Текст книги "Звезда сироты"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Он больше не должен был беспокоиться о том, как же он станет путешествовать, потому что на его картометре было зарегистрировано достаточно средств, чтобы поддержать его еще некоторое время. Малайка был щедр. Не все решающие факторы, однако, были финансовыми. Один взгляд на тех, кто ждал погрузки в первый класс челночного судна, породил в нем острое чувство беспокойства, и потому он зарегистрировался на стандартную стоимость проезда.

Такое путешествие в любом случае будет более просвещающим, потому что это его первое плавание на коммерческом звездолете и второй отъезд с Мотылька. Когда он последовал за очередью в челнок, пройдя под умеренно аристократическим взглядом стюарда, то был потрясен, обнаружив, что готовая реализоваться мечта его детства о путешествии на другую планету на одном из огромных грузовых лайнеров с КК-двигателями не вызывала больше у него никакого волнения. Это беспокоило его, когда он пристегивался к креслу.

Мамаша Мастифф могла бы объяснить ему это, будь она тут. Это называлось повзрослением.

Путешествие челноком, хотя и терпимое, оказалось пожестче, чем его единственный предыдущий опыт общения с маленькими судами класса поверхность-орбита. Естественно, сказал он себе, более убогое коммерческое судно не могло и близко подступиться к такой роскоши, как челнок с яхты Малайки "Славная дырка". Этот же спроектировали с единственной целью: доставить с земли в невесомость максимально возможное количество существ и груза. Там можно было передать и пассажиров, и груз, иногда с одинаковым обращением, в громадную шаровидную тушу корабля для глубокого космоса.

Вслед за этой передачей Флинкс оказался в предоставленной ему маленькой, компактно спроектированной каюте. Ему едва ли потребовалось время, чтобы осмотреть ее, и ему было мало что распаковывать. Во время недельного плавания он проведет большую часть времени в нескольких гостиных корабля, встречаясь с собратьями-путешественниками и познавая мир.

Переход от субсветовой к КК-двигательной сверхсветовой скорости не стал сюрпризом. Это он уже несколько раз испытал на корабле Малайки.

Одну часть лайнера он особенно полюбил. Из гостиной носового наблюдения он мог смотреть вперед и видеть огромную длину связующих коридорных прутьев корабля, вытянувшихся наружу, словно сужающееся широкое шоссе, соединяющихся позади изогнутого блюдца проектора КК-поля. Оно закрывало находящиеся впереди звезды.

Где-то перед этим огромным блюдцем, знал он, двигатель проецировал гравитационный колодец, как у небольшого солнца. Тот ровно тянул корабль и, в свою очередь, двигатель-проектор, который затем проецировал поле настолько же дальше вперед, и так далее. Флинкс все еще гадал над объяснением этого процесса и решил, что все великие изобретения были, в сущности, просты.

На третий день он забавлялся сам с собой в корабельной игротеке, когда кушетку напротив занял транкс, аккуратно разрисованный в полные коричнево-желто-зеленые цвета коммерции. Меньше метра ростом в грудной клетке-б, он был маленьким для самца. Оба набора нераскрывавшихся крыльев все еще поблескивали у него на спине, указывая, что путешественник был пока не женат. Сверкающие фасетчатые глаза рассматривали Флинкса сквозь многочисленные похожие на бриллианты линзы. Через стол для игр донесся чудесный естественный запах, присущий его виду.

Существо посмотрело на светящуюся доску, а затем с любопытством чуть склонило свою сердцеобразную голову к возящемуся с игрой молодому человеку.

– Вы играете в "Охоту на хибуша"? Люди, по большей части, находят ее слишком сложной. Вы обычно предпочитаете двухмерные игры. – Симворечь насекомого была точной и неяркой, как в учебнике, вариант, на котором говорил любой хороший бизнесмен-транкс.

– Я немного слышал о ней и следил, как в нее играют, – скромно сказал своему собеседнику Флинкс, – сам я по-настоящему играть не умею.

Жвалы щелкнули в жесте интереса и понимания, поскольку негибкое лицо инсектоида не позволяло ничего похожего на улыбку. Легкий кивок головой было имитировать легче.

Вопрос-ответ сыграли роль вежливого приветствия, и транкс более твердо расположился на кушетке, согнув истноги под брюшком, сцепив стопоноги для поддержки грудной клетки и грудной клетки-б, а иструки задвигались с изящной точностью по доске, настраивая план игры.

– Меня зовут Бисонденбит, – представился он.

– А меня кличут Флинкс.

– Кличут? – Транкс выполнил инсектоидное пожатие плечами.

– Ну, Флинкс, если вы хотите научиться, то я обладаю некоторым искусством в этой игре. То есть, знаю правила. Я не очень сильный игрок, так что я, вероятно, буду вам хорошим первым противником. – Снова щелканье жвалами, сопровождаемое на этот раз свистящим звуком, транксийским смехом.

Флинкс улыбнулся в ответ: – Я очень сильно хотел бы научиться.

– Хорошо, хорошо… это неприветливая группа, и я чистил антенны, пока у меня не стали дергаться нервы, – голова вскинулась. – Ваша самая большая ошибка, – деловито начал Бисонденбит, – в том, что вы все еще пренебрегаете способностью своих фигур двигаться над и под полем, так же, как через существующие туннели. Вы должны держать свои антенны у доски и пытаться проникнуть в передвижения противника.

Транкс коснулся серебристой фигуры внутри трехмерной прозрачной доски: – А теперь оставайтесь настроенным. Вот это – истребитель Доан, и он может двигаться только вбок и вертикально, хотя и никогда не может появляться на поверхности. А вот эта делимая фигура…

За оставшееся время пути Флинкс довольно хорошо узнал Бисонденбита. Свой настоящий бизнес инсектоид продолжал вуалировать туманными намеками, но у Флинкса сложилось впечатление, что он занимался торговлей антиквариатом. Наверное, тут будет шанс подцепить какие-нибудь интересные курьезы для лавки Мамаши Мастифф.

Бисонденбит полностью продемонстрировал ту черту характера, которая помогала людям с симпатией относиться к его виду: способность внимательно слушать, каким бы скучным ни был рассказ собеседника. Он, казалось, находил благоразумно подредактированную историю жизни Флинкса завораживающей.

– Послушайте, – сказал он однажды Флинксу за совместным ужином в корабельной столовой, – вы никогда раньше не бывали на Ульдоме и твердо решили повидать этого человека, как там его зовут, Чаллис? По крайней мере, я могу помочь вам сориентироваться. Вы, несомненно, найдете его где-нибудь на Средиземном Плато. Именно там живет большинство человеческих поселенцев. – Инсектоид вздрогнул. – Хотя с какой стати кому-то захотелось бы обосноваться в подобной холодной тундре – выше моего понимания.

Флинкс невольно улыбнулся. Жестокая температура на Средиземном Плато, плоскогорье в нескольких тысячах метров над курящимися влажными болотистыми равнинами Ульдома была уютными +22 по Цельсию. Транксы предпочитали где-то под сорок, с влажностью как можно ближе к ста процентам.

Слово "колонизация" никогда не употреблялось в связи с такими поселениями, на любой планете. На Ульдоме имелось несколько таких человеческих регионов, из которых Средиземное Плато, с населением почти в три миллиона, было пока что самым большим. Транксы приветствовали такую эксплуатацию всегда избегаемых ими негостеприимных регионов. Кроме того, на самой Земле имелось около четырех миллионов транксов, живущих в бассейне Амазонки, что, в своем роде, уравновешивало положение.

Большинство крупных концернов, в которых преобладали люди, объяснил Бисонденбит, устроили свои штаб-квартиры на южном крае Плато, неподалеку от большого челночного порта в Читтеранксе. Этот Чаллис тоже, несомненно, расположился там.

– Тамошний человеческий город носит транксийское название Азерик, – продолжал, тихо посвистывая, Бисонденбит, – по верхнетранксийски это значит "замерзшая пустошь", что в данном случае имеет двойное значение, в которое я не стану углубляться, скажу лишь одно – хорошо, что у вас, людей, есть чувство юмора, приближающееся к нашему собственному. После того как мы приземлимся, я буду счастлив лично проводить вас туда, хотя надолго там не останусь. У вас есть средства?

– Могу наскрести, – осторожно признал Флинкс. Вероятно, тут было виновато его врожденное недоверие к другим, хотя он вынужден был признать, что за последние несколько дней Бисонденбит был не только полезен, но и прямо-таки дружелюбен.

Они вместе погрузились в челнок. Флинкс сел поблизости от иллюминатора из стеклосплава, где у него будет хороший обзор главной планеты транксов, одной из двух столиц Содружества. Планета лениво вращалась под ним, когда челнок отделился от грузового лайнера и начал свой спуск. Над горизонтом светились белым две большие луны, одна была частично скрыта планетой. Где бы не прорывался облачный покров, Флинкс видел голубизну маленьких океанов Ульдома и богатую зелень его густых джунглей.

Вдруг он почувствовал, что сила гравитации прижимает его к креслу, когда челнок рухнул хвостом вперед сквозь облака…

3

Читтеранкс был впечатляющим городом. Хоть и небольшой для столь населенного и развитого мира, как Ульдом, местный порт казался огромным по сравнению с Дралларским.

– Город, конечно, по большей части находится под землей. Также как и все транксийские города, хотя поверхность и хорошо используется, – инсектоид озадаченно покачал бриллиантовой головой. – Почему вы, люди, всегда предпочитали строить вверх, вместо того чтобы строить вниз – мне никогда не уразуметь.

Внимание Флинкса больше занимало открывающееся сквозь прозрачный проходной коридор зрелище. Пышные джунгли практически обросли пластиковые стены. Снаружи шел дождь, или, скорее, парило. Жара на вокзале угнетала, несмотря на то что она была компромиссом между великолепной погодой снаружи – как назвал ее Бисонденбит – и арктическим воздухом на близлежащем плато.

Дождь. Флинкс вырос на Мотыльке, и здешняя влажность была чем-то новым и неприятным. Люди могли стерпеть парниковый климат, но без защиты – недолго, и никогда – с удобствами.

Бисонденбит, однако, мог только поворчать о холодке на вокзале, а когда Флинкс возразил, то сообщил ему:

– Это главный человеческий входной порт на Ульдом. Если бы мы приземлились неподалеку от экватора, в Дарете или Аб-Нубе, вы бы, Флинкс, завяли. – Он огляделся по сторонам, когда они вышли из вокзала в скопление надкрышных коммерческих зданий.

– Прежде чем я втиснусь в костюм с подогревом и препровожу вас на плато, позвольте мне немного насладиться разумным климатом. Как насчет того, чтобы пропустить по рюмочке?

– Я бы в самом деле хотел как можно быстрее начать искать Чаллиса.

– Челноки на плато летают каждые десять хронитов, – настаивал Бисонденбит. – Пойдемте. К тому же, вы все еще не сказали мне, что вы держите в этом чемодане? – Транкс показал на большой квадратный чемодан, который Флинкс нес в левой руке. – Там, должно быть, что-то экзотическое и ценное, судя по тому, как вы с ним обращаетесь.

– Я полагаю, оно экзотическое, – признался Флинкс, – но не особенно ценное.

Они нашли небольшую закусочную как раз внутри скопления зданий с регулируемым климатом. Присутствовало очень мало людей, а вот транксов было полно. Флинкс был порядком очарован транксийскими кушетками для отдыха, приглушенным освещением, заставлявшим даже полдень казаться сумеречным, и изукрашенными резьбой общественными питьевыми емкостями, свисающими с потолка над каждой кабинкой.

Бисонденбит выбрал изолированный столик в задней части помещения и дал полезные, хотя и ненужные рекомендации.

Флинкс безо всякого труда дешифровал меню, напечатанное на четырех языках: верхнетранксийском, нижнетранксийском, симворечи и земшарском.

Бисонденбит заказал, после того как Флинкс выбрал, один из нескольких тысяч напитков, составлять которые транксы были мастера.

– Когда вы хотите вернуться на вокзал забрать остальной свой багаж? – небрежно спросил инсектоид, после того как прибыли напитки. Он с одобрением заметил, что Флинкс отверг стакан в пользу одной из кружек с волнистым носиком, используемых самими транксами.

– Вот он, – сообщил ему Флинкс, показывая на свою маленькую заплечную сумку и единственный большой перфорированный чемодан. Бисонденбит и не пытался скрыть свое удивление.

– И это все, что вы взяли с собой в такую дальнюю дорогу, не зная, сколько вам потребуется времени, чтобы найти этого человека, Чаллиса?

– Я всегда путешествую налегке, – объяснил юноша. Напиток был типично сладким, с легким привкусом изюма. Он потек вниз тепло и гладко. Путешествие, решил он, начинает сказываться на нем. Он устал больше, чем ему полагалось бы в такую рань. Он явно был совсем не таким хорошим межзвездным путешественником, каким рисовался себе.

– Кроме того, найти Чаллиса не должно быть трудным. Он, конечно, остановится в местной штаб-квартире фирмы, – Флинкс дал еще одному глотку густой, похожей на мед жидкости проскользнуть в горло, а затем нахмурился. Несмотря на свой возраст, он считал, что хорошо разбирается в токсинах, но этот новый отвар был явно покрепче, чем указывало описание в меню. Он обнаружил, что в глазах у него слегка помутилось.

Бисонденбит озабоченно посмотрел на него:

– С вами все в порядке? Если вы никогда не пробовали сукчу, она может быть немного ошеломляющей. Пункт – чистая контузия?

– Пунш, – поправил заплетающимся языком Флинкс.

– Да, чистый пунш. Не беспокойтесь… это ощущение пройдет достаточно быстро.

Но Флинкс чувствовал себя все более и более опьяненным.

– Я думаю… если б я только мог выйти на улицу. Немного свежего воздуха…

Он начал было подыматься, но открыл, что его ноги отвечали довольно равнодушно, в то время как его ступни двигались так, словно он шел по смазанному топчану. Ему не удавалось добиться никакого сцепления.

Бросив эти усилия, он обнаружил, что его мускульная система вступает в состояние анархии.

– Странно, – пробормотал он, – я, кажется, не могу двигаться.

– Не нужно волноваться, – заверил его Бисонденбит, нагибаясь через стол и глядя на него с новой для Флинкса пристальностью. – Я присмотрю за тем, чтобы о вас как следует позаботились.

Когда все визуальные образы померкли, Флинкс почувствовал страх, что его странный новый знакомый именно это и сделает…

Флинкса разбудила гармония разрушения, сопровождаемая издаваемыми на нескольких языках ругательствами. Моргнув – его веки казались словно выложенными платиной, – он безуспешно попытался шевельнуть руками и ногами. Не сумев этого сделать, он удовольствовался тем, что держал глаза частично приоткрытыми. Тусклый свет из невидимого источника озарял небольшую комнату, в которой он лежал. Спартанской мебели из грубо обструганного дерева соответствовали и гладкие стены из серебристого гунита. Когда его восприятие прояснилось, он обнаружил, что металлические полосы на его запястьях и лодыжках надежно прикрепляли его к грубому деревянному помосту, который не был ни кроватью, ни столом.

Он лежал тихо. Хотя бы потому, что его желудок выполнял гимнастику и будет лучше держать свое окружение ослабленным, пока не прекратится внутренняя гистрионика. И еще потому, что окружавшие его ощущения и звуки указывали, что будет неумно привлекать внимание к тому, что он вновь пришел в сознание.

Звуки разрушения производились рассечением его личных принадлежностей. Медленно посмотрев направо, он увидел разорванные остатки своей наплечной сумки и одежды. Их осматривали трое людей и один транкс. Узнав в последнем своего бывшего наставника в играх и будущего друга, Бисонденбита, он проклял собственную наивность.

Дома, на Дралларе, он никогда не был бы так болтлив с совершенно незнакомым лицом. Но он пробыл три дня в изоляции и без друзей на борту корабля, когда транкс подступил к нему с предложением обучить играм. Благодарность отбросила в сторону инстинктивную осторожность.

– Никакого оружия: ни яда, ни лучемета, ни иглолучевого пистолета. Нет даже угрожающей записки, – пожаловался один из людей на беглой симворечи.

– Что еще хуже, – встрял один из его товарищей, – никаких денег, ничего, кроме паршивого картометра. – Он взял компактный компьютер, регистрировавший и передававший кредиты неподделываемым образом, и с отвращением швырнул его на ближайший стол. Тот приземлился среди остального немногочисленного имущества Флинкса. Флинкс заметил, что остался еще один предмет, который они не взломали.

– Это не моя вина, – пожаловался Бисонденбит, сверкая глазами, как разбитой призмой, на трех высоких людей. – Я не обещал доставить никаких побочных выгод. Если вы думаете, что я не заработал свой магарыч, то я обращусь прямо к самому Чаллису.

Один из людей, похоже, сдался. Вынув из кармана двойную пригоршню маленьких металлических прямоугольников, он вручил их Бисонденбиту. Транкс заботливо пересчитал их.

Заплативший ему человек посмотрел на сдерживающие путы, и Флинкс как раз вовремя закрыл глаза.

– Это большие деньги. Не знаю, почему Чаллис так боится, это же просто мальчишка. Но он думает, что дело стоит запрошенного тобой гонорара. Не понимаю, однако, я этого.

Он показал на самого рослого из трех:

– Вон Чарли может сломать его пополам одной левой.

Повернувшись, он постучал по большому запечатанному чемодану:

– А в этом что?

– Не знаю, – признался транкс, – он все время держал его в своей каюте.

Заговорил третий. Тон его был слегка презрительным.

– Вы все можете перестать беспокоиться об этом. Я изучил этот контейнер с соответствующими приборами, пока вы все занимались гардеробом. – Он пихнул чемодан. – Нет никаких указаний, что он содержит что-то механическое или взрывчатое. Приборы показывают, что он заполнен формованной органикой и органическими аналогами – вероятно, остальная его одежда. – Он вздохнул. – Вполне можно проверить и его. Нам заплатили за тщательность. – Достав из аккуратного чемоданчика толстый металлический секатор, он вырезал приземистый цифровой замок. После этого крышка чемодана открылась очень легко. Он заглянул внутрь, крякнул. – Все верно, одежда. Похоже, еще пара костюмов и… – Он начал было вынимать первый набор одежды, затем пронзительно закричал и, спотыкаясь, отступил назад, цепляясь за левую сторону лица, вдруг запузырившуюся, словно грязевой вулкан. Из открытого чемодана выбросилась узкая, похожая на ремень фигура.

Бисонденбит заверещал что-то на верхнетранксийском и исчез за единственной дверью. Тот, которого называли Чарли, рухнул спиной поперек прикрученного тела Флинкса, паля, не целясь из лучемета в потолок, затем в ужасающем молчании впился в собственные глаза. Предводитель маленькой группы людей почти наступал на брюшко Бисонденбиту, когда что-то попало ему в шею. Завыв, он упал обратно в комнату и начал кататься по полу.

Прошло меньше минуты.

По груди Флинкса скользнуло что-то длинное и гладкое.

– Этого хватит, Пип, – сказал он своему приятелю. Но мини-дракончика было уже никак не убедить. Окончив свой осмотр, он снова поднялся в воздух и начал налетать и разить человека на полу. На одежде и коже напросившегося появлялись всюду, куда попадал яд, зияющие дыры. В конце концов он перестал кататься.

Первый пораженный был уже мертв, в то время как второй лежал, стеная, у стены позади Флинкса, куски кожи свободно свисали с его щеки и шеи, и там, где крайне коррозийный яд Пипа обнажил кость, посверкивало белым.

Тем временем мини-дракончик мягко опустился Флинксу на живот и ласкающе пополз вперед. Длинный язык выскакивал вновь и вновь, касаясь губ и подбородка. "Правая рука, Пип, – проинструктировал Флинкс, – моя правая рука". Рептилия в темноте вопросительно посмотрела на него.

Флинкс на особый лад щелкнул пальцами, и мини-дракончик полуподполз-полуподлетел к указанной руке, положив голову на открытую ладонь. Несколько почесываний, а затем рука мягко, но твердо сомкнулась. Змей не оказал никакого сопротивления.

С некоторым трудом подогнув голову своего приятеля куда надо, Флинкс нацелил морду Пипа на место, где металлическая полоса соединялась со столом. Пальцы его задвигались, массируя мускулы за челюстью. Несколько капелек яда просочилось из сужающейся трубки, тянущейся через нижнее небо мини-дракончика.

Раздался шипящий звук.

Флинкс подождал, пока шипение не стихнет, а затем с силой потянул. Второй рывок – и разложившийся металл поддался. Осторожно перенося Пипа с места на место, он повторил этот процесс на других узах, и змей при каждом шаге делал то, что он велел.

Освобождая правую ногу, Флинкс заметил справа от себя какое-то движение. Пип тоже заметил и снова взлетел.

Единственный уцелевший завизжал, увидев приближение дракона.

– Прочь, прочь, не подходи ко мне! – в совершенном ужасе невнятно забормотал он.

– Пип! – скомандовал Флинкс. Безмолвная пауза. Мини-дракончик продолжал нервно парить над скорчившимся человеком, двигая крыльями так, что они сливались, как у колибри, уставясь бездушными, хладнокровными глазами в очи истекающего кровью человека с бледневшей сквозь растворившуюся одежду ключицей.

Флинкс наконец отодрал последнюю полосу. Медленно поднявшись на ноги, он осторожно проследовал к другому столу. Одежду было уже не спасти, в такое она пришла состояние. Он начал влезать во второй комбинезон, в чьих складках так уютно свернулся Пип.

– Я сожалею о том, что случилось с вашими друзьями, но не слишком, – проворчал он. Застегнув молнию комбинезона, Флинкс повернулся к пораженному существу на полу: – Расскажите-ка мне всю историю, и не пропустите никаких деталей. Чем больше вопросов мне придется задавать, тем нетерпеливей станет Пип.

Из уст лежащего полился поток информации: – Ваш друг транкс – мелкий преступник.

– Антикварный сервис, – пробормотал Флинкс, – очень смешно. Дальше.

– Ему показалось странным, что юнец, вроде вас, путешествующий один, так заинтересован во встрече с Кондой Чаллисом. Действуя по предчувствию, он связался через луч со здешней конторой Чаллиса и сообщил им о вас. Кто-то наверху дьявольски расстроился и велел ему доставить вас к нам на проверку.

– Имеет смысл, – согласился Флинкс. – И что же предполагалось произвести со мной после того как меня… э… проверят?

Человек забился в угол как можно дальше от парящего мини-дракончика и прошептал: – Пошевелите мозгами, ну что, по-вашему?

– Чаллис утверждал, что он человек основательный, – заметил Флинкс. – Я мог оказаться невинным пассажиром – это не имело бы значения. – Вновь упаковав свои немногие нетронутые принадлежности в чемодан, Флинкс направился к двери, через которую всего лишь несколько минут назад выбежал Бисонденбит.

– Что насчет меня? – промямлил раненый. – Вы намерены меня убить?

Флинкс в удивлении обернулся и, сузив глаза, посмотрел на человеческие обломки, всего лишь несколько минут назад уверенно лапавшие его багаж. – Нет. Для чего? Скажите мне, где я могу найти Конду Чаллиса. А потом я бы советовал вам попасть в больницу.

– Он на верхнем этаже административной башни в противоположном конце комплекса.

– Какого комплекса? – переспросил озадаченный Флинкс.

– Да, верно, вы ведь еще не знаете, где вы, не так ли? – Флинкс покачал головой. – Это четвертый подуровень Ульдомского завода шахтного оборудования Чаллиса. Семейство Чаллиса производит очень много механизмов для горнодобывающей промышленности. Выйдите в коридор за дверью, поверните налево и идите прямо, пока не доберетесь до ряда лифтов. Они все выходят на поверхность. Оттуда любой может направить вас к административной башне, территория завода имеет форму семиугольника, и башня находится в северо-восточном углу.

– Спасибо, – поблагодарил Флинкс. – Вы были очень полезны.

– Не полезен, ядовитый ты маленький ублюдок, – болезненно пробормотал безработный калека, как только Флинкс вышел. – Просто прагматичен, – и принялся медленно ползти к двери.

В коридоре, коль скоро он удостоверился, что никто не ждет в засаде, Флинкс снова щелкнул пальцами: "Пип… теперь отдыхай".

Мини-дракончик зашипел, соглашаясь, и спланировал в открытый чемодан, тихо зарывшись в сложенную одежду. Флинкс защелкнул простой замок. При первой же возможности ему надо будет заменить сорванный цифровой замок – или же рисковать, что какой-нибудь невинный зевака пострадает от той же судьбы, что и трое его бывших похитителей.

Никто не остановил его, когда он продолжал идти к лифтам. Цифры у дверей были помечены как 4-Б, 3-Б и так далее до нуля, где отсчет начинался снова на нормальный лад. Четыре уровня над землей и четыре уровня под, заметил Флинкс, ноль должен доставить его на поверхность, и именно на эту кнопку он нажал, когда лифт наконец прибыл.

Лифт доставил его в эффектно распланированную четырехэтажную стеклянную приемную. Вокруг него пользовался лифтами постоянный поток людей и транксов.

– Прошу прощения, – издала трель триада транксов, устремившихся в только что освобожденный им лифт.

Хотя казалось, что все глаза сфокусировались на нем, на самом деле никто не обращал на него ни малейшего внимания. У них и причин-то нет, подумал Флинкс, расслабляясь. За ним охотился только один человек и несколько его подручных.

Стол справок, большой стол, удобно отмеченный табличкой, был установлен как раз внутри прозрачного фасада сводчатого помещения. За ним сидел единственный транкс. Флинкс не спеша подошел, пытаясь произвести впечатление, будто он точно знает, что он ищет.

– Извините, – начал он на беглом верхнетранксийском, – не могли бы вы сказать мне, как отсюда попасть в административную башню?

Пожилой, довольно официозного вида инсектоид повернулся лицом к нему. Он был разрисован в черно-желтый цвет, заметил Флинкс, и абсолютно лишен столь любимой транксами эмалированной инкрустации хитина. Чисто деловой субъект.

– Северо-восточный квадрат, – резко ответил транкс, подразумевая, что спрашиваемому следовало знать самому. – Выйдите вон туда через главную дверь, – продолжал он, показывая иструкой, поддерживая в то же время грудную клетку стопорукой на краю стола, – и поверните налево в портал Н. В башне целых двенадцать этажей с каропортом на крыше.

– Благослови вас Улье, – непринужденно поблагодарил Флинкс. Старикан остро поглядел на него:

– Скажите, а что вам нужно в?..

Но Флинкса уже поглотила суетливая толпа. Чиновник поискал его еще с минуту, затем сдался и вернулся к своей работе. По территории фабрики Флинкс продвигался быстро. Дружелюбный рабочий охотно указал ему направление в тот единственный раз, когда он заблудился. Заметив наконец характерный силуэт административной башни, он замедлил шаг, вдруг осознав, что не знает как действовать дальше.

Реакция Чаллиса на его нежданное появление будет отнюдь не любвеобильной. И на этот раз, если не его подручные, то уж он-то будет подготовлен иметь дело с Пипом. При всех своих смертельных способностях, мини-дракончик был далек от неуязвимости.

Каким-то образом он должен проскользнуть внутрь башни и выяснить, где находится Чаллис. Даже отсюда он чувствовал мощные эманации меньшего, более темного присутствия. Но у него не имелось никаких гарантий, что он застанет Махнахми и Чаллиса вместе. А не чувствовала ли и девочка его присутствия? Это была отрезвляющая мысль.

Решив двигаться быстро и целеустремленно, он храбро прошел широким шагом через главный вход башни. Но это был не фабричный цех. Тут его перехватил – вежливо, конечно – эффектного вида транкс с тремя инкрустированными шевронами на груди-б.

– Роитесь, какое у вас дело, – проворчал инсектоид. – Сообщите, пожалуйста, и его, и свою фамилию.

Флинкс собрался было ответить, как одна дверь сбоку стремительно распахнулась. Оттуда хлынул отряд тяжеловооруженных транксов, и их предводитель показывал и кричал: – Вот он, задержите его!

Быстро отреагировав, чиновник, с которым столкнулся Флинкс, положил иструку ему на предплечье. Флинкс поднял ногу и неохотно пнул. Подобный броне хитин был практически неуязвим, кроме сочленения, куда и ударила нога Флинкса. Сочленение громко треснуло, и чиновник издал болезненное стрекотание, когда Флинкс рванулся к ряду лифтов прямо впереди.

Прыгнув в кабину, он четко развернулся и ударил по самой верхней кнопке, заметив, что она предназначалась для одиннадцатого этажа. А чтобы попасть на двенадцатый, требовался ключ.

Несколько лучеметов прошили двери лифта, даже когда кабина начала свой подъем. К счастью, они не задели никаких жизненно важных механизмов и его подъем не замедлился, хотя пробуравленные в двери три дыры с оплавленными краями давали много пищи для размышлений.

Его внимание привлек сердитый стук и грохот внутри чемодана. Как только замок открылся, рассвирепевший Пип ракетой взмыл в воздух. Быстро обследовав внутренность лифта, мини-дракончик нервно обвился вокруг правого плеча Флинкса. Он плотно свернулся там, напрягая мускулы от возбуждения.

Больше не было смысла продолжать прятать рептилию, поскольку они явно знали, кто он такой. Но кто или что его выдало?

Махнахми – это должна быть она! Он почти ощущал, словно слышал детский издевательский смешок. Ее любовь делать гадости оставалась неопределенной величиной. Вполне возможно, что ее психические таланты превосходили его собственные и по силе, и по недисциплинированности. Конечно, никто не поверил бы этому, имей он шанс рассказать. Махнахми довела свою роль большеглазой невинной девочки до совершенства.

Вопрос, однако, заключался в том, была ли ее злоба основана на расчете или всего лишь на необузданной страсти к несанкционированному разрушению. Он чувствовал, что она может перейти от ненависти к любви, и в обоих случаях равно интенсивной, всего за мгновение. Если бы только она могла понять, что он не собирался причинять ей никакого вреда… Затем до него дошло, что она, вероятно, понимала.

Он был для нее источником потенциальной забавы, не больше.

Нескольких простых манипуляций оказалось достаточно, чтобы взломать механизм двери. Когда кабина прошла мимо десятого этажа, он ловко выпрыгнул, а затем обернулся посмотреть, как лифт подымался дальше. Он принялся лихорадочно рыскать по помещению, бывшим, похоже, комбинацией между конторой и жилыми покоями, принадлежавшими, вероятно, одному из главных помощников Чаллиса. Или, может быть, управляющему завода.

Если здесь нет никаких лестниц, то он окажется в западне. Он не думал, что телохранители Чаллиса будут настолько глупы, чтобы позволить ему спуститься и сбежать.

По крайней мере эти покои были пусты. Пока он обдумывал свое положение, сверху раздался сильный взрыв. Подняв голову, он увидел, как обломки металла и пластика, дымясь, падают в шахту лифта.

Он вдруг сообразил, что существовал только один способ улизнуть от Махнахми. Он сознательно постарался сделать свой мозг пустым, подавить всякое обдумывание последующих действий, всякий намек на предзнание. Парившая поблизости темная туча медленно растаяла. Он больше не мог заметить присутствия Махнахми, и она должна бы также не ведать о его местонахождении. Существовал шанс, что она, подобно всем прочим, на мгновение подумает, что он погиб в засаде для кабины лифта. Быстрая проверка открыла, что эти покои имели только один выход: единственный, ныне бесполезный лифт. Никакой другой лифт на этом уровне не открывался. Это оставляло один путь на верхний этаж: через каропорт на крыше. Постепенно его взгляд остановился на овальном окне, выходившем на завод и Плато за ним.