Текст книги "Бедные-несчастные"

Автор книги: Аласдер Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

КРИТИЧЕСКИЕ И ИСТОРИЧЕСКИЕ ПРИМЕЧАНИЯ
Аласдера Грея

Гл.1, стр.11 Как большинство сельских жителей в старые времена, моя мать не доверяла банкам.

Это не было предрассудком невежественной женщины. В XVIII и XIX столетиях банки часто лопались, отчего страдали в основном мелкие вкладчики, потому что состоятельные люди были лучше осведомлены о надежности тех или иных финансовых фирм. В XX веке в Британии подобные крахи случаются только с пенсионными фондами.

Гл.2, стр.13 Он был единственным сыном Колина Бакстера, первого медика, получившего от королевы Виктории рыцарский титул.

В историческом исследовании «Королевские врачи» (изд-во «Макмиллан», 1963 г.) Джервес Тринг уделяет отцу Боглоу сэру Колину Бакстеру гораздо больше внимания, чем сыну, но при этом пишет: «Между 1864 и 1869 годами его менее знаменитый, но столь же одаренный сын ассистировал при рождении трех принцев и принцесс крови, и, вероятно, именно он спас жизнь герцога Кларенса. По-видимому, из-за слабого здоровья Боглоу Бакстер оставил практику и несколькими годами позже умер в безвестности». В эдинбургской Регистрационной палате нет записи о его рождении, а в записи о смерти за 1884 г. в графах «возраст» и «сведения о матери» стоят прочерки.

Стр.15 Они свели с ума несчастного Земмельвейса, который потом покончил с собой в попытке всколыхнуть общественность.

Земмельвейс был венгерский врач-акушер. Встревоженный высокой смертностью в венском родильном доме, где он работал, он применил асептику, из-за чего смертность снизилась с 12 до 11/4 процента. Но начальство отказалось признать его выводы и принудило его уйти. Он намеренно вызвал у себя заражение крови через палец и умер в 1865 г. в психиатрической лечебнице от болезни, борьбе с которой он посвятил жизнь.

Стр.15 …все благодаря медицинским сестрам. Ими-то и живо сейчас искусство врачевания. Если все врачи и хирурги Шотландии, Уэльса и Англии в одночасье перемрут, а сестры останутся, восемьдесят процентов больных в наших больницах поправятся.

Приведу относящийся к этой теме отрывок из статьи «Женщины и медицина» Джоанны Гейер-Кордеш в «Энциклопедии по истории медицины» под редакцией У.Ф. Байне-ма: «Флоренс Найтингейл однажды написала, что она вовсе не хочет, чтобы женщины становились врачами, потому что тогда они уподобились бы врачам-мужчинам. От широты поставленных Найтингейл задач захватывало дух. Она замышляла не больше и не меньше, чем такую реформу здравоохранения, после которой профилактика и гигиена сделали бы врачей вовсе ненужными».

Гл.З, стр.17 …маленький дворик, окруженный высокими стенами.

Майкл Донелли, неутомимый в своих усилиях доказать, что этот рассказ вымышлен, замечает, что в приводимом здесь описании дворика ничего не сказано о каретном сарае в. дальней от дома части. Он посетил старый дом Бакстера (Парк-серкес, 18) и утверждает, что пространство между домом и сараем слишком мало и сумрачно, чтобы использовать его иначе, как для сушки белья. Это, конечно, говорит только о том, что каретный сарай был выстроен позже.

Гл.4, стр.19 …прекрасной, прекрасной женщины, Свичнет, которая обязана жизнью вот этим пальцам – умельным, умельным пальцам!

"Умельный» означает «умелый», как в старинной шотландской балладе «Сэр Патрик Спенс»:

 
Король в Данфермлине сидит,
Душу вином веселя.
«О, где мне умельного кормчего взять
Для нового корабля?»
 

Стр.20 …кобольдов, обнаруживающих скелет ихтиозавра в горной пещере Гарца.

Первый ихтиозавр был открыт Мэри Аннинг – «раскопщицей из Лайм-Реджис» – в 1810 г. Здесь идет речь об иллюстрации из книги Пуше «Вселенная» – популярного в XIX веке введения в естественную историю.

Гл.5, стр.22 – Джорди Геддес работает в городском Обществе человеколюбия, которое предоставило ему в бесплатное пользование дом в парке Глазго-грин.

Общество человеколюбия города Глазго для обнаружения и спасения утопающих было основано факультетом хирургии университета Глазго в 1790 г.; первый эллинг и дом для служителя Общества были построены в Глазго-грин в 1796 г. Джордж Геддес, первый служитель Общества, работавший на полную ставку, занимал эту должность с 1859 по 1889 г.; его сын Джордж Геддес-младший работал с 1889 по 1932 г. Потом место досталось столь же известному Бену Парсониджу, чей сын в настоящее время (июль

1992 г.) занимает дом Общества человеколюбия, что близ подвесного моста.

Подвесной мост Св. Андрея, находящийся рядом с лодочным причалом и выше его по течению, с давних пор облюбовали самоубийцы. Это малолюдный пешеходный мост с железным решетчатым парапетом, на который, пока над ним не возвели дополнительное ограждение из мелкой сетки, было легко взобраться. Внук Джорджа Геддеса-старшего утонул, пытаясь спасти человека, прыгнувшего с моста Св. Андрея в 1928 г.

Гл.7, стр.28 …я двинулся к мемориальному фонтану «Лох-Катрин»…

Правильное название – мемориальный фонтан Стюарта, поскольку он был воздвигнут в память о трудах мистера Стюарта из Мердостуна, мэра Глазго с 1854 г. Преодолевая сильное сопротивление частных водопроводных компаний, он добился постановления парламента, давшего возможность муниципалитету сделать озеро Лох-Катрин, что находится в тридцати трех милях от города посреди гор Троссах, главным резервуаром городского общественного водоснабжения.

Впрочем, ошибка доктора Свичнета вполне понятна. Спроектированный Джеймсом Селларсом и построенный в 1872 г. по заказу Комиссии по водоснабжению, фонтан искусно украшен резными фигурами зверей и птиц, обитающих на островах озера Лох-Катрин: цапли, выдры, ласки и совы. Венчает сооружение изящная фигура не кого иного, как Элен – Озерной Девы. С веслом в руке она стоит во весь рост на носу воображаемой ладьи – в точности такая, какой увидал ее Фиц-Джеймс в самом знаменитом поэтическом произведении сэра Вальтера Скотта.

Около 1970 г. власти отключили воду и позволили детям беспрепятственно лазить по каменным уступам. Скульптуры были разбиты. В 1989 г., когда город Глазго готовился стать культурной столицей Европы, фонтан полностью восстановили и пустили воду. В июле 1992 г. он вновь бездействует. Его окружает высокий деревянный забор.

Стр.30 Она взяла свой зонтики приветливо помахала им каким-то зевакам, наблюдавшим за нами с уступа холма.

Террасы на крутых склонах Западного парка в Глазго были устроены в начале 1850-х Джозефом Пакстоном, который разбил также Парк королевы и Ботанический сад. На этих склонах Перси Пилчер испытывал один из своих планеров, что в 1899 г. стоило ему жизни, но привело к установлению главных принципов строения аэроплана, каким мы его видим и в наши дни; само слово «аэроплан» пошло именно оттуда. Полеты Пилчера могли натолкнуть Г.Дж. Уэллса на мысль использовать Западный парк в своем романе «Война в воздухе», вышедшем за месяц до начала войны 1914-1918 гг. Уэллс описывает первый успешный беспосадочный полет британского авиатора от Лондона до Глазго и обратно. Кружа над парком на уровне верхней террасы, он кричит с шотландским акцентом собравшейся на ней восторженной толпе: «Моя мать была шотландка!», что вызывает бурную овацию.

Стр.31 И когда он закричал, мне почудилось, что кричит все небо.

Сводки погоды показывают, что 29 июня 1882 г. стояла необычная жара и духота. Во время захода солнца большинство жителей Глазго слышало странный звук, о причине которого местная печать гадала потом целых две недели. Писавшие большей частью сходились на том, что звук имел промышленное происхождение и его источник находился очень далеко. На северо-западе жители Сарасен-кросса решили, что произошел взрыв на кузнице в Паркхеде; на юго-востоке вокруг Паркхеда подумали, что случилась азария на заводе декоративных и санитарно-гигиенических металлоизделий в Сарасенхеде. В Говане (юго-запад) сочли, что на северо-восточном локомотивном заводе испытывают новый паровой гудок; на северо-востоке же рассудили, что, наверно, на одном из пароходов на Клайде взорвался котел. Научный обозреватель «Глазго геральд» отметил, что явление «больше походило на электрический разряд, чем на звук», и выразил мнение, что, возможно, причина его кроется «в погодных условиях: ненормальная жара в сочетании с обилием дымов в атмосфере». Юмористическое издание «Блюститель порядка» указало, что в центре района, где был слышен загадочный звук, находятся Западный парк и университет, и предположило, что профессор Томсон экспериментирует с небывалым телеграфом, чьи сигналы идут не по проводам, а прямо по воздуху. Наконец, автор шутливого письма в эдинбургскую газету «Скотсмен» выдвинул гипотезу, что некий горе-музыкант из Глазго пытался играть на усовершенствованной им волынке.

Гл.9, стр.36 Придут сумерки, и с ними он, тихо прокрадется из переулка сквозь калитку в дальней стене…

Майкл Доннелли продемонстрировал мне первоначальные чертежи Парк-серкес, выполненные в 1850-е гг. Чарльзом Уилсоном, где показан каретный сарай, отделяющий задний двор дома 18 от переулка. Однако это сооружение, несмотря на его наличие в проекте, могло быть построено гораздо позже. Строителям готических соборов иной раз нужны были столетия, чтобы исполнить замысел архитектора. Национальный монумент в Эдинбурге, задуманный как дань памяти шотландским солдатам, погибшим в боях с Наполеоном, доныне представляет собой немногим более чем фасад.

Гл.12, стр.46 Ибо, когда в тот теплый летний вечер мы садились на лондонский поезд, я предполагал выйти в Килмарноке…

Железнодорожные расписания 1880-х гг. показывают, что с первого ночного поезда

Глазго – Лондон Центральной железной дороги можно было сойти в Килмарноке и продолжить путь на следующем поезде часом позже.

Стр.48 …чтобы продать мои акции «Шотландских вдов и сирот»…

Парринг поступил неразумно – эта страховая компания (теперь называемая «Шотландские вдовы») процветает и поныне. В марте 1992 г. в рамках агитации консерваторов перед всеобщими выборами директор «Шотландских вдов» заявил, что если Шотландия получит собственный парламент, главное управление компании будет переведено в Англию.

Гл.14, стр.58 Ты помнишь, как водил меня на биржу?/Тут было очень на нее похоже.

Королевская биржа на Куин-стрит открылась 3 сентября 1829 г. Здание, строительство которого обошлось в 60 000 фунтов, собранных по подписке, стало не только долговечным памятником богатству городских коммерсантов, но и самым величественным сооружением подобного рода во всей Британии на много десятилетий вперед. Эта дивная постройка выполнена в греческом стиле по проекту Дэвида Гамильтона. Фасад украшает царственная колоннада, увенчивает его изящная башня-фонарь. Громадная крыша имеет 130 футов в длину и 60 в ширину; высота крыши, поддерживаемой коринфскими колоннами, составляет 30 футов. Интерьер здания, в котором теперь располагается Публичная библиотека Стирлинга, ныне столь же великолепен, как и в прошлом.

Стр.61 Она такая широкая, что по ней может промаршировать целая армия, и очень напоминает лестницу, ведущую в Западный парк, – ту, что рядом с нашим домом.

Почти все, кто побывал в Одессе, видели громадную лестницу, спускающуюся с высокого берега к гавани. Гранитная лестница в Западном парке Глазго, построенная в 1854 г. и обошедшаяся в 10 000 фунтов, столь же велика и красива, но, к сожалению, находится в малопосещаемой части парка. Если бы ее соорудили ближе к центральному спуску с Парковых террас, она оказалась бы напротив университета Глазго, по другую сторону узкой ложбины, и смотрелась бы куда выигрышнее.

Стр.64 Сказанное русским игроком, начиная со слов «Ну, например» и кончая словами «и у клопов есть свой неповторимый взгляд на мир», означает, что он весь погружен в прозу Федора Достоевского. Белла не могла этого знать, ибо великий писатель умер только годом раньше (в 1881 г.) и не был еще переведен на английский язык.

Гл.15, стр.69 Движение превращает… муку масло сахар яйцо и столовую ложку молока в печенье «абернети»…

Как явствует из книги «Шотландская кухня» (Мариан Макнил, изд-во «Блэкки и сын», Бишопбриггс, 1929 г.), в этом рецепте пропущены два важных ингредиента —1/2 чайной ложки соды и умеренное количество тепла.

Гл.16, стр.79 Ваше предложение не соблазняет меня, Гарри Астли, потому что я не люблю вас.

Тщательные розыски в справочниках и газетах того времени не принесли доказательств существования Гарри Астли<Как и его русский знакомец, Астли сошел со страниц романа Достоевского «Игрок» (там его фамилия пишется «Астлей»).>. Все шотландские и некоторые английские читатели, должно быть, удивленно вскинули брови, прочтя, что он признал себя двоюродным братом лорда Пиброка. «Пиброк» – гэльское слово, означающее «волынка», а между тем шотландский генеалогический колледж, как и английский, утверждает, что все дворянские родовые имена происходят от топонимов. На заграничное ухо, однако, все фамилии, звучащие на шотландский лад, кажутся равно подходящими, что заставляет видеть в Астли самозванца. В коммерческих справочниках того времени сахарозаводчики «Ловел и К0» не значатся. Кто же такой мог быть Астли? Основания для ответа дают только его несомненная связь с Россией и исторические лекции, прочитанные им Белле. Последние показывают, что за английской личиной у него не было ни капли почтения к Британской империи. Возможно, он был царский агент, направляющийся в Лондон для слежки за русскими революционерами-эмигрантами, которые нашли там убежище. Самыми знаменитыми из них были Герцен и (много позже) Ленин. Словом, хорошо, что Белла отказалась выйти за Астли замуж.

Стр.80 Мы отправляемся в Париж… Передай меня с рук на руки мидинеткам…

Мидинетка – французская девушка-работница, чаще всего молодая модистка или швея. Зарабатывали они мало, но обычно умели хорошо одеваться, поэтому мужчины со средствами рассматривали их как потенциальных дешевых любовниц.

Гл.17, стр.81 Помнишь… как ходили к профессору Шарко в больницу Сальпетриер?

Шарко Жан Мартен (1825-1893) – французский врач, родился в Париже. В 1853 г. получил диплом доктора медицины в Парижском университете, тремя годами позже стал врачом Центрального управления больниц. С 1860 г. профессор патологической анатомии в медицинских учреждениях Парижа, с 1862 г. до конца жизни работал в больнице Сальпетриер. В 1873 г. избран в Медицинскую академию, с 1883 г. член Французской академии. Был хорошим лингвистом и прекрасно знал не только французскую литературу, но и литературы других стран. Был величайшим клиницистом и патологом. Много внимания уделил изучению неясно очерченных болезненных состояний, в частности истерии и ее связи с гипнотическим внушением. В Сальпетриер главным образом занимался исследованием нервных заболеваний, но, кроме того, опубликовал много важных работ о болезнях печени, почек, суставов и т. д. Полное собрание его сочинений в девяти томах вышло в 1886-1890 гг. Он был необычайно талантливым педагогом и воспитал немало врачей-энтузиастов. Среди его учеников был и доктор З.Фрейд. «Энциклопедия для всех», 1949 г., под ред. Ателстана Риджуэя.

Стр.82 – Ха-ха, от собственного пороха взлетел.

Это выражение означает «подорвался на собственной мине». Его употребил Шекспир.

Гл.18, стр.87 Я сказала… что ей нужно думать о моих нежных объятиях, а не о каком-то непонятном тесте…

Белла не поняла выговор мадам Кронкебиль. Несчастная дама, вероятно, сказала «пустого места».

Гл.21, стр.94 Ближе всего к нам была церковь Парк-черч, но я не хотел, чтобы соседские дети устраивали у дверей «кучу малу», и поэтому выбрал Лэнсдаунскую церковь Объединенных пресвитерианцев на Грейт-вестерн-роуд, до которой было не больше десяти минут ходу.

«Куча мала» – шотландский обычай, который заключается в следующем: перед бракосочетанием у дома жениха или невесты собираются дети, дожидаясь выхода. Жених или кто-то из кортежа невесты должен кинуть в толпу горсть монет; если этого не происходит, толпа начинает выкрикивать: «Голытьба! Голытьба!» – то есть денег, знать, у вас не хватает, чтобы все было чин чином. Когда детям кидают монеты, начинается яростная схватка, в которой побеждают самые сильные, цепкие и безжалостные, а маленькие и слабые, хныча, уходят с отдавленными пальцами. Обычай до сих пор распространен в некоторых районах Шотландии. Иные современные мыслители консервативного толка считают его хорошей подготовкой к взрослому миру, полному конкурентной борьбы.

Всякий, кто захочет поставить маленький эксперимент, может легко дойти парком от Парк-серкес, 18 до Лэнсдаунской церкви менее чем за десять минут. Здание (архитектор Джон Ханимен) построено из кремового песчаника в стиле французской готики и имеет самый стройный шпиль (беря отношение ширины к высоте) в Европе. Вид этой церкви произвел на Джона Рескина столь сильное впечатление, что он разрыдался. В интерьере сохранен такой ненужный элемент, как ряды отгороженных сидений, и обращают на себя внимание два интересных витража работы Альфреда Уэбстера, изображающих библейские сцены среди пейзажа современного Глазго. И церковь, и конгрегация основаны в 1863 г.

Гл.22, стр.99 …Джордж Геддес (кстати, весьма известное и уважаемое лицо в нашем городе)утверждает, что он вытащил мертвое тело.

Об известности Джорджа Геддеса говорит шуточная песенка, которую в свое время часто исполняли в мюзик-холлах Глазго. В ней идет речь о весьма неудачной прогулке по Клайду на увеселительном пароходике; кончается песенка словами: «Зовите Джорди Геддеса – мы все идем ко дну».

Стр.100 Известно, что в 1820-е годы один из ваших оживил труп повешенного преступника, который сел и начал говорить. Публичный скандал был предотвращен только тем, что кто-то из демонстраторов взял скальпель и перерезал ему горло.

Этот анекдот в XIX веке столь часто рассказывался и пересказывался в различных юмористических «историях Глазго», что его источники сами стали предметом исчерпывающей монографии профессора Генриха Сверчке «War Frankenstein Schotte?» («Не был ли Франкенштейн шотландцем?») (изд-во Ни-шкнера, Нигдебург, 1929 г.). Кто не знает немецкого, может найти тщательно собранные главные выводы в «Гарскадденских сплетнях» Фрэнка Куппнера (изд-во «Молендинар-пресс», Глазго, 1987 г.)2.

Гл.29, стр.113 Но через два дня газеты объявили, что генерал Коллингтон найден мертвым на полу оружейной комнаты своего загородного дома в Лоумшир-дауне.

Начало карьеры этого знаменитого в свое время военачальника, как и конец, было отмечено трагедией. В 1846 г. в Сандхерстском военном училище Коллингтон стал инициатором выходки, из-за которой его однокашник разбился насмерть, хоть, может быть, и не наш герой развязал шнурки на башмаках жертвы. Вероятно, благодаря связям его семьи с герцогом Веллингтонским он не был исключен, а отделался выговором. В 1848 г. герцог был Лордом Главным Констебелем Англии и занимался организацией военного отпора лондонским чартистам. Он взял Коллингтона себе в помощники, но остался им недоволен. Ригби приводит в своих мемуарах слова герцога, сказанные лорду Монмуту: «Обри – храбрый и толковый солдат, но он оживляется, только когда можно убивать. К сожалению, большую часть службы проводишь в ожидании этой возможности. Его надо послать за моря, и чем дальше от Англии, тем лучше. Там и держать все время».

Герцог умер в 1852 г., но к его совету прислушались. Британские газеты захлебывались от восторга, описывая заморские победы Коллингтона, зачастую одержанные с помощью туземных войск, Джордж Огастус Сала окрестил его в «Дейли телеграф» Громо-боем Коллингтоном. Хоть его и не жаловало собственное сословие, ему оказывала почести королева – то есть его рекомендовали для оказания почестей Пальмерстон, Глад-стон и Дизраэли. Парламент, в свой черед, воздавал ему дань благодарности и назначал денежные премии, хотя временами тот или иной депутат-радикал выражал мнение, что он «умиротворяет» территории с недолжной жестокостью. Писатели большей частью его хвалили. Карлейль охарактеризовал его так:

«Он худой, устремленный ввысь человек-сосна, и хоть ветви его обломаны непогодой, он каждым дюймом своей прямоты указует в небеса, ибо укоренен в Действительности. Хорошее дерево для копья! Слова для него не более чем ветер. Нечего удивляться, что на него ополчилась вся братия вестминстерской говорильни. Стань же, копье, ланцетом, вскрой гнойные болячки парламентского пустословия, избавь тело страны от гнилостных ядов!»

Теннисон впервые увиделся с ним на публичном банкете в поддержку губернатора Эйра (Эдвард Джон Эйр (1815-1901) был в 1864 г. назначен губернатором Ямайки, в 1866 г. отозван после жестокого подавления восстания негров) и под впечатлением от встречи написал стихотворение «Орел». Хотя оно известно многим, мало кто понимает, что это романтический портрет знакомого автору человека:

ОРЕЛ

Вонзивши коготь, как багор, Стоит он, страж прибрежных гор, Вокруг – лишь синевы простор.

Глядит с заоблачных высот На пенную пустыню вод И падает, как громом бьет.

Но, бесспорно, лучшую стихотворную дань Коллингтону воздал Редьярд Киплинг, который считал, что генерал был затравлен до смерти парламентскими хулителями;

КОНЕЦ ГРОМОБОЯ

Канадскому охотнику метис уже не страшен,

И в Патагонии крестьян никто не гонит с пашен.

Купец китайский мирно считает свой барыш —

Полиция не дремлет, и с ней не пошалишь.

Кому же мы обязаны идиллией такой?

ТОМУ, КТО НА ПОЛУЛЕЖИТ С ПРОБИТОЙ ГОЛОВОЙ.

В парламенте раздолье для плута и глупца,

Там радикал– сентиментал поносит храбреца,

Там правит тряпка «реалист», что действия боится,

А тот, кто дело делает, – «ах, преступил границы».

Да, кто-то дело делает – одним мы рукоплещем,

Как Китченеру, на других, как Коллингтон, – клевещем.

Пусть радуются радикал и «реалист» гнилой —

ЛЕЖИТ НЕДВИЖЕН КОЛЛИНГТОН С ПРОБИТОЙ ГОЛОВОЙ.

Немало мест на свете есть, где бритт как дома ныне,

Но где вчера кочевник злой лишь крался по пустыне.

Туземец мирный сеет, жнет, спускается в забой —

Собратьям его диким дал острастку Громобой.

За нас крушил их Громобой – нам вопли режут слух.

Огнем палил их Громобой – претит нам гари дух.

За нас лупил их Громобой – нас пробирает дрожь.

За нас рубил их Громобой – пустились мы в скулеж.

Как обожает домосед покой, пристойность, меру!

Датчан он Дрейку предпочтет, а буйных негров – Эйру.

Плывут на родину суда с зерном, скотом, рудой…

СЭР ОБРИ НА ПОЛУЛЕЖИТ С ПРОБИТОЙ ГОЛОВОЙ.

После подобного панегирика будет только справедливо, если мы приведем два менее лестных косвенных упоминания о Коллингтоне. В 1846 г., когда Диккенс писал роман «Домби и сын», стало известно о роковой выходке Коллингтона в Сандхерсте. Отсюда – разговор на набережной в Брайтоне, где майор Бэгсток спрашивает Домби, пошлет ли он сына в школу.

– Я еще не решил, – отвечал мистер Домби. – Вряд ли. Он слабого здоровья.

– Если слабого здоровья, – сказал майор, – то вы правы. Только крепкие ребята могли выдержать жизнь у нас в Сандхерсте, сэр. Мы там друг друга пытали, сэр. Новичков поджаривали на медленном огне, подвешивали вниз головой за окном четвертого этажа. Джозефа Бэгстока, сэр, так вот продержали за пятки-башмаков ровно тринадцать минут по школьным часам.

Наконец, прототипом капитана Пли из стихотворной карикатуры Хилэра Беллока на строителя империи в такой же степени, как Сесила Родса, можно считать генерала Коллингтона:

Пли знал туземные замашки.

«Будь добр, но не давай поблажки», —

Любил он говорить.

В итоге – смута. Помню ясно,

Как Пли всех нас в тот день ужасный

От гибели спасал.

Он, стоя на холме зеленом,

Обвел округу взглядом сонным

И тихо так сказал:

«Что б ни случилось, худо им

Придется, ведь у нас «максим».

Гл.24, стр.115 Не желая ломать ему суставы, я заказал гроб в форме куба…

Если бы доктор Свичнет терпеливо подождал, пока начнется разложение, тело его друга Бакстера вышло бы из трупного затвердения и, размягчившись, поместилось бы в гроб обычной формы. Но, возможно, диковинный обмен веществ Бакстера препятствовал нормальным процессам разложения.

ПИСЬМО ВИКТОРИИ СВИЧНЕТ, стр.117

Он проводил все больше времени в своем кабинете, кропая книги, которые потом печатал за свой счет, поскольку ни один издатель не хотел на них раскошеливаться.

Помимо этой, за свою жизнь доктор Свичнет напечатал еще четыре книги за собственный счет. В отличие от «Бедных-несчастных», он послал экземпляры перечисленных ниже произведений в Эдинбург в Шотландскую национальную библиотеку, где они каталогизированы под его псевдонимом «Галлоуэйский простофиля».

1886 г. «Где бродили мы вдвоем»

Сборник стихотворений, навеянных теми местами в Глазго, что связаны с его ухаживаньями за будущей женой. Одно из стихотворений (озаглавленное «Мемориальный фонтан в честь водопроводной системы Лох-Катрин, Западный парк») приведено в гл. 8 «Бедных-несчастных» и, безусловно, является лучшим.

1892 г. «Торговцы трупами»

Эта пятиактная пьеса о преступлениях Берка и Хэара<Речь идет о громком деле 20-х годов XIX века: Уильям Берк и Уильям Хэар душили людей и продавали тела эдинбургскому анатому Роберту Ноксу.> нисколько не лучше, чем многие другие драмы XIX века на тот же самый весьма популярный сюжет. К Роберту Ноксу, покупавшему трупы хирургу, наш автор относится более сочувственно, чем прочие, так что пьеса, возможно, повлияла на «Анатома» Джеймса Брайди.

1897 г. «Уопхиллские деньки»

Воспоминания о детстве на галлоуэйской ферме. Хотя книга претендует на автоби-рграфичность, в ней так мало говорится об отце, матери и друзьях автора, словно у него никогда их не было. Единственный персонаж, описанный во всех чувствительных подробностях, – чудовищно строгий «господин учитель», чье одобрение успехов автора в постижении наук отнюдь не умеряло жестокости назидательных побоев. Но главным образом книга описывает такие радости, как ловля форели руками, облавы на кроликов и более мелких вредителей, опустошение птичьих гнезд.

1905 г. «Завещание Соуни Бина»

Эта длинная поэма, написанная бернсовской строфой, начинается с того, что Бин лежит в вереске на вершине горы Меррик, откуда он обозревает страну, завлекшую и ввергшую его в людоедство. Время действия – 1603 год, незадолго до объединения корон. Бин страдает от пищевого отравления, поскольку недавно заел бродягу-кальвиниста куском сборщика налогов – епископала. Упор делается не на комизме, а на символическом смысле этой желудочно-кишечной свары. В безумии своем Бин взывает к теням всех шотландских правителей, начиная от Калгака и кончая Яковом VI. Ему являются призраки из прошлого и будущего Шотландии: Фингал, Дженни Геддес, Джеймс Уатт, Уильям Юарт Гладстон и т.д.; наконец, «поэт грядущих дней,/ Что Родину, подобно мне,/ Терял, искал, обрел…» Тут становится ясно, что Бин и его голодное семейство (которые вскоре будут арестованы королевскими солдатами и сожжены живьем в эдинбургском Грассмаркете) символизируют шотландский народ. Главная трудность для читателя, помимо чрезмерной длины этой поэмы и нудного языка, состоит в невозможности точно установить, символом чего является людоедство. Возможно, низкой культуры питания, которая, как считал доктор Свичнет, некогда отличала Шотландию; как бы то ни было, он пишет так, словно клан Бинов действительно существовал. Небольшое исследование показало бы ему, что это имя не встречается ни в шотландской истории, ни в легендах, ни в народных сказаниях, ни в художественной литературе. Оно впервые появилось в издании «Ньюгейтский альманах, или Летопись кровавых злодеяний», вышедшем в Лондоне около 1775 г. Прочие собранные в этой книге истории – опирающиеся на факты описания самых мрачных преступлений, совершенных в Англии на памяти жившего тогда поколения. История Соуни Бина рассказана в таком же фактографическом стиле, но совершается на диком шотландском берегу почти двумя веками раньше. Это небылица, основанная на сказках, бытовавших в Англии, – страшных сказках, выдуманных англичанами о шотландцах в те столетия, когда два народа были либо в состоянии войны друг с другом, либо на грани ее.

Я так подробно описал эти четыре не стоящие внимания книги лишь для того, чтобы читатели не тратили на них время. Они, среди прочего, показывают, что доктор Свичнет не обладал ни творческим воображением, ни памятью на диалоги, и поэтому он, безусловно, писал «Бедных-несчастных», пользуясь очень подробными дневниками. Сожженная его женой рукопись наверняка бы это подтвердила.

Стр.118 Жизнь для нас с мамой главным образом сводилась к борьбе за чистоту жилья и самих себя, однако мы никогда не чувствовали себя чистыми, пока… отец… не перевез нас в трехэтажный дом… сказав: «Теперь я это могу себе позволить». Думаю, он позволял себе это уже год, не меньше.

Есть основания думать, что он позволял себе это уже четырнадцать лет. В гл. 22 Блайдон Хаттерсли похваляется, что он «давал работу половине квалифицированной рабочей силы Манчестера и Бирмингема» через десять лет после того, как он «стер в порошок Короля Хадсона». Джордж Хадсон, прозванный «рельсовым кролем», был очень удачливым спекулянтом акциями и недвижимостью, пока железнодорожная лихорадка 1847 – 1848 гг. не привела его к разорению. Это означает, что отец Беллы стал миллионером, когда ей было три года.

Стр.119 – Что заимел? – Патент. – И патент, и до черта всего прочего.

Патент на парные направляющие муфты Макгрегора Шанда дал паровозостроительной компании Блайдона Хаттерсли преимущество над конкурентами, которое длилось до 1889 г., когда трубчатый клапан Белфрейджа сделал муфты излишними. Макгрегор Шанд умер от чахотки влалате для неимущих Манчестерского королевского приюта для умалишенных в 1856 г.

Стр.122 …я… сыграла одну из простеньких песен Бернса. Может, это и вправду был «Зеленый берег Лох-Ломонд».

Доктор Виктория ошиблась. Эта народная песня не была ни сочинена, ни записана Робертом Бернсом.

Стр. 126 Но почему же он не позаботился сделать вымысел еще более убедительным? В двадцать второй главе… он пишет: «К счастью, пуля прошла навылет, ПРОБИВ ПЕРЕПОНКУ МЕЖДУ ПЯТОЧНОЙ И МАЛОБЕРЦОВОЙ КОСТЯМИ ПЛЮСНЫ и даже не задев кость». Выделенные слова… вздор, чушь, чепуха, бессмыслица и ахинея.

Если бы доктор Виктория больше любила своего мужа, ей легко было бы понять, почему он написал эту ахинею. Арчибальд Свичнет явно хотел, чтобы она отредактировала книгу для публикации. Ей, с ее опытом и.медицинским образованием, это место должно было броситься в глаза, так что его можно считать своеобразным приглашением к сотрудничеству. Но приглашение пропало втуне.

Стр. 126 …я счастлива, что дожила до XX столетия.

Последующая жизнь Беллы Бакстер прошла под именем Виктория; в 1886 г. под этим именем она поступила в женское медицинское училище Джекс-Блейк в Эдинбурге, под ним же в 1890 г. в университете Глазго она получила диплом доктора медицины. В этом же году она открыла Гинекологическую клинику имени Боглоу Бакстера в Доббис-лоун близ Каукэдденса. Это было чисто благотворительное заведение, и она управлялась с ним при помощи очень небольшого штата местных женщин, которых сама же и обучала. Они постоянно уходили и заменялись новыми, потому что после обучения она никого не держала дольше года. Одной преданной сотруднице, которая не хотела уходить, она сказала: «Вы замечательная помощница, но учить вас мне больше нечему. Мне нравится обучать новых людей. Ступайте, помогайте вашим соседкам или найдите другого врача, который научит вас чему-нибудь новому».