Текст книги "Тайна лорда Листердейла"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

Учитывая капризность английского климата, прилавки разместили в просторных комнатах Орион-хаус, который уже пять веков находился во владении графов Анчестеров. На продажу были выставлены ценные коллекции, а также сделаны пожертвования. Женщины, состоящие в благотворительных обществах, решили снять по жемчужине с собственных ожерелий. Эти их трогательные дары должны были быть проданы на аукционе на второй день. В парке было организовано представление и различные аттракционы.

Джейн присутствовала там в роли мисс Монтрезор. На ней было огненно-красное марокеновое платье и маленькая красная шляпка. На ногах – туфли из змеиной кожи на высоком каблуке.

Прибытие великой княжны Полины стало большим событием. Ее проводили к сцене, и маленькая девочка вручила ей букет роз. Княжна произнесла небольшую, но проникновенную речь и объявила базар открытым. Граф Стрептич и княгиня Попоренская не отходили от нее ни на шаг.

На княжне было то самое платье, белое с броским черным рисунком, на голове – черная шляпка с пышными белыми перьями, спадающими на поля, лицо было до половины закрыто крошечной кружевной вуалью. Джейн мысленно улыбнулась. Великая княжна не пропустила ни одного прилавка и даже сделала несколько покупок. Со всеми держалась очень просто и дружелюбно. Потом она собралась уезжать.

Джейн пора было действовать. Она попросила княгиню Попоренскую представить ее великой княжне.

– Ах да! – произнесла Полина отчетливо. – Мисс Монтрезор, помню-помню… Кажется, она американская журналистка. Она многое сделала для нас. Мне было бы приятно дать небольшое интервью для ее газеты. Здесь найдется какой-нибудь уголок, где нам бы не помешали?

В распоряжение великой княжны тут же была предоставлена маленькая гостиная, и графа Стрептича послали за мисс Монтрезор. Как только он ее доставил и удалился, в комнате, где остались три дамы, произошел быстрый обмен туалетами.

Через пару минут дверь открылась, и появилась Джейн в черно-белом платье, прижимая к лицу букет роз.

Грациозно поклонившись и сказав на прощание несколько слов по-французски графине Анчестер, она удалилась и села в машину, которая ее ожидала. Княгиня Попоренская заняла место сзади, и машина тронулась.

– Я беспокоюсь за княжну, – сказала Джейн.

– Ее никто даже не заметит. Она тихонечко уйдет, и на этом все кончится.

– По-моему, у меня неплохо получилось.

– Ты замечательно справилась со своей задачей.

– А почему граф не с нами?

– Ему необходимо было остаться. Кто-то должен быть телохранителем ее высочества.

– Надеюсь, никто не собирается швырять в нее бомбу, – боязливо сказала Джейн. – Ой! Мы сворачиваем с шоссе. Почему?

Увеличивая скорость, машина свернула на боковую дорогу.

Джейн, привстав, высунула голову из окна и закричала на водителя. Он только засмеялся и еще прибавил скорость. Джейн уселась обратно на свое место.

– Ваши осведомители были правы, – со смехом сказала она. – Все отлично. Я думаю, чем дольше я буду играть свою роль, тем лучше. В любом случае мы должны дать ее высочеству возможность спокойно вернуться в Лондон.

Предвкушая опасность, Джейн втайне ликовала. Мысли о бомбе, конечно, были не слишком приятны, но стать на время пленницей – это так интересно, это вполне соответствовало ее натуре, она обожала риск…

Внезапно въехав в кусты, машина остановилась. Из-за дерева выскочил мужчина и вспрыгнул на подножку. В его руке был револьвер.

– Руки вверх! – закричал он.

Княгиня Попоренская мгновенно повиновалась, но Джейн и бровью не повела, продолжая держать руки на коленях.

– Спросите у него, что обозначает этот оскорбительный выпад, – спросила она по-французски у своей соседки.

Но, до того как княгиня успела сказать хоть слово, человек с револьвером ворвался в салон машины, возбужденно крича что-то на неизвестном Джейн языке.

Ничего не понимая, Джейн просто молча пожала плечами. Шофер вышел из кабины и присоединился к незнакомцу.

– Не будет ли госпожа любезна выйти из машины? – спросил он с усмешкой.

Снова подняв цветы к своему лицу, Джейн вышла из машины. Княгиня Попоренская последовала за ней.

– Не изволит ли достопочтимая госпожа пройти по той дороге?

Джейн сделала вид, что не замечает дразняще-наглой манеры этого типа с револьвером, и добровольно пошла к низкому, полуразвалившемуся строению, ярдах в ста от того места, где остановилась машина. Дорога упиралась в ворота и переходила в аллею, которая и вела к крыльцу этого явно необитаемого дома.

Их «галантный» сопровождающий, все еще размахивая своим пистолетом, шел сзади. Как только дамы поднялись по лестнице, он кинулся открывать дверь слева. Она вела в пустую комнату, в которую, по-видимому, заранее принесли стол и два стула.

Джейн вошла и села. Анна Михайловна вразвалочку последовала за ней. Провожатый захлопнул дверь и повернул ключ в замочной скважине.

Джейн подошла к окну и выглянула наружу.

– Конечно, я могла бы выпрыгнуть, – отметила она. – Но особо далеко не убежишь. Нет, мы должны тут остаться, так будет лучше всего. Хорошо бы они принесли нам что-нибудь поесть.

Через полчаса ее просьба была исполнена.

Большая миска супа, над которой клубился пар, была поставлена на стол. Еще принесли два куска черствого хлеба.

– Очевидно, никакой роскоши для аристократов здесь не предусмотрено, – весело отметила Джейн, как только дверь закрылась. – Вы начнете или я?

Княгиня Попоренская в ужасе замотала головой.

– Как я могу есть? Кто знает, какая опасность угрожает сейчас моей госпоже?

– С ней-то все в порядке, – сказала Джейн. – Я лично больше беспокоюсь сейчас за себя. Вы же понимаете, эти джентльмены вряд ли обрадуются, когда обнаружат, что похитили совсем не того, кто им нужен. Насколько возможно, я и дальше буду изображать надменную великую княжну, а при первой возможности попытаюсь удрать.

Княгиня Попоренская ничего не ответила.

Джейн, которая была голодна, съела весь суп. У него был странный привкус, но он был горячий и вкусный.

Потом она почувствовала, что хочет спать. Ей показалось, что княгиня Попоренская тихо плачет. Джейн поудобней устроилась на стуле и склонила голову. Вскоре она уже спала…

Джейн вздрогнула и проснулась. Похоже, она спала очень долго. Голова была тяжелой и болела, шея затекла… И тут вдруг Джейн увидела нечто, что заставило ее мгновенно прийти в себя.

На ней было огненно-красное марокеновое платье.

Она села и осмотрелась. Да, она все еще находилась в комнате этого пустого дома. Все было в точности таким же, как тогда, когда она заснула, за исключением двух вещей. Первая – княгиня Попоренская куда-то исчезла. Вторая – необъяснимая перемена платья.

– Не приснилось же мне все это, – сказала Джейн, – если бы это был только сон, меня бы здесь не было.

Она посмотрела в окно и отметила еще одно существенное обстоятельство. Когда она засыпала, в окно били солнечные лучи, а теперь темнела резкая тень от дома.

«Фасад выходит на запад, – размышляла она. – Когда я заснула, была вторая половина дня. Значит, сейчас уже утро следующего дня. Так-так.., в суп было подмешано снотворное. То есть.., ох, я ничего не понимаю. Это какое-то безумие…»

Джейн встала и подошла к двери, она была не заперта.

Она исследовала дом. Он был тих и пуст.

Джейн обхватила руками свою голову, которая все еще болела, и попыталась собраться с мыслями.

И тут ее взгляд упал на клочки разорванной газеты, которые лежали у парадной двери. Несколько крикливых заголовков привлекли ее внимание.

– «Американская гангстерша в Англии», – прочитала она. – «Девушка в красном. Дерзкий налет на базар в Орионхпус».

Джейн, пошатываясь, вышла на крыльцо. Она села на ступеньки и принялась читать, и глаза ее все больше и больше округливались. Все было предельно просто.

Как раз после отъезда «великой княжны Полины» трое мужчин и девушка в красном платье вытащили револьверы и совершили налет. Они похитили сотню жемчужин – тех самых, от милосердных дам, – а затем бежали на автомобиле. Напасть на их след пока не удалось.

В конце (это была вчерашняя вечерняя газета) для полноты картины говорилось, что девушка в красном платье останавливалась в Блитц-отеле под именем мисс Монтрезор из Нью-Йорка.

– Вот я и попалась, – сказала Джейн, – точно попалась. Я же с самого начала чувствовала, что во всем этом должен быть какой-то подвох.

Услышав странный звук, она вздрогнула. Мужской голос неустанно твердил:

– Проклятье-проклятье-проклятье!

Джейн вся затрепетала. Этот безнадежный, полный отчаянья голос так хорошо выражал и ее чувства. Она сбежала со ступенек. Сбоку от крыльца лежал молодой человек и пытался приподнять голову… Его лицо приятно поразило Джейн – настолько оно было симпатичным. Все в веснушках, но больше всего ее очаровало трогательное, чудаковатое выражение.

– Будь проклята моя голова, – сказал молодой человек. – Будь она проклята. Я…

Он замолчал и уставился на Джейн.

– Должно быть, я сплю, – слабо произнес он.

– Примерно то же самое сказала себе и я, – улыбнулась Джейн. – Что случилось с вашей головой?

– Кто-то меня ударил. По счастью, она оказалась крепкой, Он принял сидячее положение, и лицо его скривилось.

– Надеюсь, что мои мозги скоро заработают… Похоже, что я все еще у того дома.

– Как вы здесь оказались? – спросила она.

– Это долгая история. Между прочим, вы ведь не великая княжна, как ее там зовут, не правда ли?

– Нет. Я Джейн Кливленд, самая обыкновенная девушка.

– Нет, нет. Вы – необыкновенная! – Молодой человек смотрел на нее с искренним обожанием.

Джейн покраснела.

– Принести вам воды – или чего-нибудь еще, да? – робко спросила она.

– Было бы очень кстати, – согласился молодой человек. – Но лучше виски, если вы его найдете.

Джейн не смогла найти виски. Молодой человек выпил воды и тут же заверил, что ему стало гораздо лучше.

– Начнем с моих приключений, или вы сначала расскажете о ваших? – спросил он.

– Вы – первый.

– Моя история довольно короткая. Я случайно заметил, что великая княжна вошла в комнату на низких каблуках, а вышла – на высоких. Это показалось мне очень странным. А я не люблю странных вещей.

Я поехал за машиной на своем мопеде и видел, как вас отвели в дом. Через десять минут на полном ходу в ворота въехала другая машина. Из нее вышла девушка в красном платье и трое мужчин. На девушке были туфли на низком каблуке. Они вошли в дом. Затем низкие каблуки «вышли», но платье их обладательницы было уже другим – черно-белым. Девушка уселась в первую машину вместе со старой каргой и высоким человеком с белой бородой. Остальные сели в другую машину. Я думал, что они все укатили, и уже собирался залезть в окно, чтобы спасти вас.., но тут сзади кто-то подкрался и ударил меня по голове. Вот, собственно, и все. А сейчас ваша очередь.

Джейн поведала о своих приключениях.

– Мне ужасно повезло, что вы поехали следом. А иначе.., представляете, в какую ужасную историю я бы угодила. У великой княжны – отличное алиби. Она уехала с базара до того, как произошло ограбление, и прибыла в Лондон на той же самой машине. Как вы думаете, хоть кто-нибудь поверил бы в мою фантастическую историю?

– Никогда в жизни, – убежденно сказал молодой человек.

Они были настолько поглощены своей беседой, что совершенно не замечали, что делается вокруг.

Вдруг что-то их встревожило. Они подняли головы и увидели высокого грустного человека, стоявшего прислонившись к стене дома. Он кивнул им.

– Очень интересно, – сказал он.

– Кто вы? – спросила Джейн.

Глаза человека с грустным лицом слабо блеснули.

– Инспектор Скотленд-Ярда Фаррел, – кротким голосом ответил он. – Мне было очень интересно выслушать ваш рассказ и рассказ этой молодой леди. Иначе нам было бы трудно поверить ей – по ряду причин.

– Например?

– Ну, например, сегодня утром настоящая великая княжна вместе со своим шофером уехала в Париж.

Джейн тихо охнула.

– К тому же мы знали, что американка уже приехала в Англию, и ожидали от нее чего-нибудь в этом роде. Прошу прощения, я на минутку.

И он вбежал по лестнице в дом.

– Я думаю, с вашей стороны было очень любезно заметить эти туфли, – внезапно сказала Джейн.

– Признаться, я сделал это машинально, – ответил молодой человек. – Меня воспитывали как будущего обувщика. Ведь мой отец в некотором роде обувной король.

Он хотел, чтобы я занялся тем же, что и он, женился и остепенился. Вот так-то. Принцип – никак не выделяться. Но я хотел быть художником. – Он вздохнул.

– Я не хотела вас огорчить, – сказала Джейн.

– Я пытался чего-то добиться в течение шести лет. Но ничего не выходило. Художник из меня никакой. Наконец мне в голову пришла хорошая мысль – бросить все это и вернуться, как блудный сын, домой. Меня ждет прекрасная карьера.

– Работа – великая вещь, – понимающе согласилась она. – Как вы полагаете, вы могли бы дать мне померить сделанные вами туфли?

– Я могу предложить кое-что лучше, если вы согласитесь.

– Что же?

– Пожалуйста, не задавайте пока вопросов. Я все скажу вам потом. Знаете, до вчерашнего дня я не встречал ни одной девушки, на которой хотел бы жениться.

– А вчера?..

– Я увидел ее на благотворительном базаре. И потом смотрел на нее – только на нее единственную!

Он очень решительно посмотрел на Джейн.

– Как хороши эти дельфиниумы, – торопливо сказала она. Ее щеки порозовели.

– Это люпины, – сказал молодой человек.

– Не важно, – сказала Джейн.

– Абсолютно не важно, – согласился он и придвинулся к ней чуть-чуть ближе.

Удачное воскресенье

– Нет, действительно, это просто восхитительно, – уже в четвертый раз повторяла мисс Дороти Пратт. – Вот бы эта старая ведьма сейчас меня увидела. Со всеми своими Джейн!

«Старой ведьмой» мисс Пратт величала достопочтенную миссис Маккензи Джонс. Она предлагала Дороти место горничной, но, видите ли, у нее не слишком подходящее имя для прислуги! Эта старая дура отказала мисс Пратт только потому, что та не пожелала зваться Джейн, хоть это и было ее второе имя.

Спутник мисс Пратт ничего на это не ответил – ему было не до разговоров. Когда вы только что купили за двадцать фунтов сильно подержанный «остин» и выезжаете на нем всего только во второй раз, все ваше внимание поглощено одним – правильно действовать руками и ногами и ничего не перепутать.

– Ax! – воскликнул мистер Эдвард Пэлгроу, поворачивая машину с ужасным скрежетом, что заставило остальных водителей чертыхнуться и брезгливо усмехнуться.

– Ты совсем не умеешь разговаривать с девушками, – обиженно заявила Дороти.

Как раз в этот момент на него истошным голосом заорал водитель омнибуса, и мистер Пэлгроу был избавлен от необходимости оправдываться.

– Ну и наглый тип, – фыркнула мисс Пратт, вскинув голову.

– Я всего лишь хотел, чтобы он притормозил, – с горечью проговорил ее обожатель.

– Что-нибудь не так?

– Тормоза на этой развалине совершенно не желают слушаться, – ответил мистер Пэлгроу. – Жмешь-жмешь, никакого толку.

– О Тэд, за двадцать фунтов нельзя ожидать слишком многого. Но ты подумай: мы с тобой в самой настоящей машине едем в воскресенье за город, как все приличные люди.

Снова скрежет.

– Ага! – сказал Тэд, покраснев от удовольствия. – Сейчас уже лучше.

– Ты прекрасно ведешь машину, – восхищенно заявила Дороти.

Вдохновленный ее словами, мистер Пэлгроу предпринял попытку обогнать несколько машин. Его тут же остановил полисмен.

– Да-а, – сказала Дороти, когда они, заплатив штраф, подъезжали к мосту Хаммерсмит. – Не понимаю, куда смотрит их начальство. Мне кажется, они вели бы себя повежливее, если б знали, что на них можно пожаловаться.

– Вообще-то я совсем не собирался ехать этой дорогой, – грустно сказал Эдвард. – Я хотел выехать на Грейт-Вест-роуд, да не вышло.

– Ничего, с каждым может случиться, – сказала Дороти. – Такое и у моего хозяина было. Это обошлось ему в целых пять фунтов.

– А полиция все-таки неплохо работает, – великодушно сказал Эдвард. – Никому спуску не дает. В том числе и этим щеголям, которые не моргнув глазом могут купить себе парочку «роллс-ройсов». Ну и что! Чем они лучше меня?

– А еще они могут купить какие угодно ювелирные украшения… – со вздохом сказала Дороти. – В магазинах на Бонд-стрит. Хоть бриллианты, хоть жемчуг, хоть.., уж не знаю что еще! Ты только на минутку представь: колье от Вулвортса[16]16
  «Вулвортс» – универсальный магазин американской фирмы «Ф.У. Вулворт», имеющей филиалы во многих странах мира, и которая многие годы славилась дешевыми товарами.


[Закрыть].

И она погрузилась в сладкие грезы. А Эдвард опять получил возможность сосредоточиться на главной своей задаче. Ричмонд они проехали без приключений. Перебранка с полицейским немного взвинтила Эдварду нервы, и теперь он избрал самый надежный способ: послушно тащился за впереди идущими машинами, ожидая возможности свернуть.

Таким образом они доехали до тенистой деревенской улицы, до того симпатичной, что туда с удовольствием завернули бы и опытные водители.

– Хорошо, что я сюда свернул, – довольным голосом сказал Эдвард. Он был очень горд собой.

– Как здесь мило, – прощебетала мисс Пратт. – О, кажется, здесь продают фрукты.

И действительно, неподалеку стоял маленький плетеный столик, на котором были выставлены корзинки, до краев наполненные фруктами. Над столиком была вывеска:

«ЕШЬТЕ БОЛЬШЕ ФРУКТОВ».

– Почем? – осторожно спросил Эдвард, с невероятными усилиями поставив машину на ручной тормоз.

– Чудесная клубника, – сказал в ответ продавец. Весьма несимпатичный субъект с каким-то злобным взглядом. – Как раз для дамы. Ягоды очень спелые, только что собрали. И вишни тоже. Все местное. Корзиночку вишни, мэм?

– О, они выглядят очень аппетитно, – сказала Дороти.

– Они выглядят просто прелестно, – хрипло сказал субъект. – Эта корзиночка, мэм, принесет вам удачу. – И наконец он снизошел до ответа Эдварду:

– Два шиллинга, сэр, дешевле не бывает. Вы непременно бы со мной согласились, если б знали, что за чудо находится в этой корзинке…

– Как мило, – сказала Дороти.

Эдвард вздохнул и заплатил два шиллинга. Он мысленно произвел подсчет. Потом еще придется раскошелиться на чай, на бензин – эту воскресную поездку вряд ли можно будет назвать дешевой. О, это просто ужасно: куда-нибудь брать с собой девушек! Они всегда хотят все, что только попадается им на глаза.

– Благодарю вас, сэр, – угрюмо буркнул продавец, – В этой корзинке ягод побольше чем на два фунта, и каких!

Эдвард резко нажал на педаль, и машина чуть не наскочила на продавца вишен – она вела себя точно разъяренный эльзасец[17]17
  Имеется в виду восточноевропейская овчарка.


[Закрыть].

– Извините, – сказал Эдвард. – Забыл, что она на ручном тормозе.

– Ты должен быть более осторожен, дорогой, – сказала Дороти. – Ведь ты мог его задеть.

Эдвард предпочел промолчать. Проехав полмили, они увидели прекрасное местечко на берегу реки. Оставив машину на обочине, Эдвард и Дороти удобно расположились на травке и стали есть вишни, бросив рядом воскресную газету, о которой тут же забыли.

– Какие новости? – наконец спросил Эдвард, растянувшись на земле и надвинув шляпу на глаза.

Дороти пробежала глазами заголовки.

– Безутешная жена. Необычная история. На прошлой неделе утонуло двадцать восемь человек. Летчик какой-то разбился, репортаж о нем. Сенсационная кража. Ой! «Пропало рубиновое колье стоимостью в пятьдесят тысяч фунтов». О Тэд! Пятьдесят тысяч фунтов. Просто фантастика! – Она взахлеб продолжила: «Колье состояло из двадцати одного камня, каждый оправлен в платину; его послали заказной бандеролью из Парижа. Но адресат обнаружил в коробке простые стекляшки, рубины пропали».

– Стащили на почте, – сказал Эдвард. – Мне кажется, что французская почта очень ненадежная.

– Хоть бы взглянуть на такое колье, – мечтательно пробормотала Дороти. – Наверное, похоже цветом на кровь – как голубиная кровь, пишут в книгах. Интересно, что чувствуешь, когда такая вещь у тебя на шее.

– М-м, девочка моя, наверняка ты никогда этого не узнаешь, – шутливо произнес Эдвард.

Дороти вскинула голову:

– Почему же наверняка? С девушками случаются иногда самые удивительные вещи. Может быть, я стану актрисой.

– С девушками, которые прилично себя ведут, ничего не случается, – назидательно произнес Эдвард. Это звучало как приговор.

Дороти уже открыла рот, чтобы возразить, но вовремя опомнилась и нежным голосом попросила:

– Передай мне корзиночку. Я съела больше, чем ты.

Разделю по справедливости то, что осталось… Ой! Что это там на дне?

С этими словами она вытащила длинное переливающееся колье из кроваво-красных прозрачных камней, оправленных в металл.

Оба с изумлением уставились на находку.

– Это.., это было в корзинке? – наконец произнес Эдвард.

Дороти кивнула.

– На донышке – под ягодами.

Они недоумевающе посмотрели друг на друга.

– Как, по-твоему, оно могло туда попасть?

– Представить себе не могу. Надо же – как раз после того, что я прочла в газете – о рубиновом колье.

Эдвард рассмеялся.

– Не вообразила ли ты себе, что держишь в руках пятьдесят тысяч фунтов?

– Просто странно, что такое совпадение… Рубины, оправленные в платину. У платины такой же тусклый серебристый блеск – как и этот. А камни – смотри, как они блестят на солнце, какой изумительный алый цвет? Сколько же их тут? – Она сосчитала. – А что я говорю? Ровно двадцать один!

– Не может быть!

– Да-да. То же количество, что указано в газете. О Тэд, не думаешь ли ты…

– Скорее всего… – Но прозвучали эти его слова не очень уверенно. – Есть один способ проверить, настоящие они или нет – поцарапать ими о стекло.

– Это годится только для бриллиантов. Но, Тэд, ты помнишь, тот человек был какой-то странный – тот, который продавал фрукты, – очень уж гадкий. И странно так усмехнулся – помнишь? Когда сказал вдруг, что в корзинке ягод больше, чем на два фунта, и добавил: «И каких!»

– Верно, но, Дороти, с какой стати он стал бы отдавать нам, по сути, пятьдесят тысяч фунтов?

Мисс Пратт покачала головой, совершенно сбитая с толку.

– Действительно какая-то глупость получается, – признала она – Разве только.., что, если его разыскивает полиция?

– Полиция? – Эдвард немного побледнел.

– Да. В газете дальше было написано: «Полиции удалось обнаружить кое-какие улики».

По спине Эдварда пробежал холодок.

– Не нравится мне все это, Дороти. Ведь полиция может выйти и на нас.

Дороти, открыв рот, вытаращила на него глаза.

– Но мы же ничего такого не сделали, Тэд. Мы же не знали, что спрятано в этой корзинке.

– Поди теперь докажи! Так нам и поверят!

– Да, едва ли, – согласилась Дороти. – О Тэд, ты действительно считаешь, что это-то самое? Это же просто как в сказке!

– Хороша сказочка, – сказал Эдвард. – Гораздо больше похоже на те душераздирающие истории, в которых главный герой отправляется в Дартмур[18]18
  Дартмур – одна из старейших английских тюрем, построенная в 1809 году в графстве Девоншир.


[Закрыть], невинно осужденный на четырнадцать лет.

Но Дороти не слушала его. Она надела колье себе на шею и смотрелась в маленькое зеркальце, которое достала из сумочки.

– Прямо как герцогиня, – прошептала она упоенно.

– Нет, не верю, – резко сказал Эдвард. – Это подделка. Это должна быть подделка.

– Да, дорогой, – сказала Дороти, продолжая рассматривать себя в зеркальце. – Очень может быть.

– Чтобы такое совпадение – нет, полная чепуха!

– Голубиная кровь, – прошептала Дороти.

– Это абсурд, вот что я тебе скажу, абсурд. Дороти, ты слушаешь, что я тебе говорю, или нет?

Дороти спрятала зеркальце. Она повернулась к нему, поглаживая рубины, украшавшие ее стройную шею.

– Ну как? – спросила она.

Эдвард взглянул на нее и тут же забыл про все свои обиды. Он никогда еще не видел Дороти такой. Она была неотразима, настоящая королева. Сознание того, что вокруг ее шеи обвито колье ценой в пятьдесят тысяч фунтов, превратило Дороти Пратт в совершенно другую женщину. Она была прекрасна и обольстительна, как Клеопатра, Семирамида[19]19
  Семирамида – царица Ассирии в конце IX века до н.э.


[Закрыть] и Зенобия вместе взятые.

– Ты выглядишь потрясающе! – сказал ошеломленный Эдвард.

Дороти рассмеялась, и смех ее тоже стал совершенно другим.

– Слушай, – сказал Эдвард. – Вот что нам надо сделать. Нам надо отнести это колье в полицейский участок.

– Чепуха, – сказала Дороти. – Ты сам же только что сказал, что нам никто не поверит. И, может быть, даже посадят в тюрьму за кражу.

– Но что же нам делать?

– Оставить у себя, – ответила ему преобразившаяся Дороти Пратт.

Эдвард испуганно на нее посмотрел:

– Оставить у себя? Ты с ума сошла.

– Мы их нашли, разве не так? Откуда нам знать, что это настоящие и очень ценные камни? Я оставлю это ожерелье себе и буду его носить.

– И тогда полиция схватит тебя.

Дороти довольно долго обдумывала его слова.

– Ладно, – сказала она. – Мы их продадим. И ты сможешь купить себе «роллс-ройс» или даже два «роллс-ройса», а я куплю бриллиантовую диадему и несколько колечек.

Тут Эдвард еще больше вытаращил глаза. Дороти нетерпеливо продолжила:

– Тебе выпал шанс – так воспользуйся им! Мы ведь не украли эту вещь – на такое я бы не пошла. Она сама свалилась нам в руки, и это единственный шанс получить все, что мы желаем. Эдвард Пэлгроу, ну есть в тебе хоть капля мужества?

Наконец Эдвард обрел дар речи:

– Надо продать, говоришь? Ты думаешь, это так просто? Да любой ювелир тут же спросит, откуда у меня такая дорогая вещь.

– А ты и не понесешь эту вещь к ювелиру. Ты что, никогда не читал детективов? Нести ее надо к скупщику краденого.

– А откуда мне знать скупщиков краденого? Меня воспитали как приличного человека.

– Мужчина должен знать все, – заявила Дороти. – Иначе зачем он нужен.

Он посмотрел на нее. Неумолимая обольстительница…

– Ты меня убедила, – покорно произнес он.

– Я думала, ты более решителен.

Наступило молчание. Потом Дороти встала.

– Ну что ж, – небрежно сказала она. – Сейчас нам лучше отправиться домой.

– Ты так в нем и поедешь?

Дороти сняла колье, благоговейно посмотрела на него и спрятала к себе в сумочку.

– Слушай, – сказал Эдвард. – Отдай его мне.

– Нет.

– Ты должна это сделать. Девочка моя, меня воспитали честным человеком.

– Ну хорошо. Ты можешь оставаться честным человеком и дальше. Ничего не нужно делать.

– Нет, отдай, – решительно сказал Эдвард. – Пусть будет по-твоему. Я найду скупщика. Да, ты правильно сказала, это единственный шанс. Колье мы получили честным путем – мы уплатили за него два шиллинга. Некоторые джентльмены всю жизнь занимаются тем же, покупая вещи по дешевке в антикварных магазинах, да еще гордятся этим.

– Вот именно! – сказала Дороти. – О Эдвард, ты просто великолепен!

Она отдала ему колье, и он положил его себе в карман.

Он был наверху блаженства и чувствовал себя просто каким-то героем! В таком приподнятом настроении они завели «остин». Они оба были слишком взволнованы, чтобы вспомнить о чае. До Лондона они ехали в полном молчании. Один раз на перекрестке к их машине направился полицейский – у Эдварда замерло сердце. Но он прошел мимо… Каким-то чудом они добрались до дома без неприятностей.

Прощальные слова Эдварда были полны романтического задора:

– Мы все сделаем. Пятьдесят тысяч фунтов! Игра стоит свеч!

Во сне ему снились официальные бумаги с гербовыми печатями и Дартмур. Встал он рано, совершенно измученный и неотдохнувший. Ему нужно было что-то предпринять, чтобы разыскать скупщика краденого, но ничего стоящего в голову не приходило. На работе он был рассеян и еще до ленча успел получить от начальства два выговора.

Где люди находят скупщиков краденого? Кажется, это где-то в Уайтчепле или в Степни?

Когда он вернулся с ленча в контору, его сразу позвали к телефону. В трубке послышался трагический, полный слез голос Дороти:

– Это ты, Тэд? Хозяйки сейчас нет, но она может прийти в любую минуту, тогда я тут же брошу трубку. Тэд, ты ничего не успел сделать, ведь правда?

Эдвард успокоил ее.

– Тэд, послушай, не надо ничего делать. Я всю ночь не сомкнула глаз. Это было ужасно. Я думала о том месте в Библии, где сказано: «Не укради». Вчера я, наверное, просто сошла с ума. Ты ведь не будешь ничего делать, Тэд, дорогой, не будешь?

Испытал ли мистер Пэлгроу облегчение? Возможно, что испытал, но он не собирался этого выдавать.

– Если уж я решил, то никогда не отступаюсь, – сказал он таким тоном, которым, без сомнения, разговаривают настоящие супермены со стальным взглядом.

– Нет, Тэд, дорогой, ты не должен этого делать. О Боже, она идет. Слушай, Тэд, она вечером собирается в гости. Я могу на часок-другой сбежать. Не предпринимай ничего, пока мы не встретимся. В восемь жди меня на углу… – Тут ее голос изменился, сделавшись неестественно ласковым:

– Да, мэм, просто не правильно набрали номер. Им надо было Блумсбери ноль два тридцать четыре.

Когда в шесть часов Эдвард вышел с работы, в ближайшем киоске в глаза ему бросился огромный газетный заголовок:

«ПРОПАВШИЕ РУБИНЫ. ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ».

Он торопливо достал мелочь. В метро он проворно кинулся к свободному месту и впился глазами в газету. Довольно быстро нашел то, что искал.

Он невольно присвистнул.

– Ничего себе, – пробормотал он и стал читать соседний абзац. Он прочел его еще раз, и газета соскользнула на пол…

Ровно в восемь часов он был на углу. Дороти, запыхавшаяся и очень бледная, но все равно красивая, поспешно подошла к нему.

– Ты ничего еще не предпринимал, Тэд?

– Ничего. – Он вытащил рубиновое колье из кармана. – Можешь его надеть.

– Но, Тэд…

– Все в порядке. Полиция нашла и рубины, и того, кто их стащил. А теперь прочти вот это!

И он сунул газету прямо ей под нос. Дороти стала читать:

НОВЫЙ РЕКЛАМНЫЙ ТРЮК

Новая рекламная уловка была придумана Общеанглийской ярмаркой «Пять пенсов» – своеобразный вызов знаменитому «Вулворту». Вчера в продажу поступили корзинки с ягодами, и теперь они будут продаваться еженедельно по воскресеньям. В одну из каждых пятидесяти корзинок будет положено колье с поддельными драгоценностями. Искусно выполненные, эти колье на самом деле стоят не так уж дешево. Вчера появление этих корзинок вызвало огромное оживление и радость, и надеемся, что в следующее воскресенье еще большую популярность приобретет девиз: «ЕШЬТЕ БОЛЬШЕ ФРУКТОВ». Мы поздравляем ярмарку «Пять пенсов» за ее находчивость и желаем ей удачи в проведении кампании «Покупайте британские товары».

– Ну и ну… – сказала Дороти. И помолчав, повторила:

– Ну и ну!

– Да, – сказал Эдвард. – Я почувствовал примерно то же самое.

Тут проходивший мимо человек сунул ему в руки какой-то листок.

– Держи, братец, – сказал он.

«Добродетельная женщина ценнее самых лучших рубинов»[20]20
  Цитата из Библии. Книга Притчей Соломоновых, 31,10.


[Закрыть] – было написано на листке.

– О! – воскликнул Эдвард. – Надеюсь, это тебя утешит.

– Не знаю, – с сомнением произнесла Дороти. – Я почему-то не хочу выглядеть как добродетельная женщина.

– А ты и не выглядишь, – сказал Эдвард, – потому он и сунул этот листок мне. С этими рубинами на шее ты совсем не похожа на добродетельную женщину.

Дороти рассмеялась.

– Ты просто прелесть, Тэд, – сказала она. – Давай сходим в кино.