Текст книги "Рожденные в СССР. Обретение"

Автор книги: Ал Коруд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Почему выбран боеприпас 5.45, а не 7.62? – спросил деловито мужчина средних лет.

– Очень просто, – полковник достал из-под стола два одинаковых ранца. – Поднимите, пожалуйста, по очереди оба.

Вопросов после подобной демонстрации больше ни у кого не возникало. Да и очень многое из очевидного сегодня было воочию показано на полигоне. То есть было заметно, что запросы военных имели веские причины. От оружейников в ответ последовало выяснение подробностей и деталей. Техническая документация была не так давно ими получена, сейчас уже верстались конкретные планы. Здесь же им наглядно продемонстрировали для чего это все нужно.

– Наше беда и проклятье в плохой связи между подразделениями и соответственно в их нескладном управлении. Современный бой очень стремительный, здесь важно знать шаг каждого своего солдата. Моментально выходить на связь со смежными родами войск. Авиационные корректировщики артиллеристы, соседние подразделения и собственный тыл. Связь нужна в боевых условиях, как воздух. Нет связи – терпишь поражение. Аксиома войны нового времени. Сегодня, – полковник поднял рацию размером с кирпич, – я командовал бойцами с помощью этой радиостанции Р-148 «Малыш». Вернее, смог отдавать приказы только бронетехнике, которая радиофицирована изначально и группе огневого прикрытия. Это в условиях настоящего боя чрезвычайно мало.

– Вы что же, предлагаете оснастить радиосвязью каждого бойца?

– В идеале да, но в реальности хотя бы командиров троек. Вот, – полковник достал прибор размером с сигаретную пачку, – такие приёмники на батарейках или аккумуляторах нам нужны позарез. Не мешающие двигаться, компактные и удобные. Вот это ларингофонная гарнитура, в бою чрезвычайно удобна. Не надо перекрикивать шум.

– Мы такие производим для танкистов и авиаторов, – кивнул представитель одного из министерств.

– Тогда вам будет большой заказ.

– Хм, но такие маленькие рации… Такие пока только у американцев или японцев есть, – засомневался другой гражданский, в модном коричневом пиджаке.

– Так купите лицензию или украдите. Нам разведка на что? Пусть работают Штирлицы, хлеб свой отрабатывают.

Неожиданное по сути хулиганское предложение человека из будущего сначала заставило усмехнуться, а потом задуматься. Страна вбухивает огромные средства в оборону, тут, пожалуй, все средства хороши для решения не самой большой её проблемы.

– Новую форму вы видели, как и подвесные системы. Еще нам нужны легкие бронежилеты и каски, вам придется начать срочно освоить производство современных материалов.

– Вы про кевлар? – спросил худощавый молодой человек из какого-то НИИ.

– И про него тоже. Кордура, керамическая броня, термостойкие высокопрочные пластики для обвеса оружия. Эти материалы, кстати, много где могут пригодиться.

Среди гражданских началось шушуканье. Слухи о частичной конверсии оборонки начали понемногу подтверждаться. Этот полковник сейчас представлял Министерство Обороны, и его речь наверняка была заранее спланирована и с кем следует согласована. Ничего на таком высоком уровне не делается просто так.

– Про избыточную на первый взгляд вооруженность еще будут вопросы?

– Мне лично все понятно, – ответил с места генерал, представляющий Генштаб. – Вы предельно четко все показали. Лучше один раз увидеть, что сто раз услышать на очередном совещании.

Люди вокруг засмеялись. Честно говоря, они были рады подобной демонстрации. Убедительно и наглядно!

– Хотелось бы еще затребовать от промышленности больший ассортимент выстрелов для гранатометов. Вот здесь список требуемого. Тандемные, термобарические, осколочные. Так мы увеличим диапазон боевого применение гранатомета и сделаем огонь насыщенней даже на уровне взвода. То же самое касается гранат для подствольников. И еще мы ждем реактивные пехотные огнемёты «Рысь». Знаю, что они уже на подходе.

Один из военных, просматривая листок, озадаченно хмыкнул.

– С таким вооружением ваш взвод будет мощнее иного батальона времен Великой Отечественной.

– Так и времена нынче другие, товарищ полковник.

– Есть, товарищи, о чем нам подумать.

– И предложения по созданию нового пистолета для армии.

– Чем наш Макаров не угодил?

– ПМ хорошо, но можно сделать лучше. Но это пожелание на перспективу.

Один из оружейников с любопытством глянул на Воронина. В напечатанной явно типографским способом брошюре расположилась целая ярмарка пистолетных систем всего мира. С подробным описанием всех достоинств и недостатков. Была явно проведена большая предварительная работа. И не за один день все делалось. Придется все-таки им конструировать новый массовый армейский пистолет. МВД уже подсуетилось первым, выставив оружейникам собственные требования.

Язов со скрытым ехидством встречал вернувшихся со стрелковой позиции добровольцев. Их ведь коварно не предупредили, что возвращаться обратно они будут в порядке марш-броска. Пусть и расстояние всего чуть больше километра, но бежать-то пришлось с полной выкладкой! Офицеры ходили, отдуваясь по площадке, приводя дыхание в норму. Последним пришел генерал пограничник. Все-таки возраст! Его ранец тащил молодой курсант. Пограничник с бордовым и потным лицом жадно глянул на выставленные на столике бутылки, но к ним не потянулся. Сразу видно опытного офицера, нельзя сразу пить после марш-броска. Сначала стоит остыть и привести дыхание в норму.

– Ну как, товарищи офицеры наша небольшая пробежка?

– Нормально! И не такое бывало!

Десантник бодрился, а потом попытался неуклюже снять с себя бронежилет. К нему тут же подбежал кто-то из курсантов и помог расстегнуться. Иначе модно было запутаться в многочисленных ремешках.

– Хорошая физуха у ваших бойцов, – кивнул в сторону курсантов майор из морской пехоты. – Я бы их без испытания себе в разведку взял.

– Так каждый день работают, – подтвердил Язов.

– Товарищ полковник всегда с нами бегает, – подтвердил курсант, паренек с полностью конопатым лицом. – После марш-броска рукопашный бой, затем тактика. Два раза в неделю бегаем с полной выкладкой по десятке. Плюс теория, саперное дело, радиосвязь и занятия по выживанию.

– Хорошо вас дрючат, – кивнул морпех. –Товарищ генерал-полковник, можно и нам подобные методики предоставить. Я видел, как ребята на тактике работают. Высший пилотаж! Мы же до всего сами доходим, у вас же готовый материал.

– В дорогу получите брошюры и даже кинофильм, – переждав довольные возгласы, Язов внимательно осмотрел боевых офицеров и спросил. – Сами не хотите здесь поучиться или прислать заместителей?

– Конечно же!

– Пришлю зама по боевой обязательно.

– Когда приезжать?

– Вот и хорошо. Мои помощники с вами свяжутся. Пока прошу понять только одно – Обучение и вооружение экспериментальное. Начнет вводиться в войска постепенно. Многое будем переигрывать по ходу пьесы. Нам нужны здесь не просто ученики и будущие учителя, а те, кто хочет изменить нашу армию и привнести в нее нечто новое. Вы должны уяснить себе, что мы сейчас строим армию будущего. Понятно?

Офицеры замерли. Нечасто их о таком просит военачальник подобного ранга. Дело, видать, и в самом деле серьезное. Ответил за всех полковник из мотострелков:

– Все сделаем, товарищ генерал. Только прикажите!

Язов довольно улыбнулся. Разве с такими бравыми парнями не получится создать армию нового типа? Еще не такие горы сворачивали русские чудо-богатыри!

Непростой разговор. 20 июня 1975 года. Москва. Старая площадь. Кабинет секретаря ЦК КПСС

Встреча была рабочей, поэтому проходила в большом, как и положено второму человеку в стране, кабинете секретаря ЦК КПСС Кириленко. Пока тот заканчивал важный разговор по телефону, Машеров стоял у окна, наблюдая за вечно куда-то спешащими жителями столицы. Москва, на его взгляд, была до крайности городом суетливым, что поначалу здорово раздражало бывшего белорусского лидера.  Но на его счастье, старший из прикреплённых за ним охранников оказался коренным москвичом и регулярно знакомил выходца из Белоруссии со своим любимым городом. Понемногу и Петр Миронович стал относиться к этому огромному мегаполису по-иному. Его даже начала завораживать неохватная громада советской столицы. Ощущение буквальной нескончаемости городских кварталов также было непривычным. На Земле подобных городов на самом деле не так много.

  Неужели в будущем Москва увеличится еще больше, превратившись в колоссальнейшего монстра, а по улицам будет буквально не протолкнуться от автомобилей? Но показанные членам ЦК на экране кадры из специального фильма не оставляли сомнений в жутчайшей и совершенно безмозглой автомобилизации потомков. Пожалуй, был прав товарищ Хрущев, настаивая на преимуществе общественного транспорта. Только тот должен быть намного современней и доступней, чем нынче. Пусть он станет убыточным, но не все стоит мерить деньгами! Мы же создаем государство для трудящихся. Для граждан следует оставить доступное по цене такси, а также расширить сеть транспортных фирм для перевозки. Работа предстоит большая, никто с этим не спорит, но это все равно лучше безумной автомобилизации.

  Машерова поначалу здорово донимала обязанность ходить везде с охраной, но понемногу они притерлись друг к другу. Ребята Стаса, так звали старшего личных телохранителей, научились не мозолить зря глаза опекаемому. Сам бывший секретарь также пытался не создавать им лишних трудностей, понимая, что они на работе. Зато сейчас время от времени получалось выбираться в тихие уголки старой Москвы, побродить по её обширным лесопаркам и уютным скверикам, неспешно раздумывая о грядущем. В этом городе он был еще неузнаваем, поэтому мог ходить везде свободно, посещая обычные магазины и кафе. Заодно ощутив на себе все прелести советской торговли и общепита.

  Ну что ж, полезно многое о жизни сограждан узнавать из первых рук. Помнится, и в Белоруссии он не раз самолично заезжал в магазины и проверял – все ли сорта колбасы выставлены на прилавке. И горе тому руководителю, у которого чего-то не хватает. Судя по увиденному в столице, местное начальство «в народ» выходить не спешило. Зажрались…Но ничего, будет им, чем попенять в лицо в следующих баталиях. Москва для лучших. Если тебя поставили на это место, то будь добр – соответствуй! Не тянешь – уходи сам. Нечего тут бесплатную кормушку устраивать за счет советской власти!

– Извини, Петр, разговор был важный. Пришлось отвлечься.

– Шурик?

– Да, он самый. В Ташкент летит завтра, раньше обозначенного срока, чтобы упредить приготовления. В Алма-Ату нечаянно прибыть ему не получилось. Течет у нас в ЦК аппарат, прям Ниагарский водопад! Просил его, чтобы он в Узбекистане дров не наломал, больно уж Александр Николаевич человек заводной.  Кстати, любопытные документы намедни нам по линии разведки МВД доставили. Заросли в Ташкенте товарищи по самые уши. Баи новоявленные! Ты садись, Петро, сейчас Кирилл Трофимович подъедет, тогда и начнем.

– Я думал, что у нас простая рабочая беседа.

– Нет, Петр, ничего простого у нас сейчас быть не может. Все важно и все спешно. Видишь, – Кириленко указал подбородком на заваленный бумагами стол, – сколько работы! И по международному направлению, и по армии, и по нашим грешным партийным делам. Так что придется вам с Кириллом за экономику браться. Я, извините, все не потяну.

– Ага, – Машеров задумчиво пошевелили длинными пальцами, – хотите нас на хозяйство бросить?

– Ну а как без этого? – сдвинул брови Кириленко, затем хлопнул по толстой кожаной папке. – Вон сколько предложений, как сделать жизнь в СССР лучше. Остается только найти исполнителей всего этого попаданческого бреда.

  Машеров не выдержал и захохотал, больно уж интересно жестикулировал при этом второй по значимости в стране секретарь ЦК.

– Попаданцы?

– Они самые. Не все, конечно, хотят нам помогать. Но божечки ж ты мой, какие дикие представления у них о советской власти! И это мне еще отбирают из их предложений самые наилепшие.

– Ничего стоящего совсем нет?

– Почему? Хватает и дельного, но не все вот так сразу применить можно. Будем подумать, вот так они говорят.

 Машеров глянул серьезно на своего нынешнего начальника и решился на непростой вопрос. Белорус не хотел оставаться и дальше на вторых ролях, поэтому временами забирал на себе лишнего. Привычка такая уж утвердилась за последние годы – везде быть первым!

– Я тут в Киеве несколько отстал от новостей. Что у нас на западном фронте?

– Интересно сказал, – позволил себе улыбнуться Кириленко. Ему определенно нравился этот жизнерадостный белорус. Недаром его на родине так боготворили. – Там у нас, Петро, мощнейший прорыв. Леонид Ильич решил напоследок тряхнуть стариной и такое выдал… Ну, мы тут ему, конечно, помогли взбодриться. Фильм о его успехах смонтировали, мнения людей из будущего правильные подобрали. Восстал из пепла наш Феникс и решил напоследок оставить в истории яркий след.

– Брежнев остаётся?

– Нет, Петр, он все для себя уже решил, но хочет уйти непобежденным. На взлете! На счет своего здоровья Ильич в курсе, уже принимает необходимые пилюли, прошел полное обследование. Чазова выгнали пинками. Нам нужен в первую пятилетку бодрый Председатель. Да и потом пусть мемуары пишет и молодежь учит. Не будет у нас череды «Кремлевских» похорон.

  Бывший первый секретарь Белорусской компартии только кивнул в ответ. Понятно, чем взяли «заговорщики» Брежнева. Стать первым «смотрящим» чрезвычайно почетно, да и амбиции потешить можно. Зато ответственности за страну намного меньше. Во всяком случае так поначалу кажется. Любил Леонид Ильич лесть, а критику переносил крайне плохо. Хотя мужик в целом неплохой, с ним было приятно общаться. Живой человек, а не монумент бетонный! Только вот со временем желающих его жизнелюбием воспользоваться больно уж много развелось. Закончилось в том историческом слое все довольно печально.

– Неужели немцы согласны?

– Даже более чем. Не ожидали такого замысловатого хода от нас. Не ожидали. Той акцией ведь мы весь европейский бомонд встряхнули. Это еще не так быстро уляжется. В каждой их столице мы найдем куда побольнее нажать. Никого не пожалеем, даже коронованных особ. Нас они сами не больно жалели, так что поделом! Много нынче перемен в Европах произойдет. Ну а вот и не фих на нас залупаться!

– Русские шахматисты, говорят, всегда были лучшими. Ходы наперед затейливо продумывали.

– Ну вот, понимаешь! – Кириленко коротко глянул на своего визави, как будто размышляя, можно ли ему довериться полностью. – Перед этой встречей была проведена некоторая наступательная идеологическая операция. Кстати, в ней активно участвовали люди из того будущего. Мастера оказались на всякие грязные делишки. ЦРУ нервно курит в сторонке. Что, уже слышал такое выражение? Мне понравилось! Ох, как наловчились они в будущем тень на плетень наводить! Ну и ребята Ивашутина с Кирпиченко, конечно, расстарались. Так что в последние недели европейские СМИ всех масштабов на некоторых германских, да и не только деятелей столько ушатов грязи вывалили, что никакая химчистка не поможет. Израильтяне открыто требуют крови, да и наша прокуратура зашевелилась. Это же только подумать можно, сколько нацистских преступников от справедливого возмездия ушли! И это несмотря на наши богатейшие архивы. Куда мы глядели раньше, имея в загашнике столько компромата? Себя боялись замарать? Так в большой европейский политик такое не прокатывает! Там смотрят на результат, а не способы его достижения. Учиться надо нам у святой инквизиции. Я бы вот честно туда кого-нибудь из аппарата МИД послал!

– В самом деле все это у нас было?

– Да я сам в ужас пришел, когда Ивашутин материал на стол вывалил. Мы со своей дурацкой секретностью столько чистого золота в землю закопали! Сейчас во всех архивах вселенский шухер стоит. Ищем и находим. Находим и счет выставляем. За все суки заплатят. Первые выстрелы уже жахнули. В ФРГ череда страшнейших скандалов, многим из нынешних политиков изрядно поплохело, кого-то им точно придется сдать. Во Франции и Бельгии массовые антифашистские демонстрации, наши камрады молодежь подтянули. Пусть деньги отрабатывают! Поляки заволновались, югославы откровенно крови требуют, даже норвежцы, и те зашевелились. Шведский-то король хотел их принцессу самому Гитлеру сдать! Та война всех своим черным крылом задела. Нам бы еще эту чертову Канаду дожать. Знаешь, сколько там нацистских пособников прячется? Особенно бандеровцев. Ничего, мы и закупку зерна прекратить сможем и даже отношения разорвать, да еще в ООН их дожать надо, вплоть до исключения. Тогда потворствовали, вот и зря. Сейчас допечем всех, по кому веревка плачет!

– Надо так понимать, что для большей сговорчивости некоторым заинтересованным лицам та информация была предоставлена лично под расписку?

  Кириленко не выдержал и засмеялся.

– Я даже не предполагал, что ты, Петро, любишь перченые шутки!

– Так я же старый партизан, – развел руками белорус.

– Сразу и видно! Так что нормально там все с немцами, западными. ГДРовцев рихтовать еще некоторое время придется, люди там просто глыбы каменные. Сейчас ищем для этих глыбищ адекватную замену.

– А стоит ли, Андрей Павлович, огород городить? Все-таки восточные немцы нам лучшие союзники были.

– Сам не рад, но деваться некуда. Иначе мы геополитическую ситуацию в Европе так глобально поменять не сможем. Да и германская промышленная мощь нам вовсе не помешает. Что же касается товарищей коммунистов, то никто их сливать не собирается, как в том времени. Здесь такая многоходовочка предполагается что…Ну, в общем, всему свой черед.

  Машеров понятливо кивнул, не его епархия, но все-таки с некоторой наглецой в голосе поинтересовался:

– Если экономика будет в моем ведении, то буду ли я получать и по этой линии соответствующую информацию.

  Кириленко поначалу насупился. Больно уж прыток провинциальный молодец оказался! Но с другой стороны, он сам его в Москву и вытащил. Чего уж там тогда излишне окорачивать?

– Будет тебе и информация, и непосредственное участие в переговорах.

  Машеров только крякнул. «Назвался груздем – полезай в кузов!»

– Кирилл Трофимович, так это что получается, мы должны опять все с ног на голову переставить? Выдержит ли такую революцию наше народное хозяйство?

– Выдержит. Сейчас еще выдержит, запас прочности имеется. Вот лет через десять будет точно поздно. Благодаря технологиям из будущего мы сумеем здорово сэкономить время. Но и самим надо шевелиться, систему Глушкова внедрять незамедлительно. ОГАС вводить в действие целиком и без раскачки. Это наш шанс изменить будущее!

  Кириленко задумчиво посмотрел на Мазурова. Больно уж рьяно тот взялся за этот проект. Говорят, что и по другим направлениям он временами здорово конфликтует с Косыгиным. Не дело это сталкивать лбами двух реформаторов. Ладно, соберет он их как-нибудь вместе для окончательного выяснения взаимоотношений.

– Вы вот что мне скажите, дорогие товарищи. Нельзя как-то эту штуковину экспериментально апробировать?

– Ну что заметить, Андрей Павлович. Осетра урезать не получится.

– Я считаю, – решительно вмешался в разговор старших товарищей Машеров, – что строить такую махину надо сразу серьезно и основательно. Это же не только программа для грамотного планирования и управления. Новая система коммуникаций буквально перевернет всю страну. Эпоха цифровизация наступит лет на двадцать раньше.

– Эпоха чего? – непонимающе сузил и так небольшие глаза Кириленко.

– Переход полностью на цифровые, то есть компьютерные технологии. Связь, управление, участие в производстве, даже в быту каждый день будем пользоваться компьютерными технологиями.

– Быстро ты там, Петр, словечек из будущего нахватал, – восхищенно крякнул Мазуров. Но по глазам было видно, что он рад активности своего протеже.

– Куда от них денешься, – лицо Машерова расплылось в мягкой улыбке. – У Глушкова много попаданцев трудится. Есть там два таких занятных кадра. Кстати, оба с Ярославского Центра. Помните, именно оттуда к нам весьма интересное предложение поступило.

– Еще бы! Ивашутин и Кирпиченко так и возбудились. Акулы капитализма предлагают ограбить империалистов. Получается, что они сейчас в Киеве?

– Как Глушкову дали карт-бланш, так он и начал загребать. Руки-то у него во какие!

– Если для дела, то не жалко. – резюмировал Кириленко. – Ресурсы у нас есть. Что конкретно от нас надо?

– Список требуемого оборудования я привез.

– Ага, – Мазуров ехидно скривил губы. – В Совете Министров аж за сердце схватились, когда с ним ознакомились.

– Ну а куда деваться, Кирилл Трофимович? Самое главное, что почти все мы самостоятельно производить сможем. Потом и на экспорт поставлять. Не нефть и газ, а высокие технологии.

– Технологии – это хорошо, – задумался Кириленко. Помнится, вести о будущей сырьевой «сверхдержаве» острым ножом прошлись по его сердцу. Это же зачем они тогда советскую науку десятилетиями поднимали! Чтобы затем какие-то жадные без меры нувориши заграницу сырую нефть гнали?

– И срочно, предельно срочно нам нужно что-то сделать со связью. Это поистине безобразие. Мы отстаём от Америки лет на двенадцать, про Европу и не говорю. У нас зачастую армия между собой нормальной связи не имеет. Куда это годиться! Без современной телефонии вся система ОГАС обречена.

– Тяжело будет такую махину с места сдвинуть, но ресурсы поищем.

– Там еще вот что, – добавил задумчиво Мазуров. – Наши НИИ в срочном порядке разрабатывают какую-то новую систему связи. Разведка привезла им из Америки всю нужную документацию.

– Оптиковолоконную? – понятливо кивнул Машеров. – За ней будущее. Нам надо сразу такие линии связи и прокладывать! В рамках развития Единой автоматизированной системы связи. Плюс осуществлять космическую систему «Орбита». Телефон, я считаю, должен быть в каждом доме! Ко всему прочему всемерно развивать сотовую связь. Для любого руководителя, да и во многих отраслях народного хозяйства это настоящая палочка-выручалочка.

– Что за зверь такой? – тут же оживился Кириленко.

– Так у вас же, Андрей Павлович, в машине стоит. Систему «Алтай» мы еще используем с шестидесятых годов.

– Вот оно что… – секретарь тут же чиркнул что-то на блокноте. – Почитаю на досуге. Что еще?

   Мазуров положил обе руки на стол и задумчиво начал:

– Здорово нам мешать будут в этом деле разногласия между разными министерствами. Банальная бюрократия погубит все еще на корню. Нам же сейчас раскачиваться некогда.

– Что предлагаешь?

– Создать государственную корпорацию, в которой объединить всех: профильные НИИ, региональные управления Минсвязи, производства аппаратуры, кабеля и тех, кто обслуживает коммуникации. Сконцентрировать все в одних руках, чтобы было меньше всяческих согласований и для всех подразделений существовал единый план действий. Подрядчики из различных отраслей, конечно, останутся, но это уже меньшее из зол.

– Хорошая идея, продуманная. Я читал о Газпроме будущего, – кивнул Кириленко, его глаза блеснули задором. – Подготовь мне на днях проект, буду проталкивать на Политбюро. Косыгину после постановления потом будет деваться некуда.

– Он же вроде за нас? – Машеров переводил взгляд с одного на другого «заговорщика».

– На него там тоже давят! Ну а так у него будет железная бумажка, от которой никуда не деться. Да и нужен нам Алексей Николаевич с собственной точкой зрения. Я бы не стал пока убирать с доски ни одну знаковую фигуру, пусть даже она нам не нравится. Это мы думаем, что такие умные. Но кто нам потом будет на наши же ошибки указывать!

– Демократия, однако!

– А ты не смейся, Петр Миронович. Демократия штука хорошая, если ей с умом пользоваться. По поднятому тобой вопросу по ОГАС нам необходимо сделать следующее. Собери сначала вместе всех заинтересованных лиц, полномочия я тебе предоставлю. И подготовьте масштабное всесоюзное совещание, на котором представьте подготовленный проект. Наверняка у Глушкова наработки уже имеются. Устроим совместный мозговой штурм, после и всеобщую атаку на министерства начнем. Менять надо систему целиком, так что сопротивление будет лютое. Визг поднимется до стратосферы! Поэтому подготовиться следует основательно. Я туда заодно все Политбюро во главе с Леонид Ильичом притащу. Он любит все современное и необычное. Чтобы придать масштабности проекту, да заодно некоторые замшелые головы прочистить. Пусть увидят настоящее будущее и кто за этим стоит! Забронзовели там некоторые, даже космос с ядерной энергией им мозги не вправил.

  Машеров широко раскрыл глаза. Перед ним сейчас открывался совершенно другой Кириленко. Человек исторический, глобальный, не чурающийся свежих ходов и отказа от бесполезных постулатов. Неужели у них вместе все получиться? Черт, за такое можно и душу дьяволу продать! Поэтому он чуть не забыл передать напоследок секретарю ЦК ЦКСС одну важную бумажку.

– Что это?

– Список лиц, мешавших в той реальности проекту Глушкову. Очень уж активно и последовательно мешавших.

– Ты, Петр Миронович, что под этими словами подразумеваешь?

– В будущем уверены, что вся кампания против ОГАС была тщательно организованной ЦРУ операцией, диверсией, направленной на срыв мероприятий по улучшению управления советской экономикой. Хочу, чтобы наши органы по тем лицам крайне тщательно отработали.

– Етить твою душу! – не сдержался Кириленко. Временами из него вылезал знатный матерщинник. Случился с ним как-то один забавный прокол во время визита в Париж, когда он в красках рассказывал про одного красного командира, который без ночи с бабой воевать не мог. Использовал при этом всякие «народные» словечки. Французские товарищи, как оказалась позднее, и без перевода все отлично поняли. Ржали в полный голос. – Везде эти твари пролезли!

– И не только там гниды антисоветские окопались, – хмуро посмотрел на своего товарища Мазуров. – Из ЦК давно пора вычистить всю эту андроповскую поросль: Арбатова, Бовина, Яковлева и прочих. Да и сколько можно за наш счет кормить тех, кто потом страну сдаст. Я имею в виду Институт США и Канады и иже им подобные. У меня есть собственный список таких деятелей, по которым верёвка плачет.

  Кириленко выдохнул, взяв в себя в руки, и коротко добавил:

– И его вези. Подробно по ним отработаем. Зажрались, сучье племя! Сталина забыли! Так мы им напомним, – он повернул голову к Машерову. – Ну а ты, Петр Миронович, как вижу, еще не растерял партизанскую хватку вычислять предателей.