Текст книги "Первый раз в пятый класс (СИ)"
Автор книги: А Демченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)
Annotation
27.01.18. Подарок в честь ДР. :)
Демченко А.В.
Глава 1.
Глава 2.
Глава 3.
Демченко А.В.
Часть 3. Первый раз в пятый класс
ЧАСТЬ III . Первый раз в пятый класс
Глава 1.
История об оградниках навела меня на одну занимательную идею, возможность воплощения которой я тут же принялся проверять во всех доступных источниках. Артефакты... нет, меня не интересовала возможность создания какого-нибудь кольца всевластия, до такой дури я ещё не докатился. Но... большую часть жизни я что-то делал своими руками. Будь то борщ или кованый светильник, проект дома или сруб заимки в тайге. Мне нравится видеть результат своего труда, воплощённый в реальности. Такая вот форма самолюбования, да... и ничего не могу с собой поделать. Собственно, в здешнем естествознании, несмотря на мой интерес к этому странному то ли ремеслу, то ли искусству, то ли науке, меня разочаровывает один из основных постулатов, можно сказать, краеугольный камень нынешней теории естествознания, который гласит, что ментальные манипуляции не способны создать материю, но могут на неё воздействовать. Иными словами, каким бы не был могущественным «философ», ему ни за что не сотворить своей волей даже песчинку. Иллюзию – пожалуйста. Самую точнейшую, вплоть до осязания и обоняния, но вот создать настоящую песчинку не выйдет, хоть как извернись.
Это было... не обидно, нет, но разочаровывающе. И вдруг такой подарок от разговорившихся Олега и Мары. Хотя, сам ведь видел, как работала Ружана Немировна с лунной нитью, мог бы и дотямкать, что это, по сути, и есть всего лишь один из способов создания артефактов. Хочу! Хочу научиться...
Эта идея так меня захватила, что следующую пару недель я буквально разрывался между выискиванием и чтением соответствующей литературы в своём коммуникаторе и исполнением назначенного нам с Олегом и Марой задания-наказания. Не могу сказать, что сразу всё понял в "распотрошённых" учебниках, оказавшихся удивительно скупыми на эту тему, всё же, я не гений, да и времени на артефакторику, ввиду назначенного нам наказания, оставалось совсем немного. Но к моменту отъезда Бийских я всё же успел ознакомиться с основами, и этого было достаточно, чтобы понять, что делать артефакты самому мне светит ещё нескоро. Впрочем, я не унывал, рассчитывая плотнее заняться этой темой в свободное время.
А с заданием-наказанием мы всё-таки справились, буквально накануне отъезда младших поколений Бийских. Ну... почти справились. Дед Богдан с супругой быстро и легко спустили на землю наше самомнение, взвившееся выше крыши, когда задача, как мы решили, была успешно выполнена. Нет, в самом деле, мы искренне считали, что здесь есть чем гордиться, ведь мы создали не один, а целых два действенных щита. А если учесть "помощь" постоянно крутившейся рядом с нами Златы... ну чем не подвиг?!
Вариант, предложенный Олегом, был путём чистого прямого противодействия. И именно ледяной щит нам удалось создать первым, благо связать выставленный на максимум конструкт охлаждения с конструктом отсечения температурных колебаний, в просторечии именуемым "прихваткой", можно без всяких проблем. Обычная бытовая связка, к которой мы присобачили ещё один конструкт, позволяющий играть с размерами щита. Одна проблема, больше пары ударов огненных когтей, эта штука не выдерживает... и парит, как банная каменка.
А вот Мара после недолгих раздумий, не пожелав отставать от брата, предложила сконструировать щит на основе всё того же огня, как альтернативу. То есть, конструктивно, оба щита были сходны, только в огненный, вместо охлаждающей части, мы встроили разогревающий конструкт. Результат получился как бы не более впечатляющим, чем первый. Если выставленный ледяной щит выглядел как ледяное облако, прикрывающее пользователя этакой вогнутой линзой, то его огненная версия заставляла дрожать воздух от жара, а в непосредственной близости от внутренней, обращённой к пользователю стороны щита, постоянно вспыхивали искры и язычки пламени от сгорающей пыли. И то и другое было красиво и... опасно.
К тому моменту когда мы решили продемонстрировать свои успехи старшим Бийским, песчаный берег озера, где проводились испытания нашего изобретения, оказался сплошь усеян быстро тающими росчерками изморози и полосами спёкшегося песка, следами от применения ледяной и огненной защиты. Ну не могли же мы представить не оттестированный результат?
Демонстрация удалась. Выставленные на максимум, щиты не позволяли даже подойти достаточно близко, чтобы нанести удар "когтями", а при уплотнении охлаждающего и огненного конструктов, они вполне удачно гасили атаки нашей первой выдумки. Но если ледяной щит действовал недолго и жёстко, словно пытаясь оттолкнуть испытателей друг от друга, при соприкосновении с "когтями", то огненный щит был более мягким, он словно вбирал в себя пламя атаки, размывая его в своём объёме, и заставляя ещё ярче вспыхивать пламя на "линзе".
Дед Богдан с тёткой Ружаной посмотрели на наше представление, добродушно покивали, после чего старик, привычно закусив ус, попросил Мару и Олега атаковать его самого.
Брат с сестрой неуверенно переглянулись, но, пожав плечами, всё же зажгли "когти" и двинулись к спокойно стоящему в пяти шагах от них деду Богдану. Шаг, другой... я ощутил, что старик вдруг создал странно знакомый конструкт и окутался почти невидимой дымкой. Интересно, что это за щит?
Удар, ещё один, и Мара с Олегом непонимающе смотрят на свои руки. Когти погасли, будто их и не было, а дед Богдан так и стоит, окружённый всё тем же странным щитом, кажется, не истощившимся ни на гран. И что это бы...
– "Прихватка"?! – Выпалил я, когда до меня, наконец, дошло, почему конструкт, построенный стариком, показался таким знакомым.
– Браво. – Ружана Немировна демонстративно похлопала в ладоши. Мы с младшими Бийскими переглянулись и удручённо вздохнули. И зачем было столько накручивать, если для защиты от когтей достаточно было скрыть тело за одним-единственным бытовым конструктом, используемым домохозяйками, когда приходится иметь дело с горячей посудой?!
Это был жёсткий урок. Но даже такое "приземление" не избавило меня от тяги к изучению "естествознания" и экспериментам с ним. Почему? Во-первых, потому, что одной неудачи недостаточно, чтобы остановить человека идущего к цели, если эта неудача, конечно, не была фатальной и не отправила бедолагу на тот свет... впрочем, и это утверждение не абсолютно, как показывают события, происшедшие со мною два месяца назад. А во-вторых... это ж "магия"!!! Пусть в прошлой жизни я был довольно циничным человеком и давно перестал верить в чудо, но сейчас передо мной открылись такие возможности, о которых я не мечтал даже будучи ребёнком! И я буду последним идиотом, если их упущу.
Ну, а кроме того, это просто интересно. Все эти конструкты, потоки, манипуляции, артефакты опять же... единственное, о чём я немного сожалею, так это о том, что мне не дано, как многим здешним "философам", видеть конструкты. Впрочем, как говорит Ружана Немировна, "видящие" точно так же завидуют "чувствующим", то есть, таким как я, людям, ощущающим творящиеся вокруг них ментальные манипуляции. Не знаю, не знаю... может быть, она и права, а я пока просто не имею достаточного опыта, чтобы правильно оценивать преимущества и недостатки этих двух подходов.
Вечером, когда уже отгорел закат, и улеглась суматоха в доме, связанная с отъездом Бийских, дед Богдан поманил меня во двор и попросил притащить ему три чурбака... кажется, в его понимании, эти деревяшки – лучший испытательный стенд и тренировочный инвентарь. Когда же я выполнил его просьбу, старик благодарно кивнул и, прикусив ус, зажёг на руке "когти". К моему удивлению, они совершенно не походили на то, что придумала наша компания. Нет, форма, может быть, и была такой же, но содержание... Я не чувствовал в этом воздействии никаких конструктов, вообще. Точно так же, как в тех воздействиях, что дед Богдан с тёткой Ружаной создавали, основываясь на своих школах. Только монолит воли и поток внимания, превращающийся в пять белоснежных, сияющих "серпов". Убедившись, что я внимательно наблюдаю за происходящим, дед Богдан легко коснулся когтями первого чурбака и прикрывавший его огненный щит пошёл волной и лопнул, а полено мгновенно осыпалось серебристым пеплом. Следующим стал ледяной щит. При соприкосновении с когтями он полыхнул снежным облачком и испарился. Хана второму чурбаку. А вот третий "прожил" несколько дольше. Бытовой конструкт "прихватка" сумел противостоять воле старика чуть ли не три секунды, но, в конце концов, тоже не выдержал и исчез без следа. Дед Богдан погасил когти и, испытующе глянув на меня, молча ушёл в дом. Очередной урок мне к размышлению.
* * *
– Занятный персонаж. Очень занятный. – Задумчиво проговорил мужчина, щелчком пальца закрывая файл досье, высвеченный на матово-белом стекле большого экрана в лаконичной медной рамке. Седина в волосах и глубокие морщины, избороздившие лоб говорящего, выдавали в нём немало пожившего на белом свете человека, но... это впечатление тут же исчезало, стоило взглянуть на него повнимательнее. Да волосы его седы, но густы, а широкие плечи пусть и немного ссутулены, но не немощны. Руки, хоть и отмечены кое-где редкими пигментными пятнами, по-прежнему сильны и тверды, но самое главное, глаза, в которых нет и следа старческой водянистой усталости. Серые, живые, взиращие на мир с неизбывным интересом. А сейчас в них просто-таки сияло нескрываемое, почти детское любопытство. И сидящий в кресле напротив, гость, заметив это, беззвучно застонал. Что ж, у него есть для такой реакции весомый повод. Все, кто был хорошо знаком с этим стариком, знали этот взгляд, как неотвратимое предзнаменование очередной встряски, до которых его обладатель был большим охотником.
– А может не надо? – Тихо и почти обречённо проговорил гость. Его собеседник вскинул голову, смерив визитёра взглядом, и усмехнулся.
– Ты о чём, друг мой? – Глубоким, без малейшего намёка на старческое дребезжание голосом, поинтересовался хозяин кабинета.
– Я... я имею в виду, может, пока оставим его там, где он есть? Подождём? – Со вздохом спросил гость... просто, чтоб хоть что-то сказать.
– А я и не намеревался с ним ничего делать. Пока. – С насмешкой отозвался странный старик, но в следующих его словах лязгнула сталь. – Следить, не мешать, о любых происшествиях докладывать мне лично.
– Будет исполнено, ваше... – Подскочив от такой резкой смены тона, протараторил его гость, но был тут же остановлен одним-единственным жестом.
– Вот только рискни. – Чуть ли не прошипел хозяин кабинета.
– Прошу прощения, привычка. – Визитёр покаянно склонил голову.
– То-то же. – Его собеседник на миг замер, глядя куда-то вдаль, сквозь человека, вытянувшегося перед ним во фрунт и, покачав головой, договорил. – Не маячьте там. Чужой интерес нам ни к чему, ясно?
– Так точно. – Кивнул гость.
– Вот и ладно. Можешь идти. – Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла, а когда за гостем уже закрывалась высокая дверь, негромко бросил ему вслед, – отцу привет передать не забудь.
– Обязательно, ва... Всего хорошего. – Кивнул тот и щёлкнул замком. А хозяин кабинета вновь открыл файл досье и, пробежав взглядом несколько абзацев, вздохнул.
– Да, мне бы такой талант, я бы... ух! – Он совсем несолидно хихикнул и заключил. – Впрочем, как показала история, я и без него не ох... как тот мёд.
– Себя не похвалишь, никто не похвалит, да? – В комнату, отворив скрытую за дубовой панелью дверь, вплыла, иначе не скажешь, хрупкая женщина в чуть старомодном закрытом платье, уже давно седая, но всё ещё способная с лёгкостью покорить любого мужчину своей зрелой красотой, статью и нежной улыбкой. Впрочем, "любые мужчины" ей были не нужны. Привычно поцеловав сидящего за столом мужа в щёку, она ласково взъерошила его волосы. – Идём, потрясатель вселенной, стол накрыт, правнуки уже салфетки жуют.
– А праправнуки в голос орут. – Хмыкнув ей в тон, он неожиданно легко взмыл над креслом и подхватил женщину на руки. – Идём, ладушка моя. Посмотрим на нашу молодёжь, полюбуемся.
– Ты сегодня решил удариться в поэзию? – Промурлыкала та, обжигая ухо мужа горячим дыханием и, закинув руки ему на плечи, величественно, насколько это позволяло её положение, кивнула, блеснув смешинками в глазах. – Поехали, мой трубадур.
– Надеюсь, дети не будут уж слишком шокированы нашим выходом. – Фыркнул тот.
– Они уже давно привыкли к твоим выходкам, милый. – Улыбнулась женщина.
– Это им только кажется.
Глава 2.
На следующий день после отъезда младших Бийских, я стоял перед раскрытыми воротами гаража на хозяйственном дворе хутора и... и изумлялся. Прежде, мне не доводилось заглядывать в это каменное здание, вросшее в землю чуть ли не по самые окна, маленькие, мутные и узкие. И я предположить не мог, сколько железного хлама хранят владельцы в этом приземистом строении. Чего здесь только не было. Остов какого-то ржавого трактора соседствовал с огромным четырёхдверным кабриолетом, сверкающим полировкой чёрно-белого корпуса и сияющим хромом молдингов, окантовкой фар и многочисленных финтифлюшек. Тут же притулился и уже знакомый мне по поездке в Ведерников юрт, пикап. А дальше, в глубине обширного помещения виднелись завалы какого-то хлама. Он был везде, на полках, на верстаках, громоздился кучами на полу и прятался в пыльных ящиках.
Пока я обозревал эту картину, дед Богдан скрылся за ржавым монстром, и по гаражу почти тут же прокатился какой-то грохот, следом раздался сдавленный мат старика, и я поспешил ему на выручку, но почти тут же остановился. Кажется, он управился и без моей помощи. Дед Богдан вышел из-за остова трактора и бросил на верстак пыльный чехол.
– Иди сюда, Ерофей. – Кивнул он мне. Заинтригованный происходящим, я тут же оказался рядом со стариком и удивлённо охнул.
– Хех. – Заметив мою реакцию, дед Богдан усмехнулся и, привычным жестом расправив усы, подтолкнул меня в плечо. – Я тут подумал, что выписывать кругаля по окрестностям на автобусе, каждый день добираясь до гимназии, тебе будет не с руки. Долго и муторно, а вы, молодёжь, вечно куда-то торопитесь. Ну и вспомнил об этом малыше. Он, конечно, не новый, на нём ещё Бран колесил, но машинка надёжная и ухоженная. В общем, пользуйся, Ероха.
Передо мной оказался самый странный транспорт, какой я когда-либо видел. Если к здешним летающим автомобилям я уже как-то попривык, и даже одноместные "табуретки", отдалённо похожие на мотороллеры из моей прошлой жизни, не вызывали большого удивления, то этот агрегат, кажется, решил перевернуть все мои представления о здешнем мотостроении.
Я обошёл летающий мотоцикл по кругу и невольно цокнул языком. Это не транспортное средство, а полёт мысли сумасшедшего гения, крыша которого основательно поехала на теме дизайна шестидесятых, точно говорю. Но полюбоваться есть чем. Миниатюрная двухместная машинка с "бульдозерными" рычагами, вынесенными на манер мотоциклетного руля, две массивные горизонтальные штанги подпирают чёрно-белый корпус, плавные обводы которого, подчёркиваются хромированными молдингами. В белоснежные, изящно очерченные боковины передней его части врезаны шесть патрубков, хромированными змеями скользнувшие под широкие подножки, по три с каждого бока. А спереди машина похожа на диковинного циклопа, единственный глаз-фара которого, сияет хромом и стеклом поверх оскала огромного, вытянутого по вертикали воздухозаборника, весьма затейливой формы. Седло водителя расположенное за слегка изогнутым наплывом корпуса, довольно низкое, но обеспечивает удобную прямую посадку, а над хвостовой, плавно закруглённой частью этого летающего "нечта", чуть возвышается место для пассажира. Красивая машинка. Странная, но, безусловно, красивая.
Одно "но". Меня начинает несколько напрягать такая щедрость. Ведь, кто я для Бийских? Да практически никто. Чужой человек, беспамятный подкидыш... тем не менее, тётка Ружана и дед Богдан взяли меня под опеку, учат, кормят, одевают... теперь вот ещё и транспортом снабдили, чтоб не тратил время на поездки в автобусе, крутящем такие зигзаги по округе, что на дорогу от хутора до Ведерникова юрта приходится тратить не меньше полутора часов. А я пока понятия не имею, как расплатиться за их доброту. Это... неудобно и неприятно.
Я уж хотел было отказаться от предложения деда Богдана, но глянул на машину, потом на радостно улыбающегося, довольного своим сюрпризом старика и... может быть, я слаб, может быть пользоваться добротой этих людей неправильно, тем не менее, я так и не нашёл в себе сил, чтобы отказаться от этого предложения. Но слово даю, я с лихвой отплачу Бийским за всё добро, что они для меня делают!
– Спасибо, дед Богдан. – Я пожал руку старику.
– Брана благодари. Это он разрешил тебе пользоваться его игрушкой. – Отмахнулся дед Богдан, и подмигнул. – Ну что, хочешь прокатиться?
– Ещё бы! – Воскликнул я.
– Тогда, выкатывай его на улицу. – Усмехнулся старик, бросая мне брелок с одиноким ключом.
Завести этот летающий мотоцикл оказалось не сложнее, чем обычный. Поворот ключа в замке, и гараж наполнился тихим гулом. Машина медленно приподнялась над полом, взвихрив пыль и, словно воздушный шарик на верёвочке, послушно поплыла вперёд, стоило её чуть-чуть подтолкнуть. Оказавшись на улице, я, по укзанию деда Богдана, притормозил обладающий немалой инерцией агрегат, и приготовился слушать.
– Управлять летягой достаточно просто. – Заговорил старик. – Смотри. Справа над подножкой находится педаль хода. Слева – тормоз. Одновременно не нажимать, если не хочешь устроить аварию с гарантированным смертельным исходом. Закрутит и вынесет к чертям. Далее, рычаги управления. Правый на себя, летяга поворачивает вправо, левый на себя...
– Машина поворачивает влево. – Закончил я.
– Ты смотри, какой догадливый! – Фыркнул дед Богдан, но тут же посерьёзнел. – Радиус поворота можно уменьшить, подав противоположный рычаг чуть вперёд. Если потянуть оба рычага на себя, машина резко затормозит... очень резко, так что лучше не рискуй. Далее, переключатель заднего хода, указатель скорости, а это указатель температуры рабочего объёма. Следи, чтоб он не уходил в красную зону, если не хочешь остаться посреди дороги с отказавшей ходовой. Колёс у летяги нет, а весит она под триста килограмм, замаешься толкать... и за сбитый хром на подножках, Бран не похвалит. Да, бака питания хватает на шестьсот вёрст, скорость заправки – четверть часа.
– Э-э? – Не понял я.
– Хм, всё время забываю, что у тебя с памятью нелады. – Хлопнул себя по лбу старик, и указал на кожух летяги, под которым, как я предполагал, находится моторный отсек. – Вот этот бак. Заряжается простым ментальным воздействием. Помнишь, как выглядит блок подпитки сложных конструктов?
– Да. – Несколько заторможено кивнул я в ответ. Сказанное стариком выбило меня из колеи. Это как так?! Никаких заправок, никакого бензина или газа? Никаких выхлопов и смога? Это ж, какая-то мечта зелёных получается, а не машина. Охренеть, не встать.
– Ерофей, ты меня слушаешь? – Окликнул меня дед Богдан и я тут же закивал. – Замечательно. И чего тогда стоишь на месте? Забирайся в седло и вперёд. Ограничение по скорости я выставил, посмотрим, как ты управишься с машиной.
– Хм... а меня в Ведерниковом не оштрафуют за езду без прав? – Тихо протянул я.
– А ты не попадайся. – Хохотнул старик и пояснил. – Движение в городе небольшое, да и гимназия находится на окраине, туда и не заезжая в центр попасть можно. Если лихачить не будешь, никто тебя не остановит... но вообще, молодец, что задумался о лицензии. Осваивай летягу, учи правила, глядишь к рождеству и документы себе справишь.
Так в моём расписании занятий появился ещё один пункт. А ведь до начала учёбы в гимназии осталось всего две недели!
И они пролетели, как один день. Тренировки, помощь по хозяйству, занятия с дедом Богданом и тёткой Ружаной, зубрёжка школьных предметов и учебные покатушки на летяге, шли сплошной чередой. Но к первому сентября я был абсолютно уверен, что добираясь до гимназии, не навернусь с машины, а на уроках не буду высмеян, как неуч. Да и вне класса, если что, не опозорюсь. В общем, пионер, да и только, тот самый, что "всегда готов"... эх, только красного галстука не хватает.
Дорога до гимназии прошла легко и незаметно. Ограничитель скорости летяги, дед Богдан торжественно снял ещё два дня назад, когда посчитал, что я достаточно ловко обращаюсь с тяжёлой машиной и не путаю знак одностороннего движения со знаком запрещающим проезд, поэтому сегодня летяга с гулом неслась над грунтовкой, выжимая добрую сотню вёрст в час. Можно, конечно, ещё прибавить ходу, благо машина это позволяет... но зачем? Расстояние от хутора до гимназии, всего двенадцать километров, так какой смысл рисковать из-за пары выигранных минут, я же не на гоночном треке, в конце концов.
Место для парковки у гимназии, я не нашёл, а потому летягу пришлось оставить на небольшой стоянке, расположенной в квартале от гимназии. Зато, здесь машина Брана будет под присмотром, что немаловажно, учитывая обрывки памяти моего "предшественника", довольно красочно демонстрирующие, какие именно детали можно быстро и без помех скрутить с подобных аппаратов, и сколько денег они могут принести ушлому воришке. Уж не знаю, насколько такая "охота" распространена здесь, в Ведерниковом юрте, но думается мне, что лучше не рисковать, оставляя летягу без присмотра... во избежание, так сказать.
Упрятав шлем в кофр под пассажирским сиденьем, я нахлобучил на голову синюю фуражку с красным околышем и, поправив воротник-стойку гимназического кителя, бросил взгляд на отражение в довольно большом зеркале летяги. Вроде бы, порядок. Ну вот, гимназист готов к учёбе. Хотя-а... хлопнув себя ладонью по лбу, отчего фуражка чуть не улетела в дорожную пыль, я вновь открыл кофр и, вытащив из него ранец, довольно кивнул. Вот теперь, точно готов. Эх, хорошо ещё без гладиолусов обошлось. Коммуникатор тихонько пискнул, подтверждая получение парковочного талона и я, кивком поблагодарив охранника, засевшего в "стакане" у въезда на стоянку, потопал к гимназии.
В классе, куда меня определила администрация, было шумно. Народ галдел, обмениваясь впечатлениями о лете, а я... ох, как-то мне стало не по себе. Глядя на забившую помещение детвору, хотелось развернуться и, мелко перекрестившись, слинять куда подальше. Жаль, не получится. Спасительный выход перекрыла фигура куратора, ведущего второй поток пятого цикла, с которым мне предстоит провести ещё три года... Мама, роди меня обратно!
– Пять-два, тишина! – Голос куратора с лёгкостью прорезал гул голосов гимназистов, и в классе воцарилась почти гробовая тишина. Только что-то невнятно пищит чей-то коммуникатор. Стоян Ратьшич, как он представился при знакомстве в кабинете директора гимназии, невысокий, средних лет, крепыш в чёрном официальном мундире преподавателя, довольно кивнул и, шагнув к экрану, окинул замерших учеников долгим взглядом. – Добрый день, класс.
Загрохотали парты и стулья, разгорелась и тут же стихла возня разбегающихся по местам учеников, и уже через несколько секунд, все гимназисты стоя приветствовали учителя.
– Здравствуйте, Стоян Ратьшич. – Явно привычным хором, отозвались гимназисты.
– Хех, паиньки какие. – Усмехнулся тот. – Ну что, поздравляю, оглоеды и вертихвостки, вашего полку прибыло. Принимайте пополнение.
Куратор кивнул в мою сторону, и под взглядами двух десятков учеников, так и фонящих любопытством, я сделал шаг вперёд. Как там дед Богдан говорил?
– Хабаров, Ерофей Павлович. – Ещё один шаг вперёд, щелчок каблуками, короткий наклон головы. Вроде бы так?
Должно быть, я сделал всё правильно, поскольку никакого негатива со стороны тихо загудевших гимназистов, не последовало.
– Садись на свободное место, Ерофей Павлович. – Пророкотал куратор. – С однокашниками познакомишься на перемене, а сейчас, пожалуй, приступим к первому уроку в этом году.
По классу прокатился короткий недовольный бубнёж, но стоило прозвенеть звонку, как весь шум тут же стих и ученики, открыв пустые тетради, уставились на куратора. Однако, дисциплинка здесь, что надо...
Первой перемены, ощущая на себе взгляды одноклассников, я ждал с некоторым напряжением, и был даже рад, когда куратор не соизволил сделать перерыв меж двумя частями сдвоенного урока алгебры. Это дало мне дополнительные сорок пять минут на моральную подготовку к более тесному знакомству с классом. А вот мои однокашники явно были недовольны таким "попранием святой перемены", но особо не шумели. Куратору достаточно было заявить, что особо "уставших" ждёт персональное задание на дом, и буча утихла, так и не начавшись.
Зато после завершения второй части урока, одноклассники насели на меня капитально. Они даже дверь в кабинет заперли, чтоб никто не помешал допросу. И посыпались извечные "кто", "откуда", "как" и тому подобное. Впрочем, всё оказалось не так страшно, как мне думалось. В душу никто особо не лез, прошлым интересовались лишь в варианте "откуда приехал в округ", и не более. А к началу следующего урока от меня и вовсе отстали, так что я, наконец, смог вздохнуть свободнее... пока не выяснил, что предстоящее занятие будет посвящено местной политической географии.
Глава 3.
Взрослые устают на работе? Как бы не так! Вот семь уроков для ещё не избавившегося от гиперактивности, растущего организма, это да... это усталость. Правда, и проходит она очень быстро, так что, уже через час, о школьных нагрузках даже не вспоминаешь, но весь этот час я чувствовал себя натуральной медузой, расплывшейся такой, безвольной морской тварью, вынесенной волной на обжигающе горячий песчаный пляж. Умереть, не встать!
Проглотив остатки мороженого из третьей по счёту креманки, я, наконец, почувствовал себя живым и, с облегчённым вздохом откинувшись на спинку лёгкого скрипучего креслица, окинул взглядом веранду небольшого летнего кафе и сонную улицу за ним.
Цветастый навес этого заведения попался мне на глаза, когда я прогуливался по улицам Ведерникова юрта, пытаясь прийти в себя и вытряхнуть из гудящей головы всё, что умудрились в неё напихать учителя в первый учебный день. В кармане у меня позвякивало десять монет по двадцать копеек, четыре из которых я должен был отдать за парковку летяги, а остальные... Собственно, деньгами меня снабдила тётка Ружана, перед отъездом в город, с тем, чтобы я мог перекусить в гимназической столовой, но заглянув туда, я понял, что есть в таком бедламе просто не смогу, и слинял, пока головная боль, нараставшая с каждым часом проведённым в гимназии, не взорвала мне голову.
Кстати о деньгах... я включил коммуникатор и, открыв записную книжку, застучал по виртуальным клавишам, вводя очередную строку. Два рубля – небольшие деньги, но учёт, прежде всего. Свои долги я предпочитаю помнить и отдавать, во что бы то ни стало. А по отношению к Бийским, у столько долгов образовалось, что даже записывая их в коммуникатор, я рискую что-то упустить. Ну, пусть своей помощью по хозяйству я, худо-бедно, могу оправдать затраты на моё проживание в их доме. Пусть подержанные вещи с плеча Брана, из которых тот вырос добрых двадцать лет назад, можно скинуть со счетов, хотя это далеко не обноски, но вот карманные деньги, которые тётка Ружана заставила меня принять, и отданная в моё распоряжение летяга, это уже совсем другое дело. А ведь есть ещё и то, что никакими валютами не измерить: опека и забота. Бийские сделали моё врастание в здешнюю жизнь простым и уверенным. Учёба, документы... да даже просто крыша над головой для бездомного "попаданца", ни черта не соображающего в здешней жизни, это очень и очень много. А дед Богдан с тёткой Ружаной делают для меня намного больше. Нет, я понимаю, что с их точки зрения, всё выглядит совсем иначе и Бийские просто помогают попавшему в передрягу мальчишке, не ожидая какой-то оплаты за свою заботу. Более того, уверен, заикнись я им о "долгах", меня пошлют лесом, полем и далее со всеми остановками в самых тёмных местах, да ещё и лекцию прочитают о том, что удел детей – учёба и шалости, а не вкалывание на пользу благодетелям. "Родительская" позиция, она такая, да. Но то дети, а я не ребенок.
Захлопнув зеркало коммуникатора, я нахмурился и, махнув рукой официантке, тут же принёсшей ещё одну креманку с невообразимо вкусным пломбиром, задумчиво уставился в пустоту. Положим, возможностей, чтобы вернуть долги сторицей, у меня сейчас немного. Но! Руки есть, голова на месте, и даже какие-никакие знания имеются, а значит... побарахатаемся.
Итак, первое, что приходит в голову, это подработка. Правда, тут имеется пара нюансов. Первый: учёба в гимназии оставляет свободной лишь вторую половину дня. Второй: это свободное время тоже... не свободно, поскольку от помощи по хозяйству на хуторе, меня никто не освобождал. Плюс тренировки и занятия с Бийскими по принципам старых школ, от которых я сам не могу и не хочу отказываться, уж очень это интересно... и перспективно. Казалось бы, пат? Думаем.
Для начала попробую прикинуть, сколько времени, в нынешней ситуации, я вообще могу выжать из своего графика. От работы и учёбы я отказаться не могу, так? Так. Но кто говорит, что нельзя оптимизировать время, выделяемое на них? Допустим, с гимназией ничего не поделать, если не прогуливать, конечно, зато можно поиграть с остальным расписанием. Скажем, перенести выполнение части домашних заданий и занятия с Ружаной Немировной на выходные, а помощь деду Богдану на вечер. Тренировки ужать до утреннего занятия перед поездкой в гимназию, останется около пяти часов на подработку. Маловато. Но либо так, либо никак. "Откусывать" большее количество времени от работ по хозяйству, я не могу... разве что перекинуть часть из них, на те же выходные. М-да, чую, это будут долгие три года...
– Вон он! – Смутно знакомый голос, раздавшийся от входа на веранду, заставил меня вынырнуть из мыслей. Лениво повернув голову в сторону шумной компании в гимназической форме, ввалившейся в кафе, я вздохнул. А так хотелось надеяться, что все расспросы одноклассников остались позади... Впрочем, кажется, я ошибся. Эти четверо не из нашего класса. Тогда, как я мог узнать голос? А! Девчонка! Вспомнил.
– Здравствуй, Ерофей. – Во взгляде знакомый холод, губы поджаты... ни дать ни взять, строгая мамочка. Того и гляди отчитает за порванные штаны и ссадину на коленке. Ух, страшно-то как!
– И вам доброго дня, уважаемая Мирослава. – Кивнул я. – Представите мне своих спутников?
