Текст книги "Римские легионы вне полей сражений (Эпоха ранней Империи)"
Автор книги: А. Колобов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)
Особую категорию составляли так называемые иммуны и принципалы. На них приходилось 20% солдатской массы (около 1 тыс. воинов в легионе). Обладатели этих званий были освобождены от повседневной службы. Иммуны – это главным образом исполнители специализированных функций: писари, трубачи, санитары и т.д., получавшие, впрочем, оклад рядового солдата. В легионе их было около 600 человек.(10)
[Закрыть]
Наиболее привилегированную часть солдатского корпуса представляли принципалы – знаменосцы, бенефициарии, спекуляторы, опционы и т.д., получавшие полуторный и двойной оклад (в легионе их насчитывалось около 500 человек).(11)
[Закрыть] Принципалы, с одной стороны, выполняли в центурии функции унтер-офицеров, с другой – играли роль штабных служащих при высших офицерах легиона и в ставке наместника провинции. Структура солдатских званий и должностей в легионе начала оформляться еще в I в., но окончательно сложилась во II в.: существовало свыше 100 промежуточных ступенек между рядовым и центурионом.
Офицеры. Особую категорию офицеров легиона составляли центурионы-профессионалы высшего класса, во многом благодаря мужеству, знаниям и опыту которых римская армия и стала эталоном военной организации на все времена. Обычно легионные центурионы рассматривались как высшая прослойка солдатской массы, соответствующая рангу старшины или фельдфебеля в современных армиях.(12)
[Закрыть]
Материалы современной просопографии позволяют утверждать, что источники комплектования легионных центурионов были разнообразны. Конечно, немалая часть их вышла из легионеров, за 15-20 лет службы прошедших многочисленные должности на уровне иммунов и принципалов. Некоторые легионеры становились центурионами, пройдя стажировку на младших командирских должностях во вспомогательных войсках. Встречались среди армейских центурионов ветераны преторианской гвардии.
Особый разряд составляли выходцы из муниципальной аристократии Италии и провинций, получавшие командную должность в легионе после выполнения магистратур в городском самоуправлении без предварительной военной службы. Поступали на военную службу со звания центурионов и некоторые представители всаднического сословия, по каким-то причинам неспособные пройти обычный для римских всадников cursus honorum, например, дети центурионов высшего ранга – примипилов. В последних двух случаях определяющую роль в достижении поста центуриона играла протекция столичного сенатора, а лучше – наместника провинции, в которой дислоцирован легион, либо легионного легата. Именно такие центурионы, более молодые и здоровые, а также располагавшие поддержкой влиятельного лица, чаще по сравнению со своими заслуженными коллегами, достигали примипилата и даже должности лагерного префекта – третьего по значению в легионе, после легата и легионного трибуна, сенаторского звания. А примипилат открывал доступ во всадническое сословие. После реформ Септимия Севера золотое кольцо римского всадника стал получать каждый центурион.
А. фон Домашевски, один из первых исследователей римской армии, предположил, что начиная с Флавиев, центурионы оставались единственными италийцами в легионе, тогда как все солдаты были провинциалами.(13)
[Закрыть] Современная наука внесла существенные коррективы в столь радикальное заключение: во-первых, большинство солдат-провинциалов имело италийские корни, во-вторых, доля уроженцев провинций в среде центурионов оказалась не меньшей, чем в среде легионеров.
В легионе насчитывалось 60 центурионов. Как известно, с 320-х гг. до н. э. низшей тактической единицей в легионе стала манипула (в легионе – 30), состоящая из двух центурий (в легионе – 60). Численность центурии достигала 100 человек, а манипулы – 200. Таким образом, в каждой манипуле было по два центуриона: главный – primus и его заместитель – posterior. Такой порядок сохранялся до Адриана, когда осуществился переход к центуриатной тактике и каждый центурион стал командиром самостоятельного подразделения. Проведя аналогию с современностью, обычного центуриона можно сопоставить с армейским капитаном.
Шесть центурий и, соответственно, три манипулы составляли когорту. Центурионы первой когорты являлись центурионами первого ранга – primi ordines, не только бывшими полевыми командирами, но и принимавшими участие в военном совете при штабе командира легиона. В середине I в. происходит увеличение численности первой когорты с 500 человек, как было в остальных девяти, до 800 с одновременным уменьшением количества центурионов в ней до 5 человек. Центурионы первой когорты являлись наиболее опытными командирами, поскольку служба центуриона обычно начиналась с последней 30-й манипулы или, позже, с 60-й центурии. Разумеется, центурион в своей карьере не был обязан пройти все 30 или 60 ступенек, но градация по когортам существовала. Когда центурионы попадали в первую когорту, служба в которой была наиболее престижна, это были уже в высшей степени умудренные боевым опытом воины. Необходимо отметить также, что практиковался ежегодный перевод центурионов из одного легиона в другой. Поэтому к концу своей карьеры (центурионы выходили в отставку позже, чем солдаты, обычно в 60-70 лет) они имели опыт, приобретенный на службе чуть ли не на всех границах империи. Вершиной центурионской карьеры являлся ранг примипила – командира первой центурии первой когорты, в сражении защищавшей легионного орла. Достижение примипилата требовало, как правило, 15-30 лет центурионской карьеры. После годичного исполнения примипилата центурион мог занять должность трибуна городской когорты, открывавшую путь к карьере наместника маленькой провинции, либо стать префектом легионного лагеря (комендантом), и спустя три года выйти на пенсию. Таким образом, по значению ранг центуриона безусловно относится к разряду офицерских.
Жалование обычного центуриона составляло 5 окладов рядового солдата, центуриона из числа primi ordines – 10, а примипила – 20 окладов рядового легионера.(14)
[Закрыть] Несмотря на то, что по размеру окладов центурионы значительно превосходили основную массу легионеров, сам факт получения жалования сближал их с солдатами, ибо в римской армии периода Ранней империи высшие офицеры за службу денег не получали.
Каждый центурион имел особую большую палатку, тягловое животное для перевозки багажа на марше, лошадь для верховой езды, оруженосца из лагерных служек. Вести рутинную документацию в подразделении центуриону помогал писарь из числа легионеров.(15)
[Закрыть] В мирных условиях центуриона отличали красный плащ и розга, которой всегда находилось применение. Во время боя центурионы сражались в своих подразделениях, показывая пример владения щитом и дротиком-пилумом. Одновременно они руководили центурией. Узнать центуриона в бою можно было по поножам, которые обычные солдаты не носили, и гребню, прикрепленному поперек шлема.
Высшие офицерские звания в легионе начинались с военного трибуната, предназначенного для выходцев из всаднического сословия. К концу I в. оформляется схема наиболее типичной для этого сословия воинской карьеры: префект когорты (пехотной части из 500 человек) вспомогательных войск – легионный трибун – префект алы (конного подразделения из 500 человек) вспомогательных войск. Впрочем, многие римские всадники начинали военную карьеру именно с легионной службы. В каждом легионе было по 5 трибунов всаднического достоинства – tribuni angusticlavii. Они носили белую тунику с узкой красной полосой.
В I-II вв. всаднические трибуны являлись, как правило, выходцами муниципальной аристократии средней Италии и наиболее романизированных провинций, до военной службы зарекомендовавшими себя активным участием в городском самоуправлении. Военная служба для римских всадников, как и для рядовых граждан, была делом добровольным. Большую поддержку, особенно поступавшим на военную службу в звании легионного трибуна, минуя ранг префекта когорты, оказывал патронат императора, консулов, провинциальных наместников.(16)
[Закрыть] Особое значение при получении офицерских должностей имели земляческие связи.
Известных по эпиграфическим памятникам всаднических трибунов можно разделить на две возрастные категории. Первая – это молодые люди 20-25 лет, начавшие военную карьеру со звания трибуна явно по протекции. Вторая – это люди в возрасте около 40 лет, имевшие за плечами опыт руководства вспомогательной пехотной частью. Просопографические штудии ставят под сомнение бытующее в литературе представление о всадническом легионном трибуне как чисто штабном офицере, неопытном в ратных делах. Служба всаднического трибуна продолжалась 3-4 года, что давало возможность даже неискушенному в военном деле человеку приобрести ратный опыт.(17)
[Закрыть] В эпиграфике часто упоминается о всаднических трибунах как командирах вексилляций – легионных подразделений, выполнявших особые задачи. Учитывая, что вексилляция в период принципата была весьма распространенным воинским подразделением, следует признать, что по крайней мере часть всаднических трибунов обладала компетенцией, необходимой для выполнения столь ответственных заданий. Многие римские всадники занимали входящие в cursus honorum командные армейские посты в одном и том же регионе, что позволяет предположить их профессиональную специализацию.
Реформы Септимия Севера значительно ограничивали доступ для всаднического сословия в офицерский корпус легионов. С начала III в. легионными трибунами становились, как правило, выходцы из солдатской массы, ветераны преторианской гвардии, дети центурионов. К середине III в. представители всаднического сословия исчезают из офицерского корпуса легионов.
Помимо римских всадников, которые представлены в рангах от центурионов до военных трибунов и лагерных префектов, в легионе служили представители высшего – сенаторского – сословия. Военная служба для высшей римской знати также была добровольной. До конца правления императоров дома Юлиев-Клавдиев офицеры-сенаторы являлись по преимуществу выходцами из староримской аристократии. С конца I в. в их числе растет доля знатных уроженцев городов Италии и провинциалов – потомков италийских переселенцев.
Сенаторская карьера в легионе начиналась с ранга военного трибуна. Легионный трибун сенаторского достоинства в легионе был один и назывался tribunus laticlavius, т.е. обладающий широкой пурпурной каймой на тунике. Раньше считалось, что члены сенаторского сословия поступали на военную службу неопытными юношами и годичный легионный трибунат для них являлся чисто формальной процедурой, необходимой, однако, для осуществления карьеры государственного мужа.(18)
[Закрыть] Следует признать, что современные ученые знают о сенаторских легионных трибунах в силу малочисленности соответствующих эпиграфических памятников немногим больше, чем их коллеги 100 лет назад. Можно лишь предположить, что сенаторы – легионные трибуны – были штабными офицерами, курирующими бумажную работу в легионе. В ратном деле они были малоопытны и военную службу использовали преимущественно только как ступеньку на пути к квестуре.
Должность легата – командира легиона – также относилась к разряду сенаторских. Легионных легатов можно условно разделить на две группы. Первую группу составляли люди в возрасте между 30 и 40 годами, получившие командный пост в армии после исполнения претуры. Такие сенаторы, как верно отмечено в научной литературе, действительно были полководцами-любителями, не достаточно компетентными в военном искусстве.(19)
[Закрыть] Впрочем, срок исполнения легатуры – 3-4 года – позволял способному администратору превратиться в сносного генерала. Другое дело, что в условиях военных действий этот срок оказывался гораздо короче.
Вторую группу легионных легатов составляли профессионалы из числа так называемых viri militares – военных советников, сопровождавших императора на театре военных действий. Среди них, как отмечает М. Жиромски, не часто встречались представители сенаторской элиты.(20)
[Закрыть] Некоторые из таких легатов являлись выходцами из всаднического сословия. Обладавшие значительным военным опытом, они в ускоренном порядке проходили этапы сенаторской карьеры (Признают существование определенной схемы сенаторской военной карьеры Г. Альфельди, Э. Бирли, В. Эк, отрицают – Р. Саллер и Дж. Кэмпбелл.(21)
[Закрыть]) Согласно реконструкции Б. Добсона, cursus honorum таких военных специалистов проходил следующим образом: контроль над дорогами или разбор судебных тяжб в коллегии 20 (vigintiviratus) – военный трибунат – 6-10 лет гражданской карьеры, включая претуру и консулат – высшие военные посты консулярного ранга.(22)
[Закрыть] Сенаторы-профессионалы командовали легионами на наиболее ответственных участках границы и нередко занимали пост легионного легата дважды. До конца принципата именно из их среды чаще всего выбирались консулы, которые после завершения магистратуры командовали провинциальными группами войск в качестве наместников пограничных территорий.
Глава III
Место легионеров в общественной жизни Империи
В научной литературе распространена точка зрения, согласно которой после реформ Гая Мария римская армия превратилась в особую общественно-корпоративную систему, оторванную от гражданского общества и чуждую античным социально-политическим ценностям.(1)
[Закрыть] По логике этих авторов, армия, лучше осознавая свои политические интересы и будучи лучше организованной, чем остальная часть римского гражданства, энергично боролась с Республикой и превратилась в главную опору Империи.
Действительно, легионы последнего века Республики состояли преимущественно из низов римского гражданства, обездоленного и отстраненного от участия в большой и региональной политике. Демонстративное невнимание Сената к нуждам армии прежде всего отсутствие государственного механизма пенсионного вознаграждения ветеранов породило кризис доверия солдат к верховному органу власти. Однако едва ли армия выступала против существующей системы организации власти в целом. Будучи, по общему мнению античных авторов, обособленными от остального общества, солдаты и ветераны выражали, тем не менее, свои требования к государству в категориях античной гражданской политической культуры. Как было свойственно римским гражданам, свои отношения с Сенатом солдаты рассматривали в контексте взаимоотношений патрона и клиентов. И если Сенат оказывался неблагодарным патроном, то солдаты искали взаимопонимания у своих полководцев.(2)
[Закрыть] Корнелий Сулла, Юлий Цезарь, Марк Антоний и Октавиан-триумвир, следуя логике гражданских войн, стремились превратить легионы римских граждан в свою личную клиентелу. Однако солдатская масса не подчинялась бездумно полководцам. Собираясь на сходки в соответствии с республиканскими традициями, воины нередко вынуждали своих лидеров подчиняться коллективной воле в интересах «спасения Отечества». Не вызывает сомнения, что «спасенным Отечеством» была для воинов именно «Res publica restituta», как определил суть государственного строя после окончания гражданских войн Октавиан Август. Установленный Августом государственный строй, по нашему мнению, не порывал с прежней политической системой столь категорически, как полагают некоторые ученые.(3)
[Закрыть] Процесс оформления принципата как политической системы, принципиально отличной от республиканского строя, представлял собой длительную эволюцию, растянувшуюся до конца I в. На наш взгляд, безоговорочное разделение понятий «воин» и «гражданин» для конца Республики неоправданно. В конце концов, солдаты и ветераны стремились к реинтеграции в античное общество, желая занять в нем достойное место. Установление же принципата, как известно, вело не только к переменам в политическом строе, но и к преодолению социального кризиса, характерного для Республики начиная со второй половины II в. до н.э.
Действия Октавиана Августа в качестве принцепса, как кажется, были направлены на обособление солдат от гражданского общества. Прежде всего, армия, по крайней мере в Европе, была удалена от очагов античной цивилизации. Прошло не менее ста лет, пока в зоне лимеса начали появляться города римского права. Между тем сам легионный лагерь имел в планировке много общего с античным городом (Veg. Epitoma rei mil. II. 18), а легион представлял собой особую форму античного сообщества.(4)
[Закрыть] Именно в качестве коллектива римских граждан легион обретал право юрисдикции в окрестностях лагеря.(5)
[Закрыть]
Также с именем Августа, видимо, следует связывать расширение имущественных прав солдат, которое ослабляло власть над ними patris familias – главы большoй патриархальной семьи – одного из важных институтов античного общества.
Первые упоминания о "лагерном имуществе" (bona castrensia) встречаются в трудах правоведов первой половины II в. Юлиана и Помпония (Dig. XLIX. 17). Детализированное представление об имуществе, находящемся в пользовании легионера и называемом уже "лагерный пекулий" (peculium castrense), формируется у юристов III в., разработавших особую отрасль "военного права": Ульпиана, Папиниана, Тертуллиана, Макра, Мэциана, Трифонина, Павла (Dig. XLIX. 16-17). Первый исследователь лагерного пекулия Х. Фиттинг, основываясь только на нарративных источниках, предположил, что юристы эпохи Антонинов имели дело с явлением, возникшим, вероятно, в самом начале Империи, если не при Юлии Цезаре.(6)
[Закрыть] В пользу данного предположения свидетельствует сообщение историка рубежа II-III вв. Диона Кассия, согласно которому во время правления Клавдия (41-54 гг.) солдаты «имели права женатых людей» (Dio’s Roman History. LX. 24). Публикация «Корпуса римских надписей» не оставила сомнений в правоте Х. Фиттинга: в многочисленных солдатских эпитафиях I-II вв. в качестве наследников имущества указываются сослуживцы и вольноотпущенники. Следовательно, у легионеров было имущество, которым они могли самостоятельно распоряжаться.
Суть проблемы состоит в том, что правоспособность воинов была ограничена отцовской властью. Pater familias согласно римским традициям обладал верховной властью, в том числе и в области имущественного права над своими сыновьями до тех пор, пока они не женятся. После официального запрета вступать в брак, введенного Августом, военные оказались в зависимости от отцовской власти в сфере имущественного права вплоть до выхода в отставку. Кроме того, молодые люди до 25 лет – а именно из них набирали легионеров – принадлежали согласно римским традициям, к младшей возрастной категории так называемым minores, и их имущественные интересы даже в случае отсутствия отца должен был представлять опекун.(7)
[Закрыть] Считается, что Август запретил отцам лишать сыновей-солдат наследства и объявил, что имущество, нажитое военными за время службы, не подлежит юрисдикции patris familias.(8)
[Закрыть] Расширение при Августе имущественных прав солдат вследствие введения bona castrensia способствовало их эмансипации от родительской власти. Причины появления лагерного пекулия были, вероятно, политического характера: император стремился сделать военную службу более привлекательной для добровольцев и укреплял отношения патроната-клиентелы с солдатской массой.(9)
[Закрыть]
Личным имуществом воина являлось прежде всего его вооружение и прочее боевое снаряжение, которое по окончании службы можно было продать сослуживцам. Значительную часть лагерного пекулия составляли денежные сбережения. Жалование легионеру выдавалось три раза в год равномерными долями. Следует отметить, что регулярная оплата воинской службы не являлась нарушением полисной традиции. Солдатское жалование (stipendium) у римлян известно с конца V в. до н.э. Более того, регулярная выдача жалования подчеркивала римско-гражданский статус легионов и отличала их по крайней мере на первых порах, от вспомогательных войск.(10)
[Закрыть] Другое дело, что с допуском в легионы низов гражданства, не имевших иных источников дохода, размеры солдатского жалования были значительно увеличены. С конца I в. по размерам жалования солдаты делились на три основные группы. Новобранцы получали третью часть жалования рядового воина.(11)
[Закрыть] Ординарное жалование выплачивалось рядовым – строевикам и так называемым иммунам – солдатам, которые занимали должности, как правило, технического характера и были освобождены от рутинных обязанностей, т.е. основной массе легионеров. Принципалы – знаменосцы, хранители оружия, легионные всадники, штабные служащие – имели полуторный и двойной оклад.(12)
[Закрыть] С начала Империи жалование рядового легионера составляло 225 денариев в год (Tac. Ann. I. 17). Домициан (81-96 гг.) увеличил его на треть (Suet. Dom. 7). Последнее повышение солдатского оклада в рамках принципата – в 1,5 раза – произошло при Септимии Севере (193-211 гг.).
Из своего жалования солдаты должны были покупать боевое снаряжение, одежду и еду. Для совершения длительных переходов им выдавались специальные средства – clavarium. Для сравнения можно напомнить, что в эпоху раннего принципата средний годовой доход ремесленника составлял 300 денариев. Учитывая инфляционные процессы, охватившие Империю во второй половине I в. и усилившиеся с конца II в., можно предположить, что жалование рядового легионера, по крайней мере до III в., не позволяло иметь значительных сбережений. После реформ Северов в начале III в. жалование легионеров было существенно увеличено, и с тех пор солдаты cтали значительно превосходить трудящихся по доходам, особенно, если принять во внимание, что с этого времени они могли легально заниматься куплей-продажей земли и по сути дела, проживая с семьей вне лагеря, "врастали" в среду гражданского населения пограничных территорий.
Поскольку поначалу солдатское жалование было скромным, и с выдачей его государство, особенно в I в., испытывало серьезные трудности, большое значение для образования лагерного пекулия имели донативы – денежные подарки от императоров. Корни этого явления находим в республиканской традиции праздничных раздач членам гражданского коллектива. Не случайно даже в период Империи донативы получали только состоящие из римских граждан войска: гвардия и легионы.(13)
[Закрыть] Донативы в наибольшей степени подчеркивали отношения патроната-клиентелы между императорами и их воинами. Денежные выдачи осуществлялись по случаю вступления на престол, с оказии триумфов – выдающихся военных успехов, в связи с совершеннолетием престолонаследников, как знак благодарности лояльным частям во время попыток узурпации престола, по завещанию правителей.
Солдаты не могли свободно распоряжаться всем донативом. Половина императорского подарка оставалась в кассе, которая существовала при знаменном святилище каждой когорты (это был мешок – follis, куда складывались донативы, а при Северах появился еще один мешок – для похоронной коллегии всего легиона – Veg. Epitoma rei mil. II, 20), откуда деньги выдавались солдатам на руки при демобилизации. Таким образом, в легионной казне накапливались изрядные суммы, которые порой использовались мятежными наместниками, стремящимися к узурпации императорского престола. Кроме того, по случаю знаменательных побед солдатам выдавали вознаграждения военачальники, обладающие империумом – правом верховного командования в отсутствие принцепса. Командирами такого ранга часто были родственники правителя. Размеры донативов и иных разовых выдач определялись статусом военнослужащего и различались у новобранцев, рядовых и принципалов. Есть основания полагать, что раздача донативов, являвшаяся каждый раз серьезным испытанием для императорской казны, служила вполне реальным источником формирования лагерного пекулия.
В состав имущества, находившегося в распоряжении солдата, попадали также его боевые награды – dona militaria.(14)
[Закрыть] При Августе произошло разделение наград на солдатские и офицерские. К числу солдатских наград относились браслеты (armillae), ожерелья (torques), медали (phalerae). Браслеты и ожерелья обычно выдавались в комплекте, а медали – наборами из 5, 7, 9 штук. Награды изготовляли из серебра или посеребренного металла. Кроме того, медали делали из стекла и полудрагоценных камней: например, из халцедона. Как явствует из источников, dona militaria обладали материальной ценностью (Tac. Hist. I. 57).
Однако боевая награда для римского легионера, как и для многих его современных коллег, служила предметом гордости, а не купли-продажи. Dona militaria всегда отмечались в воинских эпитафиях: словами или изображением. Их клали также в солдатские захоронения. Поэтому как один из элементов лагерного пекулия военные награды можно рассматривать с большой натяжкой. Награды выдавали в связи с боевыми кампаниями или маневрами. Естественно, что у тех, кто участвовал в сражениях, боевых наград было больше, чем у тех, кто охранял мирную границу. Однако и среди фронтовиков, как, в частности, показывает анализ надгробных памятников легионеров с рейнской границы, являвшейся самой неспокойной до конца I в., имевших боевые награды было немного.(15)
[Закрыть] Можно предположить, что в римской императорской армии были весьма жесткие критерии награждения. Браслеты, ожерелья и медали в качестве солдатских наград выходят из обихода во II в., став отличительными знаками исключительно центурионов, и исчезают в эпоху Северов. В III в. в качестве форм поощрения солдат выступают уже увеличение пайка, денежная премия (Veg. Epitoma rei mil. II. 7).
Наиболее существенным источником материального обеспечения, который могло предложить солдату государство до правления Северов, являлась, как мы полагаем, военная добыча (praeda): движимое имущество и рабы. Согласно традиции взятый штурмом город отдавался на четырехдневный грабеж солдатам-победителям (Tac. Ann. III. 39). В случае добровольной сдачи контрибуцию получал полководец (Tac. Ann. III. 19), который делился с солдатами в соответствии с их рангами. Награбленное солдатами имущество чаще всего распродавалось торговцам из гарнизонного поселка – канабы, во время похода следовавшим за войском. Захваченные пленники частью становились лагерными служками, частью продавались. Из эпитафий известно о существовании личных рабов, прежде всего у легионных всадников. Император Адриан (117-138 гг.) разрешил солдатам освобождать рабов (Digestae XLIX. 17. 13) и тем самым признал право легионеров быть патронами (что традиционно считалось прерогативой patris familias). По данным же эпиграфики вольноотпущенники легионеров известны уже с начала Империи.(16)
[Закрыть] Вероятно, Адриан узаконил давно существующую практику.
Завершая разговор о "лагерном пекулии", следует отметить, что солдаты, особенно относящиеся к разряду principales, а с начала III в. и все остальные, имели достаточно возможностей для обзаведения каким-то скарбом и накопления денег. Косвенными признаками достаточной кредитоспособности легионеров служат денежные клады, нередко попадающиеся археологам, исследующим стоянки римских войск,(17)
[Закрыть] обломки дорогой посуды и прочей утвари, оставшейся в горах мусора на месте легионных лагерей, а также таверны и бордели – неотъемлемые атрибуты канаб – поселков, возникавших в непосредственной близости от воинских частей. В пользу состоятельности значительной части легионеров свидетельствуют многочисленные выполненные на высоком художественном уровне надгробные памятники умершим солдатам. Погребения отдельных легионеров, как показывает, в частности, замечательная реконструкция в Кельнском музее Римско-Германской Комиссии, достигали порой высоты двухэтажного дома и выглядели подлинными мавзолеями.
Можно заключить, что с I по III в. материальное положение легионеров улучшалось, тогда как жизненный уровень большинства гражданского населения в III в. существенно снизился (18. Расширилась и юридическая дееспособность легионеров на фоне прогрессирующего ущемления прав гражданского населения. С середины II в. в легионах были представлены выходцы почти из всех слоев римского гражданства. С начала II в. в легионах возрастает доля уроженцев пограничных провинций, тогда как представительство внутренних территорий в основном роде войска империи неуклонно сокращается.
Маркоманнские войны (166-180 гг.) открыли эпоху бедствий, обрушившихся на Римское государство и, в частности, показали недостаточную эффективность существовавшей системы комплектования в условиях широкомасштабных конфликтов, одновременно возникавших на разных участках границы. Думается, проблема заключалась и в том, что глубинные кризисные процессы, начавшиеся поначалу в обществе и экономике наиболее развитых территорий государства и постепенно распространявшиеся на периферию, ускорили размывание средних слоев римского гражданства, составлявших костяк легионов. Прогрессирующее ухудшение физических кондиций новобранцев, снижение их образовательного и нравственного уровня, неизбежное при наборе из низов общества, негативно сказывалось и на боеспособности вооруженных сил.
Реформы Септимия Севера, призванные укрепить армию, ставшую наряду с пограничными провинциями социальной опорой принципата, и радикально улучшить качественный состав новобранцев, по сути дела завершили процесс разрыва армии с гражданским обществом Империи. Легионеры превратились в зажиточную и привилегированную социальную группу, сросшуюся с обществом пограничных территорий. Благодаря мужеству легионов и стойкости населения лимитрофных провинций Империя была спасена. Однако политика "солдатских" императоров, опиравшихся на легионы и пограничные провинции, нацеленная на сохранение античных форм жизни, оказалась глубоко чужда жителям внутренних территорий, где античность изжила себя исторически.