Текст книги "Твои"
Автор книги: Алайна Салах
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
10
– Не-не, хлеб даже не доставай, Рад. Я уже вторую неделю на безглютеновой диете, – выпятив грудь, Вероника демонстративно оттягивает пояс на своих джинсах. – Уже, между прочим, два килограмма сбросила.
– Куда тебе еще? – отмахиваюсь я, продолжая раскладывать сыр на бутерброды. – И так стройная.
– Потому и стройная, что за питанием слежу. Все-таки не двадцать уже.
– А сколько? – фыркаю я. – Двадцать пять?
– Двадцать шесть, – скорбно поправляет меня Вероника и, взяв со стола пачку чая, начинает вслух зачитывать состав: – Мята, листья брусники… Кстати, хорошо очищает почки. Чабрец, зверобой… Ты, кстати, сама вон какая худая, Рад. Как за питанием следишь?
– Как слежу? – переспрашиваю я, заталкивая в рот здоровенный кусок сыра. – Дай-ка подумать. Как только вижу еду, сразу стараюсь запихать в себя как можно больше и быстрее, потому что черт его знает, когда в следующий раз появится такая возможность. Типичные мамские будни.
На лице Вероники проступает неподдельное сочувствие, будто я напомнила ей о наличии у себя неизлечимой болезни.
– Ну да, у тебя же Полинка. Понятия не имею, как ты вообще еще жить успеваешь.
Вероника – моя бывшая одноклассница, с которой мы дружим еще со школы. После рождения Польки мы на пару лет вынужденно потерялись, но потом снова нашлись. Ника из тех, кого принято называть женщинами категории вамп: густая шевелюра, сочные и, что важно, натуральные губы, соблазнительные формы. От мужчин, как я знаю, у Вероники отбоя нет, но замуж она не торопится, так как слишком ценит свободу.
– Слушай, а сейчас дочка у тебя где? – спохватывается она, оглядываясь по сторонам так, словно Полина все это время прячется в одном из шкафов. – В школе? Симпатичный браслет, кстати, – она кивает на мою руку. – Алексей тебе подарил?
Я непроизвольно накрываю запястье ладонью.
– Нет, это Роберт из Улан-Удэ сувенир привез. Забыла снять.
– Сувенир? – недоверчиво переспрашивает Ника, с новым интересом разглядывая мою руку. – На сувенир не похоже. Выглядит дорого.
– У него опыта с женщинами не занимать. Видимо, выбирать научился.
– А он надолго в этот раз приехал, да? Сколько тут уже?
– Уже неделю, – буркаю и придвигаю к ней чашку с чаем. – Попробуй, достаточно крепкий?
Я и сама все чаще задаюсь вопросом, как долго здесь пробудет Роберт. Обычно он проводил в Иркутске максимум дней пять, а сейчас об отъезде даже речи не заводит. Это меня беспокоит. Вернее то, как такое тесное общение может повлиять на Полину. Она хоть и умная девочка, но в первую очередь ребенок. Вдруг за это время слишком сильно к нему привяжется, а когда он снова пропадет на ближайшие полгода, начнет тосковать.
В одной книге по воспитанию утверждают, что в таком возрасте девочкам особенно важно присутствие обоих родителей. Было там еще что-то про конкуренцию дочери и матери за внимание отца, но об этом я предпочла благополучно забыть, чтобы не портить себе нервы. Даже думать не хочу, что Полинка будет сражаться со мной за внимание Роберта.
– Вкусный, – подтверждает Вероника, изящно отхлебнув заваренный мной чай. Мне только позавидовать остается ее неторопливой грации. Сама я привыкла есть и пить на бегу, так что сожженный язык и обваренные губы – мои вечные спутники.
– А у него сейчас, кстати, есть сейчас кто-то?
Выбрав самый большой бутерброд, я тяну его ко рту. Чего Вероника к Роберту прицепилась? Ни за что не поверю, что у нее на любовном фронте образовалось затишье.
Раздавшийся звонок в дверь заставляет меня тяжело вздохнуть и выпустить добычу из рук. Ну и как тут не быть стройной? Кажется, все в этом мире против того, чтобы я нормально питалась.
– Вот сейчас сама у него и спросишь, – сообщаю я, поднимаясь. – Роберт Полину с прогулки привел.
Вероника, как опытная охотница, заметно оживляется. Трогает бретели бюстгальтера, поправляет волосы. Про Роберта она часто от меня слышала и видела его на фотографиях, но лично не встречалась до этого дня.
Открыв дверь, я застаю ставшую привычной картину. Сияющая Полина с короной на голове и с очередной дорогущей игрушкой и ее довольный отец, скалящий свои белые зубы.
– Мам, мы в дельфинарии были! – с ходу начинает докладывать дочка. – Дельфины такие веселые. Я даже погладила одного. Только кормить их не разрешили.
– Она пыталась украдкой подбросить в воду упаковку печенья, – усмехается Роберт, протягивая мне квадратную коробку. – А это тебе с жирнейшим намеком.
Я закатываю глаза. Чай с собой притащил. Я вообще-то уже купила.
– Привет, – певуче раздается позади. – Я Вероника.
Взгляд Роберта устремляется к дверям прихожей, и на лице следом вспыхивает приветственная улыбка. Слишком широкая, как по мне, но кто я такая, чтобы судить?
– Привет. Роберт.
– Здравствуйте, тетя Ника, – звонко говорит Поля.
– Привет, малыш, – Вероника не слишком вдохновенно треплет ее по волосам, продолжая с гораздо большим интересом взирать, как Роберт снимает с ног ботинки.
Мы с Полиной на нее не в обиде. Вероника никогда не пыталась скрывать, что не испытывает к детям особого трепета и от приглашений на Полинин день рождения честно отказывалась, признаваясь, что один вид аниматоров вводит ее в безграничную тоску. Но на подарках никогда не экономила, правда это были не игрушки и даже не сертификаты в Детский мир, а конверты с деньгами.
– Я, значит, по случайности попал к вам на девичник, – весело комментирует Роберт, идя следом за нами на кухню.
Мне хочется огрызнуться: а до этого ты на моей кухне с мужиками, что ли, сидел? Но, верная роли гостеприимной хозяйки, молчу. Как раз у Вероники будет время выведать у него все, что она там хотела знать.
11
Спустя минут пять мы всей дружной компании сидим за столом. Полина, переодевшаяся в платье для утренника и надевшая корону, которую Роберт каким-то образом раздобыл в Улан-Удэ, расположилась между ним и Вероникой, а я – поближе к кухонному гарнитуру, чтобы сподручнее было играть роль услужливой хозяйки.
– Это что за чай? – спрашивает Роберт, с опаской разглядывая содержимое своей чашки.
– Очень полезный, – опережает меня Вероника. – Там очень много трав, которые тонизируют.
Он косится на меня с усмешкой.
– Это и пугает. Ты всех гостей держишь в тонусе, Рада?
– Да не желчегонный сбор это, – шутливо огрызаюсь я, откусывая, наконец, желанный бутерброд. – Кстати, угощайся. Если, конечно, ешь глютен.
– Угощусь, конечно. Глютен – мое все, – с этими словами Роберт тянется к тарелке, заставив непроизвольно проследить это движение. Ну вот чего у него такие красивые пальцы, а? Отвлекает.
– А я стараюсь не есть, – это снова Вероника. – Доказано, что клейковина провоцирует аллергию и кожные проблемы.
Роберт погружает кусок хлеба себе в рот и весело подмигивает.
– Да жить вообще вредно. Я привык есть все, что захочу.
– Да! Мы с Робертом большое ведро сладкого попкорна съели в кинотеатре, – встревает молчавшая до этого момента Полина. – И запили кока-колой.
– Крольчонок, не шокируй тетю, – ерничаю я, глядя как Вероника морщит нос. – Ты, кстати, хотела нам свои подарки показать. Может, пойдешь и принесешь их?
– Не-а. Мне пока тут сидеть интересно.
Слышится ерзанье ножек стула по полу, мелодичное покашливание. Вероника пытается вернуть внимание интересующего ее объекта.
– А чем ты занимаешься? Рада говорила, но у меня из головы вылетело.
– Поставками морепродуктов, – коротко отвечает Роберт. – Здесь у меня партнер.
– Как интересно. И куда поставляешь?
Я с шумом отпиваю чай, моментально ошпаривая язык. Вот ведь. Даже когда не тороплюсь никуда, старые привычки по-прежнему со мной.
А Роберт, оказывается, поставляет местную рыбу в столичные кафе и рестораны. До того, как Вероника об этом спросила, я и не знала. Думала, может, в супермаркеты или на перепродажу.
– К нам надолго приехал? Вторая половина не заскучает?
– Нет, не заскучает, – посмеивается Роберт. – Я в разводе.
– О, вот как? Не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать.
– Лучше ни то и ни то. – Наклонившись, Роберт приобнимает Полину и заговорщицки шепчет: – А ты почему ничего не кушаешь?
– Потому что вас слушаю, – честно отвечает она. – А почему жена тебе других детей не родила?
– Полина! – шиплю я, покраснев от такой беспардонной прямолинейности. – Что за вопросы такие?
Роберт поднимает руку, призывая меня не нервничать.
– Нормально все, Снежок. Потому что у нее не получилось, зайчонок.
– То есть, ты хотел? – Полина теперь полностью развернулась к нему, взгляд требовательный.
Опустив под стол руку, я до боли щиплю себя за колено. Она ревнует. Да, в ее голоске отчетливо слышна ревность.
– Хотел. Чтобы родился кто-то такой же классный, как ты. Пока ты не появилась, я не знал, что быть отцом может быть так здорово.
Я с замиранием сердца слежу за реакцией дочери. Роберт хорошо ответил, но устроило ли ее? Она взрослая и маленькая одновременно, и невозможно запретить ей задавать такие вопросы, не унижая ее достоинство.
– А ты мальчика хотел или девочку? – переспрашивает Полина через паузу.
– Я об этом не думал. А ты бы сама кого хотела: братика или сестренку?
Дочь сосредоточенно сдвигает и раздвигает светлые брови и потом глубокомысленно заключает, что ей необходимо подумать.
Вот так разведка Вероники превратилась в одну из самых волнительных бесед из тех, что происходили на моих глазах. Ника и сама не рада. Выглядит так, будто ее окружили десяток аниматоров и предложили водить хоровод. А Роберт, должна признать, молодец: на все Полинкины неудобные вопросы сумел ответить так, чтобы не ранить ревнивое детское сердечко.
– Ты так и не сказал, – снова оживает Вероника, воспользовавшись тем, что диалог отца и дочери стих. – Надолго задержишься? И какая у тебя здесь развлекательная программа?
– Рада, ты торопишься от меня избавиться? – сверкнув зубами, острит Роберт. – Пока не знаю. Скорее всего, до конца месяца.
– До конца месяца?! – взвизгиваем мы с Полей. Она радостно и вслух, а я – истерично и мысленно.
Судя по хищным вспышкам в глазах, Нику такая новость обрадовала. Приосанившись, она со значением смотрит на Роберта поверх чашки.
– До конца месяца еще много времени. Можно столько всего успеть.
Кажется, на этой фразе до него, наконец, доходит, что Вероника не ведет диалог по моей указке, и он смотрит на нее с новым интересом.
Я переключаюсь на новый бутерброд, начиная тщательно его пережевывать. А что, ненадолго из них выйдет отличная пара. До конца месяца еще две с половиной недели, что равно средней продолжительности отношений Вероники с мужчинами. Главное, пусть в любовном угаре не ляпнет «сегодня можно без защиты», а то дело с большой вероятностью закончится сюрпризом. Я-то знаю.
… – работаю в туристической компании, – расслабленно разносится над столом голос Ники. – Веду блог о путешествиях и много езжу по миру.
Ей даже напрягаться не нужно, чтобы выглядеть желанной музой в мужских глазах. У нее действительно есть популярный блог о лучших мировых курортах, снабженный ее красочными фотографиями в бикини, и она действительно много путешествует. Это не я, с которой можно встретится лишь в строго оговоренный день и в заведомо оговоренное время с риском проснуться с кукольной ногой, впившейся в задницу.
– Для меня путевку подберешь? – моментально интересуется Роберт.
– Чай кто-нибудь еще будет? – уточняю я, с грохотом выдвигая стул. Вот недаром я не люблю гостей. В их присутствии нельзя так запросто встать и уйти в гостиную на диван. Надо сидеть рядом и непременно слушать все, о чем они говорят.
12
– В Пунто-Кана есть шикарные пляжи, – плавно и неутомимо льется Вероникина речь. – Арена Горда мой любимый, пожалуй. Песок белоснежный и мягкий, как шелк. Вот смотри…
Она тычет пальцем в экран своего телефона и разворачивает его к Роберту.
– В декабре туда летала. Загар, кстати, до сих пор держится.
– И куда смотреть? – в голосе Полининого папаши пробиваются озорные ноты. – Песка так сразу и не разглядишь.
Я закатываю глаза. Догадываюсь, что он там разглядел в первую очередь. Вероникины формы в бикини, которые она, разумеется, не преминула ему показать. Говорю же, ее блог о путешествиях – это даже круче, чем Тиндер. Демонстрирует товар лицом и с самых выгодных ракурсов.
Вероника мелодично смеется, а я в этот момент чувствую себя злобной завистливой мегерой. Потому что больше всего на свете хочу выставить ее за дверь. И Роберта за ней следом. Пусть любуются доминиканским песком подальше отсюда. Желательно в Афганистане.
– А у нас с мамой тоже фотографии с отдыха есть, – подает голос Полина, которая до этого была слишком занята тем, что уныло ковыряла ложкой картофельное пюре. – Как мы с горок катаемся в аквапарке.
– Полина, не смей! – выпаливаю я, подавившись чаем.
Фотографиями с отдыха я обычно щедро делюсь с Робертом, но на них никогда нет меня.
– Так мама тоже катается с горок? – озорно скалится Роберт. – С удовольствием на это посмотрю.
Воодушевленная такими словами, Полина соскальзывает со стула и, стуча пятками, уносится в свою комнату за фотоальбомом. Да, я по старинке распечатываю снимки, чтобы в случае глобального компьютерного сбоя они не потерялись. Остается надежда, что она его не найдет. Эти снимки вообще никто не должен видеть, и уж тем более – ее папаша.
– Нашла! – радостно раздается из глубин квартиры.
Я нервно отхлебываю чай. Как там говорят? Рука-лицо. После эффектных фотографий Ники, пьющей мохито на берегу курортного пляжа, кадры меня, катящейся с горки на пятой точке и орущей так, что можно без труда разглядеть гланды, будут как никогда кстати.
Роберт, кажется, наслаждается каждым мгновением. С серьезным видом забирает у Полины альбом, но я-то вижу каждого из чертей, пляшущих в его глазах.
– Эту фотографию я видел, зайчонок, – комментирует он открывшийся снимок, сделанный по время нашей с Полинкой первой поездки в Турцию. На нем ей два с половиной года. – Красивая у тебя шляпа.
– Она мне сейчас маленькая уж, – деловито сообщает дочь и листает дальше. – Здесь мне мало лет, поэтому смотреть неинтересно. Надо там, где мы с мамой в Эмиратах на горках катались.
Вероника даже за глютеновым бутербродом потянулась от скуки. Ее можно понять: мало кому интересны чужие фотки из какого-то аквапарка. Я же просто жду, когда Полина долистает до тех самых фотографий, и это унизительное чаепитие наконец закончится.
– А вот и аквапарк, вижу, – склонив голову на бок, Роберт разглядывает снимок, на котором остановилась Полина. Тот самый, судя по его расползающейся улыбке. – Даже странно, что мама мне этого не присылала.
И стреляет глазами в меня.
– Очень эффектный снимок, Рада. Хоть ставь на рабочий стол.
Эффектнее некуда. Пробовали когда-нибудь прыгать на батуте, имея приличный размер груди, не слишком надежно упакованный в хлипкий бюстгальтер? А вас кто-нибудь в этот момент фотографировал? Примерно так все и выглядит на этом снимке. Моя четверка, прилично вылезшая из купальника, пытается взлететь выше головы, отвлекая собой внимание от обгоревшего носа, раскрытого рта, прилипших к лицу волос и неприлично раздвинутых ног.
– Наверное, хватит на сегодня курортных снимков, – бормочу я и поднимаюсь, чтобы начать собирать посуду. Пусть гости сочтут меня негостеприимной и наконец покинут мою недружелюбную квартиру.
Вероника понимает все сразу же. Сосредоточенно смотрит на телефон, потом – на меня.
– Рад, спасибо за чаепитие и за знакомство. Мне пора. В офис по пути заеду, проверю, что там и как.
– Ага, – с пониманием бубню я, запихивая оставшиеся бутерброды в холодильник.
Роберт продолжает сидеть, перешептываясь о чем-то с Полинкой. Вот же… Прикрылся ребенком.
– Кстати, можешь подписаться на меня в инстаграм, – говорит Вероника, остановившись в дверях, – veronica_turism через «с».
Судя по тому, что я на ее аккаунт давно подписана, а у Полины нет соцсетей, обращается она к Роберту.
– Договорились, – ослепительно улыбается он и вытягивает вверх ладонь. – Приятно было познакомиться.
– А мне-то как, – незамедлительно звучит в ответ.
«А я так вообще на седьмом небе от удовольствия», – мысленно язвлю я, с остервенением запихивая чашки в посудомойку. – Контактами обменялись, чай мой весь выпили и даже глютеновый хлеб, вызывающий кожные заболевания, почти доели. Всегда пожалуйста.
– Мам, Роберт пообещал посмотреть со мной один мультик, – тоненько пищит Поля. – Можно?
Она всегда выбирает этот тон, когда хочет получить свое.
– Смотрите, – буркаю я. – Мне все равно еще нужно ужин готовить.
Мультфильм заканчивается как раз в тот момент, когда я ставлю в духовку рагу. Задумавшись, целое ведро картошки в него настрогала, так что, похоже, будем питаться им всю неделю.
– Проводишь? – прильнув к кухонному косяку, Роберт смотрит, как я сбрасываю в ведро овощные очистки. – Полинка к себе рисовать убежала.
– Провожу, конечно, – огрызаюсь я, смахивая с лица налипшие волосы.
Настроение у меня поганое. Я не слишком заморочена на собственной внешности, но сейчас вдруг ощущаю себя потной, замученной жизнью неряхой. Наверное, сказывается недавний контраст с Никой и эти дурацкие фотки. И Роберт с его улыбкой отчего-то сейчас особенно сильно бесит.
Мы вместе выходим в коридор. Вставив руки в бока, я слежу, как он надевает обувь, и даже ногой от нервов пристукиваю. Сама не могу понять, что со мной такое.
– Телефон подружки своей дашь? – с улыбкой произносит Роберт, выпрямившись. – А то она не оставила.
У меня все тело каменеет, даже зубы. Ударь сейчас по мне чем-нибудь – раскрошусь на тысячи кусочков. Вот же… Даже слов подходящих не находится. То в жар бросает, то в холод. Понятия не имею, куда себя деть, и продолжать смотреть на него не могу… Все, вот теперь холода больше нет. Теперь щеки горят, и напалмом жжет позвоночник.
– Подпишись в инстаграме и спроси, – с трудом выговариваю я, сдавив предплечья. – Я тебе не бюро знакомств.
– Чего злая какая, Снежок? – долетает сквозь гневный бой в ушах.
Да я и сама не понимаю. Знаю, только что в эту самую минуту видеть его не хочу, и даже если Полина выскочит и станет умолять, чтобы Роберт еще немного у нас посидел, отвечу железобетонным отказом. Внутри бушует целый ураган из обиды и негодования. Устроил тут… При мне и при ребенке.
– Рад, выдыхай, – я дергаюсь, потому что пальцы Роберта касаются моих влажных от готовки волос и убирают их за ухо.
Вот тогда уже приходится на него посмотреть. Гневно. Кем он себя вообразил? Арабским шейхом в окружении пускающих слюни наложниц?
– Не интересна мне твоя подруга, – продолжает он уже без улыбки. Даже тон другой – серьезный, собранный. – Тигрицы на охоте – совсем не мой типаж. Хотел, чтобы она путевку посмотрела. Скатаемся куда-нибудь на выходные, пока я здесь.
И тут же скалится:
– Желательно туда, где есть аквапарк.
13
– Вот даже не думай, – я качаю головой, глядя как Полина прижимает к себе с полдюжины корон, среди которых есть та гигантская, купленная Робертом. – Мы всего-то на три дня летим, а в чемодане уже нет места даже под мои сланцы.
– Мама, мне надо! – требовательно пищит дочь. – Хочу там наряжаться.
– В короне плавать будешь?
Говорю, и саму смех разбирает, как представлю Полю дрейфующей в бассейне с диадемой на голове.
– Да, – ничуть не смутившись, заявляет она, укладывая свою драгоценную ношу на гору розовых платьев.
– Вот уже нет, крольчонок. Главная среди нас пока я, так что я и решу, что пройдет контроль, а что нет.
Надувшись, Полина смотрит, как я выкладываю из чемодана половину ее одежды и оставляю только две короны. Куда она там наряжаться собралась, в самом деле? Неужели та книжка не соврала, и она впрямь задалась целью обаять Роберта?
– Тогда ты нарядные платья возьми, – буркает она, когда я встряхиваю из шкафа залежавшийся, не самый нарядный курортный сарафан. – Это некрасивое.
Ну и что, что некрасивое. Зато удобное. На ужине можно съесть сколько угодно, потому что его подол и без того походит на парашют, есть карманы, куда при необходимости можно положить Полинин мокрый купальник, и, что важно, оно совсем не просвечивает. Значимая деталь в поездке с таким, как ее отец.
– Ну хоть одно возьми. А то станет стыдно с тобой ходить. Я буду красивая, а ты нет.
– Ну спасибо, мисс Вселенная, – бормочу я себе под нос, вновь углубившись во внутренности шкафа.
Вот не хотела я этого всего. Суеты и специальных приготовлений. А то Роберт еще подумает, что я так сильно воодушевилась нашей первой совместной поездкой, что перелопатила ради него весь свой праздничный гардероб. Ничего выдающегося не случилось. Мы просто проведем три дня бок о бок ради дочери.
И какое же платье взять? То, которое оголяет ноги, или то, которое подчеркивает мою правоту? Попыхтев, закидываю в чемодан оба, сверху бросаю пару футболок и джинсовые шорты. Все. Крем для тела уже внутри, походная аптечка тоже. Несколько секунд разглядываю выглядывающие из прихожей каблуки и решительно застегиваю молнию. Нет уж. Каблуки – вещь опасная. Стоит их надеть, начинаешь по-другому себя ощущать. Словно в тебе просыпается часть Вероники.
– А во сколько мы улетаем? – в сотый раз переспрашивает Полина. – Мы не опоздаем?
– Предоставим решить этот вопрос твоему папе. Он пообещал нас забрать, а если опоздает – будет сам виноват. Пропадут его деньги.
Наступил тот самый момент, когда чувство юмора подводит дочку, и ее личико жалобно вытягивается. Я ругаю себя: вот же ты и коза, Рада. Она всю неделю ждала этого дня, и если что-то сорвется – это станет для нее катастрофой.
– Да шучу я, крольчонок, – я игриво толкаю Полинку в бок. – Твой папа очень ответственный, так что ни за что не опоздает.
Губы надула и отвернулась. Раньше так не делала. Господи, а дальше-то что будет? Чуть что не по нраву – из дома начнет уходить? И как я все это переживу, если сейчас так болезненно реагирую?
– Поль, ну хватит обижаться, а?
– А корону разрешишь еще одну положить?
Оскалила зубки, смотрит выжидающе. Конечно, разрешу, куда денусь? Мать у нее – самая настоящая тряпка.
– Только маленькую, – говорю с преувеличенной строгостью в попытке удержать лицо. – Большая здесь останется.
Но дочь, конечно, не проведешь. По озорному блеску в глазах сразу понятно: знает, что в очередной раз меня прогнула.
Но из жалости подыгрывает:
– Конечно, мамочка. Ты такая добрая.
И в щеку чмокает, коза мелкая.
Когда в дверь вдруг звонят, уносится в прихожую так, что ветер поднимается. И тут же разочарованно возвращается. Приехал Алексей, а не Роберт.
– Привет, – удивленно говорю я, пропуская его внутрь. – А ты чего это…?
– Рядом был, – отвечает он, по привычке касаясь моей щеки своей. – Решил книгу отдать, которую ты просила, и заодно пожелать вам хорошо отдохнуть.
Я забираю книгу – нашумевший детектив, который я все никак не могла заказать, – и завожу руки за спину. Было бы в душ сходить неплохо перед приездом Роберта, но внутренний голос велит пригласить Алексея внутрь и предложить кофе.
– Спасибо большое. Ты зайдешь?
– Нет. У меня еще дела есть. Так вы отдыхать вдвоем летите или отец Полины будет с вами?
Мне даже поморщиться хочется от того, насколько я не хочу отвечать на этот вопрос. Когда я Алексею про поездку сообщала, то сделала это так филигранно, что было непонятно: с нами Роберт едет или только путевку оплачивает.
– Роберт скоро за нами заедет, – невозмутимо пищит позади детский голосок. – И полетит тоже.
Я начинаю подозревать, что Полина недолюбливает Алексея. Подкараулила, дождалась нужного вопроса и ляпнула.
– Иди проверь, все ли мы с тобой упаковали, – распоряжаюсь я и, убедившись, что топот ног переместился в гостиную, виновато смотрю на Алексея.
– Да, он летит с нами, но жить будет в отдельном номере. Я не могу запретить ему проводить время с Полинкой. Он ведь скоро уедет.
Алексей поджимает губы и шумно выдыхает через нос, что не слишком то и подходит к его строгому образу.
– Надеюсь, по возвращении мне не придется чувствовать себя дураком, а наши встречи для тебя действительно что-то значат.
– Они значат, – заверяю я. – Я буду слать тебе свои фотографии.
И чтобы он наконец расслабил губы, добавляю в лучшем стиле Вероники:
– В бикини.
На лице Алексея мелькает подобие улыбки, но радость моя оказывается преждевременной. Потому что в следующую секунду в дверь звонят, и я точно знаю, кого за ней увижу. Ну как тут глаза не закатить? Чистое издевательство, честное слово.
