Текст книги "Дама исчезает"
Автор книги: Агата Кристи
Жанр:
Классические детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)
Агата Кристи
Дама исчезает
Глава 1. Тетушка Эйда
Чета Берсфорд заканчивала завтрак. Она ничем не отличалась от тысячи таких же пожилых пар, мирно беседовавших поутру о погоде в Англии.
Трудно было предугадать, будет ли дождь…
Волосы мистера Берсфорда были некогда того морковного оттенка, который со временем сменяется серовато-песочным цветом. А в черных еще недавно волосах его жены отчетливо проглядывали серебристые пряди, которые удивительно шли этой маленькой кудрявой женщине.
Миссис Берсфорд хотела одно время использовать краситель, но затем ограничилась тем, что сменила номер губной помады. Седина была ей явно к лицу.
Молодежь сочла бы этих людей скучными, милыми, ничем не примечательными стариками, однако сами они к этой категории себя еще не причисляли.
В их возрасте можно еще радоваться многому, но, конечно же, теперь их уже не волнуют модные тряпки и прически, оценки на экзаменах, споры по сексуальным вопросам, которыми увлекаются многие молодые люди, желающие чем-то выделиться среди своих сверстников. Они нравятся друг другу и сами себе. Для них это главное…
Наблюдая, как Томми, просматривая почту, отложил какое-то письмо, его жена неожиданно спросила:
– Что случилось, дорогой?
Томми смешался. Ему явно не хотелось объяснять, что именно произошло.
– Что могло случиться? Просто счет от водопроводчика…
Вздохнув с облегчением, Таппенс поинтересовалась:
– На большую сумму? Ты, очевидно, думал, что это будет стоить меньше…
– Да, обычно угадать трудно!
– Жаль, что ты не освоил профессию водопроводчика! Я была бы твоим подручным… Можно было бы загребать деньги лопатой!
– Упустили такую возможность!
– А это снова счет от водопроводчика?
– Всего лишь просьба о помощи.
– Дело идет о несовершеннолетних преступниках?
– Нет, о строительстве дома для престарелых.
– Полезная акция! Но почему ты так встревожился?
– Мне в голову пришла одна мысль…
– Что за мысль? Почему ты тянешь с ответом? Я ведь все равно узнаю…
– Ничего особенного… Просто я вспомнил о тетушке Эйде.
– Понятно… – ответила Таппенс.
Их взгляды встретились.
В каждой семье есть подобные проблемы в виде теток, двоюродных бабушек, даже прабабушек, требующих ухода и надежного пристанища. Приходится выспрашивать у врачей и знакомых о различных пансионах и богадельнях, чтобы отыскать место получше.
Давно миновало время, когда старые тетушки доживали свой век под присмотром преданной прислуги в домах, где они некогда родились, или у родственников, которые терпеливо относились к капризам одиноких старых дев, обеспечивая им теплую комнатушку и сносное трехразовое питание.
Детей, как правило, отправляют в школы, пансионы и другие учебные заведения. Когда же они приезжают на каникулы, то посещают спортивные лагеря, давая родителям возможность отдохнуть от шума и неприятностей.
С тетушками Эйдами сложнее. Они имеют обыкновение болеть бронхитом, ревматизмом, атеросклерозом, могут упасть с лестницы, повздорить с соседями, прислугой. Соответствующее пристанище в таких случаях – сущее спасение.
Таппенс вспомнила свою тетушку Розу, которая, попав в какой-нибудь приют, сразу же начинала строчить жалобы всем родственникам и перечислять недостатки этого заведения. Вскоре она снова оказывалась в доме какой-нибудь сердобольной племянницы.
Правда, не обошлось и без происшествий.
Однажды тетушка Роза сообщила о том, что подружилась с молодым человеком, которому решила заменить умершую мать. Она сняла собственную квартиру, обратилась к адвокату, чтобы завещать своему протеже оставшееся у нее состояние. Кончилось все это самым неожиданным образом. Когда Таппенс прибыла к тетушке, ее друг был уже арестован. На суде выяснилось, что он умело обирал доверчивых старушек.
– Надо было бы навестить тетю Эйду, – сказал Томми. – Мы давно у нее не были.
Таппенс тут же с ним согласилась, не выказывая при этом особого энтузиазма.
– Пожалуй, уже прошел год… Как быстро бежит время!
– Но ведь мы регулярно слали ей подарки и поздравления!
– Конечно, мы это делали… Но иногда читаешь о таких пансионах ужасные вещи!
– Это на тебя подействовала книга, которую мы взяли в библиотеке. Там описаны такие кошмары, связанные со стариками!
– Боюсь, что там описаны подлинные факты…
– Конечно, случается всякое. Но ведь мы ничего не можем с этим поделать, Томми.
– Я хотел бы удостовериться, что за тетушкой присматривает хороший врач.
– Так и есть! Доктор Мюррей прекрасный специалист.
Лицо Томми прояснилось, когда он вспомнил симпатичного и внимательного врача, лечившего его тетушку.
– На него, действительно, можно положиться. К тому же он сразу же дал бы нам знать, если бы что-нибудь было не так.
– Причин для беспокойства, как видишь, у тебя нет. Сколько ей уже?
– Восемьдесят два. Нет, все восемьдесят четыре. Странно, когда переживаешь всех своих близких…
– Это мы так думаем. Они рассуждают по-другому.
– Откуда ты знаешь?
– Помню, с каким удовольствием твоя тетушка описывала похороны своих подруг и приятельниц, которые считали ее болезненной.
– И все же…
– Ты хочешь к ней поехать? Я составлю тебе компанию.
Последние слова были произнесены таким тоном, что сразу же возникала мысль о самопожертвовании.
– Зачем это тебе? Я поеду один.
– Если страдать, то вместе! Это не доставит удовольствия ни нам с тобой, ни тете Эйде… Но надо же выполнить свой долг!
– Я хотел уберечь тебя от огорчений. Она была так груба с тобой в последний раз!
– Я не обращаю на это внимания. Возможно, ей это доставляет удовольствие.
– Ты так снисходительна, дорогая! Я ведь знаю, что она тебе совершенно не нравится.
– Кому может понравиться тетя Эйда? Сомневаюсь, что ее кто-нибудь когда-нибудь любил…
– Старые люди всегда вызывают только жалость.
– Мне чужда сентиментальность!
– Это, очевидно, женская черствость.
– Возможно. Мы всегда смотрим на вещи реалистически. Я жалею больных, немощных стариков, если это приятные люди. Иное дело – отношение к тем, у кого в двадцать лет был плохой характер. В шестьдесят такие особы превращаются в мегер. Нельзя же их жалеть только за то, что они состарились.
– Согласен. Что ж, если хочешь, поедем вместе.
– Я ведь выходила за тебя замуж, чтобы делить с тобою радости и печали. Тетушка Эйда явно относится ко второму. Привезем ей цветы, коробку конфет с мягкой начинкой, пару занимательных журналов. Предупреди директрису о нашем приезде.
– Мисс Паккард?
– По-моему, ее фамилия звучит именно так.
– Надеюсь, наша поездка окажется приятной.
– Хотелось бы, чтобы она сопровождалась каким-нибудь интересным приключением!
– Что за странные фантазии!
– Чудесно было бы кому-нибудь помочь, спасти жизнь, но я понимаю, что все это досужие мечты…
Глава 2. Неужели это ваше несчастное дитя?
Название местности «Санни Ридж» свидетельствовало о том, что тут должен быть некий солнечный хребет. На деле перед их взором предстало совсем другое: скучная и унылая равнина, которая порождала бы уныние, если б не огромный сад, который окружал особняк, где ютились престарелые. Здесь было много тенистых уголков и большая крытая веранда. Она была покрыта густым плющом, как и сам дом, навевавший спокойствие всем своим добротным викторианским видом.
На их звонок появилась молодая женщина в нейлоновом халатике. Проводив их в небольшую гостиную, она сообщила, что должна предупредить об их приезде мисс Паккард:
– Она сейчас к вам спустится… Ее задержала мисс Карвей, которая снова проглотила наперсток…
– Как ей это удалось? – не удержалась Таппенс.
– Она может шутить таким образом!
Таппенс задумалась. Ей трудно было представить, чтобы кто-нибудь добровольно так развлекался: мало удовольствия, когда наперсток проходит по пищеводу…
Вскоре дверь отворилась и вошла мисс Паккард. Это была уверенная в себе, спокойная, русоволосая пожилая женщина, которая всегда поражала Томми своей невозмутимостью…
– Простите. Вам пришлось меня немного подождать, мистер Берсфорд. Рада видеть вашу супругу!
– Мы знаем, что произошло, – успокоила ее Таппенс.
– Марлен вас предупредила? Мисс Карвей это проделывала уже не один раз. Удивительно, что не бывает никаких последствий!
– Возможно, ее отец был шпагоглотателем, – предположила Таппенс.
– Надо будет это выяснить. Я уже предупредила мисс Фэншоу о вашем приезде, но не уверена, что она осознала этот факт…
– Как ее здоровье?
– Она стала сдавать. Мне показалось, она считает вас детьми, приехавшими на каникулы. Правда, потом она заявила, что вы давно умерли…
– Каково ее самочувствие?
– У нее все чаще пошаливает сердце. Очевидно, она долго не протянет. Считаю своим долгом предупредить вас об этом…
– Мы привезли ей цветы, шоколад, – сообщил Томми.
– Надеюсь, ей понравится, – заявила мисс Паккард, пригласив их следовать за нею.
Когда они шли по коридору, из одной из комнат выскочила маленькая женщина и закричала:
– Хочу какао! Где няня? Дайте мне какао!
Бросившись к ней, сиделка попыталась ее угомонить:
– Вы ведь только что выпили свое какао!! Я принесу вам еще одну чашку!
– Ложь! Я ничего не пила!
Миновав спорящих женщин, мисс Паккард прошла к последней двери. Пригласив Томми и Таппенс войти в комнату, она сказала:
– Вот и мы, мисс Фэншоу. Надеюсь, вы будете рады гостям!
У окна полулежала старая седая леди с морщинистым и капризным лицом.
Увидев Томми, который протянул ей цветы и конфеты, она сердито воскликнула:
– Кого вы привели, мисс Паккард? Мне же нужен электрик или водопроводчик.
Услышав, что это ее племянник, она еще больше вышла из себя.
Недовольство старой леди вызвало и имя Пруденс, которое показалось ей простонародным.
Привыкшая к своему прозвищу, Таппенс все же не считала свое подлинное имя уродливым и неблагозвучным, но спорить с тетушкой Эйдой ей не хотелось.
– Я привезла вам розы, – мягко сказала она.
– Не терплю цветов, они пожирают кислород!
– Я поставлю их в вазу, – предложила мисс Паккард.
– Только попробуйте! Не люблю, когда мною командуют!
Томми засмеялся.
– Вы все такая же боевая, как и прежде, тетушка Эйда!
– Какая я тебе тетя? Мой племянник Вильям погиб на войне. Это спасло его от других неприятностей: он был беспутным малым.
Откинувшись на подушку, старуха попросила мисс Паккард:
– Уведите их отсюда… Я устала…
Оставив розы, Таппенс направилась к двери.
– До свидания, тетя Эйда. Жаль, что вы меня не помните, – пробормотал Томми, направляясь вслед за женщинами.
– Останься! – неожиданно приказала старуха. Я отлично тебя помню. Раньше ты был рыжим. Усаживайся в кресло. Мне приятно поговорить о твоей матери. А вы уходите! – крикнула она Таппенс, которая заглянула в этот момент в комнату.
Оказавшись в кресле, Томми предупредил тетушку о том, что плохо помнит свою мать, умершую сорок лет назад.
Мисс Фэншоу посоветовала ему поскорее жениться, чтобы упорядочить свой быт. Таппенс она явно не хотела признавать, хоть он сообщил, что они женаты свыше тридцати лет и имеют двоих детей, которые тоже уже обзавелись семьями.
Эта информация не возымела никакого действия. Томми вовремя вспомнил совет Таппенс не перечить пожилым людям.
Настроение тетушки сразу же улучшилось.
– Меня раздражают самозванцы, – объяснила она, – недавно сюда явился какой-то тип с саквояжем и заявил, что он помощник доктора Мюррея, который уехал в отпуск. Откуда я знаю, что он сказал правду? Каждый может взять саквояж и назваться врачом! А если пациентка говорит, что не помнит этого доктора, ее тут же объявляют безмозглой старой дурой. А мы все помним! Кстати, почему мне давно не пишет твоя тетя Кэролайн?
Томми пришлось сообщить, что она умерла пятнадцать лет тому назад.
Это известие не огорчило старую леди. Она стала обвинять во всем врачей, которые слишком увлекаются антибиотиками. К тому же, если люди травятся, они получают органы для экспериментов! Хорошо, что мисс Паккард порядочная женщина, которая не будет поощрять таких лекарей.
В это время упомянутая дама просила прощения у Таппенс за свою подопечную.
– Приходится прощать причуды пожилых людей: они иногда кого– то не принимают без всякой на то причины!
– Очевидно, трудно руководить таким заведением? – поинтересовалась Таппенс.
– Я бы этого не сказала. Мы привязаны к людям, за которыми ухаживаем. Они похожи на детей. Конечно, их иногда необходимо подбадривать, терпеть их причуды, но все это не страшно, если проявлять терпение…
В этот момент на лестнице появилась запыхавшаяся молодая женщина. Увидев мисс Паккард, она сообщила:
– Миссис Локетт снова твердит, что она умирает, и требует врача.
– На что она теперь жалуется?
– Говорит, что отравилась грибами, которые ела вчера…
– Это что-то новое! Пойду ее успокою!
Обратившись к миссис Берсфорд, мисс Паккард предложила ей подождать в гостиной.
Это оказалась уютная комната с большим французским окном, выходившим в сад. Здесь была полка с книгами и путеводителями, столик, покрытый журналами, мягкие, удобные кресла.
В гостиной находилась всего одна пожилая дама с седыми, зачесанными назад волосами и розовыми щеками. Она держала в руках стакан с молоком. Увидев Таппенс, она дружески ей улыбнулась и поинтересовалась, в каком качестве она здесь появилась.
– Мы приехали к тетушке моего мужа. Я оставила его наедине с нею, чтобы ее не утомлять.
– Очень мило, что вы так внимательны!
Отпив немного молока, женщина спросила:
– Не хотите ли чего-нибудь выпить? Кофе, например? А может быть, чаю?
– Не беспокойтесь! Мне ничего не надо.
– Не хотите ли молока? Оно сегодня не отравлено.
– Благодарю вас. Мы сейчас уезжаем. Мой муж не будет долго сидеть у мисс Фэншоу.
На лице пожилой дамы появилось странное выражение. Казалось, она смутилась.
– Она довольно деспотична и капризна, – призналась Таппенс.
– Согласна. У меня была такая же тетушка. Но мы все любим мисс Фэншоу. Она весьма интересная собеседница. Так забавно судит о людях!
– Она умеет перемывать косточки!
– Что за язычок! Кстати, меня зовут миссис Ланкастер, – неожиданно представилась женщина.
– А я миссис Берсфорд, – ответила Таппенс. – Вы давно здесь живете?
– Девятый год. Родственники, которые еще живы, уехали. Сейчас они за границей. Я долго болела. У меня никого не осталось. Пришлось приехать сюда. Здесь хорошо. Все так внимательны. Жаль, что не отпускает голова. Иногда у меня там такая неразбериха… Начинаю все путать…
– Сочувствую вам. У каждого свои болезни.
– И бывают иногда очень тяжелые. Тут есть две женщины, которые страдают от артрита. А вот я болей никогда не испытываю!
Появилась девушка в белом халатике с подносом. Она поставила перед Таппенс кофейник, сахарницу и печенье, предложив ей кофе.
Таппенс поблагодарила ее и мисс Паккард, которая не забыла о своей гостье. Когда девушка ушла, миссис Ланкастер заметила:
– Я ведь говорила, что здесь все очень внимательны!
Таппенс попыталась угостить старушку печеньем, но та отказалась.
В комнате воцарилось молчание. Таппенс увидела, что миссис Ланкастер закрыла глаза и, очевидно, вздремнула.
Не желая нарушать ее покой, она сидела молча, дожидаясь Томми. Неожиданно её ошарашила реплика:
– Вы смотрите на камин… Это было ваше несчастное дитя?
Таппенс от неожиданности вздрогнула.
– Какое дитя? – растерянно спросила она.
– Я подумала… Ваше появление здесь… Кто-то должен был приехать… Оно там, за камином…
Все это миссис Ланкастер проговорила шепотом. Казалось, она чего-то опасалась.
– И всегда в одно и то же время! – продолжила она, указывая на стоявшие на камине часы. – В десять минут двенадцатого… А люди мне не верят…
Таппенс стало не по себе. Она обрадовалась, когда появился Томми, и, поспешно попрощавшись со старушкой, вылетела пулей из комнаты.
– Обошлось? – спросила она мужа.
– Когда ты ушла, тетушка сменила гнев на милость…
– Приятно, когда тебя считают женщиной, способной завести интрижку. Она посчитала что ты привез не жену, а любовницу!
– А ты в эго время беседовала с симпатичной старушкой!
– Она милая, но тронутая. Считает, что за камином спрятан мертвый ребенок. Да еще спросила, не мое ли это дитя…
– Наверное, тут много таких странных особ, но внешне она довольно мила.
– Хотела бы я знать, почему она воображает такие дикие вещи!
Мисс Паккард сочла своим долгом их проводить.
– Надеюсь, кофе вам понравился?
– Он был превосходен. Большое спасибо!
– Хорошо, что вы навестили старушку. Жаль, что она была груба с вашей супругой.
– Очевидно, она получила большое удовольствие, когда высказала всю эту чепуху в мой адрес, – сказала Таппенс.
– Вы правы. Она большой специалист в этой области!
– А та дама, с которой я встретилась в гостиной? По-моему, ее зовут миссис Ланкастер… У нее тоже есть странности?
– Мы все ее любим, а фантазий здесь у всех хватает… Пожилые женщины любят сочинять всякие небылицы, когда рассказывают о своем прошлом.
– Какое счастье, что мы уже покончили с этим делом, – признался Томми, усаживаясь в машину. – Приедем сюда только через полгода!
Он ошибся. Ехать сюда им не пришлось: тетушка Эйда неожиданно скончалась во сне через три недели.
Глава 3. После похорон
Мисс Фэншоу нашла свое последнее успокоение на деревенском кладбище, где находился фамильный склеп всех ее родных. Поездка туда была довольно утомительной.
Возвратившись с похорон, чета Берсфорд с удовольствием избавилась от траурной одежды, которая хранилась у них на чердаке и изрядно пропахла нафталином.
Когда Таппенс появилась в столовой в малиновом платье, украшенном брошкой в виде ящерицы, которую покрывали бриллианты и рубины, Томми предложил распить бутылочку вина.
Им было грустно, поскольку пришлось прощаться со старушкой, которую никто не провожал и не оплакивал.
Томми предстояло разобрать еще ее бумаги… Из письма нотариуса следовало, что тетя Эйда оставила все приюту для кошек.
Она не очень жаловала этих животных, но по-своему ей было приятно дразнить окружавших ее людей. Старая леди не раз обещала своим знакомым и сиделкам оставить по завещанию какую-нибудь понравившуюся им вещицу, но ничего этого не выполнила. Несмотря на болезни, возраст и одиночество, мисс Фэншоу умела себя развлекать и радоваться жизни…
В письме мисс Паккард говорилось о том, что им необходимо распорядиться личными вещами тетушки Эйды.
Томми решил послать все на аукцион, но предварительно просмотреть все бумаги.
Таппенс напомнила ему о том, что ему всегда нравилось бюро мисс Фэншоу, принадлежавшее некогда дяде Вильяму. В свою очередь, ей было интересно покопаться в старинных безделушках и письмах, побывать еще разок в приюте мисс Паккард.
Узнав о ее желании его сопровождать, Томми спросил:
– Что тебя заинтересовало? Я раньше не замечал, что ты любишь копаться в старье.
– От тебя ничего не скроешь, – призналась Таппенс. – Мне хотелось еще раз встретиться с той странной старушкой…
– С той, которая тебя пугала ребенком и камином?
– Меня поразила не только ее фантазия, но и то, что она решила, что этот ребенок мог быть моим.
– Можешь удовлетворить свое любопытство. Сегодня же напишу мисс Паккард и договорюсь с нею о дне приезда.
Глава 4. Домик на картине
Казалось ничего не изменилось, когда они приехали в приют. Можно было подумать, что время здесь остановилось.
– Нет только тети Эйды, – заметил Томми.
– Но остальные будут все те же. Одна будет глотать наперсток, другая – требовать какао, третья будет нести околесицу по поводу камина…
Мисс Паккард встретила их с выражением лица, приличествовавшего сложившейся ситуации. Она высказала удовлетворение по поводу того, что они не тянули с приездом: есть столько претендентов на освободившуюся комнату…
В спальне мисс Фэншоу вещи были вынуты из шкафа и сложены на кровати. Таппенс поинтересовалась у мисс Паккард, что делали другие в таких случаях. Та тут же дала ей адреса нескольких благотворительных обществ.
Внимание мисс Берсфорд неожиданно привлекла небольшая картина, висевшая на стене. Это был милый розовый домик, расположенный у канала, возле моста. На воде виднелась лодка. Она была привязана поблизости от двух тополей.
– Странно! – произнесла пораженная Таппенс. Она не видела раньше этой картины, но место, которое было на ней изображено, показалось ей знакомым.
Томми не пропустил без внимания реплику жены. Он хорошо знал, что означает в ее устах это слово.
– В чем дело? – поинтересовался он.
– В прошлый раз я не обратила внимания на эту картину, но мне знаком пейзаж… Хочется вспомнить, где я его видела… Тебе знакома эта картина? – спросила Таппенс мужа.
– Боюсь, что я ее не заметил.
– Если вы говорите об этой картине, – вмешалась мисс Паккард, – то вы не могли ее раньше видеть: она висела в другой комнате, у камина. К тому же она совсем недавно попала к вашей тетушке. Она принадлежала другой женщине, которая ее подарила мисс Фэншоу.
Сообщив эту информацию, мисс Паккард удалилась. Правда, достопочтенная дама предупредила Томми и Таппенс о том, что она появится здесь по первому их требованию.
Когда директриса покинула комнату, Таппенс призналась мужу, что мисс Паккард напомнила ей почему-то сегодня волка, обхаживающего Красную Шапочку.
Томми не согласился с нею. Мисс Паккард не казалась ему зловещей.
Рассматривая вещи тетушки Эйды, они отобрали для себя бюро, столик для рукоделия и картину.
Потом настала очередь драгоценностей. Это были старинные вещицы, вошедшие теперь снова в моду: набор камней, колечко с ониксом, браслет, сработанный флорентийскими мастерами. Таппенс раздумывала совсем мало. Все это могло пригодиться ее дочери Деборе.
Что касается носильных вещей, то их решено было оставить на усмотрение мисс Паккард, кроме собольей шубки. Таппенс хотелось отдать ее кому-нибудь из тех, кто непосредственно ухаживал за мисс Фэншоу.
Покидая комнату, миссис Берсфорд посмотрела на пустующую кровать и не без грусти сказала:
– Я рада, тетушка Эйда, что побывала у вас. Я не в обиде из-за вашего отношения к моему визиту. Надо же было вам развлекаться.
Мисс Паккард пообещала отправить отобранные ими вещи по назначению, а всю одежду передать благотворительным организациям. Что касается шубы, то она посоветовала подарить ее нянечке, которая провела больше всего времени с мисс Фэншоу. Это вполне устраивало супругов Берсфорд.
Перед тем, как забрать с собою картину, Таппенс спросила:
– Не обидит ли это ее бывшую владелицу?
– Миссис Ланкастер больше тут не живет, – ответила мисс Паккард. – Ее забрали родственники – Джонсоны. Они оплачивали ее пребывание здесь…
– Она долго у вас жила?
– Лет шесть. Ей здесь нравилось. Мне показалось, что она не хотела уезжать.
– В прошлый приезд мне показалось, что я ее уже видела раньше. Потом я вспомнила, что это было у Бленкинсонов. Собиралась поговорить по этому поводу с миссис Ланкастер, – не унималась Таппенс.
– Она никогда не упоминала о Бленкинсонах. Возможно, просто не было повода.
– А кто ее родные?
– Я ничего не знаю. Шесть лет тому назад мы получили письмо от миссис Джонсон. Ее интересовала возможность поселить здесь одинокую родственницу. Адвокат навел справки. Условия ей подошли. Перед отъездом с мужем в Нигерию она привела миссис Ланкастер сюда. Прибыли и вещи: пожилые дамы привыкают к своим кроватям, бюро, шкафам. У нас она чувствовала себя хорошо…
– Понятно.
– Мы хорошо относились к миссис Ланкастер, хоть она была странная, многое забывала, говорила часто несуразные вещи.
– А писем много приходило на ее адрес?
– Джонсоны писали мало: пару раз, на новом месте обычно хватает своих забот. К тому же это дальние родственники, которым пришлось выполнять свой долг. Всеми финансовыми вопросами ведал адвокат Экклс. Это солидная фирма. Мы не раз имели с нею дела. Очевидно, друзья миссис Ланкастер давно умерли. Этим и объясняется то, что ею никто не интересовался. Хотя около года тому назад ее посетил один весьма симпатичный мужчина… Он встретился в Африке с Джонсонами и приехал сюда по их просьбе.
– А потом опять о ней все забыли… – Таппенс снова подбавила масла в огонь красноречия мисс Паккард.
– Миссис Ланкастер не исключение. Наши подопечные, однако, не тоскуют. Они подбирают себе здесь приятельниц, общаются друг с другом.
– Очевидно, многие из них вообще мало помнят о своем прошлом?
– Мы не принимаем к себе душевнобольных, если вы об этом думаете, но люди с определенными странностями встречаются. Старческий склероз имеет свои особенности. Появляются фантазии, беспомощность в быту. Одна из наших дам считает, например, себя Марией-Антуанеттой. Выражается это лишь в том, что она вспоминает какую-то ферму и просит побольше молока. Другая леди периодически называет себя мадам Кюри, старательно читает в газетах все статьи, где говорится об атомной бомбе, и рассказывает о том, как они с мужем работали над расщеплением атома. Такие фантазии помогают им быть счастливыми. Они не приносят никакого вреда. Это относится и к забывчивости, попыткам вспомнить что-нибудь важное.
– А миссис Ланкастер часто вспоминала о камине и какой-то связанной с ним истории?
– Не понимаю, о чем вы говорите!
– В прошлый раз она мне что-то рассказывала. Мне показалось, что именно с камином у нее связаны какие-то неприятные воспоминания. Что-то могло ее напугать…
– Не исключено.
– Меня беспокоит эта картина. Хотелось бы написать миссис Ланкастер и попросить у нее разрешения. Ведь она дарила ее именно тете Эйде.
– Я бы не беспокоилась по этому поводу. Тетушке Эйде она понравилась. Если бы картина понравилась кому-нибудь другому, она попала бы в руки этого человека. Не думаю, чтобы миссис Ланкастер очень ею дорожила. Картина милая, но не ценная. Правда, я не разбираюсь в живописи.
– Все же я хотела бы написать… Какой адрес Джонсонов?
– Они хотели пожить у друзей в Шотландии. В их доме был ремонт. А до отъезда собирались пожить в Лондоне, в отеле «Кливленд». Там вам дадут их адрес.
Когда мисс Паккард отправилась за нянечкой, которой предназначалась шуба, Томми не выдержал:
– Далась тебе эта миссис Бленкинсон!
– Сама не знаю, как у меня это вырвалось! Но мне нравится это имя, которым мы пользовались в годы войны, когда ловили шпионов.
– Ты выглядела тогда такой глупой с этими своими тремя сыновьями. Зачем было придумывать такое количество детей. Хватило бы одного-двух!
– Они все были для меня реальными. Я знала, как каждый из них выглядит. Без этого нельзя войти в образ.
– Ты так привыкла к этой роли. Боюсь, ты поселишься в этом пансионате, если я умру, и будешь называть себя миссис Бленкинсон.
– Скучно изображать одно и то же.
– Почему эти старушки выбирают себе такие громкие имена?
– Когда тебя одолевает ревматизм, и ты не можешь двигаться, даже вязать, потому что тебя уже не слушаются пальцы, хочется уйти от действительности, помечтать. Мне кажется, в этом все дело, Томми.
– В таком случае, попав в дом для престарелых, ты будешь изображать из себя Клеопатру.
– Гораздо интереснее изображать ее кухарку или служанку и распускать самые невероятные сплетни!
В комнату вошли мисс Паккард и молодая рыжеволосая женщина с усыпанным веснушками лицом.
Когда директриса ушла, Таппенс немедленно вручила нянечке шубу.
Девушка поначалу отказывалась от подарка:
– Вам самой пригодится, – твердила она.
– В таком случае ее нужно переделывать. Я маленького роста. Что касается вас, то такой высокой девушке она будет в самый раз! Тетя Эйда была высокой…
– Она была настоящей леди. Очевидно, в молодости мисс Фэншоу была красавицей.
Над этим Томми никогда не задумывался.
– За ней было трудно ухаживать. У нее был сложный характер, – заметил он.
– Это так, но она была умницей. А какая сила воли!
– Упрямая и капризная старушка.
– Вы правы. Но она никогда не хныкала, не жаловалась на скуку. Ваша тетушка часто рассказывала интересные истории. Когда она была молоденькой девушкой, то въехала на второй этаж какого-то дома на лошади. Кто бы отважился на такое?
Томми был вынужден согласиться с нянечкой.
– Тут многие сочиняют, – продолжила нянечка. – Иногда узнают какого-нибудь преступника, требуют обратиться в полицию, заявляют, что их жизнь находится в опасности…
– Когда мы были здесь в прошлый раз, кто-то заявил, что его отравили, – подала реплику Таппенс.
– Это миссис Локкет. Она говорит такое ежедневно.
– А маленькая женщина, просившая какао?
– Мисс Мади? Она неожиданно умерла от тромбоза. Эта женщина была очень привязана к вашей тетушке.
– А миссис Ланкастер уехала?
– Да, но уезжать она не хотела.
– Она рассказывала мне странную историю про какой-то камин.
– У нее был богатый репертуар в этом отношении. Она такое выдумывала! Особенно ей нравилось говорить о тайнах, в которые ее посвятили.
– На этот раз она рассказывала что-то о ребенке…
– Все эти истории они, наверное, сочиняют под влиянием телевидения!
– Трудно работать с такими людьми! Вы, очевидно, сильно устаете…
– Я люблю старушек.
– Вы здесь давно?
– Уже полтора года, но теперь решила уйти.
– Почему?
Таппенс показалось, что нянечка как-то напряглась, услышав ее вопрос.
– Человеку требуются перемены, – ответила она.
Взяв шубку тетушки Эйды, девушка поспешила уйти. Перед тем, как попрощаться, она сказала:
– Мне приятно иметь что-то на память о миссис Фэншоу. Она была настоящей леди. Теперь уже таких не осталось.
