Текст книги "Классика, скандал, Булгарин… Статьи и материалы по социологии и истории русской литературы"

Автор книги: Абрам Рейтблат

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Кроме того, старые рукописные религиозные книги собирали ценители, библиофилы и исследователи, существовало немало крупных собраний религиозной рукописной книги116116
  См.: Аксенова Г. В. Заказчики и читатели рукописных книг конца XVIII – начала XX веков. М., 2001.


[Закрыть]. Ценители, рассматривая подобные православные рукописные книги как ручные произведения искусства, заказывали их книгописцам и изографам117117
  См.: Она же. Русская рукописная книжность в историко-культурных процессах конца XVIII – начала XX веков. М., 2010.


[Закрыть].

Иными по характеру, но тоже квалифицируемыми тогда как «вольнолюбивые» были порнографические и эротические произведения.

С XVIII в. широко переписывались и читались сборники произведений И. Баркова и приписывавшихся ему стихов подражателей118118
  См.: Сапов Н. С. [Панов С. И.] Рукописная и печатная история Баркова и барковианы // Девичья игрушка, или Сочинения господина Баркова / Сост. А. Зорин и Н. Сапов. М., 1992. С. 353–368; Он же. «Барков доволен будет мной!»: О массовой барковиане XIX века // Под именем Баркова: эротическая поэзия XVIII – начала XX века / Сост. Н. С. Сапов. М., 1994. С. 5–20. См. также: Стихи не для дам: Русская нецензурная поэзия второй половины XIX века / Сост. А. М. Ранчин, Н. С. Сапов. М., 1994.


[Закрыть]. Судя по всему, масштабы их распространения, особенно в замкнутой мужской среде (учебные заведения, армия), были очень большими. Вот несколько свидетельств. Один из офицеров вспоминал про чтение их в кадетских корпусах в 1830-х гг.: «…чем строже корпусное начальство преследовало эти рукописи, тем более кадеты ухитрялись сохранять их и приобретать вновь. В мое прапорщичье время каждый офицер привозил с собою из корпуса целые тетради этих сочинений, у некоторых были даже большие томы, и не только с мелкими стихотворениями, но и с целыми драматическими произведениями, комедиями, водевилями и пр.; все это слыло под общим именем “барковианы”»119119
  Кренке В. Д. Быт саперов 50 лет назад // Исторический вестник. 1885. № 8. С. 290.


[Закрыть].

Другой мемуарист, который с 1835 г. учился в Новгород-Северской гимназии, писал: «Как всякий запретный плод, нас сильно соблазняли произведения поэтов Пушкинской школы. У нас образовалась целая рукописная библиотека “стихов”, между которыми попадались стихотворения весьма сомнительного достоинства, хотя все они были у нас известны под именем “стихов Пушкина”. <…> Почти у каждого из нас была своя заветная тетрадь, куда вносилось все, что попадалось»120120
  Чалый М. К. Воспоминания. Киев, 1890. С. 117.


[Закрыть], в том числе стихи Баркова. Вот мемуарное свидетельство о Первом кадетском корпусе в Петербурге в начале 1840-х гг.: «От кадет старших рот доходили до нас неприличные стихи, которые передавались от одного к другому, заучивались наизусть и переписывались»121121
  Жемчужников Л. М. Мои воспоминания из прошлого. Л., 1971. С. 42; см. также с. 48, 50.


[Закрыть]. И наконец воспоминания о 5-й петербургской прогимназии в 1881 г.: «Уже во 2-м классе вследствие крайне разношерстного состава учеников стала впервые пускать корни порнография. Появились среди учеников так называемые “книжники”, у которых ранцы были наполнены наполовину учебниками и тетрадями, а наполовину нецензурными литературными произведениями и порнографическими карточками, очевидно вследствие домашней беспризорности таких учеников. Они все это бесплатно и очень охотно предоставляли во время уроков интересующимся»122122
  Семенов-Тян-Шанский В. П. То, что прошло. М., 2009. Т. 1. С. 168.


[Закрыть]. Даже в Смольном институте в конце 1850-х – начале 1860-х гг. «некоторые девушки зачитывались <…> порнографической литературой, полученной тайком от братьев и кузенов юнкеров и кадетов <…>»123123
  Титова Н. [Водовозова Е. Н.] К. Д. Ушинский и В. И. Водовозов // Русская старина. 1887. № 2. С. 452.


[Закрыть]. Нередко эротические и политически оппозиционные стихи соседствовали в одних и тех же тетрадях молодых читателей124124
  См.: Сафонова Ю. А. Вовлечение в политическое: революционное народничество 1870-х годов как сообщество читателей // Вестник Пермского университета. История. 2018. Вып. 2 (41). С. 68–69.


[Закрыть].

Еще одной категорией широко расходившихся в списках произведений были пасквили на конкретных лиц. Согласно цензурному уставу произведения, в которых негативно изображены современники, запрещалось публиковать. Поэтому существовала практика широкого распространения анонимных стихотворных сатир на губернские и городские власти, местную аристократию и богачей125125
  См., например: Голомбиевский А. А. Московский бульварный стихотворец-сатирик // Русский архив. 1908. № 1. С. 298–312; Багалей Д. И., Миллер Д. П. История города Харькова. Харьков, 1912. Т. 2. С. 945–948; Щапов А. П. Сибирское общество до Сперанского // Щапов А. П. Собр. соч. СПб., 1908. Т. 3. С. 643–705; «Муравиада» (Сатирические стихи на бывшего нижегородского губернатора А. Н. Муравьева) / Публ. П. Юдина // Русская старина. 1897. № 9. С. 539–559; Вологда в воспоминаниях и путевых записках: конец XVIII – начало XX века. Вологда, 1997. С. 121–125; Скорбь киевлян о потере магдебургского права // Киевская старина. 1882. Т. 2. № 5. С. 352–357.


[Закрыть]. Как правило, они появлялись в провинции, поскольку высмеиваемые были не в самых высоких чинах и риск подвергнуться серьезным преследованиям был меньше, чем в столицах.

Иной характер имели тексты, цензурные по содержанию, но не находящие издателя или вообще не предназначенные к изданию (из-за скромности автора или нежелания уронить свою репутацию, если автор был чиновным человеком). Это могли быть научные книги или произведения авторов-дебютантов, еще не получивших известности в литературе.

Чаще всего это были произведения провинциальных авторов. Наиболее интенсивно рукописная литература развивалась на севере и востоке страны. Тут сказывались как территориальная оторванность от столиц, служивших основным источником печатных изданий, и в силу этого меньшая доступность книг, так и оторванность культурная – провинциальность, близость к более архаичным формам распространения произведений, таким, которые были характерны для столиц в XVIII в. В. Н. Волкова справедливо отмечала, что «на протяжении всего XIX в. слабость местной полиграфической базы, трудности доставки и приобретения изданий, малая насыщенность произведениями печати огромных территорий делали в Сибири рукописную книгу достаточно убедительным ответом на растущие культурные запросы времени»126126
  Волкова В. Н. Указ. соч. С. 28.


[Закрыть]. Например, в Воронеже в начале 1850-х гг. «стихотворения Никитина распространялись по городу в рукописях и приобретали ему большую и большую известность»127127
  Свидетельство Н. И. Второва цит. по: Де-Пуле М. И. С. Никитин // Никитин И. С. Соч. Воронеж, 1869. Т. 1. С. 36.


[Закрыть]. Нередко такие произведения были посвящены местным реалиям и интересовали главным образом местную публику.

Распространена была в провинции и региональная рукописная периодика128128
  См. о ней: Азадовский М. К. Рукописные журналы в Восточной Сибири в первой половине XIX в. // Сборник статей к 40-летию ученой деятельности акад. А. С. Орлова. Л., 1934. С. 275–286; Паликова А. К. Рукописные журналы Сибири 1900-х годов. Улан-Удэ, 1974; Волкова В. Н. Указ. соч. С. 32–36.


[Закрыть]. В Иркутске Н. И. Виноградский во второй половине 1830-х гг. «несколько лет издавал рукописную газету “Домашний собеседник”. Он был и редактором, и переписчиком этой газеты. Она была очень в ходу в иркутском интеллигентском кружке»129129
  Вагин В. И. Мои воспоминания // Мемуары сибиряков. XIX век. Новосибирск, 2003. С. 72.


[Закрыть].

Широко была распространена рукописная периодика и в учебных заведениях —университетах, гимназиях, семинариях130130
  См.: Крайнева Н. И. Рукописные журналы и газеты XIX – 1-й четверти XX вв. // Проблемы источниковедческого изучения рукописных и старопечатных фондов. Л., 1980. Вып. 2. С. 51–62.


[Закрыть]. Иногда она даже носила семейный характер, как в семье А. Н. и В. Н. Майковых, выпускавших в юности совместно с рядом знакомых литераторов рукописный журнал «Подснежник» (1835–1838).

В рукописной форме распространялись нередко и пьесы, поскольку они адресовались достаточно узкой аудитории – театральным актерам и режиссерам. Печаталась лишь небольшая их часть – произведения, созданные наиболее известными писателями и имевшие успех на сцене.

Следует упомянуть и конспекты лекций, создаваемые учащимися университетов, семинарий, духовных академий и используемые сначала ими самими на экзаменах, а потом переходящие «по наследству» другим поколениям студентам.

Интересно, что пьесы и профессорские лекции в последней трети XIX – начале ХХ в. распространялись в квазирукописной форме – в виде малотиражных литографированных изданий, воспроизводящих рукописный оригинал131131
  См.: Рейтблат А. И. Русская литографированная пьеса: ее создатели, распространители и потребители // Рейтблат А. И. От Бовы к Бальмонту и другие работы по исторической социологии русской литературы. М., 2009. С. 349–356.


[Закрыть].

И наконец еще одна категория рукописных текстов – копии уже опубликованных произведений. Нередко мемуаристы и исследователи утверждали, что это делалось из-за дороговизны книг или из-за невозможности купить их. Академик Ф. И. Буслаев вспоминал про конец 1820-х – начало 1830-х гг., когда он в юности жил в Пензе: «Книги были тогда редкостью; они были наперечет; книжной лавки в Пензе не находилось, а когда достанешь у кого-нибудь желаемую книгу, дорожишь ею как диковинкою и перед тем, как воротить ее назад, непременно для себя сделаешь из нее несколько выписок, а иногда и целую повесть или поэму в стихах, не говоря уже о мелких стихотворениях, из которых мы составляли в своих тетрадках, в восьмую долю листа, целые сборники. Таким образом у каждого из нас была своя рукописная библиотечка»132132
  Буслаев Ф. И. Мои воспоминания. М., 1897. С. 61.


[Закрыть]. Буслаев писал, что у его матери был альманах «Полярная звезда» за 1824 и 1825 гг., и он «давал списывать товарищам для их рукописных библиотек» повести А. Бестужева-Марлинского «Ревельский турнир» и «Замок Нейгаузен»133133
  Там же. С. 77.


[Закрыть]. Педагог и литератор Н. И. Иваницкий в конце 1820-х гг. учился в Вологодской гимназии и увлекся поэзией. По его словам, «не имея средств достать ни одного порядочного автора вполне, мы [учащиеся гимназии] обыкновенно доставали рукописные тетради од Ломоносова, Державина, некоторых поэм Пушкина, сказок Дмитриева, баллад Жуковского и т. п.; все это прилежно списывали и большую часть выучивали наизусть»134134
  Иваницкий Н. И. Автобиография // Щукинский сборник. М., 1909. Вып. 8. С. 231.


[Закрыть].

Приведем еще ряд свидетельств. По воспоминаниям В. П. Горчакова, в 1821 г. «страсть к альбомам и списывание стихов были общею страстью: каждая девчонка до пятнадцати лет возраста и восходя до тридцати, непременно запасалась альбомом; каждый молодой человек имел не одну, а две, три или более тетрадей стихов, дельных и недельных, позволительных и непозволительных. Нигде не напечатанные стихотворения как-то в особенности уважались некоторыми, несмотря на то, что стихи сами по себе и не заслуживали внимания, как по цели, так равно и по изложению»135135
  А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974. Т. 1. С. 257.


[Закрыть]. Учащийся Московской театральной школы вспоминал: «А что воспитанники полюбили литературу, доказывается тем, что почти у каждого из них [в 1820-х гг.] находились поэмы Пушкина “Евгений Онегин” (1-я часть), “Цыгане”, “Бахчисарайский фонтан” и др., стихотворения Жуковского, наконец, “Горе от ума” Грибоедова, переписанные их собственными руками»136136
  Куликов Н. И. Театральные воспоминания // Искусство. 1883. № 1. С. 9.


[Закрыть]. Писательница Н. С. Соханская (Кохановская), которая с 1834 г. воспитывалась в Харьковском институте, писала в своих мемуарах: «Едва только мы вышли из первейших, переступили во второй класс, как стихи начали являться к нам со всех сторон. Напрасно их преследовали, писали за них по нулю в поведении, надевали шапки, – таинственные тетрадки со стихами росли-росли <…>»137137
  Соханская Н. С. Автобиография. М., 1896. С. 34.


[Закрыть].

Во второй половине 1830-х гг. «в гимназиях и корпусах кадетских не было такого ученика, у которого не нашлось бы двух-трех тетрадей из синей бумаги, твердой и прочной, тогда больше бывшей в употреблении по ее сравнительной дешевизне – наполненных выписками из произведений лучших поэтов»138138
  Молчанов М. М. Полвека назад. СПб., 1892. С. 45–46.


[Закрыть].

Созданием таких подборок занимались не только учащиеся. Отец философа и журналиста Н. Гилярова-Платонова, провинциальный священник, в 1830-х гг. в особой книге записывал понравившиеся стихотворения, изречения и т. д.139139
  Гиляров-Платонов Н. П. Указ. соч. С. 35, 395–396.


[Закрыть]

В. И. Вагин, сын мелкого чиновника, живший в первой половине 1830-х гг. в Омске, вспоминал: «У чиновника [сослуживца отца] было списано несколько томов стихов; некоторые из них он давал мне; здесь я впервые прочитал “Кавказского пленника” и, несколько позже, “Бахчисарайский фонтан”»140140
  Вагин В. И. Указ. соч. С. 34–35.


[Закрыть].

В таких рукописных сборниках с 1820-х гг. собирались стихи, фрагменты современной прозы, выписки из газет и опубликованных государственных документов, афоризмы141141
  Лохина Т. В. Светский рукописный сборник в России конца XVIII – первой половины XIX века: происхождение и бытование источника // Археографический ежегодник за 1996 год. М., 1998. С. 94–111.


[Закрыть].

Ясно, что у подобного переписывания был и другой, может быть более важный мотив; по сути это, как и собирание библиотеки, на самом деле «собирание себя». Отбирая те или иные чужие произведения и переписывая их, собиратель кладет на них свою печать, присваивает их себе. Многие мемуаристы сообщают, что одновременно стихотворение заучивалось наизусть, запечатлевалось уже не вне, а в сознании читателя, окончательно присваивалось им.

В определенной степени переписанное произведение очеловечивалось и сакрализовалось. Приведем крайний пример, но в нем в предельно гипертрофированном виде запечатлелись черты повседневной практики. Г. Шенгели в 17 лет (уже в XX в.) увлекся поэмой Брюсова «Искушение». Он не только выучил ее наизусть, но и «переписал ее микроскопическими буквами на листок тончайшей пергаментной бумаги, зашил в клочок замши и ладанкою надел на шею, с которой давно уже был предварительно сорван золотой крестик»142142
  Шенгели Г. Валерий Брюсов // Шенгели Г. Иноходец. М., 1997. С. 447.


[Закрыть].

Еще один мотив переписывания – стремление оперативно прочесть новое произведение.

И. И. Лажечников вспоминал, что мелкие стихотворения Пушкина, «наскоро на лоскутках бумаги, карандашом переписанные, разлетались в несколько часов огненными струями во все концы Петербурга и в несколько дней Петербургом вытверживались наизусть»143143
  А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974. Т. 1. С. 169.


[Закрыть].

Э. Перцов пишет Д. Ознобишину в январе 1824 г. из Петербурга в Казань: «Благодарю вас от искреннего сердца за доставление отрывка из Бахчисарайского фонтана; принимая оное, как знак вашего особенного ко мне расположения, я очень сожалею, что не от вас первых получил удовольствие читать такие гармоничные стихи; здесь в Петербурге многие имеют полные списки всей повести»144144
  Известия Общества археологии, истории и этнографии при Казанском университете им. В. И. Ульянова-Ленина. 1929. Т. 34. Вып. 3/4. С. 177.


[Закрыть].

Н. М. Языков сообщает родным из Дерпта в марте 1824 г.: «Я читал в списке “Бахчисарайский фонтан” Пушкина», а книгу получает от петербургского книгопродавца только в апреле и пишет следующее: «Прежде читал я его в списках, и при этом женских, а женщины не знают ни стопосложения, ни вообще грамматики – и тогда стихи показались мне, большею частию, не дальнего достоинства, теперь вижу, что в этой поэме они гораздо лучше прежних, уже хороших»145145
  Письма Н. М. Языкова к родным за дерптский период его жизни (1822–1829). СПб., 1913. С. 118, 128.


[Закрыть].

Следует отметить и такую форму интереса к рукописной литературе, как собирательство. С начала XIX в. получает распространение коллекционирование государственных и бытовых документов, старых рукописных книг, воспоминаний, путевых записок, автографов известных людей – государственных деятелей, полководцев, писателей, ученых и т. д. Были широко известны коллекции Ф. А. Толстого, П. П. Свиньина, С. А. Соболевского, А. С. Норова, М. П. Погодина и др.146146
  См.: Алексеев М. П. Из истории русских рукописных собраний // Неизданные письма иностранных писателей XVIII–XIX веков из ленинградских рукописных собраний. М.; Л., 1960. С. 7–122.


[Закрыть]

Знакомство с источниками о чтении рукописной литературы в XIX в. в России демонстрирует следующее:

– В круге чтения письменные тексты занимали, возможно (за исключением очень узкой среды богатых людей, литераторов и ученых), не меньшее место, чем печатные. Во многом такая ситуация определялась узостью читательской аудитории. Во-первых, из-за малого числа читателей (особенно читателей состоятельных) книги были дороги. Во-вторых, из-за малочисленности читатели находились в тесном общении, и рукопись могла распространяться по этим каналам.

– Для читателей обращение к рукописям было обычной (повседневной) практикой, характер материального носителя не влиял существенно на характер чтения. В определенном смысле эту ситуацию можно сравнить с нынешним сосуществованием печатной и электронной книги в чтении молодежи, знакомой с электронными носителями информации и интернетом с юных лет. При определенных функциональных различиях (так, в электронной форме слабо представлены новейшие научные книги) они выступают сейчас как равноправные и во многом равноценные. Кстати отметим, что в электронной среде, как и в рукописной литературе, плохо действуют средства социального контроля, почти нет авторитетных издающих организаций, все можно получить дешево или бесплатно; тут тоже легко создавать подборки любимых произведений и к тому же нет канонического текста и нет гарантии его сохранности.

Чтение рукописной литературы облегчалось тем, что в училищах и гимназиях учили каллиграфическому письму, и у многих был хороший почерк. Кроме того, литературные произведения нередко отдавали в переписку специальным писцам, которые славились своим почерком.

– Различие было функциональным – в статусе читаемого. Печатные материалы несли наиболее общие и при этом санкционированные государством смыслы и значения, они так или иначе были официальными (хотя бы потому, что прошли апробацию цензуры – цензурное разрешение проставлялось на обороте титульного листа книги). Рукописные же тексты были в значительной степени неофициальными, приватными, а в ряде случаев и оппозиционными господствующей идеологии или правительственному курсу.

– Существовало несколько разновидностей литературы, которые бытовали только в рукописном виде и не имели печатных аналогов. Подобные произведения были нецензурными; одни из них заведомо не подавались в цензуру, другие подавались, как, например, «Горе от ума» Грибоедова, но были запрещены.

– Граница между печатной и рукописной словесностью не была жесткой. Произведения могли переходить из одной категории в другую. Одни произведения, в течение определенного времени существовавшие только в рукописном виде, как, например, «Горе от ума», позднее получали разрешение на публикацию или печатались за рубежом147147
  См., например, следующие издания: Русская потаенная литература XIX столетия. Лондон, 1861; Свободные русские песни. [Берн], 1863; Лютня. Собрание свободных русских песен и стихотворений. Лейпциг, 1869, и др.


[Закрыть]. Другие произведения, опубликованные в свое время, в дальнейшем запрещались цензурой и включались в рукописные сборники запрещенных произведений. Примером может служить стихотворение Тютчева «Пророчество», опубликованное в «Современнике» в 1854 г., но запрещенное цензором для книги Тютчева, вышедшей позднее в том же году148148
  См.: Рейсер С. В борьбе за свободное слово // Вольная русская поэзия второй половины XVIII – первой половины XIX века. Л., 1970. С. 53.


[Закрыть]. Специфический случай подобного перехода – проект Государственной уставной грамоты Российской империи, подготовленный в 1818 г., но не утвержденный и напечатанный польскими повстанцами в 1831 г., а позднее распространявшийся в рукописи149149
  Чернов К. С. Государственная уставная грамота Российской империи: к вопросу о российском конституционализме. Автореф. канд. дис. М., 2007. С. 13.


[Закрыть]. Кроме того, нередко произведения публиковались с цензурными купюрами, а потом читатели вписывали или вклеивали туда изъятые фрагменты, создавая своеобразный симбиоз печатного и письменного, или, скажем, создавались конволюты из печатных книг и рукописей.

Хотя распространение рукописной литературы не институционализировалось (то есть не было специальных скрипториев, торговцев рукописями, общедоступных библиотек, содержащих рукописи и т. п.), однако сложились устойчивые формы ее бытования: почти у всех читателей того времени в круге чтения присутствовали рукописные тексты; многие из читателей сами переписывали тексты или отдавали для копирования писцам (за деньги или своим подчиненным); потом они обычно давали читать и копировать эти копии другим лицам; эти копии становились частью домашней библиотеки и хранились наряду с печатными книгами, а в дальнейшем с ними знакомились представители более молодых поколений семьи; на книжном рынке, особенно на провинциальных ярмарках, продавались рукописные книги и сборники, в том числе и светские.

Для социальных низов (купечество, мещанство, крестьянство, церковнослужители) рукописная литература была более значима, чем для дворянства. Если дворяне собирали тексты главным образом в печатной форме (книги и журналы), то низы и по материальным соображениям, и исходя из своих вкусов предпочитали создавать рукописные коллекции.

Власти вполне лояльно относились к этому каналу распространения текстов. Характерно, что, не разрешив Пушкину публиковать стихотворение «Друзьям», содержавшее похвалы в его адрес, Николай I наложил в то же время следующую резолюцию: «Cela peut courir, mais pas être imprimé» («Это можно распространять, но нельзя печатать»)150150
  Цит. по: Зенгер Т. Николай I – редактор Пушкина // Литературное наследство. М., 1934. Т. 16/18. С. 517.


[Закрыть]. В печати нередко встречались и не вызывали возражений цензуры упоминания широко распространяющихся в рукописи произведений, например «Горя от ума». Преследовалось только рукописное размножение текстов, содержащих критические высказывания в адрес господствующей религии и самой власти. Причем государственные органы не вели специального наблюдения за распространяемыми текстами. Дело начиналось только в случае чьего-либо доноса, как, например, в случае следствий по поводу распространения пушкинских произведений («Андрея Шенье» в 1826–1828 гг., «Гавриилиады» в 1828 г.).

После либерализации цензуры и быстрого роста числа периодических изданий во второй половине 1850-х гг. и особенно после цензурной реформы 1865 г., освободившей от предварительной цензуры периодические издания и книги объемом более 10 печатных листов, масштабы распространения политической рукописной литературы существенно уменьшились. А с ростом числа публичных библиотек и книжных магазинов в 1870–1880-х гг. стала значительно доступнее и художественная литература, что привело и тут к уменьшению значения переписывания литературных текстов. В результате значимость письменной литературы к концу XIX в. существенно снизилась, но она не исчезла. Теперь нередко рукописи нецензурного характера нелегально литографировали, что позволяло сделать за один раз более сотни копий. Так издавались, например, «Крейцерова соната», «В чем моя вера?» и ряд других сочинений Л. Толстого. Однако распространять и хранить такие издания было опасно, поэтому параллельно продолжала существовать и рукописная литература.

К СОЦИОЛОГИИ ЛИТЕРАТУРНОГО СКАНДАЛА151151
  Впервые опубликовано: К социологии литературного скандала // Литературный факт. 2019. № 3 (13). С. 161–182.


[Закрыть]

Значение термина «литературный скандал»

Термином «литературный скандал» в средствах массовой коммуникации пользуются очень широко. Набрав его в поисковике, можно получить массу ссылок в русскоязычном секторе интернета. Правда, в основном это ссылки на материалы, опубликованные не сейчас, а ряд лет назад (свои соображения о причинах этого я выскажу далее). Так, в 2009 г. одна из телепередач цикла «Апокриф» канала «Культура» называлась «Литературный скандал: причины и следствия», а в 2018 г. на том же канале демонстрировался целый цикл «Исторические путешествия Ивана Толстого. Литературные скандалы», в 2011 г. на книжной ярмарке «Нон-фикшн» прошел круглый стол «Литературные скандалы как двигатель прогресса»152152
  См.: Научите русских писателей скандалу! // Литературная Россия. 2011. № 49. 9 сент.


[Закрыть], в 2006–2012 гг. существовал даже livejournal некоего «Сообщества литературных скандалов» под названием «Литературные скандалы’s Journal».

Но подавляющее большинство подобных публикаций – это газетные и журнальные заметки, а отнюдь не серьезные научные работы. Число книг и статей исследовательского характера на эту тему очень невелико, причем не только в России, но и за рубежом. Основное внимание уделяется политическим скандалам153153
  См., например: Scandals in Past and Contemporary Politics / Ed. by J. Garrard, J. L. Newell. Manchester, UK; N. Y., 2006; Cockburn A. A Colossal Wreck: a Road Trip through Political Scandal, Corruption, and American Culture. Brooklyn, N. Y., 2013; Dewberry D. R. The American Political Scandal: Free Speech, Public Discourse, and Democracy. Lanham, Maryland, 2015; Demirhan K., Çakır-Demirhan D. Political Scandal, Corruption, and Legitimacy in the Age of Social Media. Hershey, Pennsylvania, 2017; Political Scandal and American Pop Culture. N. Y., 2018; Skandale: Strukturen und Strategien öffentlicher Aufmerksamkeitserzeugung / Hrsg. K. Bulkow, Ch. Petersen. Wiesbaden, 2011.


[Закрыть], можно найти обобщающие книги о скандалах в науке и спорте, а книг с анализом функций и механики литературного скандала нет. Особенно бедна работами о литературных скандалах отечественная наука. Содержательная книга Олега Проскурина «Литературные скандалы пушкинской эпохи» (М., 2000) не соответствует своему названию: почти все вошедшие в нее статьи посвящены острым журнальным полемикам того времени, в которых ничего скандального не было. Вышли ряд сборников и даже авторская монография, посвященные феномену скандала154154
  См.: Семиотика скандала: [сб. ст.]. Париж; М., 2008; Скандал как форма коммуникации: Сб. науч. ст. М., 2012; Скандал: сферы воздействия: Сб. науч. ст. М., 2013; Дмитриев А. В., Сычев А. А. Скандал: социофилософские очерки. М., 2014.


[Закрыть], но собственно литературные скандалы там или не затрагиваются, или речь идет об отдельных скандалах. Кроме того, есть несколько статей, в которых рассмотрены конкретные скандалы, но сам феномен литературного скандала не анализируется155155
  См.: Кобринский А. «Литературная драка» как феномен литературно-художественного быта начала XX века (скандал 8 ноября 1913 года в «Бродячей собаке») // Русская культура в текстах, образах, знаках 1913 года. Киров, 2003. С. 46–53; Степанов Б. Е. Литературный скандал и политическое воображение: А. Проханов и его «Господин Гексоген» // Полития: Анализ. Хроника. Прогноз. 2008. № 3. С. 89–104; Богомолов Н. А. История одного литературного скандала // Богомолов Н. А. Русская литература начала XX века и оккультизм. М., 1999. С. 239–254; Шабалина Н. Н. Литературный скандал в критике В. П. Буренина // Ученые записки Казанского университета. Серия «Гуманитарные науки». 2012. Т. 154. № 2. С. 145–151; Фельдман Д. М. Грани скандала: «Повесть непогашенной луны» Б. А. Пильняка в газетно-журнальном контексте 1920-х гг. // Вестник РГГУ. 2012. Серия «Филологические науки. Журналистика. Литературная критика». № 13 (93). С. 79–106, и др.


[Закрыть]. Термина «литературный скандал» нет ни в «Краткой литературной энциклопедии», ни в «Литературном энциклопедическом словаре» (1987), ни в «Литературной энциклопедии терминов и понятий» (2001). В литературно-критическом словаре С. Чупринина «Русская литература сегодня: жизнь по понятиям» (М., 2007), не претендующем на научность, статья «Скандалы литературные» есть, но определения этого термина автор не дает. Таким образом, в реальной литературной жизни скандал – элемент если не повседневный, то достаточно привычный, а наука о литературе ни анализировать его, ни включать термин «скандал» в свой категориальный аппарат не стремится.

Академический словарь русского языка так определяет это слово: «1. Случай, происшествие, получившие широкую огласку и позорящие его участников. 2. Ссора, сопровождаемая криками, шумом, дракой и т. п.; дебош»156156
  Словарь русского языка. 2-е изд., испр. и доп. М., 1984. Т. 4. С. 103.


[Закрыть]. Применительно к литературе могут использоваться оба значения, хотя чаще встречается первое.

Обычно литературный скандал рассматривается как явление дисфункциональное, лишь мешающее нормальному ходу литературной жизни. Например, В. А. Миловидов и А. С. Соловьева полагают, что «фактор скандальности <…> в высшей степени неблагоприятно сказывается на социуме и на личности»157157
  Миловидов В. А., Соловьева А. С. Семиотика скандала // Критика и семиотика. 2006. № 10. С. 187.


[Закрыть]. Нора Букс считает, что «современное определение феномена [скандала] можно свести к следующему: скандал – умышленное нарушение принятой системы значений или также заданная неприличность поведения или текста. <…> Скандал, как правило, стремится обеспечить сбой системы». «Главная его цель – разрушение или хотя бы нарушение принятых в обществе норм или функционирующих ритуалов <…>»158158
  Букс Н. Скандал как механизм культуры // Семиотика скандала. С. 8, 9.


[Закрыть]. В лучшем случае отношение к скандалам амбивалентное. Так, А. В. Дмитриев и А. А. Сычев пишут, что «скандал выполняет двойственные функции в обществе. С одной стороны, он приковывает внимание публики к какому-нибудь сбою в социальной системе и тем самым способствует выработке мер по его ликвидации. <…> С другой стороны, если общество постоянно сотрясают скандалы, это свидетельствует о серьезных социальных проблемах. В больших количествах скандалы наносят серьезный ущерб репутации властей и снижают уровень доверия к существующим социальным институтам и практикам»159159
  Дмитриев А. В., Сычев А. А. Указ. соч. С. 50–51.


[Закрыть]