Текст книги "Avantage, или Пляска оптимизма"
Автор книги: Адмир J.K.
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
В один из дней, когда Жуков, по обыкновению корпел в редакции над очередным шедевром, в комнате появился Матвей Рейнджер и вызвал его для разговора на улицу. Выяснилось, что тот с недавних пор влюблен в красавицу Виолетту, по которой совсем недавно сходил с ума и Жуков.
Матвей Рейнджер коротко рассказал Глебу, как он пытался ухаживать за ней, и что она отказала ему в дружбе. После этого он в порядке мужской солидарности обратился к Глебу с просьбой помочь в любовных делах, уточнив, что готов превзойти Глеба в сложном процессе охмурения Виолетты и попутно перетрахать всех ее подруг, которые согласятся.
За этот своеобразный мастер-класс Матвей Рейнджер обещал покровительство молодежной газете, что подразумевало финансовую помощь и бесплатные курьерские услуги его дружков.
Глебу эта идея показалась заманчивой. Он мог отомстить заносчивой красавице, сведя ее с грозой окрестных подростков и одновременно заручиться поддержкой самого Матвея Рейнджера. Это сулило и еще одну важную перспективу. Узнав о поддержке Матвея, школьный авторитет Ефим также будет вынужден подчиниться Глебу, а это автоматически означало получение неформальной власти не только в школе, но и в их районе. У Глеба от подобной перспективы даже немного закружилась голова. Они хлопнули по рукам и подробно обсудили дальнейшие действия.
В тот же день Глеб, купив цветы, направился к Ульяне, чтобы попросить прощения. Он горячо уверял, что все время думал о ней, а отказался от дружбы только потому, что у него тогда был тяжелый момент расставания с Полиной и он метался между ними. А сейчас вот, мол, сердце подсказывает, что по-настоящему он любит только Ульяну. Как и ожидалось, она поверила в его искренность и согласилась продолжить дружбу. Втайне она подумала и о продолжении более тесных отношений с Глебом, воспоминания о которых так приятно будили ее чувственность.
В этот раз она решила ничего не скрывать от подруг, которые, восстановив дружеские отношения, так вероломно нарушенные Глебом, объявили ему войну по всем направлениям девичьего фронта. После долгих обсуждений они одобрили ее решение, поверив, что в Глебе проснулась совесть. Наивные! Последующие события уж точно научат их быть более осмотрительными с этими коварными мужчинами.
Глебу потребовался всего месяц на то, чтобы войти в доверие ко всем троим – красавице Виолетте, брошенной, но немного утешившейся Полине и вновь окрыленной Ульяне.
Однажды подружки по приглашению Глеба собралась в редакции «Форума», чтобы обсудить какой-то интересный материал. Туда же «неожиданно» нагрянул Матвей Рейнджер со своей свитой. Виолетта хотела тотчас уйти, но Глеб остановил их, убеждая, что они быстро обсудят один важный вопрос. Девушки остались.
Говорили о том, что в газете нужно публиковать больше материалов о сиротах и одиноких пожилых людях, нуждающихся в помощи, и призывать к благотворительности. Было решено, что одежду, продукты, игрушки можно будет собирать в редакции, а уж дальше ребята вместе с социальными службами города будут развозить эти вещи старикам и в детские приюты. Матвей сказал, что они уже занимаются этим и даже показал список нуждающихся. Закончив разговор и пожав руку Глебу, он вежливо попрощался с девушками.
Трюк, придуманный Глебом, произвел колоссальный эффект и, естественно, девушки прониклись уважением к участникам благотворительной акции. Ведь раньше они знали Матвея как мелкого бандита.
Но больше всего их восхитил Жуков, который оказался не просто красивым парнем, начинающим талантливым репортером, но и человеком, думающим о пожилых людях и детях-сиротах. Стоит заметить, что такая акция ранее уже проводилась газетой. Новым было то, что теперь вещи и продукты доставлялись по адресам парнями Матвея Рейнджера, который сдержал свое слово и стал помогать Жукову.
Теперь Виолетта взглянула на Глеба по-другому. В ее глазах проскальзывала тень не то восхищения, не то уважения. В какой-то миг он даже подумал, не отказаться ли от намеченного плана. Но тут же вспомнил ее обидный отказ и желание отомстить победило остальные чувства.
В назначенный день Глеб с тремя подружками, нежно обнимая Ульяну, пришел на одну из дискотек, которая проходила в бывшем помещении ресторана. Там уже был и Матвей с друзьями. После нескольких танцевальных мелодий, Матвей взял микрофон у ди-джея. Говорил он просто, вдумчиво и с нотками искренности. Сказал, что газета «Форум» сегодня занимается важным делом – помогает пожилым людям и детям сиротам. Все посетители клуба также могут принять участие в этой акции. И попросил приносить в редакцию газеты все, что может пригодиться нуждающимся людям. Молодежь одобрительно засвистела. На этом, как говорится, официальная часть была завершена и вновь зазвучала музыка.
Это был медленный танец. Стоявший в полумраке зала Жуков ликовал – красавица Виолетта пригласила его танцевать. Он обнял ее тонкую талию и ощутил необъяснимое волнение. Прижавшись к нему, она вдруг сказала, что жалеет о своем отказе и прямо спросила, готов ли он бросить Ульяну ради нее. Сердце Глеба дрогнуло, сжалось, затем гулко заколотилось. На миг ему показалось, что стук сердца заглушает музыку, звучавшую в зале. Он выдержал длинную паузу. В голове пронеслись все события последних месяцев. Отступать было некуда, да и незачем – Глеб все еще переживал ее отказ.
Пауза затянулась. Виолетта подумала, что он ищет наиболее подходящие слова, в его согласии она ни минуты не сомневалась. Может быть именно поэтому короткое «нет!» показалось ей оскорбительно грубым.
Как в какой-то театральной сцене девушка расплакалась. Слезы текли по ее красивому и совершенно несчастному сейчас лицу. Громко, по-детски всхлипывая, она резко отпрянула от Глеба и бросилась прочь.
Для стоявшего в стороне Матвея все стало понятным. С озабоченным видом он вызвался проводить Виолетту. Она не оттолкнула Матвея, решив показать Глебу, что в любой момент найдет человека, который с успехом его заменит. В целом удачный для заговорщиков вечер завершился разборками между Ульяной и Глебом. Она обиделась, что Глеб танцевал с Виолеттой. Если честно, то Глеб не очень-то прислушивался к ее упрекам. Он находился в каком-то ступоре, не до конца понимая, почему в нем нет чувства радости и удовлетворения от того, что он отомстил. Напротив, ему стало до боли грустно, а обида вдруг превратилась в острое чувство досады. «Спектакль» близился к концу, и публика стала расходиться по домам.
Разумеется, Матвей Рейнджер приложил все усилия, чтобы успокоить Виолетту. Они начали дружить, и совсем скоро она уступила его настойчивому натиску. Матвею, уже имевшему немалый сексуальный опыт, достижение поставленной цели принесло удовлетворение. Да, он может сделать все, что задумает! Он не особенно церемонился с Виолеттой, хотя ее прекрасное тело пьянило его своей чистотой и нетронутостью. В отличие от Глеба, в их отношениях не было особой ласки, а преобладала горячность и примитивная страсть. Для Матвея был важен сам факт обладания этой недоступной красавицей. Отсутствие нежности и робость девушки перед несравнимо более опытным партнером скоро вынудили их расстаться, что впрочем, прошло спокойно и безболезненно.
Глеб чувствовал себя после всего произошедшего последним подонком. Он даже временно потерял вкус ко всему, что любил раньше. Сократив до минимума контакты с внешним миром, посещая только школу, которую должен был закончить успешно, с хорошими показателями, он закрылся дома. Смотрел фильмы, читал книги и старался не думать о том, что происходит за стенами его квартиры.
Несмотря на это, он знал, что в городе у него имидж злодея-искусителя, человека, который способен подставить близких ему людей. Боже, как только его не называли – и мерзавцем, и предателем, и аферистом. Оставшись без редактора, который фактически был душой издания, выполняя практически всю работу, закрылась молодежная газета «Форум».
Репутация Глеба была совершенно испорчена. Но тут очень кстати последний звонок «объявил» об окончании школы и Глеб рванул в Москву, где с первой попытки поступил на факультет журналистики.
В университете он познакомился с Артемом, тот учился на факультете экономики и дополнительно осваивал компьютерное программирование. Общение с человеком, совершенно не похожим на его прежних друзей, московский стиль жизни и отношений коренным образом изменили мировосприятие Глеба.
Он поставил перед собой новую задачу – разбогатеть, разбогатеть быстро и во что бы то ни стало. Мечты о богатой жизни стали стимулом и движущей силой его карьеры, заставляли постоянно прокручивать в голове разные способы достижения этой цели. Однажды подвыпивший Глеб, вернувшись со светского мероприятия, в котором участвовали представители бизнес элиты Москвы, и куда он попал как репортер одного малоизвестного издания, разбудил спавшего Артема, с которым они вместе снимали однокомнатную квартиру.
– Эх, Артем! Если бы ты видел этих людей, их одежду, машины и драгоценности! Если бы ты слышал, о чем они говорят! – раскрасневшийся и довольный вечером Глеб взгромоздился на диван и патетически воскликнул: – Там роскошь, богатство и власть смешались в ярком калейдоскопе! Звенят бокалы, наполненные «Дон Периньон». Слышен волшебный шорох платьев от люксовых дизайнеров и шуршание толстых пачек стодолларовых купюр! А какие там женщины! Вот это жизнь! Давай десантируемся туда и вольемся в этот божественный бал миллионеров!
Этот страстный монолог мог бы, наверное, продолжаться до бесконечности, но полусонный Артем метко запустил в него тапком и злобно произнес: Замолкни, писатель хренов!
Праздник жизни на этом завершился. Но только на сегодня. Завтра будет новый день с новыми возможностями. Еще немного удачи и тогда в его жизни все свершится, а уж он сделает все, чтобы достичь заветной цели!
Глеб исполнил свой репертуар, его сменила талантливая девушка с низким голосом, чем-то напоминающая Ширли Хорн.
Вместе с Викторией они вышли из клуба и пошли по маленькой улице Барсело.
– Ты можешь объяснить, почему так внезапно исчез? – Виктория была немного пьяна, но не только от вина, ее пьянил мадридский воздух и атмосфера удивительного приключения, в которое она так неожиданно оказалась втянута.
– В общем, я попал в крайне неприятную историю! – Глеб шел, положив руки в карманы узких коричневых штанов-галифе, которые особенно выделялись при свете уличных фонарей, как и шоколадного цвета кроссовки, полосатая рубашка необычного фасона и подтяжки надетые крест-накрест поверх нее.
– Вот гад! Gazzarini! – Виктория умела откровенно злиться на Глеба, глядя на его стильные наряды.
– Да, ты как всегда догадлива, – непринужденно кинул он в ответ.
– Ну, так что у тебя произошло? – несмотря на приподнятое настроение, Виктория почувствовала, что уже слегка устала.
– Да глупая история! Я же работал пиар-менеджером в «RICB», помнишь?
– Да, отлично помню!
– Ну, решил подзаработать лишних деньжат.
– Лишних – это сколько?
– Не меньше миллиона!
Лицо Виктории вытянулось, и она присвистнула от удивления.
На самом деле Виктория давно поняла, что Жуков, несмотря на свою интеллигентную внешность и образ пай-мальчика, отличался алчностью и любовью к деньгам. Эти его свойства она давно приметила, он постоянно и увлеченно говорил о российских миллионерах, как правило, начавших свой бизнес на нечестно заработанных миллионах.
Вспомнился рассказ Глеба, как удалось при помощи приятеля-программиста перевести тысяч десять евро с одного счета на другой и выйти чистым из воды. Видимо, Жуков решил рискнуть еще, а то и пойти ва-банк и заработать сразу на всю оставшуюся жизнь.
Глеб рассказал, что однажды в кабинет к нему зашел Родин, один из зампредов правления банка по казначейству, его приятель, они иногда пили пиво на выходных и играли в гольф. Жуков, давно лелеявший идею быстрого обогащения, решился, наконец, посвятить Родина в детали своего плана.
Директор екатеринбургского завода Вениамин Федорович Артемьев как-то обратился к нему через Андрея Бабанина, приятеля Жукова, с идеей проведения пиар-акции, связанной с новыми продуктами, которые выпускал завод. Директор посетовал на жизнь и рассказал, что завод давно заложен и рано или поздно банк заберет его. Глеб очень скоро понял, что на этом деле можно подзаработать и через Бабанина дал понять директору, что можно инвестировать в завод, взяв новый капитал под банковскую гарантию. Система проста – они оценивают завод и на эту сумму получают банковскую гарантию. Работа Жукова была самой легкой – быть связным между Бабаниным и зампредом Родиным, на которого ложилась больше всего нагрузки, связанной с подготовкой документов.
Родин легко согласился, он давно хотел свести счеты с ненавистным руководством банка, и немедля подготовил всю документацию. Завод уже был оценен и международными экспертами по оценке залогового имущества, и оценщиками банка, и оценщиками самого владельца завода. Родин стремительно выпустил гарантию банка, и уже было собирался взять инвестиции в одном из европейских банков и разделить деньги между тремя сообщниками – Жуковым, Бабаниным и им самим. Ему полагалось четыре «лимона» баксов, Бабанину – три, а Жукову, как генератору идеи, оставшиеся полтора миллиона. Владельцу завода деньги давать никто не собирался, их поделили в самом начале работы над «проектом».
Однако в одну отнюдь не прекрасную ночь, Жукову пришла смс о задержании Родина по подозрению в злоупотреблении служебным положением и намерении завладеть чужими средствами. После того как информация о задержании подтвердилась в Интернете, а особенно после того, как стало известно, что зампред действовал сообща с другими сотрудниками банка, и это еще предстоит выяснить сотрудникам ФСБ, Жуков, не мешкая, собрал вещи. Шенгенская виза у него была открыта задолго до случившегося – на случай провала. Через два часа он уже был в аэропорту. Бабанин рванул в алма-атинский аэропорт и ждал рейс в Бангкок. Но кто сдал их? Это было неизвестно – Жуков просто бежал, бежал не оглядываясь.
– Мне оставалось только выкупить давно забронированные билеты и бежать из Москвы, – подытожил свой рассказ Глеб.
– Чего тебе не хватало? У тебя была квартира, хорошо оплачиваемая работа, ты собирался публиковать роман? – недоумевала Виктория.
– Да захотелось чего-то нового, надоела статичная, скучная банковская деятельность. Хотелось крупно заработать и жениться… – вдруг заявил Глеб.
Виктория косо взглянула на него: – Жениться? И на ком же?
– На тебе, – это заявление заставило Викторию резко остановиться.
– На мне? – она засмеялась. – На мне?
– Да, а что, разве ты не похожа на женщину, которая могла бы выйти за меня замуж? Или ты выйдешь замуж только за олигарха?
– Вот язва! – Виктория бросилась к нему на шею. – Да ты дурак! Неужели ты пошел на эту аферу только ради меня?
Глеб в замешательстве легонько оттолкнул ее от себя.
– А что, разве ты не похожа на женщину, ради которой стоило бы рисковать?
– Что за глупые вопросы?! – Виктория злилась на него из-за странных вопросов и непонимания – только за этот поступок можно было влюбиться в него по уши. А она считала, что уже любит его.
– Но ведь чтобы предложить руку и сердце необязательно искать легкие деньги! Можно предложить просто пожить вместе, или, в конце концов, жениться и жить спокойно, работая как обычно?
– Понимаешь, я хотел получить эти деньги, уйти с работы и полностью посвятить себя тебе, путешествиям и творчеству! – Глеб не оправдывался, а всего лишь говорил то, что хотел сделать на самом деле.
– Ну, значит, судьба все-таки сделала так, что мы оказались вместе? – спросила Виктория, закрывая дверь такси, остановившегося у ее гостиницы.
Казалось, Глеб смотрел куда-то сквозь нее. Виктория тронула его за руку.
– Зайдешь? – спросила она вкрадчиво.
Он кивнул.
Глава 6. Любовь, Реал Мадрид, белый паук и мышонок
Сбросив туфли, Виктория облегченно вздохнула. После долгой прогулки по городу ей показалось, что пальцы ног, тесно сжатые модной обувью, превратились в русалочью ласту. Разминая уставшие ноги, она на миг закрыла глаза, радуясь долгожданному отдыху и возможности принять душ.
Вернувшись в комнату, она подошла к окну, любуясь панорамой города. Внезапно она ощутила руки Глеба, нежно обнявшие ее талию. Потом они медленно, но настойчиво опустились к бедрам. Через несколько секунд она почувствовала, как руки Глеба ласкают ее грудь. Виктория прижалась спиной к страстно обнимавшему ее мужчине, он легкими частыми поцелуями в шею как бы приглашал к дальнейшему и понятному обоим развитию событий.
Виктория не раз с сожалением думала, что их встречи в Москве были редкими и короткими. Да и если уж быть честной, интимных встреч было всего две. Один раз это случилось как-то наспех, хотя и очень страстно у Виктории дома, но почти сразу же Глеб заторопился на какую-то срочную и очень важную встречу, которую невозможно было отменить. Во второй раз все, на взгляд Виктории, произошло уж совсем нелепо – в ее машине, когда они вместе ездили по какому-то случаю в близлежащий городок и остановились в укромном месте у маленькой лесной речки.
Там их чуть было не застукала в самый пикантный момент группа местных мальчишек-рыбаков. К счастью в лесной тишине они издалека услышали заливистый лай собачонки и громкий смех ребят, успели быстро привести себя в благопристойный вид и невинно расположиться у воды. Для отвода глаз Глеб с интересом расспросил подошедших рыбаков, хорошо ли клюет в этом прекрасном уголке ближнего Подмосковья.
На обратном пути, хохоча и дурачась, они обсудили все детали этого приключения. Оба согласились, что быстрый секс в машине совсем не в их правилах и вне их сексуальных предпочтений. Вдоволь насмеявшись, они торжественно пообещали друг другу, что впредь найдут более «тихое» место для подобных моментов. Но даже во время этих коротких и каких-то неудержимо подростковых встреч, Виктория сумела почувствовать в Глебе что-то, что отвечало ее потаенным желаниям и надолго запомнилось.
А потом Жуков исчез. И сейчас мысль, что в этот раз они могут быть вместе так долго, как захотят, и ничто не может им помешать, быстро пронеслась в голове Виктории. Она повернулась к Глебу и обняла его, удвоив взаимные ласки. Руки Глеба мягко и настойчиво блуждали по ее упругим грудям, еще скрытым под одеждой. Глеб начал медленно спускать вниз лямки платья. Это приносило ему почти эстетическое удовольствие – неторопливо снимать с нее одежду, чтобы после долгого перерыва вновь увидеть ее тело во всей красоте, молодости и сексуальности.
Такие же чувства обуревали и Викторию. Ей захотелось не только поскорее сбросить с себя все, что мешало полнее чувствовать нежные и сильные руки Глеба. Еще во время первой встречи она отметила, что у Глеба красивое тело, которое, возможно, не назовешь атлетическим, но широкие плечи и подтянутый торс, скрытые под рубашкой, его мужское естество вызывали у нее дрожь желания. Происходящее и то, что еще должно было случиться, все больше пьянили ее.
Виктория упала на кровать, удерживая Глеба за концы распахнутой рубашки, словно боясь, что он вдруг непостижимым образом может исчезнуть и обмануть ее ожидания. Только когда она почувствовала, как горячее обнаженное тело все теснее и теснее прижимается к ней, она внутренне успокоилась и поняла, что на этот раз все будет именно так, как ей и Глебу хотелось уже с первой встречи.
Глеб невыносимо сладко начал целовать ее. Казалось, нет на стройном и гибком, как у балерины, теле Виктории места, которое пропустили в своем путешествии его нежные и влажные губы. Виктория полностью отдалась непередаваемому наслаждению. Он учащенно и прерывисто дышал, ощущая всем телом любимую и столь желанную женщину с бархатистой и нежной кожей. Ее ухоженное тело источало неповторимый природный аромат, гармонично дополняемый сладким парфюмом, который так заводил его. Виктория тонкими пальцами ласково захватывала его волосы, а потом со всей присущей ей женской нежностью и осторожностью дотрагивались до обнаженной спины, ощущая, как напрягаются мышцы.
Глеб уже давно отметил какую-то скрытую застенчивость в поведении Виктории в постели, что никак не увязывалось с ее характером и сексуальной внешностью. Это еще сильнее возбуждало и притягивало. Виктория словно бы приглашала изведать нечто удивительное и необычное. Ее осторожные прикосновения, чувственные поцелуи, едва заметный испуг в глазах и при этом готовность к полной отдаче и подчинению, давали основание ощущать себя сильным и мужественным, обязанным принести максимум наслаждения этой кроткой, но вызывающей неистовое влечение женщине.
Синхронность действий ясно указывала, что они превратились в единое существо и уже ничто не сможет разъединить их в совместном поиске полного счастья. Казалось, лучше того, что происходит, не может быть, но каждый раз Глеб или Виктория интуитивно находили точки для нового взлета и летели, летели в бесконечную высь истинной, не знающей ограничений безумной страсти…
В этот день они окончательно и бесповоротно поняли, что созданы друг для друга, как единственный мужчина для единственной женщины на все времена. Хотя жизнь преподносит нам порой немало сюрпризов…
* * *
Окно номера выходило во двор, напоминавший питерские дворы-колодцы. Со всех сторон видны были окна соседних домов. И только на стене расположенного напротив дома было нарисовано небо и море вдали, отчего казалось, что впереди есть пространство. Глеб не любил замкнутые пространства, но не настолько, чтобы говорить о клаустрофобии, тем не менее, он решил отойти от окна.
Хотя время приближалось к полудню, Виктория еще спала. Она лежала, раскинув руки, еле прикрытая простыней. Волосы разбросаны по подушке. Внезапно она открыла глаза, будто почувствовав его взгляд, зевнула и удивленно уставилась на Глеба.
– Ты мне сказал вчера, что не можешь быть со мной? Это правда или мне приснилось? – был ее первый вопрос.
Глеб отвел взгляд в сторону и снова посмотрел в окно.
– Да Вика, это так. Сейчас у меня не осталось никаких денег и тебе трудно придется со мной…
– Но подожди, подожди! Дело ведь не в деньгах. У меня шенгенская мультивиза, я могу ездить к тебе. В конце концов уволиться, приехать сюда и жить с тобой, понимаешь?
– И ты будешь ждать меня с утра до вечера, готовить мне ужин?
– Нет, ну конечно, ждать мне будет приятно, но я ведь тоже смогу устроиться на работу?
– Официанткой?
Виктория зло посмотрела на него.
– Да хоть фотомоделью! – почти выкрикнула она.
Глеб посмотрел на нее оценивающе и улыбнулся.
– Да, из тебя выйдет прекрасная фотомодель, – нежно произнес он. – Ты красавица, неземная просто!
Виктория жеманно встряхнула волосами, словно подтверждая его слова, и выжидающе посмотрела, как бы говоря, что ждет окончательного ответа.
– Нет, я не смогу так – вырвать тебя из нормальной жизни в Москве, чтобы ты здесь мучилась и зарабатывала деньги, помогая мне! Нет! Сказал, нет! – категорично заявил он.
– Но я могу продать свою квартиру в Киеве, машину, ты продашь свою квартиру, и мы сможем купить жилье и даже прикупить небольшой магазин, если не здесь, то где-нибудь в Андалусии?
– Мою квартиру, наверно, уже изъяли, или, по крайней мере, на нее наложили арест.
– Но в Интернете ничего не говорится о тебе, хочешь, я узнаю, что там происходит, как только вернусь в Москву?
– Да, узнай, пожалуйста. Ну ладно, мне надо собираться на работу.
– На работу? Мне казалось, что ты работаешь по вечерам?
– Днем я тоже работаю, администратором…
Виктория изумленно подняла брови:
– Администратором? В том же клубе, где и поешь?
– Ты любишь футбол? – спросил в ответ Глеб.
– Футбол? Не очень, но мне нравится форвард мадридского «Реала» Урбано Манрикес, – сказала Виктория так, будто давно ждала подходящий момент, чтобы поделиться этим.
– Да? – ревниво переспросил Глеб.
– Да, – ответила Виктория и откинула простыню.
– Тогда я тебя обрадую, я работаю администратором сувенирного магазина на главном стадионе Мадрида, – заявил Глеб так, словно получил должность Генерального секретаря ООН. – Виктория удивленно пожала плечами: – И?
– И мы пойдем на матч. Кстати, от Манрикеса ушла девушка. Сейчас он, видимо, в поисках, – добавил Глеб.
Не обратив внимания на эту информацию, Виктория соскользнула с кровати и исчезла в ванной.
* * *
Первый тайм проходил как-то вяло и неинтересно. Мадридскому «Реалу» требовалось проворней пасовать, но каждый, видимо, хотел владеть мячом единолично. Было видно, что игрокам не хватает командного духа. Однако Урбано горячо отбивал яростные атаки «Атлетико», которому долго пришлось катать мяч на своей половине поля, они все пытались отправить его повыше и подальше, но он быстро возвращался назад.
Второй тайм начался с атак «Реала» который, казалось, проснулся и захватил полный контроль над мячом. Урбано ворвался в штрафную с правой стороны и сильно пробил по воротам, но голкипер соперников смог отбить мяч. Болельщики «Реала» тяжело и досадливо вздохнули.
– Ты вообще понимаешь, что ты говоришь? Я не собираюсь с ним знакомиться! Значит, ты меня не любишь, раз толкаешь на это! – Виктория гневно сопротивлялась идее Жукова познакомить ее с Урбано Манрикесом. – Ты ни капельки не влюблен в меня и не любил, оказывается! А я-то обрадовалась, увидев тебя в этом подвальном баре, где ты корчил из себя Синатру. Я подумала, что это судьба. Какие же мы бабы наивные!
– Да успокойся ты! Чего так злиться? Тебе с ним все равно будет лучше, он обеспеченный чувак! Понимаешь?
– Только из-за этого?
– И не только! О нем мечтает четверть женского населения планеты, а ты сидишь и выпендриваешься! Да сдался я тебе! Что я смогу сделать для тебя в этом Мадриде? Будешь ходить пешком и ездить в метро!!! Это я тебе обещаю точно!
– К тому же ты шмоточник! – Виктория подытожила разговор, уничижительно посмотрев на его дорогие джинсы и белую курточку от Gaudi. – Ты шмоточник и зануда!
Глеб, как будто успокоившись, отвернулся и стал следить за игрой.
– Ты, наверное, боишься, что я перееду жить к тебе и стану обузой, я тебя вполне понимаю…
– Да не в этом дело! – спокойно ответил Глеб, продолжая следить за игрой. – Не в этом дело, просто тебе стоило бы с Урбано завязать отношения. У вас может получиться…
– Ты псих, – грустно ответила Виктория. – Знаешь почему? Потому что этим самым ты доказываешь, что ты просто не любишь меня…
Повисла пауза. Быстрая испанская речь болельщиков, их громкие выкрики не давали сосредоточиться, и всё же через некоторое время Глеб буркнул:
– Я тебя люблю и потому хочу, чтобы ты была счастлива!
Виктория никак не отреагировала и не отрывала глаз от поля – казалось, она была увлечена игрой. Авантюризм в ее душе боролся с теплыми чувствами к Глебу. Еще немного и она могла бы влюбиться, полностью посвятить ему свою жизнь, но неожиданное поведение Жукова, который хотя и говорил, что любит, но в то же время толкал ее к другому человеку, смущало.
Почему он так убежден, что у нее что-то получится с этим футболистом? Ведь таких людей, как правило, увлекают только манекенщицы с известными именами? Виктория, конечно, обладает внешностью, не уступающей Наталии Водяновой, но ведь она далеко не знаменитость ни у себя на родине, ни тем более в Европе. Откуда такая твердая уверенность, что Урбано заинтересуется ею? Вечно он схватится за что-то невероятное и упорно требует его исполнения.
– Жуков! – она резко повернулась так, что тот дернулся, будто ему что-то угрожало. И в самом деле, ему показалось, что Виктория собирается предупредить о приближающейся опасности. Он уже привык думать, что его вот-вот схватит Интерпол.
– Каким образом я познакомлюсь с ним? – спросила Виктория, и Глеб понял, что она решилась на сомнительную авантюру.
* * *
Покончив с пудингом «крема каталана», Виктория энергично взялась за другую тарелку. Со стороны могло показаться, что она давно не ела сладкого, но потребность в нем всегда появлялось у нее в моменты сильной озабоченности или тяжелых переживаний. Решительно хрустнув медовым турроном, Виктория обронила на стол кусочки орехов. Затем сделала несколько глотков шампанского. Удовольствие от сладостей и любимого шампанского быстро сменилось тревогой от волновавших ее мыслей. Почти автоматически она смахнула со скатерти крошки, скорее потому, что их присутствие было ей неприятно, чем из-за беспокойства за опрятность столика в модном ресторане «Эль Плато» на площади Кановас де Кастилльо, куда она забрела, погруженная в тяжелые раздумья.
Горькое сознание, что Жуков предпочел ей свободную жизнь, не давало покоя самолюбию. Жалость и сочувствие к себе охватили ее. Скорее всего ей не везет с мужчинами, потому что на ней лежит венец безбрачия. Последняя ночь с Глебом в отеле – всего лишь еще одна попытка осуществить их внутренние, может быть и не в полной мере осознаваемые планы на совместное будущее.
Женщине часто кажется, что особая искорка, промелькнувшая во взгляде мужчины, или явно ощущаемая теплота жестов и голоса – сигнал, что этот мужчина входит в ее жизнь волею судьбы. А если это так, то и ей нужно сделать все, чтобы судьба осталась довольна. Конечно, порой и мужчины бывают не менее коварны, чем женщины, используют разнообразные приемы и трюки, чтобы показать, что их единение предопределено свыше. Но практически всегда, рано или поздно, лукавство и обман становятся явными, принося разочарование, страдание или обиду друг на друга.
Но искренность отношения Глеба к Виктории была очевидна. В нем не было трюкачества или простого флирта, цель которого любыми способами заманить женщину в постель и поставить еще один плюс в перечне своих мужских побед. Искренность Глеба подтверждалась видимым беспокойством о ее будущем и нежеланием связывать себя серьезными отношениями, поскольку он не может дать ей того, что он считал необходимым.
В этой истории Виктории было не совсем понятно, откуда у Глеба появились меркантильные соображения, что он должен обеспечить ее по полной программе, границы которой он четко определил. Неужели она каким-то образом дала ему понять, что любой нормальной девушке нужен прежде всего обеспеченный муж?
Конечно, Виктория далека от примитивного восприятия жизни типа «с милым рай и в шалаше», но ведь ей, прежде всего, хочется простой человеческой любви. Любви к мужчине, который, так же как и она, самоотверженно и сильно полюбил бы ее. Она была готова к совместному с любимым человеком преодолению житейских трудностей и созданию такого будущего, которое отвечало бы ее идеалу.
Вспоминая о своих неудачах в поисках единственного человека, который бы отвечал ее ожиданиям, она подумала, что может быть стоит изменить своим принципам. Почему бы не найти самостоятельного, много достигшего в жизни человека, с которым можно было бы спокойно, во взаимном уважении, прожить долгие годы, реализуя свои мечты. Ведь так живут многие, кто создал семьи без страстной, всепоглощающей любви. Тем не менее, они по-своему счастливы и долгие годы живут согреваемые мягким теплом домашнего очага и взаимной симпатией, которая сродни спокойной безыскусной любви. Наверное, такой путь тоже возможен и даже приемлем для нее.
