Текст книги "Предатель"

Автор книги: Аарон Дембски-Боуден

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц)

7
Никто не убежит
Несанкционированная высадка
Стена щитов

Лотара не собиралась смеяться, однако стойкие враги вызывали у нее восхищение. Военным регентом Арматуры был капитан эвокатов, седовласый воин Ультрадесанта с царственной улыбкой и глазами, в которых было что-то от сокола. Он ей сразу понравился, напомнив отца – полноправного властителя шпиля.

– Это чрезвычайно забавно, – ответила она гололитическому изображению посреди суеты мостика. – Особенно если учесть, что ваши города захвачены, а флот горит.

– Я так понимаю, – с величественной терпеливостью произнес Ультрадесантник, – что вы отказываетесь сдаться?

Лотара снова рассмеялась.

– Вы мне нравитесь, капитан Орфео. Надеюсь, вас там внизу постигнет быстрая смерть. Я расстроюсь, если узнаю, что вы страдали. Поэтому также надеюсь, что вас схватят Пожиратели Миров, а не Несущие Слово. Те имеют свойство довольно мерзко обходиться с пленными.

На лице солдата появилось пусть сдержанное и вежливое, но недоверчивое выражение.

– Чего вы надеетесь добиться, флаг-капитан Саррин? Арматура – всего лишь один мир среди Пятиста. Возможно, Калт погибнет, и Арматура угаснет, но сколько вреда вы рассчитываете принести? В чем цель вашей войны?

– Моя цель здесь, дорогой эвокат, состоит в том, чтобы убивать, пока мой примарх не велит мне прекратить, – ее интонация была настолько приторной, что несколько офицеров мостика улыбнулись издевке над Ультрадесантником. – Посмотрите на небо, капитан Орфео. Ваш флот уничтожен. Скоро на города посыпется дождь обломков.

Никаких резких реплик. Никакого ожесточенного ответа. Воин кивнул, словно отпуская подчиненного, гололитическое изображение мигнуло и исчезло.

– И все же, – произнесла она, повернув голову к первому помощнику Ивару Тобину, – в его словах есть смысл.

– Сочувствие к врагу, мэм? – тот аристократически приподнял бровь. – Проступок, караемый смертью. Мне следует немедленно выхватить табельный пистолет.

Она бросила на него взгляд. Бросила взгляд.

– Я серьезно, Тобин.

Саррин ввела команду на подлокотниках трона. На основном экране оккулуса сменилось изображение, и появился один из сверхкораблей Несущих Слово, который медленно выходил из атмосферы Арматуры. От одного его вида у нее свело желудок. Такое яростное неизмеримое величие. «Благословенная леди» шла на маневровых двигателях, пробиваясь сквозь обломки уничтоженного флота Ультрадесанта.

– Взгляните. – произнесла она. – Скажите, зачем нам вообще нужно было производить высадку, когда у Лоргара под командованием есть корабли вроде этого? Один такой залил бы всю поверхность огнем. А у лорда Аврелиана их два. И это не считая «Лекс», «Завоеватель» и нашу армаду.

Тобин молча созерцал громадный корабль. Перед тем как заговорить, он снова перевел внимание на стратегиум и его занятой, суетящийся экипаж. Война в пустоте подходила к концу, но мостик «Завоевателя» все еще гудел в суматохе. Разные посты пытались свести воедино полный анализ боя с потерями и жертвами. Другие изо всех сил старались координировать творившийся на поверхности кошмар. Лотара, пустотный боец, равных которому Тобину не доводилось встречать, всегда в шутку называла это «мелочами».

– Вам известно мое отношение к политике, мэм.

Теперь она закинула сапоги на один из подлокотников.

– Политике? – капитан фыркнула. Он сильно сомневался, что эта привычка осталась у нее со времен приемов на родине. – Это не политика. Это тактика, и ты об этом знаешь.

– Как угодно, мэм. Мне кажется, у меня слишком мало квалификации, чтобы комментировать.

Она с улыбкой покачала головой.

– Трус. Тебе повезло, что ты мне нужен.

– Как скажете, мэм.

Лотара повернулась на звук сигнала сближения.

– Подробности? – спросила она.

– Среди обломков включил питание корабль Ультрадесанта «Преторианская истина», мэм, – провидица Лералла была изможденной безногой инвалидкой, аугметически соединенной с центральной консолью ауспика. Она обернулась к Лотаре. Кабели, которые тянулись от ее головы к аппаратуре на потолке, образовывали корону из змей, как где-то в старых греканских мифах. – Похоже, они отключились в обломках и несколько часов прикидывались мертвыми, дрейфуя прочь от сражения, – ее голос был удивительно нежным и совершенно человеческим.

– Уж будьте уверены, что Ультрадесант останется верен классике, – Лотара подалась вперед на троне, глядя на тактический гололит. – И будут уверены, что мы на это купимся.

Тобин поджал губы, наблюдая за миганием мерцающей красной руны, двигавшейся по трехмерной голокарте.

– Они бегут.

– Сматываются. Никто не убежит от «Завоевателя», – она сделал жест рулевым. – Немедленно в погоню. Прикажите прочим кораблям оставаться на месте, этот наш.

Тобин пригладил форму, продолжая смотреть на карту.

– Они смогут свободно прорваться в варп через семь минут.

– Они неповоротливы и идут на холодной плазме после тихого скрытного бегства, – отозвалась она. – Мы их перехватим еще до того, как у них нагреются двигатели.

– Четыре минуты, мэм, если они рискнут войти в навигационный поток из поля обломков.

Лотара неотрывно глядела сияющими глазами. «Завоеватель» вздрогнул, вновь начав дышать и резко помчавшись на большой скорости.

– Мы до них доберемся через три минуты, Ивар. Я когда-нибудь ошибаюсь?

Он кашлянул, избегая смотреть ей в глаза.

– Был инцидент у Нового Кершаля.

Лотара вскинула палец.

– А ну-ка тихо. Мы не говорим о Новом Кершале. – она ухмыльнулась и снова перевела взгляд на оккулус. – Три минуты, следи. Магистр вооружения, приготовить «медвежьи когти».

– Есть, мэм, – раздался единственный ответ, который она хотела услышать, и завыли сирены.

Провидица Лералла повернулась в своем гнезде жизнеобеспечения. Она склонилась над столом гололитического проектора, работая с изображением звездного поля при помощи аугметических пальцев – поворачивая его, увеличивая и усиливая фокус.

– Мэм, сверхкорабль Несущих Слово «Трисагион» тоже идет атакующим курсом.

– Вовремя замечено, провидица. Кеджик?

Вокс-мастер поднял взгляд от своей консоли.

– Мэм?

– Сообщить «Трисагиону», что это наша добыча. Они должны немедленно прекратить преследование. Постарайся сформулировать вежливо.

Пока Кеджик решительно и отчетливо передавал сообщение, Лотара пристально глядела на гололитический дисплей, ожидая каких-либо признаков того, что руна «Трисагиона» отказывается от погони. Та мигнула, и прогнозируемый вектор свернул в сторону.

– «Трисагион» сообщает, что сбавляет тягу и меняет курс.

– Видишь? – сказала Лотара Тобину. – Вот чего можно добиться при помощи хороших манер. Полный вперед.

«Преторианская истина» спасалась бегством через обломки, и «Завоеватель» последовал за ней. На пустотных щитах обоих кораблей, пробивавшихся сквозь поле космического мусора, плясали вспышки от столкновений. Рискуя сместиться с курса и лишиться энергии, «Преторианская истина» один раз выстрелила из лэнсов, дав залп режущих лучей, чтобы разрубить корпус погибшего крейсера, вращавшийся в космосе перед ними. Они аккуратно, словно хирург плоть, рассекли остов и спокойно прошли между половинок мертвого корабля.

Лотара искренне зааплодировала со своего трона.

– Это было прекрасно, – произнесла она. – Кровь примархов, какой выстрел. Передайте вражескому капитану мою похвалу.

Вокс-мастер Кеджик попытался.

– Никакого ответа, мэм.

– О, ну что ж. Потребуйте капитуляции и дайте предупредительный выстрел в пространство.

«Завоеватель» относился к типу «Глориана» и был тяжелее «Преторианской истины» на несколько классов. Он, не целясь, выплюнул неуклюжий залп лэнсов вдогонку добыче. Все выстрелы, как и планировалось, ушли мимо.

«Истина» продолжала уходить.

– Никакого ответа, мэм.

– Ну, я даже не знаю, – деланно вздохнула Лотара. – Пытаешься вести себя благородно, и никаких результатов.

– Две минуты, капитан, – произнес Тобин.

– Да заткнись ты, – отозвалась она.

– Могу ли я официально заявить, что это самое неэффективное применение абордажных когтей?

– Ваше возражение отмечено и соответствующим образом проигнорировано, командор. У примарха и Кхарна была возможность повеселиться. Теперь моя очередь.

Ивар Тобин снова стал смотреть вперед. Неудивительно, что ее так любили Пожиратели Миров. Она была одной из них.

– Рулевой, сколько еще?

– Будем в радиусе досягаемости когтей через двадцать секунд.

Лотара никогда не отличалась самодовольством. Она бросила на Тобина взгляд и слегка приподняла бровь, но это была не та самодовольная улыбка, которой она могла бы обойтись.

– Мэм! – позвали несколько офицеров, и в тот же миг дюжина других закричала: «Госпожа!».

Она и сама это видела. «Преторианская истина» – копье с кобальтово-синей броней и хребтовыми стенами цвета белой кости – разворачивалась. Действительно разворачивалась. У Лотары по коже поползли мурашки от неожиданного восхищения. Погоня кончилась, и добыча лишила ее возможности вцепиться когтями в спину.

– Смело, – тихо произнес Тобин. Атмосфера странным образом помрачнела, когда дичь развернулась и показала зубы. Отважного врага всегда труднее убивать. Отчаявшихся? Трусов? Гибель тех вызывала на лицах убийц только улыбку.

От «медвежьих когтей» теперь не было толку. Они предназначались для преследования бегущих противников, а не для стрельбы по смелым.

Лотара смотрела, как уступающий по размерам крейсер разворачивается в пустоте, и представляла речь, которую произнесет его капитан, пока тысячи рабов готовят орудия к последнему бою.

– Уничтожить их, – тихо и спокойно проговорила она. – Просто уничтожить.

Он вел остатки трех рот вглубь города. Арматурская гвардия заставляла драться за каждый шаг, но воины Кхарна пополнили боезапас и перезарядили оружие. Нельзя было ожидать, будто какие-либо люди устоят против них. Смертные гибли, а остававшиеся в живых продлевали себе жизнь на несколько часов, спасаясь бегством. Они отходили упорядоченно, до последнего сохраняя дисциплину и защищая каждую улицу города, однако Кхарн узнавал бегство. Он предпочитал называть его, как есть, даже когда тактика сопровождала его, будто вторая кожа.

На сей раз он противопоставлял снайперам собственные десантно-штурмовые корабли и отвечал тяжелой арматурской технике боевыми танками «Лендрейдер» и «Малкадор» с потертой сине-белой раскраской XII-го. С закатом солнца мало что изменилось. День был омрачен пылью, а ночь озарялась пылающими останками города.

Дитя Крови находилось в охраняемом хранилище на борту его личного «Громового ястреба», и он оставил на перекрестке Валика небольшую армию сервиторов, которые начали кропотливые раскопки при помощи перепрограммированных «Стражей»-погрузчиков. Более тяжелые механизированные подъемники были на пути с орбиты. Периодически чин давал преимущества. От него был толк помимо плюмажа на шлеме, который выдает тебя снайперам и вражеским чемпионам, желающим что-то доказать.

Течение времени измерялось не минутами или часами, а взятыми баррикадами. На фоне воя стремительных атак раздавался перестук грохочущих танковых орудий и яростный визг двигателей, идущих на малой высоте.

Прерывистый контакт с «Завоевателем» пропал где-то после зачистки пятнадцатой улицы. Другие корабли сообщали, что флагман озаряет пустоту вспышками двигателей и гонится за крейсером Ультрадесанта, который из последних сил пытается улететь. Его это совершенно не удивило, там ведь была Лотара. Ей не дали возможности разбомбить поверхность, и само собой разумеется, что она ухватилась за первый же шанс чем-то заняться, а не просто сидеть и слушать щелканье отсчета хронометра на мостике.

Когда они взяли последнюю преграду, Кхарн обнаружил, что бежит рядом с Эской, и они вместе преследуют людей-солдат. Молодой кодиций бросил на него взгляд и приветственно кивнул, а затем рассек одним из своих силовых топоров позвоночник солдата и отшвырнул тело в сторону.

Кхарн кивнул в ответ, чувствуя, как Гвозди погружаются вглубь мыслей. От близости другого воина у него даже зудела кожа. Он ощущал, как губы растягиваются в непроизвольном оскале. На краю зрения закружилось что-то серое, но он не стал приказывать снова отделить Эску.

Капитан заметил свободное пространство, который все остальные воины инстинктивно оставляли вокруг библиария. Эска бежал в одиночестве в середине отряда, но далеко от центра. Один из последних членов забытого, нелепого и мелкого библиарума Пожирателей Миров.

Псайкеры. Первые эксперименты Легиона в этой области оказались неприятными. Каргос был одним из первых хирургов, кого обучили импланитровать Гвозди в черепа легионеров, но он никогда не вгонял их в мозг псайкера и не был причастен к вскоре последовавшим катастрофам. То, чего Кхарн не видел лично, он узнал от своего апотекария.

Первые тревожные признаки появились, когда подвергнутые имплантации библиарии начали вызывать у стоявших поблизости братьев ужасающую головную боль и изнуряющие лицевые кровотечения. Любой библиарий, оказавшийся рядом Ангроном, испытывал то же самое – отражение собственного влияния на братьев.

Но подлинная глубина изъяна стала по-настоящему понятна лишь в бою. Наделенные Гвоздями библиарии лишались способности контролировать свой психический дар. Один из них, прикрепленный к Сотой роте, поддался Гвоздям в первом же сражении после имплантации и испепелил три отделения, будучи не в силах прекратить пускать из глаз колдовские молнии. Несколько других просто… взорвались. Сгорели в пылающей крови.

Гибло все больше и больше – не сразу, но никто не протянул долго. В течение месяца почти все библиарии получили Гвозди. Спустя считанные недели они начали умирать.

Какое-то время царил хоть и осторожный, но оптимизм. После первых смертей прошедшие психическое обучение легионеры пытались обуздать Гвозди, привести шестое чувство в гармонию с бионикой, которая теперь меняла химические процессы мозга. «Вопрос силы воли», – говорили они, и братья делали вид, что не видят отчаяния в их глазах. Да. Вопрос силы воли. В этом был смысл.

Но они продолжали гибнуть. Гибнуть в бою, в бурях огня и молний, или же – в нескольких случаях – посылая импульсы полной ненависти боли в Гвозди окружающих воинов и вынуждая своих сородичей страдать от цереброваскулярной блокады. Целые отделения умирали у ног кодициев от кровоизлияний в мозг и апоплексических ударов.

Это-то все и решило. Ангрон предоставил психически-одаренным сыновьям выбор: казнь или извлечение Гвоздей.

В первые же годы после обнаружения примарха легионеры усвоили, что изуродовали себя по образу и подобию беспощадного человека. Гвозди нельзя было вынуть. Об этом знал каждый Пожиратель Миров, ведь даже техномаги самого Императора не смогли удалить имплантаты примарха. И все же большинство библиариев согласилось рискнуть.

Все без исключения умерли. Переделанные мозги давали сбои, подчиняясь измененным импульсам. Никто не встретил легкую или благую смерть.

Довольно скоро последними библиариями Легиона, теперь охваченного Гвоздями, оказались те, кто еще не успел получить их. Они влачили изолированное существование в практически пустых залах библиарума на борту «Завоевателя».

И они тоже начали умирать, один за другим. Не от плохого обращения или нарушения функций, а из-за того, что были Пожирателями Миров, а у Пожирателей Миров была короткая и жестокая жизнь. Их осталось сто. Потом пятьдесят. Потом двадцать. Их никто не оплакивал. Легион превыше всего ставил узы фронтового братства, а безмолвные братья умирали в одиночестве. О них никогда не забывали, но всегда игнорировали. Геносемя оставалось гнить в телах, его не извлекали, чтобы генетическое наследие не поразило второе поколение тем же проклятием.

Он смотрел, как Эска бежит впереди. Верный брат. Тихий, по понятным всем причинам. Лишенный подлинных родственных уз, даже несмотря на то, что Легион напрочь отказался подчиниться Никейскому эдикту, или хотя бы признать его. Повиновение этому закону просто прошло мимо внимания Пожирателей Миров. К тому моменту их психически одаренные сородичи уже превратились в память о прошлом, которую едва ли стоило принимать в расчет.

Эску все сторонились. Но он оставался верен. Заслуживали ли последние живые библиарии большего от братьев?

Кхарн знал, что ответ на этот вопрос зависел бы от того, кому он его задал. Ангрон бы фыркнул и проигнорировал вопрос. Просто находиться рядом с одним из них означало муку, причин которой не смог установить ни один апотекарий.

Аргел Тал втянул бы его в беззлобный спор о том, что сила армии равна прочности слабейшего звена в цепи, и о ценности жертвы.

Каргос бы скривил лицо так, что обычная мешанина швов стала бы еще менее привлекательной, и поинтересовался бы, какое вообще Кхарну дело.

Скане бы рассеянно согласился, занимаясь чисткой оружия во время разговора. По желтизне его глаз было бы понятно, что радиационное заражение не слишком пошло на пользу его внимательности.

Все ответы были бы столь же раздражающими.

Кхарн выбросил это из головы, четко и последовательно отдав по воксу своим людям приказы снизить темп и перегруппироваться. Пыль была такой густой, что в ней можно было бы задохнуться, однако большая часть этого района устояла. Громадные здания с колоннами взирали на широкие проспекты. На каждом из них находились статуи из землисто-темной бронзы. Академии. Университеты. Колизеи. Обсерватории. Залы дискуссий. Арсеналы.

Над головой с содроганием пролетели десантно-штурмовые корабли Пожирателей Миров. Их прожектора шарили по земле, проводя разведку впереди основных сил. У Кхарна были сопровождающие на реактивных мотоциклах, а также разведгруппы, которые ушли вперед. Последние несколько часов они вели атаку, как любой Легион. Сверху волнами хлестал ливень, несомненно, вызванный возмущениями атмосферы из-за тысяч кораблей на низкой орбите, которые заходили для выброса войск. Пыль никуда не делась, только земля превратилась в липкую грязь.

Впрочем, дождь отчасти отмыл заляпанную кровью броню Пожирателей Миров.

Массивный «Грозовой орел», зависший низко над соседней площадью, распался на части в небе. Кхарн успел уловить искаженное последнее сообщение пилота, а затем десантный корабль взорвался с запоздавшим из-за расстояния грохотом, и на землю огненным дождем полетели двигатели и броня.

– Стало быть, Ультрадесант на следующей площади, – передал по воксу Каргос. Кхарн слышал в его голосе усмешку.

– Всем отделениям, – произнес капитан. – Построиться и приготовиться.

На оккулусе увеличивалась в размерах «Преторианская истина». Она становилась все больше и скалила зубы, сверкая орудийными палубами. «Завоеватель» содрогался вместе с потревоженными пустотными щитами. Невидимое поле кинетической энергии мерцало от попаданий, заливая пространство перламутровым светом. Вдали от Арматуры, от тесного хаоса железного неба из двух сражающихся флотов, атака происходила более традиционным образом – на расстоянии нескольких тысяч километров. И все же «Завоеватель» быстро приближался, а «Преторианская истина» теперь сокращала дистанцию, двигаясь прямо на преследователя.

Ивар Тобин стоял, скрестив руки на груди, наблюдая за оккулусом.

– Они храбры, мэм. Признаю.

Лотара не стала спорить. Она подала знак магистру вооружения и двум дюжинам его сервиторов и рабочих.

– Открыть огонь.

– Ведем огонь, капитан.

«Завоеватель» снова содрогнулся. От первого залпа по щитам «Истины» разлилось сияние. Второй пробил их, и энергия разрядилась в пустоту космоса, точно так же как брызжущая из нарыва жидкость.

Началась резня, уносившая бесчисленные жизни. Лэнсы флагмана кромсали незащищенные стены с бойницами и хребтовые надстройки. Из ран вырывалось пламя, которое превращалось в дымку во тьме, а затем полностью исчезало.

– Они продолжают приближаться, – заметил Тобин. – Похоже на таран.

У Лотары не было такой уверенности. «Истина» погибла бы до того, как получила возможность врезаться в них, и у нее были другие подозрения.

– Огонь по готовности, – распорядилась она.

Многие лучи лэнсов уходили мимо цели. «Истина» была тяжелым крейсером, однако капитан и экипаж выжимали из нее максимум. Лотара с восхищенной улыбкой смотрела, как корабль закладывает виражи и вертится со всей быстротой, какую позволяли габариты. Он уходил от дальнобойной, математически рассчитанной злобы «Завоевателя», уверенно сокращая дистанцию.

– Аа, – произнесла Лотара.

– Мэм?

Она не ответила. Она продолжала ждать, пока лэнсы рвали, рассекали и рубили корпус «Истины». Продолжала ждать, пока крейсер «Ультрадесанта» не превратился в разваливающийся пылающий остов с отказывающими двигателями, который силился не распасться на части. Он продолжал приближаться по инерции.

– Вот оно, – сказала она. – Уже вот-вот.

– Входящий вызов с «Преторианской истины», – воскликнул Кеджик со своего поста.

– Идеальный момент, – она подала знак принять сообщение, словно королева на троне из меди и черного железа. Донесшийся из динамиков мостика голос принадлежал раненому человеку. К нему примешивался шум, издаваемый взрывающимся на заднем плане кораблем.

– За Императора, – произнес он. – Отвага и честь!

Связь отключилась. Лотара сцепила пальцы под подбородком, продолжая наблюдать за агонией «Истины». Она точно знала, что высматривает, и кивнула сама себе, когда увидела. Выбросы воздуха по краям «Истины», но не выстрелы бортовых батарей. О, нет. В конце концов, это ведь был корабль Легионес Астартес.

– Турелям западной стены, образовать сплошной огневой расчет. Развернуться для перехвата.

– Повинуюсь, – безжизненным голосом отозвался сервитор от орудийной консоли.

– Командор Тобин? – окликнула она.

– Капитан?

– Перекрыть корабль. Немедленно пришлите ко мне триария Делваруса.

Ему потребовалась пара секунд, чтобы осознать, что она права.

– Есть, мэм.

Он ушел отдать необходимые распоряжения, а она ввела на подлокотниках кресла код быстрого доступа, и поудобнее откинулась назад. Общекорабельный вокс издал тройной сигнал, который предшествовал всем обращениям капитана.

– Говорит капитан Лотара Саррин, – сказала она десяткам тысяч рабов, рабочих, офицеров и солдат. – Всем по местам. Готовьтесь отбивать абордаж.

В качестве меры предосторожности – несомненно, бессмысленной – она вынула пистолет и проверила энергетическую ячейку. Как всегда, заряжен и в безупречном порядке. На оккулусе защитные турели плевались в пространство между кораблями зажигательными боеприпасами, однако отстрел абордажных капсул всегда в равной мере зависел как от мастерства, так и от везения.

– Капитан? – окликнул ее Тобин. Лотара сомневалась, что ей нравится тревога в его голосе. Ничто и никогда не вызывало у Ивара Тобина тревогу. – Капитан?

Она убрала лазерный пистолет в кобуру.

– Командор.

– Сообщается, что триарий Делварус совершил несанкционированную высадку.

Лотара выпрямилась.

– Простите? – вежливо переспросила она со спокойствием, которого совершенно точно не испытывала.

– Делваруса и триариев нет на борту, мэм. Судя по сообщениям, они совершили высадку вместе с Легионом и явно «не удосужились» проинформировать командование.

Лотара вздохнула. Неужели этот Легион ничего не мог сделать, как положено?

– Вполне возможно, что нас берет на абордаж целая рота Ультрадесанта, – заметила она все с той же чужеродной невозмутимостью.

– Я знаю, мэм.

Триарии. Пять полных рот лучших корабельных бойцов Пожирателей Миров, далеко опережавших традиционную школу Легиона в пустотной войне и абордаже. Пять сотен лучших воинов Ангрона, которых возглавлял неоспоримый чемпион арен Легиона, и все они дали клятву и обязались защищать флагман. Это был их долг. Почетно-обязательный долг.

– Проклятый Легион, – произнесла она.

Две армии стояли друг напротив друга по краям открытой площади. Пыль скрывала детали, однако Кхарн видел, что первый ряд неподвижно стоит с траурным достоинством. Бронзовая окантовка доспехов серебрилась в лунном свете. Плюмажи на шлемах подрагивали, но не из-за страха, а от дуновений ветра и ударов сильного дождя.

Кхарн пристально глядел на передний ряд, находившийся на расстоянии в несколько сотен метров, и на непонятные силуэты позади него. Проклятая пыль.

Пока он наблюдал, над головами пролетел еще один десантно-штурмовой корабль. Капитан активировал канал вокс-связи, в спешке глотая слова.

– Кхарн кораблю «Тирезий», отменить…

Корабль взорвался. Он разлетелся на плыающие обломки точно над соседним мемориальным некрополем, и рухнул вниз, захватив с собой мраморное строение. Несколько Пожирателей Миров уставились в ту сторону, еще несколько усмехнулись. Большинство не обратило внимания, глядя на подернутые дымкой ряды Ультрадесантников.

– Ни черта не вижу. – произнес Скане. – Как по-вашему, сколько их там?

– По всем признакам, это последний бой, – отозвался Кхарн. – Мы не будем атаковать без титанов.

– Хотите, чтобы я проверил оружие? – спросил Скане.

Кхарн глянул на цепной топор в своих руках. У оружия не хватало нескольких зубьев, но его еще можно было использовать, пока оно не придет в негодность.

– Проверь. Благодарю.

Он слышал, как Скане кружит по неплотным рядам Пожирателй Миров, проверяя состояние клинков, топоров и количество боеприпасов. Еще одна реалия войны, которой никогда не оказывалось в сагах.

Кхарн продолжал смотреть на непоколебимый, неподвижный строй вдали. Теперь подходили еще выжившие из трех его рот, и ряды Пожирателей Миров густели.

– У кого-нибудь еще работает ауспик в этой пыли?

Несколько воинов издали уклончивое ворчание. Некоторым чудились сигнатуры танков среди теплового следа более чем ста Ультрадесантников, однако никто не мог сказать ничего определенного.

Кхарн выделил два отделения, чтобы те прочесали запад и восток соответственно и доложили о результатх поисков. Подошли еще Пожиратели Миров, за которыми следовало три грохочущих боевых танка «Малкадор». О корпуса машин гремели цепи, на каждой из которых висели десятки шлемов легионеров, добытых в Исстванской резне и бойне на месте высадки.

А потом он почувствовал едва заметную перемену в атмосфере. Она была не вполне материальна, однако несомненна.

Цепные клинки завертелись. Воины начали расхаживать, словно запертые в клетке львы, которым мучительно хочется охотиться.

– Спокойно, – сказал он в вокс. – Всем спокойно.

Но он тоже это ощущал. Гвозди тикали, посылая слабые импульсы боли и требуя действовать, действовать, действовать. Он непроизвольно прибавил обороты собственного цепного топора, губы разошлись в привычном оскале.

– Спокойно, снова произнес он. – Эска.

Кодиций вышел вперед. Братья инстинктивно расступились, и несколько сплюнуло на землю перед ним, чтобы отогнать неудачу. Суеверная привычка с родного мира Ангрона, разошедшаяся по Легиону.

На Эске не было шлема, на его лице явно читалась неуверенность.

– Капитан?

Кхарн подавил нарастающее ощущение дискомфорта, которое тоже подпитывало злобу.

– Можешь воспользоваться своими силами и сказать мне, что напротив нас на этой площади?

Удивление Эски усилилось. Он моргнул и оглянулся на окружавших его братьев. Кхарн ударил себя кулаком по нагруднику.

– Проклятье, смотри на меня. Отвечай. Можешь это сделать?

Кодиций кивнул. У него были темно-серые глаза – редкость на всех планетах, откуда Пожиратели Миров набирали новобранцев.

– Да, сэр.

– Остальным стоять на месте, – Кхарн подался ближе к Эске. Возле того движение превращалось в преодоление какого-то незримого сопротивления, как при ходьбе под водой.

– Быстрее, – предупредил Кхарн. – Гвозди поют.

Эска опустился на колени и закрыл глаза.

Кхарн и все остальные попятились, чтобы дать ему место, что бы он там ни делал.

– Мне не стоит думать, будто Несущие Слово захотят к нам здесь присоединиться? – поинтересовался Каргос с отвратительной улыбкой.

Кхарн слушал вокс-переговоры другого Легиона, искаженные помехами.

– У них свои бои, – ответил он. – Они…

– «Поборники», – Эска открыл глаза и поднялся на ноги.

Все взгляды обратились к нему.

– «Поборники», – повторил он, – и другие осадные танки. Батальон.

Пожиратели Миров переглянулись. Турбины на спине у Скане начали набирать обороты, а Каргос встал перед Эской, лицом к лицу.

– Они собираются стрелять по нам?

Кодиций кивнул.

– Это еще не все. Рядом что-то есть. Что-то огромное и живое. Не человек.

– Где оно? – спросил Скане.

– Не могу сказать.

– Чтоэто? – спросил Каргос.

– Не могу сказать.

Разрушитель и апотекарий обменялись взглядами, как будто это только подтверждало бесполезность кодиция. Собравшиеся вокруг Пожиратели Миров ускорили вращение цепных клинков и начали бить оружием по броне, собираясь в разрозненные стаи и нетерпеливо желая рвануться вперед и сойтись с врагом. Однако у Кхарна застыла кровь. Он неотрывно глядел на неподвижные тени далекой фаланги Ультрадесанта.

– Что-то не так, – произнес он. – Всем отделениям, отойти назад. Держать дистанцию с танками. Флот может уничтожить эту площадь с орбиты.

Его люди воспротивились, рыча и возражая под гортанный визг работающих цепных топоров.

– Ангрон требовал не проводить бомбардировок, – сказал сержант Гарте, костлявое лицо которого не было скрыто под шлемом. – Враг должен истечь кровью, а не сгореть.

– Надо атаковать, – настаивал Каргос. Кхарн видел, как у брата подергиваются глаза, а на губах апотекария блестит слюна. – Атаковать, пока они нас не обстреляли!

– Это говорят Гвозди, – произнес Кхарн, но его слова утонули в ликующем вопле. Почти все подхватили крик апотекария, воздевая топоры к заслоненной луне.

– Ждите, – скомандовал Кхарн. – Ждите.

Но первый снаряд уже падал. Он упал вдали, на проспекте далеко позади, даже не зацепив арьергард. Но промах не имел значения. Пожиратели Миров яростно заорали в грязное небо.

Второй снаряд упал на таком же расстоянии. Третий – чуть ближе. Осколки, разлетевшиеся из взметнувшегося в небо фонтана земли и камней, загремели по корпусам танков.

Звук атаки любого Легиона был наземным громом – прикованной к земле бурей, которой не дали носиться на положенном месте. Когда добавлялся рев забрызганных слюной ртов и недовольный шум цепного оружия, перемалывающего воздух, звук атаки Пожирателей Миров был сродни движению тектонических пластов.

Прежде чем Кхарн осознал, что его подхватило атакой, он успел сделать семь шагов. Капитан остановился, оглянулся назад и увидел, что Эска стоит в одиночестве. Даже танки «Малкадор» катились вперед. Их двигатели изрыгали смог, а турели вертелись в состоянии готовности.

– Не атаковать! – скомандовал Кхарн по воксу своим людям, вопреки всей тщетности этой попытки. – Они ведут нас вперед! Они хотят, чтобы мы нападали!

– Дождитесь Аудакс! – присоединился к голосу капитана Эска. – Ждите титанов!