Текст книги "Вдовец (СИ)"
Автор книги: Агата Лав
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 12
Я снова кручу в руках фотографии девушек, к которым добавился снимок Ольги. Я запомнила, что их нельзя переворачивать, ведь Кирилл для чего-то придумал кровавый оборот. Как напоминание? Которое всегда под рукой? Неудивительно, что он заговаривается и творит вещи, выходящие за рамки нормы.
Теперь я знаю одну из девушек по имени. Альбина. И ее фотография по-настоящему пугает меня. Я согласна с Кириллом – Альбина выпадает, и внешне тоже. Если остальные девушки, как я, похожи на его жену на уровне типажа, то Альбина родная сестра, если не близняшка. Не хватает только денег. Плохая прическа, уставший взгляд, опущенные вниз уголки губ, общее ощущение замученности. Но, если закрыть глаза на состояние банковского счета каждой из них, то остается только удивительное совпадение.
Так бывает, конечно. Природа иногда ленится и подсовывает уже использованные варианты.
Но свою фотографию в этом ряду я больше видеть не хочу. Я верю, что ужасная история девушек произошла на самом деле, а Кирилл искренне хочет мне помочь, только это ничего не значит. На ту парковку, с которой он силой забрал меня, его могли привести не доказательства, а голоса в голове. Или обычные домыслы… он где-то увидел мою фотку, в соцсетях, например, и триггер сработал. Сумма черт как повод, ведь я действительно похожа на его погибшую супругу. Не как Альбина, но измученному рассудку достаточно соломинки… легкого намека и вот оно! Цель! Есть для чего жить завтра.
Итан предупреждал меня, что логического объяснения не стоит ждать, не будет никаких ясных «почему именно ты?» и «как убийца выбирает жертв?», и Кирилл действительно молчит. Вернее, он уже давал ответ в своем доме. Он просто знает, что я следующая.
И так всё. Он выдает выводы, но не рассказывает, как к ним пришел. Откуда Кирилл взял психологический портрет насильника? Тот самый трафарет действий. Оттуда же, откуда мое имя?
Что-то знает, что-то придумал. Где-то правда, где-то ложь. И он похоже границ уже не чувствует, верит собственному вымыслу также сильно, как фактам.
– Откуды ты столько знаешь о поведении убийцы? И что с другими девушками? Кроме Альбины и Ольги есть еще две жертвы.
Я сижу на заднем сиденье в ленд ровере Кирилла, пока мужчины копаются в навигаторе. Мои слова заставляют их остановиться, а Кирилла – посмотреть в зеркало заднего вида. Он смотрит на мое лицо и будто припоминает, что говорил раньше.
– Ольга любила эту машину, – произносит он невпопад и отворачивается, возвращаясь к цветному дисплею. – Старая, не жалко… Она терпеть не могла ездить аккуратно, даже не старалась, по всему кузову царапины, любила открывать дверь прямо в ограждение. Пару раз при мне, она еще так наигранно кривилась и выдыхала с улыбкой «ой». Я смирился, да и плевать по большому счету, она не лихачила, не подрезала поток, просто ненавидела парковки и тесные места.
Я откидываюсь на спинку, чувствуя, что к моему вопросу мы уже не вернемся.
– Я как-то взял ключи, чтобы отогнать в мастерскую, но она вдруг устроила скандал. Самую настоящую истерику, хотя слез не было, Ольга вообще не умела плакать, но у нее тряслись руки, и она не могла продохнуть, заикалась на каждом слове. Кричала, что я вечно беру ее вещи, делаю всё молча и ничего не спрашиваю, что я слепой мудак… Я положил ключи от машины обратно на стол и подумал, что они трахаются в ней.
Мне вновь неудобно слушать его, я как будто подглядываю в замочную скважину за чужой жизнью. Ведь Кирилл сейчас слаб и поэтому позволяет себе прозвучавшие слова, он не стал бы изливать душу перед малознакомой девушкой в другой ситуации, как не стал бы рассказывать интимные подробности.
– Это была не интрижка, а серьезно, она не изменяла мне до этого. Я доверял ей, хотя иногда думал «а вдруг?», она была очень красивой, эффектной, я видел, как на нее смотрят другие мужчины… Я, когда по календарю понял, что она врет, взбесился, не знаю, каким чудом остановился, я буквально поймал себя в дверях спальни. Развернулся и уехал на пару дней, иначе я мог бы что-нибудь сделать с ней.
Наверное, как раз за таким охотятся папарацци, ловят подобные моменты, за которыми стоит не искренность, а обычная отупляющая усталость. Человек забывается, не в силах больше контролировать себя, и произносит лишнее.
– И я обрадовался, когда появилась вторая жертва, – добавляет Кирилл хрипло. – Через Ольгу я бы не нашел… я не знал с чего начинать и боялся подробностей. Копаться в ее жизни, черт, да она знала сотню людей! Постоянные встречи и проекты, она работала не только в моей компании, еще консультировала в других городах. Она ушла в искусство и устраивала выставки… И это только работа, а еще миллион увлечений. Она выучила датский, просто так, и у них был своего рода клуб, где они общались, потом она любила гоночную тусовку, ездила с подругами в Сочи на Формулу-1. У нее осталась любовь ко всей этой спортивной истерии после второго мужа, он сноубордист, и она просто выбрала другой вид спорта. Она…
Итан не выдерживает и кладет ладонь на плечо Кирилла, останавливая поток его слов.
– Но любовника найти легче, – произносит Кирилл после паузы. – Это всегда отели.
Итан машинально кивает и отнимает руку. Я же начинаю смотреть на свои ладони, которые сами собой сцепились в нервный замок.
– Я из-за него не искал. Подумал, начну искать убийцу, а найду любовника.
* * *
– Я только предположил, – отзывается Итан, который явно уже не рад, что навел Кирилла на мысль, что любовник может быть убийцей. – Мы можем посмотреть через других девушек…
– Я уже смотрел. В навигаторе есть история.
Кирилл возвращается к экрану, прощелкивая меню вниз. Я слышу, как напряженно дышит Итан, и как вдруг затих Кирилл. Новая задача поглотила его, он, наконец, получил направление, в котором можно двигаться.
– Историю можно стереть. И полиция же проверяла.
– Проверяла, – Кирилл послушно кивает, но продолжает просматривать строчки на экране. – Они много что проверяли, но толку ноль.
Поздно, Итан может теперь произнести хоть десяток доводов, один логичнее другого. Он одной неосторожной фразой уже подарил Кириллу нездоровую сцепку. Убийца-любовник.
Отлично, просто отлично.
– Мы можем притормозить, – я наклоняюсь вперед, вклиниваясь между передними сиденьями. – Я смотрю на эти фотографии и понимаю, что ничего не знаю о двух последних девушках.
– Вот этот адрес, – вдруг отзывается Кирилл, и по его тону становится ясно, что он не слышал ни одного моего слова. – Это слишком далеко… и знакомо…
Кирилл быстро бросает ладонь к внутреннему карману пальто, и, когда достает сотовый, лишь с третьей попытки может попасть по нужным кнопкам. Наконец, он открывает приложение с картами, и на дисплее загораются красные флажки с сохраненными обозначениями. Парковка2, Работа_Альбина, Тело2, Тело3, ПлатформаCAM, Дом…
Черт, он действительно живет этими поисками.
– Нет, нет, – он словно хочет отговорить судьбу от такого поворота, – только не…
Я различаю поверх его плеча, как он увеличивает масштаб, так что один из флажков теперь занимает центр экрана, а вокруг вырисовываются серые однотипные квадратики. Похоже на частный сектор.
– Ольга была в том доме, – произносит Кирилл, выдыхая, и невозможно не заметить, как садится его голос.
– В каком еще доме?! – Итан теряет самообладание и взрывается колкими интонациями, в которых сквозит неподдельное раздражение.
– В котором убийца держал Альбину, где я нашел записки. Жена приезжала туда за две недели до смерти… Вот, сам проверь, – и Кирилл протягивает другу свой телефон. – Альбина еще была жива, и она должна была быть там. По ее запискам видно, что он держал ее в одном месте.
Итан не хочет ничего смотреть, он шумно выдыхает и отворачивается. А потом выбирается прочь из машины, отмеряя несколько бесцельных шагов к капоту. Я ловлю себя на мысли, что сейчас надо быть совсем слепым, чтобы не начать задавать вопросы… Или я вижу всё под ярким софитом, потому что знаю правду? Итан сам рассказал мне и теперь я вижу, как он нервничает, как ему стало неуютно, когда разговор набрел на скользкую тему, и как он хочет повернуть назад, к любой другой догадке или улике.
– Ольга могла останавливаться неподалеку, – произносит Итан, оставшись стоять к нам спиной, – или вовсе проезжала мимо.
– Что ей там делать? – Кирилл кривится на его недоверие. – Что Ольге делать в этой глуши? Даже проездом. И таких совпадений не бывает. Я не верю.
Кирилл спрыгивает с сиденья и оказывается на улице вслед за Итаном.
– Я поеду туда, – сообщает он и оглядывается, чтобы посмотреть на меня. – Ты не против?
Странно, но я хочу увидеть дом. Страх давно проиграл желанию разобраться и понять, что случилось с незнакомыми девушками.
– Мы все поедем, – неожиданно громко произносит Итан, он разворачивается и уверенной, даже злой походкой, возвращается к нам. – Навигатор не врет, Ольга была там, и точно за… как ты сказал? За две недели до смерти? Нет, она была там за две недели до того, как сумасшедший ублюдок исполосовал ее!
Итана несет, словно прорывается дамба хлестких эмоций, с которыми он не в силах больше совладать. Он кривится с пренебрежением, впервые позволяя себе с вызовом смотреть на Кирилла.
– Ольга была, да, – Итан кивает, – но никакой Альбины, никакой другой девушки не было. Я знаю точно, потому что тоже был там. Я знаю этот дом.
Глава 13
Всё стремительно катится к черту.
Я вновь оказываюсь с Кириллом наедине. Итан после брошенных слов за мгновение очутился у спортивного седана, рявкнул «Поехали!» и сел за руль. Так что Кириллу ничего не оставалось, он тоже запрыгнул во внедорожник и вырулил на дорогу. И теперь мы вдвоем в одной машине.
Но я, слава богу, не в багажнике, как в прошлый раз. Прогресс.
– Что это значит? – Кирилл тихо произносит вопрос и по его тону становится ясно, что ответ уже сидит в его черепной коробке, он просто не хочет доставать его наружу. – О чем говорил Итан…
Кирилл смотрит на телефон, который по-прежнему сжимает в ладони, и подносит ближе. Я догадываюсь, что он хочет набрать друга, но не останавливаю.
– Он отдал тебе телефон? – спрашивает Кирилл и сбрасывает звонок, когда телефон Итана отзывается в моем кармане.
– Да, в кафе, – я киваю и ловлю его потерянный взгляд через зеркало заднего вида. – Чтобы я могла позвонить…
– Кому?
– Кому захочу.
Кирилл вдруг зажигает широкую улыбку, обнажив белые зубы, и отводит глаза. Он скверно выглядит сейчас, я не знаю, как правильно выразить… Но это такая нервная всепоглощающая усталость. Вымотанность даже. Если издать резкий звук, он болезненно вздрогнет всем телом, а потом зажжет злость, ведь он сбит с толку.
Итан нашел прекрасный момент, конечно.
Я вижу его спортивный седан, Кирилл нагнал машину друга и держится позади, подсвечивая задний бампер ярким светом фар. Он не идет на обгон и подстраивается под чужой темп, перекресток за перекрестком, и редкие красные светофоры не уговаривают его на глупости. Кирилл игнорирует пустующий правый ряд и раз за разом останавливается за седаном. Он слепо смотрит сквозь лобовое стекло, показывая странное удивительное терпение.
– Почему не в полицию тогда? – он неожиданно бросает очередной вопрос.
– Что?
– Я не заметил патруль. Почему не позвонила в полицию?
– Я решила, что у тебя связи.
– Это у Итана. Но вы, я вижу, подружились, так что тебе нечего опасаться.
– Меня пугаешь ты, когда такой.
– Черт, опять? Я не сделаю тебе ничего плохого, сколько раз я должен повторить? – Кирилл резко оборачивается ко мне, забывая о дороге. – И если широкие жесты так отменно работают, то забирай.
Он протягивает мне телефон и не дает ни секунды на замешательство, бросая его на сиденье рядом со мной.
– Забирайте всё, к черту! – выдыхает он со злостью.
Вот и нерв.
– Ты меня не слушаешь, – усмехается Кирилл, качнув головой. – Совершенно.
– А ты слушаешь Итана? Слышишь его?
Кирилл хмурится на мои слова, и я замечаю, как он ловит порыв вновь обернуться и посмотреть на меня.
– О чем вы с ним разговаривали? Он что-то…
– Я слышала то же, что и ты. И еще я помню, как он говорил тебе по телефону, что не вооружен. А ты все-таки вооружен, Кирилл?
– А как ты думаешь?
– Я думаю, что да. Ты ведь ищешь убийцу. И ищешь давно, а по твоему характеру можно сделать вывод, что ты подходишь к делу серьезно и ответственно. Я думаю, что ты и стрелять умеешь, специально тренировался в тире, готовился к встрече.
– Тренировался, – кивает Кирилл. – И с ножом тоже, с ним даже лучше получается.
Он разгадал мою игру и отвечает колкими интонациями, за которым легко читается вызов.
– Отлично, – я повторяю его кивок, – пригодится, когда найдешь убийцу.
– Убийцу? Не любовника? – он открыто усмехается, дразня меня. – Боишься, что я перепутаю встречи?
– Я боюсь, когда ты такой. Сколько раз я должна повторить?
Монотонная дорога забирает ночь, она начинает выцветать прямо на глазах, когда из-под горизонта медленно выплывает рассвет. Сперва лишь осторожный всполох света, но он постепенно набирает силу и разгоняет черные краски.
Частный сектор крадется над лесополосой, за которой пустота из серого пейзажа. Мы сворачиваем к улицам старой постройки и оказываемся посреди полузаброшенного уныния, хотя вдалеке угадывается современный коттеджный поселок с бастионами в два и три этажа.
Здесь же другая жизнь, дороги давно и безнадежно избиты. И они обрываются, вскоре вместо асфальта начинается грунтовка, из-под колес летит пыль и так округа становится только грязнее, обреченнее…
– Он знает короткую дорогу, – бросает Кирилл.
Мы по-прежнему едем за седаном Итана, пока он, наконец, не отмечает красными задними огоньками пункт назначения. Седан паркуется у высокого забора из черных досок, оставляя нам место у калитки. Над забором выглядывает острая крыша, покрытая старым шифером.
– Нет собак, – произношу я вслух, устав от собственного затянувшегося молчания, – в таких местах всегда ждешь лай собак.
Кирилл молча открывает дверцу и спускается с подножки. Идет к седану Итана.
* * *
Кирилл делает пару шагов в сторону седана, из которого по-прежнему не выходит Итан, а потом разворачивается и направляется ко входу в дом. Нагнувшись, он нажимает на доску, и та подается назад. Я ничего не вижу за его широкой спиной, но, видимо, Кирилл достает ключ, потому что следом он подходит к калитке и отпирает ее.
Дверь он бросает раскрытой нараспашку, оставляя смутное приглашение, а сам исчезает из поля зрения. Я подбираю с сиденья его телефон и тоже выхожу из авто. Я ведь хотела увидеть дом, и именно изнутри, его стены и комнаты, зачем-то сравнить с тем местом, в которое Кирилл привез меня.
И второй дом выглядит хуже, мне чертовски повезло не оказаться здесь сразу. Я бы билась в истерике, потому что дом старый и неуютный. Что-то висит нехорошее в воздухе и я непроизвольно ежусь.
– Прости, что сорвался, – вкрадчивый голос Итана выхватывает меня из потока мыслей, и я вдруг замечаю, что он стоит неподалеку. – Тебе пришлось ехать с ним.
– А ты сорвался или специально?
Смотрю на красивое лицо Итана и пытаюсь понять его. Что он за человек? Избалованный жизнью и деньгами молодой мужчина? Эгоист, который привык брать всё, что хочет, и плевать на других и их судьбы? Или это только внешнее, как дорогой брендовый пиджак и вызывающий спортивный седан, приковывающий к себе внимание намертво в городском потоке…
– Если бы я готовил признание, я подобрал бы другие слова. Но дело уже сделано.
– Ты любил ее?
У меня вот точно сорвалось, я не собиралась задавать столь прямой и личный вопрос, но в его глубоких глазах вдруг что-то шевельнулось и я не сдержалась. Итан держится расслабленно и то и дело мягко улыбается, но я начинаю ощущать его внутреннее напряжение. Ему ничуть не легче, чем Кириллу.
– Прости, это не мое дело… Пока мы ехали Кирилл успокоился, но у него есть оружие.
– Вряд ли, он не умеет…
– Не знаю точно при себе или осталось в машине.
Итан машинально кивает, хотя до сих пор не может поверить, и обходит меня, чтобы войти первым.
– Итан!
Грубый голос Кирилла как раз накатывает из-за забора, подгоняя. Впрочем, на Итана это не производит никакого впечатления, он не прибавляет в шаге, не замедляется, а продолжает идти в том же темпе. Меня же отпускает покалывающая пальцы тревога, все-таки за его широкой спиной спокойно. От него исходит мужская непоколебимая уверенность в каждом жесте и слове.
Да, он сказал лишнее Кириллу, но готов и ответить.
– Я находил записки во дворе, – произносит Кирилл, когда мы подходим к ступенькам, ведущим к входной двери, на которую наварены железные пласты, – он выпускал ее на прогулку.
И он коротким жестом обводит небольшой двор.
– Хочешь говорить об Альбине? – произносит Итан, а потом оборачивается и показывает мне ладонью, чтобы я держалась подальше. – Ты вообще меня слышал?
Он останавливается, широко расставив ноги, и смотрит перед собой.
– Я хочу сдержаться, – Кирилл отвечает после паузы, во время которой оглядывается по сторонам.
– Отлично, – тихо протягивает Итан и качает головой, словно не верит, что другу не надоело. – Кир, очнись, я спал с твоей женой…
– Саша права, – Кирилл резко перебивает его, – мне нужно найти убийцу. Тогда мне полегчает, а если я разобью твое лицо или еще что хуже, меня отпустит на минуту, может быть, на две.
Итан издает противный смешок и начинает резкими шагами приближаться к Кириллу.
– Блять, – он шумно выдыхает, сбрасывая полыхнувшее напряжение, но у него ни черта не выходит. – Как я устал от этого дерьма.
– Итан, пожалуйста…
Я рукой сжимаю пустой воздух, не поспевая за ним.
– Да пошел ты! – взрывается Итан. – Ты не хочешь драки? Я хочу! Да, черт возьми, это я хочу разбить твою поганую рожу! За всё, что ты тогда сделал!
Глава 14
Дневник жены. 20 июля.
Я пьяна. Нет, я не пила, но по моим венам течет горячая кровь, такая горячая, что я чувствую себя пьяной… Счастьем, самой жизнью. Я соскучилась по наэлектризованным ощущениям и проваливаюсь в них с головой.
Вдруг вспоминаю, какая я на самом деле. Вспоминаю улыбку и плавные движения, я ведь могу танцевать в каждом шаге, я чувствую свою силу, мягкую чарующую силу женщины. Черт, это чистый кайф! Я красива и молода, я любима и влюблена, и вокруг порывы жизни, а не спертый отравленный воздух.
Я стою в центре гостиной и понимаю, что комната переменилась. Я перестала злиться по каждому пустяку и вновь вижу, как здесь уютно и красиво. Помню, как подбирала детали и спорила с мужем за каждый сантиметр, терпя его доводы о простоте и лаконичности. Мужчины любят пустые стены и предметы мебели наперечет. Им не жалко денег, но им жалко свой дом, в котором не дай бог станет тесно.
– Попалась, – Кирилл обхватывает меня со спины и запирает в объятиях. – Я почти не вижу тебя, надо срочно пересмотреть наши графики.
– Ты любишь свою работу.
– Но жену больше, – Кирилл наклоняется и находит мои губы, нежный напористый поцелуй сносит меня, так что я вдруг чувствую его сильные мускулистые руки, которые удерживают меня, – несравненно больше… Я соскучился по тебе, а по твоему соблазнительному телу больше всего.
Он тоже перестал меня раздражать. У меня чувство, словно я вернулась из отличного отпуска, который подарил перезагрузку и позволил выдохнуть полной грудью.
– Я чувствую, – усмехаюсь и подаюсь назад, надавливая на него, – давай вечером?
– Нет, не вечером…
Он пытается добиться своего напором, но я давно знаю, как обороняться от его рук. Я с легкостью разворачиваюсь и целую его в губы, глубоко и влажно, чтобы он забылся.
– Я не хочу быстро, – выдыхаю, оторвавшись от него на миллиметр. – Хочу, как было раньше, помнишь? Ты думал обо мне весь день, предвкушал и грязно фантазировал, а потом был со мной всю ночь.
Кирилл все же догоняет меня, вырывая еще один поцелуй и запуская руки под платье.
– Тише, тише…
– Ты же пожалеешь вечером, я совсем изголодаюсь.
– Я люблю, когда ты голодный.
Он смеется мне в висок и отпускает, потом нахально подмигивает, одним взглядом обещая устроить мне бесконечный вечер, и берет мою руку в ладони. Кирилл касается губами моей кожи, легко и нежно, и у меня перехватывает дыхание. Я не подаю вида, прячась за широкой улыбкой, но вновь едва стою на ногах. И ведь он не менялся, как и наша гостиная, он почти всегда был таким, с красивыми жестами и ухаживаниями, целовал мои руки, ноги, как делают все влюбленные мужчины, говорил жаркие или трепетные вещи… Просто я вдруг вспоминаю об этом, припоминаю собственного мужа.
Кирилл отходит к столу, с которого берет стопку бумаг и начинает перебирать их, проскальзывая взглядом по заголовкам. Но он не читает, я замечаю по его позе, что он ждет момента, чтобы сказать что-то еще. Наконец, он решается и поворачивает голову в мою сторону. Он не ожидал, что сразу наткнется на мой внимательный взгляд, и отвечает мне легким кивком и обаятельной улыбкой.
– Что? – он бросает пробный камень.
– Ты хочешь что-то сказать.
– Скажи за меня.
– Я не знаю что, – меня легонько колет тревога, когда Кирилл забывает беззаботно улыбаться и начинает смотреть серьезно, будто готовит переход к тяжелому разговору. – Тебе придется самому.
Только не это. Я хочу просто забыть. Вычеркнуть.
– Ты переменилась, – произносит он спокойно и разворачивается, облокотившись на плоскость стола, – я вижу и понимаю почему.
– Тогда поделись, мне интересно.
– Нам стоило поругаться, а не начинать идиотскую молчаливую войну. Еще тогда стоило выяснить отношения, пусть и на повышенных тонах, да хоть криком. Лучше бы ты ударила меня…
– Я не бью мужчин.
Это чертовски глупо. Мужчина сильнее физически, так зачем переходить в плоскость физики? Это все равно что идти с пустыми руками на вооруженного человека.
– Да, я помню, – Кирилл усмехается, но улыбка не задерживается на его губах. – Я правда соскучился по тебе, и мне стыдно за тот проклятый разговор, с которого всё началось.
– Я уже забыла.
– Не надо, не закрывайся, – он поднимается со стола и делает шаг ко мне. – Иначе мы трахнемся, и всё дерьмо вернется назад, ты вспомнишь, как устала от меня, а я начну крутить в голове, какой же холодной стервой ты бываешь. Нам надо поговорить сейчас, когда нас отпустило.
– Хорошо, говори.
Так легко его не остановить, ни строгим взглядом, ни холодными интонациями.
– Я не имел права настаивать, тем более так грубо. Ты говорила мне, что не хочешь детей, когда мы начали встречаться, ты предупреждала и я согласился. Но жизнь течет, мы меняемся…
– Теперь ты будешь настаивать мягко?
Я не справляюсь со своим тоном и заслуживаю нежного взгляда, в котором сквозит отцовская забота. Мне тошно от этого, и я вдруг отчетливо чувствую, как резко начинает закручиваться чертова спираль, я на мгновение проваливаюсь в чистое бешенство. Меня буквально накрывает прибоем… К счастью, я накопила силы за дни рядом с Итаном и заставляю себя выдохнуть, приказываю себе и останавливаю скольжение.
Я не хочу больше вниз, нет, мне нужно ухватиться покрепче и удержаться наплаву.
– Я задеваю тебя за живое, – произносит Кирилл тихо, – но дай мне договорить, я прошу тебя. Нам не нужно торопиться с этим, я наговорил жестоких глупостей в прошлый раз, черт, я так зол на себя… Тебе ведь только тридцать, у нас есть время.
Жестоких глупостей…
У меня перехватывает дыхание от того, как невинно он описал тот ужасный гнусный вечер. Всего лишь глупости, всего лишь наговорил. И больше ничего? Он был так пьян, что не помнит?
– Я не загоняю тебя в угол, – Кирилл не подходит ближе, остановившись в арке, соединяющей гостиную и столовую, – и я понимаю твои страхи.
– Думаешь?
– Ты боишься, что завтра тебя качнет в другую сторону.
– К другому мужчине, ты имеешь в виду?
– Да, я это имею в виду. А ребенок – это вечный торг при разводе, и не в твою пользу, когда муж богат и влиятелен.
– Мне не нужны обещания, что ты никогда не опустишься до шантажа.
– Я их не даю, я не знаю, что со мной будет, если ты решишь уйти. Я не хочу врать, и я прекрасно помню, как ты расходилась с прошлым мужем, в какой ярости он был.
– Они всегда в ярости.
– Но это не главное. Ты боишься, что будешь ужасной матерью, которой плевать что там и как, когда у нее новое увлечение. Есть женщины для детей, а есть для мужчин, эта глупость засела в твоей голове?
– В моей голове много глупостей.
– Черт, Оль, хватит, – он все же ломается от моих пререканий. – Ты будешь самой лучшей матерью, я знаю точно, в тебе столько любви, столько жизни…
– Я устала от этого разговора.
Кирилл уступает мне, я замечаю, как он ловит фразу на губах и лишь бесшумно выдыхает. Его взгляд тускнеет, и мне кажется, что он готов вновь обратиться в немую тень на несколько дней. Он и так сказал слишком много.
Так много, что мне еще десятки раз крутить его слова в голове. Искать как забыться…
Итан встречает меня у дверей номера, держась за массивную ручку. Мне не нравится, что он стоит в коридоре, а потом тянется ко мне, чтобы обнять. Он иногда забывается, будто не знает, что все проблемы начинаются с маленьких едва заметных шажков в сторону. Как-нибудь он потянется ко мне за поцелуем на парковке и нас заметит случайный знакомый.
– Прости, что опоздала.
– Работа? – Итан распахивает дверь передо мной и входит следом.
– Мы уже были здесь, – я коротко оглядываюсь, узнавая детали интерьера, а вот стойка ресепшена почему-то ускользнула от моего внимания.
Или там не происходило ничего примечательного, стойка и стойка, сколько холлов отелей я повидала, они уже давно слились перед глазами. А вот в номере было чертовски жарко, Итан лучший секс в моей жизни.
– Мы так часто встречаемся, что они обречены повторяться, – я оборачиваюсь и вытягиваю руки перед собой, – иди ко мне.
У Итана нежные губы, они умеют буквально окутывать невесомыми поцелуями, или, наоборот, напирать с животной силой. Я не могу выбрать, что люблю больше, но знаю точно, что меня смешит. Он иногда обкусывает нижнюю губу, сильный взрослый мужчина с детской привычкой, которая, впрочем, подсказывает мне отнюдь не невинные игры. Я тоже люблю кусать его губы, проводить языком и ласкать, грязнее, изощреннее…
– Я купил дом.
– Что? – я останавливаюсь и смотрю на Итана, пытаясь объяснить перемену в его голосе, тот вдруг наливается довольными и хитрыми интонациями.
– Ты не хочешь ехать ни в мою квартиру, ни в загородный дом, а от номеров уже тошнит. Поэтому я купил новый дом.
Он подвигается ближе и со счастливой улыбкой заглядывает мне в лицо.
– Кирилл не будет знать о нем, никто не будет. Он только наш с тобой, хотя нет, он твой.
– Итан…
– Переделай его на свой вкус. Там огромная веранда и балкон, который смотрит на лес, тебе понравится, я специально выбирал. Черт, а поехали сейчас!
И он сразу же подрывается, вдруг поворачивая к двери и увлекая меня за собой.
– Итан, подожди, стоп, – я сжимаю его за локоть, – у нас нет столько времени.
– Ты права, нет, – он тяжело выдыхает. – Но так не может продолжаться.
– Итан, – я вновь глупо повторяю его имя и не нахожу, что добавить.
– Я не могу так. Я не хочу больше слышать о времени. Ты нужна мне вся, целиком, понимаешь?
Это мое проклятье, мужчины всегда хотят от меня больше, чем я готова дать. Итан мой третий любовник, третья измена за жизнь, и он такой же. Мужчина, который слышит только себя. Свои желания.
