Текст книги "Медсестра для босса (СИ)"

Автор книги: Агата Ковальская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

– А еще дядя Кир был в Японии и видел там…

– Так, пацаны, давайте мы потом поговорим о моих путешествиях. Садимся за стол и пробуем нашу стряпню.

Что ж босс теперь стал дядей Киром для мальчишек, смотрят они на него, как футболисты из дворовой команды смотрели бы на Пеле.

Замечаю, что и у Кирилла глаза теплеют.

Садимся за стол. Мясо и правда получилось вкусным:

– Где же вы, Кирилл Алексеевич, научились готовить?

– Лиза, я вообще способный, ты не представляешь, сколько я всего умею, – босс смотрит на меня.

Почему-то краснею.

Мы долго пьем чай, мальчишки расспрашивают Кирилла о том, где он был и что видел, рассказывают свои истории.

Понимаю, что Кирилл увлекся разговором с пацанами, они спорят, перебивая друг друга, смеются. Босс как будто и сам мальчишкой стал.

Надо же, не думала, что этот суровый мужик может быть таким…

Смотрю на часы:

– Парни, давайте-ка укладываться. Завтра еще будет время для разговоров.

Санька с Данькой неохотно встают и идут умываться, а затем отправляются в свою комнату.

Захожу, чмокаю их в макушки, желаю приятных снов.

Иду опять в кухню, наливаю себе очередную чашку чая, чтобы не сидеть без дела.

Сидим с Кириллом молча за столом.

– Устала? – вдруг спрашивает Кирилл.

– Больше испугалась, если бы не вы… – кажется, сейчас заплачу.

– Иди сюда, – Кирилл тянет меня за руку и усаживает к себе на колени. Он просто обнимает меня и слегка покачивает, и сейчас в этих объятиях нет ничего опасного.

Я чувствую только тепло и силу этого большого сурового мужчины, который не позволит, никому меня обидеть.

Мне спокойно, наверное, впервые за долгое время.

Я поднимаю голову, смотрю в темные глаза, которые сейчас смотрят на меня с нежностью, и сама тянусь губами к губам Кирилла.

12. Лиза

Губы Кирилла такие теплые и мягкие…Кирилл целует меня в уголки губ, едва касаясь.

Я приоткрываю губы и сглатываю. Кирилл проводит пальцем по моей щеке и накрывает мой рот губами. Тысячи огненных иголок пронизывают все мое тело.

От поцелуя кружится голова и горячая пружина опять скручивается внизу живота.

Мне не хватает воздуха, его губы такие твердые и мягкие одновременно.

– Никто не смеет прикасаться к тебе, кроме меня, – выдыхает Кирилл мне в рот.

Его дыхание сводит меня с ума. И пахнет он так, что голова идет кругом. Запах ментола, дерева и свежего морского ветра. Запускаю пальцы в волосы Кирилла, как же приятно трогать его волосы.

Кирилл прижимает меня к себе крепче.

Я дрожу. Боже, я же хотела убежать от него. Но пусть он не останавливается. Вот он уже гладит мою грудь, сжимая сосок и я чувствую, как сильно он меня хочет.

Нельзя, я же обещала себе, что не стану его игрушкой…Соберись, Лиза!

Кирилл целует мою шею, его дыхание учащается. Надо прекратить все это, пока не стало поздно.

Он поднимает мою футболку и целует грудь, покусывая соски. Я невольно всхлипываю.

Кирилл покрывает поцелуями мою грудь, чувствую, что моя кожа покрывается мурашками.

Вот его рука гладит мою ногу, поднимается все выше, ныряет под юбку и сжимает бедро.

Я невольно всхлипываю…

Вдруг из комнаты пацанов раздается громкий вопль.

Мы вскакиваем, одергивая одежду, я несусь к мальчишкам. Они сидят на кроватях, натянув одеяло до глаз и показывают на окно.

Окно разбито. Весь пол усыпан осколками.

Я пошла к окну, но Кирилл резко дернул меня за руку:

– Лиза, бери мальчишек и устраивайтесь на диване в столовой, он широкий, вам места хватит.

Не подходите к окнам. Завтра со всем разберемся, – он взглянул на пацанов, – Не бойтесь. Я вам обещаю, что все будет хорошо, понятно?

Пацаны кивают и мы идем в столовую.

Я укутываю Саньку с Данькой одеялом, ложусь с краю. Слышу, как мальчишки перешептываются:

– Сань, может у дяди Кира пистолет есть?

– Ага, точно есть, он крутой.

Улыбаюсь, и незаметно для себя проваливаюсь в сон.

Утром слышу за окном какой-то шум, разговоры, хлопают двери.

Встаю, стараясь не разбудить пацанов, выхожу из дома.

На поляне стоит вертолет, уже побольше, чем тот, на котором прилетел Кирилл.

Вокруг дома ходят несколько парней, одетых в камуфляж.

Вижу Кирилла, он стоит в стороне рядом с таким же большим и широкоплечим мужчиной, как и сам Кирилл. Они оживленно разговаривают, бросая взгляды на лес.

Увидев меня, Кирилл машет мне рукой. Подхожу ближе.

– Лиза, это мой помощник и друг, Николай, – Николай кивает, с интересом разглядывает меня:

– Приятно познакомится. Вот значит из-за кого босс всех на уши поставил, – он улыбается и идет к дому.

Кирилл кидает взгляд в спину Николая и говорит:

– Мои парни сейчас все осмотрят. Если поблизости кто-то бродит, они его найдут, можешь не сомневаться. Стекло уже поставили, осколки собрали, так что пацаны могут спокойно заходить в комнату.

Но вы собирайтесь. Побросай в сумку все, что им понадобится. Если что забудете, так в городе купим, не волнуйся. Что еще? Лешку вашего прооперировали, все у него будет хорошо, еще станцует.

Я слушала, приоткрыв рот:

– А как Николай узнал, куда прилетать?

Кирилл слегка стукнул пальцем мне по лбу:

– Он вообще-то устраивал Алексея в больницу и с Катей твоей общался.

Я смутилась:

– Ой, я что-то совсем…

Кирилл легко подтолкнул меня к дому:

– Иди, Лиза, поднимай своих бойцов. Скажи, что вертолет долго ждать не будет, они мигом соберутся.

Бегу, бужу мальчишек, усаживаю их завтракать. Собираю вещи, одежду мальчишек, стараюсь ничего не забыть.

Санька с Данькой тоже подключаются, складывают в рюкзаки важные, по их мнению, вещи.

Вижу, что Данька тащит из кладовки удочку, машу ему, чтобы поставил обратно:

– Дань, ты же в город поедешь, какая удочка. Да и вертолет не резиновый.

Вздыхает, но соглашается, удочка благополучно отправлена обратно в кладовку.

Заглядывает Кирилл:

– Готовы?

Мы дружно киваем.

Кирилл подхватывает сумку, мальчишки закидывают на плечи свои рюкзачки. Я беру свою сумку и мы идем к вертолету.

Пацаны мои улыбаются во весь рот, еще бы! Такое приключение! Полет на вертолете! И родителей они сегодня увидят. И в городе столько всего интересного их ждет.

Нам помогают подняться по ступенькам. Уселись. Мальчишки прилипли к окошку.

Кирилл запрыгнул последним. Сел рядом со мной, взял мою руку, слегка сжал.

Рука у него удивительно теплая. Летим.

13. Лиза

В городе жизнь моя вернулась в обычное русло.

Отпуск мой еще не кончился. Я старалась пока не думать о работе, вернее о том, что мне нужно искать новую работу. Решила, что спокойно отгуляю оставшиеся дни отпуска, получу документы и найду новое место. Вакансии были, мало кто хочет в наше время работая так много, получать за эту работу так мало.

Катька с мальчишками поселилась на съемной квартире. Я подозреваю, что все оплатил Кирилл, так как квартира была большая, в центре города, рядом с больницей, где лечился Лешка.

К слову сказать, Лешка тоже лежал, как барин, в отдельной люксовой палате, и судя по всему, лечение его тоже было не по обязательному медицинскому полису. В палате у него стоял холодильник, на стене висел телевизор и даже имелся диванчик для посетителей.

Ногу его, к счастью, спасли, Лешка уверенно шел на поправку, и это не могло не радовать.

Кирилл выделил для Катьки машину с водителем, чтобы она могла спокойно передвигаться, не взирая на расстояния.

– Лиз, ты представляешь, нас возят, как каких-то дипломатов при посещении дружественных стран, – рассказывала Катька, – парни мои уже побывали во всех музеях, ездили в соседний город в аквапарк, катались на картах…Спасибо твоему Кириллу. Лизка, не будь дурой, не прохлопай глазами. Не в деньгах ведь дело. Ты посмотри, как он к мальчишкам относится. Санька где-то вычитал, про микроскопы, инфузории какие-то, так Кирилл на следующий день прислал мальчишкам микроскоп. Ты только подумай, ведь такой суровый на вид мужик, а столько в нем доброты.

Я тогда слушала Катьку и кивала.

Да, Кирилл может быть добрым, он и правда сильно помог моей подруге, да что там помог – он спас Лешку!

Но, что будет со мной, если он получит от меня то, что хочет? Пока его дико заводит эта игра. Он – охотник, а я – строптивая девочка, которую охотник хочет заманить в ловушку, из которой мне не убежать. Он поиграет со мной, затем я ему стану неинтересна, ведь пропадет эффект новизны, встретится новая девочка, а новое – оно всегда манит к себе…

А я…я останусь. Останусь разочарованная, с болью в выжженной душе.

Мне будет хуже, чем сейчас, я это знаю.

Не для меня эти игры, надо жить своей жизнью и не пытаться проживать чужую.

А моя жизнь…

Когда я вернулась домой, то заметила, что Ленька посматривает на меня как-то по-новому.

Да и сам он будто изменился. Ленька сходил в парикмахерскую, сделал хорошую стрижку, купил себе модную рубашку. В квартире все сияло, даже окна были вымыты и шторы висели чистые.

Я с удивлением взглянула на мужа:

– Лень, что это с тобой вдруг случилось, а?

– Просто решил порядок навести, плохо разве? – буркнул Ленька, – Садись, кормить тебя буду, а то совсем отощала.

Ленька открыл холодильник и вытащил сковородку с котлетами, кастрюльку с картошкой и даже миску с салатом.

– Неужели ты котлеты сам накрутил?

– Котлеты готовые, но жарил сам, – Ленька посмотрел на меня с гордостью.

Я вздохнула и пошла мыть руки. Первый раз за все время нашего с Ленькой знакомства, он что-то приготовил сам.

Сели за стол, смотрю, Ленька, крошит хлеб, посматривает на меня, будто что-то хочет спросить.

– Ну спрашивай уже.

– Лиз, а это мужик…ну босс твой…у тебя с ним что-то было?

– Лень, ну ты же видел его? Что у меня с ним может быть, сам подумай? Где я, а где он. У него, наверное, часы стоят больше нашей квартиры.

Ленька кивает:

– Но зачем он тогда искал тебя? Приехал, кипишу навел…

– Новая метла…Политика сейчас в компании такая, новая – забота о сотрудниках. Не бери в голову.

Господи, вру ведь и не краснею. Ленька, кажется, успокоился. Но все же спрашивает:

– А почему он спросил, изменяла ли ты мне?

Я поперхнулась:

– Слушай, может ты запишешься к нему на прием и расспросишь его обо все, что тебя интересует? Боюсь только, что он не вспомнит, кто я такая вообще.

Я бросила тарелку в раковину и ушла в ванную. Встала под горячий душ, может вода смоет все дурное.

Подставила лицо под воду. Вспомнила, как целовал меня Кирилл, как его рука ласкала мою грудь…

Холодный душ, Лиза, хватит уже думать о Кирилле.

Но не получается не думать…

Зашла в спальню. Лежит мой муж, не спит, меня ждет. Одеяло откинул, давай мол, прыгай, жена.

– Лень, ты не обижайся, но у меня живот скрутило. Наверное, вода другая, или котлеты эти магазинные. Ты спи, не жди меня, я пойду в аптечке пороюсь.

Ленька обиженно засопел, но отвернулся к стене и, кажется, заснул.

Вот и славно.

Не могу я его обнимать сейчас, не могу.

14. Лиза

Незаметно пролетели мои отпускные дни. Ничего не менялось, все, как всегда.

Магазин, кухня, уборка, диван с книжкой, телевизор, сериал.

Ленька ведет себя, к моему удивлению, прилично. После работы, едет домой, мусор не забывает выбрасывать.

Съездил даже за картошкой и по собственной инициативе, купил огромный вилок капусты.

– Давай, Лиза, борщ сварим. Давно у нас борща в доме не было.

Смотрю на мужа с удивлением:

– Ну, борщ, так борщ. Только ты про свеклу забыл.

Ленька тут же идет в магазин и приносит свеклу, морковь и зелень.

Варю борщ.

Без работы я совсем скисаю. Не привыкла я дома сидеть, тесно мне в четырех стенах.

Катька с Лешкой и мальчишками улетели на море, не уточняла, но подозреваю, что все это устроил Кирилл.

Сам он больше не появлялся. Ни телефонных звонков, ни встреч.

Наверное, надоели ему эти кошки-мышки. Ну и славно.

Хотя, если честно, чуть досадно, что так быстро он забыл обо мне.

Кажется, что все это было наваждением каким-то – вертолет, деревянный дом в лесу, тепло его рук…

Сегодня иду в клинику за документами, да и свои вещи заберу заодно.

Пустяки, конечно, но зачем моим рабочим туфлям и колготкам занимать место в шкафчике? Там и так все забито, вечно что-то вываливается, а выбросить нельзя, вдруг кому-то все это добро нужно.

На улице ветрище завывает, все кончилось бабье лето. Настоящая осень пришла.

Мокро, мерзко, холодно. Натягиваю перчатки, надвигаю капюшон пониже, бегу к остановке.

Захожу в больницу, будто и не уходила – все то же и все те же.

Поднимаюсь в родное отделение, стучу в кабинет к заведующему, заглядываю, Павел Иванович разговаривает по телефону.

Машет мне рукой, заходи, мол и садись.

Присаживаюсь к столу, жду.

Паша кладет трубку, смотрит на меня, глаза красные, усталые. Дежурил что ли ночью?

– Что, Лизавета, не передумала от нас уходить?

Мотаю головой:

– Не передумала. За документами пришла. Надеюсь, что не придется идти за одобрением, – поднимаю палец и вздергиваю подбородок.

Паша устало вздыхает:

– А не к кому, Лиза идти за одобрением, нет там никого, – Паша поднимает глаза.

– То есть, как нет никого? В каком это смысле? Уехал что ли наш великий и млгучий?

– Здесь он, Лиза, в операционной. Привезли с тяжелым пулевым ранением.

Слова Паши отдаются в голове гулким эхом, что за бред он несет? Какое, к черту пулевое, вроде как не девяностые на дворе.

– Павел Иванович, постойте. Объясните, наконец, что случилось? Кто его…как так то?

– Лиза, ну откуда же мне знать, – Паша вытирает лоб платком, – Поговаривали, что принуждали его корпорацию продать, конкуренты, мать их за ногу. Не знаю, мне никто, сама понимаешь, не докладывает. Сейчас его люди повсюду в больнице. Все ходы-выходы охраняют. Около операционной стоят. Ну, как бы пусть стоят, главное, чтобы тихо все было.

Павел Иванович вытаскивает из шкафчика бутылку виски, наливает себе на дно стакана:

– Будешь? Нет? А я выпью, устал, Лиза я сильно. Сейчас буду звонить по отделениям, может, кто согласится подежурить, пока замену тебе не найдем. Сама знаешь, с кадрами у нас беда.

– Не надо никуда звонить. Я останусь. Пока…Раз такое дело, то как я могу бросить вас? Ставьте меня в график.

Павел Иванович облегченно вздыхает:

– Ну вот и хорошо. Мы ж с тобой, Лизавета, не один, так сказать, пуд соли съели. Сроднились уже. Иди, приступай, так сказать.

На ватных ногах выхожу из кабинета. Не могу поверить, что все это правда.

Кирилла оперируют. Пулевое ранение. Нет, не должно так быть!

Почему мне так холодно? Руки, как лед.

Переодеваюсь и бегу к операционной.

Вижу двух парней, стоящих у дверей. Охрана, отлично. Вот, где вы, мальчики, интересно были, когда в вашего босса какая-то сволочь стреляла?

Парни молча загораживают мне дверь. Не спорю, пусть бдят.

Жду.

Из операционной выходит анестезиолог.

Хватаю его за руку:

– Ну что там, как он?

Валера, анестезиолог, не удивлен моим вопросом:

– Тяжелый, но надеюсь, что все будет…Лиз, ты же знаешь, мы прогнозы не делаем, – он кивает мне и быстро идет по коридору.

Я без сил сажусь на кушетку, стоящую вдоль стены.

Кто-то садится рядом, протягивает мне картонный стакан с кофе.

Поднимаю глаза – Николай, помощник Кирилла.

Хватаю его за руку:

– Что случилось? Как же вы допустили?

– Лиза, подробности все потом будут. У нас сейчас задача – поднять Кирилла на ноги. С теми подонками мы разберемся, обещаю.

Николай протягивает мне какую-то визитку:

– Это тебе пропуск, чтобы охрана тебя к нему пускала в любое время.

Я киваю.

Из операционной выходят хирурги, мы подходим к ним.

– Операция прошла успешно, больной в реанимации. Пока все.

Остается только ждать.

Николай жмет мне руку и уходит.

Я подхожу к стеклянной двери реанимации и вижу Кирилла. Он лежит, накрытый простыней, трубки тянутся к аппаратам, мигают лампочки.

Если бы я умела молиться, то сейчас было бы самое время помолиться. Не умею.

Могу только просить всех богов, чтобы помогли.

Шепчу, обращаясь к Кириллу:

– Не смей, слышишь, не смей умирать!

15. Лиза

Кирилл уже неделю, как лежит в реанимации. Его состояние – стабильно тяжелое. Прогнозы, конечно, доктора не делают, но по результатам исследований, я понимаю, что сдвигов в сторону улучшения пока нет.

Я каждый день прихожу к Кириллу, смотрю на него, иногда держу его за руку и мысленно разговариваю с ним.

Я уговариваю Кирилла собраться, говорю, как он нужен всем нам. Даже упрекаю его в том, что он еще не забрал свой “долг” за испорченный костюм.

Конечно, произносить вслух все эти монологи я не могу, слишком много вокруг ушей.

На меня и так уже поглядывают с интересом. Чего это наша Лиза зачастила в реанимацию? Чем ей так интересен босс?

Я стараюсь не обращать внимание на косые взгляды и шепотки за спиной.

Как говорится, собаки лают, а караван идет.

Сегодня день не задался с самого утра.

Будильник взревел сиреной, как всегда неожиданно и резко. Я специально поставила этот “пыточный агрегат” подальше от кровати, чтобы пришлось шлепать через всю комнату. Пока встанешь, выключишь – уже проснешься.

Начался очередной унылый день.

За окном моросит дождь, я хмыкнула – естественно, чего же ждать от осени.

“В деревне Гадюкино идут дожди”.

Ппетусь в ванную, умываюсь холодной водой, чищу зубы, провожу щеткой по взъерошенной шевелюре, в очередной раз замечаю, что корни пора красить, вздыхаю.

Пристально смотрю на свое отражение – ну, прямо скажем, так себе.

Под глазами черные тени, кожа бледная, глаза потухшие.

Опять вздыхаю.

Наношу по капле консилера под глаза, тональник, пудра, чуть румян. Глаза красить? Ну в баню, кто меня там разглядывать будет. Сотрудники меня всякую видели, больным же плевать на наш вид. Так что будем считать, что макияж нанесен.

Отправилась на кухню.

Сыпанула, не жалея, растворимого кофе в большой бокал, плеснула кипяточку, развернула конфету.

Ужасно хотелось позвонить в реанимацию, узнать о состоянии Кирилла, но сдержалась.

Приеду в клинику и все узнаю на месте.

Специально приезжаю на полчаса раньше смены, чтобы успеть сходить в реанимацию.

Переодеваюсь, бегу.

Подхожу к стеклу, бросаю взгляд на кровать Кирилла. Кровать застелена чистыми простынями, Кирилла нет.

Мое сердце падает вниз. Я пытаюсь набрать в грудь воздух, но не могу.

Неужели все?

Чувствую, что пол уплывает под ногами. Хватаюсь за стену…

Мимо бежит сестричка из реанимации:

– Привет, Лиза! Ты чего такая зеленая? Не заболела? Уже знаешь, что боссу полегчало? Перевезли его в палату.

Вот хоть одна хорошая новость, правда, Лиза? – сестра бежит дальше по делам, а я тихо сползаю по стенке.

Из глаз текут слезы. Не помню уже, когда я плакала. Обычно стараюсь, не распускать слезы на людях, а сейчас, будто, прорвало…Реву и не могу остановится.

Наконец поднимаю себя за шкирку и иду умыться.

Боже, ну и видок! Лицо бледное, глаза опухшие, зареванные.

Выхожу из туалетной комнаты и сталкиваюсь с Павлом Ивановичем. Настроение у него сегодня, видимо, хорошее:

– Лиза, привет! Ты чего такая бледная? Здорова, надеюсь? – Киваю, говорить нет сил, – Вот и хорошо. Там наш босс в себя приходит потихоньку. Строит всех, ругается…Тебя требует, так сказать. Сказал, что только ты имеешь право колоть уколы в его царственную задницу, прости господи. Так что, Лизавета, теперь ты у нас работаешь в палате люкс. Постарайся уж, а то больно больной наш капризный, а мы ведь все от него зависим, сама знаешь.

Паша похлопывает меня по плечу и идет дальше по коридору.

Я спешу к нашей люксовой палате.

У входа сидят охранники, показываю им пропуск, парни кивают, захожу.

Кирилл лежит на высокой кровати. Бледный, глаза закрыты. Ну, хоть без трубок, уже хорошо.

Беру лист назначений, смотрю, какие уколы нужно поставить сейчас.

Разворачиваюсь, чтобы принести шприцы.

Слышу слабый голос:

– Стой. Подойди, Лиза…

Подхожу к Кириллу, беру за руку:

– Что болит? Врача позвать? Не молчи, пожалуйста.

Кирилл с трудом приоткрывает глаза, чуть улыбается:

– Пройдет…Ты рядом, это уже хорошо.

– Господи, ты так меня напугал, – мои глаза опять наполняются слезами.

– Ну, ты ведь еще свои долги не отдала, я все помню… – Кирилл чуть шевелит рукой, – Подожди, я чуть поправлюсь и ты мне спину потрешь…

– Кто о чем, а ты о бане, – пытаюсь шутить.

– Придется тебе, Лиза, повозиться со мной.

– Ничего, босс, я тебя на ноги поставлю, а потом мы обсудим твои фантазии о бане.

Я улыбаюсь. Шутит. Это хороший знак.

Спешу в процедурную за шприцами.

16. Лиза

Кирилл оказался непростым пациентом.

Сил у него еще не так много, но он постоянно капризничает, спорит с врачами и со мной, конечно, тоже.

Кириллу привозят вкусную еду от его знакомого шеф-повара, но аппетита у него нет. Он ворчит, что не может лежа есть – это неестественно.

Я включаю ему телевизор, но он только раздражается и просит выключить “всю эту белиберду”. Принесла детектив, читаю вслух. Кирилл слушает, вставляет иногда язвительные замечания о тупости героев книги. В принципе, соглашаюсь с ним.

Лечение Кирилл тоже переносит с трудом. Если перевязки он стойко терпит, то уколы его просто выбешивают.

Иногда мне кажется, что Кирилл просто боится уколов и, тем более, капельниц.

Я посмеиваюсь:

– Босс, у нас дети спокойно переносят все процедуры, а уж такой крутой перец, как вы…

Кирилл раздраженно отвечает:

– Это ты привыкла уколы тыкать всем подряд. А мы, мужики, знаешь, как лечимся? Сто грамм и в баньку. И все хвори, как рукой снимает.

Говорит Кирилл еще с трудом, сильная одышка, но я вижу, что с каждым днем, ему становится лучше.

Навещает его только Николай. Может быть у Кирилла нет близких людей или родственников, но навещает его только Николай.

Они что-то подолгу обсуждают, Николай привозит планшет и бумаги, босс диктует, Николай делает заметки.

Вижу, что Кирилл всегда искренне радуется, когда появляется Николай.

Я стараюсь во время их разговоров, выйти из палаты.

Пусть спокойно обсуждают свои дела.

Сегодня я пришла на сутки.

Захожу в палату, вижу пациент мой особенно не в настроении.

Стараюсь не замечать недовольных взглядов босса, здороваюсь, смотрю температуру.

Вижу, что Кирилл все больше хмурится.

Спрашиваю:

– Все в порядке, босс? Может болит что? Или лежите неудобно?

– Конечно, Лиза, все в порядке у меня. Валяюсь здесь, как инвалид немощный, а у меня, между прочим, дел немерено. Тьфу, сил уже нет лежать.

Пытаюсь успокоить Кирилла:

– Ничего, скоро поправитесь. Доктор вчера сказал, что все идет по плану.

– Все идет к чертям собачьим, – Кирилл стучит кулаком по стоящему рядом с кроватью столиком. На пол падает стакан с водой.

Тут же заглядывает охранник. Машу ему рукой, что все в порядке.

Собираю осколки, выбрасываю в ведро.

Отрываю от рулона кусок одноразового полотенца, нагибаюсь, начинаю вытирать пол.

Внезапно чувствую, что Кирилл тянет меня к себе, ухватившись за полу халата.

– Брось ты полы намывать. Иди лучше сюда. Порадуй больного, может у меня больше не будет никаких радостей в моей унылой жизни.

Кирилл перехватывает мою руку.

Подхожу ближе, Кирилл крепко держит меня за руку:

– Лиз, давай садись.

Сажусь на самый краешек кровати.

– Босс, вам нельзя делать резких движений…

– Мы плавные только будем делать, – Кирилл улыбается уголком рта и притягивает меня поближе.

Его рука гладит мою коленку и продвигается выше под юбку.

– Босс, войдут же!

– Не боись, там парни стоят надежные, без стука никто не войдет.

Ладонь Кирилла уже гладит мои бедра…Вот ведь черт дернул снять джинсы. Вечно мне жарко.

Я краснею и пытаюсь выдернуть руку Кирилла из-под юбки:

– Что-то вы слишком шустрый для больного, босс…

– Нельзя, Лиза, перечить начальству, да еще тогда, когда начальство в таком состоянии…

Я тихо ахаю. Ладонь Кирилла ложится на мои трусики…Счастье, что надела новое белье. Боже, о чем я только думаю!

Вот его палец надавливает на самую чувствительную точку и я вздрагиваю. Палец плавно скользит по шелку, я задыхаюсь…Что он делает? Нет… Остановись. Не останавливайся…

Он надавливает сильнее…Я пытаюсь скрестить ноги, но рука Кирилла очень сильная, он раздвигает мне бедра, а второй рукой притягивает меня за шею и вот уже его язык касается моего рта. Палец Кирилла сдвигает тонкую ткань и ласкает меня, чуть нажимая.

Я всхлипываю…Мне страшно и одновременно я испытываю фейерверк неожиданных эмоций.

– Стой, хватит, пожалуйста, – шепчу я и замираю…Так остро и так невозможно хорошо…

Я тяжело дышу и смотрю на Кирилла, перед глазами пелена…

Наконец вскакиваю, одергиваю халат. Боже, теперь только джинсы! Никаких юбок на работе.

Подхожу к раковине, умываюсь ледяной водой.

Оборачиваюсь на Кирилла. Он слегка улыбается и облизывает пальцы:

– Ну вот, и никаких резких движений.

Я вспыхиваю, хватаю лист назначений и бегу в процедурную.

Что я делаю? Я сошла с ума. Я опять лечу, как глупенькая бабочка, в этот огонь. Остановись, Лиза. Подпалишь крылья, а то и вовсе сгоришь…

Мне стыдно, но я признаюсь себе, что никогда мне не было так хорошо.

17. Лиза

Закончилось дежурство. Собираюсь домой.

Слышу, что телефон пиликает. Смотрю, зачисление денег на зарплатную карту. И сумма не хилая такая. Откуда? Сегодня не зарплатный день, да и прилетело больше, чем я за три месяца получаю.

Заглядываю в ординаторскую. Там что-то бурно обсуждают. Меня увидели, машут, заходи:

– Лиз, видела уже? Наш босс своей щедрой рукой премии раздает нашему отделению, – Гена, хирург, чешет нос, – Вот не даром у меня нос все утро чешется. Верная примета!

Все смеются.

Что ж, спасибо, босс, деньги никогда лишними не бывают. Тем более у нас, медиков.

Выхожу из клиники и внезапно решаю поехать в торговый центр.

Могу я в конце концов порадовать себя чем-то? Сто лет не ходила по магазинам. То времени нет, то денег, а зачастую и того и другого разом.

Народу в торговом центре сейчас мало.

Отлично, спокойно пройдусь по магазинам.

Глаза разбежались, надо определится, что я хочу купить, чтобы бесцельно не ходить по всем подряд магазинам.

Тем более, что через час я устану, плюну на этот шоппинг и поеду домой, как не раз уже было.

Решаю, что в первую очередь мне нужно выбрать хорошую куртку. Такую, чтобы можно было и зимой надеть. Мой пуховик уже еле дышит.

Вижу витрину с верхней одеждой, решительно захожу.

Я, если честно, немного побаиваюсь продавщиц в дорогих магазинах. Они так свысока смотрят на всех, словно сразу просчитывают, сколько ты можешь потратить в их магазине. И если эти девушки решат, что ты не их пассажир, то мигом теряют интерес к тебе.

Но в этом магазине мне навстречу вышла милая не молодая женщина, она улыбнулась:

– Добрый день. Проходите, пожалуйста. Если будут вопросы, то с удовольствием помогу. Женщина вернулась к своему столу и углубилась в какие-то бумаги.

Я порадовалась, что она не стала ходить за мной по пятам и навязчиво нахваливать товар.

На стойке вижу куртки. Именно такие, как я и представляла себе. Чуть повыше колен, большой капюшон с мехом внутри, светло-коричневый цвет. Смотрю на ценник, дорого, конечно, но сегодня я могу себе позволить выйти за рамки бюджета.

Оборачиваюсь к женщине, она уже идет ко мне, улыбаясь:

– Очень хороший выбор. Новые модели, легкие, теплые куртки, не замерзнете даже в мороз.

– Подберите, пожалуйста, размер. Я хочу примерить.

Через двадцать минут я выхожу из бутика с большим пакетом.

Куртка села на меня, как родная. Женщина оказалась хозяйкой магазина. Она даже сделала мне небольшую скидку и подарила вязаный комплект – перчатки и большой шарф:

– Это вам презент от нашего магазина. Носите с удовольствием и приходите к нам еще.

Благодарю милую женщину, желаю ей щедрых покупателей.

Настроение отличное, несмотря на то, что я здорово превысила свои обычные расходы. В конце концов, премия – это незапланированный доход.

Иду мимо парфюмерного бутика. И незаметно для себя захожу в этот магазин. Боже, какие ароматы. Я редко пользуюсь парфюмом. В больнице, тем более, в нашей хирургии, не принято благоухать, у больных может быть аллергия, да и вообще, если каждый нанесет на себя любимый парфюм, то мы все с ума сойдем.

Но сейчас мне хочется купить какой-нибудь аромат. Для себя.

Как же выбрать? Вижу парня с бейджиком на черной водолазке. Парень – консультант? Необычно.

– Вам помочь? – продавец улыбается.

– Вы знаете, я хочу легкий, травяной аромат…Ненавязчивый, не резкий. Что вы мне посоветуете? – смотрю с надеждой на парня.

Он кивает и через минуту приносит мне два пробника.

– Попробуете? – парень брызгает на блоттер из первого флакона.

Я машу блоттером перед носом. Мне очень нравится запах. Он какой-то зеленый, травяной, свежий, кажется, что ветерок проносится над лугом.

Протягиваю запястье, на коже аромат раскрывается еще приятнее, я в восторге.

– Беру этот. Больше ничего не надо. Спасибо вам большое, – благодарю продавца и прохожу к кассе. Немного смущает цена парфюма, но я решаю, что сегодня я радую себя по полной программе.

Выхожу из торгового центра.

Ветер, холодно.

Вижу припаркованные такси.

Ну, Лиза, гулять, так гулять. Сажусь в машину, называю адрес.

Дома еще раз примеряю куртку, верчусь перед зеркалом. Хвалю себя за то, что не стала экономить, и купила стоящую вещь.

Вешаю куртку на плечики и иду готовить обед. Сегодня у меня ночное дежурство, надо успеть переделать домашние дела.

Вечером открываю шкаф, рассматриваю свой гардероб. Прямо скажем, небогатый выбор. Пора бы обновить…Вытаскиваю джинсы, водолазку с высоким воротом, – то, что надо.

Не удержалась, перед тем, как натянуть водолазку, пшикаю на шею духами.

Надеваю новую куртку, заматываю шею шарфом, бегу на остановку.

Прибегаю в больницу, в раздевалке вешаю куртку. Надеваю халат поверх своей одежды. Пусть мне будет жарко, потерплю…

Захожу в палату к Кириллу. Вроде все нормально. Он смотрит на меня, и вдруг начинает хохотать. Видно, что у него от смеха начинается болит грудь, он прижимает руку к повязке, но остановится не может.

Я сержусь:

– Босс, в чем дело? Я такая смешная что ли? У вас швы разойдуться, прекратите смеяться.

– Лиза, ты так упаковалась… – Кирилл вытирает слезу, – Чего шлем то не надела? – А под джинсами небось пояс верности? – он так заразительно смеется, что я невольно начинаю улыбаться.

– Ну знаете, Кирилл Алексеевич, поработаешь с вами, еще и не такое на себя наденешь.

18. Лиза

Посмеялись, успокоились. Кирилл еще долго фыркает, бросая на меня насмешливые взгляды. Я делаю вид, что ничего не замечаю.

Смотрю в лист назначений, иду за лекарствами, измеряю температуру.

– Босс, будете ужинать?

– Лиза, не хочу есть. Давай-ка мы с тобой чайку выпьем и поговорим.

Я включила чайник, заварила в кружках чай.

Когда чай чуть остыл, вставляю в кружку соломинку:

– Давайте, босс, подержу бокал, чтобы вам удобнее было.

– Лиза, уж кружку с чаем, поверь, я сумею удержать, – Кирилл берет бокал в руки и цедит чай через соломинку.

– Лиза, а почему ты выбрала именно медицину? Ведь сейчас девочки хотят стать моделями или, на худой конец, блогерами. В медики, как и в учителя, неохотно идут, так ведь?