Текст книги "Как я учил английский"

Автор книги: А. Промптов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

Промптов А
Как я учил английский

Промптов А.

Как я учил английский

Вообще-то знание английского у меня врождённое. Правда, пока я лежал в люльке и не умел говорить – об этом никто не знал, и мне – безголосому baby – приходилось безропотно сносить самые чудовищные отзывы о себе: – Утеньки-утеньки, несмышлёныш ты наш сопливый, – подлизывалась ко мне тётка. – Коза-коза-коза, – водила раскоряченными пальцами соседка Марья Эфиоповна. Вот идиотик-то. А как на папу похож! – Я на него и смотреть не могу, на бестолкового! – морщился двоюродный братец Ванюха. – Такой дурак. Или молчит, или орёт без передыху. Тьфу! Но я терпел. Терпел долгие-долгие месяцы, хотя иногда так и просилось с языка солёное словцо. Мало-помалу я дорос до того возраста, когда, по моим расчётам, детям положено залопотать, и решил вознаградить родителей за их ожидание, – а заодно и себя самого потешить. А чтобы ни у кого не случилось удара от счастья, я запустил пробный шар: – Мама, – уверенно пробасил я. Мать уронила стопку тарелок, а отец выбросил в форточку молоток и кубарем скатился со стремянки. Отталкивая друг друга, они прибежал послушать – чего я ещё изреку. За стенкой, у себя в квартире, Марья Эфиоповна выключила телевизор, боясь прозевать событие. – Скажите, какая цаца! – закрепил я первый успех. – Чёрт возьми! Да он у нас говорящий! – ошалело воскликнул отец. "То ли ещё будет!" – внутренне усмехнулся я и выпалил: – Та-ла мала аталала, – что в переводе с Шекспира означает: "рым болты для крепежа редуктора". Бедный папаша! Я же не знал, что он с такой лёгкостью хлопнется в обморок! В течение последующей моей жизни мои отношения с английским языком складывались не менее блистательно. В школе я изучил алфавит. Этого оказалось достаточно для поступления в институт, но на работе потребовались углублённые знания, и я два месяца обучался на бизнес-курсе. Поскольку лексику и грамматику, необходимую для переговоров и одурачивания клиентов я схватывал на лету – договариваться о сделках и бабках (money) стало проще простого. – OК? – спрашивал я. – Нет, типа, не ОК. Вери много. – А майнес сто рублз – ОК? – Без базара. – Значит, ОК? – Ну так! На бизнес-курсе я познакомился со своей невестой. Она помогала мне освоить трудное произношение table, и на этой почве у нас нашлось столько общего, что расставаться не хотелось ни мне, ни ей. Одно только смущало нас обоих: она была из богатой семьи с запросами (из дипломатов), и родители её могли не согласиться на брак с парвеню. – Папа просил познакомить тебя с ним, – заливалась моя Лапушка (Lapushka) слезами. – А он такой въедливый! Не будет у нас счастья, любимый!! Ох, сиротинка я го-о-орькая!!! – Ничё, – не думал сдаваться я. – Как говорил Отелло Дездемоне: "Tу би о нот ту би", то есть: "Чего бы там ни было – и не такое бывает!" И вот я у них в прихожей. Мой без пяти минут тесть сразу бросился в наступление: – What is your name, молодой человек? – Что "из ё"? – деликатно уточняю я. – Из "ё", знаете ли, голенищ не скроишь. – His name is Alex, – торопится поддержать меня Лапушка (господи, как она прекрасна в этот миг!"). – How are you doing? – осведомляется со своей ужасной дикцией тесть. – Да дую потихоньку. Грех жаловаться, – добродушно отвечаю я, и тут же решаю, что если уж показывать товар лицом – хвастаться знанием языков – то прямо сейчас, а иначе он меня заболтает. – Хау а ю? – по приятельски тыкаю я ему пальцем в живот (т. е. – "Как делишки? Сердчишко не балует?"). Он смотрит на меня поражённо. "То ли ещё будет!" – подмигиваю я. Моя излишняя самоуверенность оборачивается тем, что он успевает подбросить новый вопрос: – What is your job? "Ё", положим, куда ни шло, но следующее слово звучит малость не того... неприлично. – Ай доунт ноу, что такое "ё" энд "жоп". Ай эм интеллигент, – ловко парирую я. – O, yes of course! – оживляется тесть. Я вдруг догадываюсь, что у него дисфункция речевых центров в коре головного мозга, и как все больные этой болезнью – он патологически разговорчив. – Это называется не "откос", а "косяк", – принимаюсь объяснять я ему. – Когда мой папаша сделал на даче очень низкую дверь – он же первый набил о косяк преогромную шишку. А у вас проёмы высокие, так что вы зря за меня волнуетесь. Он набрал воздуху, чтоб расспрашивать дальше, но я опередил его: – Ай лив хорошо. Ай лов вашу доте энд ай вонт, чтобы ши стала моей скво... пардон, май вайф. Ай энд май Lapushka надеемся, что вы не вздумаете артачиться. А если ю ответите "ноу"... То мы маст лив без вас, с любимой и ин зе шалаш рай. Тем более что ай хэв э вери бью...бьютефул вёк директором овощного ларька. Ай хэв торг потейтоус, эпплз, огурцы. Ви кэн прекрасно ауа лайф без ю... Ферштейн? По-моему, он ничего не понимал, хотя я старался строить фразы покороче и, главное, доступные для дилетанта. Садимся за стол. Дисфункция у тестя встала на прежнее место, и он бойко и внятно выдал пару бородатых анекдотов, а я одарил собравшихся историей о том, как мы ходили в шестом классе в поход, и как накидали в палатку к девчонкам лягушек, после чего девчонки с визгом выскакивали наружу. – А чем вы ещё знамениты? – интересуется моя без пяти минут тёща. Я собираюсь с духом и признаюсь (в чём даже Лапушке стеснялся признаться), что я написал роман. Тетралогию. О двух разбитых влюблённых сердцах, соединившихся через бурные грозы и грозные бури. – Я назвал его "Английский пациент". – Я слышала это название, – встрепенулась Лапушка (ах, как она прекрасна в этот миг!) – Вряд ли, любимая. Роман пока не издан. Пускай редакторы немножко подерутся за него, а я потом выберу того, кто назначит наибольшую цену. – А где происходит действие? – спросил тесть. – В Англии, ясный пень. Во время войны с семинолами. – А при чём здесь индейцы? – Да дело в том, папа (довольно нам этого дурацкого "вы"), что в любой книжке должна быть историческая канва – тогда её быстрее раскупают. Читателю по барабану, в Америке семинолы или в Европе, но канву ему вынь да положь! Тестю крыть было нечем, и он промолчал, зато тёща ни с того ни с сего расхохоталась и сказала Лапушке: – O dear me! O dear me! "Да у них вся семья того... дисфунктивная, – я в паническом ужасе уставился на Лапушку. – А вдруг это по наследству передаётся?!?!" При этой мысли любовь моя улетучилась. – Окей, – сказал я. – Ай маст гоу хоум. Ай хэв мэни дел. Не провожай меня, дорогая... Как всё-таки трудно жениться образованному человеку (в особенности – сведущему в языках). Я сейчас подучиваю французский – глядишь, и шансов прибавится. Как говорится: если ю сильно вонт – ю рано или поздно хэв. Оре вуар!