Текст книги "Истории звёздной дороги (СИ)"

Автор книги: А. Горбов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Эта книга посвящается светлой памяти твоей, Зарянка».

4. Подарок

– Павел Григорич, это несправедливо. Они зажали и ни с кем не делятся. А мы, между прочим, одно дело делаем.

– Но это же их собственность.

– Ничего подобного! В описях её нет, это раз. У них её оставил Шустов, это два. Помните, тот биолог?

– Да, помню я. Но он же добровольно оставил.

– Забыл. Он её просто забыл, когда его на орбиту вызвали. А приписан Шустов был к нашей базе.

– Ну не отнимать же теперь.

– Павел Григорич, пусть они поделятся. Мы даже согласны, чтобы один год у них, один у нас. Это будет справедливо.

– Сычев, хватит ныть. Я в ваши разборки лезть не буду. Взрослые люди, сами разберетесь.

– Ну, Павел Григорич…

– Заодно, научитесь вести переговоры. Всё, завтра жду твой годовой доклад.

Экран терминала погас. Виталик Сычев потер уставшие глаза, шумно выдохнул и ткнул в терминал снова. Ответили не сразу.

– Здаров, Сыч.

– Привет. Я тут с Павлом Григоричем разговаривал…

– Да хоть с кем. Я тебе уже десять раз говорил – не отдам.

– Совесть есть у тебя? Праздник же.

– И что? У нас тоже праздник.

– В прошлом году она у вас была.

– И в этом будет. Наша, понял? И Павлом Григоричем мне не тыкай – это личное имущество. Всё, вопрос закрыт.

– Ладно, я запомнил. Наш груз готов?

– Да, можете забирать.

– Послезавтра приедем.

Сычев отключил связь и задумался над терминалом. Сдаваться не хотелось. Виталик вдавил кнопку внутренней связи.

– Леночкин, бегом ко мне. Есть дело.

Белобрысый парень появился минут через пять – как раз неспешно дойти от дальней оранжереи.

– Вызывал?

– База нуждается в тебе, Леночкин. Про тебя давно байки ходят, что ты шутник и выдумщик. Поэтому послезавтра поедешь со мной на Северную базу. А там, я хочу от тебя вот что…

Сычев поманил белобрысого и что-то ему прошептал на ухо. Леночкин удивленно поднял брови и почесал в затылке.

– То есть спереть?

– Не спереть, – тихо зашипел Виталик, – а вернуть на родную базу. Она наша. Шустов у нас работал, а у них её забыл. А ты, между прочим, в его каюте живешь. Почти наследник.

– Ладно, придумаю что-нибудь. Только от завтрашнего дежурства освободите. Мне подготовиться надо.

– Хорошо, валяй. Но чтобы точно получилось!

Через день, ранним марсианским утром, Сычев и Леночкин погрузились в марсоход. Белобрысый притащил с собой здоровенный черный кофр, в каком обычно возили образцы.

– Что там?

– Подарки для северян.

– Подарки? Этим гадам?

– Всё под контролем шеф. Верь мне.

– Пристегивайся, хитрец.

Три часа до Северной базы Леночкин бессовестно дрых.

– Подъем, соня, – Сычев ткнул в бок белобрысого.

– А? Уже приехали? Виталик, ты сам загрузишься? Я пока нашим делом займусь.

– Если облажаешься – будешь вечным дежурным.

– Спокойно. Вы меня на руках носить будете.

– Мы тебя только уронить можем, шутник. Двигай уже.

Леночкин выпрыгнул из машины и через ангар потащил свой кофр к шлюзу внутрь базы. Наглец еще и помахал ручкой на прощанье. Сычев вздохнул и включил погрузчик.

Северная база была огромной. Для обслуживания космопорта требовалась куча людей, складов, оборудования и кают. Так что Леночкину пришлось немного побродить по коридорам, прежде чем он нашел кают-компанию – сердце местной общественной жизни. А там уже полным ходом шла подготовка к празднованию нового года. Три девушки развешивали под потолком гирлянды из фольги и клеили на стены снежинки. И пускать Леночкина совершенно не собирались.

– Девчонки, у меня особая миссия. Мне ждать некогда, пока марсоход не ушел, надо подарки вам от Восточной пристроить.

– Ну заходи, настырный. С чего это вдруг подарки?

– Праздник же. Надо теснее дружить базами.

Леночкин открыл кофр.

– Сначала вот это.

Парень достал гирлянду – длинная змейка из фольги разных цветов.

– Это для нее, – белобрысый ткнул в маленькую живую елочку стоящую в горшке в центре стола.

– Да ну, у нас самих такая есть.

– А эта особенная!

Леночкин достал маленький пульт и щелкнул кнопкой. По гирлянде побежали цветные огни.

– Десять режимов. Такой у вас точно нет!

Девушки запищали, чмокнули в нос белобрысого и нежно нарядили елочку.

– Длинная слишком, ёлочку не видно совсем.

– Видно видно. Так гораздо наряднее. Теперь подарки.

Из кофра стали появляться коробочки разных размеров, обмотанные фольгой, с игривыми бантиками на боках.

– Эй, куда ты их ставишь?

– Подарки должны лежать вокруг ёлки.

– Да ты её всю за коробками спрятал!

– А вы их заберете, и всё нормально будет.

– Нет, убирай!

– А вам я сейчас лично подарки вручу. Вот.

Три коробочки, видимо подготовленные особенно, в разноцветной обертке появились в руках Леночкина.

– Ух, ты!

Пока девушки распаковывали подарки, белобрысый выложил оставшиеся коробки на стол и захлопнул кофр.

– Здорово! Спасибо! С наступающим!

Девушки, расцеловали покрасневшего парня. У каждой на комбинезоне разбрасывал брызги света начищенный до блеска значок в виде расправившей крылья птицы – символа Северной.

– Всё, я побежал. А то командир ругаться будет.

Обратный путь Леночкин проделал бегом. И успел как раз к окончанию погрузки. Сычев закончил ругаться с начальником Северной, махнул парню и полез в марсоход. О деле они не обмолвились ни словом. И только на полпути к своей базе Виталик не выдержал.

– Получилось?

Леночкин довольно улыбнулся и открыл кофр.

Там, в темной глубине, стояла стеклянная колба. А внутри – горшок с ёлочкой.

– А чтобы они её обратно не утащили – я её в бочку пересажу, – подмигнул белобрысый, – пусть растет большая-пребольшая.

Когда Леночкин появился на Северной в следующий раз, дальше шлюза его не пустили. Чтобы не порочить честь базы первым побитым космонавтом в истории.

5. Яблони

– Выгоню!

Академик звучно хлопнул ладонью по столу.

– Разгоню всех к чертовой бабушке! Спишу на Землю с волчьим билетом, чтобы ни ногой в космос.

Ученый еще раз стукнул по столу, но звук вышел не убедительный. И мужчина плюхнулся в кресло, всем видом выражая негодование.

– Кто вас надоумил высадить саженцы в открытый грунт? Признавайтесь, какой идиот внушил вам эту мысль?

Взгляд поверх очков буравил двух девушек напротив.

– Или сами додумались, курицы?

Виновницы вскинулись, собираясь возразить, но, наткнувшись на разъяренное выражение лица академика, скисли и опустили головы.

– Значит, сами. Молодцы, ничего не скажешь. И как вам пришла такая замечательная мысль? Нет, не говорите, и знать не хочу этот ужас.

Академик повернулся к женщине, виновато присевшей на дальний угол диванчика.

– Анна Леонидовна, я вам обещаю, еще одна такая выходка, и своих любимых студентов вы здесь больше не увидите. Договорюсь с военными, пусть пришлют взвод десантников. Пускай пьют ваш спирт, разговаривают матом, но соблюдают дисциплину. А то нашлись исследователи юные. Биологию изучали? Состав атмосферы и температуру на Марсе не знаем? Как по вашему растения выживут при средней в минус 60? Это что, ягель? Самые умные? Ладно бы еще потащили что-то морозоустойчивое, но яблони зачем?

Ученый снова, распалившись, вскочил.

– Лично бы выпорол. Обидно вам было, что не пускают вас к терраформированию? Решили сами заняться? Хорошо, будет вам. Анна Леонидовна, этих птиц – на чистку и засев чанов с “культурой”. Через неделю, когда принюхаются – в “загон” к лишайникам. И чтобы ни одной минуты свободного времени до конца практики у них не было!

И академик отвернулся, показывая что разговор окончен. Оставшись один, ученый налил себе кофе, и вернулся к документам, ворча себе под нос.

– Яблони им на Марсе. Вот прямо сейчас, как же. Нет, цыплята, вот вырастите, стане нормальными биологами, родите детей, дождетесь внуков, и вот тогда, с ними и будете яблони сажать. Может, и успеем к этому времени.

6. Восемнадцать рублей

– Убирайся!

Дашка швырнула тарелку через всю каюту.

– Скотина!

Стас увернулся от брошенной плошки. Пластиковая тарель стукнулась о переборку и сползла на пол. С точки зрения Дашки, небьющаяся посуда была существенным недостатком: скандалы выходили вялые, невнятные и без огонька.

– Перестань, – Стас попытался приблизиться, но чуть не получил в лоб кружкой, – нас вся станция слышит.

– И пусть слышит! Пусть все знают, с каким идиотом я живу. Дальний космос! Кому он нужен, а? Собрался он лететь, записался он в экспедицию. Козел! Вот иди и целуйся со своей экспедицией. А я себе нормального найду…

Стас не выдержал. Внутри бурлила обида на Дашку, а ругаться и кричать, как она, была противно. В пекло эту истеричку! Он развернулся и вышел из каюты.

Этот скандал был последний – пообещал Стас себе. Зашел в кабину нуль-транспорта и не глядя набрал код станции на Луне. Хватит! Пора расстаться с Дашкой, и больше не слушать постоянных претензий. Свет на мгновение погас, и мужчина привычно зажмурился, вглядываясь в цветные вспышки под веками.

– Транспортировка окончена, – объявил женский голос, зажегся свет, и открылись створки шлюза.

Всё еще в расстроенных чувствах Стас двинулся по коридору, на ходу подбирая слова на случай, если Дашка остынет и позвонит. Нет, ни в коем случае не мириться. Это будет худшее, что он может сделать. Кстати, а почему горит только дежурное освещение? Что-то случилось?

Стас вошел в главный холл станции. Странно… Кто-то сделал перестановку? И где все?

– Караульный!

Дежурный компьютер отозвался непривычным тонким голосом:

– Добрый день, человек. Вас приветствует станция “Мимас-2”.

– Мимас? Какой еще Мимас? Где Луна?

– Вас приветствует “Мимас-2”, – с нажимом повторил компьютер. – Станция расположена на спутнике Сатурна Мимасе, предназначена для мониторинга больших колец и облаков Сатурна. Находится на консервации последние сто пятьдесят восемь дней.

– Ёшкин кот!

Стас развернулся и пошел обратно к транспортной кабине. Вот балбес, умудрился ошибиться с кодом станции. Давно с ним такого не случалось.

На этот раз код он ввел внимательно смотря на табло. Будет позором ошибиться второй раз подряд. Не дожидаясь, пока начнется телепортация, Стас закрыл глаза и вздохнул. Надо было забрать вещи, но сделать это так, чтобы не встречаться с Дашкой.

Резкий писк заставил его отложить грустные мысли в сторону.

– Внимание! – голос дежурного компьютера звучал осуждающе. – Станция находится на консервации. В связи с этим транспортные услуги предоставляются только на платной основе.

– В смысле? – Стас растерялся. За всю его бытность в космосе плата за телепортацию не взималась. Он даже представить такого не мог, полагая, что это естественный ход вещей.

– Стоимость телепортации со станции “Мимас-2” составляет восемнадцать рублей. Для подтверждения оплаты приложите вашу универсальную карту к устройству оплаты.

Стас нашел взглядом черный кружок считывателя и поднес к нему синий прямоугольничек карты.

– Проведение транзакции, подождите.

С минуту на табло мигала желтая полоска, а затем сменилась на красную, одновременно загудев маленькой сиреной.

– В приеме платежа отказано.

– Как это отказано? Алё!

– Недостаточно средств на проведение платежа, – казалось, дежурный компьютер довольно хрюкнул.

– Черную дыру мне за шкирку! – Стас хлопнул себя по лбу. Он, и правда, потратил вчера всё, что было, на очередной заказ с Земли. А следующая зарплата должна была прийти через неделю.

– А можно в кредит?

– Данная услуга станцией не предоставляется.

– Я, честное слово, верну. Сразу, как прибуду на Лунную базу, так и переведу. Займу и тотчас расплачусь.

– Услуга не предоставляется.

– И что мне теперь, сидеть здесь до посинения?

Компьютер не ответил.

– А если я умру с голоду? Станция возьмет на себя ответственность за это? Как насчет первого закона?

Молчание продлилось с минуту, но дежурный всё-таки ответил:

– Начат процесс частичной расконсервации станции. Все необходимые условия для вас будут созданы. До тех пор, пока вы не покинете станцию или не нарушите стандартные правила. В последнем случае станция снимает с себя всякую ответственность за вашу жизнь.

– И что мне делать тут? Сидеть и ждать, когда я смогу расплатиться?

Дежурный не ответил. Но в коридоре зажглось обычное освещение, и поплыл запах земли после дождя от запущенного восстановителя атмосферы.

Стас угрюмо побрел в столовую, взял тарелку, выданную синтезатором, и мрачно стал жевать, не замечая вкуса. Спорить с дежурным было бесполезно, он отлично знал это по собственному опыту. Но и сидеть тут, как минимум неделю, желания не было совершенно. Впрочем, можно для начала выспаться, а затем придумывать выход на свежую голову.

– Дежурный! Какую каюту я могу занять?

– На ваш выбор.

Не мудрствуя лукаво, Стас занял первую с правой стороны. Скинул штаны и только собирался лечь, как увидел блестящий маленький кругляшок в углу комнаты. Это оказалась монетка, целых два рубля с орлом на реверсе.

Стас крутил находку в пальцах, и непрошеная мысль стучалась с черного хода.

– Черную дыру тебе в карман!

Не одеваясь, Стас принялся обыскивать каюту. Через полчаса его добычей стали: билет на концерт классической музыки за прошлый год, леденец без обертки, один тапок в цветочек, засохший надкусанный бутерброд и книга “Истории звездной дороги” в мягком переплете. А кроме этого одиннадцать рублей – три двухрублевые монетки и пять однорублевых кругляшей.

– Кажется, я на полпути домой.

Так и забыв про штаны, Стас ринулся в другие каюты. В двух следующих не нашлось ничего интересного. А затем в коридоре его окликнул голос Дежурного.

– С вами всё в порядке?

– Да-да, всё отлично.

– Для чего вы меняете каюты?

– Не могу заснуть, ищу удобную кровать. Есть возражения?

Компьютер не смог найти аргументов и, хрюкнув динамиком, замолчал.

Увы, найти в остальных спальнях удалось только второй тапок, журнал “Кройка и шитьё скафандров из подручных средств”, фотографию седой женщины в красной шляпе и две монетки по пятьдесят копеек.

Разочарованный, Стас пошел в столовую и налил себе кофе. Дальняя стена большого зала оказалась панорамным иллюминатором. Дежурный не стал возражать, когда Стас открыл ставни. Там, снаружи, плыл величественный громадный Сатурн в окружении сияющих колец. Пленник компьютера долго сидел, пил плохой кофе и любовался видом. И про себя даже решил, что такое зрелище стоило сегодняшних приключений.

Наливая очередную кружку кофе, Стас обратил внимание на стену рядом с автоматом. Какой-то весельчак соорудил там модель системы Сатурна. В центре тарелка, приклеенная к стене, изображала планету. Вокруг фломастером были нарисованы кольца, а спутники были сделаны из разной мелкой ерунды. Около каждого крупного объекта были написаны физические параметры и орбита. Разглядывая мелкие надписи, Стас перебирался от одной луны к другой, пока радостно не закудахтал над Япетом. Этот спутник на стене изображала рублевая монетка. Но вот оторвать приклеенный кружок металла оказалось не просто.

– Что вы делаете! Немедленно прекратите портить имущество базы!

Дежурный заверещал неприятным визжащим фальцетом. Стас обернулся и пошел к шкафу со столовыми приборами за ножом.

– Немедленно прекратите! Или я сниму вас с довольствия! – дежурный, кажется, начал впадать в истерику.

– Я ничего не порчу, – копаясь в ящиках, пробурчал Стас, – наоборот, я делаю уборку помещения. Или это художество на стене имеет инвентарный номер? Если так, я немедленно перестану.

Нож наконец-то нашелся, и Стас вернулся к стене.

– Ну, так что? Эта художественная инсталляция есть в списке учитываемого имущества?

Дежурный не ответил.

– Ну и чудно.

Сковырнув монету, Стас пошел обратно в каюту.

– Эй! – компьютер вдруг ожил. – А закончить уборку?

– Я устал. Мне срочно требуется отдых, – буркнул Стас и закрылся в своей каюте.

Пересчитал мелочь. Тринадцать рублей. Расстроенный, решил лечь спать. Когда перекладывал штаны с кровати, нащупал в кармане что-то круглое. Пятачок! Откуда он взялся? Не важно!

Стас бросился к транспортной кабине.

– Вот! Ровно восемнадцать рублей! Давай, железяка, отправляй меня домой.

Где-то в глубинах станции заворочался кремниевый мозг, переваривая неожиданный поворот событий.

– Транспортная кабина не оборудована монетоприемником. Для оплаты приложите вашу универсальную карту к считывателю.

– Зараза!

Стас стукнул кулаком в переборку. И рухнул на пол как подкошенный.

– Человек, немедленно встаньте.

Ответа не последовало.

– Человек, что с вами?

Подождав минуту и не услышав ответа, Дежурный включил сирену.

– Человек находится в опасности. Внимание, человек в опасности. Вызываю медицинскую бригаду.

Медиков не пришлось долго ждать. Ребята в белых халатах выпрыгнули из транспортной кабины и накинулись на больного.

– Пульс есть.

– Дыхание в норме.

– Эвакуируем.

Стаса переложили на носилки и внесли в транспортную кабину. В последний момент больной приоткрыл один глаз и показал выставленный средний палец в сторону зрачка камеры за смыкающимися дверями кабины.

Стас выбрался из медицинского блока станции “Юпитер-3” за полчаса. Посмеялся над своими глупым положением вместе с медиками, обещал угостить их пивом и отправился на заждавшуюся его Лунную базу. Уже в коридоре к транспортному узлу тревожно звякнул коммуникатор. На экране горела надпись: “Выставлен счет за посещение базы Мимас-2 в размере 18 рублей. Дежурный номер 517”. Последнее слово осталось за компьютером.

7. Чебуреки

– Замечательно!

Комиссия закончила осмотр космопорта марсианской базы и осталась довольна.

– Работа проделана отлично. Мы с чистой совестью можем выдать вам документ о приемке объекта.

Комендант базы заулыбался, мысленно вытирая пот со лба. Последнюю неделю он спал по два часа, устраняя и переделывая “недочеты и огрехи”. И тысячу раз проклял себя за подачу заявки на расширение.

– Постойте, – председатель комиссии, суровый дядька с залысинами, принюхался, – чем это у вас тут пахнет?

– Да ничем, вроде.

– Нет, нет. Я точно чувствую… Такой запах… У вас проводка сгорела?

Председатель громко задышал и, как собака, взявшая след, зигзагами пошел по холлу космопорта. Комиссия и сдающая сторона потянулись цепочкой за ним, перешептываясь и вздыхая.

Подозрительный запах привел председателя к четвертому шлюзу.

– Что это? – переходя на ультразвук, взвизгнул он.

– Эм… Это? Ларек.

– Я вижу, что не слон! Вы с дубу рухнули? Что делает на Марсе, на самой современной базе человечества, ларек с надписью “Чебуречная”?

– Вах! – Из окошка ларька показалось усатое лицо. – Зачем кричишь, дарагой? Сам не видишь? Ты же прочитал – чебуреки делает!

Председатель чуть не затрясся от злости.

– Вы тут с ума посходили? Какие еще чебуреки?

– Слюшай, самые вкусные! – Лицо нагло подмигнуло председателю., – Не кушал ни разу? Я тебе, генацвале, скидка сделаю! Как раз горячий пожарились.

Запах, дразнящий и аппетитный, теперь ощущала вся комиссия. Давно наступивший обед подсказывал чиновникам, что усатый прав и самые вкусные чебуреки делают именно здесь.

Председатель обернулся к коменданту.

– Объясните мне, что в космопорте делает этот… объект общепита? Вы, вообще, подумали о санитарных нормах? А этот жуткий запах!

– Понимаете, – несчастный комендант замялся, как девица на выданье, —так сложилось. Люди прилетают голодные, а организовывать отдельную столовую для них не хватило помещения. А тут нам поступило предложение от Рустама…

– Рустама, значит. Откуда он тут взялся?

– С Орбитальной.

– А туда он как попал?

Комендант молча развел руками.

По громкой связи раздалась трель, оповещая, что прибыл очередной рейс. Из шлюза повалил народ: ученые в белых комбинезонах, геологи в оранжевых жилетах, несколько пилотов с черными кейсами в руках. И вся толпа ринулась к чебуречной. Усатая голова спряталась в окошке, к которому сразу же образовалась очередь.

– Вай! По два штука буду давать, – раздался глухой голос, – а то всем не хватит.

Председатель пытался подобрать подходящие слова возмущения и упустил момент. Комиссия переглянулась и бодрой рысцой бросилась занимать очередь.

От ларька к столикам в углу зала по одному отходили счастливцы с чебуреками. Золотистые пирожки были похожи на половинки солнца. Очередь быстро уменьшалась, и председатель только глотал ртом воздух, не в силах пережить предательство коллег.

Наконец перед ларьком никого не осталось. В окошке снова показался усатый и призывно замахал рукой. Лишь через минуту председатель сообразил, что загадочный Рустам зовет его. Нацепив на лицо выражение крайнего возмущения, мужчина подошел к ларьку.

– На!

Волосатая рука впихнула председателю в ладонь чебурек, завернутый в салфетку.

– Последний тебе, кацо. Самый вкусный, да!

И окошко захлопнулось.

Председатель почувствовал себя глупо, стоя с чебуреком в руке. Урны, выкинуть угощение, рядом не было. А желудок настойчиво напоминал, что завтрак был тысячу лет назад. Переборов себя, мужчина мужественно откусил.

Сок, много-много мясного сока. Нежное мясо и хрустящее тесто. Они коварно напали на председателя, взяли в плен и обратили в свою веру. Он прожил последние годы зря! Как можно было есть эти жуткие супы из тюбиков? А консервированное мясо? Картон! Сколько обедов, завтраков и ужинов было потрачено впустую на еду из стандартного пайка?

Председатель, отвернувшись, тайком облизал пальцы, вытер рот салфеткой и подозвал к себе коменданта.

– Значит так. Документы я тебе подпишу. Завтра. Когда подготовишь проект типового объекта типа “чебуречная”. Согласуем его с лунной базой и добавим в стандартный план космопорта. И еще, обговори со своим этим, Рустамом. Нам нужны подготовленные кадры для работы в них. Пусть поищет среди знакомых.

Окошко открылось снова.

– Подходи, еще чебуреки пожарился!

Председатель хлопнул коменданта по плечу и встал в очередь первым.

Комендант тяжело вздохнул. Выспаться ему не доведется и сегодня. А еще надо было придумать: куда на следующей неделе спрятать “Салон красоты”, когда комиссия будет принимать жилой комплекс.

8. Чакра форсажа

– Три!

– Два!

– Один!

– Тяга на максимум!

Вибрация двигателя, работающего на пределе, отдалась едва ощутимой дрожью корпуса. Капитан Демьянов чувствовал её через подошвы ботинок: она просачивалась через ступни, поднималась по ногам, сливалась в паху в единый поток и устремлялась к макушке. Отчего в темени появлялось ощущение дыры. “Чакра форсажа”, как называли эффект бывалые космолётчики. Мало кто мог похвастаться, что ощутил её на себе. И ни один не желал познакомиться с ней дважды.

– Параметры орбиты?

– Считаем.

Демьянов моргнул, зажмурился и потёр глаза пальцами. Чёртова “Чакра”. И чёртовы идиоты с “Товарища Сталина”! Ну, предположим, ты выкупил старую станцию, отогнал её на орбиту за Сатурн, переименовал в честь исторической личности, и два года с такими же идиотами строишь там образцовую “коммуну”. Дело хорошее – люди заняты, никому не мешают, строят личный коммунизм в отдельно взятом объёме. Но почему ты за космосом не наблюдаешь?!

Раз в полгода к “Товарищу Сталину” летал грузовик: подкинуть продукты и материалы, чтобы не загнулись. В этот раз жребий выпал Демьянову. “Смотри, чтобы не расстреляли” – дежурная шутка для экипажей таких рейсов. Нормальный полёт, расслабленный. Почти отпуск. Если бы не одно “но” – на станции Демьянов обнаружил вой, плачь и панику.

За день до прилёта грузовика коммунары обнаружили: через неделю станция поцелуется с каменюкой, метров пятьсот в диаметре. Коммунары вопили и требовали срочной эвакуации.

Ага, сейчас! Вас триста рыл здоровых мужиков, а в грузовик влезет человек пятьдесят, если сажать друг другу на головы. Демьянова умоляли, ругали, угрожали. Особо активная группа хотела взять грузовик штурмом. Обозлённый капитан стёр пыль с личного сейфа и достал бластер. Пообещав коммунарам расстрелять всех за трусость. Угроза, на удивление, подействовала.

Сдвинуть станцию? Эти идиоты демонтировали силовой стыковочный модуль. Каменюку? Пожалуй, можно. Рассчитали параметры, залили водорода под завязку, настучали по лицу директору “Товарища Сталина”, ибо достал нытьём. Как с таким характером ты брался за руководство коммуной? И вылетели корректировать орбиту “звезды смерти”.

Ничего героического, всего лишь три часа на форсаже, чтобы сдвинуть неподъёмную махину на безопасную орбиту. И намертво отпечатавшаяся в темени “чакра форсажа”. Ледяная дыра в открытый космос.

Капитан Демьянов дослужит в дальнем космосе до пенсии. Образцовая работа, без единого эксцесса и аварии. Кто-то скажет – скукота! Кто-то, умнее, позавидует. И никто не узнает, что Демьянов, принимая решения, всегда закрывал глаза и прислушивался к злосчастной “чакре”. Шумит? Дует холодом? Нет, сюда мы не полезем. Тёплая и почти не ощущается? Отлично!

И пусть на груди у него приколота медаль за отличие, каждую ночь Демьянову снились приключения, опасности и космическая романтика. Утром он вздыхал, но снова и снова безупречно делал свою работу. Нужную и важную. Скромный супергерой дальнего космоса.