Текст книги "Строптивая любовь."
Автор книги: Адриана Мендес
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Адриана Мендес
Строптивая любовь
Scan, OCR: Larisa_F; SpellCheck: Федор
Мендес, Адриана. Строптивая любовь / Адриана Мендес. – М.: Гелеос: Клеопатра. – 160 с. – (Огонь желаний).
ISBN 978-5-8189-1506-7
Аннотация
Лаура оказалась столь сексуальной и горячей от природы, что невозможно даже представить, что еще несколько минут назад она была девственницей. Он не мог насытиться девушкой. И, глядя на нее, Марк удивлялся, какая она страстная и как быстро всему учится. Она показала себя идеальной любовницей и могла бы стать идеальной женой, но...
Было много «но», о которых он сейчас не хотел думать.
Адриана Мендес
Строптивая любовь
В семействе Пачули царило оживление. Каждое воскресенье вся семья собиралась в родительском доме на семейный обед. Такая традиция появилась с тех пор, как старшие дети стали покидать родительский дом...
Дон Херман и донья Люсия поженились много лет назад совсем молодыми. Люсии тогда едва исполнилось восемнадцать лет, а Херману – двадцать. Высокий, черноглазый, смуглый красавец, он обладал взрывным характером, но ни разу за всю их долгую совместную жизнь не обидел свою любимую Люсию. Они любили друг друга и смогли пронести это чувство через годы. Пятерых детей родила ему красавица Люсия. Трое уже упорхнули и жили отдельно. Их приезда как раз и ждали сегодня. С родителями – доном Херманом и доньей Люсией оставались жить только две младшие дочери – Паола и Лаура. Но Паола в скором времени также собиралась покинуть родительский дом, выйдя замуж за автомеханика Педро; окончила курсы секретарей, и родителям нравилось что у нее есть специальность, хотя пока она и решила посвятить себя семье. Несмотря на то что Паоле исполнилось только двадцать два года, донья Люсия одобрила выбор дочери. Сама-то она выскочила замуж почти в восемнадцать! И сейчас ей очень хотелось внуков. К тому же в семье и так достаточно «ученых», и от них внуков ей в скором времени не дождаться.
Старший сын Марселло (Марсе), высокий и красивый юноша, с веселым, прекрасным чувством юмора, большими темно-карими глазами, насмешливым взглядом и взрывным, как и у отца, характером, выучился на инженера и работал в концерне «Нисан». Ему уже тридцать три года. Но он все еще оставался холостяком. Иногда Марсе привозил познакомить с родителями какую-нибудь девушку, и донья Люсия с замиранием сердца ждала, что он представит им ее как свою невесту, Но увы, они оказывались всего лишь подругами.
Средний Луис, внешне очень похожий на Марселло, был немного моложе, двадцати девяти лет от роду. Луис работал в адвокатской конторе и мечтал в скором времени стать известным адвокатом. Серьезный, рассудительный и не такой веселый, как старший брат, он основательно относился к жизни. Молодые люди очень дружили, и донья Люсия могла поклясться, что братья ни разу в жизни не поссорились.
Старшая дочь Луиза рано научилась читать, с блеском окончила школу и легко поступила в университет, где теперь и училась на врача и подрабатывала в клинике медсестрой. Она проводила время то в больнице, то на учебе, и донья Люсия опасалась, как бы ее дочь не осталась старой девой. Она ходила с длинной косой, носила очки и вообще не интересовалась своей внешностью. На все просьбы доньи Люсии заняться собой, начать краситься, изменить прическу, Луиза отвечала, что красота не во внешности, а во внутреннем содержании. Но в последнее время донья Люсия стала замечать некоторые изменения во внешности Луизы: она стала все-таки слегка подкрашиваться, подрезала волосы и на все вопросы семьи о женихе краснела и просила всех подождать. Из ее поведения донья Люсия сделала вывод, что жених или, по крайней мере, парень, который ей нравится, у нее есть. Если все сложится хорошо, их скоро познакомят. И вот в прошлое воскресенье Луиза шепнула матери по секрету, что ей нравится доктор из их клиники. И он тоже отвечает ей взаимностью. Больше ничего выведать у дочери доньи Люсии не удалось. А Луиза попросила маму никому ничего не рассказывать, чтобы не попасть на острый язычок Марсе.
Значит в настоящий момент только Паола имела реального жениха, и только от нее донья Люсия могла ждать внуков.
Больше, всего донья Люсия переживала за младшую дочь, Лауру. Самая красивая из всех дочерей, она обладала еще и ужасно строптивым характером и навязчивой мечтой – стать моделью или актрисой. Она постоянно крутилась перед зеркалом, пела, танцевала, чем страшно пугала донью Люсию, которая считала ее пристрастие явным легкомыслием. Она пыталась подействовать на свою дочь, но та ничего не хотела слышать. Окончив школу, потом компьютерные курсы, Лаура пребывала в состоянии полной эйфории. Она собрала огромную коллекцию фотографий актеров и постоянно покупала журналы о кино, следя за всеми киноновинками. К тому же Лаура очень любила шить, придумывать разные фасоны одежды, делать их зарисовки, и оторвать ее от этого занятия было просто невозможно. К ней часто приходили соседки и просили то подшить, то перешить что-нибудь или сшить какой-нибудь наряд на праздник. Лаура с радостью бралась за дело. Она могла, не поднимая головы, шить почти всю ночь, и наутро, поспав только пару часов, оставалась все такой же свежей и удивительно красивой. Свои наряды она тоже шила себе сама, предпочитая их вещам из магазина.
И даже сегодня, когда все ждали приезда старших детей, она не появилась на кухне. Приготовлением к обеду занимались донья Люсия и Паола. Встав спозаранку, они неустанно крутились, готовя яства.
Семья Пачули жила в небольшом и очень красивом городке Центральной Мексики – Толуке. Они привыкли к своему городу, и им совершенно не хотелось переезжать в Мехико, несмотря на то что старшие дети уже давно обосновались в столице. Донье Люсии и дону Херману нравился их город, основанный еще в XVI веке на месте древнеиндийского поселения. Когда-то они жили в селе, из которого пришлось перебраться в город. До сих пор они вспоминали ту жизнь, тоскуя по ней. Жизнь на просторе, вдали от шума, в сельской местности, среди природы очень нравилась им. Тогда они были молоды, и им казалось, что все еще впереди. Сидя на скамеечке около дома, они любили смотреть на свое поле кукурузы, на горы и мечтать. Их окружали простор, свежий воздух, и никаких забот. Они любили тогда скакать наперегонки на лошадях. Донья Люсия часто вспоминала свою Бьянку, любимую кобылу с прекрасной серебристой гривой, которая понимала ее и чувствовала ее настроение. А сейчас в доме они держали несколько кошек, которые периодически приносили котят, да большого пса, редкостного красавца Трампа, странное имя которому придумал Марселло. Ему почему-то казалось, что пес выглядит таким представительным, что не назвать его Трампом просто невозможно. А пес, получив такое имя, и впрямь стал вести себя очень важно и сторожить дом отменно.
Дом семьи Пачули стоял на возвышении, немного вдали от центра города, и находился недалеко от рынка, что составляло большое удобство. Всегда можно быстренько выбежать за фруктами и овощами. Дом Пачули имел два этажа. На втором этаже располагались спальни, а вся жизнь проходила на первом. Центральное место в доме занимала столовая с длинным большим столом посередине, вокруг которого размещалась вся семья. Столовая соединялась с кухней – с царством доньи Люсии, где она могла ориентироваться даже вслепую. Готовила она прекрасно. И тому учила свою дочь Паолу. Паола всегда с удовольствием помогала матери, чего нельзя сказать о Лауре, при каждом удобном случае пытавшейся избежать работы на кухне, несмотря на то что тоже прекрасно умела готовить. В семье Пачули девочки учились кулинарным премудростям с детства. Но Лауре больше нравилось сидеть на кухне, с чашкой дымящегося какао и читать маме что-нибудь вслух, пока та готовила. Донья Люсия не возражала. Особенно после того, как старшие дети уехали и готовки стало намного меньше. Но сегодня семья ждала приезда детей, и донье Люсии хотелось встретить их, как всегда, очень гостеприимно. Ей казалось, что ее дети недоедают, питаясь в Мехико исключительно всухомятку, поэтому и старалась приготовить много домашней и вкусной еды.
– Паолита, тебе не кажется, что надо позвать Лауру. Похоже, сама она не придет, – спросила дочь донья Люсия.
– Не знаю, наверное, Лаурита занята чем-нибудь. Или мечтает о чем-нибудь, – проговорила Паола, нарезая говядину для фахитас[1].
– Меня беспокоит, что она живет будто сама по себе, – сказала донья Люсия.
– Мама, ты меня удивляешь. Ты что, только сейчас это заметила? Я очень люблю Лауру, но она не такая, как все. Она другая, понимаешь?
– Меня она очень беспокоит, – вздохнула донья Люсия.
– Понимаю, но ничего не изменишь. А представляешь, если она действительно станет великой актрисой или моделью, а? – Паола закружилась по кухне с ножом в руках.
– Перестань, не смеши. Положи нож. Давай лучше быстрее готовить, а то не успеем. Ты куриное мясо тонкими ломтиками нарезала?
– Конечно, мамита. Нарезала и говядину, и куриное мясо. Вот посмотри, уже и по разным мискам разложила. Сейчас маринад буду делать.
– Хорошо. Пока мясо будет мариноваться, приготовим остальное.
– Конечно, я могу гуакомоле сделать.
– Сделай. Нет, все же я позову Лауру. – Донья Люсия не могла успокоиться. – Должна же она все же участвовать в жизни семьи. Лаура, Лаура, – громко крикнула донья Люсия.
Через какое-то время Лаура появилась в дверях кухни с котенком в руках.
– Ну вот, ты все мучаешь Панчо? – улыбнулась донья Люсия, с удовольствием глядя на младшую дочь.
– Он такой миленький, такой пушистенький gatito (котенок), что так и хочется его потискать.
– Понятно, но мой руки и помогай готовить. А то скоро все приедут, а у нас ничего не готово.
– Они не скоро приедут, и, судя по запахам, у вас уже почти все готово! – Лаура подбежала к плите и подняла крышку.
– Класс, луковый суп. Ой. – Она обожгла руку.
Крышка с грохотом упала на кастрюлю.
– Да, луковый суп, еще будет фахитас с говядиной и курицей, энчиладос с сыром, гуакомоле, – перечисляла Паола, держа руку Лауры под струей холодной воды.
– Не болит?
– Не, нормально. Спасибо, сестричка. – Лаура поцеловала Паолу в щеку.
– А мороженое будет? – кокетливо спросила она.
– Будет, вот его и ты можешь приготовить! – сказала донья Люсия.
– А... А может, я лучше на стол накрою? – с надеждой спросила Лаура, сегодня ей что-то ничего не хотелось делать, хотелось гулять, танцевать и ничем больше не заниматься.
А тут готовка в душной кухне...
– Успеешь и на стол накрыть. Давай не ленись, а то замуж выйдешь, а готовить не умеешь. Позор!
– Мамита, замуж я не собираюсь. Замуж – это Паола. Она готовить любит и умеет, да, сестренка? К тому же готовить и я умею, ты же сама меня чуть ли не с пеленок учила! – Лаура опять обняла сестру.
– Да, я люблю готовить. – Теперь уже Паола поцеловала Лауру в щеку. И не смогла не отметить, что младшенькая стала еще красивее.
Высокая для мексиканки, худенькая, с высокой грудью, не стянутой бюстгальтером, она притягивала к себе взгляды не только мужчин, но и женщин. Ее длинные черные вьющиеся волосы ниспадали до пояса. Взгляд ее огромных черных глаз в обрамлении длинных, загнутых вверх ресниц пронизывал. Белое лицо с легким румянцем, вздернутый носик и пухлые губы довершали ее яркую броскую красоту, не считая точеной фигуры со стройными и длинными ногами. Она на самом деле была великолепна. К ней сватались уже не раз, но она отказывалась даже общаться с женихами.
Лаура взяла сахар, влила в него воду и, помешивая, стала напевать песенку. Мороженое с ломтиками лимона она готовила довольно часто. Она с удовольствием влила размешанную жидкость в формочки и принялась разогревать молоко со сливками. Но мысли ее витали совсем в другом месте. Она перерыла весь Интернет, чтобы найти подходящее рекламное агентство, куда можно отправить свои фотографии. Лаура не имела профессиональных фото. Но и те, что у нее есть, ей не нравились. Единственная проблема заключалась в том, что она хочет уехать в Мехико и не знает, как сказать о своем решении родителям. Хотя все и так это знали. Только делали вид, что не знали. В семье понимали, что в Толуке начинать карьеру бессмысленно. Лаура с нетерпением ждала приезда Марселло. Он хоть и подтрунивал над ней, но поддерживал ее желание стать моделью или актрисой. Она сама еще не знала, кем именно хочет стать. Поэтому решила начать с модельного агентства, накопить денег, ну а потом уже попробовать поступить на актерский факультет. Единственное, в чем она не сомневалась – так только в том, что у нее большое будущее.
* * *
Когда за столом собиралась вся семья, донья Люсия чувствовала себя по-настоящему счастливой. Она обводила взглядом своих детей и представляла, как их семья будет расти, как у нее появятся внуки, а потом правнуки. Она любила жизнь, любила своего мужа и, конечно, любила своих детей. Ради них она и жила.
– Кстати, совсем забыл вам сказать, дон Хосе приглашает нас всех в гости на пятнадцатилетие[2] Синтии, – произнес Марселло и многозначительно посмотрел на Лауру.
Та незамедлительно хмыкнула.
– Что ж, очень хорошо. Надо будет обязательно пойти. Как вы думаете? – спросил дон Херман.
Пятнадцатилетие в Мексике всегда отмечается с размахом. Все наряжаются в красивые наряды, готовят много национальных блюд, обязательно приглашают марьячес[3].
– Конечно, надо пойти, – согласилась донья Люсия.
– Мы дружим с ними уже много лет, – жуя, произнес Луис.
– Марсе, а Хорхе приедет на каникулы к отцу? – спросила Паола.
– Он уже приехал. Не мог же он пропустить такой праздник! Я его видел. Он возмужал, повзрослел, стал просто красавцем! Да и кое-кого ему очень хочется повидать. – Марсе вновь хитро посмотрел на младшую сестру.
– Перехочется! – сквозь зубы процедила Лаура и сверкнула глазами на брата, словно говоря ему: «Ну подожди, ничего, я до тебя доберусь...»
– Лаура, не отвечай так брату, – попросила донья Люсия, улыбаясь.
– Мама, а что он намекает? – Лаура надула и без того пухлые губки.
– Он ни на что не намекает, Лаурита. Просто ты сама знаешь, что нравишься Хорхе уже давно. Да и не секрет, что, когда вы были еще детьми, мы думали о том, что неплохо было бы в дальнейшем породниться, – объяснила донья Люсия, чем вновь вызвала бурю эмоций у Лауры.
– Ничего себе! Вы решили, а я-то тут при чем? – ее глаза метали искры.
– Лаурита, успокойся. Никто не заставляет тебя выходить замуж против твоей воли. Прошли те времена, – дон Херман, улыбаясь, смотрел на дочь. – А жаль, – после некоторой паузы добавил он.
– Спасибо, – произнесла Лаура и стала собирать тарелки.
Паола тоже встала, чтобы помочь сестре.
Когда подали кофе, мороженое с лимоном, пудинг и трехцветное желе, Марсе вновь решил возобновить разговор о предстоящем празднике в семье дона Хосе.
– Ну, так и на чем мы порешили?
– Ты о чем? – спросил Луис.
– Да я все о празднике в доме дона Хосе.
– Конечно, пойдем, – хором ответили все, кроме Луизы и Лауры.
– Так, а ты что отмалчиваешься весь день? – спросил Марсе Луизу.
Похоже, и до другой сестры дошла очередь.
– Я? Что я? – Девушка покраснела и посмотрела на мать, будто в поисках поддержки.
– Ты все время молчишь, о чем-то думаешь и улыбаешься! – подтрунил над Луизой Марсе.
– Да нет, вам показалось, хотя... – девушка замялась и еще больше смутилась.
– Ну, так что же произошло? – спросил дон Херман.
– Я хотела вам всем сказать, просто никак не могла найти подходящего момента. Мне бы хотелось познакомить вас со своим женихом. Вот! – проговорила девушка и опустила голову.
– Да ты что? И кто этот счастливец? – спросил Марсе.
– Он врач!
– Отлично. В семье есть уже адвокат, механик, будет несколько врачей, а скоро еще и известная актриса, так? – Марсе лукаво посмотрел на Лауру.
– Отстань, – вновь огрызнулась Лаура.
«Какие же они все разные», – подумала донья Люсия, оглядев своих детей.
– Девочка моя, как я рада, иди ко мне, я тебя обниму, – донья Люсия протянула к Луизе руки. – Как хорошо, дай-то Бог, все сложится, и мы сначала сыграем свадьбу Паолы, а потом твою. Как я счастлива. – Донья Люсия обняла Луизу. – И когда ты нас познакомишь? – спросила она дочку.
– Мама, я спрошу Серхио, когда он освободится, хорошо? Понимаешь, он же врач, у него то вызовы, то дежурство.
– Ничего, ничего, я понимаю. А ты передай Серхио, что мы рады видеть его в любой день, в любое время.
– Спасибо, мама. – Луиза поцеловала мать. Потом ее расцеловали все и вновь закидали вопросами, кто он, что он, где работает, из какой семьи. Всем хотелось подробностей. И в конце концов решили познакомиться с женихом до праздника в доме семьи дона Хосе, чтобы на полных основаниях взять будущего зятя с собой в гости. Немного успокоившись, выпили пинья-колада за предстоящее знакомство. Все вновь расселись за стол.
Но неугомонный Марсе решил все-таки подтрунить над младшей сестрой. Ему нравилось дразнить ее. Она становилась похожей на фурию, могла запустить в него чем-нибудь и даже ударить, или укусить. Он смотрел на свою сестру и не мог понять, в кого она так красива. Конечно, все дети в их семье красивы. Все достаточно высокие, стройные, с прекрасными волосами. Но Лаура обладала непонятной ему красотой. Она словно бросала вызов своим внешним видом. И Марсе становилось страшно за сестру. Уж слишком она не похожа на всех. Да и характером не в мать. Но чтобы позлить ее, он частенько говорил Лауре, что если бы она не была его сестрой, то он обязательно бы стал за ней ухаживать.
– Лаурита, а ты что молчишь? Все дали согласие пойти на праздник, а ты?
– Мам, скажи ему, чтобы он от меня отстал, – попросила донью Люсию Лаура.
– Марсе, действительно, хватит издеваться над сестрой.
– Хорошо, больше не буду. Я просто интересуюсь, – спокойно ответил Марсе.
– Мальчики, а девочки-то вас опередили, – засмеялся дон Херман, глядя на сыновей.
– Ну, это не удивительно, – пожал плечами Луис.
– Точно, братишка. Это им страшно остаться в старых девах, а нам-то что? – поддержал брата Марсе. И никто не заметил быстрого взгляда, брошенного Марсе на донью Люсию.
– Не веселитесь особо, – произнес дон Херман.
– Хорошо, когда все вовремя и у дочерей, и у сыновей. Так что подумайте об этом. Пора уже!
– Хорошо, папито! – согласились с отцом сыновья.
– Кстати, Луис, а как обстоит то дело о наследстве? – спросила Паола брата.
– Все разрешилось. И надо вам сказать, я был на высоте. – Луис довольно заулыбался.
– Кто бы сомневался. Забыл тебе сказать, – обратился Марсе к Луису. – На празднике у дона Хосе будет один известный адвокат из Мехико. Я слышал, он ищет себе помощника.
– Здорово. Ты думаешь, меня ему представят?
– Обязательно! Я помогу тебе. Там вообще будет несколько известных людей. Обещал приехать продюсер, который вроде знаком с доном Хосе еще с юности, фотограф, делающий фото для мужских журналов, да еще какой-то хирург из Гвадалахары. Ну, вы же понимаете, дон Хосе удивительно общительный человек. – От цепкого внимания Марсе не ускользнуло, как при словах «продюсер» и «фотограф» его сестричка Лаура напряглась, и уши ее покраснели и как-то вытянулись в сторону Марсе.
– А во сколько начнется праздник у дона Хосе? – как бы между прочим спросила Лаура, проходя с грязной посудой мимо Марсе.
– В два часа в субботу, а что? – Марсе сделал вид, что не понимает, чем вызван ее вопрос.
– Да нет, просто так. Думаю, может, тоже с вами пойти? – сказала она и проследовала на кухню.
Когда в гостиной все убрали и компания разбрелась по комнатам отдохнуть, к донье Люсии зашел Марсе.
– Мама, а где отец?
– Он на улице присел в тенечке. А ты его ищешь?
– Нет, хорошо, что его нет, я с тобой хотел поговорить. – Марсе прикрыл за собой дверь.
– Садись, сынок, давай поговорим.
– Мама, я хотел поговорить о Лауре.
– О Лауре?
– Да. Что она собирается делать, чем заняться? Ее бы по-хорошему выдать замуж и все. Хоть стало бы поспокойнее.
– Ой, Марсе, я и сама об этом думаю. Но замуж она не собирается, ни с кем не встречается. Все ее, видишь ли, недостойны. Принца ждет. А насчет того, чем собирается заняться, разве ты не знаешь?
– Она не выбросила еще свою мечту из головы? Хотя в принципе я не против, имея в виду ее внешность... – задумчиво произнес Марсе.
– Нет, к сожалению. Ты зайди к ней в комнату. Сплошные фотографии актеров, журналы о кино. Единственное, что меня радует – она увлекается шитьем. Я предложила ей поработать в магазине ткани у доньи Розалинды. Помнишь ее?
– Помню, как не помнить – толстуха, которая всегда угощала нас мороженым? Ну, и как Лаура, согласилась?
– Вроде да. Но предупредила, что соглашается поработать там временно. Она не хочет просить денег ни у отца, ни у тебя с Луисом, поэтому решила накопить чуть-чуть сама.
– Конечно же для своих целей. Для поездки в Мехико. Так?
– Да, Марсе, так. И я поняла, что это неизбежно.
– Почему неизбежно. Ты – мать. Что, запретить нельзя?
– Запретить? Тебе много чего можно было запретить? Я же знаю про твой роман с Кармен. Я могу запретить тебе это?
– Нет, мам, тут другое.
– Другое? Нет, не другое. Если бы отец узнал, у него сердечный приступ случился бы.
– Ему и не надо ничего знать, пока не надо. Но через какое-то время его надо начинать готовить.
– Она подала на развод?
– Да, подала. И я намерен на ней жениться. Ты поддержишь меня и примешь ее и Энрике как собственного внука? – спросил Марсе. Говоря о Кармен, его голос и взгляд менялись. Он становился мягче, насмешливые интонации пропадали.
– Ты так сильно ее любишь? – донья Люсия посмотрела в глаза Марселино. – Вижу, что любишь, конечно, я поддержу тебя и приму Кармен с Энрике, как родных. Да и отца подготовлю, не волнуйся, – Донья Люсия прижала голову старшего сына к своей груди.
Господи, как ей хотелось, чтобы у ее детей все сложилось в жизни хорошо, чтобы они были счастливы.
– Марсе, я тоже хотела тебе кое-что сказать. – Донья Люсия хоть и любила своих детей одинаково, но ей доставляло особое удовольствие разговаривать со своим старшим сыном – первенцем. Он ей не только сын, но и друг, сообщник, советчик. Она поднялась и подошла к старинному комоду, выдвинула верхний ящик, вытащила коробку со старыми фотографиями.
– Посмотри. – Женщина протянула сыну рисунок.
Марсе тоже быстро поднялся вслед за матерью и подошел к ней.
– Кто это? – спросил сын, разглядывая очень красивую женщину на черно-белом рисунке.
– Это моя тетя Серена.
– Но она очень похожа на Лауру, не находишь? Просто другая прическа, одежда.
– Именно! И это очень странное сходство. Понимаешь, никто ничего не знает о ней. Известно только, что она любила петь, танцевать и погибла очень молодой вместе со своим возлюбленным. А возлюбленного она выбрала не из простых людей. Она была столь прекрасна, что никто и не мог представить себе, что она выберет в мужья простого смертного. Ну, ты понимаешь, просто обычного парня. Я помню, моя мама рассказывала мне одну мексиканскую легенду, а я всегда представляла себе, что это легенда о моей тете.
– А ты помнишь эту легенду? – спросил Марсе.
– Да, конечно, помню, я и вам ее рассказывала в детстве.
– Мама, расскажи мне ее сейчас, – попросил Марсе. Ему очень нравилось, когда мама читала им вслух или просто рассказывала какие-нибудь истории.
– Марсе, ну ты что? – донья Люсия засмеялась.
– Ну расскажи, пожалуйста. Пойдем сядем на кровать, и ты мне расскажешь. Как тогда, в детстве.
– Марсе, не смеши, тебе тогда было три года, а не тридцать три!
– Ничего, ты же знаешь, мужчины всегда, как дети. – Он усадил маму на кровать и приготовился слушать, положив свою кудрявую голову ей на колени.
– Смешной ты. Ну да ладно, слушай.
В стародавние времена в стране Сияющей Луны, где находилось королевство Тотонокапан, жило племя тотонаков. На том месте, где помещались их песчаные пляжи, зеленые долины и уходящие в небо горы, сейчас расположен город Веракрус. Одним из их городов была Папантла, обиталище птиц «папан». Другой город Ель Тахин, удар грома, который звался у индейцев Уаштекан, построили в честь Уракана – бога бурь и штормов. Именно в этих тропических лесах стали люди впервые выращивать ваниль. И за ее утонченный аромат Папантлу стали впоследствии называть Благоухающим Городом.
Еще раньше, до короля Теництли III, люди не знали ванили. Жена короля родила ему дочь, столь прекрасную, что они даже не думали о том, чтобы отдать ее замуж за простого смертного. Принцессе, которую звали Цакопонцисо (Утренняя Звезда) уготовили другую судьбу. Родители отдали ее в храм могущественной богини Тонакайоуа, покровительницы посевов и пищи, от которой зависела жизнь их народа. Принцесса все свое время проводила в храме, делая подношения богине в виде еды и цветов. Во время одной из прогулок в лес, откуда она приносила в храм цветы, ее заметил молодой принц Зкатан-Ошга (Молодой Олень), и его тотчас же околдовала ее красота. Он знал, что мог лишиться головы даже за один брошенный взгляд на ее невинную красоту, но с тех пор мысль о том, чтобы заполучить ее в жены, не давала ему покоя. Его любовь к Утренней Звезде стала сильнее страха перед казнью. Каждое утро Молодой Олень прятался в кустах и ждал появления прекрасной принцессы. И однажды утром, когда тучи, готовые пролиться дождем, закрыли вершины гор, Молодой Олень, переполненный своим желанием, решил похитить Утреннюю Звезду и увезти ее в горы. Когда она проходила мимо, он выскочил из кустов и поведал ей о своих планах, а затем взял ее за руку и убежал с ней в джунгли. Утренняя Звезда испугалась бурной страсти Молодого Оленя, но ее околдовала предначертанная им звездами судьба, и она последовала за ним.
Когда они достигли гор, из пещеры появилось ужасное огнедышащее чудовище, и возлюбленным пришлось отступить назад и выйти на дорогу. Их заметили жрецы богини Тонакайоуа и преградили им путь. Прежде чем Молодой Олень успел сказать слово, жрецы скрутили его и отрубили ему голову.
Вслед за ним подобная участь постигла и Утреннюю Звезду. Пока их тела еще дышали, им вырезали сердца и принесли их в храм в качестве подношения богине, а их холодные тела бросили в бездонную пропасть.
Вскоре на том самом месте, где пролилась их кровь, стали увядать и сохнуть травы. А через несколько месяцев там вырос куст, покрытый толстыми и сочными листьями. Он вырос так внезапно и быстро, что за считанные дни достиг человеческого роста. А спустя несколько дней рядом из земли выросла изумрудная лиана, которая устремилась вверх по ветвям куста, словно обнимая его своими изящными ростками. Все, кто видел это, немало удивились, когда однажды утром на ней распустились нежные желтоватые цветки орхидеи. Когда цветки отцвели, на их месте образовался плод, который со временем стал источать благоухание, равного которому не знали до сих пор.
Потом жрецы и посвященные богини Тонакайоуа поняли, что кровь Молодого Оленя и Утренней Звезды превратилась в кустарник и нежную орхидею. С тех пор этот цветок считался священным даром богини. И тотонаки стали преподносить его своим богам. Так сложилось предание о том, как кровь принцессы подарила людям «шанат», ваниль, которую индейцы назвали «нектаром богов».
Марсе, слушая тихий и нежный голос матери, рассказывающей ему легенду, явно представил себе Лауру, высокую и стройную, бегущую по горной тропинке вместе с прекрасным юношей. Но конец легенды ему явно не понравился.
– Мама, я, конечно, понимаю, что все легенды заканчиваются плохо. И эта легенда очень красива. Но при чем тут Лаура?
– Понимаешь, когда она родилась, повитуха, увидев девочку, назвала ее «Утренней Звездой». Я удивилась и спросила женщину, почему она так назвала мою девочку? Та ответила, что девочка слишком красива, чтобы у нее сложилась простая судьба. Она будет либо очень счастливой, либо несчастной. Роды у меня проходили тяжело, я устала и тут же провалилась в полузабытье. Когда я пришла в себя, Лаурита лежала в своей кроватке и улыбалась, рядом находился ваш папа, и вы все бегали вокруг. Я забыла о словах повитухи. Но когда Лаура стала подрастать, то я заметила сильное сходство с этим рисунком. У меня вдруг появился страх за нее.
– Ну, мам, ты что? – Марсе погладил мать по слегка седеющим, но все еще прекрасным волосам.
– Не знаю. Не знаю. Подрастая, Лаурита стала пугать меня своей яркой красотой. Понимаешь? Я вспомнила слова той женщины. Я боюсь разговоров Лауры о сцене, о модельном бизнесе. Конечно, обладая такими данными, можно сделать потрясающую карьеру. Но ты же знаешь, как ее делают? Мне страшно отпускать ее в другой мир, где не будет ее семьи, где она останется одна. Марсе, что же делать?
– Мама, главное, перестань волноваться и накручивать себя. Я тебя очень хорошо понимаю. Я только сегодня об этом думал за обедом. Но что мы можем поделать? Будем гордиться, что она такая красавица! И будем верить, что у нее все сложится как надо. Согласись, Лаурита далеко не дура. Она понимает, чего хочет. А все нехорошие мысли выбрось из головы. Обещаешь?
– Обещаю. А ты присмотришь за ней, если она все же переберется в Мехико? – с надеждой спросила донья Люсия.
– Обязательно, мамита, обязательно.
– Марсе. – Донья Люсия остановила сына, который уже собирался выйти из комнаты, потому что его снизу позвала Кармен.
– А про продюсера ты ведь специально сказал, да? – донья Люсия улыбнулась.
– От тебя ничего не скроешь! – засмеялся Марсе. – Конечно, специально. И про фотографа тоже. Надо же было нашу строптивицу уговорить пойти на праздник!
* * *
– Девочки, вы готовы? – Дон Херман с сыновьями стояли внизу и ждали, когда женщины наконец-то приведут себя в порядок.
– Идем, идем, – раздалось сверху.
Дверь распахнулась, и мужчины услышали стук каблучков. Женщины постарались на славу. Донья Люсия надела длинную национальную юбку, кофту с широкими рукавами, на шее – разноцветные бусы, а из своих длинных волос она сделала высокую прическу, украсив ее разноцветными шпильками. Паола, Луиза и Лаура оделись почти в одинаковые длинные платья, которые отличались только цветом. У Паолы – светло-песочное платье, у Луизы – нежно-розовое, а у Лауры – светло-голубое. Девушки великолепно смотрелись вместе. Будто три цветка в букете. Их стройные талии обхватывали атласные пояса в тон их платьев, волосы стягивали точно такие же атласные ленты.
Семья дона Хосе встретила семью Пачули с нескрываемой радостью. Синтия с Хорхе подошли к ним, широко улыбаясь. Синтия выглядела великолепно. Маленького роста, в белоснежном платье, словно невеста, она держала своего брата Хорхе под руку и смотрелась очень взрослой и важной. После бурных приветствий и объятий Хорхе улучил минутку и отвел Лауру в сторону. Он действительно очень изменился, повзрослел и превратился в настоящего мужчину.
