Текст книги "Ева. Эпизод второй (СИ)"

Автор книги: А. Прокофьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

  – Идей попей чайку горячего, заодно и покалякаем. Дождина то какой.

   Присели на узкой кухоньке, дождь все лупил в окно, словно пытался отмыть его от летней пыли, но оставлял только разводы на мутном стекле.

   – Девка ты молодая, может по хозяйству пособишь? Я с тебя и денег не возьму, за комнату, – сказала старушка, наливая гостье горячего чаю, и двигая сливовое варенье в пузатой баночке. – У меня тут Нюша, да Глаша, козюли мои ненаглядные. В сарайчике нонче. Подоить то сама могу, и на выпас отведу, главно – соседям молочка снести, два раза ношу, в поселок. – Старушка улыбнулась, – Я у них, вроде как главный поставщик.

  Ева кивнула, – Конечно. Кому носите?

  , – Все в поселке живут, за заборчиком, Вадиму Аркадичу в 30-й дом, Полине в 34-й, и Юлии Семеновне в 37, Петровичу в 50-й, Никулиным ы 27-й, все рядом.

   – А калитка далеко? – спросила Ева, про себя усмехаясь, ибо все ее потуги были не напрасны, «Мамочка идет к тебе, сучка», холодно подумала она, а спросила вслух, – И как часто носите?

  – Да вот утром в четыре двора, и вечером в три, -сказала Марья Архиповна заговорщицки посмотрев в окно, словно шпион высматривающий засаду.

   Приехав в Питер ближе к шести, Антон оставив водителя возле Зеленинского сада, и спустился на станцию Чкаловскую. Несмотря на час пик, народу толпилось немного, и вновь прибывшие из центра, стайкой тянулись на выход к эскалатору, и исчезали там наверху, в длинном жерле туннеля.. Антон чувствовал себя разведчиков в тылу врага, вся эта история казалась ему квестом; поездка в Питер, и не на самолете, а на машине; балкончик с краской, схема расположения камер наблюдения, и смутно он догадывался, что не все так просто и доля криминала в данной игре все же присутствует, но это только возбуждало. Ему, к тридцати пяти годам не хватало какого-то драйва, адреналина, и он всерьез уже подумывал отправиться в экспедицию, в какие нибудь горы, в Гималаи, или в Анды.

   Накинув капюшон и пройдя бочком в конец перрона, он встал сбоку камер смотрящих на пути и платформу, и выждав момент отсутствия посторонних, достал из рюкзака балаклаву, натянул ее и нырнул под камеры. Аккуратно спустившись и войдя в темный туннель он включил фонарик, и сразу увидел справа проход, куда и нырнул.

  .

   Сверток лежал в пластиковом контейнере, в углублении за балкой, накрытый двумя кирпичами, как и описывал Вадим. Закинув приличный по весу и обмотанный скотчем пакет, Антон пропустил поезд, и через три минуты заскочил на платформу, народа не было. Пока лестница эскалатора натужно тащила его к свету, Антон размышлял, кто мог припрятать это для Вадима, не сам же?

  Водитель положил сверток за запаску и сверху накрыл инструментом. а Антон, присев в машину подумал, что первая половина игры сыграна, осталась вторая – вернуться в Москву.

   Обратно добрались без приключений, но уже под утро, Ровно в десять, Антон набрал Артюхову, старому приятелю еще со школьной скамьи. В общем то они дружили, и служа в главке МВД, полковник частенько оказывал однокласснику небольшие услуги. Но, в текущем моменте Артюхов препарировал подчиненных на совещании и попросил набрать через час, а пока, Антон рассматривал лежащий перед ним черненный ТТ, с россыпью патрон на листе бумаги.

   Пистолет пребывал в неплохом состоянии, запаянный в промасленную бумагу и целлофан, его почти не тронула сырость и ржавчина , и Антон не смог распознать, сколько времени пролежала эта игрушка в недрах питерской подземки.

   Артюхов приехал сам, забрал ТТ и вернулся где-то после обеда. Отказавшись от кофе и передавая Антону оружие, он вежливо попросил не озадачивать более такими сюрпризами.

  – Иначе, – объяснил Артюхов, – Кому-то придется отвечать на неприятные вопросы. А они возникнут, уверяю. Ты почитай справку, эксперт тебе там кое что выписал, будут вопросы, в телеграм пиши.

   И отдав справку по стволу, написанную от руки мелким зернистым почерком, полковник умчался, распугивая мигалкой неторопливых водителей.

  Снова полил дождь лопаясь пузырями в лужах, и казалось небо сползало на землю пытаясь поглотить этот неторопливо бурлящий, и не реагирующий ни на что город. Антон присев на кухне, пробежал взглядом лист оставленный Артюховым, затем закурил, и вчитался уже внимательнее:

  Старший эксперт ЭКЦ УВД по ЦАО ГУ МВД России по Москве ________________________________________ _

   На экспертизу представлены: пистолет конструкции Токарева (ТТ) образца 1930/33 гг. калибра 7,62 мм (без номера, без года выпуска) и пять винтовочных патронов.

  – Объекты, поступившие на исследование, упакованы; _____________________________________

  – Подписаны __________________________________________________________________________

  Представленный объект имеет следующие размерные характеристики; _____________________

  На узлах и деталях объекта имеются обозначения: На стволе пистолета обнаружены маркировочные обозначения серии и номера: «ЛН-___», сами номера сбиты механическим способом.

  Какие-либо другие маркировочные обозначения:. Нет

   Антон пропустил нудные технические описания, и перешел сразу к выводам:

  . ВЫВОДЫ;

  1. Пистолет конструкции Токарева (ТТ) образца 1930/33 гг. калибра 7,62 мм, является боевым нарезным короткоствольным огнестрельным оружием отечественного производства. На стволе пистолета обнаружены маркировочные обозначения серии и номера: «ЛН-_____».

  2. Исследуемый пистолет исправен и для стрельбы пригоден.

  3. Пять патронов, относятся к винтовочным 7,92-мм патронам «Маузер» (7,92×57) и являются штатными боеприпасами к карабинам Маузер К-98, пулеметам МG-34 и другому длинноствольному нарезному огнестрельному оружию иностранного производства калибра 7,92 мм.

  4. Сравнительным анализом следов на элементах ствола, сравнительным анализом пуль, а также идентификацией самого оружия, выявлена причастность применения данного оружия в следующих эпизодах: Дело ? 72/61352-93. ( разбойное нападение, убиты Абоян С, Мирзоян Г), Дело ? 38/31669-93 ( разбойное нападение, 3 пострадавших, убит гр. Скобышев А.Р), Дело ? 122/14739-95. ( убийство, убит – гр .Боридзе П.В), Дело ? 147/76593-96. ( убийство, убит – гр. Федотов С.Н).

   Антон растерянно перечитал еще раз пункт четыре, взглянул на часы, пора было ехать к Вадиму, но не давала покоя мысль, – Так, кто же ты Вадим? Или, я мало о тебе знаю?.

   Восемь дней подряд Ева исправно носила в поселок козье молоко. Тропинка на озеро, что она видела на картах, в реальности пролегла совсем рядом . Калитка в заборе имела систему ключевого доступа, а ключ любезно предоставила Мария Архиповна, и Ева даже не удивилась удачному стечению обстоятельств, она пребывала в уверенности, что так и должно быть.

   Утренний разнос, с заходом в четыре дома, занимал у Евы около часа, ну если обслуга или охрана не задавала вопросов, на которые она отмалчивалась. Вечером она заходила в три дома, в том числе в нужный ей и это занимало порядка сорока минут.

   После вечерний дойки, она выходила, и начинала обход с дальнего края, с дома 34, Полины Гагариной. Саму хозяйку она не видела, даже не предполагала кто конкретно в нем живет, молоко забирала обслуга.

   Второй дом стоял рядом, что было удобно, банки не оттягивали руки на обратном пути. Дом 37, Юлии Семеновне, летом вероятно утопал в зелени, в деревьях, кустах, оградках, перголах, и клумбах. Но ее это не волновал. Еве не терпелось пройти к последнему дому, Вадима Аркадьевича

   . На подходе, выражение ее лица менялось, поджимались губы, в рот Ева вставляла специальные прокладки меняющие очертания скул, одевались темные очки, повязывался легкий платок убирались волосы, она горбилась словно ученица просидевшая полжизни за партой, и становилась практически неузнаваемой.

   Утреннюю банку молока она обычно передавала экономке Марии, обмениваясь с ней парой дежурных фраз, либо водителю Сергею, этот был новенький и в лицо Еву не знал.

  Вечером, молочко забирал Миша-охранник, атлетически сложенный парень с пустым взглядом, С Мишей, она старалась, выдавив из себя улыбку, построить диалог, типа ; Что читаешь? Какую музыку любишь? Как дома, кто ждет? Что делаешь завтра? И т.д. Ее интересовал его график и увлечения – чтобы отстроить модель проникновения. Но, этот пиндюк, как она его прозвала, молча хмыкал и уходил от ответов, ну не удивительно с ее то внешностью.

   Поэтому сегодня, когда уже она выудила код доступа к калитке дома, она не стала церемониться, и замешала на два литра целую пачку фенобарбитала, мощнейшего снотворного, она знала, что Миша тоже пьет молоко, и церемонится с ним, не входило в ее планы.

   Антон приехал в « Пушкинские Дали» ближе к пяти вечера. И едва он вошел встряхиваясь от дождя, который усилил свое наступление на пригород, и повесил куртку, как следом, в сопровождении водителя Сергея, явилась знакомая ему, бочкообразная фигура, в темном плаще, в тройке синего отлива, и немного старомодной шляпе, с распухшим портфелем в руке..

  – Профессор Ягодин? – удивился Антон. Он совсем не ожидал увидеть профессора сегодня, надеялся на приватную беседу с Вадимом, но тут же подумал, что и хорошо, может проясниться нечто не досказано.

  – Юрий Григорьевич, – ответил профессор, неуклюже стаскивая плотный плащ, – Мы знакомы?

  – Антон Козлов, – представился тот, протягивая руку, – Мы с вами встречались, после пожара, помните?

  – А, припоминаю голубчик, припоминаю, – близоруко прищурился профессор, потрясывая руку Антона, – Физик вроде? Вы еще о списке погибших спрашивали, родных искали?

  – Да, профессор. Чуточку родных. Ну я и друг Вадима, если что, – улыбнулся Антон и распахнул массивную резную дверь в зал, – Прошу, проходите.

   В глубине потрескивал камин, было светло и жарко. Большие торшеры венецианского стекла, выстроились вдоль стен словно гренадеры. Массивный стол из тика, на мощных витых ногах раскорячился в стороне, явно не ожидая гостей, и тяжелые стулья в серой коже окружили его по кругу словно детки прижавшиеся к мамке. Напротив камина застыли в ожидание три глубоких кресла, и столик заставленный бутылками и снедью. В ближайшем кресле расположился Вадим. Обернувшись к гостям, он попытался было привстать, но Антон махнул рукой, и они с профессором поздоровавшись, погрузились в нагретую камином кожу.

  Профессор повертел головой, бросил взгляд на картины, скользнул по камину, отделке, торшерам, – Хорошо у вас голубчик! Благостно!

   Антон плеснул всем коньяку, -За знакомство!

  Выпили, съели по дольке мандарина.

  – Итак голубчик, – обратился Ягодин к хозяину, – Рассказывайте, что у вас приключилось с нашей мамочкой?

   История заняла какое-то время, профессор слушал молча, потом достав записную книжку, делал некие пометки. Антон старался вставлял и свои наблюдения, пока наконец они не дошли до заключительной части.

  – И весь дневник у вас на компьютере? -удивился профессор, – Вот так находка, надо было нам передать голубчик, уж поверьте, ей бы во благо пошло, во благо.

  – А вы считаете такое состояние лечиться? – удивленно спросил Антон, – Почему же тогда Смирницкий не пытался, не избавил от раздвоенности?

  – Ну, голубчик мой, – развернулся к нему профессор, – Смирницкий конечно не светило, но в нашем деле не последний человек. Он же не дал ей с катушек слететь? Значит голубчик, была у него иная подоплека. А вообще господа – случай то был весьма сложный, весьма.. Сбой настроек так сказать, старых программ и шаблонов, это сложно восстановить, сложно

  – Насколько? – Подал голос Вадим.

  – Вы же инженер -физик? Представьте себе Айфон в руках, м-м. ну скажем человека не первобытного, но века Петра, или Николая Первого, даже ученый, вот много бы он понял из настроек аппарата? Смог бы фото сделать? Уверен что нет, голубчик! Мы имеем такую же ситуацию, мозг для нас – неизвестное, хотя и изучают его сколько лет, а толку? Работа структуры коры нам не ясна, работа отделов не понятна, мы можем лишь предполагать голубчик, не более. Да, мы знаем как диагностировать некоторые болезни, и даже можем что-то пролечивать, ну или заглушать, но и все! А настройки, ну некоторые подвижки есть, можно было бы попробовать, – Ягодин задумался, – Вот, шаблоны можно попробовать восстановить. Однако, я хотел вам показать результаты тестирования Евы-мамочки, по системе Феличе -Энде, – профессор занырнул в портфель, словно в архивную комнату, вытаскивая и перебирая на широких подлокотниках кресла; пачки бумаг, серые папки связанные тесемками, пластиковые файлы, какие то конверты. Лоб его покрылся капельками пота, обвисшие щеки налились румянцем, очки то и дело сползали с массивного носа и он их поправлял свободной рукой.

  – Ну вот голубчик, – Он достал и расшнуровал папку, – История вашей Евы, нашей мамочки. Может и не в таких деталях как ваши дневники, но! При такой глубине тестирования -они и не нужны возможно.

  Профессор пригубил коньяку, и поднял листок, – Начнем голубчик!

   Он обратился к Вадиму, – Сравнивайте по памяти голубчик, с записями детского периода! Помните?

  – Конечно! – ответил, настроившись Вадим, – Книгу ужасов, не забудешь!

  Профессор, не торопясь, с выражением, прошелся по всем десяти вопросам анкеты. Антон, не вступавший в дискуссию, пребывал в прострации, потому как и сам, на два вопроса ответил утвердительно, или на три.

   – И что же скажите голубчик? -закончил Ягодин.

  – У меня ощущение, будто вы это для нее лично придумали! – растерянно ответил Вадим, а про себя подумал, -Ну не может быть такого совпадения, не может, подстава какая то.

  – Простите голубчик. – обидчиво возразил профессор, глотнув коньяка и отставляя бокал, – Данное тестирование рекомендовано ВОЗ, и уже, используется в четырнадцати странах, и только у нас к сожалению, никто о ней и не слышал.

   – Удивительно! – воскликнул Антон, вскакивая с кресла и возбужденно проходя к столу и обратно, – Удивительно, и даже страшно! Я и сам на два вопроса ответил положительно.

  – Ты на два, – проворчал Вадим, полностью принимая сторону Ягодина, -Ты на два, а я на четыре! А Ева по сути, на и все десять, ну если по дневникам судить!

  -Вот! -поднял палец профессор, – Вот голубчик, значит все верно. С вашими личными ответами потом разберемся, давайте не терять нить! Итак, в момент тестирования, ее явно выпустила мамочка, ибо поведение было адекватным, она была в контакте, перевозбуждение отсутствовало. А вот посмотрите на второй этап тестов...

  И профессор снова зашуршал бумагами.

  Антон удивленно смотрел на Вадима, – Господи, Вадь, до чего же ее жизнь довела, кошмар какой-то?

  – До чего? – удивлённо ответил Вадим, – До убийства, до перерождения в чудовище, и я здесь никаким боком, но, почему-то мишень.

  – Как никаким боком? – вмешался Ягодин, вытаскивая следующий лист, – Относились хорошо? Хорошо! Любили? Любили! Кормили, одевали? Кормили, да в ресторанах небось первоклассных! Сексом простите, занимались? Занимались! И вы говорите...ВЫ уже виноваты голубчик, уже! Виноваты, что все делали по совести, согласно голосу разума, все исходя из чувств! Это существо, мамочка что в ней сидит – убивало вас голубчик, не просто так, а как раз за хорошие глазки. По ситуации получается, мамочка ненавидело все-то, что любила Ева, потому это и разрушало!

  – Интересная мысль, – сказал Вадим, – Я как-то до нее не дошел.

   – И возвращаясь к дневникам и анкете, – Ягодин поправил снова сползшие очки, – Время голубчик, как выясняется лечит не все травмы, а травмы детства неизбежно ведут у чему-то, будь то депрессия, суицид, онкологии, или раздвоению личности. Послушайте вот отрывок, – профессор поднял указательный палец, словно призывая к тишине в аудитории:

   – 1. В моей семье меня обзывали тупым, лентяем или уродом.

   Ваоианты: Никогда/редко/часто/очень часто

   – Ох, достаточно профессор, достаточно пожалуй, – попросил Вадим, – Хватило и первого опросника, если честно, я это сразу на себя проецирую. Понятно, что ее душа была отравлена страданьем. Но, что делать с сегодняшней Евой? Как ее остановить? Вряд ли есть препараты, способные заставить мамочку исчезнуть, это же личность в личности, одна сильнее другой, не более.

  – А с чего это голубчик, вы о ней говорите в настоящем времени,– внезапно удивился профессор и развернулся к Антону, – Потрудитесь объяснить, чего не знаю.

  – Это, профессор, – замялся Антон, – Наше предположение, не более, но вы же знаете про поджог?

  – Да что вы? -охнул Ягодин, в растерянности прикрывая рот ладонью, – Поджог? И вы голубчик, предполагаете...

  – Я уверен профессор, – подал голос Вадим, – Я уверен, что это Ева! Ну то есть мамочка в обличии Евы, ну или как там. – он запутался, – Но, попрошу вас о неразглашении, вам следователь скоро и так расскажет , наверно.

  – Ну тогда, – профессор молодецки потянулся за коньяком, – Есть у меня одна мыслишка, господа, есть! Ее надо выманить!

   Они разошлись затемно, дождь уже стих, потеплело, поселок затянуло туманом, и провисшая сквозь облака луна, застыла присматриваясь к пейзажу, но тучи тут же решительно закрыли ее свет. Вадиму, вышедшему проводить гостей, от вида пара, поднимающего с пожухлой травы и заволакивающей дом и деревья вокруг, стало слегка не по себе, луны он и не заметил.

  Ева. Эпизод 9. Прощай!

   Профессор уехал, и Антон не торопясь сходил к авто, достал сверток и взбежал на крыльцо. Закурил., Вадим, жестом отправил охранника в дом, сам присел в шезлонг, воздохнул.

  – Покопался? -лениво спросил Вадим, запахивая куртку ежась от ночной прохлады, он отлично зная, что Антон покопался.

  – Кто все эти люди, Вадь? -спросил, закуривая Антон, не отдавая товарищу сверток. Облокотившись на перила, он выпустил струю дыма смешав его с туманом.

  – В смысле, какие люди Антох? – искренне удивился Вадим.

  – Ну не прикидывайся Вадь, люди которых из этого ствола убили, они для тебя кто? -уже раздраженным тоном спросил Антон. – Ты же понимаешь о чем я говорю. Пять человек насмерть. Пять!

  – Пять? – выдохнул в шоке Вадим, – Ни фига себе! Да хрен его знает кто они! Я только одного знал, Федота стрельца, и все. Это его ствол был.

   Антону ответ понравился, он чувствовал искренность тона и по выражению лица видел, Вадим не врет. Ему полегчало и раздражение исчезло.

  – И ты что, реально не в курсе был? – спросил заинтересованно Антон, присаживаясь рядом.

  – Да откуда. Я этот ствол, вижу второй раз в жизни, – усмехнулся Вадим, и тут же спросил, -Артюхов пробил?

  – Да, – кивнул Антон, затягиваясь, – А каким образом он у тебя оказался? Федот, это кто?

  Вадим помолчал, словно взвешивая, что можно говорить, что нет, потом словно что-то решил.

  – Это тварь одна, из прошлой жизни, по совместительству мой одноклассник. – покраснел Вадим, сознавая что в темноте его волнения все равно не разглядеть, но Антон его почувствовал. – И?

  – Федот, в 95-м по моему, околачивался в местной банде на Петроградке, Его там за исполнителя держали, он здоровый был, метр девяносто и на всю голову отмороженный, урод моральный, очень жестокий мерзавец. Рассказывали, как они местный ларек крышевали, ну и хозяин денег не доплатил, так он лично ему битой ноги сломал, и в Неву бросил.

   Я тогда в Москве уже учился, в Бауманке, а тут к бабке приехал, и надо же было вечером, этого гада встретить, прям во дворе. А у нас с ним старые терки, еще со школы, он то может и забыл, да я помню. Ну короче, он на Джипе красуется, достал этот ствол – садись говорит быстро, ну а что делать, сел.

   «Едешь говорит со мной в Автово, у меня там дел на пять тонн, в дороге покалякаем, ты мне вроде как должен».

  Вот думаю, попал, увидел первый его раз после школы, а уже должен. Ну я то понимал, чем эта для меня кончиться, а стемнело уже, дождь как обычно пошел, ну я Автово ждать не стал, только свернули в переулок, я и, – Вадим замолчал.

  Антон тоже молчал, давая товарищу прийти в себя от вновь переживаемого.

  – Короче пистолет я забрал, на знаю зачем, может испугался, – вздохнул Вадим, – потом придумал его на Чкаловской спрятать, вот и вся история. Гнусная конечно тоже.

  Антон молча отдал сверток Вадиму и поднялся.

  – Аккуратнее с этим, – попросил Антон, и пошел к машине.

   Ева пришла под утро. Как кошка она взобралась на крыльцо, оттуда на крышу и спрыгнув на балкон, выдавила пластиковое окно в ванной, и затем вошла в спальню. Знакомый уже нож -выкидуху держа в правой руке, левой был шприц.. Поджатые губы что то нашептывали, но Вадим не мог расслышать что именно. Сидя в кровати, он судорожно искал пистолет, одновременно нажимая кнопку вызова охраны, пол заливал спину, лоб, бешено колотилось сердце. Она приближалась медленно, плавно вышагивая вперед метр за метром, и нож крутился между пальцами как мельница, и она, зловеще улыбалась, пытаясь испугать этим еще больше.

   Руки его тряслись, где этот чертов предохранитель, где кнопка, почему не жмётся, где пульт воспроизведение звука? Как легко все объяснил профессор черт его дери, и как он должен это все провернуть, господи как? Его охватила паника, ладонь намокла, Ева подошла практически к кровати и он услышал шепот ее губ! Ну что сучка, мамочка пришла за тобой!.

   Вадим проснулся в поту, черненый ствол лежал рядом, и на всякий случай, он снял его с предохранителя. Откуда то повеяло сквозняком, и Вадим с ужасом осознал, почувствовал ее присутствие, как будто ее аромат внесло в комнату с этим ветерком, он щелкнул выключателем -света не было, интерком в комнате охраны молчал. И в момент когда он нащупал мобильник, в комнату вошла она, вернее, он увидел ее силуэт, все таки было темно. Он сразу выстрелил, не раздумывая, не мешкая, позабыв все указания и план профессора, он решил больше не рисковать собой. Но до Евы было метров шесть, стрелком он оказался никудышным, и конечно он промазал. Она засмеялось, жутко, истерически, подвывая, скалясь, в руке ее сверкнула сталью лезвие, видимо та выкидуха, с перламутровой ручкой. Его пальцы вспотели, он крепче обхватив рукоятку пистолета двумя руками, уперся в подушки и нажал на курок, и еще раз, и еще, и снова -осечка, осечка, осечка.

  – Не может быть! Блин! Черт! – заорал он в панике, не понимая что делать, позабыв про план, про рекомендации Ягодина.

  – Ну что сучка, – заговорила она приближаясь и останавливаясь напротив кровати, – Пришел твой черед!

  Он вспомнил что делать, пошарив нажал кнопку записи диктофона, и спросил, словно бросая вызов, – Мой черед, да с чего ты взяла сволочь, кто же был до меня? Стас? Давай говори, где же Стас?

   Ее рот скривился, зубы оскалились, ноздри хищно раздулись, – Стас, это животное недостойное жизни? Забудь же про Стаса, сучка! Он уже сгнил в том лесу, где ему и место, где всем вам место! А ты сдохнешь здесь, прямо сейчас! – И она шагнула вперед.

  Вадим задрожал, его охватила холодная волна отчаяния поднимаясь от ног до самой макушки, он почувствовал могильный холод исходящий ее голоса , его знобило, но, превозмогая свой страх, он схватил пульт аудиосистемы в слепой надежде, что может быть, план профессор сработает.

   И взревели колонки от стены, от окна, сотрясая пространство так, что он и сам вздрогнул.

  – Ева! Ева милая моя девочка! Ева, отзовись! Котенок мой, Ева, прошу тебя! Ева отзовись! -гремели колонки, т потом уже тише, голос Вадима звучал мягче, волнительно, трогательно,– Где ты! Я так волнуюсь за тебя! Киса моя! Ева! Выйди, не прячься, ты сильнее, я верю в тебя! Ты сильная! Ты сможешь! Ты Сильнее ее! Сильнее! Выходи Ева!

  И тон его отвердел, сделался настойчивым, уверенным, – Давай Ева! Вытолкни ее! Попробуй! Вытолкни ее и выйди! Давай!

   Сколько раз он записывал это воззвание? Два? Четыре? В тот момент,он посмеивался, такой подход показался ему немного наивным, но профессор заверил, что хуже не будет, а шанс есть, во всяком случае он выиграет время. И теперь, это была единственная надежда, и может успеет охрана, может успеет.

   И действительно, она остановилась, напряглась, лицо ее исказилась в гримасе, взревев обмякла, потеряла уверенность в движениях, и огляделась испуганно, по детски хлопая глазами, откинула в ужасе нож, и Вадим понял, что Ева вернулась. Напряжение отпустило его и он выключив звук, вскрикнул, – Ева, девочка моя.

  Она уткнулась ему в колене, заплакала, он гладил ее по растрепанным волосам, приговаривая, – Упокойся, моя красотка, успокойся моя милая, не плачь!

  Она всхлипнув подняла к нему голову, – Вадим, мне страшно, она сильнее меня, сильнее. Что я натворила, Господи! Что натворила. Вадим, что со Стасом, он жив?

   Вадим, в темноте быстро нащупал, и включил ей запись. Две минуты ее собственного голоса прозвучали приговором, и она вновь всхлипнула, – Вадим, милый, не отпускай ее. Пожалуйста, не отпускай!

   Вадим включил фонарик телефона, ее далекие милые когда то черты вновь были перед ним: курносый задиристый носик, упрямая когда то челка сейчас зачесанная назад, беспокойные глаза, с смотрящие с мольбой и тревогой, с какой то надеждой, мягкие зовущие губы.

   Лицо ее вновь дернулось, искривилось, глаза поволокло дымкой, но она резко встряхнулась, словно отгоняя наваждение. Увидела в свете фонарика пистолет, схватила его и вложив в руки Вадима, прижала к своей груди, тревожно повторяя, – Не отпускай ее Валюша. Не отпускай!

  Ее пальцы, крупные, сильные, держа его руки резко надавили на курок. И в этот раз, пистолет не подвел.