Текст книги "Запретная любовь в цветочном магазине(СИ)"
Автор книги: Агата Лэйми
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Глава 4
Входной колокольчик приветливо звенит над головой Луны, стоит ей переступить порог помещения. В воздухе витает сладковатый аромат цветов, чей-то резкий запах духов, приоткрытое верхнее окно впускает в себя свежесть улицы и её шум. Время после обеда всегда самое оживлённое в их округе, школьники возвращаются с последних занятий, и их бодрая, иногда излишне громкая болтовня наполняет округу звонкими голосами. Слышен детский смех, лай собак. Луна внимательно оглядывает помещение магазинчика, пока она была здесь, Ксавьер остался один, позже после занятий к нему должна была присоединиться Мэй.
Народу здесь совсем немного. Возле стойки с пионами стоит молодая девушка, вокруг которой крутится и сам Ксавьер с соблазнительной улыбкой и самым обворожительным видом, на который он был только способен. Его глаза довольно поблёскивают, а покупательница часто-часто моргает, не сводя с него заинтересованного взгляда. Луна зло скрипит зубами. Хочется швырнуть в них вазой и стереть довольные улыбки с лиц этой парочки.
Кончики пальцев уже покалывают, как происходит, когда магия готова сорваться с её рук.
Вчера в ванной она поддалась чувствам. Позволила себе на мгновение забыть о запрете, что висит между ними. Раздражённое, недовольное сопение с шумом выходит из её легких, словно у разъярённого быка. Её взгляд мрачнеет, глядя на то, как покупательница глупо хихикает. На что она надеялась? Что этот глупый и похотливый фамильяр изменится? Нет. Это только в сказках поцелуя принцессы достаточно, чтобы спало проклятие. А она отнюдь не принцесса, она – ведьма. И в сказках она та, кто насылает проклятия. Глаза Луны темнеют, губы упрямо сжимаются в плотную линию, и она отворачивается. Ощущая разъедающую примесь боли и стыда за собственную глупость и слабость. Поддалась чувствам. Глупая наивная дурочка! Думала, раз ведьмы всё знают, то зачем им скрываться? Почему бы наконец-то не попробовать быть вместе? Только вот ему это, видимо, не нужно. Сбежал, будто его преследовала толпа чудищ.
И все-таки Луна спасёт этого глупого фамильяра. Отворачивается, круто развернувшись на небольших каблуках, и замечает мальчика лет десяти возле прилавка с цветами. Его лицо с объёмными щеками, как у хомяка, пунцовое и блестит от пота. Взволнованно переминается с ноги на ногу, крепко сжимая в руках коричневую потёртую школьную сумку.
– Добрый день, – Луна приветливо улыбается и подходит к ребёнку, слегка наклоняясь и пытаясь поймать взгляд мальчишки. Тот замирает и робко поднимает голову. – Помочь выбрать?
– Мне нужен букет для мамы, – его толстая, вспотевшая ладошка ныряет в карман школьных брюк и достаёт оттуда горсть мелочи и несколько мятых купюр. – У неё сегодня день рождения! Нужно красивый букет с ги…гиацинтами, она их очень любит.
– Гиацинты у нас там, – указывает в сторону выхода, где справа у входной двери ютится полка с нужными цветами. – Посмотрим, что можно выбрать.
Ребёнок послушно следует за Луной, любопытно озираясь по сторонам, трёт ладошкой крупный веснушчатый нос, перепачканный чернилами из ручки. Кассовый аппарат назойливо пиликает, видимо, та девушка всё же что-то-то купила. Луна трясёт головой и останавливается возле гиацинтов. Голубые, белые, розовые – они ютятся в небольшом количестве в нескольких полупрозрачных вазах. Мальчик подтягивается на носочках, задумчиво насупливается, трёт подбородок пухлыми короткими пальчиками, достаёт телефон и открывает фотографию женщины средних лет с яркими рыжими волосами и букетом цветов. Несколько секунд придирчиво сравнивает.
– Вроде похожи, – излишне важно изрекает он.
Луна еле сдерживает безобидный смешок.
– Только гиацинты? Можем добавить ещё цветов.
– Мама любит гиацинты, пусть будут только они! – радостно восклицает ребёнок и уже тише добавляет: – А можно их завернуть во что-нибудь красивое?
* * *
– Детка, – почти мурлычет Ксавьер, появляясь сзади Луны и кладя руки на её плечи, едва мальчик, купив букет, покидает лавку. – Как прошла твоя встреча с Брэндоном?
Его светло-карие глаза любопытно поблёскивают, а пальцы бережно начинают растирать напряжённые плечи колдуньи. Он рвался, хотел пойти с ней, уверяя, что, если магазин останется закрытым на пару часов, то не произойдёт ничего страшного. Ведь как её фамильяр Ксавьер ну просто обязан быть рядом, особенно теперь, когда за Луной охотится Элиас. Он слышал много слухов об Эддингтоне, один ужаснее другого, и подвергать свою ведьму хоть малейшему шансу попасть в его лапы Ксавьер не хотел. Единственные лапы, в чьи могла попасть Луна, это его собственные.
Но Луна почему-то отказалась от его помощи и так рьяно настаивала, что Ксавьеру необходимо остаться в «Крепости Цветов», что ему показалось, что в её роду точно были фурии. И никакие уговоры, разумные доводы и даже особый взгляд, которому обычно Луна была не в силах противиться, в этот раз не действовали. Всё время, что колдунья пробыла у Брэндона, Ксавьер злился, бесился и отводил душу тем, что рассыпался в комплиментах перед очаровательными покупательницами. Да вот только после вчерашнего поцелуя радости это не прибавляло. И делал он это, чтобы позлить Луну. Ведь после момента близости, не получившего продолжения, его ведьма вновь стала безразлична ко всему.
– Мэй пришла? – сосредоточенно пересчитывает деньги в кассе, стараясь не обращать внимание на прикосновения Ксавьера.
Уже привычная равнодушная, строгая маска, которая стала неизменным атрибутом рядом с фамильяром. Захлопывает кассу и резко разворачивается, сталкиваясь с ним. На лице Ксавьера тут же появляется лукавая улыбка, а его глаза довольно поблёскивают, правой рукой он облокачивается о столешницу позади Луны.
– В подсобке. Разбирает упаковочную бумагу, – мурлычет он, практически прижимая ведьму к столу.
– Расскажу при ней, – словно не замечая попыток Ксавьера, Луна выворачивается из его рук. И с совершенно невозмутимым видом направляется к деревянной двери подсобки с металлической круглой ручкой. – Идём.
В помещении тихо, на обеденном столике разложено несколько рулонов обёрточной бумаги, практически целой. На полу, в открытых картонных коробках громоздятся небольшие, аккуратно сложенные остатки. По ней этого не скажешь, но Мэй – большая любительница порядка, она разбирала упаковки по цветам, по остаткам, скрупулёзно раскладывала документы в папки по годам и все эти действия приводили её в неописуемый восторг. Даже умудрилась рассортировать ящик Луны с ручками и блокнотами для пометок.
Волчица сидит на полу, сложив ноги по-турецки, рядом с ней коробка, в которую она складывает остатки разноцветной упаковки. От её ушей тянутся два белых провода к карману неизменных шорт. Заметив это, Луна тихо вздыхает и подходит к помощнице спереди так, чтобы та её заметила. В прошлый раз, когда Луна подошла к Мэй со спины, когда та была в наушниках, Мэй рефлекторно ударила начальницу в нос. После чего долго извинялась, приносила лёд и получала колючие взгляды от Ксавьера.
– Ты уже тут, – заметив начальницу, Мэй тут же в спешке вытаскивает наушники и, обернув ими смартфон, засовывает устройство обратно в карман. – Я почти закончила, – разводит руками.
Луна скользит взглядом по коробке. На «почти закончила» совсем и не похоже.
Ксавьер прижимается спиной к столику и упирается в него ладонями. Его внимание приковано к Луне, с жадностью ловит каждый её взгляд, каждое движение. Она выглядит серьёзной, чрезвычайно серьёзной. Быстрым движением он облизывает губы.
– Детка? – изгибает бровь и прерывает затянувшуюся тишину.
– Брэндон согласен нам помочь, – Луна бросает неопределённый взгляд в сторону Ксавьера и на мгновение кажется растерянной. Опускает глаза и начинает теребить невидимую нитку на оранжевом лёгком свитере. – Его подчинённые будут забирать нас на тренировки после работы.
– Тренировки? – хором переспрашивают фамильяр и волчица и, поняв это, тут же резко поворачиваются в сторону друг друга, послав неприязненный взгляд, после чего с громким, демонстративным фырканьем отворачиваются.
Луна хихикает, поднимает худой кулачок, желая спрятать за ним улыбку и рвущийся наружу смех. Эти двое так злились, когда совпадали в чём-то, даже в малейших действиях, чем напоминали маленьких, непоседливых детей.
От Ксавьера не укрывается улыбка его ведьмы, и это вызывает тёплое, мягкое чувство, разливающееся внутри его груди. Кажется, своей улыбкой она могла осветить любой хмурый день. И только ради этого он был готов бороться и дальше. Не за себя, нет такой вещи, что могла бы его спасти.
– Дорога не защищена никакими заклинаниями, и всё, что я могу сделать, это воспользоваться чарами маскировки, но, – она складывает руки на груди, – если Элиас нас вычислит, это не поможет. Нужно быть в состоянии дать ему отпор, – её взгляд задерживается на Мэй. – Всем троим. Брэндон будет нас тренировать для сражения с вампиром.
– Ух ты! – вне себя от счастья восклицает Мэй и хлопает в ладоши. Её глаза светятся энтузиазмом, а лицо принимает крайне взбудораженное выражение. – Мы будем драться с вампирами! – в голосе столько энергии, что можно позавидовать. Будто смертельная опасность вовсе не угрожает.
– Брэндон будет тренировать? – не удерживается от едкого комментария Ксавьер, а его губы растягиваются в ехидной улыбке. – Как: в своём рабочем костюме? С галстуком? Или всё же без?
– Его подчинённые вампиры, – фраза фамильяра вызывает лёгкую улыбку на лице Луны, которую она тут же прячет. Ксавьер всегда умел поднять её настроение шуткой, и это одно из немногих качеств, за что она его полюбила. Вопреки всем запретами. – Сам Брэндон будет наблюдать и руководить, а ещё обеспечивать нас нужными заклинаниями.
– Я буду колотить вампиров! – радости волчицы нет предела, её глаза горят от переизбытка чувств. Кажется, она едва сдерживается, чтобы не начать подпрыгивать, как ребёнок.
– Ага. Или они тебя, – резонно замечает Ксавьер, дёрнув уголком губ.
Вампиры достаточно неприятные создания даже для ведьмы, особенно если им перейти дорогу. Опасность в том, что, если они нападают исподтишка, как это наверняка и сделает Элиас, шансы отбиться от них довольно низкие. Они быстры, сильны, и при таком раскладе преимущества на их стороне. И нужно сделать всё, чтобы лишить его их. Рассчитывать только на помощь Брэндона он не собирается. Ксавьер отлепляет руки от столешницы и задумчиво чешет щетинистый подбородок. Защитный амулет – отличный вариант, чтобы дать хоть какое-то преимущество. Вопреки распространённому мнению, сложившемуся благодаря фильмам и литературе, амулеты не так сильны, как заклятья, но вполне способны обеспечить некоторой защитой своего владельца. Он не будет служить вечно, но сможет создать неприятности для Эддингтона, затормозив его атаку.
Ксавьер окидывает тревожным взглядом хрупкую фигурку Луны, заостряя внимание на её пухлых губах, на секунду ему кажется, будто он вновь чувствует её вкус. Сладкий, словно мёд. Амулет он будет делать сам, это та из немногих магических вещей, что выходила у Ксавьера лучше, чем у неё. И может быть разница в их сотворённых оберегах была не так велика, но у фамильяра они были капельку сильнее. Но даже это им сейчас пригодится.
– Я буду сражаться изо всех сил! Я им такую трёпку задам, – Мэй потрясывает в воздухе худым, татуированным кулачком, а её глаза сверкают от возбуждения.
– Вот и увидим завтра на тренировке, – усмехается Ксавьер, и его взгляд вновь обращается к Луне. – Детка, нам нужно изготовить амулеты, – ласково, почти как кот, объявляет свою мысль он, но не без некоторой, присущей лишь Ксавьеру нахальности в голосе.
– Да, – лицо Луны озаряет улыбка, а в глазах появляется воодушевление. Предложение фамильяра приходится ей по душе. И это успокаивает её, она распрямляет плечи и перестаёт теребить край одежды. – Как я могла про них забыть. Спасибо, – её уже привычная недоступность мигом испаряется, а мелодичный голос преисполнен теплотой и любовью.
Серые глаза Луны взирают на него с нежностью, и от этого взгляда в груди Ксавьера становится тесно. Тепло разливается внутри него, заполняя каждую клеточку тела невидимым светом. Её улыбка такая искренняя, прежняя и адресованная ему. И счастье, которое Ксавьер испытывает в этот момент, несравнимо ни с чем другим. Он никогда не думал, что простая благодарная улыбка может вызвать в его душе столько наслаждения. И ради ещё одной такой же он готов свернуть горы, лишь бы вновь увидеть часть своей прежней Луны. Но вот радость Ксавьера подходит к концу, а ведьма возвращается в свой строгий образ.
Глава 5
Луна сонно потирает глаза, щурится, зевает и оглядывается вокруг. За окном уже темнеет. Рядом, на большой кровати, лежит оставленный ею ноутбук, так небрежно открытый на списке ингредиентов для воскрешения. Тут же валяется блокнот с исписанными страницами аккуратным ровным почерком. Луна беспокойно оглядывается, зябко подёргивает плечами после сна и опасливо закрывает крышку ноутбука. Она надеется, что Ксавьер не успел ничего увидеть. И если список ингредиентов для ритуала воскрешения может объяснить, то про поиски «Поющего Ковена» ему лучше не знать так долго, насколько это представляется возможным. Бросает взгляд на часы, висящие на стене. Половина третьего. Потирает глаза и сползает с кровати. Квартира Луне досталась в наследство от родителей, на четвёртом этаже и с двумя комнатами. Собственно, Ксавьер спал в обеих: то в комнате, служившей им гостиной, устраивался на раскладном диванчике, то приходил под бок к Луне в её кровать. И даже не всегда в кошачьем обличии. Вёл себя, правда, пристойно, вот только хозяйку кровати это не всегда радовало.
Спальня Луны небольшая. Обои светлые, с нежно-голубым оттенком, вся комната выполнена в голубых цветах. Рядом с кроватью стоят две небольшие тумбочки по бокам с каждой стороны. На одной из них громоздится смешной светильник в виде белого медведя. На полу – светлый, пушистый ковёр, около входной двери – большой белый шкаф с одеждой. Изнутри он усилен магией, так что спокойно вмещает в себя больше вещей, чем мог бы. Около больших окон белыми занавесками находится рабочий стол с карандашами, листами и кучей разных бумаг. С левой стороны у стола стоит книжный шкаф, часть его – обычные человеческие книги, часть – колдовские, замаскированные под обыкновенные.
Завтра, точнее уже сегодня, нужно передать список ингредиентов Брэндону. Луна медленно подходит к окну, всматривается в тёмные улицы, освещаемые лишь светом фонарей, и прислушивается к успокаивающим звукам дождя. Неудивительно, что она уснула, в дождливую погоду её всегда клонило в сон. Бросает взгляд на входную дверь комнаты и замечает, что из кухни всё ещё тянется тонкая полоска света. И что ему не спится?
Тихие шаги. В нос ударяет сильный запах ароматного кофе.
– Ты что не спишь? – интересуется Луна, возникнув на пороге и застав Ксавьера врасплох.
Он фыркает от неожиданности, едва не выплёвывая кофе. Но тут же его медовые глаза довольно вспыхивают при виде любимой ведьмы в зелёной объёмной кофте из неизвестной для него ткани, но приятной на ощупь. Как назывался этот материал, он и понятия не имел, знал только, что гладить Луну в ней ему нравилось. Хотя касаться её было всегда приятно.
– Да вот амулеты делал, – машет рукой в сторону.
На полу с деревянным покрытием виднеется несколько расстеленных листов газеты, на которых аккуратной кучкой лежит древесная стружка, валяются обрывки тёмной тонкой верёвки, несколько инструментов. Ксавьер выглядит уставшим, под его глазами залегли тёмные круги от бессонной ночи, на светлом столе дымится пузатая кружка кофе, и лежат два круглых деревянных гладких амулета с рунами по центру.
Луна прикусывает губу, взглянув на осунувшееся лицо Ксавьера.
– Почему один? Почему сейчас? – её голос пропитан сожалением и горечью, вид его тёмных кругов под глазами, впалых щёк причиняет ей почти что физическую боль. Ловит взгляд его карих глаз и делает шаг вперёд, нежно касаясь кончиками пальцев колючей щеки Ксавьера.
– Детка, амулеты у меня выходят всё же лучше, – пытается придать привычный ехидный тон, но усталость берет своё. Касания Луны нежные, приятные, и глаза Ксавьера закрываются против его воли, он льнёт к ладони словно кот. – Да и нужны они нам, как можно быстрее, – бормочет и, словно очнувшись ото сна, отстраняется от руки Луны. Делает шаг назад и отпивает глоток из чашки с кофе. – Остался последний для Мэй.
– Оставь, – Луна с замиранием следит за каждым его движением. После слов Ксавьера в её груди разливается приятное тепло, словно от горячего чая в холодный день. Амулеты он делал ради них, чтобы защитить от нападения Элиаса. И от этого ей приятно, но глядя на его впалые щёки, Луна чувствует сожаление, появляющееся в ней и отравляющее ту радость, что родилась минутой раньше. – Мэй получит амулет только, когда придёт на работу. Мы успеем его закончить.
Делает шаг вперёд, касается его свободной руки своей, медленно переплетая их пальцы вместе. Ксавьер поглаживает тыльную сторону ладони своим большим пальцем. Другой рукой Луна упирается ему в грудь и заглядывает в глаза.
– Пойдём спать? – тихо спрашивает, с едва различимой мольбой в голосе и, встав на цыпочки, тянется к его губам.
От Ксавьера пахнет кофе, древесиной, лавандой. Он медленно опускает кружку с кофе на столешницу рядом с амулетами, его освободившаяся рука обнимает Луну за талию, притягивая к себе вплотную. Он наклоняется, трётся носом о её щёку, чувствуя, как её горячее дыхание опаляет его кожу, и это бодрит Ксавьера сильнее, чем чашка кофе.
– Неужели, Детка зовёт к себе в кровать? – усмехается Ксавьер, и его глаза лукаво поблёскивают, голос наполняет уже привычный сарказм. И, услышав беззлобный, тихий смех Луны, он улыбается в ответ.
Самые лучшие мгновения с Луной у него случались не в «Крепости Цветов», а именно здесь, в этой квартире. Ещё до того, как она обрядила себя в холодную маску с извечным прищуром и игнорированием того, что они чувствовали. Будто бы её любовь не пожирала изнутри, словно у неё не взрывался внутри вулкан страстей, будто бы изнутри от переполняющих чувств сгорал только Ксавьер. Именно здесь вдыхали полной грудью, не отвлекаясь на работу в магазинчике, помощь нуждающимся и заполнение бумаг. Он крепче прижимает Луну к себе, разъединяет их пальцы, с едва слышным вздохом утыкается носом в её волосы, которые пахнут миндалем, и проводит подушечками пальцев выше, от запястья до локтя. И едва Ксавьер делает это, как его пальцы будто током ударяет следами чужой магии. Луна вздрагивает, отшатывается на пару шагов, прижимая к себе руку, словно пытаясь защититься. Она бледнеет и нервно закусывает губу, опуская взгляд.
От их момента близости не остаётся ничего, в одно мгновение всё рушится на тысячи маленьких осколков.
Глаза Ксавьера широко распахнуты, а звук собственного сердца отдаётся эхом в ушах.
– Что это? – срывающимся, сиплым голосом интересуется он, хоть в ответе фамильяр и не нуждается. Шагает вперед и возвращает расстояние между ними, его пальцы властно опускаются на прижатую к себе руку Луны и резким движением заставляет её отнять от тела. Хмуро смотрит. Осторожно касается указательным и средним пальцем и быстрым движением проводит подушечками пальцев от запястья до локтя. По коже колдуньи тянется множество тонких мерцающих нитей, они словно сетка из паутины – разноцветные, золотистые, голубоватые, фиолетовые, постоянно меняют свой цвет, расползаются от запястья и выше локтя, доходя почти до плеча. Похожи на замысловатую паутину. Постоянно мерцают, и в них чувствуется магия, чужая магия. – Что ты сделала, Луна? – это один из тех немногих моментов, когда Ксавьер обращался к ней по имени.
– Ничего, – бросает она и выдёргивает руку из пальцев фамильяра. Мерцание тут же исчезает, а Луна прижимает её к себе. Она всё ещё пытается не смотреть на Ксавьера.
– Это не ничего! Это «Святое Обязательство», – в отчаянии выкрикивает он и, развернувшись, ударяет руками по столешнице, так что чашка кофе подпрыгивает вместе с амулетами. Тяжело дышит, стискивает челюсть и мрачным невидящим взглядом сверлит стену. Его сердце в груди лихорадочно стучит, а мысли сменяют друг друга с хаотичной скоростью. Что только вампирский выскочка ей навязал. – Ты хоть знаешь, что это такое?
– Знаю, – глухо отзывается Луна. – Магическое заключение сделки, которую не сможет нарушить ни одна сторона.
– Да! – взрывается Ксавьер. – И если ты не сдержишь условий, что пообещала, то умрёшь, – он делает всё, чтобы спасти её. И что в итоге? Луна заключает договор с вампиром, из-за которого может погибнуть. Ксавьер заходится в нервном смехе.
– Значит, мне придётся их сдержать.
Громкий смех Ксавьера резко обрывается, неожиданно он поворачивается к ней и вновь делает пару шагов в её сторону. Не сводя с Луны лихорадочно поблёскивающих глаз. Его дыхание прерывистое, взбудораженное и вырывается из его лёгких громким сопением. Руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Делает глубокий вдох, пытаясь успокоиться, заметив испуганный взгляд Луны. Не этого он хотел. Всё, чего Ксавьер хотел, это спасти Луну, а она заключает смертельный договор с Брэндоном! Уму непостижимо! Он нервно улыбается, чувствуя, как внутри всё бурлит, будто в переполненном котле. И как теперь оберегать её, когда Луна сделала шаг опасности, над которой даже он не властен? Он качает головой, чувствуя как внутри, по всему его телу расползается едкая горечь Его разум спутывают горькие, болезненно ранящие мысли, а будущее играет более тёмными красками, чем раньше. Луну нужно уговорить вернуться в ковен, но как это сделать, когда теперь она решила возвести между ними стену, не желая прислушиваться к нему? Вторая, не менее значимая по важности проблема – это Элиас Эддингтон, нужно разобраться и с ним. Ксавьер был наслышан об этом вампире, о его жестокости и упорстве, и знает одно точно: Элиас не оставит их в покое, пока не получит своё, или не победит. А отдавать ему Луну на растерзание фамильяр уж точно не собирается.
– Что за сделку ты заключила с Брендоном? – с горечью в голосе интересуется Ксавьер, сосредоточенно вглядываясь в лицо Луны. Его ладони ложатся на ее плечи, и он слегка сдавливает их пальцами, с отчаяньем вглядываясь в её серые глаза. – Ты понимаешь, что я не могу тебя потерять? – шепчет с мольбой в голосе.
Луна молчит, нервно закусывает пухлую губу, опускает взгляд дрожащих ресниц, стараясь не встречаться с Ксавьером глазами. От прежней решимости нет и следа. Прячет взгляд, чувствует горячее дыхание фамильяра на своей щеке. Она знала, что Ксавьеру это не понравится, и слово «не понравится» – мягкая интерпретация. Он будет взбешён, в отчаянье, и этот поступок принесёт ему столько боли, сколько она и представить не может. Но Луна лишь надеялась на то, что о «Святом Обязательстве» Ксавьер узнает намного позже, значительно позже, когда у них на руках будут уже хоть какие-то результаты. И уж точно она не рассчитывала на то, что сделка, заключённая с Брэндоном, раскроется в этот же вечер.
– Луна, – в голосе Ксавьера столько боли, что у неё внутри всё сжимается, – с Элиасом мы могли бы справиться и без этой клятвы.
Ксавьеру хочется добавить, что ковен смог бы защитить её в случае опасности. Даже если они справились своими силами, ковен бы пришёл на помощь, стоит лишь обратиться к ним. Но знает, что Луна не хочет слышать про ковен, и стоит лишь заговорить про него, она вновь закроется.
Фамильяр морщит лоб. И неотрывно взирает на собеседницу. Здесь что-то не так. Не мог Брэндон заключить такую сделку лишь ради спасения Луны. Однажды они спасли ему жизнь, но он не станет рисковать собственной, его жизнь и так находится под угрозой, если Элиас доберётся и до него. Зачем ему связывать себя клятвой, нарушив которую он умрёт? Ксавьер щурится и пытливо вглядывается в лицо Луны, так старательно избегающей взгляд. Нет. Здесь есть что-то ещё. Он видит это и по реакции Луны, а уж её он знает отлично, видит, когда она злится, когда грустит, как суетливо теребит несуществующие нитки на одежде, когда нервничает. Ксавьер знает все её привычки и может угадать её настроение по одному лишь взгляду на свою ведьму. И сейчас она что-то скрывает. Сейчас она врёт ему. И затем стоит нечто большее, чем то, что обговорил с ними Брэндон.
– Детка, – он пытается придать своему голосу привычный нахальный тон, но это не выходит. Ксавьер отпускает плечи Луны и, беря её двумя пальцами за подбородок, поднимает голову так, что их взгляды встречаются. – Что ты скрываешь? Брэндон не мог заключить эту клятву из-за Элиаса. Что ты пообещала ему сделать?
– Воскресить Гвэн, – глухо отзывается Луна, и слова повисают в воздухе.
Брови Ксавьера в изумлении поднимаются, он несколько мгновений ошеломлённо смотрит на ведьму, прежде чем до него доходит смысл сказанного. Да, он слышал про Гвэн, возлюбленную Брэндона, которая погибла несколько лет назад. И через два месяца будет возможность, когда можно провести этот ритуал… Но зачем? Если Луна не справится и погибнет во время ритуала, их клятва становится бессмысленной. Брэндон должен это понимать.
– Ты можешь умереть во время ритуала, если что-то пойдёт не так, – в исступлении бормочет, вглядываясь в серые глаза Луны. Её ресницы беспокойно подрагивают. – Что ты задумала?
Она хочет отвести взгляд, наклонить голову, но пальцы Ксавьера возвращают её за подбородок на место, заставляя смотреть в его медовые глаза. Он выглядит внимательным, сосредоточенным, хотя Луна понимает, что, несмотря на внешнее спокойствие, внутри Ксавьера сейчас бушует самая настоящая буря. А ещё знает, что рано или поздно Ксавьер узнает всю правду. И пусть это будет от неё.
– Брэндон помогает не только с Элиасом, – её серые глаза пылают решимостью, а ладони Луны упираются Ксавьеру в грудь, приводя того в замешательство. – Взамен на воскрешение Гвэн он ищет «Поющий Лебедь».
– «Поющий Лебедь» не более чем легенды. Для чего тебе это? – внутри Ксавьера разрастается неприятное, гложущее, тянущее чувство, что так назойливо колет его между рёбрами. Неотрывно следит за реакцией Луны и на мгновение кажется, будто она дрожит в его руках.
– Я не позволю тебе умереть. Этот ковен – единственный шанс спасти тебя, – просто и тихо отвечает она.
Глаза ведьмы пылают такой решительностью, что хватило бы несколько десятков воинов. Вскидывает голову несмотря на пальцы фамильяра на своём подбородке и смотрит на него с вызовом во взгляде. Она сделает всё, чтобы спасти Ксавьера.
– Детка, – его сердце болезненно сжимается, а во взгляде читается смесь из горечи и благодарности. Не только он готов на всё. Но Ксавьер уже давно смирился с тем, что за любовь к ведьме погибнет. У него было много времени, чтобы это осмыслить и принять. Он хочет, чтобы Луна оставалась в безопасности после того, как его не станет. И в это уж точно не входило поиски древнего ковена, и заключение опасных сделок с вампиром. – Это небезопасно, и нет такого способа…
– Я не буду сидеть и смотреть, как ты умираешь, – обрывает Ксавьера на полуфразе и одним движением сдёргивает пальцы со своего подбородка. Гневно сверкает глазами, складывает руки на груди. Конечно Луна знала, что Ксавьеру не понравится её идея, и он будет пытаться её остановить. – Я не буду ждать, пока ты умрёшь, я найду способ, как тебя спасти. Даже если мне придётся перерыть весь мир поисках его. Ты бы не стал ждать, и я не буду, – отрезает Луна.
Древние ведьмы забрали у них слишком многое. Её будущее находится под угрозой. Их будущее. И Луна не позволит им отнять и это. Даже если ей придётся бороться с самим же Ксавьером за его спасение. А ведь придётся. Он фамильяр. А они обязаны охранять своих ведьм от опасностей и защищать их. Иногда даже ценой своей жизни. Не в этот раз. Даже если он будет против, она продолжит поиски того, что может его спасти.
– И какой у тебя план, детка? – он делает шаг вперёд и проводит подушечкой большого пальца по щеке Луны. Сопротивляется, спорить с ней бесполезно. Она не отступится. И Ксавьер это знает лучше, чем кто-либо. Он смотрит на Луну со смесью восхищения и благодарности, но не без некоторого упрёка в глазах. Так рисковать собой, своей жизнью опасно. Даже ради него. Ксавьер успел смириться со своей участью. Но Луна не оставила ему выбора, заключив ' Святое Обязательство' с Брэндоном. Теперь ему не остаётся ничего кроме как сделать так, чтобы условия были выполнены. Иначе его Луна погибнет. А этого он допустить не может.
Ладошка Луны накрывает его руку и с нежностью прижимает к себе.
– Почти три, – её голос звучит тихо, но в нём слышатся ласковые нотки, взглядом указывает на амулеты, лежащие за спиной Ксавьера. – Нам утром на работу и на тренировку к Брэндону, – она не знает, как Ксавьер среагирует на идею по его спасению. Но проверять сейчас, когда он полночи трудился над амулетами для них, Луна определённо не хочет.
– Я всё равно узнаю. Сейчас или позже, – упрямо, но твёрдо возражает он.
– После тренировки Брэндона я расскажу тебе всё, а сейчас нам нужно лечь.
