Текст книги "Внутри себя"

Автор книги: Алан Дин Фостер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

5

Человек не улыбался и не хмурился. Выражение его лица казалось пустым и холодным. Он был выше и тяжелее Эрика. Эббот привык к тому, что всегда оказывался на пару дюймов выше, чем его друзья.

– Прошу прощения, – сказал незнакомец очень вежливо и сдержанно, – но я просто не мог не заметить, что вы только что вышли из офиса мистера Поликартоса.

– Мистера Поликартоса? – пробормотал Эрик. Значит, «Поликартос» была все же фамилия. Интересно. – Я этого не знал.

Незнакомец проигнорировал это замечание и спросил вежливо:

– Что вы там делали?

– У меня было к нему дело, – Эрик нахмурился. – И я не думаю, что оно вас касается. Вы должны знать, что Поликартос частный сыщик. Частный.

– Какое дело у вас было к нему?

– Послушайте, я же сказал вам, – повторил Эрик, отступая на шаг назад. – Это вас не касается.

Он натолкнулся на что-то спиной и оглянулся.

Человек, который загораживал ему путь к отступлению, был больше и внушительнее на вид, чем тот, который задавал вопросы. Выражение его лица выглядело столь же безразличным. Оба человека были опрятно, даже вызывающе опрятно одеты, будто приличием и обыденностью своей одежды хотели смягчить устрашающее впечатление от своего присутствия.

– Как ваше имя? – опять последовал вопрос первого. Незнакомец позади Эббота хранил зловещее молчание.

– Слушайте, – огрызнулся Эрик, – мне это уже начинает надоедать.

Голос первого человека прозвучал с оттенком скуки.

– Не усложняйте дело, о'кей? У моего друга и у меня выдался тяжелый день. Не нужно заставлять нас делать его еще тяжелее.

– Я не пытаюсь делать его тяжелее, – честно ответил Эрик, стараясь на придавать значения унижению.

– Хорошо. Тогда будь хорошим мальчиком и расскажи нам, что ты делал в кабинете Поликартоса. – Человек заглянул в холл. – Я полагаю, замок еще работает. Ты нам должен также рассказать, как ты попал в его офис. Вероятно, тебе позарез что-то было нужно. Взламывать двери не очень хорошая привычка.

Эрик неуверенно поглядел на него.

– Вы оба полицейские?

– Возможно.

– Прекрасно, тогда покажите мне ваши удостоверения, и я отвечу на ваши вопросы.

– Боюсь, мы не станем тратить на это время. Нам придется выйти за границы наших полномочий.

Первый кивнул едва заметно, и человек стоявший позади ловко и сильно скрутил Эрику руки за спиной. Незнакомец, задававший вопросы, внимательно оглядел коридор, и был явно обрадован, что тот оставался по-прежнему пустым.

– Слушай, слизень, у меня нет времени стоять здесь с тобой и спорить. Сейчас ты нам скажешь, что ты делал в этом офисе, как попал туда и зачем. Может быть, для нас это окажется интересным, а может, и наоборот. Я нахожу твой чрезмерный интерес к сыщику интригующим, и у меня есть инструкции.

Эрик оставался спокойным.

– Имеете привычку расспрашивать всех, кто приходит в офис Поликартоса?

– Нет. Только тех, кто заходит внутрь. Как видишь, ты нам вполне подходишь. Но сперва скажи свое имя, – и он добавил ласковым тоном. – Имя-то по крайней мере ты можешь назвать.

– Я вам ничего не скажу. Во всяком случае до тех пор, пока не узнаю, кто вы такие. Если ваш друг меня не отпустит, то я позову на помощь.

Голос его собеседника понизился.

– Возможно ты и закричишь, но это будет продолжаться не долго. Мне нужны ответы, и я не хочу этого делать, поверь. Во всяком случае, послушайся моего совета, не кричи, – он внимательно посмотрел в лицо Эрику. – Джоан.

Одна рука, держащая Эббота, разжалась и принялась ощупывать его карманы в поисках бумажника. Какой вред будет, если я им все расскажу, тревожно подумал Эрик? Скажу им все, что от меня требуют, и имя тоже. Но другая его половина сказала: нет, пусть догадываются обо всем сами. Однако он не хотел неприятностей, а у него их было уже две, и обе выше головы.

Джоан тем временем извлек бумажник Эрика, просмотрел его содержимое, не заинтересовавшись однако ни деньгами, ни кредитными карточками. Закончив осмотр, он закрыл его, аккуратно положил назад в карман, и заговорил в первый раз.

– Это он.

Задававший вопросы казался слегка удивленным.

– Забавно. Я никогда бы не подумал.

– О чем вы? Что все это значит? Что вы имеете в виду? Почему я это «он»?

– Мы тебе расскажем об этом… позже. А теперь я думаю, тебе надо пойти с нами.

– Куда? В полицейское отделение? Но вы до сих пор не предъявили своих удостоверений.

– Не создавай проблем. И не пытайся кричать.

– Слушайте, ведь вы не полицейские, не так ли?

– Разговорчивый, – покачал головой задававший вопросы. – Присмотри за ним, Джоан.

– Хорошо. Пошли, слизень.

Великан повел Эрика по коридору, сжимая одну его руку за спиной, и давя на нее с такой силой, чтобы дать ему понять, что он может сделать, если захочет.

– Мне не по вкусу разговорчивые, – сказал задававший вопросы, шагая впереди.

– Это неважно, – сказал Джоан. – Все они все равно кончают одинаково.

Эрик внезапно становился. Давление на руку опасно усилилось, но он выдержал.

– Я не пойду с вами, ребята, пока вы не объясните мне, что все это значит.

Странно. Эббот не мог припомнить, чтобы когда-нибудь испугался до такой степени.

– Объяснения не по моей части, – последовал ответ. – Моя работа – добывать и доставлять.

– Как у собаки?

– Да, совсем как у собаки, – незнакомец не рассердился. – Обычно мой хозяин хлопает меня по загривку и кидает мне заслуженное угощение. Отличное угощение. Так что давай вперед тихо и без шума, о'кей?

Но куда, лихорадочно подумал Эрик? Кто эти люди и чего они от меня хотят? Только что в офисе он видел труп. Быть может, убийство на их совести? Похоже. И если он что-нибудь очень быстро не предпримет, то в новостях завтра появится еще одно сообщение.

«Тело инженера компании „Селверн“ найдено в канале Аризона… По предварительной версии, самоубийство».

– Я вам сказал, что не пойду с вами, пока не узнаю, что происходит.

– Я слышал, – ответил ему задававший вопросы. – Заткни его, Джоан, и пошли скорей.

Давление на руку Эрика еще усилилось. Теперь стало действительно больно. Вторая рука противника зажала ему рот.

Я не должен идти с ними, отчаянно думал он. Я закончу, как Поликартос. Я должен что-то сделать!

Его тело, казалось, забежало вперед. Рука, зажимавшая его рот, мешала дышать. Своей свободной правой рукой Эббот схватил запястье Джоана и яростно дернул. Хватка ослабла. Но он не отпустил руку, а дернул еще раз, в результате чего человек, называемый Джоаном, взлетел в воздух. Шокированный Эрик отпустил его руку. Великан, ударившись о дальнюю стену, сбил несколько пластиковых украшений и в полной прострации сполз на пол. Он пробормотал что-то и заморгал.

Тот, который задавал вопросы, находился к ним спиной и не видел этой сцены. Когда же он обернулся, то увидел стоявшего перед ним Эрика. Его напарник лежал у стены в неудобной позе. Незнакомец в недоумении посмотрел на Эббота.

– Что произошло, черт возьми? – пробормотал он, переводя взгляд с Эрика на своего помощника и обратно.

– Я поскользнулся, – прорычал Джоан, поднялся на ноги и прищурился. В этот момент он был похож на маленького льва. – Я, наверное, поскользнулся, и парень опрокинул меня. Карате, дзюдо или что-то вроде этого.

– Ты, я вижу, все-таки хочешь неприятностей, а парень?

Эрик тяжело дышал. Он чувствовал, что его голова была удивительно светлой. Мысли текли независимо от тела. Такого с ним раньше не случалось. Эббот чувствовал, что с любопытством наблюдает за собственным телом, как будто оно принадлежит вовсе не ему, а какому-то герою телесериалов. Оно не вышло полностью из-под контроля, но теперь почему-то действовало более самостоятельно, чем обычно. Эрик стал отступать вниз по коридору.

– Эй, вы оба, не подходите ко мне.

– Вперед, Джоан, – сказал задававший вопросы. – У меня нет времени на игры.

– Какие уж тут игры, – громко рявкнул Джоан. – Ты сам напросился, слизень.

Вытянув руки, он бросился на Эрика.

Поведя обманный прием левой рукой, великан сделал резкий выпад, правой рукой целясь Эрику в солнечное сплетение. Не зная, что делать дальше, тот инстинктивно выставил вперед левую руку, стараясь отвести удар. Произошло столкновение. Джоан вскрикнул, отдернул свою руку и прижал ее к груди. В глазах его заметалась боль. Эрик в восхищении глянул на свою ладонь.

– Я же говорил вам, парни, что не хочу никаких неприятностей, – он указал в направлении холла. – Вам в ту сторону, а мне в другую. И разойдемся по-хорошему.

Задававший вопросы не слушал его и уже достаточно насмотрелся на схватку. Рука незнакомца исчезла в кармане куртки и через секунду появилась вновь, держа что-то маленькое и блестящее.

Парализующий пистолет, или еще хуже, пинган. Дырка в голове Поликартоса внезапно возникла перед глазами Эббота, похожая на темный тоннель.

– Нет, не надо! – закричал он и кинулся на противника.

Эрик засунул его руку, державшую пистолет, обратно в карман и старался удержать ее там, безосновательно полагая, что может быть тогда выстрел не причинит ему вреда. Раздался странный хруст. Противник закричал, потому что Эббот сломал ему в локте руку. Он отпрянул к стене, стараясь не упасть, а Эрик по инерции ринулся вперед и вскоре обнаружил, что валит пострадавшего на пол. Кончилось это тем, что Эббот оказался сидящим на груди задававшего ему вопросы человека.

– Черт, о, черт! – кричал тот, ворочаясь и извиваясь под Эриком. – Джоан, сними его с меня. Он сломал мне руку, черт!

Напарник незнакомца навалился на Эббота сверху. Одна рука схватила его за подбородок, а другая надавила на затылок. Эрик ощутил, как кровь зашумела у него в ушах. Он попытался встать, с силой толкнул навалившегося противника, затем развернулся и швырнул его так, что тот врезался в потолок. Но вместо того, чтобы упасть вниз, он пробил нижний слой стекловолокна, пластик, дерево и металлические подпорки и застрял там, вонзившись в крышу. Ноги несчастного болтались, как оборванные провода.

Эрик слез с того, кто задавал ему вопросы, и тот начал кататься по полу, сжимая сломанную руку. Захваченный болью, он не заметил того, что произошло с его напарником.

– Я… я извиняюсь, – пробормотал Эрик. – Я не понимаю, что произошло.

– Уберите его от меня! – кричал противник. – Джоан, убери его от меня!

Эрик побежал по коридору.

– Пожалуйста… я не понимаю, что случилось… я…

Он понесся изо всех сил. Холодный пот выступил у него на лбу. Эббот добежал до лифта и помчался вниз по лестнице, перемахивая через несколько ступенек. Один раз он упал и прокатился кубарем целый пролет, прежде чем смог снова встать на ноги. Его куртка была порвана, и кровь сочилась из царапины, оставленной одним из ногтей Джоана в тот момент, когда Эрик катапультировал великана в направлении потолка.

Наконец Эббот вырвался из дома на улицу и жадно вдохнул в легкие свежий воздух. Некоторые прохожие остановились, глядя на него. Заметив, что он привлек к себе всеобщее внимание, Эрик пошел прочь, поправляя куртку и изо всех сил стараясь скрыть прорехи на ней.

Хорошо еще, что не было толкучки. По мере удаления от коммерческого центра города прохожих и робокэбов становилось все меньше. Большинство людей ездило на личных транспортных средствах.

Я безумен, у меня был бред, подумал Эрик. Чарли оказался прав.

Эббот не находил событиям последних нескольких минут лучшего объяснения. Он даже не мог их до конца осознать. Он не был особенно сильным человеком, по крайней мере, никогда себя таковым не считал, никогда не старался есть здоровую пищу, выдерживать всяческие диеты и никогда не принимал участия в спортивных соревнованиях. Физическим упражнениям он предпочитал чтение. Конечно, несмотря на это, он всегда находился в хорошей форме, но вряд ли мог бы потягаться со штангистом.

– Эй, сэр, вы в порядке? – спросил его какой-то подросток. В одном ухе у парня торчал наушник. До Эрика донеслись слабые звуки электронной музыки.

Он споткнулся и изменил курс.

– Да, я в порядке, спасибо. Я просто упал только что. Но ничего серьезного.

– Вы уверены?

– Да, да. Уверен.

Эббот ускорил шаги, стараясь не спотыкаться и чувствуя взгляд подростка на спиной. Парень пожал плечами и снова погрузился в музыку.

Прекрати привлекать внимание посторонних, зло сказал себе Эрик. Он заметил, что остановился рядом с забегаловкой быстрого обслуживания, и зашел внутрь.

– Что желаете, сэр? – спросила его молодая женщина за стойкой.

Ресторан был почти пустым. Для вечерней сутолоки время еще не наступило. Это очень подходило Эрику.

Он побежал глазами меню.

– Запеканка «Лорена», пожалуй, звучит неплохо. И салат, пожалуйста.

– Чем вам заправить салат, сэр?

– Не знаю… ну, беконом.

– Одну минуту, сэр.

Эббот подождал заказ, занял дальний столик и попытался вести себя как обыкновенный посетитель.

Схватив вилку, он приступил к запеканке. Она была тонкая и безвкусная, но это не имело значения. Вряд ли Эрик даже осознавал, что он ест. Он не чувствовал усталости и, казалось, вовсе не пострадал. Того же нельзя было сказать о тех двоих, которые пытались его задержать.

Что это? Похищение? Ребята не были полицейскими, и хотели увести его с собой силой. Конечно, похищение. А он, значит, сломал руку тому, кто его допрашивал, переломил ее в локте, как спичку. А тем, что был покрупнее, пробил потолок. Да, точно, так все и было.

Эббот приложил руку ко лбу и ощутил на нем капли пота. Он поглядел на запеканку так, будто ответ мог лежать в ней между грибами или кусочками бекона в салате. Но ничего подобного там не оказалось. Сплошной «Чедер».

Нет, это уже не смешно, сказал себе Эрик. Как он это сделал? Ведь он это сделал, и сомнения в этом быть не могло. Пробил человеком потолок, а ведь Джоан весил побольше пушинки. Эббот не помнил, как у него все получилось, он помнил лишь результат.

Взглянув на свою левую руку, Эрик пошевелил пальцами и сжал их в кулак. Никаких признаков супермускулов он не обнаружил. Вообще ничего, что привлекло бы внимание футбольного вербовщика. Был ли он когда-нибудь атлетом? Нет, Эббот не мог такого припомнить. Не играл ли он в футбол в высшей школе? Эрик с изумлением осознал, что не может вспомнить. Фактически, он даже не мог вспомнить, посещал ли когда-либо вообще высшую школу. Кажется, он не мог вспомнить ничего из того что происходило за последние десять лет.

Эббот задрожал. Постепенно память вернулась. Мгновенная амнезия, усиленная шоком.

Что со мной происходит?

Эрик заметил, что две пожилые женщины, сидящие за столиком на другом конце зала, смотрят на него. Как только он обратил на них внимание, они тут же отвернулись.

Пытаясь скрыть выражение своего лица, Эрик уставился на стол. Чарли был прав, гораздо более прав, чем думал сам. С его другом случилось что-то неладное и серьезное. Следующей мыслью Эббота было желание обратиться к врачу. Но к какому именно? Как доктор воспримет его историю? Как отнесется к Эрику, когда он расскажет ему, что закинул на потолок стокилограммового противника.

Ведь должно же быть этому какое-то объяснение. Не может не быть. Существует множество историй о том, как матери поднимали автомобили с задавленных детей, и всякие слабаки весом в девяносто фунтов разбрасывали огромные камни, высвобождая заваленных товарищей. Обыкновенные люди показывали экстраординарную силу. Адреналин может творить чудеса. Разумеется, с Эриком произошло то же самое.

Внезапно он почувствовал себя намного лучше, и обнаружил что может уже различать вкус пищи. Эббот захватил целую вилку салата. Конечно, это единственное возможное объяснение. Неожиданный прилив адреналина. У него появилась та исключительная сила, которая появляется у людей в момент стресса.

Найдя разумное объяснение происшедшему, он смог отложить его на время и подумать о том, о чем совершенно забыл. Что этим двоим было от него нужно? Что-то, настолько необходимое, что они хотели увезти его силой. Что они могли найти в файлах Поликартоса, чтобы убить его?

Затем в памяти возникли слова Джоана. «Это он». Они давали основание предполагать, что парни ждали именно его, Эрика Эббота. Но зачем? Как это связано со смертью Поликартоса? А в том, что связь была, сомнений не возникало.

Информация. Кому-то требовалась информация. Смертельно опасная информация. Поликартос предупреждал его, чтобы он держался подальше от той женщины, Лайза Тембор. Не волнуйся насчет этого, сказал Эрик сам себе. Выкинь из головы.

Придут ли они за ним снова? Эббот с беспокойством оглянулся на улицу и осмотрел ресторан. Он сидел почти один, если не считать тех двух леди и человека в электрокостюме, который ел за самым дальним от него столиком. Значит Джоан и тот, второй, приходили одни. Но что будет, когда они доложат своему начальству, что их планы оказались сорванными? И еще как. Что они будут делать дальше? Единственной приятной для него мыслью во всех этих догадках была мысль о том, как двое нападавших на него будут объяснять побег своей жертвы.

Жертва. Странно говорить так о себе. Это слово использовалось в дешевых романах. Он не должен думать о себе подобным образом. Он, Эрик Эббот, инженер-конструктор «Селверн Инкорпорэйтид», и вовсе никакая не жертва. К своему удивлению, он обнаружил, что больше ничего не боится. Все, что Эрик сейчас ощущал, это непомерное любопытство.

Кто-то оказывал большое покровительство Лайзе Тембор. Хотя Эрик видел ее только однажды и мельком, он смог это понять. Но покровительствовать до такой степени? Бессмысленно. Какая-то загадка. Эрику всегда нравились загадки. Это была одна из причин, по которой он стал замечательным конструктором. Эббот разбирался как в практических аспектах инженерного дела, так и в теоретических.

Нападение на него, смерть Поликартоса, таинственная девушка, ее неизвестный защитник: он не мог оставить эту загадку неразрешенной. Но отныне Эрик собирался стать более внимательным, более осмотрительным. Он потревожил чье-то спокойствие невинными расспросами, и ему ответили кузнечным молотом. Да, с этих пор ему придется быть гораздо осторожнее.

Что ж, ведь Эббот мог быть умным. Когда страх и смущение стали проходить, к нему в некоторой степени возвратилось его первоначальное возбуждение. Если бы он не мог перехитрить кучу обыкновенных разбойников, то не заслуживал бы своего звания разрешителя проблем.

А что касается Гонконга, «Селверну» просто придется обойтись без него. Присутствие Эббота на конференции имело большее значение для его собственного будущего, чем для будущего компании. Его отсутствие вызовет неприятные вопросы, но с этим он мог справиться.

Ему бросили вызов, а Эрик являлся не таким человеком, чтобы не принять его. Пусть они подсылают к нему других вроде Джоана и того, кто задавал ему вопросы. Они его не найдут. Ни дома, ни на работе. Он будет держаться на один шаг впереди них, пока все не выяснит, пока не найдет девушку, которой так основательно увлекся. Потом он, вероятно, исчезнет. Когда уже нечего будет остерегаться, противники, пожалуй, оставят его в покое.

Эрик принялся за ранний ужин с новым энтузиазмом.

6

Фройлих барабанил пальцами по подлокотнику дивана и пытался не смотреть на постоянно меняющийся морской пейзаж, занимавший противоположную стену. Как обычно, офис Ористано был островом мира и спокойствия в Коллигатар-комплексе, зеркальным отражением самого Старшего Программиста. Несмотря на то, что им говорили, он не замечал видимого отличия Ористано, не мог разглядеть никаких изменений в его наружности доброго дедушки.

Дюрапати сидела на стуле. Ее белый деловой костюм был безупречен. В рассеянном свете искрился ее небольшой рубин. Она выглядела такой же смущенной, как чувствовал себя Фройлих. Ему было приятно сознавать, что он не одинок в своем эмоциональном состоянии.

– Мне хотелось бы знать некоторые детали, – проворчал он.

Ористано тихо рассмеялся. Первое, о чем всегда спрашивал Третий Программист, это об информации.

– Мне бы самому хотелось, Эмиль. Как и машине.

– Чего я не понимаю, – сказала Дюрапати Поннани своим тоненьким, но твердым голосом, – так это почему он отказался принимать экстраординарные защитные меры, если считает, что существует экстраординарная угроза.

– Я пробовал объяснить, – терпеливо ответил Ористано. – Столько неопределенности в самой природе угрозы, когда и где она себя проявит, что он думает, как бы необычные меры не оказались больше губительными, чем защитными. Он не хочет спугнуть того, кто за этим стоит.

Фройлих пожал плечами. Плоть на его пухлых руках заколыхалась. Он был любителем жареной пищи и темного пива и обходился без физических упражнений. Его мускулы перешли в мозг.

– Я не собираюсь спорить с машиной, но ты должен понять наши чувства, Мартин. С одной стороны у нас эта мелодраматическая угроза, а с другой отказ предпринимать что-либо по этому поводу.

– Не что-либо, – Ористано показал на пачки листов, которые каждый из них получил. – Вот некоторые примеры…

Фройлих беспокойно заворочался и даже не взглянул на бумаги. Он уже запомнил их содержание.

– Этого едва ли достаточно.

– Знаю. Я сомневался, пока мне не надоело. А Коллигатар рекомендует нам именно это. – Заметив, что беспокойство собеседников не утихло, Мартин Ористано добавил: – Я не хочу сказать, что это дело пугает и смущает меня так же, как вас обоих.

– Смущает, да, – отозвалась Дюрапати. – Я не убеждена, что нам есть чего бояться. Пока.

Ористано прижал палец к губам.

– Ты предполагаешь, что Коллигатар заблуждается? Что нет никакой угрозы?

– Это не приходило тебе в голову? – она пристально посмотрела на него.

– Я рассматривал такую возможность, – признался Мартин. – Но отказался от нее после проверки, к своему удовлетворению. Могу показать вам записи. Коллигатар может проявлять многие эмоции. Паранойи среди них нет.

– Откуда мы знаем? – спросила Дюрапати. – Раньше никогда не существовало машины подобной Коллигатару. Мы все подлежим регулярным проверкам на устойчивость. Кто проверяет машину? Сто лет изменений и модификаций, двести лет непрерывных операций в попытках решить все ежедневные проблемы человечества: кто скажет, что это не повод для ментального срыва?

– Техники, осмотры и программы стабильности, ответил Ористано, – и все показывают, что все в порядке, все правильно, ничто даже не намекает на такие неполадки в логическом устройстве. Раз нет никаких следов срывов, следовательно, предполагаемая угроза существует.

– Мне просто хотелось бы получить больше информации, – сказал Фройлих.

– Если бы информация являлась доступной, то необязательно было бы устраивать наше маленькое совещание, Эмиль. Как и те меры, которые ты определил в своих заявлениях. Тебе это известно.

– Известно, – Фройлих подавил отрыжку. – Но ко всему этому трудно привыкнуть, Мартин. Очень трудно привыкнуть к мысли, что Коллигатар может испугаться. Мы привыкли считать его… wartig… всемогущим.

– Он первым стал бы отрицать это. И он не испуган. Озабочен, да. Страх больше подходит тем из нас, у кого менее линейный образ мышления.

– Конечно, мы сделаем так, как предлагает машина. – Фройлих поднялся с дивана. – Мы всегда поступаем, как она нам предлагает, и это всегда оказывается лучшим вариантом.

– Для этого Коллигатар и предназначен. Чтобы все сводилось к лучшему.

– Он иногда спрашивает нас, – Фройлих скомкал свои бумаги. – Заявляет, будто существует какая-то апокалиптическая угроза, а потом говорит, чтобы мы занимались делами, как обычно. Мы просто люди.

– Коллигатар всегда принимает это к сведению, Эмиль. Ты знаешь.

– Иногда мне хочется, чтобы у искусственных мозгов были свои искусственные люди, – сказала Дюрапати. – Тогда многое бы упростилось.

– До этого мы пока еще не дошли. Когда-нибудь, Дюра.

– Всегда это «когда-нибудь». Есть так много возможностей, – она взглянула на стену, думая о том, наблюдает ли сейчас за ними машина, даже если Мартин задействовал все секретные циклы. – Мы еще очень многого не знаем о нашем собственном создании. Оно слишком большое, чтобы его понять. В нем могли бы происходить такие вещи, о которых нам ничего не известно.

– И все-таки оно никогда нас не подводило. Ему еще предстоит принять неправильное или вредное решение.

– С инструкциями нет никаких проблем, – сказал Фройлих. Ему не нравились философские наблюдения. В его каталоге антипатии они стояли сразу после вареной капусты. – Если машина не хочет поднимать тревогу, она позаботится и о том, чтобы не сделали этого мы. Ты уверен, что она не недооценивает угрозу?

– Да, – ответил Ористано. – Уверяю тебя, Коллигатар относится к ней самым серьезным образом, учитывая классификацию твоих инструкций.

– И большой приоритет ограниченным действиям, – заметила Дюрапати. – Это выглядит противоречиво.

– Я уверен, машина знает, в чем дело. Как всегда, – напомнил ей Ористано.

– Знаю. Иначе это могло бы очень раздражать.

– Ты думаешь, она утаивает информацию?

– Конечно, нет. Это было бы совсем бессмысленно.

– Хорошо бы разобраться с этим, – сказал Фройлих. – У меня полно других дел.

– У меня тоже. Ты будешь держать нас в курсе происходящего, Мартин?

Он кивнул, провожая их до двери.

– Как только я что-нибудь выясню, тут же сообщу вам. – На прощание Ористано добавил специально для психомониторов: – В любое время можете на меня рассчитывать.

Никто не отозвался. Они об этом уже знали. Система проверок и балансов давала гарантию, что никто, даже Старший Программист, не мог использовать систему для личных целей. Сама машина этого не позволила бы. Она могла распознать отсутствие равновесия в тех, кто ее обслуживает, так же быстро, как и в собственных схемах. Сконструированный, чтобы обеспечить благоденствие человечества, Коллигатар не позволит себя использовать не по назначению. Он сразу же прекратил бы работу.

Потребовалась сотня лет, чтобы довести охранную систему до такого совершенства. Она постоянно изменялась, а проверялась ежедневно. Инсценированные попытки вредительства предпринимались через неравные промежутки времени. Машина всегда их распознавала, предупреждала об опасности и отказывалась сотрудничать со злоумышленниками.

И все-таки слова коллег не давали Мартину покоя. Ористано уважал Фройлиха, и Поннани. Могла она быть права? Могли оказаться в машине неразличимые неполадки? Мог Коллигатар видеть угрозу там, где ее не существовало? Как заметила Поннани, машина была громадной и постоянно изменялась. Не страдала ли она какой-нибудь манией? Не настоящей паранойей, разумеется, а чем-то менее серьезным?

Для такого богатого информацией устройства отсутствие подробностей было тревожным фактом. Ключевой вопрос заключался в том, объяснялась ли эта неопределенность искренним незнанием или чересчур осторожной неуверенностью? Если Коллигатар боялся допустить это, то в таких обстоятельствах могли возникнуть проблемы самого разного рода.

Если произошла какая-то серьезная поломка в самом Коллигатаре, если угроза исходила изнутри, а не из таинственных внешних источников, тогда перед людьми стояла проблема, гораздо более серьезная, чем та, на которую намекала машина.

Теперь от Ористано зависело выяснение причин и их устранение.

А что если так и есть? Как будет реагировать Коллигатар на известие, что проблема находится в нем самом?

Машина говорила об «угрозе» очень осторожно, осмотрительно. Ористано собирался быть не менее осмотрительным. Трудно играть в шахматы, когда не видишь фигур противника.

Где лежала настоящая опасность? В Коллигатаре или вне его? Оба варианта несли различные проблемы. Ни один из них не даст Мартину уснуть спокойно. Но для этого он и находился здесь.

Пренебрегая устным контролем, Ористано обратился к клавиатуре. Несмотря на высокую ступень совершенства, которой достигли инженеры в распознавании и реакции на голос, иногда встречались трудности с двусмысленностями фраз, с разницами в интонациях. Когда его пальцы бегали по клавишам, неясность и недопонимание между машиной и человеком были невозможны. Работа Мартина была такой же точной, как у Фройлиха, такой же обширной, как у Поннани.

Он подумал о том, как прошел обед с итальянским послом, о вечеринке по случаю дня рождения своей внучки. Однако сейчас было не время для таких приятных, домашних тем. Так или иначе, где-то таилась опасность.

Как станет реагировать машина на постоянные пробы и запросы? Она могла задействовать определенные защитные механизмы, чтобы защитить себя. Использует ли Коллигатар когда-нибудь их против человеческого существа? Против него, например?

Выяснение этого также являлось работой Ористано. Он оставит своим коллегам необходимые подсказки вдоль всего электронного следа, по которому так деликатно двигался.

Фройлиху хотелось подробностей. Дюрапати хотелось Нирваны. Мартин Ористано хотел спасения.

Но не для себя.