Текст книги "Гадание на розах"
Автор книги: Абигайль Кейси
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
ЧАСТЬ ВТОРАЯ ПОКУШЕНИЕ НА ЛЮБОВЬ
Глава 1 ПРОЩАЙ, УНИСЕКС
Подруги допили кофе.
– Эх ты, размазня! – Тина Маквелл иногда прибегала к весьма резким выражениям. – Надо было вернуться в библиотеку и добыть всю возможную и невозможную информацию о незнакомце.
– Ага, знаешь, какая там строгая мымра на выдаче сидит!
– Что, все та же, со взглядом ядовитой змеи?
– Она самая. – Глория Дюбуа изобразила шум, производимый атакующей коброй. – Только с годами яду прибавилось.
– Минуточку! – Тина Маквелл приставила к ушам подруги глянцевые журналы по дизайну. – О! Вылитая королевская кобра!
– Перестань!
Журналы отправились на стеллаж.
А Тина Маквелл заглянула в опустевшую чашку.
– Вот до чего доводит отсутствие мужчины в жизни.
– Сделай-ка еще кофейку, Ти.
– Один момент.
Хозяйка офиса продефилировала к экспресс-аппарату.
– Можно двойной?
– Для тебя, Гло, хоть тройной.
– Только с корицей не переборщи.
Тина Маквелл не ответила на придирчивое замечание подруги.
А Глория, чтобы загладить невольную вину, переключилась на прежнюю тему:
– Говорят, мымра была любовницей директора библиотеки.
– Да врут. На такую никакой, даже самый захудалый мужчинка не позарится.
– Как и на меня.
Глория Дюбуа попыталась пошутить, но шутка вышла слишком горькой и чересчур приближенной к реальности.
Тактичная подруга демонстративно не заметила самоуничижительной реплики.
– Гло, а ты уверена, что твой кареглазый появится в читалке завтра?
– Я на это надеюсь.
– Ладно, что нам остается. Будем надеяться…
Тина Маквелл снова наполнила чашки горячим кофе по мексиканскому рецепту.
– А ты, Гло, уверена, что этот симпатяга действительно на тебя не отреагировал?
– Сто процентов.
Проголодавшаяся аспирантка потянулась за бутербродом с подсохшим сыром и расплывающимся маслом.
– Один раз вроде глянул вскользь и снова уткнулся в подшивку.
Тина Маквелл тоже занялась бутербродом.
– Трудно с ними, мужчинами.
– Да, непредсказуемые существа: клюют на какую-то ерунду – стройные ножки, полную грудь…
– Стоп! – Тина Маквелл гневно разломила бутерброд на неровные половинки. – А что ты хотела?
Глория благоразумно промолчала, дожевывая сыр.
– Конечно, ты поперлась в библиотеку в своем обычном унисексе, который напрочь нейтрализует любую, даже самую привлекательную внешность.
– Но я привыкла…
– Быть серой и незаметной.
Аспирантка не выдержала огульного обвинения.
– Ти, да при чем здесь одежда?
– Как при чем?
– Любят же не за короткую юбку и блузку с глубоким вырезом!
– Гло, тут ты не права. Хороший прикид еще никогда никому не мешал.
– Да, я тоже подумывала, что, наверное, надо поменять имидж.
– Ты должна выглядеть не как ученая женщина, а просто как женщина в лучшем значении этого слова.
– Еще не женщина.
– Ах да – беспутная мать, строгая бабушка… – Тина Маквелл, спохватившись, оборвала фразу. – Прости дуру.
– Да нет, все правильно, Ти, все правильно.
На этот раз очередная бестактность слишком темпераментного специалиста по ландшафтам не превратилась даже в короткую размолвку.
Тина Маквелл попыталась загладить неловкость:
– Понимаешь, Гло, ты просто не веришь в свои возможности.
– У меня их почти нет.
– Извини, милая. Если к твои изумительным волосам и очаровательным глазкам прибавить со вкусом подобранные шмотки…
– Ты думаешь?
– Когда собираешься на любовное свидание, то малейший нюанс играет значительную роль. Что-то надо подчеркнуть, а что-то, наоборот, – замаскировать.
– Целая наука.
– Еще бы.
– Но ты же, Ти, вроде в этом довольно опытная?
– Не сомневайся, Гло. Я тебе такое шикарное платье подберу, такое умопомрачительное белье…
Аспирантка, всегда думавшая больше о красоте роз, чем о своей, наивно призналась:
– Но у меня, Ти, скудный гардероб.
– Ерунда, это не проблема. – Тина Маквелл швырнула надкусанный бутерброд в урну. Давай рванем сейчас в Шривпорт!
– Зачем?
Глория слегка утолила голод.
Но любовная истома по-прежнему держалась на высоком градусе.
– Может, лучше на берег Миссисипи?
– Миссисипи подождет.
Тина Маквелл решительно сняла клеенчатый фартук.
– Рванули на распродажу летнего ассортимента!
– А успеем?
– Вполне.
Тина Маквелл избавилась от рабочих брюк.
– Если поторопимся.
– Думаешь, шопинг поможет?
– Не сомневайся.
Тина Маквелл облачилась в легкое платье.
– Вот эту прелесть я позавчера отхватила с дикой скидкой.
– А что, славненько.
– Не то слово.
– Ти, а не будет слишком фривольно, если я припрусь в читальный зал разряженная, как… как…
Глория Дюбуа не могла подобрать адекватного слова.
– Боишься, от твоего вида мымру хватит удар?
Тина Маквелл подвела губы помадой и тронула ресницы тушью.
– Погнали.
Глории Дюбуа пришлось согласиться.
Если новый прикид хоть немного повысит ее шансы завтра, то грех этим не воспользоваться…
Глава 2 ОБЫКНОВЕННЫЕ ШУТОЧКИ
На выходе из Национального парка роз каждая из подруг получила от толстяка Брауна по паре весомых комплиментов.
Тина Маквелл погрозила одышливому забавнику пальцем.
А Глория Дюбуа задержалась на мгновение у турникета.
– Я буду завтра весь день в малом читальном зале. – Аспирантка ободряюще улыбнулась охраннику, который, смущаясь, поглаживал кобуру широкой ладонью. – Пусть ваша племянница туда заглянет.
– О'кей, мисс.
– Что-нибудь придумаем.
– Благодарю, мисс.
– Не стоит.
Когда подруги заняли передние места в машине, Тина Маквелл обернулась к выходу из парка.
– Только не смейся, Гло, но толстяк Браун в прошлую субботу сделал мне предложение.
– В смысле руки, сердца и кобуры?
– Ну да.
– И ты, конечно, отказала?
– Не совсем.
– Как это – не совсем?
– Ну зачем обижать хорошего человека? Тина Маквелл вслед за Глорией Дюбуа пристегнула ремень безопасности. – К тому же запасной вариант не помешает.
Въедливая аспирантка хотела сказать подруге, что у той этих вариантов было неисчислимое количество – и все без толку, но вместо этого спросила совершенно о другом:
– А что там с племянницей Брауна?
– Знаешь, Гло, мне кажется, девочка основательно подсела на дурь.
– Ты уверена?
– Я тут ее недавно видела. Что-то взгляд нехороший.
– Ой, Ти, любишь ты всякие страсти придумывать.
– А помнишь, я угадала, что профессорша с кафедры физиологии животных спит с ассистентом?
– Да, помню, такой туповатый был молодой человек.
– Зато исполнительный.
– Нет, скажи, Ти, почему умные женщины так часто выбирают в любовники тупых мужчин?
Пытливая аспирантка аккуратно вырулила со стоянки на трассу.
– Гло, все очень просто. Ты же сама своим вопросом и ответила. – Тина Маквелл, поддернув легкое платье, обнажила колени, загрубевшие от частого ползания вдоль клумб. Дизайнер-ландшафтовед обожала лично выравнивать насаждения незаменимым секатором. – Тупые дяденьки годятся только для постельных утех, да и то одноразовых! А профессоршам это на руку – у них ни на что другое времени не остается.
Аспирантка молча согласилась с откровенным выводом. Ее волновал предстоящий шопинг.
– Знаешь, Ти, давай не поедем на распродажу.
– Гло, ты что, передумала насчет прикида?
– Нет.
– Тогда аргументируй.
– Во-первых, там не протолкнешься. – Логично, а во-вторых?
– Могу я себе позволить ради такого случая одеться в самом престижном салоне?
– Ой, Гло, умничка!
Тина Маквелл чмокнула подругу в щеку.
– Я в Шривпорте давно приглядела что-то подобное. Там сплошь «от-кутюр» – Италия, Франция, Англия…
– Мне кажется, все-таки для библиотеки надо выбрать все натуральное и классическое.
– Но с изюминкой.
– Уговорила.
Глория Дюбуа сосредоточилась на дорожном движении, которое было гораздо интенсивней, чем днем.
А Тина Маквелл продолжала чирикать, снова и снова вспоминая того недотепу, который попытался ее удивить на первом же свидании букетом роз.
– Ну шампанское! Ну шоколад! Ну конфеты. Я бы даже согласилась на коробочку с обручальным кольцом. Но розы – это полный абсурд!
И снова:
– Шампанское! Билеты в кино! Шоколад! Конфеты! Пикник! Обручальное кольцо! Но розы – полный абсурд!
На въезде в пригород Шривпорта терпеливая аспирантка все-таки не выдержала очередного перебора вариантов счастливого ухаживания.
– Ти, дорогуша, ты можешь хотя бы секунду помолчать?
– А что, я вполне заменяю радио…
Обе рассмеялись.
Глава 3 НЕЛЕГКИЙ ВЫБОР
С платьем Глории Дюбуа повезло.
Аспирантка, решившая максимально эффективно и эффектно использовать кредитную карточку – подарок бабушки к началу семестра, – первой шагнула в сияющее зеркальное благородство и супермодную изысканность.
Тина Маквелл, прекратив бессмысленное чириканье, робко следовала позади влюбленной покупательницы.
Глория не успела пересечь заставленное манекенами ярко освещенное пространство, как увидела самое прекрасное, самое удивительное, самое великолепное платье, которое с нетерпением ждало именно ее, охваченную нестерпимым желанием непременно завтра, с утра пораньше, добиться взаимности любой ценой.
Платье из плотного голубого шелка.
Платье цвета сентябрьского полуденного неба.
Платье, идеально гармонирующее с ослепительно-голубыми глазами аспирантки.
В этом платье вполне можно было лететь в Париж на презентацию Безымянной красавицы.
Но и для библиотечного, необъявленного заранее свидания оно тоже вполне годилось.
Тина Маквелл не мешала подруге созерцать потенциально выигрышный наряд.
– Как думаешь, подойдет?
– Для влюбленной студентки – моветон, а вот для аспирантки, ошалевшей от страсти, – вполне. – В голосе подруги сквозь нарочитую грубоватость и напускную ироничность звучала естественная зависть. – Повезло тебе. Свадебные аксессуары и то легче подобрать, чем платье для охмурения будущего женишка.
Глория благоразумно пропустила намек мимо ушей.
– И стоимость вроде подтверждает эксклюзивность выбора, – вскользь заметила она.
Тина Маквелл, узрев требуемую сумму, даже не решилась на шутку.
– Что да, то да.
Вышколенная менеджер-консультант с улыбающимся беджиком на полной груди спросила – тактично и без нажима:
– Будете примерять?
– Конечно.
Тина Маквелл наконец-то проявила инициативу:
– А я пока гляну на белье.
Глория с платьем уединилась в зеркальной кабине с нижней матовой подсветкой.
Платье сидело изумительно.
Платье не морщило, не топорщило, не облегало.
Платье обнажало ноги чуть выше колен и делало их удивительно привлекательными, скрывая не совсем идеальную форму бедер.
Лишь глубокий вырез, открывавший маленькие упругие груди почти до сосков, немного смущал чересчур скромную аспирантку.
В кабину без разрешения заглянула Тина Маквелл.
– Ну как? – робко спросила подруга.
– Ухты…
– Вырез не слишком глубокий?
– Гло, ты в этом наряде соблазнишь любого ученого сухаря. Вообще – любого…
– Тогда не промахнуться бы с бельем.
– Вот смотри. – Тина Маквелл продемонстрировала узкие прозрачные трусики в мелкий черный горошек. – Я была именно в таких, когда меня лишил девственности Большой Сэм, – доверительно сообщила она.
– Не упоминай этого гада.
– Ладно.
– И вообще – при чем здесь соблазнение?
Глория Дюбуа прижала невесомый подол к худощавым бедрам.
– Речь идет о любви, а не о сексе.
– Одно другому не помеха.
Тина Маквелл исчезла, чтобы вновь появиться буквально через минуту.
– Гло, у меня идея.
– Знаю я твои идеи. Надеть платье на голое тело?
– Ой, зачем так вульгарно?
– Тогда выкладывай.
– Надо брать гарнитур под цвет платья… – Тина Маквелл перешла на интимный шепоток: – Если платье спровоцирует в мужчине выброс адреналина, то лифчик и трусики заставят его окончательно потерять голову.
– Если до трусиков дойдет.
– Нет, она еще и сомневается!
– Ох, Ти, натура у меня такая – вечно терзаться по пустякам.
– Что да, то да.
– Вот и сейчас думаю – а вдруг я промахнусь с платьем?
– Давай спросим у менеджера.
– Разумно.
Глория Дюбуа вышла из кабины и мгновенно услышала восхищенные комментарии вышколенного работника.
В результате аспирантка, разбирающаяся в генной инженерии, но не в дамской моде, покинула салон с изрядно опустошенной кредиткой, но с двумя изысканными пакетами.
Идея насчет сочетания платья и белья была осуществлена.
Тина Маквелл отыскала полупрозрачные трусики с излишеством кружевной отделки, а также узкий кружевной лифчик – как раз под глубокое декольте.
Возвращаясь к машине, дизайнер по ландшафтам воспевала не симметричные клумбы, не арки из роз и даже не кроны, строго подогнанные под единый стандарт, – дизайнер по ландшафтам восторгалась гарнитуром, который, по ее мнению, был изящен и эротичен.
Глория Дюбуа, еще не отошедшая от безумия примерок и кошмара прикидок, зашвырнула пакеты на заднее сиденье и села за руль.
Подруга, тоже ошалевшая от целого ряда неожиданных событий, все еще стояла на обочине, мысленно костеря неразборчивых амуров. Почему кому-то – избыток чувств, а кому-то – проходные и короткие интрижки, пусть и заканчивающиеся в постели?
– Ти, дорогая, может, поедем?
– Куда?
– По домам, наверное.
Глория включила зажигание.
Мотор довольно заурчал, как будто именно ему предназначалось шикарное платье и не менее шикарное белье.
– Сначала заброшу тебя.
– А может, в ресторанчик? – Тина Маквелл изобразила пантомиму с открыванием бутылки шампанского. – Отметим покупки!
– Ти, я устала от избытка впечатлений.
– Завидую.
– А мне надо еще заехать к бабушке – сообщить о…
Тина Маквелл не дала подруге договорить:
– Лучше не надо.
– Чего не надо?
– Сообщать твоей гранд-маман о стихийной любви неизвестно к кому.
– При чем здесь любовь?
Глория демонстративно зевнула, показывая степень невероятной усталости. – Я хочу рассказать ей про успех в Париже.
– А что, по телефону нельзя?
– Ах, Ти, гранд-маман не поймет, если я в такой судьбоносный день к ней не заеду.
– Хорошо, что ваша усадьба между Шривпортом и Батон-Ружем.
– Да, весьма удобно.
– И крюк всего двенадцать километров. – Тина Маквелл потянулась было в бездонный карман за мини-калькулятором, но вовремя одумалась, вспомнив, что клеенчатый фартук с эмблемой Национального парка роз остался в офисе. – Можно сэкономить на бензине.
– Так ты едешь?
– Нет, лучше возьму такси.
– Спасибо, дорогая.
Глория мельком глянула на себя в зеркало, прикрепленное между спидометром и тахометром.
В ярко-голубых глазах рассудительной аспирантки явно появилась авантюристская искорка.
– Завтра предстоит очень трудный день!
– Не сомневаюсь.
Глория отжала сцепление.
– Стой! – Тина Маквелл взмахнула обеими руками перед капотом вздрогнувшей машины. – У меня еще одна гениальная мысль.
Глория убрала ногу с педали сцепления.
– Выкладывай.
Тина Маквелл попыталась изобразить вдохновение, но ее смазливой и хитроватой физиономии не шли высокие творческие эмоции.
– Я думаю, что к твоему клевому платью и обалденным трусикам не хватает маленького штришка.
– Бриллиантового колье на сто каратов?
– Нет, Гло, нет.
– Намекаешь, чтобы я сделала пластическую операцию? – грустно пошутила аспирантка.
– Нет, Гло, тебе надо просто изменить прическу.
– Терпеть не могу искусственную завивку.
– Нет, Гло, сделай из себя блондинку!
– Вот этого… – Разозленная аспирантка дала машине задний ход. – Этого вы от меня никогда не дождетесь!
Глава 4 ПО ПРАВИЛАМ
Выехав на шоссе, Глория Дюбуа пристроилась за внедорожником с техасским номером.
От утреннего азарта с превышением скорости, обгонами и несоблюдением правил не осталось и следа.
Девушке, перенасыщенной впечатлениями прошедшего дня, самого замечательного дня, сопоставимого только с днем появления на свет, хотелось размеренного и спокойного движения, чтобы попытаться осмыслить совсем недавнее прошлое, в котором полная безнадега мгновенно преобразовалась в пусть робкий, тонкий и пока едва уловимый лучик надежды – надежды на счастье, на любовь, на супружество.
Уверенный звук мотора вторил настроению очарованного водителя.
Закат величаво и торжественно входил в решающую фазу – прекрасную и незабываемую.
Авто на каждом повороте озорно клаксонило встречному потоку о нежности, привязанности, страстности.
Еще никогда Глория не получала такого удовольствия от процесса езды.
Маман подарила ей эту машину цвета мокрого асфальта еще в прошлом году.
«Ужасного ребенка» вдруг потянуло на более солидные модели представительского класса. Подрос, наверное.
Аспирантка быстро приспособилась к норову приемистого авто.
Полуспортивная «тачка» часто провоцировала на езду с ветерком и охотно жрала бензин и масло…
Вспомнив Тину Маквелл, экономившую на всем, кроме половых отношений, Глория Дюбуа обратила внимание на индикатор топлива.
Стрелка беспомощно трепетала в красном секторе, опасно зашкаливая на нуле.
– Какая же я бестолочь!
Глория Дюбуа глянула в панельное зеркальце.
– Не залить пару галлонов с утра могла только влюбленная дурочка!
Вопрос о срочном заполнении опустевшего бака вытеснил на время и волнующие мечты о неминуемом завтра, и тихий балдеж от невероятного сегодня.
Заметив светящийся знак, сообщающий, что до ближайшей заправки – всего ничего, везучая аспирантка газанула и все-таки достигла сияющего ряда свободных колонок до того, как заглох движок.
Глория Дюбуа отстегнула ремень безопасности и отыскала косметичку.
– Похоже, нам сегодня дико везет!
Она улыбнулась своему томному отражению.
– Определенно!
Глория залила полный бак.
Получить шанс на парижской выставке цветов.
Получить шанс в университетской библиотеке.
Получить шанс в модном салоне.
Как долго, долго, долго аспирантка ждала такого поворотного момента в устоявшемся научно-изыскательском существовании…
Глория снова выехала на трассу.
Именно существовании, перспективном только с точки зрения карьеры, но никак не женской судьбы.
Глория беспрекословно принялась подчиняться запрещающим, разрешающим и предупреждающим знакам.
Но теперь все будет по-другому!
Глория только раз лихо обогнала фермерскую колымагу с телками в кузове.
Будущие производительницы молочнокислой продукции так забавно крутили ушастыми мордами, что невольно вызвали у девушки короткий приступ смеха.
Закат безумствовал, окрашивая темнеющее небо в ало-багровые тона.
Но чем ближе подъезжала Глория к родовому гнезду американских Дюбуа, тем чаще где-то в области сердца возникало ощущение несбыточности будущих амурных планов.
И в мозгу всплывали, как на решающем и главном экзамене, коварные дополнительные вопросы о библиотечном незнакомце.
Может, кареглазый давно женат?
Может, у русоволосого куча детей?
Может, симпатяга – ярый женоненавистник?
А может, он просто… гей?
Мотор издал звук, имитирующий запредельный оргазм.
Ее настроение начало заметно портиться.
Чтобы прогнать досаду от несвоевременных терзаний, Глория Дюбуа, сбросив газ на крутом повороте, открыла бардачок, где валялись музыкальные сборники, оставшиеся от маман.
Выбрав наугад первый попавшийся диск, девушка врубила полную громкость.
Из стереоколонок, уютно расположившихся у заднего стекла, раздался мужской приторный тенор итальянского разлива.
Диск оказался сборником песен гондольеров, почему-то до страсти обожаемых прежней владелицей полуспортивного авто.
Образцовая дочь, предпочитающая арт-рок и современную обработку классики, не стала на этот раз перечить вкусу матери.
Сладкоголосое пение мастеров кормового весла и полночного соблазнения по-прежнему звучало на полную громкость.
Но вскоре слезоточивые колоратурные мелодии навеяли на нее грусть.
Снова вспомнилась маман, переходящая от мужчины к мужчине, как эстафетная палочка.
Но ведь так трудно удержаться от соблазнов необязательных и легких отношений.
Так тяжело дожидаться настоящей любви… без гарантии, что рано или поздно это случится.
Вспомнился случайный отец, так ни разу и не навестивший единственную дочь и лишь однажды на Рождество приславший голубоглазую куклу с черными волосами.
Глория отправила гондольеров вместе с тоской и грустью обратно в бардачок и нашарила следующий диск.
Из стереоколонок предательски и подло зазвучало приторное соло джазового саксофона…
Глава 5 ОБНАЖЕННОЕ СОЛО
Тина Маквелл в глазах подруги была экспертом в сексе, так как позволяла многочисленным партнерам все или почти все. Начав с банальных школьных проделок с любопытствующими мальчиками, бойкая девочка не унималась и в дальнейшем – и в университете, и на службе, и дома.
Однажды, на последнем курсе, незадолго до защиты диплома, Глории Дюбуа вдруг нестерпимо захотелось испытать наконец хоть маленькую толику из того, что невоздержанная подруга получала каждую ночь.
Тина Маквелл ничуть не удивилась: одинокие девушки почти всегда рано или поздно сдаются и пускаются во все тяжкие, чтобы наверстать упущенное.
Просто аспирантка, уязвленная мамашиным поведением и затюканная строгим воспитанием, продержалась намного дольше, чем это обычно бывает.
– Значит, хочешь все-таки попробовать? – Тина Маквелл пыталась быть серьезной. – С опытным мужчиной?
– Ну не с женщиной же.
– Да, лесбиянство тебе рекомендовать уже поздновато.
– Не издевайся, пожалуйста.
– Ладно, я пошутила.
– Ти, давай посерьезней, умоляю. – Глория перешла на заговорщицкий шепот. – Да, хочу рискнуть, но у меня два непременных условия.
– Хочешь сохранить девственность?
– Разумеется.
– А еще что?
– Ну… чтобы с меня не требовалось ничего – понимаешь, ничего.
– Задача усложняется.
Тина Маквелл достала ежедневник и начала внимательно просматривать длинный список телефонных номеров.
Глория терпеливо ждала.
– Кажется, есть подходящая кандидатура. – Тина Маквелл захлопнула ежедневник. – Саксофонист!
– Кто-кто?
– Саксофонист из джазового квинтета.
– Он из тех ребят, что выдали двухчасовой сейшен на Рождество?
– Ага.
– Самое интересное – ударника я запомнила, и трубача, а вот саксофониста…
– Надеюсь, после ночного сеанса ты запомнишь Эндрю надолго.
– Ты в нем уверена?
– Гло, поверь мне, Эндрю обожает всего две вещи… Во-первых, игру на саксе…
– Во-вторых…
Тина Маквелл хитро улыбнулась.
– Сама узнаешь на практике.
– Это не слишком…
Глория не договорила.
Тина Маквелл снова улыбнулась – на этот раз с таким удовольствием, как будто вспомнила что-то невероятно вкусное или приятное.
– Гарантирую: Эндрю все исполнит в лучшем виде и, самое главное, в рамках твоих ограничений.
– Ладно, Ти, я согласна на саксофониста. Только…
Глория замолчала, подбирая нужное выражение.
– Только… Только ты сама предупреди его обо всем и сообщи мне, согласится ли он.
– Легко!
На прощание Тина Маквелл посоветовала лучшей подруге надеть мини-юбку и самые воздушные трусики.
Стеснительная Глория Дюбуа, избегавшая коротких подолов, не решилась уточнить, почему именно мини.
Но в скудном аспирантском гардеробе нашлись и шелковые однотонные трусики цвета морской волны, и кожаная юбка на молнии.
А ровно через сутки после выбора безопасного партнера Глория Дюбуа отправилась в комнату для репетиций, где среди нот, эквалайзеров и усилителей ее ожидал укротитель саксофона.
И тут музыкант удивил аспирантку, решившуюся на пробный, невинный и безопасный секс.
Для разряжения натянутой обстановки первых минут знакомства Эндрю исполнил отличный блюз.
Потом для разогрева выдал блестящий свинг.
А во время долгой импровизации на какую-то тягучую афроамериканскую тему с примесью индийской меланхолии вдохновенный джазист умудрился почти полностью оголиться, оставшись лишь в тесных плавках.
Глория Дюбуа, ошарашенная неожиданным концертом, так и не поняла, как Эндрю удался такой экстремальный и необъяснимый фокус.
Надо же произвести такой стриптиз, не отрываясь от игры на саксофоне!
Растерянная аспирантка, завороженная экстремальным соло, не знала, что ей делать: то ли дослушать импровизацию до конца, то ли сбежать – и как можно скорее.
Но вот саксофон замолк, и Эндрю, все еще находясь во власти вдохновения, медленно двинулся к замершей в нерешительности неопытной Глории.
Аспирантка, чтобы не грохнуться в обморок от мужского излишества раскованного музыканта, сосредоточила взгляд на раструбе саксофона, который золотисто бликовал в робких лучах нотных подсветок.
Эндрю, не выпуская молчавший инструмент из рук, грохнулся на колени перед аспиранткой в мини-юбке.
Короткий подол накрыл вдохновенные и бесстыдные вихры джазиста.
И вот холодноватый нос виртуоза саксофона ткнулся в аспирантский живот.
Глория оцепенела от блеска саксофона и нестандартности положения.
Губы, натренированные мундштуком, поцеловали ее пупок.
Глория напряглась, как перед отчаянным прыжком в ледяную воду.
А Эндрю крепко вцепился зубами в резинку и начал стягивать трусики цвета морской волны, которые тихо потрескивали от статического электричества.
Смущенная и растерявшаяся Глория вдруг четко осознала, что вот-вот перед ней разверзнется бездонная пропасть, в которую так легко свалиться, но невозможно выбраться.
Глория Дюбуа поняла, что надо срочно прекращать эту фальшивую мелодию, которая была явно не в ее вкусе.
Нет, аспирантка не отколотила зубастого джазиста по темечку, как когда-то Большого Сэма, мастера трехочковых бросков.
Просто, очнувшись от импровизационных чар и блеска саксофона, Глория Дюбуа ловко сработала ногами и, оставив шелковый трофей в клыках музыканта, бросилась вон из комнаты для репетиций…
