Текст книги "Ведьма и ангел (СИ)"

Автор книги: А Рахметов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

  Она вот-вот умрет. Всё, конец. Последняя строчка в ее невеселой жизни.

   «И вот ее казнили...»

   Твисс нервно облизнула полные губы.

   Толпа внизу казалась безликой. Тусклые рожи. Серые колодообразные тела, пар, валивший из подмышек. Утро выдалось холодным... Уродливые женщины смеялась, тыкали в ее сторону пальцами. Подслеповатый старик щурился, пытаясь ее разглядеть. Кто-то громко ссорился, расталкивал соседей локтями, жрал. Поганцы... Как вы ко мне – так и я к вам.

   Твисс скрипнула зубами.

   – Портила скот, морила урожаи, вызывала засуху, молилась болотным духам, наводила порчу, поминала демонов, клялась, богохульствовала, летала на метле... – монотонно перечислял ее грехи экзекутор в белой альбе.

   Надо успокоиться. Твисс попыталась отрешиться от происходящего. Глубоко вдохнула. Она была ведьмой; однако слабой, слишком слабой. Будь Твисс и вполовину такой жуткой, как описывал экзекутор – смела бы всех, и выкупалась бы в крови этих хорьков.

   Руки ей стянули сырой веревкой. Затянули неудобно, неприятно; так ее перекрещенные кисти жестко упирались в лопатки – больно и, главное, унизительно: чтобы хоть как-то удержаться на ногах, приходилось сильно склоняться вперед и вытягивать шею, как гусыня. В позвоночнике нарастала тянущая боль. Растянутые мышцы горели огнем. Ублюдки.

   Ведьм обычно сжигают. Но в деревеньке нашлись и другие преступники, не колдуны – на всех дров не напасешься. Экзекутор подумал и решил всех скопом повесить. Их вывели на большой помост, где по праздникам продавали овец с телятами. Через широкий брус перебросили семь толстых петель. Четыре уже были заполнены – в них грузно болтались заезжие негры из цирка, разом осужденные за цвет кожи.

   – Творила непотребство, хулила королевскую власть... – бормотал экзекутор.

   Как холодно! Омерзительно холодное утро. Твисс поежилась. Вернее, попыталась поежиться – плечи затекли и стали как деревянные. Она с тоской посмотрела в небо. Твари. Шанс на спасение есть, но крохотный. Если небо вдруг заволокут тучи – да хоть бы прикроют это поганое солнце, хоть на секунду – она сможет спастись, вырваться, выскользнуть из жесткой хватки закона; вылететь из клетки...

   Но солнце хоть и мутно, но освещало землю. Шанса не было.

   И Твисс отчаялась.

   – Всё, хватит, – буднично произнес экзекутор. – В петлю ее.

   – Нет! – закричала Твисс.

   Ее отвязали от мокрого столба и потащили к петле.

   – Нет! – рычала Твисс. Связанная, спутанная, она билась как рыба. Слюна летела из раскрытого рта. Ее подняли, водрузили босыми ногами на колоду. Пальцы коснулись мокрого, разбухшего от росы дерева.

   И ей вдруг стало страшно.

   Настолько страшно, что она ослабела, качнулась – ее подхватили, не дали упасть; по сведенным ногам заструилась моча, от платья повалил пар... Кто-то засмеялся. Твисс внезапно поняла: эти люди не пожалеют ее. Прямо сейчас она умрет. Умрет здесь.

   – Нет!!! – закричала Твисс, разрывая горло. – Не нада-а!!!

   Это был рефлекторный вопль, предвестник агонии. Кричала уже не она – кричало ее тело, слепо сопротивляясь неминуемой судьбе.

   В глазу лопнула жилка.

   – Покойся с миром, и все такое, – сказал экзекутор.

   Колоду выбили из-под ее ног.

   Нет! Нет!

   Секундный миг свободы – и чудовищно натянувшаяся веревка вдруг захлестнула ей горло, рванула вверх. Затылок взорвался болью. Не было ничего, кроме боли. Она болталась над пропастью, судорожно извиваясь, как умирающий червяк. Нет!

   Я не умру!

   Нет!

   Не хочу! Не могу! Нет!

   – Она не дохнет, – озадаченно произнес доброхот-палач, взявшийся помогать экзекутору. – Она не подохла! Колдует, что ль?

   Твисс хрипела, дергалась в петле, даже обгадилась, но все никак не умирала. Ее сизое, раздувшееся лицо уже мало напоминало человеческое.

   – Ткни ее ножом, – пожал плечами экзекутор.

   – Щас, щас...

   Солнце!

   Сквозь мутную пленку, заволокшую глаза, Твисс вдруг увидела облака. Они милостиво скрыли солнце; небо снисходительно зажмурилось, разрешая спастись.

   Спасибо.

   – Аааааааааа!!!!!!

   – Эй, она...

   Мир перевернулся.

   Твисс убежала домой.

   Мир перевернулся, но крик продолжался. Кричала она сама. Она лежала на собственной кровати, уткнувшись онемевшим лицом в подушку, и вопила от боли и страха. Она и впрямь спаслась, но боль никуда не ушла – Твисс была раздавлена, травмирована, и она кричала, кричала... Горло душил пережитый ужас.

   Нет.

   Твисс отняла лицо от мокрой подушки. Губы дрожали. Она всхлипывала, не в силах остановить истерику. Чудовищно болел затылок. Шею опоясывали синяки. Воняет.

   Нет. Не время плакать. Она перенеслась в свой дом; но отсюда до деревни – совсем немного. Нужно спасаться. Они уже идут сюда. Скорее, скорее... Она коснулась шеи и застонала от боли.

   Надо встать...

   – Эй.

   Клинок упал, раня ей шею.

   Твисс завизжала, подтянула ноги к животу. Удар не был смертельным. Он даже не перерубил шейные позвонки – лишь повредил кожу. Твисс всхлипнула. Она бессильно заерзала на кровати, выставила перед собой подушку. Она не могла поверить. Она же почти спаслась...

   – Нет. Нет, пожалуйста...

   – Не ерзай!

   – Нет!

   Клинок вошел ей под ключицу, пропоров сердце. Твисс всхлипнула в последний раз и опрокинулась на спину. Лезвие торчало из ее груди, как драконий клык.

   – Я же не дура, – сказала Агния, обращаясь к мертвой ведьме. – Все вы, как припрет, домой убегаете.

   Она вытерла клинок о подушку и сунула в ножны, поправила белые перчатки.

   Затем, довольная собой, покинула дом. Чтобы пройти в дверной проем, Агнии пришлось склонить голову – девушкой она была высокой. Высокой, красивой и плоскогрудой; впрочем, красота ее была слишком хищной.

   На любителя.

   Исчезновение ведьмы всполошило толпу. Кто-то решил, что исполнители оплошали, кто-то просто испугался. Уродливые женщины голосили. Не обращая на них внимания, Сайпенд с усталым видом зачитывал следующий приговор.

   – Прелюбодействовал, ел мясо в пост, поминал демонов, богохульствовал, показывал детям срамные места...

   – Неправда! – визжал сутулый мужик с пегой клочковатой бороденкой.

   Растолкав толпу, Агния прошла к помосту.

   Сайпенд вопросительно глянул на нее. Агния красноречиво провела пальцем по горлу, и Сайпенд кивнул, успокоенный.

   ...А утро и впрямь было холодным. Аж кожа пупырышками покрылась.

   Агнии быстро заскучала.

   Она оперлась локтем о помост и стала смотреть, как Сайпенд проводит свое судилище. В белой альбе он выглядел как заправский инквизитор с южных берегов. Еще бы железные вериги на шею – и вообще не отличить. Да и работа у них схожая. Инквизиторы работают с людьми, а экзекуторы из Ордена Анастериана – с чудовищами; однако границы слишком расплывчатые, одно порой не отличишь от другого. Возьмем хоть бы этого задрипанного

   педофила – он ведь даже не человек. Так, мелкий гоблин.

   «Дети – это сокровища, – подумала Агния, – агнцы божии, их трогать нельзя, особенно за персики. Так-то, ублюдок...»

   Ее взгляд упал на детей.

   Грязные, мерзкие и оборванные, как и все в этой деревеньке. Разного роста. Кое-то и ее повыше будет. Особенно вот тот, худой, с белым пером за ухом. Сколько ему, тринадцать– то будет?

   Агния нахмурилась. Перо показалось ей странно знакомым.

   – Эй, мелкий. Поди-ка сюда, – позвала она мальчика.

   Мальчик осторожно приблизился. Одним глазом он продолжал таращиться на судилище, восхищаясь, видно, осанкой Сайпенда и его белой альбой. Перо переливчато мерцало на свету. Агния ахнула, заметив этот блеск; не в силах сдержаться, она протянула руку и выдернула драгоценное перышко; другой рукой жестко приложила малолетнего урода головой о помост. Раздался глухой звук. Мальчик очнулся и начал вырываться, но Агния держала крепко.

   Люди зашумели. Никто не понимал, в чем дело. Мальчик вырывался.

   – О-отпусти! – недовольно сипел он. Его глаза неотрывно следили за пером.

   – Что там у тебя? – спросил сверху Сайпенд.

   – Ты только взгляди! – Агния потрясла пером. – Видал такое? А? Откуда это у тебя, говна кусок? – она встряхнула мальчика, как терьер крысу. – Где взял? Говори!

   – Не скажу, – заупрямился мальчик.

   – Хочешь без уха остаться? Я тебе его отрежу, – Агния зажала перо зубами и свободной рукой полезла за ножом. – Говори, давай, быстро! Чего молчишь?

   – Агни, успокойся, – сказал сверху Сайпенд. – Отпусти его.

   – Еще чего! – взвилась она, прижав нож к гладкой щеке мальчика. Тот испуганно запыхтел.

   – Отпусти, отпусти, – спокойно произнес Сайпенд.

   – Это перо ангела! Ангела, блять!

   – Я вижу.

   – Ты слепой?

   – Агни! – теряя терпение, закричал Сайпенд.

   Словно кнутом ее ударил. Этот голос!

   Нельзя! – захныкала девочка внутри нее

   Да как он посмел! Как посмел!

   По телу прошла ужасная, томительная, но вместе с тем сладкая дрожь. Агния скрипнула зубами и покорно склонила голову. Соски под рубахой окаменели. По бедрам заструился горячий пот. Как посмел... этот ублюдок...

   С ней нельзя так поступать, это неправильно!

   Ошеломленная подобной подлостью, Агния стояла и тупо смотрела себе под ноги. Перо упало. Теперь оно лежало в грязи. Мальчишка убежал.

   – Мы разберемся, – говорил наверху Сайпенд. – Да, где ангел? Только не говорите... Нет, не пытайтесь меня обмануть... Мы, экзекуторы, чувствуем ложь... Конечно-конечно... Ну, вот и славно.

   Его голос звучал где-то далеко, на задворках сознания.

   – Агния! – позвал ее Сайпенд.

   – Да? – очнулась она.

   Возбуждение схлынуло, оставив после себя ужасную усталость. Агния перевела дух.

   – Пошли. Он в доме старосты.

   – А что с этими? – она вяло махнула рукой в сторону оставшихся преступников. Те напряженно следили за происходящим.

   – Сократим процедуру, – сказал Сайпенд.

   Он подошел к бешено забившемуся в путах педофилу, взял за подбородок – и с противным хрустом перерезал горло. Хлынула кровь. Педофил дернулся, выдул алый пузырь горлом и обмяк.

   Точно также Сайпенд поступил и последним осужденным. Суд закончился, и вся деревня отправилась в дом к старосте. Перо осталось лежать в грязи.

   – Это и есть ангел? – скептически спросила Агния. Она уже успела прийти в себя. – А чего он такой ощипанный? Как курица.

   Ангела привязали к батарее. Он был смуглый, с горбатым носом и красивым породистым лицом. За спиной его топорщились неровно сложенные крылья. В них не хватало больше половины перьев; сквозь обширные прорехи виднелась розовая кожа с торчащими обломками стержней.

   Перед ангелом стояла миска с кашей.

   – Это всё суеверия, – покачал головой Сайпенд. – Перья ангела приносят удачу, кровь пьянит, а свежевыжатое семя возвращает мужскую силу. Глупости.

   – Не всё глупости! Не всё! – возразил староста. – Мы тут проверяли... кое-что...

   Он замялся.

   – Надеюсь, вы не выжимали из него семя? – поинтересовался Сайпенд.

   Староста угрюмо смотрел в потолок.

   – Ладно, хватит, – сказал Сайпенд. – Батарею жалко?

   – Жалко! – спохватился староста.

   – Тогда сами отвязывайте, а то мне проще ее перерубить.

   Он отошел в сторону. Что-то бормочущий староста завозился с веревками. Ангел неотрывно смотрел на Агнию. Ее подобное внимание смутило.

   – Да говори уже. Что хотел? – спросила она.

   – Вы спасли меня... Это похвальный поступок.

   Голос у ангела оказался высокий, почти женский.

   – Я благодарен вам, – произнес он. – Позвольте представиться – Рамиэрль Золотое Облако.

   – Поедешь с нами в Анастериан, – сказала Агния.

   – Что это за место? – спросил ангел. – И почему я должен быть там?

   – Это наша штаб-квартира.

   – Что ж, я понимаю, – Рамиэрль кивнул. Староста закончил, и освобожденный ангел наконец-то смог выпрямиться. Он осторожно раскрыл свои крылья и поморщился – сейчас они больше напоминали порченную молью простыню.

   Агния еле удержалась от смеха.

   – Однако я прибыл сюда не один, – напыщенно произнес ангел. – Моя драгоценная жена также спустилась на эту планету. К сожалению, сразу при посадке нас атаковало великое множество жестоких созданий с черно-красными шкурами. Я побежал в одну сторону, а моя жена – в другую. Волей Господа мне удалось оторваться от преследователей. Я вышел из леса, голодный и усталый, с тем, чтобы попросить о помощи – однако селян настолько поразил мой облик, что они скопом набросились на меня и скрутили. Здесь, в этом мрачном вонючем доме, они изгалялись надо мной, выдергивали перья и заставляли совокупляться с немолодыми женщинами. К счастью, сейчас всё это позади. Но я не могу отправиться с вами, не вызволив прежде свою супругу из плена тех красно-черных созданий. Вы поможете мне?

   Он протянул ей руку.

   Агния посмотрел на узкую ладонь Рамиэрля, затем сказала:

   – Тут всё от Сайпенда зависит. Это он здесь старший экзекутор.

   – И думать нечего, – сказал Сайпенд. – Конечно, мы поможем.

   – Благодарю! – воскликнул ангел.

   Он посмотрел на миску каши, затем с размаху пнул ее.

   – Но для начала я желал бы поесть.

   Селяне накормили Рамиэрля грибным супом и кровяной колбасой. Ангел ел и снисходительно отпускал комплименты. Казалось, он уже и забыл, как ему вырывали перья. За столом был и встревоженный староста; он всё уговаривал ангела остаться.

   Еда пахла вкусно. Агния сняла белые перчатки и присоединилась к трапезе.

   – Это были кнарки, – сказал Сайпенд.

   – Что? – спросил Рамиэрль.

   – Вашу жену похитили кнарки. Это агрессивные, злобные твари. Живут они под землей, иногда лезут оттуда целыми стаями и похищают людей. Варвары, в общем.

   – А еще они людоеды, – вставила Агния.

   Рамиэрль выронил кусочек колбасы.

   – Ты путаешь. Людоеды – это снарки, – поправил ее Сайпенд. – Кнарки людей не едят, но вот их обычаи...

   – Я вспомнила, вспомнила, – воскликнула Агния.

   Она пихнула Сайпенда в бок и шепнула:

   – Кнарки, это которые женщин насилуют? И заставляют рожать ублюдков?

   Сайпенд кивнул.

   Агния присвистнула. Ей стало немного жаль напыщенного Рамиэрля.

   – Вы владеете оружием? – поинтересовался тем временем ангел.

   – Да. Я – мастер боя, – ответил Сайпенд. – Агния хуже, но она только учится.

   «Как сказанул! – злобно подумала Агния. – Учитель, бля. Как спаивать меня приворотным зельем, так он мужчина, а я женщина, и это зов природы; а тут, в поле – мы вдруг учитель и ученица. Урод».

   В тот момент она сама не понимала, почему разозлилась.

   Слова Сайпенда были справедливы.

   Да и потом, приворотное зелье они выпили на брудершафт, и по пьяни. И, кажется, по ее подначке. Но винить Сайпенда было легче.

   – Что же, в путь! Не стоит задерживаться. Моя супруга в опасности, – отодвинул тарелку насытившийся ангел.

   – Не хотите остаться? – жадно дышал ему в затылок староста. – Может, лучше останетесь?

   – Нет! – возразил ангел.

   Прощание могло затянуться надолго. Сайпенд тоже понял это. Он подошел к старосте и несильно ткнул его в грудь пальцем.

   – Прощайте.

   Староста понял намек и отошел.

   – Я прежде не бывал здесь, – сказал Рамиэрль, когда они уже покинули деревню. – Прошу, уважаемый Сайпенд, расскажите мне об этом вашем Ордене. Каким целям он служит?

   У Сайпенда дернулось веко.

   – Нечисть... зачищаем.

   – Достойно! – благосклонно произнес ангел. – И давно это?

   – Что? Давно ли мы существуем? Не очень, – Сайпенд огляделся. Сейчас они втроем шагали по перелеску. До пещер, примерно указанных старостой, оставался еще час пути. – Эдиктом Святого престола мы стали Орденом... ну, где-то лет двадцать назад. Когда еще Анастериан со дна подняли.

   – Двадцать лет! Совсем небольшой срок, – сказал ангел.

   – Да, крохотный.

   – Раньше человеческие земли были намного гостеприимнее, – покачал головой ангел. – Вот, помню...

   – Тихо! – не выдержала Агния. – За нами следят.

   Агния чувствовала напряжение, разлитое в воздухе. Деревья склонились и шептали в уши какую-то злобную чушь. Солнце мерцало.

   Нечисть рядом.

   Ангел оскорбленно смолк и повернулся к Сайпенду.

   Он уже открыл рот, чтобы сказать что-нибудь несусветно глупое – когда из-под палых листьев вдруг вырвалась многоногая тварь. С диким визгом сколопендра поднялась на дыбы, пытаясь подмять под себя Сайпенда. Ее верхняя половина, принадлежавшая дикарке с оскаленной насекомьей головой, была вооружена примитивным копьем – этим копьем она сбила экзекутора с ног. Сайпенд откатился влево, уворачиваясь от удара, и быстро поднялся на ноги. В его руке уже покачивался белый клинок.

   – Бля, – пробормотала Агния.

   Она тоже достала клинок.

   – Что это за создание? – удивился ангел.

   – Тебе жить надоело? Вали отсюда! – закричала Агния, отвлекаясь на него.

   Сколопендра крутнулась на месте, выбирая добычу. Из всех троих ангел выглядел самым уязвимым. Стремительно и плавно, как текучая вода, сколопендра рванула к нему, на ходу вскидывая копье.

   Ангел попытался убежать, но запутался в крыльях и упал.

   – Вали! Убегай! – запаниковала Агния. Она ударила сколопендру клинком, но лезвие лишь звякнуло о хитин. – Сайпенд!

   Он был уже рядом.

   Оттолкнув Агнию, Сайпенд вспрыгнул на хитиновое туловище сзади, пробежал по всем сочленениям и в мгновение ока достиг человеческой половины. Почуяв неладное, тварь обернула уродливую голову – и вдруг стремительно набросилась на Сайпенда. Челюсти щелкнули, едва не оставив его без головы. Поднырнув под удар копья, Сайпенд рухнул на колени и всадил клинок в то место, где хитин соединялся с человеческой плотью.

   Сколопендра завизжала.

   Ее хвост дернулся; она стала бешено колотить им по земле, не замечая, что обламывает собственные ножки. Массивное туловище содрогалось в агонии. Сайпенд ухватился за человеческую руку чудовища – и съехал вниз, продолжая клинком распарывать горячую дымящуюся плоть. Из раны жирным потоком валились внутренности. Тварь вывернула левую руку – ту, что была свободна – и оттолкнула проклятого Сайпенда, сбросив его на землю. Но было поздно – кишки чудовища волочились по земле, оно голосило от жуткой боли и не могло уже никого сожрать.

   Завывая, сколопендра стала отползать прочь.

   Человеческая половина мертво обмякла – основные органы твари находились в звериной части; их Сайпенд так и не смог достать. Но он нарушил сочленение, разом лишив тварь и слуха, и зрения. Сколопендре придется долго отлеживаться в логове, чтобы хоть как-то восстановить силы.

   Тварь уползла. Никто не стал ее преследовать.

   – Вот мерзость, – сказал Сайпенд, разглядывая скользкий от крови клинок.

   – Надо бы ее добить, – сказала Агния.

   Всё ее тело дрожало от нахлынувшего адреналина. Похоже, она все-таки переживала за Сайпенда...

   Нет, что за глупости.

   «Я переживала за себя», – решила Агния.

   – Надо бы добить, – повторила она зачем-то.

   – Да кому она нужна, – сплюнул Сайпенд. – Пошли. Эй, Рамиэрль! Пойдемте.

   – А вы хороший боец, – с опаской произнес ангел, приблизившись.

   – Да уж какой есть.

   Ангел взглянул на груду раздавленных кишок, оставшихся после чудовища, и изменился в лице.

   – Зря я на еду налегал, – совсем не по-ангельски пробормотал он. – Зря. Теперь мне дурно.

   Вскоре они вышли к пещерам. Это были огромные провалы в земле, чем-то похожие на распахнутые пасти. Агния поймала себя на мысли, что ей совсем не хочется туда лезть.

   – Это здесь живут кнарки? – спросил Рамиэрль.

   – Да, – сказал Сайпенд. – Они воняют.

   – Я ощущаю их запах, он омерзителен, оскорбителен, – ангел шумно втянул в себя воздух. – Господь небесный! Потерпи еще немного, Амалинда. Я иду к тебе.

   Они вошли в пещеры.

   Воздух вскоре переменился. Он стал влажным, с каплями конденсата. Запах только усилился, и теперь смешивался с густым земляным духом. Ангел споткнулся о корешок и растянулся на земле.

   – Я ничего не вижу, – пожаловался он.

   Экзекуторы переглянулись.

   – Странно, я вот всё вижу, – сказала Агния.

   – Мы ведь таблетки пьем, – пожал плечами Сайпенд. – Забыла? Там не только дрянь всякая вроде противозачаточного. Есть и полезные препараты.

   – Не умничай, – разозлилась она.

   – Как скажешь, – Сайпенд подошел к ангелу и помог ему подняться. – Пойдемте, Рамиэрль, я буду вести вас за руку.

   – Благодарю, – смурно ответил ангел.

   В пещерах он как-то разом потерялся. Даже супругу больше не поминал.

   – А в вашем Анастериане хорошо? – спросил он тихо.

   Сайпенд задумался.

   – Да как сказать... Анастериан – он красивый. Он парит среди облаков, изредка опускаясь на землю, чтобы пополнить запасы еды и питья. Внутри всегда чисто, есть библиотеки, залы с оружием, чтобы тренироваться, игральные комнаты... Он должен быть уютным. Вот только построили его совсем не люди – его строили чудовища, и это чувствуется. Чувствуется всем телом. В каждом его кирпичике, в каждой пылинке – все чужое. Брр. Поэтому я стараюсь не появляться лишний раз в крепости.

   – Я не человек, – пробормотал Рамиэрль.

   – Почти человек. Немного не дотягиваете, но – практически человек.

   – Эй, – оскорбился ангел.

   Агния молчала. Она шла, сунув руки в карманы, и раздумывала над словами Сайпенда.

   В отличие от него, она любила Анастериан. С тех пор, как погибла ее семья, у Агнии не было иного дома. И вряд ли такой предвидится.

   Они шли уже часа два, и кнарки никак не появлялись.

   Наконец они вышли к подземному озеру, заполнявшему большую каверну. Глянув на тусклую, словно покрытую пленкой поверхность воды, Сайпенд объявил привал.

   – Я устал, – дрожа, произнес Рамиэрль. – Я хочу спать.

   – Так спи, – сказала Агния.

   Ангел подложил под себя крылья и свернулся в позе эмбриона. Его глаза были раскрыты – то ли он спал так, то ли просто дремал. Руки Рамиэрль сложил на груди.

   Сайпенд присел на камень и стал чистить башмаки.

   Агнии же нестерпимо захотелось искупаться. Окунуться в воды подземного озера... Наверное, там прохладно. Она внимательно посмотрела на Сайпенда.

   – Я искупаюсь, ладно? Отвернись.

   – Там может быть опасно, – сказал он, не отвлекаясь от башмаков.

   – Не думаю.

   Агния отстегнула плащ, стянула через голову рубаху. Скинула сапоги, помедлив, избавилась от штанов. Ножны с клинком она положила рядом. Теперь она стояла на скользких камнях в одних только трусиках-паутинках и ежилась от приятной прохладцы.

   Вдруг пришло игривое настроение.

   – Ты же не подсматриваешь? – спросила Агния через плечо.

   – Нет, – ответил Сайпенд.

   – А то я стесняюсь.

   Агния переступила ногами, стягивая трусики. Затем, собравшись с духом, зажала нос двумя пальцами и ухнула в темную воду.

   – Бррр!

   Вскоре она вынырнула на поверхность, ощущая себя русалкой. Вода вначале показалась ей до ломоты холодной; однако спустя пару минут тело привыкло, и Агния стала нарезать круги по озеру, то касаясь ступнями известкового дна, то поднимаясь наверх.

   В какой-то момент она заметила Сайпенда.

   Он стоял на берегу и смотрел на нее – смотрел со спокойной заботой. Так отцы смотрят на своих дочерей. На дочерей... Почему-то это разозлило Агнию.

   – Кончай пялиться! – прошипела она.

   – Извини, – добро улыбнулся Сайпенд.

   Взбеленившись, она обхватила его за ноги и рывком сбросила в воду. Больше всего сейчас ей хотелось стереть эту дурацкую улыбочку с его лица. Сайпенд ухнул на дно – но тут же всплыл и принялся судорожно отплевываться; вода затекла ему в ноздри. Вся его одежда безнадежно промокла. Сайпенд дрожал от холода, ежился и сверкал глазами.

   – А теперь тебе смешно? А? – подплыла к нему Агния.

   – Сейчас нет, – его горло сперло от злобы.

   – А сейчас?

   Она прильнула к нему всем телом и стала сквозь тонкие штаны поглаживать член. Ее пальцы были неумелыми, детскими, но Сайпенду хватило и этого.

   Он ведь тоже выпил то зелье.

   Его вечно мудрые, усталые глаза – сейчас они полезли на лоб, а дыхание участилось, как у мальчишки. Сайпенд тяжело дышал, не смея пошевелиться. Его член встал дыбом. Агния гладила его все сильнее, быстрее, досадуя на проклятую ткань, разделявшую их. Как четко член проступает сквозь штаны... Агния наконец справилась с ширинкой и запустила руку прямо в трусы.

   – Он такой горячий, твердый, – шепнула она. – Почему это? Тебе нравится, да?

   – Да, – охнул Сайпенд.

   – Ты любишь меня?

   – Да...

   – Ты не должен любить меня, – прошипела Агния, вдавливая ноготь в головку.

   Сайпенд зажмурился от боли, смешанной с острым наслаждением.

   – Ты должен относиться ко мне, как раньше. Мы не должны поддаваться этому проклятью, ведь это не настоящие чувства, они... они фальшивые. Это ложь!

   – Но я...

   – Молчи! – тяжело сказала она, продолжая разминать пальцами его член.

   «Он ведь знает, что я девственница, – думала она, глядя в его исказившееся лицо, – так почему он так бессилен передо мной?..»

   Сайпенд высвободил руку и с закрытыми глазами, очень осторожно и бережно взял ее за грудь.

   – Нет! – завизжала Агния, мгновенно теряя уверенность.

   Выпустив член, она судорожно прикрыла груди руками. Нет. Он не должен ее касаться.

   Нет.

   – Агни? – Сайпенд дрейфовал в воде с торчащим из штанов членом. – Я что-то не так сделал?

   – Ахах, – нервно произнесла она.

   – В чем дело?

   Отяжелевшие груди будто сами просились ему в руки. Из ее нижних губ сейчас текла смазка, обильно, слишком заметно... Агния еще сильнее прикрылась и закричала:

   – Нет! Перестань возбуждать меня!

   – Да что с тобой?

   – Хватит! Давай забудем об этом. Я совершила ошибку. Я чуть не занялась с тобой сексом.

   – Так это же хорошо, – сделал попытку он.

   – Нет, не прикасайся ко мне!

   – А то что?

   – А иначе я не выдержу... – неудовлетворенное желание было ужасно болезненным. От боли и обиды Агния горько расплакалась. – Я просто не смогу сдержаться...

   В этот момент она проклинала собственную слабость.

   И зачем она только прикоснулась к Сайпенду? Теперь ее тело разбужено – и долго не сможет уснуть.

   Сайпенд молчал.

   Агния плакала, полностью уйдя в себя.

   – Скажи, когда будешь готова, – наконец произнес он. Затем спрятал поникший член в трусы и вылез из воды.

   Агния поежилась.

   Она только сейчас поняла, как здесь все-таки холодно.

   Утирая слезы, она вылезла из воды. Стараясь не глядеть в сторону Сайпенда, Агния отерлась плащом и быстро, стыдливо оделась. Как все-таки ужасно... ужасно всё это...

   – Слушай, я... – пробормотала она. – Прости. Я не хотела, чтобы все получилось так.

   Сайпенд не ответил.

   Он внимательно наблюдал за кучей, копошившейся на том месте, где лежал ангел. Агния перевела взгляд туда, и от страха у нее зашевелились волосы на затылке.

   Повсюду были кнарки.

   Одни держали полупридушенного Рамиэрля, выкручивая ему крылья из лопаток. Другие – стягивались вокруг них, чуть слышно сопя. Кнарки и впрямь были черно-красного цвета; сильные и кряжистые, похожие на вымерших демонов, с оскаленными пастями и алыми вываленными языками – они внушали животный ужас, особенно здесь, в своей родной стихии. Кнарки лениво мастурбировали, поглядывая на Агнию. Их грубые, словно б из камня вылепленные фаллосы были покрыты шипами.

   – Думаю, их надо убить, – сказал Сайпенд.

   – Надо же, я и не догадывалась! – взорвалась она.

   В этот момент кнарки набросились на них. Первых двух Сайпенд с легкостью убил, вспоров им брюхо и разбросав кишки по пещере; однако затем он поскользнулся на крови, и ревущие кнарки навалились сверху, не давая даже пошевелиться. Белый клинок откатился в сторону, бессильно зазвенев. Агния завизжала. Она выхватила собственный меч и кинулась на гадов, отгоняя их от упавшего Сайпенда – они не должны его коснуться! Ей подставили подножку. Агния упала. Толстый кнарк уселся ей на грудь и принялся душить. Его когтистые пальцы жестко сомкнулись на обнаженной шее, перекрывая доступ воздуха.

   Какой же мерзкий у него взгляд...

   Агния смотрела на эту тварь, пока у нее не помутнело в глазах.

   Она задохнулась и потерялась сознание.

   – Нет! Не надо!

   Она с ужасом смотрела на приближавшуюся к ней руку. В изящных пальцах горело зеленое пламя скверны.

   – Нет! Нет! Пожалуйста, не надо!

   Но Солнечный рыцарь лишь улыбался. Он хотел выжечь на ее лице клеймо ада, и ничто не могло ему помешать. Горящие пальцы сомкнулись на детских щеках, обугливая их, выжигая кожу, вытравливая знак скверны...

   Но он перестарался. Он был слишком могуч, Солнечный рыцарь. Ее нежное лицо вспыхнуло, как бумага. Горелой куклой Агния рухнула на землю. Первые несколько секунд она кричала, и мучимые связки сотрясались в ее горле.

   А дальше боль переросла ее маленькое естество, и Агния перестала быть.

   Перестала...

   Она открыла глаза.

   Сон... Неужели опять? Агния застонала и перекатилась набок. Руки были связаны за спиной – надо же, она в плену. Похоже, она серьезно влипла.

   Рядом сидел Сайпенд.

   – А, это ты... – пересохшими губами произнесла Агния.

   И тут же вздрогнула.

   Глядя на Сайпенда, она вспомнила все произошедшее. И ангела, и озеро, и... кнарков. Да, это уже серьезно.

   «Я оплошала», – поняла Агния.

   – Голова не болит? – спросил Сайпенд. О вчерашнем он не поминал.

   – Болит...

   – Надо уходить, иначе умрем, – сказал Сайпенд.

   – Не говори очевидные вещи, – пробормотала Агния. – Хотя бы ты не говори. А где ангелок?

   – Не знаю.

   – Они не пытались меня трахнуть? – помедлив, спросила Агния. В памяти мелькнули шипы на фаллосах кнарков.

   – Пытался один, но я ему помешал, – усмехнулся Сайпенд.

   – И почему ты еще жив?

   – Ну, они сочли это достаточным, – он показал ей раздробленную кисть, которую до этого прятал за спиной. Агнии стало дурно. Сайпенду полностью отгрызли ладонь. Из красной раны торчал белый обломок кости и свисали сизые жилы. – Хорошо хоть, я анальгетиками запасся, как раз ради таких случаев.

   – Убери ее от меня, – слабым голосом произнесла она. – Пжалста.

   Сайпенд завел руку обратно за спину.

   – Знаешь, – сказал он, глядя в потолок. – А мне нравилось с тобой работать. Весело было!

   – Заткнись.

   Вскоре за ними пришли. Несколько кнарков, особенно мерзких и здоровенных. Их подняли с пола и шлепками бронзовых мечей погнали куда-то дальше в пещеру.

   – Нас казнят? Съедят? – бормотала Агния.

   – Групповое изнасилование... – веселился Сайпенд. От анальгетиков он почти утратил связь с реальностью.

   Их привели в огромную пещеру, заполненную кнарками. Пол у нее был широкий и плоский, сухой, подметенный. В центре его было углубление, где находилось нечто вроде цирка. Или арены, это уж как посмотреть.

   Посреди арены торчал столб. К нему кнарки привязли измученного Рамиэрля. Он стоял с поникшей головой, ободранными крыльями и казался совершенно обреченным.