Текст книги "Слоны умеют помнить"

Автор книги: Агата Кристи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Книга первая
«Слоны»

Глава 3
«Руководство к знаниям великой тети Алисы»

– Мисс Ливингстоун, – попросила миссис Оливер, – найдите мою записную книжку.

– Она лежит на вашем письменном столе. В левом углу.

– Мне нужна другая. Этой я пользуюсь сейчас, а мне нужна та, которой я пользовалась в прошлом году или даже в позапрошлом.

– Может быть, ее уже выбросили? – предположила мисс Ливингстоун.

– Я никогда не выбрасываю записные книжки, они всегда могут понадобиться. Мне нужны адреса, которые вы не переписали в новую книжку. Посмотрите в комоде.

Мисс Ливингстоун поступила к миссис Оливер недавно, сменив мисс Седжвик, которую писательница очень ценила. Она знала, куда и что клала ее хозяйка, держала в памяти имена и адреса тех людей, которым она писала приятные письма, и тех, которым писала сердитые.

Есть такая большая коричневая книга «Руководство к знаниям великой тети Алисы». Из нее можно было узнать, как вывести пятно с льняной скатерти, что делать с загустевшим майонезом, как написать письмо епископу. Мисс Седжвик была такой же полезной, как «Руководство тети Алисы». Мисс Ливингстоун была полной противоположностью Однако каждая черточка ее лица говорила: «Я очень полезна». Но в действительности толку от нее было мало. Она твердо знала, где писатели должны держать свои вещи, и полагала, что миссис Оливер тоже должна это знать.

– Мне нужны записные книжки 1970 и 1969 годов, – решительно сказала миссис Оливер. – Найдите мне их побыстрее.

– Конечно, конечно, – торопливо проговорила мисс Ливингстоун. Она безнадежно оглянулась вокруг себя.

«Если я не получу обратно мисс Седжвик, – думала Ариадна Оливер, – я сойду с ума. Без нее я не смогу заниматься своими поисками».

Мисс Ливингстоун начала бестолково открывать один за другим ящики шкафов и стола.

– О! – радостно воскликнула она. – Вот книжка за 1971 год! Она ближе к нынешнему!

– Мне не нужно за 1971 год. Поглядите-ка на чайном столике.

Мисс Ливингстоун озабоченно огляделась вокруг.

– Да вот же они! – сказала миссис Оливер.

– Маловероятно, чтобы старая книжка лежала на чайном столике. – Мисс Ливингстоун попыталась объяснить своей хозяйке общепринятые правила жизни.

– Все-таки, может быть, она там. Я, кажется, помню. Миссис Оливер обошла свою секретаршу, направилась к столику, подняла крышку. Там стояла металлическая банка из – под чая. Она открыла и достала свернутую в трубку небольшую записную книжку в коричневом переплете.

– Вот она!

– Но она за 1968 год, – возразила изумленная мисс Ливингстоун.

– Как раз то, что мне нужно. А теперь, мисс Ливингстоун, найдите мне книжку, где я записываю дни рождений. Я начала ее вести еще когда была девочкой. Я думаю, она где-нибудь на мансарде, в комнате, где живут мальчики, когда они приезжают на каникулы. Возле кровати стоит большой шкаф. Поглядите там.

Мисс Ливингстоун удалилась, а писательница присела за письменный стол и стала перелистывать книгу, которая слабо пахла чаем.

– Рейвенскрофт. Так… Фишакре Мьюс, дом 14. Это в Челси. Но там они жили раньше. Потом у нее был другой адрес… Что-то вроде Стрендон-Грин…

Миссис Оливер перелистала несколько страниц. Вот этот, кажется, более поздний. Мердайн Гров… А вот и номер телефона.

Дверь открылась, и в кабинет заглянула секретарша. – Вы нашли книжку? – спросила миссис Оливер. – Это важно!

– А вы не могли ее оставить в Силу Хаус?

– Нет… Хорошенько поищите еще.

Когда секретарша исчезла, миссис Оливер сказала в сердцах:

– Глаза бы мои ее не видели!

Она подошла к телефону и набрала номер, приоткрыла дверь.

– Поглядите еще в испанском сундуке. Я не помню, где он стоит. Кажется, в холле под столом! – крикнула миссис Оливер.

Первая попытка связаться с крестницей окончилась неудачно. Телефон, оказывается, принадлежал некоей миссис Смит Поттер, которая слыхом не слыхала ни о какой Сели и. Миссис Оливер снова занялась изучением записной книжки, и обнаружились еще два адреса Селии, накорябанные один над другим, и телефон. Милый девичий голос сообщил:

– Селия не живет здесь уже много лет. Последний раз я получила от нее открытку из Ньюкастла.

– Боже мой! – простонала Ариадна Оливер. – Боюсь, что я никогда не найду ее адреса.

– У меня его тоже нет. По-моему, она работает секретаршей у хирурга-ветеринара.

Судя по всему, они имели в виду двух разных Селий.

Наконец, миссис Оливер обнаружила еще один телефон своей крестницы. На этот раз ей повезло. Обладательница приятного голоса на том конце провода спросила:

– Селия Рейвенскрофт? Мы работали вместе года полтора. Но потом она перешла в другое место. Очень толковая девушка. Мне жаль, что нам пришлось расстаться. У меня где-то был ее адрес и телефон. Подождите, я сейчас поищу.

– О, пожалуйста! – выдохнула миссис Оливер. Набрав номер, который продиктовала незнакомка, и услышав слово «алло», спросила:

– Скажите пожалуйста, здесь живет мисс Селия Рейвенскрофт?

– Да. Но сейчас ее нет дома.

– А вы не знаете, когда она вернется?

– Очень скорых Она собиралась забежать домой переодеться, потому что сегодня ей надо быть на каком-то приеме. – У женщины был сильный иностранный акцент. Положив трубку, миссис Оливер попыталась вспомнить, когда она в последний раз видела Селию, но ее размышления прервало появление Ливингстоун. Платье ее было в пыли, волосы в паутине, в руках она держала стопку пыльных книжек.

– Не знаю, – проговорила она неодобрительно, – представляет для вас интерес что-нибудь из этого? Все очень старые.

– В какой-то мере – да.

– Не думаю, честно говоря, что в них вы найдете что-нибудь важное…

– Положите все это на диван. Сегодня вечером я их посмотрю.

– Хорошо, – недовольно сказала секретарша, – но сначала я смахну с них пыль.

– Это будет великодушно с вашей стороны, – ответила миссис Оливер и прикусила язык, потому что чуть было не добавила: «И ради бога смахните с себя пыль и паутину…»

Она поглядела на часы, снова набрала номер телефона крестницы и услышала ее голос:

– Селия? Здравствуй. Это говорит Ариадна Оливер, твоя крестная. Надеюсь, ты не забыла меня, хотя мы не виделись тысячу лет!

– О, здравствуйте, миссис Оливер, – любовно откликнулась Селия. – Мы действительно очень давно не виделись!

– Я бы хотела повидаться с тобой. Не могла бы ты выбрать время и навестить меня?

– С удовольствием. Правда, днем я занята на работе, но сегодня вечером свободна.

– Прекрасно! – воскликнула миссис Оливер.

– Вас устроит в половине восьмого или, скажем, в восемь. Позже у меня назначена встреча.

– Я жду тебя. Запиши мой адрес…

Миссис Оливер сделала короткую запись в блокноте и с досадой поглядела на входившую в кабинет мисс Ливингстоун с тяжелым альбомом в pуках.

– Я подумала, что, может быть, вам надо как раз это?

– О нет! – воскликнула миссис Оливер – Тут кулинарные рецепты.

– О боже! – разочарованно вздохнула секретарша. – Только и всего.

– Впрочем, кое-какие из них неплохо освежить в памяти. Оставьте альбом, я потом посмотрю… Знаете, я подумываю о бельевом шкафе, о том, что стоит рядом с ванной. Посмотрите на верхнюю полку над банными полотенцами. Я иногда кладу туда свои бумаги и книги. Впрочем, подождите! Я схожу и посмотрю сама.

Однако в шкафу миссис Оливер никаких записных книжек не оказалось, и она вернулась в кабинет, взяла альбом и стала перелистывать пожелтевшие от времени страницы. Мисс Ливингстоун с мученическим выражением лица стояла, прислонившись к дверной притолоке. Миссис Оливер, которая уже не могла выносить страдальческого вида своей секретарши, сказала, вздохнув:

– Я думаю, еще стоит посмотреть в столовой, на старой полке, которая немного разбита. Может быть, там найдете совсем старые записные книжки, примерно десятилетней давности. И я думаю, что больше сегодня вы мне не понадобитесь.

Просмотрев старые записные книжки, миссис Оливер переписала некоторые имена, адреса, телефоны и позвонила своему другу Пуаро:

– Это вы, месье Пуаро?

– Да, мадам. Это именно я!

– Вы что-нибудь уже сделали?

– Прошу прощения, а что я должен сделать?

– Ну, что-нибудь… Что вы вчера мне обещали.

– Ах это! Да, конечно. Я попросил своих друзей сделать кое-какие запросы.

– Но они еще не сделаны? – Миссис Оливер была невысокого мнения об обязательности мужчин.

– А вы, дорогая мадам?

– Я была очень занята!

– Что же вы делали?

– Собирала слонов, если вы понимаете, что это значит…

– Я думаю, что понимаю.

– Должна заметить, что это не очень просто – вернуться в прошлое, – сообщила миссис Оливер. – Я даже не предполагала, как много можно вспомнить, посмотрев на полузабытые имена. Господи, какую же чушь иногда пишут люди друг другу на дни рождения. Сейчас вот я не могу понять, почему в шестнадцать – семнадцать, даже в тридцать лет мне было так важно, чтобы мне писали что-нибудь в моей книге дией рождений. Некоторые из них чрезвычайно глупы…

– Ваши поиски успешны?

– Не совсем. Хотя я уверена, что я на правильном пути… Я позвонила своей крестнице.

– Собираетесь повидаться?

– Да, сегодня вечером она навестит Меня. Если она не сбежит от меня. Молодые люди очень ненадежны.

– Она обрадовалась тому, что вы ей позвонили?

– Не знаю… У нее резковатый голос. Я вспомнила, что в последний раз я видела ее около шести лет назад, и не могу сказать, что она проявляла ко мне какие-то нежные чувства. Я гораздо больше помню Селию, когда ей было пять лет, у нее была гувернантка, и она бросала в нее свои башмачки.

– Гувернантка?

– Нет, Селия в гувернантку…

Закончив разговор, миссис Оливер присела на диван и снова принялась перелистывать старые записи.

– Марианна Жозефина Понтальер. Боже мой, я не вспоминала ее много лет, – бормотала миссис Оливер. – Ее наверное, давно нет в живых… Анне Брейоби, она жила в другой части света! Как давно это было.

Миссис Оливер не заметила, как быстро пролетело время.

В дверь позвонили, и она пошла открывать.

Глава 4
Селия

Распахнув дверь, миссис Оливер увидела стройную девушку.

– Входите, Селия, – сказала она. – Как давно мы не виделись. Последний раз, насколько я помню, мы виделись на свадьбе, ты была подружкой невесты. На тебе был шифон абрикосового цвета и какие-то гроздья из него.

– Да, – засмеялась Селия. – У всех была сеяная лихорадка, и мы, все время чихали… Ужасная свадьба.

– Тем не менее выглядела ты прекрасно.

– Мне приятно это слышать, хотя в тот день я была не в лучшей форме.

Миссис Оливер понравилась живость и непосредственность Селии, и в то же время она почувствовала, что девушка самостоятельна и уверена в себе.

– Садись, – миссис Оливер достала из буфета два графина и остановилась с ними перед крестницей.

– Хочешь херес или что-нибудь другое?

– Лучше херес.

– Прекрасно… Мой звонок показался тебе неожиданным?

– О нет… Я только не знаю, чем он вызван.

– Боюсь, что я не очень внимательная крестная.

– А почему вы должны быть сейчас внимательной. Я уже взрослая.

– Пожалуй, ты права. Но и когда ты была маленькая, я тоже не очень хорошо выполняла свои обязанности.

– Я думаю, это не так.

– Я должна объяснить, почему сегодня я тебе позвонила. Это довольно странная история. Я редко хожу на литературные мероприятия, но так случилось, что вчера я была на утреннике.

– Я читала в газете. И очень удивилась, увидев ваше имя. Я знаю, что обычно вы там не бываете.

– Но тут была и очень жалею.

– Вам не понравилось?

– Дело не в этом. Просто было кое – что, что раздражало меня. И это странным образом связано с тобой. И я подумала, что я должна рассказать тебе об этом.

– Звучит интригующе, – усмехнулась Селия и отпила глоток хереса.

– Ко мне подошла женщина, с которой я не была знакома…

– Но там, наверное, часто бывает, когда к вам подходят ваши поклонницы.

– Да, конечно… Подходят и говорят: «Ах, мне так нравятся ваши книги. Я счастлива познакомиться с вами». А я не знаю, что отвечать…

– Я какое-то время работала секретарем у одного писателя. И он мне рассказывал, как трудно ему бывало в таких случаях.

– Так вот. Эта женщина подошла ко мне и сказала: «У вас, кажется, есть крестница и зовут ее Селия Рейвенскрофт».

– Это действительно странно. Сначала надо бы все-таки хоть познакомиться. Что она имеет против меня?

– Насколько я поняла, ничего.

– Она моя подруга?

– Не знаю, – сказала миссис Оливер.

На некоторое время воцарилось молчание. Селия выпила еще глоток хереса и внимательно поглядела на крестную.

– Вы совсем меня заинтриговали, – проговорила она. – Я что-то не понимаю.

– Я надеюсь, что ты не обидишься на меня…

– Почему я должна обижаться?

– Потому что про то, о чем я хочу сказать, ты можешь сказать, что это не мое дело, и будешь права. Потом эта женщина мне представилась. Ее зовут миссис Бертон-Кокс.

– О!

– Ты ее знаешь? – спросила миссис Оливер.

– Да. Я знаю ее, – задумчиво проговорила Селия.

– Я так и подумала, потому что…

– Почему?

– Потому что она кое – что сказала.

– Обо мне? А что она знает обо мне?

– Она сказала, что ее сын собирается жениться на тебе.

Выражение лица Селии изменилось. Из живого и доброжелательного оно сделалось замкнутым.

– Вы хотите знать, так ли это? – несколько высокомерно спросила она.

– Нет. Я не хочу этого знать Я упомянула об этом, потому что это было первое, что она мне сообщила. Насколько я поняла, она хотела, чтобы я кое – что выяснила у тебя, а потом рассказала ей.

– И что же это за «кое – что»?

– Не думаю, что тебе понравится то, что я скажу. Мне и самой не нравится. С ее стороны было наглостью обращаться ко мне с такого рода просьбами. И вообще у нее плохие манеры. Ее интересовали обстоятельства смерти твоих родителей. Кто на кого поднял руку

– Она вас просила узнать об этом?

– Да.

– Встретив человека впервые в жизни, обращаться с такой просьбой! Она гнусная женщина!

– И ты собираешься выйти замуж за ее сына?

– Мы думаем об этом. Но пока я еще не решила. Вы понимаете, о чем она говорила?

– Мне кажется, этим вопросом задается каждый, кто узнает о трагедии в вашей семье.

– Но я знаю только то, что знают все.

– Тебе тогда было лет двенадцать – четырнадцать… Я ведь тоже не очень многое знаю, так как в это время читала лекции в Америке. Я знаю, что твои родители были счастливы в браке. Я ведь хорошо знала их в молодости, а с твоей мамой, как ты, наверное, помнишь, мы учились вместе в школе. Но потом наши пути разошлись. Я тоже вышла замуж, а твои родители жили в это время в Малайе или вроде этого. Не помню сейчас. Твоя мама просила меня стать твоей крестной матерью. Потом мы встречались редко и случайно.

– Я помню, как вы забирали меня из школы, – задумчиво сказала Селия, – и обязательно угощали чем-нибудь вкусным!..

– Ты была очень славной девочкой… А икру ты любишь по-прежнему?

– Да, – улыбнулась Селия, – только мне очень редко ее предлагают. А вы всегда были ко мне великодушны. Я помню, какой замечательный подарок я получила от вас ко дню моего совершеннолетия.

– В это время девушки больше всего нуждаются в наличных деньгах. Им хочется самим покупать себе и то и се, не спрашивая на это ничьего разрешения.

– Вы всегда понимали меня, и я очень ценю это. И никогда не совали свой нос куда не надо, вроде этой миссис Бертон-Кокс.

– Мне непонятно, – проговорила миссис Оливер, – почему ее так интересует история с твоими родителями. Ведь это ни в коей мере ее не касается

– Я думаю, потому, что Десмонд хочет на мне жениться. Все-таки он ее сын.

– Ну что общего в трагедии твоих родителей и твоим браком с Десмондом?

– Она проныра! – хмуро заметила Селия. – И вообще гнусная женщина!

– Надеюсь, что Десмонд не такой?

– О нет! Я очень люблю его, и он меня любит. Однако его мать мне не нравится…

– А он ее любит?

– Не знаю… Наверное, любит. Но как бы то ни было, пока я не хочу выходить замуж. У меня есть много «за», но есть немало и «против», и в их числе мое отношение к его матери. Я вот что хочу вас спросить. Вы хотели поговорить со мной и наш разговор передать миссис Бертон-Кокс?

– Избави боже, – проговорила миссис Оливер. – Я думаю сказать ей, что эта история не имеет отношения ни ко мне, ни к ней.

– А что вы думаете о трагедии моих родителей? Вы считаете что я должна знать ее причину?

– Но ты, вероятно, что-то помнишь?

– Нет. – Селия покачала головой. – Меня ведь не было дома. Я училась в Швейцарии. Родители иногда приезжали ко мне и брали меня домой. В последнюю нашу встречу они показались мне немного постаревшими. А папа вообще выглядел плохо. У него, по-моему, болело сердце. А мама была очень нервная… – Она немного помолчала, словно вспоминая что-то. – Если кто из них застрелил другого, то это скорее всего был отец, он – мужчина. Но я не думаю, что они желали смерти друг другу.

– Может быть, это сделал кто-то со стороны?

– То есть? – переспросила Селия.

– Кто еще жил с ними вместе?

– Владелец дома. Но он был полуглухой и полуслепой. Моя бывшая гувернантка, очень симпатичная. Она не жила с ними, а приходила помогать по хозяйству. И еще мамина сестра. Нужно признаться, что я ее никогда не любила. Ни у кого из них не было дурных чувств по отношению к моим родителям. Да и выгоды от их смерти им никакой не было. Наследство получили мы с моим братом Эдвардом. Он, если вы помните, моложе меня на четыре года. Наследство было не слишком большим. В общем-то я мало что знаю о своих родителях. Я любила их обычной дочерней любовью, но меня не интересовали их проблемы, увлечения и так далее.

– Ты часто вспоминаешь их? – спросила миссис Оливер.

– Да. Я думаю о них постоянно и пытаюсь понять…

Глава 5
У старых грехов длинные тени

Эркюль Пуаро через вращающуюся дверь вошел в небольшой ресторан. Посетителей было мало. Оглядев зал, он сразу увидел человека, с которым назначил встречу, и быстрым шагом направился к нему.

– Итак, – сказал Пуаро, приблизившись, – вы уже здесь. Вы легко нашли этот ресторанчик?

Старший инспектор Спенс поднялся ему навстречу.

– Да. Вы отлично все объяснили. Разрешите вам представить старшего инспектора – мистер Гарроуэй. А это месье Эркюль Пуаро.

Высокий, худой человек, немного лысый, с аскетическим лицом, чем-то напоминающий пастора, приветливо улыбнулся Пуаро.

– Очень приятно. Но в данное время я уже отставной инспектор.

Все уселись, официант подал меню, быстро записал в блокнот заказ и удалился.

Некоторое время мужчины, потягивая херес, молча разглядывали друг друга.

– Я прошу прощения, – заговорил Пуаро, – что отнимаю у вас время своей просьбой, тем более, что речь идет о довольно далеком прошлом…

– На вас не похоже интересоваться далеким прошлым, – заметил Спенс. – Наверное, это все-таки как-то связано с чем-то сегодняшним? Однако я надеюсь, инспектор Гарроуэй поможет вам. Он возглавлял следствие по делу о смерти Рейвенскрофтов. И он мой старый друг.

– Вы очень любезны, мистер Гарроуэй, что согласились встретиться со мной.

Официант подал форель, и все занялись едой.

– Очень вкусно, – похвалил Пуаро.

– Да, – согласился Гарроуэй, – здесь отлично готовят рыбные блюда. Когда Спенс спросил, помню ли я дело Рейвенскрофтов, я очень заинтересовался.

– Вы его не забыли? – спросил Пуаро.

– О нет! Такие дела не забываются!

– По нему были разногласия или недостаток фактов?

– Не в этом дело. Факты были очевидными. Но тем не менее…

– Что? – быстро спросил Пуаро.

– Тем не менее, что-то там было не правильное.

– Вот как? – удивился Спенс.

– Вы сразу это почувствовали? – Пуаро всем телом повернулся к Гарроуэю. – Что было не правильным?

– Не могу объяснить, но уверен в этом. Немного подумав, Пуаро сказал:

– В общем-то я понимаю вас. И думаю, Спенс, как профессионал, тоже понимает. Это как в искусстве: настоящий критик знает, что данное произведение фальшиво.

– Да, – кивнул Гарроуэй. – Все выглядело как двойное самоубийство. Скорее всего муж застрелил жену, потом себя. Такие случаи бывают. И всегда возникает вопрос: почему?

– Вы не нашли ответа на свое «почему»? – сказал Пуаро.

– Нет. Когда расследуешь такого рода дело, расспрашиваешь многих людей и получаешь более или менее объективную картину их жизни. Здесь такая была ситуация: немолодая супружеская пара жила дружно. Друг друга, судя по всему, они любили. Вместе гуляли, по вечерам играли в покер или пикет, раскладывали пасьянс. Мальчик учился в школе в Англии, девочка – в пансионате в Швейцарии. Вполне благополучная семья. Здоровье у них было неплохое. Правда, одно время муж страдал от гипертонии, но после определенного курса лечения давление его больше не беспокоило. У жены иногда пошаливало сердце, но это не вызывало особого беспокойства. И оба они не относились к тем людям, которые выдумывают себе неизлечимые болезни и от отчаяния кончают с собой. Вообще это были уравновешенные и спокойные люди. Финансовое их положение тоже было вполне удовлетворительно.

– И какую же вы видите причину этого самоубийства? – поинтересовался Пуаро.

Старший инспектор Гарроуэй пожал плечами:

– Я не нашел ее. Супруги вышли пройтись и взяли с собой револьвер. Когда их обнаружили мертвыми, он лежал между ними и на нем были отпечатки пальцев и ее и его. Это значит, что они оба держали его в руках, но определить, кто стрелял последним было нельзя… Но почему они это сделали? На этот вопрос я так и не нашел ответа… – Гарроуэй отломил кусочек хлеба и отправил его в рот.

– Неужели у вас нет никакой версии? – спросил Пуаро.

– Версий много, но ни одна не срабатывает. Дело в том, что я недостаточно много знал о них. После того как генерал ушел на пенсию, они вернулись в Англию, поэтому мои сведения относились лишь к периоду их жизни в Англии, очень спокойной и комфортной. Но до этого они жили за границей, в Малайе и других местах. А что было там? Может быть, истоки трагедии находятся там? Моя бабушка любила повторять поговорку: «У старых грехов длинные ноги». Может быть, причина в каких-то старых грехах? В чем-то, что случилось за границей?

– Вряд ли можно сейчас найти свидетелей тех лет… – задумчиво произнес Пуаро.

Гарроуэй кивнул:

– В Англии друзья у них появились после их возвращения. Но никто не помнит, что до этого в семье были какие-то конфликты.

– Люди забывчивы, – пробормотал Пуаро.

– Люди не похожи на слонов, – улыбнулся старший инспектор Гарроуэй. – Это слоны, говорят, ничего не забывают!

Пуаро удивленно поглядел на него:

– Удивительно, что вы вдруг вспомнили о слонах…

– Почему? Скорее всего что-то произошло на Востоке, там, где водятся слоны… А может, в Африке. А почему вы все-таки удивились тому, что я упомянул слонов?

– Дело в том, что то же самое говорила одна моя приятельница, миссис Оливер, – сказал Пуаро.

– Ариадна Оливер? Писательница? А знает ли она что-нибудь об этой истории?

– Я так не думаю… Хотя что-то могла слышать. Она бывает во множестве мест и встречается со множеством людей.

– Я знаю, что Ариадна Оливер пишет детективы, но мне всегда было интересно, где она берет сюжеты…

– Сюжеты она выдумывает… Однажды, как она утверждает, я загубил один ее рассказ. У нее была какая-то идея, связанная с шерстяным свитером с длинными рукавами. А я в это время позвонил ей по телефону, и идея рассказа вылетела из головы… Она до сих пор простить этого мне не может. А кстати, была ли у Рейвенскрофтов собака? И брали ли они ее в этот день на прогулку?

– Собака была, сказал Гарроуэй. – И я думаю, что они брали ее с собой.

– Интересно, где она теперь…

– Похоронена в чьем – либо саду… Прошло столько лет, – заметил инспектор Спенс.

– Жаль, – вздохнул Пуаро. – Эта собака, наверное, кое – что знала. А кто был в доме в этот день?

– Я приготовил вам список. – Инспектор Гарроуэй достал из кармана бумагу. – Подумал, что, может быть, пригодится. Значит, так: миссис Уиттейкер, повариха. В этот день она была выходная и ничего толком сказать не могла. Правда, она сообщила, что незадолго до этого хозяйка лежала в больнице, у нее было что-то с нервами.

Надо сказать, что повариха подслеповата и неважно слышит. Гостила в этот день бывшая гувернантка детей Рейвенскрофтов. Еще был садовник.

– Гость из прошлого должен появиться извне, – сказал Пуаро. – Это ваша идея, инспектор Гарроуэй?

– Это не идея, просто версия…