Текст книги "Только не дворецкий"

Автор книги: Агата Кристи

Соавторы: Гилберт Кийт Честертон,Найо Марш,Алан Александр Милн,Дороти Ли Сэйерс,Эдвард Дансени,Сирил Хейр,Марджери (Марджори) Аллингем (Аллингхэм),Эдгар Джепсон,Джозеф Смит Флетчер,Джозефина Белл
сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 52 страниц)

– Датский бекон! – говорил тот, что в твиде. – Прекрасная вещь, Паркинсон, но когда я выезжаю за город, это последнее, что я ожидаю увидеть на своей тарелке!

– Знаю, сэр, – понимающе ответил сержант, – но теперь уж везде так. То ли дело, когда я был мальчишкой… э-э… вот мы и пришли, сэр.

Они остановились у куска дерюги. Сержант приподнял его, и оба посмотрели на то, что под ним скрывалось. Затем сержант вернул его на место.

– Видите, сэр, где пятно, – сказал он. – Если кто-то выпадет или прыгнет из того окна сверху, именно сюда он и упадет.

– Вижу, – согласился второй. – Впрочем, строго говоря, выпасть из этого окна невозможно. Сначала придется перелезть через балюстраду.

– Конечно. Но это несложно сделать.

– Разумеется.

– Сэр, вы, наверное, уже видели тело?

– Да, я заскочил в морг по дороге.

– По-моему, дело довольно простое. Все подтверждают, что нервы у девушки были слабые. С актрисами такое на каждом шагу, знаете. Она вбила себе в голову, что хочет искупаться, «нырнуть во тьму», как она выразилась. Ей велели ничего такого не делать и уложили спать. Потом она встает, не просыпаясь, как лунатик, понимаете, надевает купальный костюм и ныряет в окно.

– Звучит логично.

– Мне кажется, сэр, дело ясное. И вот что я еще скажу. Эта девушка играла в кино некую Эми Робсарт. Эми Робсарт, насколько я могу судить, погибла точно так же, только выпала она не из окна, а…

– Знаю, знаю. Я читал книгу.

– Это не книга, а фильм. Хотя по мне все едино. Я к чему веду-то: раз она была вся на нервах, то, вполне возможно, решила, что она и есть Эми Робсарт, и все сделала по сценарию, понимаете.

– Разве Эми Робсарт переодевалась в купальный костюм?

– Верно, сэр, она не переодевалась. Наверное, у этой девицы совсем каша в голове была, раз она все перепутала.

– Вполне возможно.

Открылась дверь, и в ней появился Тедди Бранкастер, одетый – точнее, раздетый – для бассейна. Увидев полицейских, он остановился.

– Доброе утро, – сказал сержант Паркинсон. – Раненько вы встаете.

– Я всегда стараюсь поплавать перед завтраком, когда ваша английская погода это позволяет, – ответил Тедди и пристально посмотрел на мужчину в твиде. – Мы раньше не встречались? – спросил наконец он.

– Это инспектор Маллет из Скотленд-Ярда, – представил его сержант. – Он вел расследование на студии «Циклоп» и сегодня утром любезно согласился нам помочь.

– Приятно познакомиться, – ответил Тедди. – Ну что ж, если вы меня извините, я пойду плавать.

– Может быть, вы уделите мне несколько минут после завтрака? – спросил Маллет.

– Конечно.

Великан вышел на узкую, выложенную брусчаткой тропинку и вскоре скрылся за кустами. Мгновение спустя раздался громкий всплеск.

– Видный мужчина, – отметил Паркинсон. – Сразу заметно, что поддерживает себя в форме. Сравнить с ним – так мы с вами совсем обрюзгли, да, сэр?

– Зато у меня по утрам мешков под глазами не бывает, – оскорбился Маллет.

– Ну, это простительно. Вряд ли ему довелось поспать этой ночью. Когда я пришел, на него было жалко смотреть – он рыдал и завывал так, что даже не знаю, как он не лопнул.

– Да ну? Давайте пройдем в дом.

Они вошли в дом. При их появлении перепуганная горничная ретировалась в комнаты.

– Чуть не забыл, – сказал Маллет. – Что насчет слуг? Они что-нибудь слышали?

– Они все легли спать, – ответил Паркинсон. – Слуги живут в отдельном крыле. Гости на вечеринке развлекались сами. Говорят, это называется богемная вечеринка. Они, значит, могут пить сколько влезет, и никакая челядь потом не будет распускать слухи.

– Понятно. Ну и куда нам теперь?

Сержант повел его на второй этаж. Остановившись перед дверью на лестничной площадке, он достал ключ из кармана и отпер замок.

– Это ее комната, – сказал он. – Здесь ничего не трогали.

Комната была среднего размера с большим подъемным окном в сад. Кровать была расстелена, но не смята. На ней, а также на стоявшем рядом кресле был разложен вчерашний наряд Камиллы: тяжелое расшитое платье елизаветинских времен и корсаж на китовом усе; со всем этим резко контрастировало тонкое шелковое белье двадцатого века. Дверь гардероба была открыта. На туалетном столике валялось жемчужное ожерелье и несколько колец. Комнату пропитывал тонкий аромат, поднимавшийся из незакрытой пудреницы. Открытая дверь справа вела в ванную. Здесь, в отличие от комнаты, все было в полном порядке. Полотенца лежали стопочкой, твердые, сухие губки были аккуратно разложены, а на коврик в центре ванной явно не ступали с тех самых пор, как служанка его постелила. Маленькое окошко было закрыто.

Маллет быстро все осмотрел. Затем, вернувшись в спальню, подошел к окну. Оно было приоткрыто, и на несколько секунд Маллет высунулся наружу. По всему второму этажу тянулась балюстрада в два фута высотой. Между ней и окном было достаточно места, чтобы там мог встать человек.

Увидев все, что хотел, Маллет повернулся к сержанту.

– Вы туда выглядывали? – спросил он Паркинсона.

– Нет, сэр. Когда я тут вчера все осматривал, там было темно.

– Посмотрите сейчас.

Сержант посмотрел.

– Ну что? – поинтересовался Маллет. – Что-нибудь заметили?

– Да, сэр.

– Что?

– Тело нашли не под этим окном, сэр, а чуть дальше справа.

– И о чем вам это говорит?

– Ну как же? О том, что юная леди, прежде чем упасть, прошлась по балюстраде.

– Зачем?

– Разве лунатики не так себя ведут? Ходят по опасным местам, пока не оступятся? Я слышал, такое не раз случалось.

– Лунатики… Гм… Где же она уснула, сержант?

Паркинсон обернулся к кровати и покраснел.

– Наверное, на кресле, почему бы нет.

– Сидя на собственном белье? Ну что ж, ничего невозможного. Хотя тогда оно помялось бы гораздо сильнее. Но одну вещь вы не учли.

– Что именно, сэр?

– Если она, как вы думаете, гуляла во сне, почему, когда нашли тело, голова была завернута в полотенце?

– Боже мой, сэр! Почему я сразу не догадался! Конечно, это все объясняет! Она вовсе не упала во сне, это было самоубийство!

– Что-то я не понимаю.

– Как же, сэр, неужели вы не видите, какая тут психологика?

– Что-что?

– Психологика, сэр.

– Ах, психологика… Нет, боюсь, что не вижу.

– Ну, по-моему, все очень просто. Вот смотрите, сэр. Юная леди хочет покончить с собой и решает выброситься из окна. Но когда доходит до дела, выясняется, что ей не хватает духу. И что она делает? Она завязывает глаза полотенцем, чтобы не видеть, что ждет ее впереди, понимаете?

– Понимаю, сержант, понимаю.

– И дальше идет по балюстраде, пока не свалится. В некотором смысле застает себя врасплох. Правильно?

– Возможно, сержант. Кстати, под чьим окном все-таки нашли труп?

– Под окном спальни мистера и миссис Бранкастер. Это соседняя комната, сэр, между ними только ванные.

– Понятно. Ну, кажется, ничего нового мы тут уже не узнаем. Сейчас нам бы лучше спуститься и расспросить обитателей дома.

IV

Спустившись в гостиную, детективы застали Тедди Бранкастера за завтраком. Он успел переодеться в серый фланелевый костюм, подчеркивавший все достоинства его бесподобной фигуры.

– Я смотрю, вы совсем один, – сказал Маллет.

– Как видите, – угрюмо согласился американец.

– Миссис Бранкастер завтракает в постели?

– Вероятно. Сегодня утром я ее не видел.

– Как же так?

– Раз вам так интересно, вчера я спал у себя в гардеробной [115]115
  Мужская гардеробная в английских домах обычно примыкает к супружеской спальне и считается личной комнатой мужчины (подробнее см. комментарий, стр. 604–605).


[Закрыть]. Если это вообще можно назвать сном, – горько добавил он.

– И когда вы в последний раз заходили к ней в спальню?

На лице Тедди отразилось удивление. Прежде чем ответить, он некоторое время подумал.

– Кажется, вчера перед ужином, – медленно произнес он.

– Разве вы туда не заходили, когда искали ее, вернувшись из бассейна?

– Заходил, конечно. Забыл. Но ее там не было.

– А можете ли вы сказать, когда вы туда заглянули, окно было открыто или закрыто? – не унимался инспектор.

– Закрыто.

– Вы уверены?

– Абсолютно уверен.

– Вы знаете, что мисс Фрейн нашли именно под этим окном?

– Неужели? – протянул Тедди. – Нет, я не знал.

– Мне пришло в голову, что она могла выпасть из этого окна, но раз вы говорите, что окно было закрыто, это невозможно, так?

– Похоже, что так.

– И вы по-прежнему уверены, что окно было закрыто?

– Да, сэр.

– А когда вы вчера поднялись наверх переодеться, вы ничего подозрительного не слышали?

– Я не поднимался, Гус разрешает мне переодеваться внизу, в гардеробной для верхней одежды. Я плаваю по десять раз на дню, и так удобнее.

– Спасибо. Это может оказаться важным. А теперь я вынужден спросить вас совсем о другом: говорят, прошлым вечером вы с женой из-за чего-то поссорились?

Тедди нахмурился.

– Да, – признался он.

– Ваши отношения нельзя назвать безоблачными?

– Ну… вы, наверное, не в первый раз слышите, что семейная жизнь у кинозвезд складывается не очень гладко?

– Браки кинозвезд, мистер Бранкастер, нечасто длятся так долго, как ваш. Ну-ка дайте припомнить, вы женаты уже шесть лет, правильно?

– Похоже, вы очень много обо мне знаете, инспектор.

– Не забывайте, что я провел довольно тщательное расследование на студии и по необходимости ознакомился с жизнью практически каждого, кто с ней связан.

– Вы, англичане, вообще все делаете тщательно, – произнес Тедди с вялой улыбкой.

– Мы стараемся. Кстати, ваша американская полиция ненамного от нас отстает, когда мы нуждаемся в их помощи. Насколько я знаю, с тех пор как вы женились, ваше имя… скажем, связывали…

– Связывали – самое подходящее слово.

– …С несколькими женщинами. Например, некая Роза Лейтон. С ней произошел несчастный случай, правильно, мистер Бранкастер?

– Да, она утонула во время прогулки на лодке.

– Потом была Китти Кардью.

– Да. Бедняжка погибла от передозировки веронала.

– Жена ревновала вас к этим женщинам?

– И к ним, и ко всем остальным. Да.

– И к мисс Фрейн тоже?

– И к ней, разумеется.

– Вам никогда не приходило в голову, что между всеми этими несчастными случаями может быть связь?

Тедди Бранкастер некоторое время сидел молча, глядя в свою тарелку. Наконец он процедил:

– До сих пор – никогда.

В комнату вошел Дик Бартрем. Тедди бросил ему «с добрым утром» и поднялся.

– Мне пора на площадку, – объявил он. – Господа, если я вам еще понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.

Тем временем Бартрем сел за стол и мрачно набросился на грейпфрут. Он предпочел не замечать присутствия посторонних, пока Маллет не заговорил с ним сам.

– Думаю, вы знаете, кто я такой? – спросил он.

– Конечно. Вы из Скотленд-Ярда, правильно? Как ваши дела на студии?

– Неплохо. Но сегодня я пришел не за этим.

– Да?

– Я расследую обстоятельства гибели Камиллы Фрейн.

Дик с любопытством поднял глаза и оттолкнул от себя тарелку.

– Вы действительно думаете, – спросил он, – что в ее смерти есть что расследовать?

– Естественно, каждый случай внезапной смерти подлежит расследованию.

– Но вы считаете, что это дело… требует особого расследования?

– Я этого не исключаю.

– Тогда я постараюсь помочь вам всем, чем могу. Боюсь только, – добавил он, – что оторваться сейчас от завтрака – выше моих сил.

– Конечно, продолжайте… Должен заметить, ваш кофе пахнет просто необыкновенно.

– Гус заказывает его из Коста-Рики. Хотите чашечку?

– Ну раз вы так настаиваете… Спасибо… Действительно, замечательный кофе. Коста-Рика, говорите? Надо будет запомнить.

– Сержант, может, и вам налить?

– Спасибо, сэр, не надо, – добродетельно ответил Паркинсон. – Я пью только чай.

– А теперь, сэр, – продолжал Маллет, с довольным видом опустив чашку на стол, – я бы хотел задать вам несколько вопросов о том, где вы были прошлым вечером.

– Рассказывать тут особо нечего, инспектор.

– Чем вы занимались после того, как мисс Фрейн поднялась наверх?

– Я еще некоторое время сидел у бара в танцевальном зале, а потом вышел в холл.

– И?

– Там я оставался, пока Бранкастер не отправился плавать.

– Когда вы были в холле, вы не слышали, чтобы мистер Бранкастер разговаривал со своей женой?

– Да, слышал. Она говорила с ним и с мисс Фрейн.

– То есть голос мисс Фрейн вы тоже слышали?

– Да.

– Вы уверены?

– Никаких сомнений. Последние два-три месяца моя работа заключалась в том, чтобы каждый день снимать мисс Фрейн на пленку, и вряд ли я способен не узнать ее лицо, ее голос, ее духи, да что угодно, с ней связанное.

– Ясно. И что вы сделали потом?

– Как только Бранкастер вышел, я позвал Женевьеву. Она сразу же спустилась. Мы удалились в курительную рядом с холлом и там и оставались, пока Бранкастер не вернулся.

– И все это время вы находились в курительной?

– Да.

– И услышали бы любого, кто попытался бы подняться или спуститься по лестнице?

– Не уверен. Голос Тедди, когда он пришел, мы услышали, но он говорил довольно громко.

– А чем вы с миссис Бранкастер занимались в курительной? – внезапно спросил инспектор.

– Я пытался убедить Женевьеву бежать со мной, – без колебаний ответил Бартрем.

Паркинсон с ошеломленным видом присвистнул, но Маллет, ничуть не смутившись, продолжал:

– Успешно?

– Нет, – горько ответил Дик. – Что бы я ни говорил, она не соглашается оставить эту скотину, своего мужа. Я не понимаю женщин. Он отвратительно себя с ней ведет, пренебрегает ею ради какой-то глупой куклы, которая возомнила себя актрисой, потому что у нее смазливое личико…

Он резко замолчал.

– Простите, – промямлил он. – Я забыл… что она умерла. Нехорошо было о ней так говорить. Думаю, Камиллане понимала, что творит. Такая молоденькая, к тому же Бранкастер совсем вскружил ей голову. Но она разбила сердце женщины, которая стоит десятка таких, как она, и этого я никак не мог ей простить.

Они помолчали, и наконец инспектор жизнерадостно сказал:

– Подведем итоги, мистер Бартрем. Вы с миссис Бранкастер были наедине с момента, когда мисс Фрейн в последний раз видели живой, до того самого времени, когда обнаружилась ее пропажа.

– Да.

– И кроме миссис Бранкастер никто не может подтвердить… О, доброе утро, мистер Константинович.

В дверях возникло землистое лицо Гуса.

– Доброе утро, – сказал он. – Вы хотели со мной поговорить, инспектор?

– Если можно. Но я могу подождать, пока вы позавтракаете.

– Я не завтракаю, – сообщил Гус, погладив себя по необъятному животу. – То ли дело в юности… Но нет, вот уже много лет, как я не завтракаю.

– Примите мои соболезнования. В таком случае…

– Пройдемте сюда.

Маллет и Паркинсон прошли вслед за ним в кабинет – небольшую комнатку, почти целиком занятую огромным столом времен Людовика XV, который был основательно захламлен бумагами. Сев за стол, Гус тяжело вздохнул.

– Ну и что же, инспектор, вы хотите мне сказать? – спросил он.

– Дело очень серьезное, – сообщил Маллет. – Растрачены гораздо большие деньги, чем мы предполагали. Все махинации обставлены чрезвычайно ловко, и следы заметены очень тщательно.

– А! Полагаю, это дело рук Снейда!

– Похоже, что так.

– И конечно, мы должны подать в суд. Но что хорошего нам это принесет? Все это как нельзя более некстати, инспектор. Студия «Циклоп» окажется в очень щекотливом положении. Между нами говоря, очень щекотливом.

– Вчера ваша компания понесла и другую потерю, – заметил Маллет.

– Бедняжка Камилла! Да-да, конечно! Талант, – напыщенно произнес он, – утрата которого стала тяжким ударом для британской киноиндустрии.

– Ваша компания застраховала ее жизнь? – резко спросил Маллет.

– Конечно. На срок контракта мы страхуем всех наших звезд.

– И каковы были условия контракта мисс Фрейн?

– Контракт на три года, триста фунтов в неделю [116]116
  Триста фунтов в неделю – баснословная сумма. Для примера, первый роман Сирила Хэйра принес ему (сравнительно скромный) гонорар в 30 фунтов.


[Закрыть]. Ее звезда только еще поднималась, – добавил он извиняющимся тоном, будто ему было стыдно за подобную нищенскую сумму.

– А страховка?

– На двадцать тысяч фунтов.

– Значит, с точки зрения компании, ее смерть принесла не одни только убытки, – заключил Маллет.

– Даже величайшая трагедия имеет свои светлые стороны, – согласился Гус.

– Чем вы занимались вчера вечером, – задал инспектор свой следующий вопрос, – с того момента, когда мисс Фрейн отправилась спать, и до того времени, когда вы поднялись наверх и обнаружили, что ее комната пуста?

– Когда она ушла к себе, – ответил Гус, – я некоторое время оставался в танцевальном зале с гостями – теми, кто еще не разошелся. Но они, казалось, прекрасно проводили время и без моего участия, так что я удалился в этот кабинет, где и оставался почти до тех самых пор, когда мистер Бранкастер вернулся из бассейна. Мне нужно было изучить кое-какие отчеты.

– Отчеты об «Эми Робсарт»?

– Да. Секретарь принес их мне чуть раньше вечером.

– Они оказались не очень-то удовлетворительными, верно?

Гус пренебрежительно отмахнулся.

– Объем заказов меня разочаровал, – признался он.

– Однако трагическая гибель мисс Фрейн, несомненно, поспособствует успеху фильма.

– Да, несомненно, сенсация пойдет нам на пользу.

– Спасибо, мистер Константинович. Думаю, это все, что я хотел узнать.

Маллет и Паркинсон вышли.

– Вы большой мастак выуживать из них информацию, – восхищенно заявил Паркинсон. – Теперь, конечно, настал черед миссис Бранкастер?

– Миссис Бранкастер? Нет, я пока не вижу причины ее беспокоить. Пожалуй, пойду прогуляюсь по саду. Я его толком и посмотреть не успел.

– Прогуляетесь по саду, сэр? Ах да… просто… прогуляетесь по саду. Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

– Вряд ли вам стоит утруждаться. У вас, конечно, более чем достаточно других дел.

– Честно говоря, да, сэр. Всего доброго, сэр!

Сержант отправился восвояси, а Маллет в полном одиночестве вышел в освещенный солнцем сад.

Здесь был истинный рай для садовника. На восемьдесят ярдов от террасы простирался ухоженный газон, широкий и зеленый, главная достопримечательность сада. По бокам газон обрамляли аляповатые клумбы с цветущими фуксиями и львиным зевом, в дальнем конце стояли литые статуэтки, призванные создать атмосферу старой доброй Англии, каковая атмосфера немедленно бросалась в глаза. Справа виднелись безыскусные солнечные часы, служившие центральным элементом невыразительного розария, отделенного от газона дорожкой, которая вела к бассейну.

По ней и направился Маллет. Дорожка привела его к небольшой, засаженной кустами аллее, где этим утром и скрылся Тедди Бранкастер. Здесь дорожка резко пошла вниз, бестолково поблуждала из стороны в сторону и внезапно уперлась в бассейн.

Он был небольшой – примерно пятьдесят футов в длину и двадцать в ширину, но хорошо оснащенный, с вышкой, трамплином и обычным спуском в воду. Они были расположены с глубокого конца бассейна, куда и вышел Маллет. Инспектор встал одной ногой на трамплин и задумчиво вгляделся в чистую воду, сквозь сверкающую рябь которой виднелось выложенное белой и голубой плиткой дно. Подняв глаза, Маллет увидел на противоположном конце бассейна мужчину, занятого, очевидно, тем же, что и он. По одежде было понятно, что это садовник, а по выражению лица – что работать ему не хочется. Маллет подошел поближе:

– Доброе утро.

Вместо приветствия садовник шмыгнул носом и подозрительно на него уставился.

– Неплохой у вас тут бассейн, – добродушно продолжал Маллет.

– Еще бы он был плохой, когда в него такие деньжищи вбухивают, – услышал инспектор в ответ.

– О! Дорого обходится?

– Целое состояние, чтобы соорудить, и еще одно, чтобы все это работало. Деньги, мол, не проблема! Нет чтобы мне на мои теплицы что-нибудь подкинуть! Опоры для горошка не могу попросить, чтобы на меня небеса не разверзлись! Нет, тут всегда одно и то же! «Дженкинс, мне это не по карману!» «Дженкинс, сад обходится мне слишком дорого!» Зато вот любимый бассейн его величества – ну, это совсем другая история!

Он с отвращением плюнул в воду. Реакция Маллета, видимо, отразилась на его лице, потому что садовник поспешил добавить:

– Да не бойтесь! Я сейчас буду воду менять.

– Не похоже, чтобы это было так нужно.

– Нужно? Конечно, никому это не нужно. И все равно. Два раза в неделю, пока его величество пребывает здесь, бассейн полагается чистить. Хорошенькая работенка для англичанина, а? Драить ванну для кучки иностранных актеришек! Вода-то покупная, между прочим! Потеря денег и потеря времени, вот как это называется.

– И много времени это занимает?

– Два часа – чтобы слить воду, четыре часа – чтобы набрать. И пока еще всю плитку протрешь.

– А как сливается вода?

– Вот смотрите. Прямо рядом с вами видите краник? Поворачиваете его – вода и вытекает. А чтобы наполнить, надо вон тот повернуть. Вот и вся премудрость.

– Большое спасибо. Может быть, вы сможете мне помочь. Наверное, сначала я должен представиться…

Разговор Маллета с садовником продолжался добрую четверть часа. Затем инспектор удалился, оставив садовника мрачно наблюдать за тем, как убывает вода, явно преисполненного решимости не делать ничего, пока бассейн не опустеет.

Вернувшись в дом, Маллет прямиком направился в кабинет, Гус говорил по телефону. Положив трубку, он повернулся к Маллету, и лицо его было гораздо более жизнерадостным, чем за час до того.

– Вы оказались совершенно правы, инспектор, – сообщил он. – Это происшествие… наша невосполнимая утрата стала огромной сенсацией. Гораздо большей, чем я предполагал, а уж я-то в сенсациях разбираюсь. Я уже дал три телефонных интервью прессе. Надо думать, теперь прокатчики поменяют свое первое впечатление от «Эми Робсарт». Я же говорил, что во всем есть своя светлая сторона! – добавил он.

– Говорили, – признал инспектор. – А теперь, мистер Константинович, у меня к вам одна просьба. Я ухожу и вернусь сюда вечером. Можно ли сделать так, чтобы собрались все, кто ночевал здесь вчера?

– Это можно устроить, инспектор. К какому времени?

– Я приду к десяти.

– Замечательно. Алло? Да? Мистер Константинович слушает… Конечно, у меня найдется, что сказать вашим читателям. Трагическая гибель пленительной юной звезды, только вознесшейся на самый пик своей славы, снявшись в картине, которую критики единогласно признают…

Маллет оставил Гуса наедине с телефоном и вернулся в полицейский участок. Его восторженно поприветствовал сержант Паркинсон.

– Я могу вам чем-нибудь помочь, сэр?

– Да, – ответил Маллет. – Вы можете мне сказать, где находится контора местной водопроводной компании.

На лице Паркинсона проступило разочарование.

– Я сам вас отведу, – ответил он. – Но я имел в виду… я надеялся… видите ли, я думал, вы захотите, чтобы я что-нибудь сделал, понимаете?

– Мне ничего не нужно. По крайней мере, не сейчас. Но я бы очень хотел, чтобы сегодня в десять часов вечера вы пришли к дому мистера Константиновича. Возможно, тогда нам найдется что сделать.

Не удостоив сержанта объяснением, Маллет распрощался с ним на пороге водопроводной компании. Здесь он расспросил толкового молодого инженера. Инженер встретил Маллета с недоверием и в начале беседы откровенно скучал, но чем дальше, тем больше разгорался его интерес, и в конце концов он охотно взялся за дело.

V

Компанию, собравшуюся в танцевальном зале после ужина, прошедшего почти в полном молчании, веселой назвать было нельзя. Гус, который, в отличие от остальных, сохранял спокойствие, предложил партию в покер. Он всегда был хорошим игроком, и в этот раз никто не мог с ним тягаться. Женевьева казалась вялой и погруженной в собственные мысли, Дик нервничал, Тедди злился на свои карты, на всех собравшихся и на самого себя. Все, за исключением Гуса, существенно облегчившего к тому моменту карманы гостей, были только рады, когда с десятым ударом часов объявили приход Маллета.

– Я думаю, вы всех уже знаете, – сказал Гус, – кроме миссис Бранкастер.

Маллет поклонился даме. Она безжизненно кивнула ему и отвернулась. Инспектор встал в центре зала и откашлялся.

– Как вам уже известно, – сказал он, – я расследую обстоятельства смерти мисс Камиллы Фрейн. Нам, конечно, придется провести дознание, и все, кто находился в доме во время этого события, будут важными свидетелями. По некоторым причинам, распространяться о которых я пока не могу, мне необходимо знать все о ваших перемещениях с того момента, как мисс Фрейн покинула зал, и до тех пор, как ее нашли за домом.

– Но мы ведь все уже рассказали, – возразил Дик.

– Согласен. Но некоторые детали мне бы хотелось прояснить, и, думаю, лучший способ это сделать – воссоздать события прошлого вечера. По крайней мере то, что происходило с каждым из вас. Я хочу, чтобы вы в точности повторили все, что делали вчера вечером. Согласны?

Все невнятно пробормотали что-то утвердительное.

– Вот и прекрасно. Начнем с того момента, как мистер Константинович просит миссис Бранкастер препроводить мисс Фрейн в постель. Где вы стояли?

– Здесь, – ответил Гус.

– Замечательно. Миссис Бранкастер, пожалуйста, тоже встаньте там. Вы были с ними, мистер Бранкастер? Тогда тоже, пожалуйста. А где были вы, мистер Бартрем?

– У бара на той стороне зала.

– Тогда, будьте любезны, отойдите туда. Итак, миссис Бранкастер, что вы сделали?

– Я ушла из комнаты с Камиллой, вот так.

– Вы отправились следом, мистер Бранкастер?

– Не сразу.

Маллет прошествовал за Женевьевой до двери в холл. Она поднялась по лестнице и встала у входа в комнату Камиллы.

– Я вошла внутрь ненадолго, чтобы поговорить, – объяснила она.

– Тогда войдите туда, – сказал ей Маллет из холла.

– Войти? Туда? Я не могу… я не буду. Там нехорошо.

Маллет пожал плечами.

– Ну ладно, – разрешил он. – Постойте у двери, пока не настанет пора выходить. Теперь мистер Бранкастер.

Из танцевального зала появился Тедди.

– Я вышел в нижнюю гардеробную, чтобы переодеться в плавки, – сообщил он.

– Значит, идите туда.

– И переодеться?

– Разумеется. Я хочу понять, сколько времени это у вас займет.

– Можно переодеться в любые плавки или обязательно в те же самые? – съязвил Тедди.

– Это не важно. Кто следующий?

– Я вышел из зала сразу за Бранкастером, – сказал Дик на ходу, – и сел в холле, вот здесь.

Сверху раздался голос Женевьевы:

– Теперь я выхожу из этой комнаты и иду в свою.

– Прекрасно, миссис Бранкастер.

Гус прошел через весь зал.

– Я иду в кабинет поработать с бумагами, – сообщил он.

Наступила пауза, во время которой никто не двигался. Маллет взбежал по лестнице, оглядел холл сверху и снова спустился. Вошел Тедди в плавках.

– Вот и я, Шерлок, – объявил он. – Куда мне теперь?

– Туда же, куда вы пошли прошлой ночью.

Тедди вошел в танцевальный зал, но тут же вышел.

– Я ищу мою жену, – объяснил он.

– Он зовет, и я выхожу сюда, – донесся сверху голос Женевьевы. – Потом Камилла открывает дверь, и я захлопываю ее обратно, вот так.

– Я отправляюсь плавать, – сказал Тедди, снова выходя в танцевальный зал.

– Постойте минутку, мистер Бранкастер. Что делаете вы, мистер Бартрем?

– Зову миссис Бранкастер.

– Не поднимаясь?

– Да.

– Тогда спуститесь пожалуйста, миссис Бранкастер.

Женевьева спустилась.

– Теперь мы идем в курительную, – сказала она.

Проследив за их маневром, Маллет вернулся в танцевальный зал, где его ждал Тедди.

– Что дальше? – спросил тот.

– Куда вы пошли?

– Туда, – сказал он, махнув в сторону французских окон.

– Тогда идемте.

Маллет прошествовал за ним в сад. Светила луна, и было прекрасно видно все вокруг.

– Вчера, конечно, было хоть глаз выколи, – сообщил Тедди.

– Но вы хорошо знали, куда идти?

– Да-да. Надо просто не сходить с дорожки. Здесь она уже не петляет.

– Ну идемте.

Тедди пожал плечами, и они пошли дальше. Дойдя до зарослей кустарника, он остановился.

– Вот и все, – сказал он. – Отсюда я разбежался и нырнул.

– Ну что ж, бегите, – дружелюбно сказал инспектор.

Они поравнялись с краем бассейна.

– Ныряйте, – предложил Маллет.

– Эй, что все это значит? – вскричал Тедди.

Перед ними в лунном свете сверкал чистотой совершенно пустой бассейн.

– Ныряли ли вы вчера вечером? – спросил Маллет совсем другим, страшным голосом. – Или в него нырнул кто-то другой, кто не знал, кто не мог видеть, что ныряет в пустой бассейн?

Позади них из тени неслышно появился сержант Паркинсон и встал у плеча Бранкастера.

– Вы знали, что бассейн пуст, – продолжал Маллет. – Вы сами слили воду. Вы хотели заманить сюда свою жену, чтобы в темноте она разбилась. Вы ждали здесь и видели, как она нырнула навстречу своей смерти. По крайней мере, вам показалось, что это была она. Спустившись вниз, вы обернули ее голову полотенцем, чтобы капли крови не выдали вас, и перенесли тело под окно жены, перед уходом повернув кран, чтобы бассейн снова наполнился. Затем вы вошли в дом и начали расспрашивать, где Женевьева. Лишь когда вы нашли ее, вам открылась правда: что к бассейну за вами пошла не она, а Камилла Фрейн, что вы убили женщину, ради которой хотели убить жену. Разве не так?

Тедди дышал прерывисто, его трясло.

– Да-да, это так, – забормотал он. – Все так, все так. Я ее убил… Я убил ее! Единственную девушку, которую я любил! Я убил ее! Пустите меня!

Не успел Маллет опустить руку ему на плечо, как Тедди резко развернулся, отбросил его мощным ударом, сшиб с ног Паркинсона и бросился к трамплину. Одним скачком он опустился всей своей тяжестью на конец доски и взмыл в небо. Описав идеальную дугу, его загорелое тело сверкнуло в лунном свете, и в то же мгновение его голова разбилась о кафельное дно.