Текст книги "Любовные перипетии"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Что пристрелю его как собаку, – угрюмо закончил за нее Делангуа. – Помню даже день, когда я это сказал. Тогда я впервые узнал о том, как он над тобой издевается.

Полковник Мелроуз, однако, упорно гнул свою линию.

– Если я вас правильно понял, леди Дуайтон, из библиотеки вы поднялись к себе и.., гм-м.., никому ничего не сказали. Не спрашиваю вас сейчас, почему, меня интересует другое. Вы подходили к письменному столу? Трогали тело?

Она содрогнулась.

– Нет! Нет. Я тут же выбежала из комнаты.

– Так, понятно. Вы можете точно назвать время, когда это было?

– К себе в спальню я вернулась ровно в половине седьмого.

– Ну что ж. – Мелроуз обвел глазами собравшихся. – Значит, где-то в шесть двадцать пять сэр Джеймс был уже мертв. Так что время на часах было совсем другим – как мы и подозревали с самого начала. К тому же убийца допустил одну оплошность – бросил часы совсем не так, как они должны были упасть на самом деле. Стало быть, остаются дворецкий и лакей. Насчет дворецкого у меня лично нет и тени сомнения: это не он. Скажите, леди Дуайтон, а у Дженнингса, лакея, с вашим мужем не было никаких конфликтов?

Лора Дуайтон отняла руки от лица.

– Не знаю, можно ли назвать это конфликтом... Но как раз сегодня утром Джеймс сказал мне, что увольняет Дженнингса. Он поймал его на мелком воровстве.

– Ага! Кажется, подбираемся к сути. Значит, Дженнингсу грозило увольнение без письменной рекомендации? Для прислуги это серьезно.

– Вы говорили что-то о часах, – сказала Лора Дуайтон. – Может быть... Если вы хотите уточнить время... Не уверена, что это поможет, но все-таки... Джеймс, когда играл, всегда имел при себе карманные часы. Может, они разбились, когда он упал?

– Это мысль, – медленно проговорил полковник. – Боюсь... Кертис!

Инспектор кивнул и мигом исчез за дверью. Вернулся он через минуту, держа на ладони серебряные часы: когда играют в гольф, игроки, как правило, носят такие в кармане для мячей, и на крышке у них выгравированы такие же линии, как на мячах.

– Вот, сэр. – Он предъявил добычу шефу. – Только вряд ли они нам помогут. Видно, что сделаны на совесть, такие еще поди разбей.

Полковник забрал у него часы и поднес к уху.

– Гм-м, тем не менее они стоят. Он отщелкнул крышку, и все увидели под ней вдребезги разбитое стекло.

– Вот оно! – торжествующе произнес полковник. Стрелки часов показывали ровно четверть седьмого.

***

– Превосходный портвейн, полковник, – похвалил мистер Кин.

Было половина десятого, запоздалый обед в доме полковника Мелроуза только что завершился. Мистер Саттертуэйт прямо-таки сиял.

– Вот видите, мистер Кин, я оказался совершенно прав, – посмеиваясь, сказал он. – Вы сегодня выехали на нашу дорогу отнюдь не случайно! Вы спасли двух безумцев, которые чуть было не влезли головой в петлю.

– Вы ошибаетесь, – возразил мистер Кин. – Я и не думал их спасать.

– Так вышло, что это не понадобилось, – согласился мистер Саттертуэйт. Но все ведь висело на волоске. Никогда не забуду, как леди Дуайтон произнесла: "Я убила его". Того, как они были сказаны, я и на сцене никогда не слышал.

– Тут, пожалуй, я вынужден с вами согласиться, – заметил мистер Кин.

– Я думал, такое бывает только в романах, – повторил полковник, кажется, в двадцатый раз за сегодняшний вечер.

– А разве нет? – спросил мистер Кин. Полковник удивленно уставился на него.

– Но вы же все видели своими глазами...

– И заметьте, – мистер Саттертуэйт, с бокалом портвейна в руке, откинулся на спинку стула, – леди Дуайтон была великолепна – просто великолепна! – но в одном все же ошиблась: решила с чего-то, что ее супруга не иначе как застрелили. И Делангуа тоже хорош: думает, раз на столе лежит какой-то нож, то им непременно сэра Джеймса и закололи? Но ведь это чистая случайность, что нож вообще выпал из книги леди Дуайтон.

– Думаете? – сказал мистер Кин.

– А представьте, – продолжал мистер Саттертуэйт, – если бы каждый из них просто признался в убийстве, не уточняя, чем оно было совершено, – что тогда?

– Тогда бы им, чего доброго, поверили, – как-то странно улыбнулся мистер Кин.

– Ну точно как в каком-нибудь романе, – опять изрек полковник.

– Да, – согласился мистер Кин. – Вероятно, оттуда они и почерпнули свою замечательную идею.

– Очень возможно, – оживился мистер Саттертуэйт. – Прочитанное возвращается к нам порой самым неожиданным образом. Разумеется, часы с самого начала не внушали нам доверия, – продолжал он, обращаясь к мистеру Кину. Ведь яснее ясного, что их можно перевести вперед или назад.

– Вперед, – повторил мистер Кин, и после паузы:

– Или назад.

Его тон словно бы подбадривал мистера Саттертуэйта, как и взгляд его темных блестящих глаз.

– Но стрелки часов были переведены вперед, – сказал мистер Саттертуэйт. Это-то мы уже выяснили.

– Думаете? – снова спросил мистер Кин. Мистер Саттертуэйт все пристальнее вглядывался в смуглое лицо.

– Вы хотите сказать, – медленно заговорил он, – что кто-то, наоборот, отвел назад стрелки карманных часов? Позвольте, но зачем? Нет, это совершенно невозможно!

– Отчего же невозможно? – пробормотал мистер Кин.

– Ну, во всяком случае, бессмысленно. Кому, по-вашему, это было нужно?

– Полагаю, тому, у кого есть алиби на это время.

– Черт меня подери! – взревел вдруг полковник. – Ведь Делангуа же нам как раз и показал, что в шесть пятнадцать он разговаривал со сторожем!

– Да, он назвал именно это время, – подтвердил мистер Саттертуэйт.

Они с полковником переглянулись, и у обоих одновременно возникло странное чувство, будто твердая почва уходит у них из-под ног. Все факты и события, казавшиеся такими понятными, стремглав понеслись по кругу, при этом оборачиваясь к ним какими-то новыми, неожиданными гранями, – а в самом центре этого калейдоскопа темнело смуглое, улыбающееся лицо мистера Кина.

– Но в таком случае... – начал Мелроуз, – в таком случае...

– Все было наоборот, – опередил его мистер Саттертуэйт, отличавшийся большей гибкостью ума. – Все так или иначе оказалось подстроено – против лакея... Да нет, не может быть, – спохватился он. – Ерунда какая-то! Тогда зачем им вообще было брать вину на себя?

– Вот именно, зачем?.. Однако, пока они этого не сделали, оба были под подозрением, верно? – В голосе мистера Кина появилась некая мечтательная умиротворенность. – Вы точно подметили, полковник, – все как в романе. Именно из романа они и позаимствовали весь этот сюжет. Они ведь поступили так, как всегда поступают невиновные герой и героиня. Неудивительно, что и полковник сразу же счел их невиновными – как-никак, за ними сила литературной традиции. Мистер Саттертуэйт, со своей стороны, без конца сравнивал происходившее с театром. И оба вы, несомненно, были правы. Все это мало правдоподобно и не имеет отношения к реальной жизни – вы оба, сами того не сознавая, повторяли эту мысль снова и снова. Если бы они добивались правдоподобия, им пришлось бы выдумать что-нибудь получше.

Полковник и мистер Саттертуэйт слушали его с самым безутешным видом.

– Да, им надо было бы быть поумнее, – проговорил наконец мистер Саттертуэйт. – И кстати, я припоминаю, в семь часов дворецкий ведь спускался в библиотеку, чтобы закрыть окна? Стало быть, им полагалось быть открытыми...

– Они и были открыты, когда через одно из них проник Делангуа, – кивнул мистер Кин. – Он одним ударом убил сэра Джеймса, а потом – уже вдвоем – они довели дело до конца...

Он взглянул на мистера Саттертуэйта, как бы приглашая его дорисовать картину убийства, и тот заговорил – поначалу не очень уверенно:

– Пожалуй, прежде всего они разбили большие часы и уложили их на стол... Да, вероятно, так. Потом перевели стрелки на карманных часах и разбили стекло. Потом он выбрался наружу, а она заперла все окна изнутри. Я только одного не пойму: чего ради они разбили карманные часы? Разве недостаточно было настольных...

– Такой ход был чересчур очевидным, – возразил мистер Кин. – Его легко можно разгадать.

– Зато с карманными часами чересчур заумный. Мы ведь и подумали-то о них совершенно случайно...

– Разве? – сказал мистер Кин. – Помнится, нам очень помогла подсказка ее милости.

Мистер Саттертуэйт застыл с открытым ртом.

– Тем не менее, – мечтательно продолжал мистер Кин. – есть один-единственный человек, который ни за что не забыл бы о карманных часах, лакей. Лакею лучше всех прочих известно, что лежит в карманах у его хозяина. Но он ничего не сказал. Переведи лакей стрелки на больших часах – он бы уж не забыл и про карманные... Нет, эти двое не знатоки человеческой натуры! Им далеко до мистера Саттертуэйта.

Мистер Саттертуэйт горестно качал головой.

– Как же я ошибся! – пробормотал он. – Решил, что вы явились спасать влюбленных!..

– Так оно и есть, – улыбнулся мистер Кин – Только не этих двоих – других. Вы, возможно, не обратили внимания на служанку ее милости? Она, правда, не шуршала парчой и не разыгрывала трагических сцен – но все же она очень милая девушка и, кажется, по-настоящему любит своего Дженнингса. Думаю, господа, что спасение ее возлюбленного теперь целиком в ваших руках.

– Но мы не можем представить никаких доказательств, – мрачно буркнул полковник. Улыбка озарила лицо мистера Кина.

– Мистер Саттертуэйт может.

– Я? – изумленно переспросил мистер Саттертуэйт.

– Смешно. Вы можете доказать, что часы сэра Джеймса разбились отнюдь не в его кармане. Прежде всего, нельзя вдребезги разбить стекло, не открыв при этом крышку. Не верите – попробуйте сами. Кто-то вытащил их из его кармана, откинул крышку, отвел стрелки назад, ударил по стеклу, а потом уже закрыл часы и вернул их на место. Вот только он не заметил, что один осколок при этом выпал.

– О Боже! – вскричал мистер Саттертуэйт. Рука его сама дернулась к жилетному карману, в глубине которого он нащупал заостренный осколок изогнутого стекла.

Наконец-то наступила его минута.

– Это стеклышко, – провозгласил мистер Саттертуэйт, – поможет мне спасти человека от виселицы.