Текст книги "X-Wing-5: Эскадрилья-призрак"

Автор книги: Аарон Оллстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

7

Миновав взлетный туннель, четыре «крестокрыла» выскочили за пределы защитного колпака. – Держитесь рядом, – предупредил группу Келл Тайнер. – И не зевайте. За нами приглядывают.

Приглядывал за ними коммандер Антиллес, чей истребитель уже занял позицию в половине щелчка над их строем.

Кроха, Тон Фанан и Мордашка быстренько разобрались по местам. Ребята держали марку, но, к сожалению, это обстоятельство никак не уменьшало напряжения, которое охватило Келла в ту же секунду, как он завел двигатели. Йансона нигде видно не было; значит, дело не в лейтенанте. Почему-то Келлу всегда становилось трудно дышать, когда надо было отвечать за что-нибудь (а еще хуже – за кого-нибудь) или отдавать приказы. На тренажере он таких трудностей не испытывал, но сейчас Тайнер сидел в кабине настоящего «крестокрыла», и настоящий, но неуклюжий маневр или сбитый прицел мог стоить жизни ему или его ведомому.

Келл ежился в кресле, пытаясь размять плечи и обрести хоть какой-то контроль над собой. Может быть, Ведж… э-э… коммандер Антиллес не станет прислушиваться к затрудненному сопению в комлинке и спишет все на помехи? Или просто не обратит внимания? Может быть, никто не станет просматривать записи с датчиков, которые иногда в тайне от стажеров подсоединяют к ложементам? Может быть, никто не заметит, что у Келла Тайнера проблемы?

Аллераанец проверил выведенные на дисплей навигационного компьютера данные, очень простенькие данные, поскольку от стажеров не требовалось совершать гиперпространственный прыжок, и даже путешествие вокруг Фолора на повестке дня не стояло. Келл передал цифры остальным, затем развернул машину на юг. Визуальное сканирование показало, что остальные пилоты его группы разобрались с порядковыми номерами, а сенсоры подтвердили, что Антиллес попрежнему занимает все ту же позицию, а прямо по курсу на экране радара мигает еще одна метка, несомненно имеющая отношение к цели задания.

В наушниках раздался голос Веджа: – Господа, вам предстоит простой и незамысловатый полет. Сигнал на ваших радарах не является вашей мишенью. Это всего лишь лейтенант Иансон на «Нарре», а вот то, что он за собой тащит, – вот это уже мишень. Забег начинают Пятый и Шестой, через тридцать секунд за ними следуют Седьмой и Восьмой. С заданием справится даже школьник: за два щелчка – готовность, за полтора – выстрел, немедленно выйти из боя и вернуться на базу. В ваших комлинках стоит регулятор, первая пара не сможет поболтать со второй и наоборот. Так что обмениваться впечатлениями будете в душевой. Если услышите команду «отбой», прерываете атаку и ждете нового приказа; вероятнее всего, это означает, что кто-то из вас, торопыг, целится в «Happy». Вопросы есть?

Келл сказал: «Никак нет, сэр» и услышал, как Кроха повторил те же слова.

– Тогда доброй охоты.

Келл наблюдал, как стремительно бегут цифры на дальномере, затем отметка на радаре раздвоилась, за челноком словно тянулся длинный шлейф. Совсем скоро Тайнер увидел и саму «Happy», серебристый треугольник на фоне какой-то из гор Фолора, и мишень – парус из отражающей ткани. Когда сверток раскроется полностью, то станет размером с эль-челнок; пока же он болтался сзади, постоянно меняя форму, очертания и размеры.

Теперь Тайнер сообразил, почему о простоте задания командир сообщил таким загадочным голосом. С расстояния в полтора щелчка попасть в цель будет ой как непросто. Келл вздохнул.

– Выставь торпеду на взрыв за десять метров до цели, – приказал алдераанец своему астродроиду. – Потом свяжись с Р2 Шестого, пусть сделает то же самое.

Новенький, опрятный дроид Р5 чирикнул в знак согласия. Келл не стал давать ему имя, эта привилегия принадлежала пилоту, которому и машина, и дроид достанутся в постоянное пользование.

На двух щелчках от мишени он произнес фразу, от которой у него попрежнему по-детски щекотало в носу: – Плоскости – в боевой режим.

Он даже сразу нашел соответствующий рычажок на верхнем дополнительном пульте и порадовался, когда плоскости истребителя раскрылись, образовав косой крест, прославивший «инком Т65» на всю Галактику.

Как только они зафиксировались в этом положении, погас дисплей системы наведения, словно только и ждал этой минуты. Келл видел цель на радаре – очень ясно и чисто, – но не имел ни малейшей возможности навестись на нее.

– Р5, что случилось?

Астродроид смущенно засвистел в ответ, а на основном мониторе появился перевод.

НЕИЗВЕСТНО.

– Шестой, у меня нет прицела!

– Пятый, у нас отказ орудийных систем. Поправка: у нас сбой всех систем.

– Проклятье…

В животе было так холодно, словно вместо желудка Келлу вживили рефрижераторный модуль, особо восприимчивый к остроте ситуации. Тайнер направил машину прямиком на мишень, время от времени подправляя курс и скорость, чтобы держать буксир в поле зрения. За оставшиеся секунды он пожалел, что у него всего одна пара глаз. Смотреть и на сенсоры, и вперед, и на приборы одновременно никак не получалось, а Келл больше всего боялся впилить торпеду в бок «Нарре».

Дальномер показал полтора щелчка. Келл выстрелил, увидел, как торпеда проскочила мимо цели, машинально отметил, что промазал метров на сорок, а то и больше. Пока он отваливал в сторону и выписывал крутую петлю, чтобы взять курс обратно на базу, торпеда продолжала свой полет и в конце концов врезалась в горный склон, расцветив его короткой, но ослепительной вспышкой.

– Не слишком хорошо, Пятый, – сухо сообщил АНтиллес. – Седьмой, Восьмой, ваша очередь.

– Седьмой вас понял.

– Восьмой понял.

Келл нахмурился. Почему он опять слышит вторую пару? Похоже, пока они с Крохой изображали из себя редчайших в Галактике идиотов, Антиллес развлекался с электроникой.

– Р5, можешь дать их телеметрию? Седьмого и Восьмого, я хотел сказать.

Астродроид охотно засвистел, а мгновением позже на основном дисплее появилось двойное изображение далекой теперь мишени; оба сигнала были похожи, но не 109 идентичны, поэтому в стереоскопическую картинку не склады вались.

– Седьмой, рекомендуется запустить свечки на расширенную зону взрыва. Дурацкая мишень.

– Разумно. Ладно, напарник, плоскости в боевой режим.

– Только после вас.

Через секунду двойное изображение потеряло цвет. Тайнер кисло усмехнулся. Сейчас парням предстоит пережить минуты разочарования.

– Восьмой, у меня что-то случилось с орудийными системами! Какой-то сбой. ..

– Седьмой, у меня отказ системы наведения!

– А торпеды?

– Порядок.

– Я передаю тебе данные с моего компьютера… погоди-ка, только прицел зафиксирую… есть!

– Стреляю, Седьмой. Есть взрыв… похоже, попадание. Но сенсоры пока молчат.

– Зато мои показывают чистое попадание. Хорошо стреляешь, «восьмерка».

– Я только на гашетку нажал, всю работу сделал ты. Мне понравилось.

Опять раздался голос Антиллеса: – Мои поздравления, господа. Сейчас самое время уступить место в песочнице другим детишкам. Никому не рассказывайте, что происходит во время упражнения. Это приказ.

– Так точно, сэр.

– Конец связи.

Келл скрипнул зубами. Опять из-за фантазии одного чересчур умного кореллианина он выглядит беспомощным рохлей. Сначала пришлось потеть, чтобы перешибить нулевой счет на тренажерах, потом поднапрячься и вылезти на самый верх списка – и все начинать сначала.

* * *

Очертаниями и формами «мальчик для битья» напоминал человеческую фигуру, но только если раскормить человека до такой степени, что черты лица исчезли под складками жира, а потом насадить на гибкий шест и установить в спортзале базы Фолор. Келл мотнул головой; вот чего ему не хотелось, так это чтобы с ним обошлись подобным образом. Как и не хотелось испытать на собственном организме все, что приходилось выносить манекену.

Начал Тайнер с простенькой комбинации, атаковав голову чучела и деформировав ее в лепешку. Специальная набивка под эластичной оболочкой манекена вскоре начнет восстанавливать прежнюю форму, но пока что голова носила следы кулаков. Следующим на очереди был удар ребром ладони в основание черепа; тут фокус заключался в том, чтобы сохранять нужную дистанцию, чтобы в тот момент, когда противник согнется, привести свое колено в соприкосновение (желательно ощутимое) с его ребрами. В обоих случаях Келл услышал характерный треск внутри чучела; «болван» был сконструирован так, чтобы создавать полную иллюзию реальности. Под кулаками ощущалось живое тело.

Тайнер танцевал вокруг манекена, нанося удар за ударом. Правый хук чуть было не снес кукле голову. Здорово… Правда, не так здорово, как было бы, если б вместо манекена здесь оказался Антиллес или лейтенант Йансон.

Тайнер не был лучшим бойцом в округе и знал это. Его инструктором была женщина на голову его ниже, а по весу – вдвое меньше, и, несмотря на это, она могла бросить своего ученика на ковер в любой момент, когда захотела бы, и приложить так, как ему никогда не снилось. Но Келл был большой, быстрый и тренированный, поэтому считал, что входит в десятку лучших бойцов в вооруженных силах Альянса. Не то чтобы он раздувался от гордости по этому поводу, просто знал.

Жаль только, что на Фолоре это знание ему никак не могло помочь. Тайнер крутанулся, ботинок с разворота врезался манекену в поясницу. Куклу чуть не сорвало с шеста, но она снова выпрямилась.

Келл разозлился. Если все его таланты были отточены так же, как и рукопашный бой, то задачи казались столь же жизнерадостными и неистребимыми, как этот манекен. Тайнер вымотался, он уже не мог придумать, какую связку, какой удар еще опробовать на упрямой кукле, а та стояла прямо, неподвижная, целехонькая, даже следов на ней через некоторое время не оставалось.

– Ты разозлился на манекен? Или просто злой по жизни?

Келл развернулся. На гимнастической скамье сидел Кроха и с живым любопытством наблюдал за действиями разгоряченного напарника; темные глаза нечеловека были распахнуты шире обычного. Мех таквааша находился в беспорядке, топорщился в самых неожиданных местах, и с него текло. Явно недавно побывал в душевой кабине.

– Э-э… наверно, злой по жизни, – вздохнул Келл.

– А нам кажется: ты по жизни умный. Умеешь не видеть, когда хочешь. Иначе напал бы на нас.

Тайнер улыбнулся. Логику напарника он пока еще не постиг, а уж подходы в разговоре и вовсе сбивали с толку.

– Наверное, ты прав. Эта голова, – алдераанец постучал себя пальцем по лбу, – работает лучше, когда мозги надежно заперты.

– Да. Нашему пилоту тоже так гораздо лучше. Ты заметил? Иногда можно до него достучаться. Это хорошо.

– Я рад.

– Но у тебя другой разум. Мы беспокоимся.

– Мы – в смысле ты?

Кроха покачал головой; он уже успел завязать гриву в хвост на макушке, и теперь тот раскачивался, роняя капли воды.

– Мы – в смысле эскадрилья. Тех, кто согласился беспокоиться, вот так.

Келл поднял с пола полотенце, повесил себе на шею. Сел рядом с такваашем.

– Не просек.

– У тебя в голове – дурной ум, – охотно пояснил Кроха. – Думаешь, мы не видеть? Ты проигрываешь, он говорит с тобой. Орет за неудачи.

Алдераанец отвернулся и стал смотреть на манекен; тот уже восстановился и издевался, плевать эта кукла хотела на все проблемы.

– Да что тут плохого? – пробормотал Келл. – Обычный анализ ошибок. Их полезно признавать.

– И хранить их? Днями. Неделями. Пусть жрут. У тебя внутри сидит зверь, хочет прогрызть путь на свободу.

– Назовем его мотивацией.

– Нет. Другое слово. Ты думаешь неправильные мысли. Зверь – враг. Мы – друг. Мы хотеть застрелить твоего врага, В голосе таквааша прозвучала такая горечь, что Келл не мог не посмотреть на напарника.

– Не смеши, – неуверенно пробормотал Тайнер.

– Фалинн и Зубрила провалили задание тоже, где они? В кафтерии. Едят. Смеются. Ждут завтрашнего задания. Все вместе сделали осаду Мина Дойноса, делают так, чтобы он улыбнулся.

– Щекочут, что ли?

– Нет. Словами. А где ты? В спортивном зале. Наказываешь себя и манекен.

– А Тирия там?

Кроха удивленно моргнул круглыми блестящими глазами.

ИЗ – Да.

– Давно они там?

– Нет.

– Ладно, я еще не ел. Сейчас скоренько приму душ и присоединюсь к ребятам. Ты со мной?

– Мы думаем, ты не услышал наших слов.

– Да все я слышал! Давай, через пару минут в кантине. Направляясь в душевую, Келл услышал за спиной долгий тяжелый вздох.

* * *

Кроха не обманул. Самый длинный стол в офицерском кафтерии оккупировала Серая эскадрилья. Фалинн и Йесмин зажали между собой Дойноса, видимо, чтобы кореллианин не пустился в бега. Народ покатывался от хохота; Кроха помахал Тайнеру, заметив напарника еще в дверях, и указал на свободное место рядом с собой, но Келл уселся возле гаморреанца, потому что так он оказывался напротив Тона Фанана – и Тирии.

Ораторствовал Мордашка.

– … и вот я абсолютно голый, дверь заперта, и я бегаю по коридорам в поисках полотенца, тряпки, хоть чего-нибудь, чтобы прикрыть срам, заворачиваю за угол и врезаюсь прямиком в адъютанта нашего комэска. А у него чувство юмора, как у вуки с чесоткой. Поэтому я салютую так, как еще ни разу в жизни, и рапортую: «Майор, сэр, с прискорбием вынужден сообщить о частичной успешной работе личного маскировочного устройства».

Громовой хохот перекрыл все остальные звуки. У Мина Дойноса, который перемешивал каф в своей кружке, дернулся уголок рта, что с некоторой натяжкой можно было признать за улыбку.

Фалинн спросила: – А он что?

– Оказалось, нормальный мужик. Продержал меня в стойке «смирно», придирчиво осмотрел с головы до ног, откозырял в ответ и говорит: «М-да, неудачный проект. Предлагаю вам пойти и прикрыть дефекты конструкции. Они невелики, но вполне очевидны». Я так и поступил.

Фалинн захихикала, затем спросила: – А лейтенант что? Мордашка пожал плечами.

– А у нас с ней одинаковый взгляд на жизнь. Наверное, поэтому мы с ней так быстро сошлись и так же быстро разбежались. На следующий день мою одежду обнаружили перед входным лотком кухонного процессора. Сверху лежала записка. «Не могу жить под грузом вины. Вспоминайте обо мне каждый раз, когда глотаете еду». И именем моим, зараза такая, подписалась. Что касается моих нудистских пробежек, все списали на любовь к шуткам. А в благодарность я целый месяц чистил всей эскадрилье ботинки.

Фанан проикался.

– Итак, лейтенант?

Мин Дойнос поднял голову, оторвавшись, наконец, от созерцания кружки.

– Мы не на службе, – неохотно сказал он. – Меня можно звать по имени.

– Хорошо. Итак, Мин, а у вас на Кореллии в армии вытворяют подобные фокусы? Дойнос кивнул.

– Давняя и благородная традиция. Когда-нибудь расскажу о дохлой гуррыси, которую забыли похоронить. Зубрила чихнул, понюхал воздух.

– Розыгр-р-рыши, – пренебрежительно фыркнул он, расчесывая всклокоченные бакенбарды. – Пустая тр-рата вр-р-ремени.

Пилоты недоуменно посмотрели на него.

Мордашка сказал: – Разве ты никогда не влезал в чьи-нибудь файлы, не подчищал их просто ради удовольствия? Или чтобы ребята выглядели глупо?

– Р-р-разумеется, нет.

– Тогда ты разительно отличаешься от всех моих знакомых «ледорубов».

Ботан хищно улыбнулся.

– Я лучше.

Фалинн мгновенно потеряла к нему интерес и вновь насела на Дойноса.

– Говорят, ты снайпер. Лейтенант застенчиво кивнул.

– А тебе приходилось?., ну, ты знаешь… то есть… не отвечай, если я лезу не в свое дело…

– Приходилось ли мне хладнокровно убивать? – уточнил кореллианин. – Не давая противнику и шанса? Фалинн с серьезным видом кивнула – Да Три раза. Я об этом не думаю. Если бы думал, наверное, до сих пор стрелял бы. Но лучше мертвый враг, чем мертвые невинные люди, – Дойнос взглянул на хронометр. – Кстати о стрельбе, мне пора тренироваться.

На базе был тир, предназначенный для стрельбы из ручного оружия, но для снайперской винтовки галерея была слишком короткой. Дойнос на пару с Иансоном оборудовали себе стрельбище в холмах, развесили там мишени. Работать приходилось в скафандрах, но им нравилось.

– Десятый, ты со мной? Тирия кивнула – Одного я тебя не отпущу, будь уверен.

– А можно мне? – спросила Иесмин. – Командир был очень доброжелателен ко мне, он сказал, что мне нужно потренироваться в обращении со скафандром.

Дойнос не возражал, он коротко кивнул сослуживцам и ушел вместе с мон каламари. Тирия осталась.

– Приоткрылся, – вынес заключение Тон Фанан. – Люблю смотреть, как рушатся барьеры. Просто мягкой кисточкой по пузу. По-моему, надо подарить ему игрушечного банту на день рождения. Он будет с ним спать.

– Заткнись, а? – попросила Фалинн. – Ему лучше. Он разговаривал, немного, но все же. Он даже один раз улыбнулся.

– Остальные икали от смеха, едва представили голого Мордашку.

Фалинн ожгла киборга яростным взглядом.

– Тон, ты бы умер за Мина Дойноса? Фанан хмыкнул.

– Когда-нибудь – может быть.

– А он за тебя?

– Понятия не имею.

– Он отдал бы за тебя жизнь. Как и за любого из нас Он хотел погибнуть вместе со своими пилотами, но кто-то должен был вернуться и все рассказать, вот он и не позволил себе умереть. И, насколько я понимаю, поэтому Мин лучше тебя. Скажи мне, Тон, на что это похоже – постоянно высмеивать тех, кто лучше тебя?

Она поднялась, не дожидаясь ответа, и решительно вышла из кафтерия.

Фанан проводил ее взглядом.

– Я бы сказал, наш пустынный цветочек неровно дышит к лейтенанту, – он посмотрел на Мордашку. – Хочешь пари? Ставлю три к одному.

– Не выйдет, я на твоей стороне. Зубрила задумчиво скреб когтем пластиковую столешницу.

– Я поспор-р-рю. В человеческой психологии мне нет р-р-равных. Фалинн слишком независима и пр-р-рактична для возвышенных вздохов в адр-р-рес лейтенанта. Она пр-р-росто реагир-р-рует на боль р-р-ранено-го животного. Инстинкт, пр-рисуший человеческим женщинам. Она хочет нянчиться с ним, пока не исцелит, как с детенышем.

Фанан ухмыльнулся.

– Двадцать кредиток?

– Пятьдесят.

– По рукам.

Келл слушал вполуха, все это время не отрывая взгляда от Тирии.

– А ты на что поставишь? Блондинка пожала плечами.

– Может, они оба правы. Некоторые женщины видят мужчин, чья жизнь разбита, чувствуют неодолимое желание справиться с его проблемами, а потом влюбляются в них.

– Эмоциональный дистресс в качестве приманки? Эй, Тирия, у меня дурные воспоминая о детстве, что скажешь?

Тон Фанан поморщился.

– Какая жуткая фраза. Почему не я ее придумал? Тирия встала из-за стола, снисходительно улыбнулась.

– Валите, мальчики, играйте в машинки. А остальным не мешало бы почитать учебники. У нас скоро тренировки по гиперпространственной навигации. Как у вас дела с расчетами?

– Так себе, – обиженно буркнул Тайнер. – Это Хрюк у нас гений.

– Хрюк, – согласился гаморреанец.

– Верно, – Тирия пошла было прочь, но остановилась и бросила через плечо: – Вот поэтому я ставлю на то, что Ведж запретит ему помогать нам.

Мордашка приуныл.

– Знаете, а ведь она права, господа, Фанан тоже был хмур.

– Ненавижу, когда так получается, – вздохнул он.

* * *

Файл был озаглавлен "Результаты и анализ сбора информации по проекту «Моррт». Автором значилась Тара Петотель, «ледоруб», в недавнее время оказавшая ценные услуги. Полученные от нее данные стоили жизни одиннадцати пилотам эскадрильи «Коготь».

Адмирал Тригит вывел текст на экран, внимательно изучил, перелистал на начало и прочитал еще раз. Потом подозвал к себе адъютанта.

– Готовьте ДИ-эскадрильи, – с любезной улыбкой распорядился он. – Полная диагностика систем вооружения и дефлекторных щитов… и передайте на «Ночной гость», пусть приготовятся взять на борт новые мины «эмпион». Разместим их на незанятых системах, наиболее близких к Комменору. Похоже, повстанцы опять обосновались на Фолоре… и я считаю, что самое время выкурить их оттуда.

8

За завтраком Келл все же собрался с духом. – По-моему, я влюбился в тебя. Они опять сидели в офицерском кафетерии, но на этот раз заняли стол на двоих. Было слишком рано, поэтому из эскадрильи присутствовал только Мордашка, но он не рискнул навязать свое общество. В углу расправлялся с завтраком еще один стажер, но из «ашек». Келл встал за несколько часов до подъема, потому что свидетели были ему не нужны, а поговорить с Тирией очень хотелось.

В глазах блондинки мелькнуло нечто напоминающее раздражение.

– Нет, – твердо сказала Тирия. – Не влюбился. Келл замотал головой.

– Ты думаешь, я шучу, как Фанан? Но это не так.

– Я уверена, что ты и не думал шутить. Просто ошибаешься.

Тайнер неуверенно засмеялся.

– Ну ты даешь! Как я могу ошибаться? Любовь есть любовь. А ты несешь чушь…

Тирия без энтузиазма ткнула ложкой клейкую комковатую массу дивного зеленого цвета у себя на тарелке, затем решительно отодвинула еду.

– Ладно, послушаем причины.

– Какие тебе понадобились причины? – Келл почесал в затылке. – Почему я тебя люблю?

– Почему ты думаешь, будто любишь.

Тайнер запаниковал. Тирия реагировала на признание не совсем так, как он предполагал. Вернее, совсем не так. Келл приготовился к благодарности, отказу, смущению, к «давай-поговорим-об-этом-позднее», но не хладнокровному предложению разбора полетов.

Пришлось пару раз хорошенько провентилировать легкие, чтобы успокоить расшалившиеся нервы и провести в порядок мысли.

– Ну, если тебе нужен сухой остаток… Ты – все, что мне необходимо в девушке. Ты умная, талантливая, отважная… красивая. Я обратил на тебя внимание с самого первого упражнения на тренажере.

– Да ты со мной и двух слов не сказал.

– Ну…

– Тебе известно, что у. меня нет семьи?

– Н-ну… да.

Мордашка как-то раз мимоходом упомянул, что все ее родня погибла на Топраве, а сама она скрывалась в пустоши, пока ее не вывезла республиканская разведка вместе с другими беженцами.

– А теперь я хочу знать вот что, – безжалостно продолжала Тирия. – Тебя привлекает отсутствие семьи, потому что тогда твою жизнь не будут осложнять теща, тесть и прочие новоявленные родственнички, или ты хочешь ввести меня в лоно собственной семьи, чтобы я вновь пела от счастья?

Келл отодвинулся.

– Ты что? С чего ты взяла?

– Не ждал, что я скажу что-нибудь такое, да?

– Не ждал.

– Что доказывает правильность моего утверждения, будто ты меня не знаешь. Ты просто решил, что я соответствую твоей концепции идеальной партнерши, вот и воспылал любовью. Мы стали бы безупречной парой. Я высокая, тебе не придется сгибаться пополам, чтобы поцеловать меня, и мы неплохо смотрелись бы на голографиях. Я – пилот, так что мы могли бы стать напарниками. Полагаю, что, пока ты служил в десанте, твоя идеальная подруга тоже была десантником. Верно?

Легкая изморозь в районе желудка превратилась в солидный кусок льда.

– Ты ошибаешься. Ты все неправильно говоришь.

– Тогда скажи мне, – поинтересовалась Тирия, – сколько времени ты думал обо мне вчера?

– Чего?

– Простой вопрос. Сколько времени? Шесть стандартных часов? Один? Десять минут? Келл, только дай мне правдивый ответ. Включи честность.

Тайнер честно обмозговал ее слова, а когда сформулировал ответ, на сердце у него стало тягостно.

– Примерно пятнадцать минут. Тирия невесело усмехнулась.

– Не слишком много для безнадежно влюбленного мечтателя, а?

Келл упер взгляд в столешницу и молчал. Вместо него заговорила Тирия, и голос у нее был ласковый и безжалостный одновременно.

– Самое роскошное в воображаемых возлюбленных то, что им не требуется много времени. За ними легко ухаживать. Не то что реальные люди. Я польщена, что ты возомнил, будто влюблен в мой образ. Но это – не я, Келл.

Она встала и просто ушла.

А он остался сидеть и с жалким видом пялиться в полупустую чашку и тарелку с зеленой жижей. Ответов он не искал, просто прятал глаза.

Она была права. Тирия была воплощением его идеала, но насколько настоящая Тирия совпадала с его фантазиями? Келл не знал.

Мимо профланировал Мордашка – Подстрелила она тебя.

– Взорвала. Одним выстрелом.

– Не грусти. Может, это был пробный заход?

* * *

Испытания в тот день не закончились.

Келл забыл деку в шкафчике и был отправлен за ней. Всего-то дел: ввести персональный код и распахнуть дверцу…

… и заорать от ужаса, когда изнутри выпрыгнул спутанный клубок извивающихся склизких щупальцев. От неожиданности Келл не успел увернуться, поэтому тварь приземлилась ему на грудь и обвилась вокруг.

Тайнер заорал вторично, оторвал от себя липкое создание и швырнул на феррокритовый пол. Потом от души пнул, а пока тварь летела кувырком, сунул руку в шкафчик, выдернул из кобуры бластер и прицелился в обидчика.

Тот лежал на полу – безобидное творение из пружинок и обрезков шланга, перепачканных в машинном масле.

В углу кто-то захихикал, потом смешок раздался с другой стороны, потом – еще с одной, пока в конце концов не заржала вся раздевалка. Келл огляделся по сторонам Из проходов между шкафчиками выглядывал народ и быстро прятался, когда на них падал тяжелый взгляд Тайнера, Мордашка был единственным, кто не побежал в укрытие.

– Шутка, – сказал он.

– Очень смешно. Ха-ха, – Келл вытер взмокший лоб и вернул бластер в шкафчик. – Всю жизнь мечтал, чтобы меня выставили из армии за стрельбу в раздевалке.

– Ну, может, шутник переключится на меня? – обнадежил алдераанца Мордашка. – Вот тогда будет весело. Я уничтожу его психологически. Заставлю опасаться за свой здравый смысл. Он расплатится за свое остроумие волей к жизни.

– Мне уже легче, – Келл отыскал деку и сунул ее в карман. – Если, конечно, не ты автор розыгрыша.

– Верно, – Мордашка беспечно пожал плечами. – Но ведь этого ты знать не можешь.

* * *

Большая часть пилотов собралась на завтрак много позже.

– Я сгораю от любопытства, – объявил Тон Фанан. – Коммандер, лейтенант, кого из старослужащих можно назвать величайшим пилотом в Галактике?

Ведж с Йансоном переглянулись.

– Ну, – сказал Антиллес. – Я не в курсе. Вообще-то вы старше меня.

– Прошу прощения. Я имел в виду ваше поколение пилотов.

Ведж вновь взялся за еду.

– Все зависит от точки зрения, – спас положение Иансон. – По какому критерию будем вести отбор в величайшие? Хочу сразу сказать, что видел много пилотов исключительного дарования. Скайуокер, например. С другой стороны, боевого опыта у него – фелинкс наплакал, по сбитым противникам он вообще всем уступает. Знаю таких, которые на голову выше всех самых известных, но закончили они тем, что попали на прицел к какому-нибудь импу.

Ведж упрямо размазывал завтрак по тарелке.

– Так что, если считать по сбитым противникам и выживаемости, есть только один пилот, который ухитрился пережить налеты на две Звезды Смерти. Позвольте его вам представить, господа. Ведж Антиллес.

Фалинн саркастически фыркнула. Все посмотрели на нее.

– Что смешного, Сандскиммер? – полюбопытствовал Йансон.

– Только без обид, сэр, – ядовитый тон голоса служил доказательством, что желание никого не обидеть в параметры задания не входило. – Но полеты – занятие молодых. Уверена, что в свое время коммандер Антиллес был хорош. Когда-то давным-давно, он, возможно, даже был лучшим из всех. И я признаю, что он – великолепный учитель и инструктор. Но, коммандер, сколько вам? Сорок?

Ведж растерянно захлопал ресницами.

– Двадцать шесть стандартных.

– Вот-вот! Рефлексы притупились. Спасает только опыт.

– Сандскиммер… – осторожно начал УЭС. Ведж сказал: – От подобной кошмарной участи вас отделяет всего шесть лет.

– Если я проживу столько времени, уверена, что сумею найти способ стать полезной обществу. Вы же сумели.

Антиллес единым текучим движением оказался на ногах.

– Пошли.

– Я не поела, сэр.

– Вы молоды и здоровы. Можете позволить себе разок пропустить кормежку, – Ведж протянул руку и отодвинул от Фалинн поднос с едой. – Пошли.

Сандскиммер неохотно встала, раздраженно одернула форменку.

– Куда?

– Пойдем полетаем. Маленькое соревнование. Если кишка не тонка.

– Эй, погодите! Это нечестно! На «крестокрылах» вы имеете все преимущества, я же не закончила обучение…

– Что скажете о тягачах? Слабо?

– Никак нет, сэр!

– Пошли.

Народ потянулся было следом, но Йансон испортил всем веселье.

– Заканчивайте завтрак и бегом в инструктажную, – распорядился он. – Я пока налажу трансляцию, – УЭС радостно потер руки. – Занимательно начинается день!

* * *

На базе отыскался старый, не занятый военной техникой ангар, а в нем – машины, которыми пользовались здешние шахтеры, когда луна Комменора еще принадлежала им. Гарнизон этот паноптикум не волновал, но все тягачи были на ходу.

Среди них нашлись три машины на репульсационном движке – три громоздких чудовища, способные уволочь по четыре «крестокрыла» зараз. На кузовах еще сохранилась краска незабываемого серого оттенка, хотя под слоем пыли и грязи ее было сложно разглядеть. Для полного счастья у всех трех были открытые кабины.

Примитивные бортовые процессоры никто и не подумал перепрограммировать, машины, погрузившиеся в механический сон много лет назад, только и ждали, что кому-то понадобятся вновь. Ведж и Фалинн придирчиво выслушали пение всех трех двигателей, отбраковали тот, который, по их мнению, был хуже, и бросили монетку, решая, кому достанется машина поприличнее. Победила Фалинн.

Несколько минут спустя упакованные в скафандры пилоты вывели тягачи из ангара и неторопливо направились к гаморреанскому корытцу.

На картах и в официальных записях эта геологическая аномалия Фолора значилась как Каньон (в честь пилотов, погибших в рукотворном каньоне Звезды Смерти) и возникла в те давние времена, когда поверхность луны еще не остыла, а тектонические плиты не успокоились. А в результате получился неплохой полигон для пилотов, которые желали попрактиковаться в экстремальном маневрировании и прицельном бомбометании одновременно.

На уступе перед первым спуском спорщики придержали скакунов.

– Проверка связи, – сказал Ведж в микрофон. – Как меня слышно?

– Нормально.

– Уэс?

– Тута! Я сбросил сигнальный огонь в четырех щелчках выше по корытцу. Это и есть ваша цель.

– Ты готова, Сандскиммер?

– Я была готова в ту секунду, когда застегнула скафандр.

– Пошли.

Команду он отдал негромко и мягко, но с места взял так, будто увидел противника и скомандовал: «в атаку!» – Шулер!

Фалинн отстала на долю секунды. Задолго до того как тягачи добрались до дна расщелины, она уже почти поравнялась с кореллианином А потом даже решилась на обгон.

Ведж скорее почувствовал, чем услышал, крепкий удар, но с курса не сошел. Он ухмыльнулся. Только самый зеленый пилот не предвидел бы подобный трюк и не подготовился к нему. Его тягач сместился левее, перекрывая дорогу Фалинн. Нос колымаги все еще на несколько метров был впереди машины соперницы; Ведж отжимал татуинку, пока борт не задел скальную стену корытца. Неожиданное препятствие затормозило Фалинн, а Ведж проскользнул вперед.

– Не сдавайся так быстро, Сандскиммер. Я – древний старец. Может, я уже утомился.

От ответных проклятий комлинк начал плавиться.

* * *

Стажеры собрались в инструктажной вокруг голографического проектора, на который поступала информация с сенсоров йансоновского «крестокрыла». Сам же лейтенант болтался над тягачами на высоте пятидесяти метров и комментировал гонку. Келл Тайнер предположил, что Йансон летит на антигравитационных двигателях, с отключенными маршевыми, время от времени пуская в ход маневровые, иначе ему ни за что не удержаться рядом с медленно ползущими механическими чудовищами.