Текст книги "Терминатор – 3 (с половиной)"

Автор книги: Ал Райвизхем

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– Мне надоел этот засранец, – вновь зазвучал голос Бивиса. – Батхед, давай надерем ему задницу!

– Ага, щас надерем, – согласился брюнет. – Слышь, мужик, отвали, а то мы тебе щас дырку в заднице цементом заклеем, – покряхтывая и похрюкивая, сообщил Батхед Терминатору.

– Ага, будешь потом от запора лечиться, – сообщил Бивис. – А мы тебе в больничку гороха пришлем.

Т1000(б) озверел в буквальном смысле слова и приготовился разрядить по пуле в каждого негодника, но тут в трущобах послышался вой полицейских сирен.

– Ну ладно уроды, мы еще с вами встретимся! – пригрозил он и скрылся в заброшенном доме. Столкновение с полицией после обновления тела очередной кожей до встречи с Джоном Коннором не входило.

– Слышь, Батхед, ну и тупой урод нам попался, – тоненьким голоском пропищал Бивис.

– Ага, он даже тупее, чем наш директор школы, – согласился с ним Батхед, покряхтывая и похрюкивая.

– Ух ты, клево! Завтра всем расскажем в классе, никто не поверит, – восторженно пропищал Бивис.

– Тебе баклан уж точно не поверят, – с этими словами Батхед дал пендаля Бивису. – Тебе даже сгоревшую спичку не доверят.

– Батхед! Кончай пинаться! У меня вся жопа в синяках! – простонал Бивис. К тому же я хочу отлить.

– Нет, это я хочу отлить! – заспорил Батхед.

– Нет я!

– Нет я!

– А, пошел ты!

– Сам пошел!

Спорщики расстегнули свои штанишки и принялись отливать у фонарного столба. Подъехавшая машина с полицейскими затормозила прямо перед ними. Фары осветили неприглядную картину во всей красе.

– Что? Опять? – простонал шериф, выглядывая из машины. – Опять эти два ублюдка! Господи, сделай так, что бы их пристрелили в какой-нибудь перестрелке. Разве я много прошу, господи?

– Классно! – заявил Батхед, застегивая ширинку. – Как в сортире!

– Ага! – пропищал Бивис. – Прямо сральник натуральный!

– Сортир! – заспорил Батхед.

– Сральник! – запротестовал Бивис.

– Сортир!

– Сральник! Сральник! Сральник! Сральник! Сральник! – завопил Бивис.

– Ты че, урод, какой же это сральник! Сральник это где гадят! – возмутился Батхед. – А здесь только отлили. Сортир это!

– А я щас тут всю улицу обгажу, – сообщил Бивис и спустил свои штанишки.

Шериф, услышав их последнюю перебранку, схватился за сердце.

– Они меня в могилу сведут! – застонал он. – Поехали отсюда, ребята, – приказал он.

– Сэр, а как же выстрелы? – спросил его подчиненный. Вон там скорую кто-то свинцом нашпиговал, – он показал пальцем.

– Ну нашпиговал, подумаешь, – ответил шериф. – Пусть кто-нибудь другой разбирается. Поехали!

Полицейская машина развернулась и помчалась в ночь. Ей вслед полетели кирпичи. Это так развлекались Бивис и Батхед. После того как полицейские уехали, отмороженная парочка принялась закидывать кирпичами «скорую помощь».

– Слышь, Батхед, я ненавижу сериал «скорая помощь», писклявым голосом заявил Бивис, разбивая кирпичом фары у скорой помощи.

– Ага, я тоже, – сообщил Батхед. – Ну полный отстой, – с этими словами он запустил кирпичом в машину.

Тем временем, вместе с полицейскими, улицу покинул и Терминатор. На его пути повстречалась телефонная будка, где какой-то очкарик договаривался о любовном свидании.

– Да, милая, сегодня обязательно встретимся, клянусь твоей мамочкой, что я приду. Да, пиво купи получше, а то, с того раза до сих пор живот болит. До встречи. Я тоже люблю тебя, чувиха! – с этими словами он вылетел из будки очками вперед.

Невзирая на гневные протестующие крики очкарика, низкорослый горбатый уродец принялся листать телефонный справочник, разыскивая стадион.

– Послушай, ты, гондон китайский, – принялся дергать терминатора очкарик. – Ты что себе позволяешь? Я на тебя в суд подам!

Терминатор в ответ вытащил руку из кармана длинного не в меру плаща и, приставив дуло к правому линзе очков, спустил курок. Разъяренную морду очкарика как пулей сдуло. Терминатор внимательно осмотрел все стадионы, числившиеся в справочнике и направился вперед. Первая же афиша о сегодняшнем матче сообщила ему, что матч состоится на стадионе Синее платье имени Моники Левински (бывший стадион имени Линкольна). Подъехав к стадиону, Т1000(б) увидел сияющие над входом слова самого Линкольна (стадион переименовали совсем недавно):

«Больше всего на свете я ненавижу две вещи – расовые предрассудки и ниггеров».

Рядом с воротами, на белой стене рукой Джона Коннора при помощи баллончика с краской был намалеван новый лозунг, который должен был заменить старый. Он гласил следующее:

«Моника, Моника! Поиграем в слоника?

Билл».

Рядом, тоже рукой Джона был нарисован сам Билл, с расстегнутой ширинкой и торчащим «слоником».

Вокруг новой надписи толпилось не меньше народу, чем хотело попасть на матч. Многие щелкали вспышками, многие повторяли эту надпись, стараясь запомнить, а некоторые, особо прилежные, старательно срисовывали ее в свой блокнот. По иронии судьбы на этом матче присутствовал сам Билл Клинтон, о чем диктор объявила за пять минут до начала матча.

– А мы знаем! – в дружном порыве заревел весь стадион. Билл Клинтон так изумился, что привстал. Камеры наехали на него крупным планом и на видеотабло все увидели президента в полный рост. К несчастью для президента, он забыл застегнуть ширинку. Это встретило столь бурный восторг зрителей, что, повинуясь всеобщему порыву каждый зритель, один за другим, образуя волну, принялся демонстрировать то, что весьма художественно и нелицеприятно выпирало из ширинки Билла Клинтона на рисунке Джона. Увидев это, жена президента, сидевшая рядом, поперхнулась и упала в обморок. Президент поперхнулся, увидев такую картину, и, немного подумав, сделал то же самое, что и каждый зритель мужского пола. Пришедшая в себя Хилари уставилась на то, чего она уже давно не видела и вновь потеряла сознание. К президенту подскочили сенаторы из демократической партии, но он всех их успокоил.

– Вы что, через неделю выборы! Меня выберут снова!

– Да Вы что, господин президент, забыли, что в них не участвуете, два своих срока уже отсидели!

– Ой, я и забыл! – спохватился Клинтон. – Надо же что-то такое сделать, чтобы все тут же забыли. Запоминается последняя фраза, так еще Штирлиц говорил! – нашелся Билл Клинтон. – Дайте сюда саксофон! Телохранители президента тут же ринулись на оркестр, заломив руки саксофонисту и, заехав тому для проформы коваными армейскими ботинками в пах, принесли инструмент президенту. Тот, схватил саксофон, поднес его к губам, дал сигнал свите и те тут же включили фонограмму. Со стороны казалось, что президент наяривает на саксе рок-н-ролл в стиле кантри.

В это же самое время на квартире Бивиса и Батхеда.

– Эй, Батхед, смотри, какой отстой по телеку гонят! – это же какой-то говнюк исполняет на саксе нечто среднее между «Модерн токинг» и «На-на»!

– Ни фига! – с пылом возразил Батхед, похрюкивая и покряхтывая. – Это нечто среднее между «модерн токинг» и моей задницей! – в подтверждение его слов раздался неприличный звук.

– Точно, точно! – повизгивая согласился Бивис. – Ты смотри, у него цвет волос как у меня.

– Ну да, пельмень, ты что, своего папашу не узнаешь, – ответил Батхед. – Посмотри на себя в зеркало, когда вырастешь, таким же станешь!

– Ух ты! – повизгивая обрадовался Бивис. – Когда я вырасту, я стану президентом и мне все телки дадут, и все такое!

– Ни фига! – покряхтывая возразил Батхед. – Тебе даже в подворотне у какого-нибудь пидара член отсосать и то не дадут. Вырождение рода и все такое.

– Батхед, козел, ты мне всю малину обосрал, – закричал Бивис. – Я тут только что все это представил, и тут ты со своим пидаром! – с этими словами он с размаху заехал Батхеду с ноги между ног. Лицо Батхеда стало пунцовым.

– Ах ты пельмень, – заорал он, когда отошел от боли. – Да я тебе щас задницу так надеру, что ты у меня месяц кровью гадить будешь! – с этими словами он принялся бить Бивиса. Немедленно разгорелась драка. Оставим их и вернемся на стадион. Там президент уже закончил дуть в саксофон и раскланивался направо и налево, словно звезда эстрады. Зрители так бурно приветствовали его, что забыли о начавшемся матче.

Тем временем, на западной трибуне в бейсбольной кепке на голове и пакетиками чипсов в руках сидел Джон Коннор. Кепку и чипсы еще каких-то минут десять назад принадлежали разносчику. Случайно повстречавшись с ним в туалете, Джон поменялся с ним на рулон туалетной бумаги, а все возражения снял, вырвав с корнем стульчак и заехав им разносчику по шее. Спустя еще десять минут, когда тот очнулся, то он увидел нехорошо поглядывающего на него горбатого толстяка.

– Новая кожа, новый имидж, – сообщил тот, раскрывая огромный складной нож. Это было последнее, что увидел разносчик в своей жизни. Дальше на мир его глазами смотрел уже злобный горбатый Терминатор. Он шел по следу, словно цепной пес. Подумав немного, Т1000 (б) решил дождаться Джона в перерыве матча в туалете. Для этого он прикинулся работником туалета, обвешавшись рулонами туалетной бумаги. Предчуствия его не обманули.

Перессорившись почти со всем рядом зрителей, возмущавшихся тем, что выпитое в машине Полищука теплое пиво, вкупе с чипсами дало о себе знать, и Джон, продвигаясь к выходу облевал почти всех, кого только мог, наш герой направился к туалету, пошатываясь словно безумный. Добравшись до унитаза, он обнял его и изверг все, что только мог. Когда он радостно икнул, на него упала чья-то тень. Джон обернулся. Злобное лицо разносчика пялилось на него.

– Ну вот и встретились, – хрипло проскрежетал Терминатор, выхватывая обрез помпового ружья. Рука Джона рванулась к пистолету, за поясом, но он уже и сам понял, что не успеет. Два с лишним десятка выстрелов послышалось из туалета. Вскоре оттуда вышел, гадко ухмыляясь Т1000(б). Одежда, висевшая на нем, словно мешок на вешалке, была забрызгана кровью. Его лицо было забрызгано кровью.

– ну, теперь можно и на пенсию, – сказал он. Серое небо при этих словах, словно немного потемнело. Начиналась эра машин. Биг Босс победил. С радостным осознанием этого, Терминатор направился в похоронное бюро. Надеясь встретить славную эру машин, он заказал там цинковый гроб, залил туда масла и, сделав вид, что застрелился, плюхнулся туда. Испуганный хозяин ритуального бюро, запаял гроб и под покровом ночи похоронил. На надгробии значилась та надпись, которую требовал выбить Терминатор. – Не будить до 2129 года! – гласила надпись.

Эпилог.

Бивис и Батхед в своей комнате уставились в телевизор.

– Слышь, Бивис, какой отстой показывают по телеку. – Опять кого-то пришили на стадионе. Говорят, что это фанатские разборки!

– А я думаю, что это Моника Левински! – повизгивая сообщил наш блондиньчик. – Она рассердилась на Клинтона и порезала первого, кто попался ей под руку.

– Точно! – согласился с ним Батхед. – Больше некому!

– Подумать только, Батхед, а ведь у нее могли бы быть дети! – сообщил Бивис.

– Козел! – покряхтывая завелся Батхед. – У нее уже есть сын, это ты, понял, баклан! А папаша твой Билл Клинтон!

– А, точно, я и забыл! – повизгивая воскликнул Бивис. – Слышь, Батхед, а кто была твоя мать?

– Ну, это, я не знаю, – заявил Батхед, похрюкивая и покряхтывая. – Мне как-то повстречался надрызгавшийся врач-акушер, работавший в ту ночь, когда я родился, так он клянется, что видел, как какая-то телка, лежавшая рядом с моей матерью, ночью подменила младенцев, типа своего на меня. И что вроде бы я не Батхед, а какой-то там Джон Коннор. Дерьмо какое-то!

– Точно, точно! Полный отстой! Куча дерьма жидкого и твердого, а сверху отстой! – радостно согласился с ним Бивис. – А что ты с этим акушером сделал?

– Ну, типа заехал ему бейсбольной битой по башке пару раз, потом кроссовки с него снял. Типа вот, они на мне щас, я их с того случая так и не снимал, месяца два уж прошло.

– Ух ты, клево! – визгливо обрадовался Бивис. – Я тоже вот, как трусы одел, так и не снимаю. Полгода уже прошло!

– Полгода это круто! Ты настоящий вонючка! – покряхтывая сообщил Батхед.

– Точно, точно! Я такой! – радостно повизгивая, сообщил Бивис.

По телевизору заиграла музыка «Трудный ребенок».

Постскриптум.

Лос-Анджелес.2029 год. Джон Коннор вместе со своей бандой расположился на развалинах компьютерного комплекса. Победа, за которую билось все (оставшееся в живых) человечество, была, наконец, достигнута. Джон Коннор задумчиво осматривал свои новые владения.

– А неплохо я избавился от этого вонючки, – подумал он, вспоминая первую серию «терминатора». – Послать сержанта Бивиса в прошлое, это самая крутая мысль, которая мне когда-либо приходила в голову. Может в том времени ему кто-нибудь и дал, – задумчиво заключил он и, включив найденный на свалке телевизор, уставился на пустой экран. – Надеюсь теперь-то мне смотреть телек никто не помешает, – заявил он.