Текст книги "Дар небес (СИ)"

Автор книги: Афанасий Рогин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Происхождение фамилии Мозин:

предположительно от англ. moth – моль.

   Динь-дон! Динь-дон!

   Я открыл один глаз и взглянул на будильник. Ничего себе – в два ночи кого-то нелегкая принесла.

   – Никого нет дома, – пробормотал я и закрылся с головой одеялом.

   Динь-дон! Динь-дон! Динь-дон!

   Кто-то настойчиво продолжал трезвонить в дверь.

   Ну, все! Я встал с кровати, сунул ноги в тапки и накинул на себя халат. Затем решительным шагом подошел к двери и, открыв замок, резко распахнул ее.

   На пороге, переминаясь с ноги на ногу, стоял незнакомый мужчина лет тридцати пяти бомжеватого вида в одежде явно с чужого плеча.

   – Что надо! – с порога спросил я его. Ответ меня поразил.

   – Ты, внучек, глаза-то разуй! Деда родного не узнал что ли?

   – Какой ты мне, дед! Мой дед уж лет десять, как на кладбище, – зло ответил я и попытался закрыть дверь, но мужчина не дал этого сделать, придержав дверь ногой.

   – Хватит уже, Мишаня! – он повысил голос. – Давай папку с мамкой зови!

   – Они тоже умерли. До свидания! – Я повторил свою попытку, толкнув мужчину в грудь.

   – Как? – Мужчина изменился в лице. – Ты что такое говоришь?

   После этих слов он втолкнул меня в квартиру, закрыл за собой дверь и прошел на кухню. Я последовал за ним, прихватив стоящий в углу спиннинг, намереваясь использовать его в качестве орудия самозащиты, и спрятал его под халат.

   На кухне мужчина по-хозяйски открыл холодильник, достал из него початую бутылку водки и поставил на стол. Затем он сполоснул под струей воды стоявший в мойке стакан и наполнил его на треть.

   – Рассказывай, Мишаня, что случилось с родителями, – властным тоном потребовал новоиспеченный «дед», присаживаясь на табурет.

   – С какой стати? Я вас первый раз вижу! – Возмущению моему не было предела. – Покиньте-ка мою квартиру, пока я не вызвал полицию!

   Я аргументировал свои слова демонстрацией извлеченного из-под халата спиннинга, взяв его за удилище, и сделал им пару предупредительных взмахов.

   – А я вот помню, когда видел тебя в последний раз, – дрогнувшим голосом ответил мужчина, подняв стакан. – После того, как на Васькин остров бухнулся метеорит, мы с тобой нашли в пещере чертову кучу камней. Именно я повесил тебе на шею этот дырявый камушек на веревочке, только выглядел тогда раза в два старше. Помнишь, как я его назвал? Дар небес! – «Дед» глазами указал на необычной формы камень, висевший на цепочке у меня на груди. – А оказалось, что проклятый дар эти камни небесные! Одни беды от них! Эх! Танек, Пашка, за вас!

   И мужчина залпом выпил содержимое своего стакана под грохот упавшего на пол спиннинга.

   Я в растерянности опустился на стул. Ну как мне не помнить тот день! После окончания университета я и мои родители нагрянули к маминому отцу в гости. У меня была бронхиальная астма – приступы удушья, особенно ночные, донимали по полной, и врачи посоветовали чаще вывозить меня на природу. Мой дед Василий Степанович – бывший подводник, у него хорошая пенсия, которая позволяла ему с женой Анной Васильевной без проблем проживать в собственном доме на берегу Ладожского озера.

   Тогда мы с дедом решили с утра порыбачить и как раз проплывали на моторке мимо острова Васикансаари, который дед называл Васькиным, а иногда в шутку – своим, чтобы потешить самолюбие. Прекрасная погода, на небе ни облачка, я с интересом рассматривал Бараньи лбы – лысые гранитные скалы, окружающие остров. Неожиданно раздался раскат грома, и мы удивленно переглянулись: нечто, оставляя за собой дымный след, пронеслось над поверхностью воды и с невообразимым грохотом исчезло в расщелине между двумя бараньими лбами.

   Земля вздрогнула: лодку чуть было не перевернуло накатившейся волной, затем нас накрыло дождем из мелких камней и комьев земли, а из расщелины повалили клубы пара.

   Сначала мы хотели вернуться домой: начало рыбалки оказалось слишком экстремальным, но любопытство взяло верх. Дед подогнал лодку к скалам, и мы высадились на берег. Бараньи лбы и нависающая над ними сзади гранитная плита образовали небольшую пещеру. В заполненной паром пещере было тепло и душно, как в парилке: из-за проклятой астмы у меня началась одышка. Там мы и обнаружили те камни грязно-оранжевого цвета. Различные по размеру и форме они слиплись в один исходящий паром гигантский ком: видимо до падения метеорита пещера была заполнена водой. Сам метеорит раскололся либо от удара о гранит, либо от резкого охлаждения водой, а замкнутое пространство пещеры не позволило осколкам разлететься.

   Деду удалось отковырнуть один из маленьких камушков лезвием ножа, но тот выскользнул из его рук и вернулся на прежнее место, будто притянутый магнитом.

   Минут через пять нашего с дедом хождения вокруг обломков метеорита, интенсивность парообразования почти сошла на нет, и ком неожиданно рассыпался на груду мелких камней, окатив нас волной жара и холода одновременно: точнее описать затруднительно. Пар в пещере оказался насыщен электричеством настолько, что в нем образовалось множество маленьких огоньков, размером с теннисный шарик, которые неспешно полетели в нашу сторону и с треском разрядились молнией, соприкоснувшись с нашими телами. Странно, но никакого дискомфорта при этом мы не испытали. Скорее наоборот: лично я почувствовал, что тело получило заряд необыкновенной бодрости что ли!

   Все это длилось не более минуты: оставшиеся огоньки исчезли, а пар из пещеры практически выветрился. Деду тут же пришла в голову мысль сделать из этих осколков метеорита каменку в только что отстроенной бане. Взяв из лодки ведро, приготовленное для улова, мы доверху набили его камнями.

   Уже дома я обнаружил залетевший в капюшон куртки маленький обломок метеорита в форме наконечника стрелы, который и показал деду. Тот раздобыл кусок веревки, продел его в отверстие в камне и повесил мне на шею.

   – Твой амулет будет! – Похлопал меня по плечу дед. – Дар небес!

   Ночь я проспал, как убитый: приступы удушья меня с тех самых пор не беспокоили.

   На следующий день мы с родителями отбыли обратно в Питер, и больше я деда не видел до самой его смерти. Смерти? Но ведь я видел только могилу!

   – Мишаня, – прервал мои воспоминания «дед», – что с родителями произошло? Расскажи, не томи!

   – Дед с бабушкой перестали выходить на связь, – Я все же решил ему ответить, – и родители решили сами съездить к ним. Уже около Приозерска отец не справился с управлением, и машина перевернулась. Оба погибли на месте, а похоронены на приозерском городском кладбище рядом с мамиными родителями – они за неделю до этого угорели в бане. Десять лет уж прошло. Тетя Аня с мужем помогала мне с похоронами – сам бы я не справился. Надеюсь, больше нет вопросов? Тогда, до свидания!

   Я встал со стула и указал мужчине на входную дверь.

   – Какая тетя Аня? – с неподдельным изумлением спросил тот.

   – Сестра мамина, – язвительно объяснил я, – как две капли воды на маму похожа. Я даже паспорт видел: Мозина Анна Васильевна. Ее муж, кстати, иногда позванивает.

   – Вот курва! – разозлился «дед». – Мишаня, у меня только одна дочь – Таня, а то твоя бабка Анна была. Я же не один помолодел, мы с ней вместе в бане парились. А Мозин – ее хахаль. Ишь ты, этот упырь упек меня в психушку, а она еще и замуж за него вышла. Вот ведь сука!

   Мужчина с силой грохнул кулаком по столу, а я в растерянности снова рухнул на стул. На руке у мужчины я разглядел татуировку в виде глобуса со вписанной в него подводной лодкой и четыре буквы на пальцах, из которых складывалось имя: Вася.

   Дед, теперь я уже был в этом уверен, проследил за направлением моего взгляда и ехидно спросил:

   – Ну что, Мишаня, узнал наконец?

   И мы заключили друг друга в объятия.

   После нашего отъезда дед, соорудив каменку, попытался повторить тот же эффект, который мы наблюдали в пещере. Безрезультатно промаявшись с неделю, он забросил это дело, но звонок отца заставил его возобновить свои изыскания.

   – Папа, мишкину астму словно ветром сдуло! – Отец всегда называл деда Васю папой. – Представь себе – все врачи в шоке. Эти эскулапы недоделанные говорят, что прежний диагноз, скорее всего, был ошибочным, и никакой патологии в бронхах и лёгких не обнаружено!

   Оказалось, что для возникновения нужного эффекта суммарная масса камней, их температура и концентрация пара в воздухе не должны быть менее конкретных величин, которые дед определил на глаз. Иначе камни, окаченные водой из ковша, просто слипались друг с другом, а высохнув, рассыпались без ожидаемого выброса энергии неизвестной природы. Кроме того: повторный эффект мог проявиться только по прошествии суток.

   Первые результаты частого посещения дедом бани заметила Анна Васильевна. Углядев у мужа зарастающую лысину и почерневшую щетину, она потребовала объяснений, и с тех пор они стали париться вместе, скинув за короткое время изрядное количество лет.

   – Дед, а в психушке ты как оказался? – задал я мучивший меня вопрос.

   – Это меня Анькин любовник туда упек, ни гроба ему, ни покрышки, – Лицо деда посуровело. – Старой кошелке досталось молодое тело, она и давай наверстывать упущенное. У-у, блядина!

   Явились они тогда: она со своим Мозиным и двумя бугаями. Тот гэбистом оказался, козырнул мне корочками и стал пургу какую-то нести: народ, Россия, колени. Тьфу! – Дед смачно сплюнул в раковину. – Короче: каменка оказалась стране нужнее, чем мне. Ее разобрали, погрузили камни в машину, и вся четверка исчезла в неизвестном направлении.

   Через неделю они вернулись в прежнем составе – видать не выгорело у них. Да и не могло: эти два кадра, когда камни таскали, то уронили несколько штук. Я их потом подобрал и забросил подальше в озеро.

   Мозин этот снова распинаться стал, просил проявить понимание и разъяснить что, да как, ну я и проявил: с правой в глаз. Тогда его архаровцы меня скрутили, вкатили какой-то укол в шею, а очнулся я уже в Кащенко на вязках в спецотделении.

   – А что это за спецотделение?

   – Ты, Мишаня, вроде на тепличного не похож, но хорошо, поясню: оно есть, но его как бы нет, понял? Там меня с неделю пичкали уколами и допрашивали. Узнали и про пещеру, и про то, как эта хрень работает, но у них опять облом. Короче: провел я там девять с хвостом лет, а этот поганец Мозин раз в два – три месяца меня навещал. Все расспрашивал, не утаил ли я чего.

   – А ты утаил?

   – От них утаишь! – Дед лукаво улыбнулся. – Ну если только острова попутал чуток – они там все одинаковые, да и в моем возрасте простительно.

   – Так ты сбежал что ли?

   – Оттуда не сбежишь. Просто полгода назад посещения Мозина прекратились. А вчера на ночь глядя два верзилы впихнули в палату мужика в наручниках и с черным мешком на голове. Один из них взял меня под ручку, довел до машины и спросил, куда подвезти. Я вспомнил ваш адрес и, когда мы выехали за ворота, попытался обо всем его расспросить. Усмехнувшись, он ответил, что мое место занял более достойный экземпляр, а затем молчал всю дорогу.

   – Ладно, делать что будем?

   – Как что? У тебя машина есть? – поинтересовался дед.

   – Ну да.

   – Тогда с утра едем в Березово. Домой короче.

   – Куда? Ехать-то некуда, – возразил я. – Дом тетя Аня продала, даже мне денег половину отстегнула.

   – Ну ты, Мишаня, тупой! – Дед трижды постучал указательным пальцем себе по лбу. – Какая она тебе на хрен тетя?

   – Прости, забыл. Хорошо, утром едем, – согласился я с ним. – Но давай хоть немного поспим.

   – Только можно я допью, Мишаня, – Дед придвинул к себе пустой стакан, – ведь десять лет без ...

   – Да на здоровье! – прервал я его.

   В Березово мы приехали около полудня. Дом мы нашли не сразу: новый хозяин успел обнести его высоченным каменным забором. Оставив деда в машине, я, набравшись смелости, нажал на кнопку домофона на заборе около калитки.

   – Заходи, Миша, – донесся из динамика знакомый женский голос, – и деда своего непутевого прихвати.

   Уже минут пять мы втроем молча сидели за круглым столом, стоящим в центре комнаты. Дед буравил взглядом Анну Васильевну, которая до сих пор выглядела шикарно и за прошедшие десять лет совсем не изменилась! Первой заговорила именно она.

   – Что просто так сидеть? Может, хотя бы чаю попьем?

   – Вот шалава! Да я из твоих рук... Тьфу! – взорвался Василий Степанович, оттолкнув рукой стол, но тот устоял, а дед еле удержался на стуле.

   – Я? – Бабку тоже понесло. – Да ты первый по бабам бегать стал! Я только тебе в ответку!

   – В психушку меня кто пристроил, не ты ли со своим упырем? – парировал дед. – Я почитай десять лет в том аду провел по твоей милости!

   – А кто настучал на нас? – не сдавалась Анна Васильевна. – Зинка, соседка, к которой ты бегал, да в баньке ее парил-жарил. Племяшу своему, Мозину, похвасталась, что сосед лет на тридцать помолодел, а она его к себе привадила! Тот, все разузнал, и давай меня обхаживать, расспрашивать.

   – Ты лучше расскажи, как за него замуж вышла!

   – Да не выходила я! Сначала тебя увезли, а потом Танечка наша с Пашей погибли, мне ни до чего было! Как в тумане все: их могилки и наши рядом. Наши Мозин специально организовал, чтобы вопросов лишних не было ни у кого. Я чуть следом не бросилась, когда хоронили: мозинские два бугая удержали.

   В тот день я зашла в дом, не подозревая, что проведу в нем безвылазно все эти годы. Ну а в себя пришла, хотела тебя найти, а нет – при доме всегда четверо мозинских дежурили и никуда меня не пускали. На меня Мозин документы справил, как на жену, даже свидетельство о браке есть. Все подкатывал ко мне, надеялся на что-то: цепочки, колечки, сережки дарил. А сам даже к детям на могилу не пускал.

   Ты, Вася, говоришь, что, как в аду жил, а и я не лучше.

   С каменкой у Мозина ничего не вышло, так он стал эти камни продавать где-то: оказалось, что они больших денег стоят. На них и погорел.

   – Каким образом? – Дед вроде бы чуток оттаял.

   – Год назад сменился один из мозинских, – продолжила Анна Васильевна. – Гриша неплохим мужиком оказался, не то, что остальные. Прознал он о моем положении, что Мозину я не жена вовсе, и стал цветочки, конфетки приносить, ухаживать. О тебе правда не знал. Сбежать с ним просил, но как я тебя брошу! В общем, уговорила я его о мозинских делах с камнями начальству капнуть.

   – Уговорила? – укоризненно произнес дед.

   – Да, Василек, уговорила! – с вызовом произнесла бабушка. – Чтобы тебя, дурака спасти!

   И Анна Васильевна разрыдалась. По лицу деда потекли слезы. Он всхлипнул, обнял жену, погладил ее по волосам и тихо спросил дрожащим голосом:

   – Аннушка, простишь дурня старого?

   Арестовали Мозина полгода назад: конфисковали оставшиеся камни, допросили с пристрастием и узнали о банковских счетах, четверть из которых принадлежала жене. Вывести средства со счетов Мозина в пользу государства помогла Анна Васильевна, и ее счета не тронули.

   Мозинская охрана после его ареста сразу исчезла, остался один Григорий. Он помог Анне Васильевне разыскать мужа, вытащил деда из психбольницы и привез ко мне. А место Василия Степановича занял Мозин! Получил свое, гад!

   – Как мы теперь без каменки! – Семейная идиллия: дед сидит на лавочке, курит и сокрушается, а его жена прилегла рядом, положив голову ему на колени.

   – Старый, жили без нее раньше и сейчас проживем! – с улыбкой ответила Анна Васильевна, взмахами руки разгоняя сигаретный дым. – Денежки мне оставили, да и цацки мозинские продадим, там еще мишкиным внукам хватит. А с ней, проклятой, ты же опять по бабами побежишь!

   – Ты что, Анюта! Я теперь не ходок. – Василий Степанович выбросил окурок и смущенно потупил голову. – Доходился уже.

   – Дед, – Шальная мысль пришла в голову, – а может на рыбалку? На то же место!

   – Ты про пещеру? Не выйдет, – Махнул рукой тот. – Я там выгреб все до последнего камушка, если только мелочевка какая осталась.

   – У пещеры ведь неглубоко. – Я присел рядом с ним и показал Дар небес на цепочке. – Вот и половим на живца!

   – Мишаня, ты – гений! – Дед толкнул меня в плечо.

   – А я никогда в этом не сомневалась! – поддержала мужа Анна Васильевна.

   Когда упал метеорит, наша лодка находилась в стороне от острова, и ее почти не задело при взрыве, теперь же мы расположились прямо напротив пещеры.

   Рыбалка удалась! Мы привязали к веревке Дар небес, сделали первый заброс и вытянули камень величиной с кулак. И пошло! Мне еле удалось тормознуть деда, который вошел в раж, таская камень за камнем, которые прилипали к нашей наживке.

   – Дед, лодку утопим!

   – Сейчас, Мишаня, еще парочку, чтобы уж наверняка хватило!

   Хватило! Еще как!

   У стариков, самому смешно их так называть, я провел неделю, конечно вдоволь напарившись. Мы навестили могилу родных, навели там порядок.

   Теперь у меня вошло в привычку навещать деда с бабушкой каждые три-четыре месяца. А через год после описанных событий мне неожиданно позвонила Анна Васильевна.

   – Миша, приезжай в выходные, не тяни, крестным будешь!

   – Чьим крестным? – удивился я.

   – Туповат ты, Мишаня! – услышал я пьяненький голос деда. – Дяди Паши своего! Мне Аннушка сына подарила! Вот это – настоящий Дар Небес!