Текст книги "Конец материи"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

5

«Учитель» перешел на стабильную парковочную орбиту над Аляспином. Немногие приготовления, и Флинкс с Абом начали спуск на планету. Пип негромко шипел, а Флинкс обдумывал, что же он узнал по пути к малоосвоенной планете, к которой он приближается. Планета теплая, хотя не особенно влажная, в основном покрыта джунглями с полосами обширных саванн и поросших тростником речных равнин. Аляспинпорт по масштабам Федерации – небольшой город. Вообще на малоисследованном полушарии совсем небольшое население хьюманксов.

Обдумывая все это, Флинкс поразился количеству кораблей на орбитах над поверхностью Аляспина. Обширное межзвездное движение явно не соответствовало населению. Это не должно было бы удивить его. Аляспин обладает двумя сокровищами: драгоценными камнями и историей. Планетой интересуются старатели, шахтные компании и многочисленные университеты и исследовательские институты, и это объясняет оживленное движение к поверхности и от нее.

Тем не менее Флинкс легко нашел стоянку в порту. Жилья было в избытке, Флинкс снял номер в скромном отеле в городе.

Бродя по жарким улицам, он заметил, что население почти поровну делится на людей и транксов. Активных деловитых насекомых было даже больше, чем людей. Сухость они переносят легко и процветают в жару полдня. Создалась странная смесь ученых и искателей удачи. Флинкс прошел мимо группы, обсуждавшей социологию чужаков, потом услышал разговор о цене контрабанды на Кашалоте. Аляспин заполнен двумя типами учреждений: библиотеками и борделями.

В этой части галактики возникло и исчезло множество цивилизаций с самыми разнообразными культурами еще до того, как Федерация появилась в умах мечтателей.

– Это правда, Флинкс, – сказала ему величественная, как Юнона, с волосами цвета хны, консьержка, когда он вернулся в отель. – Говорят, аляспиниане когда-то исследовали весь район Федерации и бывали за его пределами.

– Почему же от них ничего не осталось? – задал он логичный вопрос.

Она пожала плечами.

– Ученые болтают, что местные жители любили далекие экспедиции, но никогда не думали колонизировать другие планеты. – И она сделала вид, что поправляет сложный комплекс бретелек под одеждой, показывая Флинксу, как действует очиститель воды и другие устройства в номере.

– Ксеноисторики, которые у меня останавливались, рассказывали, что аляспиниане вымерли свыше восьмидесяти тысяч стандартных земных лет назад. Они считают, что это произошло постепенно, а не внезапно. Как будто аляспиниане прожили весь срок жизни народа, устали и решили исчезнуть. – Она включила очиститель воздуха и кондиционер. Послышалось негромкое гудение, и комнату заполнил прохладный воздух.

Флинкс подозревал, что крашенная хной прическа и яркая косметика – все это маскировка. Под этой раскраской чувствовалась трогательная уязвимость.

– Ты гораздо моложе большинства одиночек, которые селились у меня, Флинкс.

Говоришь, ты не шахтер?

– Нет, – признался он, начиная сомневаться в том, что она так уж уязвима. И улыбнулся, как он надеялся, приятно, но равнодушно. – Я больше склоняюсь к исследованиям. Это можно назвать социологией.

– Все в порядке, – дружелюбно сказала хозяйка. – Мне и интеллектуалы нравятся. Конечно, если они не снобы. Ты ведь не сноб?

Аб избавил Флинкса от необходимости ответить, загудев особенно громко. Владелица отеля с отвращением взглянула на чужака. С легким отвращением: нельзя было посмотреть на Аба и не улыбнуться.

– Ты собираешься держать эту штуку с собой?

– Если можно. Аб никому не помешает. Неприятностей не будет.

– Да мне все равно, – равнодушно ответила женщина. – Он чистый?

– Насколько мне известно.

Она нахмурилась.

– Что это значит?

– Аб справляет телесные надобности, если они у него есть, не у меня на глазах.

– Ну, хорошо. Не знаю только, какой счет предъявить: за номер на двоих или на одного с домашним животным.

– Как хочешь, – ответил Флинкс.

Не стоило так говорить. Женщина широко улыбнулась ему.

– Как хочу? Я это запомню. – Она осмотрела его с ног до головы. Почему-то у него сложилось впечатление, что его одежда не привела ее в восторг. – Да, ты гораздо моложе большинства. Если тебе что-нибудь понадобится… позже… кондиционер не будет работать нормально… дай мне знать. – Голос ее понизился на октаву. – Днем жарко, но ночью становится прохладно.

Флинкс глотнул.

– Конечно, я дам тебе знать, мадам.

– Мирабль, – поправила она. – Мирабль Дикту. – И направилась к двери. – Приятно встретить человека, который не относится как фанатик к тому, что здесь есть. Ученые слишком заняты своими мыслями, а старателей мало что интересует. Я рада, что у меня гость, который отличается от тех и других.

Он в последний раз увидел ее фигуру, плавно движущуюся к лестнице. И чуть не окликнул. Однако… Флинкс вздохнул. Пока серьезные дела не завершены, у него нет времени для подобных глупостей. Но если Аляспин тоже окажется тупиком, как он подозревает, у него найдется время для общества сочувствующей женщины. В таком случае могут завязаться более серьезные отношения с пышной Мирабль.

Ее первую он спросил о рослом мужчине с седыми волосами и золотой серьгой. Как он и ожидал, Мирабль не знала никого, кто соответствовал бы этому описанию.

Несколько дней расспросов по всему городу дали ему воспоминания о многочисленных мужчинах с кольцами в ушах, иногда золотыми или окрашенными под золото. Но если человек оказывался нужного размера, он не носил кольцо, а если носил, то бывал слишком маленьким. Или мог быть нужного размера и с кольцом, но тогда волосы каштановые, рыжие, черные или светлые.

Один грузчик рассказал Флинксу о своем приятеле, который почти точно соответствовал описанию. Единственное, в чем он не был уверен, так это в кольце. Флинкс, волнуясь, расспросил об этом человеке и узнал, что он все еще работает на Аляспине.

К несчастью, ему оказалось двадцать два года и он никогда не бывал на Моте. И не слышал о ком-нибудь, кто напоминал бы его, но был старше.

Это разочарование чуть не заставило Флинкса сдаться.

– Ах, мой красивый молодой гость, – насмехалась над ним Мирабль, – ты столько лет думал об этом, а прошло всего несколько дней, и ты готов отказаться?

Он остался на Аляспине и продолжал расспрашивать.

Расспросы по всему городу на следующий день ничего не дали, но привели Флинкса в кабинет болтливого восторженного чиновника. Тот ведал временным пребыванием, и Флинксу необходим был его штамп, чтобы законно оставаться на Аляспине.

– Въезд на Аляспин строго ограничен, и все тщательно проверяются, – говорил чиновник. – Ты уже отведал наших проверочных процедур в порту. – Флинкс кивнул. Проверка была очень основательной для такого пограничной планеты, как Аляспин. – Это из-за наших драгоценных камней. – Чиновник подмигнул. – Местная полиция должна следить за всеми. Присвоение заявок, грабеж – все это у нас есть. Добавляет остроты жизни.

Конечно, подумал Флинкс, когда сидишь в удобном прохладном кабинете и смотришь аресты и стрельбу по триди.

– Но дело не только в драгоценных камнях, – продолжал чиновник. – О, нет. Постоянные стычки между исследователями и старателями. Постоянные. Нелегко поддерживать мир между ними. Каждая группа недолюбливает другую. Ученые считают шахтеров разрушителями неандертальцами, а шахтеры думают, что ученые – мечтатели, но с большими кредитами.

– Не понимаю, – открыто признал Флинкс. – Небольшие стычки – это понятно, но постоянная борьба – зачем? Разве у этих групп не разные цели?

Чиновник покачал головой, удивившись неосведомленности новичка.

– Позволь привести пример. Ты когда-нибудь слышал об Идонианской маске?

Флинкс покачал головой.

– Она стоила жизни шестнадцати человек – на Аляспине и за ее пределами, прежде чем Федерация положила этому конец. Объявила ее всенародным достоянием и отправила в музей Дофедеративных Культур на Хайвхоуме. – Он посмотрел на Флинкса. – Маска примерно с тебя высотой и вдвое шире, чем ты, Флинкс, она украшена шестьюдесятью тысячами каратов безупречных голубых бриллиантов, которые изображают внешность и историю давно исчезнувшего местного бога или вождя – так до сих пор и неизвестно. Сама маска из обработанного пористого хризориллиума.

– О нем я слышал, – прервал его Флинкс.

Чиновник кивнул, мудро улыбаясь.

– Гм… Редкий тяжелый металл, похожий на радужный малахит, только более зеленый и гораздо прочнее. Транксы называют его фонхиз, или металл Девориара. Они его высоко ценят, но для людей он еще более ценен, потому что на Земле его нет совсем, а на исследованных планетах очень мало. Здесь его называют синим золотом.

– Первым нашел эту маску бродячий старый разгребатель грязи около сорока лет назад, – продолжал чиновник. – Я помню первые факсы о ней. Прекрасная вещь. Местные ученые с ума сошли. Заявили, что в ней ключи к ста неизвестным годам аляспинианской истории. Конечно, шахтер и его приятели интересовались только тем, сколько в ней бриллиантов и сколько килограммов хризориллиума.

– Маска переходила из рук в руки, побывала у шахтеров и ученых, возвращалась, теряя по дороге некоторое количество металла и бриллиантов, но возмещая их большой кровью. И погибали не только соперничающие шахтеры и ученые, нет. Я помню историю двух ученых транксов, которые одновременно опубликовали одинаковые объяснения верхних украшений маски. Кончили они дуэлью и убили друг друга. Поэтому вмешалось правительство Федерации и конфисковало вещь, чтобы предотвратить дальнейшие жертвы. Последних двух человек маска «убила», когда они составили заговор с целью ее похищения из музея.

Чиновник махнул рукой на оживленную улицу за окном кабинета.

– Установлено, что на Аляспине было несколько сотен различных обществ, объединенных всепланетной системой коммуникации, мер и весов и тому подобным. Но каждое общество особое. На поверхности планеты отмечены десятки тысяч развалин городов, Флинкс, и считается, что это лишь небольшая часть всего. Каждая культура поклонялась своим богам. Так что у них было нечто вроде спортивного состязания: чьи храмы будут богаче украшены. Джунгли и болота поглотили большинство из них, но все равно здесь рай для искателей сокровищ, для каждого, кто готов рискнуть и встретиться с местным климатом, враждебной фауной и флорой и аборигенами.

– Аборигены? – воскликнул Флинкс. Этого было вполне достаточно, чтобы чиновник пустился в новые объяснения.

– Работающие здесь социологи мало что знают об этих аборигенах. Они как будто не похожи на первоначальных обитателей Аляспина. Никто не знает, каково их происхождение. Может, они регрессировавшие потомки прежних господствовавших культур. А может, полуразумная раса, самостоятельно эволюционировавшая и занявшая место исчезнувших. – Он порылся в лентах. – Мне нужно вернуться к работе, молодой человек. Прости, если я тебе наскучил.

– Нет, ты сообщил мне много интересного, – искренне сказал Флинкс.

– Это Аляспин, сынок. Место, где создаются состояния и репутации, иногда и то, и другое вместе. Прости, – добавил он, вспомнив, с чем пришел к нему Флинкс, – что я ничего не знаю о твоей переросшей добыче с золотым кольцом.

Флинкс вышел из кабинета и принялся без особой цели бродить по городу. Случайные разговоры и редкие расспросы ничего ему не дали. Лучшая возможность отыскать человека – в местном отделении миротворцев Федерации. У них должны быть данные обо всех, кто когда-либо ступал на Аляспин и проходил проверку в порту. Но прямой запрос вызовет встречное любопытство. Полиция не снабжает факсами и биографиями всякого, кто зайдет с улицы и попросит об этом. Флинкс не думал, что ему помогут, если он предварительно не ответит на несколько вопросов. А отвечать на них он не хотел.

Проходя мимо уличного торговца, он незаметно взял пищевую палочку и так же незаметно положил на место. Трудно отделаться от старых привычек. Однако украсть нужную ленту очень трудно, вероятно, даже невозможно. Местные миротворцы – совсем не мягкие горожане.

Оставалась только перспектива бесконечных расспросов. Флинкс сердито подумал, что, вероятно, прилет сюда был ошибкой. Матушка Мастифф права: он ничего не найдет. Разозлившись, он не заметил, что попал в район города, в котором еще не был.

У него есть обязанности перед ульру-уджуррианами. Без его присмотра их невинный эксперимент может оказаться опасным – для них самих и для других. Он должен объяснять им правила цивилизации, пока они создают собственную. Почему же он тогда тратит здесь время? Вероятно, человек, которого он ищет, никогда не бывал на Аляспине, приобрел своего минидрага где-то в другом месте, как сам Флинкс. Время проходит. Еще немного, и ему будет двадцать. Двадцать! Старик.

Движение на плече заставило его поднять голову, посмотреть и успокаивающе сказать:

– Я знаю, Пип… не волнуйся. – Минидраг смотрел на него узкими беспокойными глазами. – Я просто нервничаю, вот и все. – Но тревогу его любимца вызвало не состояние хозяина. Источник тревоги находился впереди.

Группа местных – судя по одежде, старателей – болтала перед входом в заведение с кричащим фасадом во все еще ярком свете дня. Закончив разговор, мужчина и две женщины пошли по улице. Они помахали руками, и оставшиеся двое мужчин вошли в здание.

Флинкс хорошо рассмотрел одного из них, похуже – другого. Ближайший к нему шахтер невысокого роста, кожа у него более смуглая, чем у Флинкса, но не черная. Зато волосы черные и прямыми гладкими прядями падают на плечи. Скулы выпирают, как яблоки в кармане ребенка, а нос острый и кривой, как плавник атмосферного флаера. Второй мужчина почти такой же смуглый, но другого этнического происхождения.

Эти подробности интересны, но незначительны по сравнению с тем, что заставило Флинкса и его минидрага напрячься. У каждого мужчины на плече утолщение, у одного на левом, у другого на правом. Даже на расстоянии невозможно не узнать свернувшихся с розово-красной сверкающей кожей животных.

Минидраги!

Прирученные, вероятно, такие же домашние, как Пип. Его любимец – единственный миниатюрный дракон, какого приходилось видеть Флинксу. Он знал, откуда происходит его мини-дракон, но не подозревал, что их приручение распространено. Конечно, они все равно встречаются редко: он прошел через весь город и не видел ни одного ручного летающего змея. До сих пор. Он пошел быстрее и оказался перед входом в здание. По крайней мере хоть что-то узнает о своем любимце. Эти два человека, живущие на родине минидрагов, конечно, знают о них больше Флинкса. Видя их вместе, он заподозрил, что у людей, способных приручить минидрага, должно быть нечто общее. Мнение одновременно наивное и разумное. Если он прав, они его встретят по-дружески.

Несмотря на нетерпение, у входа он задержался: эти двое вошли в симиспин. Флинкс слышал об этих очень популярных, но с трудом терпимых заведениях. Обычно их устанавливали в местах самых низкопробных развлечений. В этих установках прочитываются мысли человека, усиливаются и в трехмерном изображении возвращаются в мозг посетителя. Реальность изображения подтверждается самыми разнообразными ощущениями: зрением, обонянием, осязанием – всем. И все это за умеренную плату.

Естественно, в кабинках симиспина можно рассчитывать на анонимность. Вторжение в такую кабинку, где посетитель переживает какое-то интимное видение, одно из наиболее осуждаемых в Федерации преступлений. Потому что в них скромный посетитель может избавиться от своих самых ужасных фантазий, какими бы дьявольскими они ни были, никому не повредив. Поскольку владельцев не интересовали фантазии посетителей и они их не ограничивали, сими когда-то считались непристойными и были запрещены.

Развернулось сражение законников, результатом которого явилась победа производителей сими. В этом споре апеллировали к свободе мысли, одному из главных принципов Федерации, и именно это в конечном счете позволило отменить запрет. Это, а также торжественное свидетельство медицинской церковной группы. Группа заявила, что хоть иногда сими используются предосудительно, одновременно они имеют определенную терапевтическую ценность.

То, перед чем стоял Флинкс, являлось одновременно и более респектабельным, и более тревожащим. В сущности симиспин – это значительно увеличенная кабинка сими, окруженная различными вспомогательными заведениями: рестораном, баром, иногда туристическим агентством. Заранее запрограммированные, механизмы симиспина производят массовую трехмерную иллюзию. Она предоставляет постоянно меняющееся окружение, настраиваясь на мысли посетителей. Главное заключается в том, что посетитель никогда не знает, где окажется в следующую минуту. Симиспины различаются подробностями программы и интенсивностью иллюзии. Известны случаи, когда неосторожные посетители испытывали приступы безумия, не в силах справиться с постоянно меняющимся окружением, но таких случаев оказалось слишком мало, чтобы закрывать заведения. Соответствующие предупреждения у входа останавливали неосторожных и неуверенных в себе.

Заплатив за вход и войдя, Флинкс обнаружил, что принимаются и другие меры предосторожности. Он оказался в длинном коридоре, темном и украшенном светящимися фресками с изображением сцен с различных планет. Это не просто проход. Он почувствовал покалывание в сознании.

За декоративными росписями располагается дорогое чувствительное оборудование, которое закон считает необходимым. Если оно обнаружит, что мозг Флинкса или любого другого посетителя не в состоянии справиться с постоянно меняющимся окружением, прозвучит тревога и тут же появится человек или робот. И с сожалением заявит, что этому посетителю лучше поискать развлечений в другом месте.

Интересно, что хотя в симиспине подают еду и напитки, которые сами по себе могут вмешиваться в работу сознания, закон не устанавливает возрастных ограничений. Требуется только устойчивая связь с реальностью. Дети, как известно, уязвимы в этом отношении, и поэтому обычно вход им запрещен. Но некоторых детей машины пропускают, в то же время преграждая вход взрослым. Это могло привести и приводило к замешательству слишком самоуверенных родителей, когда им вход не разрешали, а их потомка пропускали.

Флинкс подумал, сколько политиков не получили бы разрешения войти в симиспин. Он не удивился, когда механизмы пропустили и Аба. Его «хвостик»-чужак вообще не имеет представления о реальности и потому допускается к гораздо более слабой форме безумия.

Перед Флинксом оказалась пульсирующая рубиновая дверь, она обещала скрытые удовольствия. Чувственный механический голос негромко произнес:

– Вы заплатили и получили разрешение отведать нашу палитру тысячи миров. Ваше животное, – это относится к Абу, – тоже может войти, но должно находиться под постоянным присмотром. С вас будет причитаться… – голос начал произносить числа; чем больше находишься в симиспине, тем меньше средняя плата за единицу времени. – По пути познакомьтесь с предлагаемыми освежающими напитками, – закончил голос. Флинкс кивнул. Как он и подозревал, это бар.

Пульсирующая дверь плавно ушла в пол. Флинкс мысленно напрягся и вошел. И сразу же испытал разочарование. Помещение симиспина оказалось огромным, высотой в три этажа. Но в данный момент оно не казалось обычным местом для сборищ. Вместо скамей, кабинок и стойки он увидел пологий берег, усеянный камнями. Вечер. Солнце, гораздо более яркое и горячее, чем на Моте или Аляспине, окрасило кучевые облака в цвет вина. Небо походило на океан, чьи пурпурно-зеленые волны плескались о желтый песок. Несколько странных растений лениво раскачивались на жарком ветерке, почти в такт гудению из неизвестного источника.

Поблизости, сплетясь, лежали мужчина и женщина. Грязная одежда старателей удивительно не соответствовала идиллической сцене, но никто не обращал на это внимание. Особенно эти двое, которые потягивали из ближайшего камня какую-то жидкость через длинные пластиковые трубки.

– Где мы? – спросил Флинкс; любопытство победило в нем нежелание вторгаться в частную жизнь этой пары.

Но мужчина не возражал. Оторвавшись от трубки, он посмотрел на Флинкса и сонно пробормотал:

– На Квофуме, я думаю. На Квофуме.

Об этой планете Флинкс как-то слышал. Предположительно она находится далеко от границ Федерации, где-то на внешнем краю Рукава. Лишь несколько людей и транксов побывали на ней. Что-то не в порядке с пространством в той районе, что-то заставляет Квофум появляться на зарегистрированных координатах только время от времени.

Легендарный Квофум, где небо ясно, как совесть девственницы, и где окрашенные в винный цвет моря имеют вкус от узо до сладкого ликера. Океаны Квофума различны, хотя обычно в их воде 9 процентов алкоголя. И в этих океанах, как говорит легенда, плавают всегда довольные и счастливые рыбы. Сойдя с деревянной площадки, Флинкс обнаружил, что его ноги мягко увязают в теплом песке. И вот он на самом берегу моря, которое уходит за горизонт. Флинкс склонился к воде. Закат превзошел себя. Пурпурный комфорт распространился по ногам и вытянутым рукам. Пип беспокойно шевельнулся на плече Флинкса, заставив его вернуться к реальности. Такой совершенной иллюзии Флинксу не приходилось встречать.

Сложив руки, Флинкс зачерпнул морской воды, поднес ко рту и сделал глоток. У морской воды богатый и сильный фруктовый вкус с разнообразным букетом и с добавочным согревающим эффектом.

Распрямляясь, Флинкс заметил пятна на костюме, и нахмурился. Кто-то рассмеялся.

Оглянувшись, Флинкс увидел двоих укротителей минидрагов, за которыми вошел сюда. Они сидели у обветренной скалы. К нему обратился человек с орлиным носом. Невозможно было определить происхождение его акцента.

– Присоединяйся к нам, юный повелитель драконов. Посиди с нами вместе со своей рептилией.

Флинкс оглядел берег, тщетно пытаясь очиститься.

– Не волнуйся, – успокоил его смуглый, – когда выйдешь, пятна исчезнут. Они так же нереальны, как песок и этот пьяный океан.

Все равно Флинкс чувствовал во рту вкус вина, влажность океанской волны. Песок под ногами оставался горячим. Но Флинкс вдруг понял, что, несмотря на жару, ему очень приятно. Неудивительно, что только людям с устойчивым сознанием разрешается посещать такие места! Человек, не очень прочно связанный с реальностью, здесь вообще может спятить.

И тут, словно для проверки его состояния, небо вверху неожиданно расплылось вместе со всем окружающим ландшафтом. Миновал краткий момент потери ориентации, и Флинкс увидел над головой грозовые тучи. Шел сильный дождь, вокруг сверкали молнии.

Флинкс смахнул с глаз капли, которые – он это знает – нереальны. Они производное оборудования, такого сложного и чувствительного, что лишь немногие хьюманксы понимают, как оно действует. Но пришлось мигать, потому что капли мешали смотреть.

Вокруг сомкнулись джунгли и высокие папоротники – поразительная растительность дождевого леса в холодную погоду. Флинкс был подавлен, он лихорадочно озирался в поисках выхода из симиспина. И, естественно, не нашел ничего, что нарушало бы полноту иллюзии леса. Дождь продолжал стегать его по голове и плечам, заставив Пипа заползти поглубже под складки одежды. Аб напевал сзади, не обращая внимания на холодный поток. Но только… Флинксу не было холодно.

– Мы здесь, – послышался смеющийся голос.

Флинкс поискал, но никого не увидел.

– Где?

– За большим деревом, прямо впереди. Мы не сдвинулись.

Флинкс обошел метровой толщины ствол, нечто среднее между земной секвойей и пучком плотно связанных черных ящериц. Проходя мимо, он постучал по стволу. Тот ответил громогласным лаем, отчего Флинкс подпрыгнул. Его реакция вызвала взрыв смеха поблизости. За деревом, в той же позе, что и раньше, стояли два укротителя драконов, только на этот раз они опирались о прогнивший пень. На мертвом дереве росли грибы радужной окраски.

– Первый раз в симиспине, компадре? – спросил маленький человек с улыбкой.

– Да. Я представлял себе, что меня ожидает, но… – Флинкс перевел дыхание – …все равно ужасно сбивает с толку. Особенно неожиданность изменений.

– В этом-то вся и привлекательность, – возразил второй человек. – Как и повсюду в жизни.

– Не обращай внимания на Хабиба, – посоветовал маленький. – Одна порция выпивки, и он начинает мрачно философствовать. – Он протянул руку. – Меня зовут Покомчи. – Кивнул в сторону Пипа, выглянувшего из-под рубашки Флинкса. – Я таких молодых ручных минидрагов не видел.

Они уже перешли к именам – это хорошо. Флинкс пожал протянутую руку, Покомчи протянул другую. В ней был зажат большой толстый гриб. Во всяком случае так это выглядело. Флинкс протянул к нему руку. И в это время большая треугольная голова поднялась с шеи мужчины. Достаточно ей легко плюнуть, и Флинкс будет мертв. Но по слову хозяина голова опустилась.

Гриб оказался полон коричневой жидкостью. Похоже на мясную подливку, но бьет, как целый бык. Оправившись от глотка, Флинкс вернул гриб. Тем временем Пип размахивал головой взад и вперед, вверх и вниз дергающимися опасными движениями. Его возбуждение понятно. С того времени как Флинкс нашел его, он впервые видел других минидрагов. А эти два минидрага, очевидно, больше привыкли друг к другу. Они лишь с легким интересом разглядывали Пипа.

– Я Флинкс, – сказал юноша, когда к нему вернулась способность дышать. Двое сели против него, а Флинкс уселся на другой пень; мягкий нарост грибов послужил для него подушкой.

– Скажите, я сижу на стуле или…

– Твоя догадка так же хороша, как моя, – апатично ответил Хабиб. – Вся жизнь – иллюзия.

– Вот он опять, – добродушно проворчал Покомчи. Он указал куда-то за Флинкса. – Так как это не меняется, я полагаю, оно не иллюзия. – Флинкс увидел, что человек показывает на Аба.

– Это мой подопечный. Безумен, как смазчик, надышавшийся паров, но совершенно безвреден.

– Забавное существо, – решил Покомчи. И отхлебнул из гриба.

Флинкс разглядывал свое сидение. Неотличимо от мертвого пня. Но тут у него на глазах пень превратился в восьминогое голубое существо, похожее на паука, которое уставило на него свои выпуклые глаза и органы слуха. Но не двигалось и, казалось, не возражает против того, чтобы Флинкс на нем сидел. Флинкс каким-то образом умудрился не подпрыгнуть.

Но его новые друзья заметили неудержимую дрожь.

– Конечно, в первый раз в симиспине, – усмехнулся Покомчи, в то время как небо над ними приобрело бледный красновато-коричневый цвет. У Покомчи лицо приняло любопытное выражение, хотя голос оставался дружелюбным. – Может, и на Аляспине впервые? Но это не имеет смысла. Повелителей драконов немного, Флинкс. Однако я не припомню, чтобы видел тебя раньше.

– Я с другой планеты, ты прав, – признался Флинкс. По какой-то причине он не стал скрываться от этих людей. Всякий, кто умеет приручить этих эмфатических телепатов, которых называют минидрагами, использует их только для самозащиты и никогда – для нападения на других или принуждения. Змеи не стали бы этого делать. Они не стали бы жить у такого человека. И даже если эти люди не обладают полезными сведениями, они могут стать потенциальными союзниками.

– Не только я здесь впервые, – сказал Флинкс, – но и Пип тоже. Его бросили на моей родной планете, когда мы оба были гораздо моложе. Мне кажется, – заключил он, ласково поглаживая плиссированное крыло, – для него это больше возвращение домой, чем для меня.

– Приветствуем тебя и твоего дракона, – сказал Покомчи. Он откинулся на поддерживающие конечности существа со множеством щупалец. На глазах у Флинкса чужак-осьминог превратился в небольшой смерч. Вокруг завыл ветер. Джунгли исчезли.

– Разве я не прав, Бальтазар, старина? – Покомчи почесал шейные мышцы за головой своей змеи. Большой минидраг не только крупнее Пипа, но и гораздо старше.

– Как здесь получают выпивку? – спросил Флинкс.

– Если не нравится гриб или другие украшения, – ответил Хабиб, – всегда можешь потянуть из трубки. – Он опустил руку и вытянул из-под земли розовую трубку. – А если и это не нравится, там есть стандартный мехбар. – И он указал на гигантскую птицу, которая неожиданно превратилась в изумрудный кактус.

– Я предпочитаю трубку: она соответствует сими.

– Не понимаю, – признался Флинкс, беря в руки трубку и неуверенно разглядывая ее.

Хабиб улыбнулся.

– Напиток меняется в соответствии с новым окружением. Никогда не знаешь, что глотнешь в следующую минуту. – Флинкс скорчил гримасу, и Хабиб заторопился уверить его: – Пьяным не будешь. Это законное место. В напитки добавляются смягчители, чтобы никому не стало плохо. Это заведение гордится своей репутацией. Ему совсем не хочется, чтобы посетители блевали по всему симиспину.

Хабиб вернул себе трубку, сунул ее в рот и откинулся.

– А как мне получить такую? – спросил Флинкс, неуверенно разглядывая землю.

– Одна прямо у твоего правого бедра, – сообщил ему Покомчи. – Она торчала из левой ноги паука, на котором ты сидел несколько минут назад.

Посмотрев вниз, Флинкс убедился, что смерч превратился в голубой сталагмит. Они оказались в пещере, заполненной многоцветными образованиями: сталактитами, сталагмитами, хелицитами, выступами травертина и многим другим. Всех окутал неподвижный холодный воздух пещеры.

Один из хелицитов рядом с сидением оказался длиннее других. И гибким, как обнаружил Флинкс, потянув его. Сунув его конец в рот, Флинкс осторожно пососал. Напиток со вкусом спелого граната. Приятно затянуло горло. Сладость не вызывала отвращения.

Флинкс решил, что у него еще много времени, чтобы задавать важные вопросы. А пока он будет наслаждаться удовольствиями симиспина и обществом двоих дружелюбных людей.