассказывать Джин. – На окраине Назрани их дом окружили. Был долгий бой.

– Вы давно из Чечни? – спросил Орцхо.

– Вчера перешли границу. Семь дней были в пути, – ответил Джин.

– Пойдемте в дом, – засуетился Орцхо.

– Лече, – негромко окликнул Джин, – останешься во дворе.

Они оказались в тесной комнате с железной печкой посередине. Под потолком, свисая с почерневшего провода, тускло горела лампочка. Желтоватый свет придавал и без того скудному интерьеру унылый вид. Стол у окна был накрыт скатертью, на которой рисунок сохранился лишь по краям, две лавки. На стене, напротив, деревянные полки с посудой. В углу, на небольшой подставке, бак с водой.

– Раздевайтесь, – Орцхо показал рукой на вбитые в стену гвозди. – Сюда можете повесить одежду и оружие. Умывальник в коридоре.

Джин сел на скамейку и положил на колени автомат. Шаман устроился напротив. Орцхо тем временем взял с печки чайник, подошел к баку и стал набирать железной кружкой воду.

Джин обернулся к нему вполоборота:

– Если вы решили напоить нас чаем, то не стоит.

– Не говорите мне, что вы сыты, – покачал головой Орцхо. – Да и не принято гостю указывать хозяину, что ему стоит, а что нет.

– Сразу видно чеченца, – одобрительно произнес Шаман.

– Если бы вы пришли к грузину, вас бы тоже встретили как дорогих гостей, – неожиданно обиделся Орцхо, словно Шаман хотел как-то ущемить его соседей.

Джин осуждающе посмотрел на капитана.

Орцхо вышел с чайником в коридор. Было слышно, как он зажигает керогаз. Потом скрипнули петли. Что-то стукнуло. Вскоре на столе появилась нарезанная тонкими ломтиками ветчина, сыр, зелень, лепешка.

– Жена не может ходить, – словно извиняясь, сказал Орцхо. – Упала, когда собирала хворост.

– Что-то серьезное? – нахмурился Джин.

– Нет, просто сильный ушиб, – махнул рукой Орцхо. – Доктор сказал, скоро пройдет.

– В Чечне есть кому в случае чего поддержать сына? – спросил Джин.

– Родственники. Но они ничего не знают, – Орцхо сокрушенно вздохнул. – У меня нет возможности сообщить им.

– Дадите адрес, мы найдем способ рассказать об этом, – надеясь расположить к себе Орцхо, пообещал Джин.

– Аслан не помнит своей родины, – пропустив слова Джина мимо ушей, задумчиво заговорил Орцхо. – Ему было два года, когда я отправил его и жену через Аргун в Грузию. Мы думали, это ненадолго…

– Он еще совсем молод, – сочувственно сказал Джин. – А почему вы не вернулись?

– Меня там ждет срок, и немалый, – Орцхо опустил голову. Было видно, слова давались ему с трудом. – Я воевал четыре года…

– На что сейчас живете? – Джин обвел взглядом стены.

– Перебиваемся, пока руки-ноги целы, – Орцхо встал. – До войны я работал сапожником. Сейчас беру заказы в Борисахо. Иногда здесь подворачивается работа. Аслан у нас остался один. Он самый младший. Остальные давно погибли.

С этими словами Орцхо вышел и вернулся через минуту с чайником в руке. Разлил темный напиток по кружкам.

– Когда мы подходили к селу, здесь вдруг поднялся шум. Что это было? – дождавшись, когда Орцхо снова вернется за стол, спросил Джин.

– Из Борисахо приехал человек. Сказал, война началась, – Орцхо отхлебнул чая. – Он своими ушами слышал, как по телевизору объявили. Потом показали русские танки. Будто бы все из-за того, что осетинского президента убили. Все побежали звонить родственникам. Потом еще один приехал. Сказал, это шутка такая. У телекомпании «Имеди», которая этот шум подняла, уже митинг протеста. Не поймешь этого президента. Он как мальчишка. Грузинам стыдно за него.

– В селе еще есть чеченцы? – наблюдая за реакцией Орцхо, спросил Джин.

– Мало осталось, – задумчиво проговорил Орцхо.

– Нам нужен Муртаби.

– Бек бывает здесь, – с нотками недовольства заговорил Орцхо. – Но очень редко.

– Как это? – думая, что ослышался или Орцхо не так его понял, переспросил Джин.

– Почему ты удивился? – насторожился Орцхо. – Зачем ему тут жить?

– Я слышал, что у него здесь дом, – ломая голову, что все это может значить, сказал Джин.

– У него достаточно денег, чтобы платить за нормальное жилище в Борисахо или даже в Тбилиси, – проворчал Орцхо.

– Он чем-то обидел тебя? – нахмурился Джин. – Или твой сын ушел по его желанию?

– Нет, Аслан отправился на родину по своей воле, – покачал головой Орцхо. – Будь я моложе, тоже не стал бы сидеть сложа руки.

– Скажи, у кого здесь можно остановиться? – спросил Джин.

– Вы надолго? – Орцхо замер в ожидании ответа.

– Сам не знаю, – откровенно признался Джин. – Мы шли в надежде встретиться с Муртаби.

– И все? – удивился Орцхо.

– Конечно, нет, – Джин переглянулся с Шаманом. – У нас много важных дел. У всех нас здесь семьи. Шамиль, например, не видел своего отца уже десять лет. После войны в Осетии я не могу наладить контакт с семьей. Это послужило причиной того, что именно нам поручили разведать путь через перевал.

– Можете остаться у меня. – Орцхо критически оглядел комнату. – Только не надо днем выходить за ворота.

– Здесь преследуют чеченцев? – насторожился Джин.

– Тех, кто давно живет и у кого есть деньги, пока не трогают, – пояснил Орцхо.

– Ты сказал «пока», – нахмурился Джин.

– А как ты хотел? – удивился Орцхо. – Чужая страна. Они живут по своим законам. Когда Саакашвили пришел к власти, здесь такое началось! Многим пришлось уйти обратно или перебраться в Турцию. Я сначала тоже не здесь жил, а в Бацалиго. Но постепенно отношение к нам переменилось. После того, как Россия напала на Грузию из-за Осетии, нас и вовсе перестали трогать. Скажу больше… – Он слегка подался вперед. – Они разрешили создать здесь лагерь, в котором готовят боевиков. Среди них есть даже русские.

– Странно, – пробормотал себе под нос Джин и переглянулся с Шаманом.

– Не веришь? – Орцхо склонил голову набок и загадочно посмотрел на Джина.

– Верю, – поспешил его успокоить Джин. – Просто меня удивило, как все быстро меняется.

– Правильно удивляет, – Орцхо упер руку в колено. – Обман все это. Ловушка. Грузины так хотят заманить сюда русский спецназ. С той же целью с Янгулби ушел мой сын. Он не сделал ничего плохого в своей жизни, и ему ничего не будет, если он попадет в руки милиции или к русским. Разве можно наказывать человека за то, что он шел домой? Зато он рассказал им, что здесь целая база, на которой готовят настоящих диверсантов. То, что он пострадал и его ранили, это мелочи.

– Почему ты сразу не сказал нам об этом? – Шаман сделал вид, будто обиделся. – Ваха, – он кивнул на Джина, – даже просил у тебя адреса родственников, чтобы сообщить им о твоем сыне.

– Вы тоже должны меня понять, – Орцхо развел руками. – Свалились как снег на голову. Сейчас очень редко ходят через границу. Вдруг вы кадыровцы? Я знаю, в Чечне есть спецназ, в котором служат только чеченцы. Когда была война в Осетии, Путин отправлял их туда.

– Сейчас у русских другой президент, – заметил Джин.

– Знаю, – отмахнулся Орцхо. – Просто в Грузии считают, что Путин так и остался у власти.

– И все же, почему ты доверился нам? – спросил Джин.

– Не знаю, – Орцхо пожал плечами. – Может, потому что вам уже все равно не уйти отсюда?

– Повтори, что ты сказал? – Джин едва скрыл охватившее вдруг волнение.

– Кругом полно грузинских солдат. Они пришли сюда и поселились в крайних домах, как только Янгулби перешел границу. Все переоделись, не отличишь от местных. А в соседнем Борисахо появились американцы. Они, в случае чего, придут на помощь. Там, недалеко от окраины, даже приготовили площадку и посадили два вертолета. Своими глазами видел. Уже неделю стоят. Специально пригнали поближе. Все сделано для того, чтобы не дать кафирам уйти.

Шаман и Джин тревожно переглянулись. Выходило, что группа сама залезла в мышеловку.

* * *

Джамбулат вышел на крыльцо и потянулся. Стоявшие во дворе сосны укутывал сизый дымок мангала. Пахло жареным шашлыком и талой землей.

– Как спалось? – Мачак появился из-за угла дома и вопросительно посмотрел на гостя.

– Хорошо, – кивнул Алдамов и спустился во двор.

Дачу брат Джамбулата хоть и построил не на Рублевке и не так близко от Москвы, но двухэтажному особняку из красного кирпича с белоснежными колоннами мог позавидовать любой житель элитного поселка.

– Только что звонил Турло, – Мачак увлек его по дорожке. – Он уже выехал. Скоро будет. Я сказал, чтобы накрыли стол.

– Спасибо, брат! – Джамбулат остановился и с благодарностью посмотрел на родственника.

– Ну что ты, – Мачак сделал вид, будто смутился. – Мы же братья.

– Пойду, надену костюм, – заторопился Джамбулат. – Сколько здесь ехать от Москвы?

– От силы час, – на секунду задумавшись, ответил Мачак и вернулся к мангалу.

Вчера Джамбулат приехал в Москву. Еще по телефону он попросил брата сразу по приезде организовать ему встречу с Турло Кушалиевым. Троюродный дядя по линии матери давно обосновался в столице. Имея большие связи, дальний родственник постепенно перетащил за собой практически всю родню. Его дети учились в лучших московских вузах, имели квартиры и машины. Успеху дядя был обязан своему отцу, отправившему его в свое время учиться на товароведа. Свой трудовой путь Турло начал с заведования магазином в Грозном. Во времена перестройки приехал в Москву и организовал свой кооператив. В жизни дяди было все – и взлеты, и падения. Дважды он умудрился отсидеть в тюрьме, был ранен в разборках.

Джамбулат поднялся по лестнице на второй этаж и вошел в свою комнату. В шкафу было два костюма. Он открыл дверцу и на секунду задумался, какому отдать предпочтение. Черный – слишком официально и вызывающе; он встречается с родственником, а не с министром. Остановившись на сером в полоску, стал одеваться, одновременно размышляя, как построить разговор.

После того как Джамбулату с трудом удалось уйти в Назрани от милиции, он еще некоторое время жил во Владикавказе. Нужно было прийти в себя и определиться с планами на будущее. Больше всего он переживал о том, как отнесутся к его бегству. Из выпусков новостей Джамбулат узнал, что прибывшему в конце дня на место спецназу ФСБ удалось взять квартиру штурмом, в ходе которого Абдул Муса Джумаев был убит, а находившиеся с ним Янгулби Катаев и его помощник Кирим Муцураев ранены. Позже, по дороге в больницу, один из них скончался. Кто именно, как ни странно, не сказали. Там же сообщили, что ведутся поиски четвертого боевика, личность которого устанавливается. О том, каким образом ему удалось покинуть здание, не сообщалось. Не упоминали и раненого врача. Джамбулат воспрял духом. Спустя неделю он выехал в Москву с намерением заняться поиском кандидатов для будущей диверсионной группы. Алдамов был уверен, что, если он справится с задачей, руководство не только простит ему то, что он бежал с поля боя, но и расширит его полномочия.

Нынешнее положение открывало ему большие возможности. Теперь он мог по своему усмотрению распоряжаться поступающими средствами. По крайней мере, пока не нашли замену Мусе, на месте которого он никого, кроме себя, не видел. Джамбулат давно стремился к этому и втайне был благодарен Аллаху за такое развитие событий. Конечно, это был грех, но он тешил себя тем, что на земле ничего не происходит без воли Всевышнего. Теперь была возможность заработать денег и устроить свое будущее. Джамбулат не хотел оказаться в положении тех, кто сейчас влачит жалкое существование в странах ближнего зарубежья, Турции или Англии. Он знал много моджахедов, чьи имена гремели в девяностых. Тогда им было чуть больше сорока, они не думали о подкрадывающейся старости. Но прошло время, годы и раны взяли свое. Теперь немощные старики в большинстве своем доживают свой век на чужбине, перебиваясь на подачки различных фондов, которых с трудом хватает на лекарства. Джамбулат давно усвоил, что если не взять самому, тебе уже никто не поможет.

Еще раз критически оглядев себя в зеркале, Алдамов поправил галстук и направился вниз.

Мачак все еще возился у мангала. Джамбулат подошел и встал сзади. Заслышав шорох, брат оглянулся и хмыкнул:

– Зря так оделся.

– Почему? – Джамбулат растерялся.

– Увидишь.

С этими словами Мачак сгреб шампуры с нанизанными на них румяными кусками мяса и положил на огромное серебряное блюдо, стоящее рядом на небольшом столике.

Сзади послышался звук открывшихся ворот. Джамбулат обернулся. Во двор въехала серая «Ауди».

– Приехал, – Мачак взял в руки полотенце, вытер руки и бросил обратно на столик. – Пойдем.

В это время из-за руля выскочил русоволосый паренек и открыл заднюю дверцу. Из машины выбрался грузный мужчина в куртке-«аляске» и джинсах.

– Ну, здравствуй, Мачак! – Турло вытянул вперед руки, склонил голову набок и направился навстречу.

Не зная, как поступить, Джамбулат засеменил следом.

Брат с дядей обнялись.

– Ты один приехал? – спросил Мачак.

– Да, – кивнул родственник и перевел взгляд на Джамбулата. – Совсем тебя не узнать. Как министр!

Дядя стиснул руку так, что Джамбулат от неожиданности крякнул. После взаимных приветствий направились в дом.

Турло прошелся по комнатам, сдержанно похвалил дачу. Потом все сели за стол. Спустя полчаса Джамбулату стало казаться, что о нем забыли. Сначала родственники расспрашивали друг друга о близких, потом перешли к обсуждению планов. Брат рассказал, как продвигаются дела в бизнесе, посетовал на кризис, который сильно потрепал нервы. Джамбулат стал потихоньку злиться. В глубине души он понимал: для дяди и Мачака он всего лишь племянник и младший брат. Но положение, которое он уже к себе примерил, по его мнению, обязывало их хотя бы не делать вид, что они его не замечают.

– Ну что, – дядя вытер полотенцем руки и оглядел стол, – вкусный был шашлык, съел бы еще, но надо ехать.

Джамбулата обдало жаром. Почему дядя не желает с ним говорить? Он посмотрел на Мачака. Однако тот уже по примеру дяди встал из-за стола.

Джамбулат отодвинул от себя тарелку. «Что они себе позволяют? Презирают меня? Демонстрируют, что я не их круга? Тогда зачем дядя приезжал? Ведь Мачак сказал ему, что мне надо с ним поговорить. Может, обиделся, что я раньше его не вспоминал?»

Неожиданно пришедшая на ум мысль была не так уж далека от истины. Он действительно давно не звонил дяде. Более того, нередко приезжал в Москву по разным поводам и ни разу не удосужился навестить его. Джамбулат приуныл. Он поплелся следом за дядей и братом, стыдясь мыслей, которые роились в его голове за столом.

Уже у машины дядя вдруг посмотрел на Джамбулата изучающим взглядом и показал на машину:

– Садись, поговорим.

Не веря своим ушам, Джамбулат забрался на заднее сиденье. Турло сел рядом, заполнив собой половину салона. Они выехали за ворота.

– Как отец?

– Спасибо, хорошо.

– Ты собираешься жениться?

– Сейчас не время, – глядя на дорогу, сказал Джамбулат.

– Мачак рассказал мне о твоей просьбе… – Турло выдержал паузу. – Я помогу тебе. Но знай, мы не одобряем того, чем ты занимаешься.

– Я понял это, – кивнул Джамбулат.

– Есть у меня один человек. Он русский. Это именно то, что тебе нужно. В Москве его называют Вандал.

– Почему? – Джамбулат посмотрел на дядю.

– Фамилия у него Вандалиев. Недавно он сделал одну работу, после которой ему не жить. Думаю, твой вариант в его положении самый подходящий. И еще, поручи все дела в Москве ему. Сам ты быстро попадешься на глаза ФСБ.

– Мы сейчас к нему едем? – Джамбулат выжидающе уставился на дядю.

– Почти, – Турло усмехнулся. – Не удивляйся, но тебе придется немного поработать, чтобы встретиться с ним лично.

– Почему? – Джамбулат растерялся. Неужели дядя его разыгрывает?

– Я тебе уже говорил, что он немного не так выполнил одну работу, – стал пояснять дядя. – По его вине погиб непростой человек. Я был вынужден отдать его людям, которые хотели отомстить за гибель своего родственника. Но Вандалу удалось выйти из положения и спрятаться. По телефону я договорился с ним продолжить работу. Только он не сказал мне, где живет. Хотел обмануть, будто бы уехал. Но недавно я узнал его адрес.

– Как? – Джамбулат с интересом уставился на дядю.

– В компании сотовой связи у меня есть надежный человек, который назвал район, где находится телефон Вандала. Я отправил туда своих людей с его фотографией. Он думал, что у меня ее нет, – усмехнулся Турло и продолжил: – Его опознал один азербайджанец. Вандал был у него в цветочном магазине и устроил скандал. Найти дом и квартиру не составило труда.

– Он знает, что ты его нашел?

– Нет, – покачал головой Турло. – До этого времени он считал меня тупым человеком. Я был для него просто денежным мешком.

* * *

Джин проговорил с Орцхо до глубокой ночи. Все это время Стропа находился во дворе. Шаман, всем своим видом давая понять, что очень хочет спать, клевал носом. Однако Орцхо задавал все новые и новые вопросы. Его можно было понять. Человек не был на родине много лет, и теперь у него появилась возможность узнать самые свежие новости. Спохватился он лишь тогда, когда у Шамана соскользнул со стола локоть, и он едва не разбил себе о край стола лицо.

– Ты совсем расклеился, – упрекнул его Джин, заранее зная, что это нарочно.

– Это я виноват, – засуетился Орцхо. – Пора спать.

Он принес из соседней комнаты несколько матрацев и положил их на пол. Нашлось две подушки и одеяла.

– Жалко, нет даже раскладушки.

– О чем ты говоришь, Орцхо?! – удивился Джин. – По сравнению с лесом, где мы провели не один день, или голыми скалами – это перина!

Пока хозяин убирал со стола, Джин вышел во двор и огляделся.

– Здесь я, – раздался голос Стропы из сада, и тут же появился его силуэт.

– Ну, что, как обстановка? – спросил Джин, увлекая капитана обратно.

– Тихо, – лаконично ответил Стропа и оглянулся на дверь. – Что, проблемы?

– Ты угадал, – подтвердил Джин. – Нас здесь ждут.

– Не знаю почему, но я это чувствовал. Значит, грузины подставили целую банду, чтобы заполучить группу?

– Почему ты думаешь, что это дело рук грузин? – удивился Джин. – Без Америки и Англии они ничего делать не будут.

– Все равно это с их согласия, – возразил Стропа.

– Орцхо не понял, что мы из спецназа, – успокоил его Джин. – Но утром наверняка нас решат проверить. На то, чтобы узнать, есть у нас в Борисахо семьи или нет, уйдет пара часов.

– Что будем делать?

– В первую очередь надо предупредить Филина. – Джин на секунду задумался, прикидывая, как это лучше сделать. – Наверное, тебе придется идти в развалины дома.

– Что ему сказать?

– Грузинский спецназ уже неделю живет в ауле под видом местного населения. Они занимают три дома: один со стороны, где развалины, два на другом конце села. Еще скажи, что шансов уйти всем сразу нет. – Он выдержал паузу, давая возможность Стропе переварить услышанное, и продолжил: – Нас утром хватятся и начнут преследование. У грузин здесь много сил и средств. Они в состоянии закрыть нам проходы к границе. В километре от Борисахо оборудовали полевой аэродром. Туда приземлились два вертолета. По описаниям Орцхо, это Ми-8. Прибыл американский спецназ. Они уже были в окрестностях Кеди на рекогносцировке.

– Значит, ты предлагаешь нам остаться? – едва слышно спросил Стропа.

– Другого выхода у нас нет. А так появится возможность убить Бека. Хотя если Филин решит использовать вертолеты, то может нас подхватить. Только надо организовать взаимодействие по времени.

Джин вернулся в дом. Стол был уже убран. Орцхо мыл за печкой руки.

– Шамиль, – Джин позвал Шамана, который продолжал сидеть на своем месте. – Иди смени Лече.

– Зачем ты выставляешь охрану? – Орцхо вышел из-за печки. – Здесь нет милиции и русских.

– Я так привык, – ответил Джин.