Текст книги "Шахидки по вызову"

Автор книги: Альберт Байкалов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Джагларги, – бросив взгляд на сидевшего сбоку Антона, пояснил Вахид.

– Знаю. – Филиппов обернулся назад. – Дрон, напялишь маску, пойдешь с Джином.

– Понял, – глядя в окно, ответил тот.

Джабраилов остановил машину у ворот самого первого дома. Не успел он и Дорофеев выйти наружу, как в окнах зажегся и тут же погас свет.

– По-моему, нас сейчас ух как встретят, – едва слышно проговорил Дрон, направляясь вслед за Джабраиловым.

Вахид постучал в калитку. Залаяли собаки. Лай подхватили в соседних дворах. Едва слышно скрипнули двери в доме напротив. Из следующего двора послышался негромкий разговор.

– Маску надень, – с тревогой в голосе скомандовал Антон оставшемуся в машине Волкову и, подавая пример, расправил края своей защитного цвета шапочки, натянув ее на лицо.

– Чего надо? – раздался из-за ворот неприветливый мужской голос с характерной из-за прерванного сна хрипотцой.

– Разговор есть, хозяин, – ответил на чеченском Вахид.

– Разве для этого надо приезжать ночью? – удивились из-за забора. – Кто ты?

– Может, выйдешь или так и будешь говорить через ограду? – спокойно ответил Вахид.

Антон в это время заметил бесшумно двигающуюся тень вдоль забора со стороны соседнего двора.

– Пересядь за руль! – скомандовал он Волкову, а сам вышел наружу.

Одновременно калитка открылась и из нее вышел человек. Чувствовалось, что во дворе еще кто-то был.

– Говори, – бросив настороженный взгляд на очертания машины, сказал невысокий щуплый мужчина. Он был без оружия.

– Мы ищем людей, которые по ночам врываются в ваши села и чинят беспредел, – смерив его взглядом, пояснил Вахид. – Ты что-нибудь знаешь об этом?

– Здесь никого не было, – мужчина категорически покачал головой. – А искать их незачем. И так известно – это солдаты...

– Ты сам видел или тебе кто-то сказал? – с нотками раздражения в голосе спросил Джин.

Во дворе с новой силой залаяла собака. Послышался окрик, и в открытых воротах появился еще один человек. Темнота скрывала его возраст и черты лица, однако автомат в руках был хорошо заметен.

– Все говорят, – уклончиво ответил чеченец и непроизвольно посмотрел за спину Джабраилова.

Обернувшись, Вахид понял, почему хозяин дома безбоязненно вышел со двора. В нескольких шагах от него стояли четверо вооруженных людей.

– Я вижу, вы сами организовали защиту своих домов. – Разворачиваясь к собеседнику, Джин удивленно хмыкнул. – Меня зовут Ваха. – С этими словами он протянул руку.

– Руслан, – ответив на рукопожатие, представился чеченец.

– Давай пройдем туда, где сможем спокойно поговорить, а мои друзья пока останутся под присмотром твоих соседей как гарант безопасности.

– Хорошо, – на секунду задумавшись, согласился Руслан и сделал приглашающий жест рукой.

* * *

Как оказалось, окрестности развалин, в которых Черепанов провел оставшуюся часть дня, боевики использовали для того, чтобы переждать светлое время суток. Вопреки сложившемуся у Кости за время службы мнению, эта банда не жила в лесу, а занимала несколько домов в почти пустом поселке Шена. Здесь доживали свой век престарелые семьи. Когда стемнело, боевики высадили солдат из машин, не доезжая до него с полкилометра, и в сопровождении двух чеченцев провели во двор расположенного на окраине дома. Здесь, под одним из сараев, было устроено нечто вроде бункера. Причем вход в него был оборудован через прямоугольную металлическую печь, по всей видимости, уже несколько лет не использовавшуюся по назначению. Следы копоти были, но, по словам новых знакомых Черепанова, в нем жгли дрова только в целях маскировки. Ее задняя часть была на хитроумно устроенных петлях, невидимых снаружи.

Во дворе пленники раздевались до трусов и отдавали форму одному из провожавших их боевиков. Вместо нее разбирали из вываленного на траву хлама ветхие штаны и рубашки.

Оказавшись внутри печи, Костя спустился в узкий проем люка, крышкой которого служил ее пол. Дальше был небольшой проход, по которому можно было передвигаться, лишь пригибаясь. Он упирался в металлическую дверь. За ней комната, представляющая бетонный бункер. Вдоль одной из стен – нары. В углу – ведро, источающее запах испражнений. Помещение освещалось «летучей мышью».

Протиснувшийся последним невысокий черноволосый парень со шрамом на виске прижимал к себе узелок, который ему всучила наверху какая-то старуха.

– Это наш ужин, – пояснил он Черепанову и, положив сверток на топчан, развернул его.

Две лепешки, небольшой кусок сыра, пучок зелени и пластиковая бутылка с водой.

– Давай теперь знакомиться. – Он задумчиво посмотрел на Костю. – Артемьев Виктор. Это, – он показал взглядом на усевшихся рядом парней, – Бурцев Женя и Измаилов Ренат. Татарин.

Бурцев с безразличием во взгляде посмотрел на новичка и порвал напополам лепешку. Ростом и комплекцией он не отличался от Кости. Болотного цвета глаза, рыжие волосы, измученный, уставший вид.

– Хватит трепаться, – неожиданно заговорил Ренат. – Садитесь жрать.

У него было овальное лицо, слегка приплюснутый нос. Черные волосы непослушно торчали в разные стороны.

Черепанов нерешительно присел на корточки. Страшно хотелось есть, но еще больше было желание узнать, куда он попал и что все это значит.

– Ты как у чехов оказался? – протягивая Косте кусок лепешки и сыра, спросил наконец Ренат.

– На «санитарке» ехал. – Черепанов пожал плечами. – Сопровождение отстало. БТР сломался. Тут «Нива» на дороге. Два мужика рядом. Попросили толкнуть...

– Понятно, – усмехнулся набитым ртом Артемьев. – Дальше можно не рассказывать.

– Мужики, – Череп с опаской покосился на лаз, – а что здесь вообще?

– Жопа! – хмыкнул Бурцев. – Ты сейчас по заднему проходу лез. – Он грустно улыбнулся. – Тебе, судя по всему, повезло. Сегодня к чехам попал и сразу сюда...

– А вы? – Череп удивленно захлопал глазами.

– Мы? – Ренат показал кисть правой руки.

Только сейчас Костя увидел, что у его нового знакомого нет указательного и среднего пальцев.

– Три месяца плена, – не обращая внимания на изумление Черепанова, пояснил Ренат и ткнул в бок сидевшего, скрестив ноги, Бурцева. – Он – пять. Я его одной рукой мог поднять.

– А ты? – Череп посмотрел на Артемьева.

– Почти год, – ошарашил тот. – Мы только последнее время как люди...

– Как люди?! – удивленно воскликнул Череп и обвел взглядом комнату.

– А что ты хотел? – Ренат недобро усмехнулся. – Я три месяца безвылазно в яме прожил... В собственном дерьме. Жрать почти не давали. Думал, заживо сгнию.

– А потом?

– Потом появился Англичанин и предложил жизнь в обмен на работу, – ответил за Рената Артемьев.

– Что вы делаете? – испуганно спросил Череп.

– Они возят нас по глухим селениям и заставляют под видом наших бить местных. Иногда мы их забираем с собой...

– Еще в клубничке снимаемся, – перебил его Бурцев, при этом лицо его сделалось злым. – Сунут тебе по вене дозу и заставят бабу перед видеокамерой трахнуть. Откажешься – здесь же. – Он провел по горлу ребром ладони.

– А чеченки сопротивляются, как звери. Вон. – Ренат оголил плечо. Под дырявым и грязным рукавом футболки красовался страшный шрам от укуса.

– Чехи требуют, чтобы правдоподобно все выглядело. Бить их заставляют, – вздохнул Бурцев.

– Для чего? – Черепанов едва не поперхнулся куском лепешки.

Чем дольше он слушал своих новых знакомых, тем больше у него возникало вопросов.

– Не знаем, – ответил за всех Ренат. – Нам они не говорят. Может, так своим землякам мстят, может, для западных журналистов стараются. Зачем тогда нас сегодня перед миссией ОБСЕ выставили?

– А бежать пробовали? – едва слышно спросил Костя.

– Ты видел, во дворе с нас пояса сняли? – вопросом на вопрос ответил ему Ренат. – Шаг в сторону, и тебя на куски разметает. А отсюда, – он обвел пальцем помещение, – бесполезно.

Закончив есть, все улеглись на топчан. Лампу не гасили, лишь убавили фитиль.

– Да, – протянул Бурцев, – тебе, Череп, здорово повезло. Легко отделался...

Глава 3

После утреннего намаза и завтрака Мациев открыл ноутбук и вышел на сайт последних новостей. Как он и предполагал, результатом проведенной накануне акции стали многочисленные статьи в зарубежной прессе. Появилось мнение и ряда конгрессменов США в отношении действия российских военных в Чечне. Цель достигнута.

Он оторвал взгляд от экрана монитора и посмотрел в окно, за которым был двор. У забора, подергивая обрубками ушей, лежал здоровенный пес, с невозмутимым видом наблюдающий за копошившимися у груши курицами.

За эту работу Рихард Корриган обещал перевести сто тысяч долларов на его личный счет. Итого, вскоре у него будет пять миллионов. Пора бросать Чечню и ехать куда-нибудь подальше, давая, таким образом, возможность заработать другому. Может, тому же Рамхзану.

В конце концов сюда можно всегда вернуться в любом качестве. Угли войны будут тлеть еще не один год. На них греют руки много людей, не желающих стабильности в этом регионе. Белан долго и много учился, поэтому хорошо разбирался в политике. Он прекрасно знал, что, с одной стороны, выдавая себя за друзей, многие страны хотят раздробить и выкрошить Кавказ из состава России. После него обязательно будет создан новый очаг напряженности. Словно ржавчина, эту страну разъедят конфликты на межнациональной почве. Как в свое время Союз – Грузия, Прибалтика, Украина... В большинстве республик уже натовские военные. Чем хуже Чечня, которая веками воюет с Россией? Затихли пушки и минометы, но это не говорит о том, что горцы смирились со своим положением. Они пока уступили силе. Это временно. Уже звучат выстрелы и взрывы в Дагестане, Ингушетии и Осетии. В самой России люди боятся ездить в метро, летать самолетами, бывать в многолюдных местах. Война просто перешла в новое качество. Никто в этой стране не может чувствовать себя в безопасности.

Он отключил компьютер и направился в другую половину дома. Она когда-то считалась женской и вход гостям мужского пола в нее был заказан. Сейчас там тоже жили женщины, но они – исключение из правил. Это падшие особи. Белан в одночасье сделал их такими. Три мусульманки не только были обесчещены, но еще сделали это с неверными. Пусть не по собственной воле и с остервенением сопротивляясь. Однако раз ничто не смогло этому помешать, значит, Аллах избрал их для порока. Хеда Закриева была схвачена им, когда шла пешком в свое родовое село. Шестнадцатилетняя неграмотная девушка оказалась случайно на пути. Но Белан уверен: Закриеву послал всевышний, определив ей роль мученицы во имя свободы собственного народа.

Девушка сидела рядом с окном на стуле, тупо уставившись перед собой. За столом, посередине комнаты, положив натруженные, загрубевшие от работы руки на колени, словно изваяние застыла Комета Саласовой.

– Грустите, шлюхи! – Пригнувшись под дверным косяком, он перешагнул порог и, подбоченившись, остановился у входа. – Кто хочет домой?

Он знал: ни они, ни Роза, которая стирает во дворе белье, уже ничего не хотят. Не потому, что боятся гнева родственников. Просто сама смерть им не так страшна, как позор. Если они вернутся, горе родителей, которые, возможно, считают их умершими, утроится.

Он внимательно посмотрел сначала на одну, потом на вторую девушку.

– Иди со мной, – наконец остановив свой выбор на Хеде, позвал Белан и, уверенный в том, что она подчинится, вернулся в свою комнату.

Все девушки готовились стать шахидками. Пока не наступил их час, они были наложницами Мациева.

Больше всего ему нравилась Хеда. Хрупкая, с белоснежной, никогда не видевшей солнца бархатистой кожей на животе, с нежно розовыми, торчащими в разные стороны сосками на небольшой груди.

Неожиданный стук в дверь заставил его отвлечься от похотливых мыслей.

– Убирайся! – почему-то Белан вспылил.

Девушка бесшумно исчезла.

В коридор вошел Дука Магомедов. Вместо привычной камуфлированной формы и ботинок с высоким берцем на нем была рубашка с коротким рукавом и спортивные штаны. На ногах – тапочки.

– Ты чего так вырядился? – удивился Мациев, почувствовав злость. Не из-за внешнего вида своего связиста. Просто если он появлялся, значит, кто-то выходил на связь.

– Это, – Дука оглядел себя и смутился, – стирать отдал...

– Что случилось?

– «Саид» только что передал. – Магомедов виновато шмыгнул носом. – Срочный разговор есть...

– Где? – удивился Белан.

– Сказал, на старом месте...

– Хорошо. – Мациев сунул руки в карманы штанов и потянулся на цыпочках, закатив глаза под потолок. – Передай людям, пусть собираются.

«Саид» был позывной Аюпа Яхяева. Пятидесятилетний, крепко сложенный чеченец, никогда не снимающий папахи, был эмиссаром Шоди, араба, который координировал действия полевых командиров в этой части предгорья. Отношение к нему было двоякое. Большую часть успешных операций он преподносил своим покровителям как свои. Белан не сомневался, что и на этот раз успех в Беное Шоди приписал себе.

Пройдя через запущенный сад, боевики обошли небольшую возвышенность, покрытую редколесьем, и спустились в глубокий овраг. Заросший сверху густым кустарником, он был надежным убежищем для машин. Мациев уселся на заднее сиденье своего джипа. Путь был недолгим. Яхяев часто останавливался у кого-то из многочисленных родственников в Гансолчу. Это село находилось в пяти километрах севернее убежища Мациева и его людей. Где-то на полпути, среди леса, было небольшое, давно высохшее озеро. Сейчас котлован зарос кустарником, а место называлось урочище Мани-Хутор. Туда Аюп в основном приезжал для разговора.

Старенькая «Нива» эмиссара уже стояла в условленном месте. Сам Яхяев прогуливался вдоль дороги с одним из своих охранников. Как всегда, на нем были надеты неизменная папаха, синий костюм без галстука и хромовые сапоги. Если бы не вооруженный до зубов парень, стоящий рядом, никому и в голову не пришло бы, что этот преклонного возраста мужчина с умным лицом имеет какое-то отношение к боевикам.

После традиционных сдержанных приветствий, оставив охрану, они направились вдоль опушки леса. Из-под ног в разные стороны разлетались кузнечики.

– Хозяин наслышан о твоих успехах, – негромко заговорил Аюп. – Твои победы радуют слух. Я привез тебе и твоим людям немного денег. Пусть переправят семьям.

– Спасибо, – коснувшись ладонью правой половины груди, поблагодарил Мациев, ломая голову, зачем Яхяев вызвал его.

– Какие у тебя планы на будущее? – неожиданно спросил эмиссар и, видя, что вопрос застал боевика врасплох, уточнил: – У тебя за границей бизнес. Ты не собираешься покинуть наши ряды?

Белан про себя усмехнулся, вспомнив свои недавние мысли, а вслух сказал:

– Нет. Пока об этом не думал.

– У нас есть к тебе предложение, – делая ударение на слове «нас», кашлянул в кулак Аюп. – Насколько мне известно, ты подготовил для войны с неверными трех сестер, – то ли спросил, то ли констатировал он и внимательно посмотрел на Белана.

Мациев разозлился, однако внешне никак этого не выдал. Он не сообщал никому о похищенных девушках.

«Значит, кто-то стучит», – мелькнула досадная мысль.

В принципе, об этом рано или поздно все равно бы узнали, но он планировал сначала использовать шахидок, а уже после этого поставить в известность руководство. Несмотря на то что оно давно потеряло жесткое и централизованное управление, а полевые командиры действовали зачастую по своим планам, выполняя задачи совершенно других людей, с его мнением приходилось считаться.

– Я думаю, что скоро их станет больше, – сокрушенно вздохнул Белан. – А что?

– На эту осень планируется ряд акций на территории самой России. – Аюп остановился и пристально посмотрел в глаза Белана. – Как ты смотришь на то, что эти женщины прославят свои имена там?

«Хитрый лис, – усмехнулся про себя Мациев. – Они себя не прославят, а вот ты хорошие деньги заработаешь...»

– Я имел серьезные затраты...

– Мы понимаем это. – Соглашаясь с ним, Аюп провел по бороде ладонью, словно проверяя, на месте ли она. – Поэтому я здесь. Сколько ты за них хочешь?

Мациев бросил взгляд в сторону машин, где оставались его люди, и вздохнул:

– По десять тысяч за каждую.

– Побойся бога! – Аюп сдвинул брови на середине лба и строго посмотрел на Белана. – Мы делаем общее дело.

– Однако кладем деньги в разные карманы! – неожиданно вспылил Мациев и сам испугался своих слов.

Однако эмиссар проглотил обиду. Времена сильно изменили их взаимоотношения.

– Пойми, ты отдаешь сырой материал. – Он развел руками. – Эти женщины не то что в метро, на поезде никогда не ездили. С ними еще будут долго и упорно работать... В том виде, в котором они сейчас, их арестуют еще в Чечне...

– Хорошо, – неожиданно согласился Белан. – Пять.

Немного подумав, Аюп кивнул:

– Договорились.

* * *

В отличие от остальных групп, которые убыли по своим маршрутам в свободный поиск, Мишенев направлялся в Беной по конкретному адресу. В этом селе жил двоюродный брат Исы. С его слов, к новой власти родственник относился лояльно, тем более в свое время Батаевы работали в милиции. Конечно, Иса волновался. С тех пор как он последний раз был у Юсупа, прошло много времени. Неизвестно, как тот отнесся к «переходу» на сторону боевиков обоих братьев. Так или иначе, Иса решил не менять своего имиджа и предстать перед Юсупом в обличье моджахеда. На ходу придумал легенду. Соответствующее снаряжение у него было. Еще в Курчалое он уселся за руль в черной кожаной шапочке, поверх камуфлированной формы накинул кожаную безрукавку. На пояс прикрепил кинжал, инкрустированный серебром. Узнав о командировке, чеченцы не брились. Сейчас, с покрытым щетиной лицом, он вписывался в образ бандита. Единственно – пока еще выдавал цвет кожи. Она не была такой обветренной и задубевшей, как у людей, большее время проводивших на воздухе, но и это можно было объяснить. Не все боевики мотаются по горам. Многие, создав хорошую агентурную сеть, которая информирует о появлении силовиков в окрестностях сел, преспокойно живут на конспиративных квартирах.

Дом Юсупа находился недалеко от центра села, которое представляло собой расположившуюся вдоль дороги улицу. Дворы домов справа упирались в крутую гору. Слева выходили к небольшой, но быстрой реке, за которой тянулся еще один хребет.

Машину остановили, не доезжая с полкилометра, свернув в густой орешник. Иса взял автомат:

– Ну, я пошел?

– Может, тебя Юрок подстрахует? – осторожно спросил Мишенев, покосившись на вышедшего из машины Лепутовича.

– Как я объясню, что со мной русский? – удивился Иса.

– Я сам объясню, – усмехнулся Юра, закидывая за спину автомат. – Не твоя проблема.

Пришла очередь удивляться Мишеневу.

– С этого момента считайте меня отставным майором «спейшиал форсес». – Лепутович надменно задрал подбородок и смешно напыжился. – Английского в Чечне лучше меня никто все равно не знает, а ломаный русский изображу.

– Ты тогда разгрузку оставь, – спохватился Максим. – Уж очень она специфическая.

Спустя немного времени, пройдя вдоль высокого забора, они остановились перед калиткой, сделанной в больших металлических воротах. Иса едва протянул руку к массивному кольцу запора, как Лепутович, поймав его за запястье, нагнулся к уху.

– В доме горит свет.

Иса отошел к палисаднику. Действительно, через плотно зашторенные окна было заметно свечение. Под ногой скрипнул камешек. В тот же момент во дворе загремела цепью собака. Раздалось сначало рычание. Наконец она залаяла.

Свет погас. Это еще больше удивило Ису.

Хлопнули входные двери. Послышались шаркающие шаги к калитке. Цыкнули на собаку. Она замолчала.

– Кто?

– Юсуп, это я, Иса! – громким шепотом, ответил Батаев.

– Откуда ты взялся?! – Голос выдал испуг. – Зачем пришел?

– Ты что, брат, не пустишь меня в дом? – опешил Иса.

– Сейчас. Подожди немного, – после небольшой паузы донеслось из-за забора. – Ты один?

– Нет, с другом.

– Хорошо...

Шаги удалились. Скрипнули входные двери.

– Что это он? – удивился Лепутович, с опаской озираясь по сторонам.

Темень была такая, что за несколько шагов ничего нельзя было разглядеть.

Наконец вновь донесся шум. Калитку открыли.

Они проскользнули во двор.

– Иса, где ты пропадал? – Родственники обнялись.

– Ну, здравствуй, брат! – Иса похлопал по спине рослого крепкого мужчину. – Знакомься, это мой друг – Смит.

– Кто он? – удивленно спросил Юсуп, пытаясь разглядеть в темноте лицо Лепутовича.

– Здравствуйте, – растягивая слова и коверкая буквы, ответил Юра и протянул руку.

– У меня гости, – ошарашил Юсуп, повернувшись к Исе. – Но для тебя они друзья.

– Странно, – удивился Батаев. – Кто такие?

– Сейчас узнаешь, – заперев калитку и развернувшись в сторону дома, ответил тот.

– Погоди. – Иса остановил его за локоть. – Я знаю этих людей?

– Нет, – развел руками Юсуп. – Хотя они тоже боевики.

Возникла зловещая пауза. Лепутович плохо понимал, о чем речь, но до него дошел смысл сказанного.

– Иса, – он улыбнулся, – иди один. Я буду улица!

– Да что вы, – перейдя на русский, торопливо зашептал Юсуп. – Вам будут рады в этом доме!

Пройдя по коридору, они оказались в просторной комнате, освещенной тусклым из-за слабого напряжения светом электрической лампочки.

У плотно зашторенного окна, выходившего во двор, за столом сидели четверо бородатых чеченцев. Один из них, выглядевший старше, заботливо придерживал забинтованную и висевшую на перевязи руку. Защитного цвета куртка была накинута на голое тело.

Все как по команде развернули головы в сторону вошедших.

– Здравствуйте. – Иса как ни в чем не бывало оглядел комнату, словно убеждаясь, что после его исчезновения все осталось как прежде. – Ну вот и встретились, брат!

– Это Иса Батаев, – засуетился Юсуп, обращаясь к мужчинам, сидевшим за столом. – Я вам о нем рассказывал.

– Мое имя Смит. – Сдержанно улыбаясь, Лепутович подошел к столу и протянул руку поднявшимся навстречу боевикам. – Я есть друг.

– Странно, – пристально глядя в глаза, проговорил раненый. – Я не слышал, чтобы в наших рядах были англичане. Разве только журналисты...

– Пять лет назад я встречал в Аргуне похожего типа, – прохрипел здоровенный боевик, отвечая на рукопожатие Лепутовича. – Меня зовут Майбек.

– Хампаш, – представился щуплый и по виду самый молодой чеченец.

Иса прошел к столу и выжидающе посмотрел на родственника.

Спохватившись, тот придвинул небольшую скамейку.

– Кто твои гости? – поблагодарив брата кивком и усаживаясь, спросил Батаев.

– Они, как и ты, воюют с неверными, – стрельнув виноватым взглядом в сторону раненого боевика, пояснил Юсуп.

– Почему ты уверен, что твой брат такой же, как мы? – неожиданно зло процедил грузный косматый чеченец, развернувшись на стуле в сторону хозяина дома. – Я много слышал о твоих родственниках, работающих в милиции и ушедших к нам. Но с тех пор утекло много времени, а они нигде себя не проявили. Да и откуда в Чечне англичанин? Может, он хочет выдать себя за Белана Мациева, который носит такое прозвище?

За столом воцарилась зловещая тишина.

Лепутович, делая вид, будто не понимает, о чем речь, принялся удивленно хлопать глазами и крутить головой по сторонам.

Боевик, сидевший ближе всех к Исе, встал из-за стола:

– Расскажи, кто ты?

– Мы ищем людей, которые врываются в наши дома по ночам и увозят наших братьев, – с раздражением в голосе ответил Иса.

– Зачем они вам? – насторожился раненый. – Если хочешь знать – поделом им. Они сотрудничали с милицией.

– Ты хочешь сказать, это сделали не русские? – изобразив на лице удивление, протянул Батаев.

– Если ты действительно на нашей стороне, то должен знать, чьих это рук дело. – Подозрительность и настороженность во взгляде бандита сменились разочарованием.

– Вот ты себя и выдал! – радостно воскликнул Майбек и толкнул Ису в грудь.

От неожиданности тот полетел спиной на пол.

Однако Лепутович успел сориентироваться. Едва уловимым движением он перехватил руку Майбека и ударил его ногой в грудь. Не успел тот слететь со своего стула, а Юра уже направил автомат на сорвавшихся было со своих мест боевиков и щелкнул предохранителем:

– Стоять!

Все замерли, с ненавистью глядя на него. Иса поднялся и, отодвинув ногой лежащую на полу скамейку в сторону, вынул пистолет:

– Оружие на стол!

– Не торопись, – раздался голос сзади.

Он не принадлежал Юсупу, поэтому Лепутович сделал вывод, что несколько боевиков, перед тем как они вошли, укрылись в соседней комнате. Решение созрело мгновенно. Он на линии огня с бандитами, которые за столом. Резко бросив тело вниз и одновременно крутанувшись на месте, Юра нажал на курок.

Треск очередей ударил по барабанным перепонкам. Невзирая на то что за его спиной теперь находились боевики, двое их дружков принялись палить в прапорщика из пистолетов. С каждым их выстрелом в его глазах становилось темнее, а звук пальбы становился тише. Последнее, что он видел, это как один из них упал, уже стреляя в потолок, а второй, прижав свободную руку к животу, целился в него.

* * *

Проводив взглядом Ису и Лепутовича, Мишенев забрался обратно в машину.

– Зря с ним Юрка пошел, – донесся с заднего сиденья голос Стромилова. – Какой из него иностранец?

– Думаешь, вычислят? – глядя на него в зеркало заднего вида, спросил Максим.

– Все равно Иса к родственнику шел. Заподозрит тот что-то или нет – небольшая беда. Разберутся сами. Вот при постороннем, да еще русском... – Стромилов сокрушенно вздохнул.

Ефим отвечал в группе за медицинское обеспечение. Среднего роста, со слегка вьющимися темными волосами и заостренным подбородком кареглазый прапорщик до того, как попасть в ГРУ, служил начальником медицинского пункта мотострелкового батальона. Фельдшер по образованию, он имел за плечами полторы сотни прыжков с парашютом, был мастером спорта по самбо. Воевал в Таджикистане и первую чеченскую. В составе группы успел побывать в Африке. По сложившейся традиции, его называли Док – производная от слова «доктор».

Мишенев заволновался. Он и сам подозревал, что Лепутович может только осложнить дело. Тем более без подготовки выдавая себя за иностранного наемника. Ко всему как-то сразу не подумал – откуда здесь взяться англичанину, да еще отставному майору? Другое дело – журналист. Тут и прикидываться иностранцем не надо. За боевиками постоянно ползают и российские представители прессы. Хотя на труженика пера он также мало походит, а о наличии необходимых атрибутов и вовсе говорить не приходится. Офицеры даже записных книжек с собой не носили, полагаясь на память.

– В брата он стрелять не будет, – чтобы успокоить себя, сказал Максим.

– Давай я с тыльной стороны дворов зайду, – предложил Стромилов.

– У них там везде собаки, – возразил Мишенев.

Неожиданно со стороны села донеслись приглушенные автоматные очереди. Стреляли где-то внутри дома.

– Черт! – Максим кубарем полетел наружу.

Следом на дорогу выскочил Стромилов.

– Неужели напоролись? – послышался в темноте его голос.

– Пошли, – проговорил Мишень и направился туда, куда совсем недавно ушли Иса и Лепутович.

Небо уже серело. Близился рассвет.

Тем временем над селом поднялся невообразимый шум. Лаяли собаки, слышались крики людей, хлопали калитки.

Они свернули с дороги, которая проходила через Беной, и направились в гору, обходя его справа. Мишенев на ходу вынул ночной бинокль. Поднявшись чуть выше домов, он остановился и принялся в него смотреть, пытаясь увидеть тот, куда ушли разведчики. По словам Исы, он был пятым от края. В это время из висевшего на груди наушника переговорного устройства послышались щелчки. Постукивая ногтем по микрофону, Док подавал сигнал «внимание».

Чертыхнувшись, Максим присел, одновременно обернувшись и пытаясь разглядеть в сумерках Стромилова. Прапорщика видно не было. Он положил бинокль на землю и надел устройство на голову. Поправил микрофон:

– На связи.

– Мишень, сзади, второй двор, группа людей! – тяжело дыша, ошарашил Стромилов. – Двигаются прямо на нас.

Отыскав очертания второго дома, Максим приложил наглазники бинокля к глазам и нажал на кнопку под средним пальцем. На зеленом фоне появились контуры деревьев, ограждение двора. От него в гору торопливо выдвигались три человека. До них было около двухсот метров, и он отчетливо разглядел оружие.

Отпустил кнопку и только после этого убрал бинокль. Если сделать это раньше, то свечение от окуляров попадет на лицо и его можно увидеть.

– Ты где?

– Уже здесь, – раздался над самым ухом шепот.

– Как ты их увидел? – одними губами спросил Мишень.

– Ты биноклем себя ослепил, поэтому не разглядел, – пояснил прапорщик, усаживаясь на одно колено. – Со двора Батаева тоже кто-то уходит.

– Неужели здесь были боевики?

– Глупый вопрос, – усмехнулся Стромилов. – Что будем делать?

– Пока прятаться. Пусть пройдут.

– Может, встретим?

– Вдвоем? – удивился Мишенев. – Нет.

Уже отчетливо были слышны шаги. Хрустнула ветка. Кто-то едва слышно выругался.

Распластавшись на земле, они затаились. Справа и слева, в нескольких десятках метрах, прошли люди. Точное количество определить было невозможно. Мешал густой кустарник и деревья.

– Давай к этому Юсупу наведаемся, – когда все стихло, толкнул в бок Стромилова Максим.

Они поднялись и крадучись направились к дому. Перемахнув через невысокий забор, сложенный из камня, оказались в саду. Пройдя его, вышли к тыльной стороне дома. Мишень достал пистолет с навернутым на ствол глушителем, а автомат забросил за спину:

– Прикрой!

Перебежав к какому-то строению, напоминающему сарай, Максим едва хотел подобраться к окну, чтобы заглянуть в него, как сбоку набросилась собака.

От неожиданности он полетел на землю и, не целясь, несколько раз выстрелил в серое расплывчатое пятно. Раздался визг. Псина закрутилась на одном месте. Из разбитого окна послышались тревожные женские голоса.

Мишенев перебежал через двор и замер справа у входа. Пистолет убрал в карман разгрузки, автомат перекинул на грудь. Сзади протопал Стромилов и встал с другой стороны. Быстро светало. Теперь можно было различить даже черты его лица.

– На счет три, – то ли спросил, то ли уточнил прапорщик.

– Внутри темнее, чем здесь, – одними губами прошептал Мишень. – Можем нарваться.

В это время послышались шаги и дверь распахнулась. Не теряя времени даром, Стромилов схватил человека за одежду и выдернул на улицу. Им оказалась женщина. Раздался крик. Мишень влетел внутрь.

Держа автомат таким образом, чтобы дульный срез находился вне поля зрения и направив его вверх, нажал на курок. В свете вспышки он разглядел сбившиеся в углу комнаты три женских силуэта и лежащего на полу мужчину.

– Все мордой в землю! – не своим голосом заорал он, одновременно уходя в сторону от дверного проема. – Разнесу в клочья!

Причитания и вопли напуганных женщин заполнили комнату, но, оглушенный собственной стрельбой Мишенев почти ничего не слышал.