Текст книги "Причуда мертвеца"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– А этот человек как-нибудь обосновал свой выбор – почему он назвал именно ее?

– Н-нет, не думаю. Ее родители арендуют тут дом, а мать иногда приходит помогать на кухне. Сама не знаю, почему мы выбрали ее. Вероятно, ее имя первым пришло в голову. Похоже, она была рада нашему предложению.

– То есть определенно хотела сыграть эту роль?

– О да. Я думаю, она была даже польщена. Умом эта девочка не блистала, – продолжала мисс Бруис. – И что-нибудь посложнее, ну, скажем, какие-то реплики, вряд ли бы осилила. Она понимала, что это как-то выделит ее среди подруг, и с удовольствием согласилась.

– Что именно она должна была делать?

– Просто находиться в лодочном домике. А услышав, как кто-то подходит к двери, должна была лечь на пол, накинуть на шею веревку и притвориться мертвой.

Мисс Бруис говорила довольно спокойно, по-деловому. То, что девушка, которая должна была притвориться мертвой, была мертва на самом деле, похоже, не очень ее трогало. По крайней мере, в данный момент.

– Пожалуй, довольно скучное времяпровождение для молоденькой девушки, – заметил инспектор. – Тем более что она могла бы повеселиться на празднике.

– Я с вами согласна, – сказала мисс Бруис. – Но что-нибудь одно, не так ли? Говорю вам: Марлин была довольна своей ролью. Ей было приятно чувствовать себя важной персоной. А для развлечения ей дали целую стопку комиксов.

– И что-нибудь съестное – тоже? – спросил инспектор. – Я заметил там поднос, а на нем тарелку и стакан.

– Да-да, в тарелке были пирожные, а в стакане – малиновая вода. Я сама все это отнесла ей.

Бланд пытливо на нее посмотрел.

– Вы сами? И когда?

– Примерно в середине дня.

– В котором часу точно? Не можете припомнить?

Мисс Бруис задумалась.

– Позвольте… позвольте… Конкурс детских карнавальных костюмов пришлось немного задержать: не могли найти леди Стаббс, и ее заменила миссис Фоллиат… Значит, это было… Да, это было… я почти уверена… примерно пять минут пятого… Я взяла пирожные и воду…

– И сами отнесли все это в лодочный домик? Сколько времени вам понадобилось, чтобы туда дойти?

– О, минут пять. В домик я зашла, наверное, в четверть пятого.

– И в четверть пятого Марлин Таккер была жива и здорова?

– Вполне, – заверила мисс Бруис, – и очень интересовалась, успешно ли идет поиск «жертвы». К сожалению, я не могла сказать ей ничего определенного, поскольку слишком была занята организацией аттракционов на лужайке. Но я знала, что в этой игре участвовало человек двадцать-тридцать, если не больше.

– И в каком состоянии вы нашли Марлин, когда вошли в лодочный домик?

– Я же только что вам сказала.

– Нет-нет, я не это имел в виду. Меня интересует, лежала ли она на полу, притворяясь убитой?

– О нет. Когда я подошла, то крикнула ей. Она открыла мне дверь, я внесла поднос и поставила его на стол.

– В четверть пятого, – произнес Бланд, записывая, – Марлин Таккер была жива и здорова. Надеюсь, мисс Бруис, вы понимаете, что это очень важный момент. Вы совершенно уверены во времени?

– Не могу ручаться за абсолютную точность, поскольку не смотрела в тот момент на часы, но я смотрела на них незадолго до этого, то есть если я и ошибаюсь, то ненамного. – И, внезапно догадавшись, почему инспектору требуется такая точность, добавила: – Так вы думаете, что это случилось вскоре после… после моего прихода?

– Судя по всему, да, мисс Бруис.

– Надо же… – вырвалось у нее, и хотя эта реплика была не слишком подходящей в данной ситуации, она достаточно хорошо передавала испуг и тревогу мисс Бруис.

– Скажите, вы никого не встретили по дороге к домику? Или на обратном пути?

– Нет, – подумав, сказала она. – Никого. Но, конечно, могла и встретить, потому что сегодня вход в поместье открыт для всех. Однако посетители в основном толкутся у лужайки, там, где аттракционы и все прочее. Им приятней прогуливаться вокруг огородов и оранжерей, а не бродить по лесу. Этого я и ожидала. На таких праздниках люди предпочитают держаться вместе, не так ли?

Инспектор кивнул, соглашаясь.

– Впрочем, – вдруг заметила мисс Бруис, – кажется, кто-то был в «Причуде».

– В «Причуде»?

– Да, это небольшое такое белое сооружение, напоминающее храм. Оно появилось недавно – год или два назад. Это справа от дорожки, по которой идти к лодочному домику. Там кто-то был. Я подозреваю, влюбленная парочка. Кто-то засмеялся, потом кто-то сказал: «Тише!»

– И вы не знаете, что это была за парочка?

– Понятия не имею. Входа с дорожки не видно, а с торцов «Причуда» окружена деревьями.

Инспектор, подумав, рассудил, что эта парочка особого интереса для следствия не представляет. Однако узнать, кто они такие, все же не мешало, потому что они тоже могли увидеть кого-нибудь на пути к лодочному домику.

– И на дорожке, кроме вас, никого не было? Точно? – настаивал инспектор.

– Вижу, куда вы клоните, – сказала мисс Бруис. – Могу лишь повторить, что я никого не встретила. Да, собственно, и не могла встретить. Ведь если и был там кто-то, кто не хотел, чтобы я его увидела, то этот человек мог просто прошмыгнуть за кустами рододендронов, которые посажены по обе стороны дорожки. Рододендроны и еще какие-то кустарники. Если кому-то нужно было остаться незамеченным, ему ничего не стоило просто на некоторое время там спрятаться.

Инспектор переменил тему.

– Вам что-нибудь известно об этой девушке? Что могло бы нам помочь? – спросил он.

– Я вообще ничего не знаю о ней. Я даже не уверена, что когда-нибудь говорила с ней до этого. Она здесь довольно часто появлялась, потому-то я ее и запомнила, только поэтому…

– Значит, никакими полезными для нас сведениями вы не располагаете?

– Решительно не могу понять, зачем кому-то понадобилось убивать ее, – сказала мисс Бруис. – Это что-то совершенно невероятное. Ну, вы меня понимаете. Могу лишь предположить, что отведенная ей роль вызвала у какого-то сумасшедшего чудовищное желание превратить ее в настоящую жертву. Впрочем, и это все-таки полный абсурд.

Бланд вздохнул.

– Ну ладно, – сказал он, – полагаю, теперь надо поговорить с матерью.

Миссис Таккер была худенькой, с продолговатым лицом и острым носиком. Ее светлые волосы были сейчас немного растрепаны. Глаза покраснели от слез, но она уже владела собой и могла отвечать на вопросы инспектора.

– И за что нас так наказала судьба… Про такие ужасы, конечно, приходилось читать в газетах, но что это случится с нашей Марлин…

– Я очень вам сочувствую, – мягко сказал инспектор Бланд. – И прошу вас: подумайте, не было ли у кого-то причины ненавидеть вашу дочь?

– Я уже думала об этом, – всхлипнув, сказала миссис Таккер. – Думала, думала, но не могла ничего такого вспомнить. Ну, бывало – нагрубит школьному учителю или поссорится с какой-нибудь девчонкой или парнем, но с кем этого не бывает. Ни единый человек слова плохого о ней не сказал, никто не держал на нее зла.

– А она никогда не говорила вам о каких-нибудь своих, ну… недоброжелателях, что ли?

– Марлин часто болтала всякие глупости, но про то, о чем вы толкуете, – никогда. Косметика да разные фокусы с волосами – вот что было у нее на уме. Вы ведь знаете, какие они, девчонки. И я, и отец твердили ей, что слишком мала еще, чтобы красить губы, да все впустую. Бывало, как только у нее скопится немного денег, сразу бежит покупать себе духи и помаду, купит и спрячет.

Бланд сочувственно кивнул. Опять ничего, никаких зацепок. Глупая девчонка, в голове одни только парни и, естественно, всякие кинозвезды. Сколько их, таких вот маленьких дурочек…

– Не знаю, что теперь скажет отец, он с минуты на минуту будет здесь, – сказала миссис Таккер и не удержалась – заплакала. – Так хотел отдохнуть и повеселиться. Видали бы вы, как он ловко швыряет кокосовые орехи. Он так любит эту забаву… И если уж вы спрашиваете меня, – она снова всхлипнула, – то я скажу: это кто-то из иностранцев, из тех, которые толкутся в туристском лагере. Никогда не знаешь, чего ждать от этих пакостников. До чего же своевольны! Вы не представляете, какие на них рубашки! Рубашки, на которых нарисованы девушки в этих, как они там называются, – бикини. И все они тут разгуливают по пояс голые – загорают, видите ли. Все это к добру не ведет, вот что я вам скажу.

Продолжая всхлипывать, миссис Таккер в сопровождении констебля Хоскинза вышла из комнаты.

А Бланд задумался о том, как удобен этот, вероятно, уже давно вынесенный местными жителями приговор: в любом трагическом происшествии виноваты эти непонятные иностранцы.

Глава 8

– Ну и язычок у нее, – вернувшись, сказал Хоскинз. – Пилит мужа, мелет всякий вздор старому отцу. Небось часто бранила девчонку и теперь переживает. А девчонки обычно внимания не обращают на то, что им матери твердят. С них все как с гуся вода.

Инспектор Бланд прервал разглагольствования Хоскинза, попросив его позвать миссис Оливер.

Миссис Оливер несколько ошарашила инспектора своим видом. Он не ожидал такого феерического пурпурного великолепия и таких бурных переживаний.

– Я чувствую себя ужасно, – сказала миссис Оливер, опускаясь в кресло и заполнив его, как дрожащее пурпурное желе. – Ужасно, – повторила она, делая ударение на каждом слоге.

Инспектор промычал что-то неопределенное, а миссис Оливер в упоении продолжала:

– Потому что, понимаете, это мое убийство!.. Я его сотворила!..

Совершенно оторопев, инспектор Бланд решил, что миссис Оливер явилась к нему с повинной.

– И почему мне взбрело в голову сделать жертвой жену югославского атомщика? Правда, почему? – горестно вздыхала она и при этом нещадно теребила пальцами свою изысканную прическу – создавалось впечатление, что она была в легком подпитии. – Непростительная глупость! Можно же было сделать жертвой, скажем, младшего садовника, его необязательно было убивать – ведь мужчина может за себя постоять. А если и не может, то все равно он должен уметь постоять за себя. Если бы погиб мужчина, у меня было бы меньше неприятностей. Когда убивают мужчину, все воспринимают это довольно спокойно. Естественно, все, кроме его жены или невесты. Ну и кроме детей, конечно.

Это оригинальное суждение навело инспектора на некое подозрение относительно психического состояния миссис Оливер, тем более что до ноздрей инспектора донесся-таки легкий запах коньяка… Пуаро и в самом деле заставил ее выпить немного коньяку, ибо это было испытанное средство выведения из шока.

– Я не сошла с ума и не пьяна, – сказала миссис Оливер, вмиг догадавшись о мыслях инспектора, – хотя тот субъект и сказал, что я напиваюсь в стельку, вообще, это многие говорят, да и вы, наверное, тоже так думаете.

– Какой субъект? – спросил инспектор, тут же переключаясь с гипотетического младшего садовника на дополнительно введенного в драму, но вполне реального персонажа.

– Веснушчатый, с йоркширским акцентом, – пояснила миссис Оливер. – Так вот, повторяю: я не пьяна и не сошла с ума. Я просто расстроена. Очень расстроена, – повторила она, выделяя каждый слог в слове «расстроена».

– Несомненно, мадам, это очень огорчительно, – сказал инспектор.

– И ужаснее всего то, что она хотела изобразить жертву сексуального маньяка и вот… по-видимому, стала таковой на самом деле, – сказала миссис Оливер.

– Нет, вариант с сексуальным маньяком отпадает.

– Отпадает? Ну хоть за это слава богу… Или… не знаю… не знаю, что в таких случаях лучше… но если не маньяк… тогда кто же ее убил, инспектор?

– Я надеялся, что вы поможете мне выяснить это.

Инспектор считал, что миссис Оливер, безусловно, так или иначе спровоцировала трагедию. Не было бы игры – никому не пришло бы в голову убивать эту девушку.

– Я ничем не могу вам помочь, – сказала миссис Оливер. – Представить себе не могу, кто бы мог это сделать. То есть представить-то как раз могу… все, что хотите! Вот это-то и плохо. Могу дать кучу версий хоть сию минуту. Причем версий вполне убедительных, но, конечно, это будут исключительно домыслы. Ну, во-первых, ее мог убить какой-нибудь сумасшедший, которому просто нравится убивать девушек, ничего не домогаясь. Это, конечно, первое, что приходит в голову, и очень многие считают, что на праздник действительно попал какой-то ненормальный. Но как он мог узнать, что Марлин в лодочном домике?.. Или: она могла случайно узнать об отношениях какой-нибудь парочки или нечаянно увидела, как кто-то ночью закапывал труп… А еще могла опознать какую-то скрывающуюся личность… или ей было известно местонахождение какого-нибудь клада, спрятанного во время войны. Или, может быть, тот мужчина с моторной лодки утопил кого-нибудь в реке, а она это увидела – из окна лодочного домика… или, возможно, ей в руки случайно попала какая-нибудь важная шифровка, а она даже об этом не догадывалась…

– Прошу вас! – Инспектор с умоляющим видом поднял руку, чувствуя, как голова у него пошла крутом.

Миссис Оливер покорно замолчала, но было очевидно, что у нее в запасе еще много разных версий, хотя самому инспектору казалось, что все возможные варианты уже исчерпаны. Из всего предложенного ему изобилия он ухватился за одну фразу.

– Миссис Оливер, кого вы имели в виду, когда говорили о мужчине с моторной лодки? Вы его тоже выдумали?

– Кто-то сказал мне, что он прибыл на моторной лодке, – ответила миссис Оливер. – Не могу припомнить кто. Кажется, о нем упомянули за завтраком, – добавила она.

– И что же? – с надеждой спросил инспектор, однако явно побаиваясь бурного продолжения. Он впервые столкнулся с автором детективных историй и понял, что это люди особого склада. Он знал, что миссис Оливер написала более сорока книг, и удивлялся, как это ей удалось, но теперь его изумляло, что она не написала все сто сорок… Он вдруг строго переспросил: – Что же с этим мужчиной, приплывшим на моторной лодке во время завтрака?

– Строго говоря, он приплыл не на моторной лодке. И не во время завтрака, – сказала миссис Оливер. – Это была яхта. И вообще, я имела в виду не яхту, а письмо.

– Ну, так что же все-таки было? – спросил Бланд. – Яхта или письмо?

– Письмо. Для леди Стаббс. От кузена с яхты. И она испугалась.

– Испугалась? Чего?

– Его, я полагаю, – сказала миссис Оливер. – Это всем бросилось в глаза. Она была в ужасе и не хотела, чтобы он приезжал. Я думаю, потому она сейчас и прячется.

– Прячется? – изумился инспектор.

– Ну, ее нигде нет, – объяснила миссис Оливер. – Никто не может ее найти. Мне лично кажется, она просто боится встретиться с этим кузеном.

– И кто этот человек?

– Лучше спросите месье Пуаро, – сказала миссис Оливер, – он с ним разговаривал, а я – нет. Его зовут Эстебан… нет, Эстебан был у меня в романе. Де Суза, вот как его зовут, Этьен де Суза.

Но инспектора явно больше заинтересовал совсем другой человек.

– Вы сказали… месье Пуаро? – спросил он.

– Да, Эркюль Пуаро. С ним вдвоем мы и обнаружили труп.

– Эркюль Пуаро… Удивительно. Неужели тот самый? Бельгиец, маленький человек с очень большими усами?

– Да, усы у него огромные, – подтвердила миссис Оливер. – Так вы знакомы?

– Много лет тому назад я встречался с ним. Я был тогда молодым сержантом.

– Встречались, видимо, по поводу какого-нибудь убийства?

– Само собой. А что он здесь делает?

– Он должен был вручать призы, – сказала миссис Оливер.

Она несколько помедлила, прежде чем дать ответ, но инспектор не обратил на это внимания.

– Значит, он был с вами, когда вы обнаружили труп… – сказал Бланд. – Хм-м… Я хотел бы поговорить с ним.

– Я позову его? – Миссис Оливер с живостью вскочила, подхватив многочисленные складки своей хламиды.

– Что вы еще можете добавить, мадам? Что-то такое, что, по-вашему, пригодилось бы нам?

– Да вроде бы ничего, – сказала миссис Оливер. – Я ничего не знаю. Я только могу попытаться представить причины…

Инспектор поспешно ее остановил, у него не было никакого желания снова выслушивать фантастические предположения миссис Оливер. Он опасался, что окончательно запутается.

– Огромное вам спасибо, мадам, – скороговоркой выпалил он. – И буду весьма признателен, если вы попросите прийти месье Пуаро.

Миссис Оливер вышла.

– Кто этот месье Пуаро, сэр? – тут же поинтересовался констебль Хоскинз.

– Возможно, он покажется вам смешным, – сказал инспектор Бланд. – Что-то вроде опереточной пародии на француза. Но на самом деле он бельгиец. Однако, несмотря на комический вид, очень умен. Ему, должно быть, уже немало лет.

– А как насчет этого де Сузы? – спросил констебль. – Не думаете ли вы, что он тут неспроста появился?

Однако инспектор не расслышал вопроса, ибо его вдруг поразил один факт, о котором упоминали уже несколько раз. Но только сейчас он осмыслил всю его важность…

Первым об этом с тревогой упомянул сэр Джордж: «Моя жена исчезла. Я не знаю, куда она делась». Потом мисс Бруис презрительно сказала примерно так: «Леди Стаббс не могут найти. Видно, ей надоели эти аттракционы». А теперь еще миссис Оливер только что уверяла его, что леди Стаббс прячется. Так ей, видите ли, кажется.

– А? Что? – рассеянно отозвался он.

Констебль Хоскинз откашлялся.

– Я спросил, не думаете ли вы, сэр, что в этом деле замешан де Суза, кем бы он себя ни называл?

Констебля Хоскинза явно обрадовало появление вполне конкретного иностранца, который был явно гораздо перспективнее, чем «вообще» иностранцы, то и дело поминаемые при опросах. Однако мысли инспектора были заняты совершенно иным.

– Мне нужна леди Стаббс, – решительно сказал он. – Приведите ее ко мне. И если ее не окажется поблизости, непременно отыщите.

Хоскинз, казалось, был озадачен этим приказом, но послушно пошел к двери. На пороге ему пришлось остановиться и даже несколько отступить назад, пропуская Эркюля Пуаро. Прежде чем закрыть за собой дверь, он с любопытством оглянулся.

– Не уверен, что вы меня помните, месье Пуаро, – проговорил Бланд, поднимаясь и протягивая руку.

– Да, конечно, – сказал Пуаро. – Но… погодите, погодите… минутку. А-а… молодой сержант… да, сержант Бланд, с которым я встречался четырнадцать… нет, пятнадцать лет назад.

– Совершенно верно. Вот это память!

– Ничего особенного. Вы же меня помните, почему я не должен помнить вас?

Бланд невольно подумал, что забыть Эркюля Пуаро было просто невозможно, и, в сущности, он ничуть не преувеличивал.

– Итак, вы снова здесь, месье. И снова как раз в тот момент, когда совершено убийство.

– Вы правы, – сказал Пуаро. – Меня позвали, чтобы помочь.

– Позвали, чтобы помочь? – удивился Бланд.

– Ну да, помочь вручить призы, – тут же нашелся Пуаро. – Тем, кто выиграет в этой игре – «Найди жертву».

– Да, миссис Оливер говорила мне об этом.

– А не говорила ли она вам о чем-нибудь еще? – спросил Пуаро с напускной небрежностью: ему надо было выяснить, не проговорилась ли миссис Оливер о действительной причине его приезда в Девоншир.

– О чем-нибудь еще? Лучше спросите, о чем она мне не говорила. Она тараторит без перерыва. Выложила мне все возможные и совершенно невероятные мотивы убийства. У меня от нее голова пошла кругом. Ну и ну! Какое богатое воображение!

– Своим воображением, mon ami, она зарабатывает себе на жизнь, – сухо заметил Пуаро.

– Она упомянула некоего де Сузу – это тоже ее выдумка?

– Нет, это не выдумка.

– Во время завтрака вроде бы говорили о каком-то письме, о яхте, о чьем-то прибытии на моторной лодке. Я что-то не очень понял.

Пуаро пустился в объяснения, подробно рассказав о сцене за завтраком, о письме, о головной боли леди Стаббс.

– Миссис Оливер сказала, что леди Стаббс была напугана. Вы тоже думаете, что она испугалась?

– Да, у меня создалось такое впечатление.

– Испугалась своего кузена? Но почему?

Пуаро пожал плечами.

– Не имею понятия. Будто бы он плохой, очень плохой человек. Это все, что она мне сказала. Она, понимаете ли, со странностями. Немного глуповата.

– Да, об этом здесь достаточно хорошо известно. Она не говорила, почему боится этого де Сузу?

– Нет.

– А вы уверены, что ее страх был неподдельным?

– Если это не так, значит, она хорошая актриса, – сухо заметил Пуаро.

– В связи с этим у меня возникают самые необыкновенные мысли, – сказал Бланд. Он встал и беспокойно заходил туда-сюда. – И будь проклята эта взбалмошная особа!

– Миссис Оливер?

– Да. Она забила мне голову своими мелодраматическими идеями.

– И вы думаете, они могут быть верны?

– Не все, конечно… но одна или две, хоть и высказаны наугад, могут быть правильны. Все зависит… – Он не договорил, так как открылась дверь и снова вошел Хоскинз.

– Найти леди, сэр, по-видимому, невозможно, – сказал он. – Ее нигде нет.

– Это я уже знаю, – раздраженно сказал инспектор. – Я велел вам найти ее.

– Сержант Фаррелл и полицейский констебль Лоримел обыскивают поместье, – сказал Хоскинз. – В доме ее нет.

– У того, кто проверяет входные билеты, узнайте, не покидала ли она территорию. Пешком или на машине.

– Есть, сэр.

Хоскинз повернулся идти.

– И узнайте, когда ее видели последний раз и где! – крикнул ему вдогонку Бланд.

– Так, значит, ваша мысль работает в этом направлении? – спросил Пуаро.

– Она пока совсем не работает, – ответил Бланд, – но у меня вызвал подозрение факт, что женщина, которая должна быть дома, дома не находится! И я хочу узнать почему. И скажите мне, что вам известно об этом, как там его… де Сузе.

Пуаро рассказал о своей встрече с молодым человеком, пришедшим по тропке с причала.

– Он, вероятно, еще здесь, на празднике, – сказал Бланд. – Сперва мне хотелось бы побольше узнать. Когда вы сами видели в последний раз леди Стаббс?

Пуаро принялся вспоминать. Оказалось, что точное время назвать не так-то просто. Ее высокая, облаченная в «розовый цикламен» фигурка и почти прикрывающая лицо черная шляпка мелькали то тут, то там, ее странный громкий смех, отчетливо выделявшийся из общего гомона голосов и прочих звуков, то и дело доносился с разных концов лужайки, где она болтала с посетителями.

– Полагаю, – неуверенно произнес он, – примерно около четырех.

– Где она тогда находилась и с кем?

– Рядом с домом, в толпе гостей.

– А когда появился де Суза, она была там же?

– Не помню. Не думаю. По крайней мере, я ее не видел. Сэр Джордж сказал де Сузе, что его жена где-то неподалеку. И кажется, был очень удивлен, что она куда-то пропала, хотя должна была проводить конкурс карнавальных детских костюмов.

– В какое время пришел де Суза?

– Думаю, около половины пятого. Я не смотрел на часы и не могу сказать точно.

– А леди Стаббс исчезла до его прихода?

– Кажется, да.

– Вероятно, специально спряталась, чтобы избежать встречи с ним, – предположил инспектор.

– Вероятно, – согласился Пуаро.

– Что ж, она не могла уйти далеко, – сказал Бланд. – Мы без труда найдем ее, а когда найдем… – Он не договорил.

– А если не найдете? – не преминул спросить дотошный Пуаро.

– Ерунда! – с жаром возразил инспектор. – С какой стати? Что, по-вашему, с ней могло случиться?

Пуаро пожал плечами.

– В самом деле, что? Никто не знает. Известно лишь, что она исчезла!

– Полно, месье Пуаро, вы таким тоном это говорите, что мерещится нечто ужасное.

– А вдруг так оно и есть?

– Мы расследуем убийство Марлин Таккер, – строгим голосом напомнил инспектор.

– Конечно, конечно. Но тогда почему вас так интересует де Суза? Вы думаете, что это он убил Марлин Таккер?

– Это все ее фокусы! – ни с того ни с сего брякнул инспектор.

– Вы имеете в виду миссис Оливер? – Пуаро слегка улыбнулся.

– Да, ее. Видите ли, месье Пуаро, убийство Марлин Таккер бессмысленно. То есть абсолютно бессмысленно. Кто-то задушил неприметную, глуповатую девчонку – и никаких намеков на мотив.

– А миссис Оливер снабдила вас мотивом?

– По меньшей мере, дюжиной! Чего только она не наговорила. То Марлин якобы могла знать чью-то любовную тайну, то Марлин могла быть свидетельницей убийства, то ей было известно, где спрятан какой-то клад, то будто бы она могла видеть из окна лодочного домика, что делал посреди реки приехавший на моторной лодке де Суза.

– И что же? Какой из этих мотивов понравился вам больше всего, mon cher? [38]38
  Мой дорогой (фр.).


[Закрыть]

– Не знаю. Но я не могу теперь отделаться от всех этих ее, так сказать, версий. Послушайте, месье Пуаро, вспомните хорошенько, как именно вы поняли слова леди Стаббс? Чего она боялась? Того, что кузен что-то о ней знает и может рассказать об этом ее мужу, или она боялась самого кузена?

– Лично мне показалось, что это был страх перед самим кузеном, – без колебаний ответил Пуаро.

– Хм-м. Что ж, пожалуй, мне не мешало бы с ним побеседовать, если он, конечно, еще здесь, – заключил инспектор Бланд.